| Вообще, следы салтово-маяцкой культуры весьма незначительны и сводятся к нескольким горшкам 1691 . Столь же мало «деревенской» лепной, лощеной посуды: горшков, мисок, причем она скорее позднескифского облика и по количеству не идет ни в какое сравнение с кружальной. Это и не удивительно, если вспомнить, что Бакла являлась в вв. крупным гончарным центром, продукция которого, особенно ойнохоевидные кувшины, даже шла на вывоз за пределы Крымского полуострова. Знаки-метки, в том числе на пифосах и на черепице, калиптерах, напоминают салтовские («тамга», трезубец, свастика, крест), но и они единичны и перекликаются с метками, известными на херсонской керамической продукции 1692 . Прочий бытовой, хозяйственный, производственный инвентарь, в том числе из помещений со стенами, сложенными с использованием кладки opus spicatum, ничем не отличается от типично ромейского 1693 . Показательно, что кровля баклинских и иных домов была как черепичная, так и из веток кустарника, обмазанных глиной, в чем видится, разумеется, не этнический момент, а сугубо имущественный, указывающий на степень состоятельности владельцев усадеб и разность характера построек. В 500 м к западу от городища под скальной часовней размещался, возможно, монастырский комплекс, в состав которого, наряду с «кельями», хозяйственными сооружениями, высеченными в скале, входил храм на холме и участок более позднего плитового христианского могильника конца IX–XII в. 1694 Храм был сложен не ранее VIII–IX вв. из небольших плоских камней подпрямоугольной и подтреугольной формы на глиноземе с толщиной двухлицевой кладки 0,9 м. К его апсиде примыкала какая-то небольшая пристройка, для возведения которой применили opus spicatum 1695 . Такое сочетание не позволяет говорить о том, что ее мастерили инородцы и тем более иноверцы. C. А. Плетнева отмечает, что вдоль побережья Юго-Западного Крыма известно около двадцати поселений со слоем «хазарского времени», но она вынуждена согласиться с тем, что следы пребывания собственно хазар археологически прослеживаются слабо и фактически это были византийские поселения, «...на какое-то время, вероятно, захваченные хазарскими войсками» 1696 . |
| А. Таврика в эпоху раннего средневековья. – К., 1990. – С. 54) 1842 У П. К. Коковцова: «Г-рузин». А. Я. Гаркави сопоставлял это название с нынешним Гурзуфом (to en Gorzoubitais phrourion Прокопия Кесарийского, Г-р-зуни у арабского географа ал-Идриси), хотя оно выбивается из географической последовательности перечня (Коковцов П. К. Указ. соч. – С. 102, прим. 30). Как бы то ни было, все приведенные после Шаркела и Самкерца 11 названий относятся к Восточному, Южному и Юго-Западному Крыму; среди них наиболее значительные – город К-р-ц – Боспор, город Суг-рай (Сугдаи) – Сугдея, портовое торжище Б-р-т-нит (Бар-тнит) – Партениты, приморские Алус (Алушта), Л-м-б-т (Ламбат), Алубиха (Алупка) и укрепленные городища М анк-т (Манкуп, Мангуп) и Алма (Бакла). Важно заметить, что перечисленные центры, в отличие от всех прочих, не указаны в числе данников хазарского царя. Поэтому нет оснований считать их пунктами западной границы Хазарского каганата в Крыму, тем более в конце VIII – первой трети IX вв., когда здесь еще сохранялся статус византийско-хазарского кондоминиума (Науменко В. Е. К вопросу о характере византийско-хазарских отношений... – С. 546; ср.: Сорочан С. Б. Византия и хазары в Таврике: господство или кондоминиум?//ПИФК. – М.; Магнитогорск, 2002. – С. 509–543). Видимо, правы те исследователи, которые относят эти данные Письма ко второй половине IX – началу X в. (ср.: Новосельцев А. П. Хазарское государство и его роль... – С. 7). 1843 Это дополнительное указание, имеющееся и в пространной, и в краткой редакции письма, о том, что перечисленные крымские местности находятся «на берегу моря Кустандины», может говорить в пользу того, что в первоначальном тексте имена местностей внутри страны (Манкуп, Будак – Бур-к, Алма и, вероятно, Кут) отсутствовали (Коковцов П. К Указ. соч. – С. 102, прим. 31). 1844 У П. К. Коковцова: «Б-ц-ра», вероятно, искаженное «Б-ц-на» – печенеги (Баджна арабских авторов) (Коковцов П. К. Указ. соч. – С. 102, прим. 32). 1845 У П. К. Коковцова: «Ва-г-з» (в краткой редакции – Юз-г). |
| 639 Обладание конем (to ippo) и привычка ездить на нем выдают в этом «другом (человеке)» (eteros tis) отнюдь не рядового, состоятельного жителя Готфии, может быть, кого-то из окружения кира Дороса или Фул. 640 ...из-за вина, находившегося в бочке (peri oinou ontos en pitho). Правильнее говорить о пифосе с вином. Именно так переводит М.-Ф. Озепи (Auzepy M.-F. La Vie de Jean de Gothie (BHG 891). – P. 84, sec.8) 641 ...вырезывали его как сыр (kai touton osei tyron katakopsantes). В переводе A. Никитского: «...разрубив его как сыр» (Указ. соч. – С. 33, гл.9). 642 Подобного рода уникальные и вместе с тем «камерные» чудеса, связанные с вином, хлебом, оливковым маслом, умножением их количества или, того меньше, с находкой потерянной лошади, укрощением бешеной коровы или запрещением лягушкам квакать, не редкость для византийской агиографии эпохи «темных веков» (ср.: Каждан А. П., Шерри Ли Ф., Ангелиди X. Указ. соч. – С. 435, 436, 479). Но из рассказа о курьезе со сгустившимся вином можно вывести только то практическое заключение, что во второй половине VIII в. в Юго-Западной Таврике существовало виноделие, причем в значительных размерах, а вино хранили в изготовленных на заказ глиняных пифосах, хорошо известных по находкам не менее трех типов целых сосудов (иногда вместимостью до 1500 литров) и их разрозненных фрагметов в этом регионе (см.: Маркевич А. Экскурсия на гору Бакла в дер. Мангуп//ИТУАК. – 1889. – – С. 108,110,113; Шангин М. А. Некоторые надписи Херсонесского музея//ВДИ. – 1938. – – С. 83–84, Рудаков В. Е. Отчет о разведках экспедиции Уральского государственного университета в междуречье Альмы и Бодрака в 1977 году//Архив НЗХТ. – Д. – Л. 1–10, 25; Савеля О. Я. Отчет о полевых исследованиях Севастопольской охранно-новостроечной экспедиции Херсонесского заповедника в зонах новостроек г. Севастополя в 1982 г.//Архив НЗХТ. – Д. – Л. 22–3; Паршина Е. А., Савеля О. Я. Отчет о разведках в урочище Ласпи//Архив НЗХТ. – Д. – Л. 73; Якобсон А. Л. Крым в средние века. – М., 1973. – С. 44–49; Якобсон А. Л. Керамика и керамическое производство средневековой Таврики. – Л., 1979. – С. 33–38, рис. 15–17; Паршина Е. А., Тесленко И. Б., Зеленко С. М. Гончарные центры Таврики VIII–X вв.//Морська mopribля в Nibhiчhoмy Npuчophoмop’i. – К., 2001. – С. 74). Иоанн, как лицо с церковным саном, занимался разбором тяжб, споров, в том числе и мелких, бытовых, деловых, с которыми к нему обращались жители, |
| М., 2009; Могаричев Ю. М. и др. К. Житие Стефана Сурожского в контексте истории Крыма иконоборческого времени/Ю. М. Могаричев, А. В. Сазанов, Е. В. Степанова, А. К. Шапошников. Симф., 2009; Филиппов А. Е. Росписи раннехрист. склепов Херсонеса Таврического в контексте худож. традиции: синтез с архитектурой, символика, литург. основа//Очерки по истории христ. Херсонеса. СПб., 2009. С. 193-322; Юрочкин В. Новые христ. памятники «пещерного города» Бакла в Крымской Готии//Сев. и Зап. Причерноморье в античную эпоху и средневековье: Мат-лы 11-го заседания Совместных комиссий по истории, археологии, этнологии и фольклористике при Президиуме НАН Украины и Акад. Румынии/Ред.: С. Г. Бочаров, В. Кожокару. Симф., 2009. С. 275-311; Biernacki A. В. Wczesnobizantyjskie elementy i detale architektoniczne Chersonezu Taurydzkiego. Pozna, 2009; Саргсян Т. Э. Армянские жития св. епископов Херсонеса//Сугдейский сб. 2010. Вып. 4. С. 202-224; Кизилов М. Б. Крымская Иудея. Симф., 2011; Фомин М. В. Погребальная традиция и обряд в визант. Херсоне: (IV-X вв.). Х., 2011; Яшаева Т. и др. Наследие визант. Херсона: [Кат.]/Т. Яшаева, Е. Денисова, Н. Гинькут, В. Залесская, Д. Журавлев. Севаст.; Остин, 2011; Калиновский В. В. «Древностей - и замечательных, и интересных, и красивых - непочатый уголок»: Церк. крымоведение (1837-1920). К.; Симф., 2012; Могаричев Ю. М. и др. Жития епископов Херсонских в контексте истории Херсонеса Таврического/Ю. М. Могаричев, А. В. Сазанов, Т. Э. Саргсян, С. Б. Сорочан, А. К. Шапошников. Х., 2012. (Нартекс: Byzantina Ukrainensis; 1); Piшhяk О., Садова О., Туровський А., Фiлinnehko А. Некрополь Херсонеса Tabpiйcьkoro: Hobi cmopihku в icmopiï дocлiджehь. Льbib, 2012; Виноградов А. Ю., Каштанов Д. В. «Чудо св. Климента» в контексте херсонской традиции: Лит. оформление локальных торжеств//Климентовский сб. Севаст., 2013. С. 90-117; Науменко В. Е., Пономарев Л. Ю. К ист. топографии Боспора X-XII вв.: Об обстоятельствах находки и местоположении так называемой «Церкви Шевелева» («Церкви 1833 г.»)//Нартекс: Byzantina Ukrainensis. |
| Ее свод поддерживали 336 колонн; находилась в центральной части города, недалеко от Св. Софии и Халкопратии. Баил (балби) – наместник, управитель в Латинской Романии. Бакиртзис (Bakirtzis) Харлампос – известный греческий византинист последней трети ХХ – начала XXI вв., специалист в области византийской архитектуры, знаток памятников Фессалоники, хранитель византийских древностей, профессор византийской археологии в Университете Аристотеля (Фессалоника, Греция). Бакла – один из «пещерных» городов V-XIII вв., расположенный в 2 км к востоку от с. Скалистое Бахчисарайского района Автономной республики Крым и в 18 км от Симферополя. Здесь находятся более 100 вырубленных в скале пещер-крипт, христианских церковно-погребальных комплексов, зерновые ямы, тарапны-винодавильни и т. д. Фортификационное строительство велось на Б. с участием Византии во второй половине VI – первой половине VII вв. и в середине IX в. Основное число усадеб относится к VI-X вв., некоторые из них просуществовали до последней четверти XIII в., когда город погиб от набега монголо-татар. Систематические раскопки проводятся с 1961 г. Балаклава – городок, расположенный в 17 км южнее Севастополя. До 1957 г. – самостоятельный город, затем часть Балаклавского района Севастополя. Название в переводе с турецкого означает «Рыбье гнездо». Расположена на берегу изогнутой живописной бухты, окруженной горами. В VII-VI вв. в Б. находились поселения тавров, позднее – древних греков, которые называли бухту Симболон Лимен – «Залив предзнаменований (символов)». Во II-III вв. здесь размещался римский военный лагерь, а в ранневизантийское время, возможно, существовало укрепление. В 1357 г. на берегах бухты обосновались генуэзцы, возведшие укрепления на Восточном мысе (Крепостной горе) над входом в гавань и назвавшие поселение Чембало. В 1433 г. оно было захвачено владетелем княжества Феодоро Алексеем I (Старшим). В 1434 г. генуэзская экспедиция на 20 кораблях с пушками и 6000 наемниками под командованием рыцаря Карло Ломеллини отвоевало Чембало, заодно захватив Каламиту и разорив часть селений и укреплений Готии. В 1475 г. крепость была захвачена турками-османами и перестроена, город и порт разрушены. |
| – Симферополь, 1993. – С. 82; Мыц В.А. О локализации Фулл... – С. 119; Белый A.B., Душевский В.П., Мажуко A.C. Девичья крепость. – Симферополь, 1999. – С. 18. 1811 Якобсон A.A. Указ. соч. – С. 152–153, рис. 100–103; Белый A.B., Душевский В.П., Мажуко А. С. Указ. соч. – С. 30–31 1813 Герцен А.Г. Крепость Дорос: византийско-хазарское пограничье в Таврике//Скифы Хазары Славяне Древняя Русь: Тезисы докл. – СПб., 1998, – С. 119: Герцен А.Г. Мангуп: Город в крымском поднебесье. – Симферополь, 2001. – С. 29–30: Герцен А.Г. Между Боспором и Херсоном: хазары в Доросе//Боспор Киммерийский, Понт и варварский мир в период античности и средневековья. – Керчь, 2002. – С. 63: Герцен А.Г. Дорос-Феодоро (Мангуп): от ранневизантийской крепости к феодальному городу//АДСВ. – Екатеринбург, 2003. – Вып. 34. – С. 104; Герцен А.Г. Хазары//От киммерийцев до крымчаков. – Симферополь, 2004. – С. 104. 1815 Сырье для виноделия действительно свозили снизу, из долин, но непонятно, на чем строится посылка А.Г. Герцена о том, что это осуществлялось при административном контроле со стороны царского домена Хазарии и лишь с конца VIII в. и позже (Герцен А.Г. Между Боспором и Херсоном: хазары в Доросе. – С. 63: Герцен А.Г. Хазары... – С. 32–33; Герцен А.Г. Дорос-Феодоро: от ранневизантийской крепости к феодальному городу//Кумуляция и трансляция византийской культуры: Материалы XI Науч. Сюзюмовских чтений. – Екатеринбург, 2002. – С. 18). Ни письменные, ни вещественные источники не дают такой определенности. 1816 Рудаков В.Е. Отчет о разведках экспедиции Уральского государственного университета в междуречье Альмы и Бодракав 1977 году//Архив НЗХТ. – Д. – A. 1 – 10,25. 1817 Несмотря на большую вместимость, от 5 до 25 ведер, и наличие крышек, автор необоснованно называл такие пифосообразные сосуды амфорами (см.: Маркевич А. Экскурсия на гору Бакла и в дер. Мангуш//ИТУАК. – 1889. – – С. 108,110,113). 1818 Савеля О.Я. Отчет о полевых исследованиях Севастопольской охранно-новостроечной экспедиции Херсонесского госзаповедника в зонах новостроек г. |
| Особенно ярко византийское строительство видно на примере сравнительно хорошо сохранившейся Сюйренской (Сюреньской) крепости, расположенной на скалистом мысе Куле-Бурун над левым берегом р. Бельбек (севернее Мангупа, в 1 км к югу от с. Малое Садовое) 697 . Отсюда было удобно контролировать один из важнейших горных проходов второй гряды Крымских гор, откуда открывался путь к Доросу и Херсону 698 . Как заметил уже П.И. Кеппен, это было составное звено в ряду крепостей и других мест, которые начиная от Балаклавы почти прямой линией шли по направлению к северо-востоку (Чоргун, Мангуп, Чуфут, Бакла, Керменчик и др.) 699 . Кладка стен ее двух куртин общей длиной 110 м, отгораживавших 300-метровую вытянутую оконечность мыса площадью около 1,7 га, как и круглой двухэтажной башни высотой около 12 м и внешним диаметром 8 м, с парапетом и мерлонами, расположенной на стыке куртин рядом с боевой калиткой и сводчатыми воротами, очень близка кладке стен ранневизантийских крепостей Подунавья (два панциря квадров с соблюдением горизонтальности рядов в системе чередования точков и ложков с забутовкой между ними на известковом растворе с песком, уложенные местами на вырубленные в скале «постели») 700 . На это же указывает круглая форма башни с бойницами на этажах (более поздние византийские башни делались чаще всего прямоугольными или квадратными). А.И. Айбабин, ссылаясь на отсутствие находок керамики на мысе Куле-Бурун ранее второй половины VIII в. и на сходство с херсонскими и другими византийскими кладками оборонительных куртин и башен, возводившихся c IX в., относил создание здешних крепостных сооружений ко времени образования фемы Климата в Юго-Западном Крыму 701 . Однако следует обратить внимание, что уже Н.И. Репников предлагал датировать их «послеюстиниановской порой», вв., a А.Л. Якобсон подчеркивал схожесть здешнего типа кладки из хорошо отесанных квадров с кладкой ранневизантийских стен Мангупа, когда «совпадают даже размеры блоков и высота рядов» 702 . Последний обратил внимание также на сходство кладки Сюйрена с кладкой южной пристройки к баптистерию, входившему в комплекс Уваровской базилики, который, судя по последним уточненным данным, не мог быть построен раньше последней трети VI в. 703 Тонкость же культурного слоя на плато, где стоит крепость, ни о чем не говорит, поскольку поначалу оборонительное сооружение использовалось как убежище, от случая к случаю, и, очевидно, непродолжительное время, а в условиях, сложившихся в Таврике в VIII в., вообще могло оказаться невостребованным до тех пор, пока к концу IX в. на некоторое время вновь понадобилось византийским фемным властям 704 . Примечательно также, что у подножия плато уже с VII в. существовало поселение, возникновение которого, как и в случае с поселениями у Эски-Кермена и Чуфут-Кале, могло быть связано со строительством крепости 705 . |
| Имеющиеся сомнения на этот счет надуманы (ср.: Виноградов А. Ю., Комар А. В. Институт тудуна... – С. 48–49).Среди исследователей принято считать, что, в понятие «клисуры», которыми овладели восставшие, входили горные проходы, соединявшие Южный берег с остальным Крымом, либо укрепления, прикрывавшие проходы через ущелья и долины непосредственно на подступах к Доросу-Мангупу, в частности оборонительные стены, остатки которых зафиксированы у подножья плато, в балке Каралез (мимо них проходила дорога со стороны степи к Херсону) И. С. Крымская Готия. – К., 1990. – С. 89; Пиоро I. С. Кримська готи в cbimлi icmopuko-apxeoлoriчhux та emhoлoriчhux дocлiджehь//Apxeoлoriя. – 2000. – – С. 22–23; Науменко В. Е. К вопросу о характере византийско-хазарских отношений в конце VIII – середине IX вв.//ПИФК. – М.; Магнитогорск, 2002. – Вып. 12. – С. 546; Сидоренко В. А. «Готы области Дори» Прокопия Кесарийского и «длинные стены» в Крыму//МАИЭТ. – 1991. – Вып. 2. – С. 115). А. Никитский полагал, что это была «...горная тропа, соединявшая морское побережье с внутренностью Крыма и преимущественно с Бахчисараем» (Никитский А. Указ. соч. – С. 29, прим. 12). Слово kleisoura означало также город-крепость, который господствовал над горным пограничным районом (см.: Дюно Ж.-Ф., Ариньон Ж.-П. Понятие «граница» у Прокопия Кесарийского и Константина Багрянородного//ВВ. – 1982. – Т. 43. – С. 70; Kazdan А. А. Kleisoura//The Oxford Dictionary of Byzantium. – New York; Oxford, 1991. – Vol. 2. – P. 1132). В таком случае под клисурами, упомянутыми в Житии во множественном числе, следует подозревать некоторые кастра, фруры или укрепленные протогородки – полисмы, в частности, на плато Эски-Кермен и Чуфут-Кале (соответственно в 5 и 20 км от Мангупа-Дороса), куда вполне могли добраться повстанцы. Но не исключено и иное толкование, если учесть, что в конце XIV в. иеромонах Матфей в своем рассказе о Феодоро-Мангупе точно и ясно употребил термин «клисуры» для обозначения «укреплений вокруг равнины», то есть отдельных стен, дефиле, наиболее важных звеньев обороны, которые перегораживали расщелины и ущелья, ведшие на Мангупское плато, поскольку сплошная оборонительная линия вокруг города отсутствовала (Герцен А. |
| К этому можно добавить масштабное строительство укрепленных пунктов, защитных сооружений (teichismasi makrois – «больших стен», кастра, фрур) в Юго-Западном Крыму, которое особенно активно велось во второй половине VI–VII вв. с помощью местных сил союзников – энспондов (enspondoi) или федератов Империи и при содействии специалистов из Херсона 15 . Самые значительные кастра числом не менее шести–семи (в Инкермане, на Эски-Кермене, Мангупе, Тепе-Кермене, Сюйрене, Чуфут-Кале, Бакле) были возведены, очевидно, вскоре после 560/561 г., времени написания трактата «О постройках», в полном соответствии с замечанием Прокопия о том, что в стране Дори «император [Юстиниан] нигде ни города, ни крепости не построил» (рис. 179–181) 16 . Ссылки некоторых исследователей на неполноту сведений Прокопия, на его забывчивость, отсутствие цели создать полный свод строительной деятельности Юстиниана I не вяжутся с осведомленностью византийского историка в отношении «восстановления стен», то есть ремонта оборонительных сооружений Херсона и Боспора, постройки фрур на Южной берегу Крыма и «тейхисмаси макроис» в той же области Дори, в которой ему осталось неизвестно столь внушительное крепостное строительство в нагорной части, не говоря о массовом строительстве в Херсоне не менее двух десятков христианских храмов, в том числе самых крупных, кафоликонов. Рис. 178. План-схема юго-восточных оборонительных сооружений Херсона (по И. А. Антоновой) На Мангупе с его особенно протяженным периметром и несколькими крупными балками работа по устройству фортификационных объектов велась с последних десятилетий правления Юстиниана по меньшей мере до VIII в. с последующим возобновлением в IX в. 17 . В VIII–IX вв. на месте укрепленного убежища античного времени на плато Кыз-Кермен была отстроена двухпанцирная крепостная ограда из трех куртин с двумя полукруглыми башнями, пере-городившая наиболее узкое место плато скалистого обрывистого мыса Кыз-Куле-Бурун 18 . Таким образом, свертывание военного строительства в одних местах, компенсировалось его ведением в других, даже если допустить, что Таврика явилась последним рубежом подобных масштабных работ 19 . |
| Исследователи неоднократно обращали внимание на то, что одновременно с началом войны против Ордена все более усиливались и наступательные действия русских войск против Крыма, начатые в 1555-1556 годах. Уже в 1556 году Крымское ханство подверглось нападению с разных сторон. Знатный украинский феодал, князь Дмитрий Вишневецкий, который в это время перешел на русскую службу, взял штурмом город Ислам-Кермен, а захваченные пушки вывез и поставил на Хортице у днепровских порогов, где как раз в это время стали оседать казаки, закладывая будущую Запорожскую Сечь. Тогда же адыгские князья заняли Темрюк и Тамань. Хан весь год держал наготове, не распуская, войско и «у турского помочи просил, а чаял на себя приходу в Крым царя и великого князя». В следующем, 1557 году наступление на Крым фактически прекратилось, и хан воспользовался передышкой, чтобы выгнать Дмитрия Вишневецкого с Хортицы. После тяжелых боев, в которых участвовала вся Орда во главе с самим ханом, Вишневецкий был вынужден отойти на русскую территорию. Однако с января 1558 года наступление на Крым с нескольких направлений возобновилось с еще большим размахом. Большие отряды детей боярских, стрельцов и казаков были посланы на реку Псел, чтобы строить здесь суда, а затем выйти на Днепр и оттуда предпринимать нападения на Крым. Тогда же русское правительство послало Дмитрия Вишневецкого в Кабарду, чтобы тот, собрав здесь войско, шел на Крым «ратью мимо Азов». Тогда же послы, прибывшие от крымского хана, были арестованы и сосланы, и дипломатические сношения с Крымом прервались на несколько лет. В следующем, 1559.году военные действия стали еще более активными. В феврале 1559 года на Донец был послан князь Дмитрий Вишневецкий, чтобы, построив здесь суда, «приходить на крымские улусы... от Азова под Керчь». Тогда же на Днепр было послано войско во главе с Данилой Адашевым также «промышляти на крымъские улусы». На Дон поехал думный дворянин и постельничий царя Игнатий Вешняков, который должен был «сходитца на Дону с князем Дмитрием Вишневецким». Вешняков получил задание поставить на Дону крепость — опорный пункт для будущих походов на Крым. Наконец, 11 марта был принят приговор о сборе войска против Крыма во главе с самим царем и виднейшими боярами. И на этот раз войско должно было не стоять на Оке, а идти на юг, в степь. Герой взятия Казани князь Михаил Иванович Воротынский поехал «на Поле место рассматривать, где государю царю и великому князю и полком стоять». |
|
|
