| За всем тем, я должен еще раз повторить то, с чего начал: труд серьезный и сочинение очень хорошее, не только заслуживающее присуждения автору первой ученой степени кандидата богословия, но и вообще делающее ему честь“. 41) Исправляющего должность доцента Ильи Громогласова о сочинении студента Соловьева Михаила на тему: „Расколоучитель инок Авраамий“: „Сочинение г. Соловьева имеет своим предметом очерк жизни и деятельности, своеобразных воззрении и влияния на доктрину и практику старообрядческого раскола одного из его первоучителей, инока Авраамия. Этому очерку пред послано „введение“ (стр. 1–21), излагающее общий взгляд на положение раскола в первое время его существования —226— и дающее краткий обзор источников и пособив для исследования о названном расколоучителе. Самое исследование распадается на шесть глав. Автор начинает с установления личности инока Авраамия, отличая его от иеромонаха Авраамия и отождествляя с юродивым Афанасием, после чего излагает биографические данных об этом последнем до принятия им монашества и после, когда он становится особенно известным, уже под своим иноческим именем, в качестве пропагандиста, руководителя и литературного защитника раскола (гл. 1, стр. 22–154). Дальнейшие страницы содержат библиографический обзор и оценку сочинений инока Авраамия (гл. II, стр. 155–252), изложение его взгляда на церковно-обрядовые и книжные исправления патриарха Никона (гл. III, стр. 253–327), учения Авраамия об антихристе, православной церкви, иерархий и таинствах (гл. IV, стр. 327–405), с попыткою проследить влияние этого учения на последующую жизнь старообрядческого раскола (гл. V, стр. 406–421), и краткое общее „заключение“ (стр. 421–432), резюмирующее содержание всего исследования. Из сказанного видно, что сочинение написано по-обычному для подобных работ и вполне подходящему плану. Что касается способа его выполнения, то в общем он должен быть признан в достаточной мере удовлетворяющим уровню требований, какие можно предъявлять к хорошей курсовой студенческой работе. Автор основательно изучил сочинения инока Авраамия и других первоучителей раскола, в должной мере воспользовался существующей литературой ученых пособий – книг и статей, имеющих отношение к предмету его монографий, и сумел дать последней обработку, соответствующую характеру произведения, представляемого на ученую степень. Правда, не все отделы сочинения разработаны одинаково хорошо. Слабее других – пятая глава, носящая на себе явные следы спешного окончания срочной работы. Можно не без основания возражать против некоторых частностей и в предыдущих главах (напр., о раскольн. соборе 1654 г., стр. 69–70). Но в общем – положительные внутренние качества сочинения решительно берут перевес над неизбежными недочетами и, вместе с вешними достоинствами |
| 429 Что у нас иконы темплона, а по-нашему деисуса, писались на особых досках, см. сейчас ниже выписку из Патерика Печерского. [В позднейшее время и у нас находим тябла, писанные на одном цельном щите, см. Н. Суворова Описание Вологодского Софийского собора, стр. 17 примечание.] 430 Что наше тябло (с носовым юсом в я) от греческого τμπλον, а не от латинского tabula (из которого тавля, как и у Греков τβλα, τβλιον), для сколько-нибудь порядочного филолога не может подлежать сомнению, а для филологов не особенно порядочных вот доказательство, так сказать дающее щупать себя руками: τμπλον у Греков в просторечии τμπλο, произноси тембло; у нас тябло иногда пишется в рукописях «тямбло»: следовательно, тембло, тямбло. [У Сербов тябло – темпло. См. Иоакима Вуича Путешестие по Сербии, у Будиму граду, 1828, стр. 107 и 327.] 431 Патерика Печерского рассказ о Спиридоне просфорнике и Алипии иконописце: «великих икон пять деисуса и две наместнеи» (о которых сейчас ниже), Ипатская летопись в повести об убиении Боголюбского, издание 2 стр. 305: «от верха и до деисуса». В Новгородской летописи под 1204г. употребляется название тябло, но не о нашем темплоне, а греческом (св. Софии Константинопольской). 432 Об этом обычае, идущем из весьма глубокой древности и у нас продолжавшемся до весьма позднего времени (по крайней мере, до начала XVIII в.) мы встречали весьма много свидетельств, но имели неосторожность их не записывать, надеясь на память, которая теперь, однако, нам изменяет. Свидетельства, которые в данную минуту мы могли припомнить, смотри: в Заметках поклонника святой Горы, Киев 1864, стр. 15 (V Ι век), в Записках Одесского Общества и Древностей, т. II, отд. II стр. 484 (именно слово в Описании Соловецкого монастыря архимандрита Досифея, Москва 1836, I, 235, в известиях Археологического Общества, год II (1861), выпуск 1, стр. 12. [О нашем обычае у Сербов см. в сейчас помянутой книге Вуича стр. 107, 172, 236, 327, 331 (также 161, 177, 219, 337).– Снимок греческой нашего рода записи первой половины ΧV века см. в Крымском Сборнике Кеппена, стр. 218.] |
| 322 «Остен» стр. 130. Полоцкий как известно по поручению п. Иоасафа и собора 1667 года написал опровержение на раскольничьи челобитные (Никиты и Лазаря, изданное потом от лица самого патриарха под названием «Жезл правления» и проч. см. оп. кн. Толстого изд. Строев. 138). 323 Это подтверждается грамотой п. Иоакима к м. Киев. Гедеону см. опис. рпс. Синод. и Библиотеки. Ал. В. Горского и Невоструева отд. 11, 3 310 стр. 509. 324 В «Остен» (см. стр. 70–71) где сравниваются Епифаний Славемицкий и Семеон Полоцкий говорится: «и той (Полоцкий) учивыйся, но не толико (сколько Епифаний) не бо бысть философ, и то токмо учися, яко обычай есть поляком и литвином по латински и по польски, греческаго же языка ничтоше знаяше». 325 «Написа он некая писания, собирая от латинских книг и иная же с тех же латинских книг готовая преведе». Остен стр. 131 снес. примеч. 346. 326 «И во всех своих писаниях написа латинскаго зломудрования некия ереси аше от неискуства аще ухищренно, совесть его весть, обаче овыя прикровенно и неудобопознанно лежаще суть в писаниих его…, оныя же и явленно». Остен стр. 131. 327 См. опис кн. Толстого изд. Стросв. 141. Опис. библ. Сопиков ч. 1. 253 и 864, см. Остен стр. 138–139, Прибав. Веч. Душев. л. 12 об л. 13. 330 Ест наприм. там решение таких вопросов: почему в церкви не почитается осел, на котором возседал Иисус Христос при вшествии Своем в Иерусалим, когда почитаются гвозди, копье и друг. орудия смерти Христовой, освященныя Его прикосновением, или – какия слова будет издавать труба архангелов пред воскресением мертвых и т. под. 333 Епифаний был вызван в Москву из Киева Алексеем Михайловичем еще в 1049 году и занимался здесь исправлением книг и переводом отеческих творений и кроме того «сочини (сам) многая словеса» см. «Остен» стр. 70. Здесь есть такой отзыв об этом знаменитом муже: «Епифании Славеницкий, муж мнгоученый, не токмо граматики и риторики, но и философии и самыя феологии известный бысть испытатель и искуснейший разсудитель и опасный (тщательный) претолковник греческаго, латинскаго, словенскаго и польскаго языков. Что Епифаний действительно противодействовал распространению западных мнений и стеснял самого Полоцкого – это можно видеть из того, что в предисловии к Скрижали, изданной при Никоне, он поместил опровержение латинского мнения о времени пресуществления – См. «Остен» стр. 73, а самого Полоцкого не допускал в свое переводческое общество. См. Словарь опис. дух. чина. Ч. 1, стр. 180–181. |
| Но смущение было напрасно, и Спаситель Христос рассеял его, сказав великое всеразрешающее слово: «человекам это невозможно, Богу же все возможно.» Несомненно, богатство служит великим препятствием на пути к вечной жизни: оно пленяет человека и тысячами уз приковывает его к земле со всеми ее плотскими и житейскими наслаждениями. Всецело отдавшийся ему человек действительно подобен навьюченному верблюду, тяжко ступающему под своей ношей. Но зло заключается не в самом богатстве, а в этой именно и неразумной преданности ему, в том пристрастии к земным и чувственным благам, которое делает человека вьючным животным и, следовательно, неспособным к достижению высших целей. Трудно, а часто и невозможно бывает человеку подняться из этого печального нравственного состояния, из этой бездны любостяжания; но что невозможно человеку, то возможно Богу, и всякий богач, следуя руководству Божьего Промысла, может удостоиться благодати, которая способна дать ему силу победить свою страсть и затем ревностно служить царству Божьему, употребляя свое богатство не на услаждение своих страстей, а на дела милосердия и благотворения, на дела той любви, которая всемогуща открыть само небо, потому что любовь есть Бог, а для Бога нет ничего невозможного. Библиографический указатель слов, бесед и поучений на 12-ю Неделю по Троице Григория, митр. Санкт-Петербургского и Новгор. Слова, беседы и речи. Филарета, митр. Московского. Т. IV, стр. 56. Сергия, архиеписк. Владимирского. Годичный круг слов, стр. 70. Димитрия, арх. Херсонского. Том III. Григория, арх. Казанского и Свияжского. Соч. т. I, стр. 170. Евсевия, арх. Могилевского. Проп. на воскр. и празд. дни, стр. 327. Виссариона, еписк. Костромского. Поучения, говоренные в Костроме, стр. 146. Сергиева, И. (Кронштадтского) прот. Полн. собр. сочинений, т. I, стр.442:449, 454. Белоцветова, прот. Круг поучений, стр. 95. Шумова, свящ. Сборник общепонят. поучений. стр. 179. Лядского, свящ. Поуч. на воск. и празд. дни, стр. 180. Дьяченко, Г. свящ. Ежед. поучения. |
| 71 А. Гваньино только перефразирует слова Герберштейна, причем молитвы, назначаемые духовником для чтения в смысле эпитимьи, называет « краткими и легкими», А замечая про молитву Господню, что из простого народа ее знают очень немногие, добавляет, – «говорят, что эту молитву нужно знать господам и священникам, которые никакими трудами не заняты (pag. 21). 72 По известию этого автора, рассматриваемая церковная мера постигла «всех тех, которые явно согрешили, или сотворили соблазн (стр. 12 – 19). 77 Автор далее приводит факт, подтверждающий высказанное им суждение. Гваньино повторяет Герберштена, когда говорит: – «митрополит сперва избирался из настоятелей монастырей, по приговору и согласию всего духовного чина, но теперь эту власть присвоил себе великий князь московский и по своему суду ставит в Московии митрополита» (pag. 23). 78 Пред этим автор говорит: «В прежние времена избрание патриарха зависело от патриарха константинопольского; впоследствии же константинопольский патриарх давал только свое утверждение. Патриарх Филарет Никитич, третий из таковых, был и последний, которого утвердил, таким образом, константинопольский патриарх» (стр. 346). Автор в начале речи смешивает патриарха и бывшего до патриаршества, московского и всея России, митрополита. 82 См. Труды Киев. Дух. Ак. 1876 г. т. 3, стр. 327. Архидиакон Павел подробно останавливается и на других частностях избрания во епископа, а также и на самом посвящении его, но это и не относится к нашей цели и уже известно в печати (см Ibid. Стр. 327 – 330). 83 Автор, несомненно, разумеет здесь ставленную грамоту. О ее содержании позднее говорит архидиакон Павел, – именно: в ней писалось, что патриарх посвятил священника такого – то, из такого – то города и для служения к такой – то церкви, по одобрении жителей сказанного места, ибо каждый из кандидатов всегда приносил с собою письменный документ, свидетельствующий, что он человек достойный и женат только на одной жене. На грамоте ставилась патриаршая печать (см. Труд. Киев. Акад. 1867, т.3, стр. 319). |
| —327— оценивать историю Леснинского и подобных монастырей всё же „монастырей“ в их менее чем полувековой истории и должен делать отсюда очень осторожные принципиальные выводы. Этот вот недостаток научной объективности в оценке исторических явлений и личное чувство нерасположения к монашеству, переходящее в откровенное порицание и поношение его, и являются характерными чертами и особенностями рассматриваемого нами сочинения г. Олесевича. К последней цели он сводит всё: излагая биографию м. игуменьи Екатерины и её мировоззрение, он с удовольствием глумится над постановкой школьного богословия (55–57 стр.); излагая её воззрения на подвижничество; влагает в неё своё озлобление против монашества (58–86 стр.); говоря о быте и жизни насельниц монастыря, их трудах, автор, не понимая самой идеи монашества, клевещет на него 47 стр., 68 стр., 216 стр., 223 и др.). Судя по некоторым выражениям автора, мы решительно затрудняемся сказать, понимает ли он сам и даёт ли отчёт в том, что говорит. Вот пример: „трагедия современного христианства в том и состоит, что оно, превознося аскетически-монашеский идеал, слишком унизило идеал мирского христианства и вообще жизни естественной“ (стр. 227). Или: „мир здесь (т. е. в Леснинском монастыре) в противоположность монашеству не отрицается, не проклинается, а любовно воспринимается как страждущий“... (стр. 217). Описывая на стр. 216, как иг. Екатерина любовно принимает к себе обратно тех, кои уходили от неё ради „спасения души“ в монастыри, но убедились, что для них лучше у м. Екатерины, автор говорит: „всё это свидетельствует о том, как глубоко въелось в вульгарные наши религиозные представления „понятие бегства от мира“, как существенно важного элемента во всём христианском подвиге“ (стр. 216). Подобными выдержками можно бы наполнить несколько страниц и это значило бы переписать половину сочинения автора. Оставляем на христианскую совесть автора его настроение и, принимая во внимание его труд, как первый самостоятельный опыт истории весьма симпатичного учреждения, богатый и чисто историческим материалом, добы- |
| Но смущение было напрасно, и Спаситель Христос рассеял его, сказав великое всеразрешающее слово: «человекам это невозможно, Богу же все возможно.» Несомненно, богатство служит великим препятствием на пути к вечной жизни: оно пленяет человека и тысячами уз приковывает его к земле со всеми ее плотскими и житейскими наслаждениями. Всецело отдавшийся ему человек действительно подобен навьюченному верблюду, тяжко ступающему под своей ношей. Но зло заключается не в самом богатстве, а в этой именно и неразумной преданности ему, в том пристрастии к земным и чувственным благам, которое делает человека вьючным животным и, следовательно, неспособным к достижению высших целей. Трудно, а часто и невозможно бывает человеку подняться из этого печального нравственного состояния, из этой бездны любостяжания; но что невозможно человеку, то возможно Богу, и всякий богач, следуя руководству Божьего Промысла, может удостоиться благодати, которая способна дать ему силу победить свою страсть и затем ревностно служить царству Божьему, употребляя свое богатство не на услаждение своих страстей, а на дела милосердия и благотворения, на дела той любви, которая всемогуща открыть само небо, потому что любовь есть Бог, а для Бога нет ничего невозможного. Библиографический указатель слов, бесед и поучений на 12-ю Неделю по Троице Григория, митр. Санкт-Петербургского и Новгор. Слова, беседы и речи. Филарета, митр. Московского. Т. IV, стр. 56. Сергия, архиеписк. Владимирского. Годичный круг слов, стр. 70. Димитрия, арх. Херсонского. Том III. Григория, арх. Казанского и Свияжского. Соч. т. I, стр. 170. Евсевия, арх. Могилевского. Проп. на воскр. и празд. дни, стр. 327. Виссариона, еписк. Костромского. Поучения, говоренные в Костроме, стр. 146. Сергиева, И. (Кронштадтского) прот. Полн. собр. сочинений, т. I, стр.442:449, 454. Белоцветова, прот. Круг поучений, стр. 95. Шумова, свящ. Сборник общепонят. поучений. стр. 179. Лядского, свящ. Поуч. на воск. и празд. дни, стр. 180. Дьяченко, Г. свящ. Ежед. поучения. |
| Брань Брань. (духовная). Человек до самой смерти не может не иметь брани с помыслами ( сл. 4 , стр. 23–24). – Победившие страсти добродетелями, хотя и бывают тревожимы помыслами, однакоже не побеждаются ими ( сл. 4 , стр. 24) . – Когда человек хранит чувства от приражений, тогда победа совершается без борьбы, а когда вознерадит об этом, входят приражния помыслов, и бывает брань ( сл. 5 , стр. 25). – Если человеку и приключится впасть в прегрешения, то, и побеждаемый, он должен возставать на борьбу с сопротивниками ( сл. 7 , стр. 35). – При духовном упражнении бывает то брань, то помощь благодати ( сл. 46 , стр. 196). – Бог попускает брань, требуя от нас опыта любви нашей к Нему ( сл. 46 , стр. 197). – Бог попускает на нас брани от страстей, чтобы мы притекали к Нему ( сл. 46 , стр. 200). – Вся наша жизнь есть время борьбы и поприще для состязанй ( сл. 47 , стр. 204). – Человек, поражаемый в борьбе, иногда внезапно получает победу над врагами ( сл. 47 , стр. 204–205). – Одержавшие победу в брани внешней отваживаются на внутреннюю ( сл. 56 , стр. 288). – Должно вести брань прямо противсвоей страсти и недуга ( сл. 57 , стр. 293 –294). – О различии браней. Как враг борет ленивых и с сомнением и холодностью вступивших в подвиг? ( сл. 60 , стр. 323). – Как борет он мужественных и с ревностью вступивших в подвиг ( сл. 60 , стр. 325). – Сластолюбие и любовь к покою бывают причиною попущения и поражния ( сл. 60 , стр. 326). – Во время подвига полезно вспоминать первую ревность, с какою вступил человек в подвиг ( сл. 60 , стр. 327). – О вражеской брани с сильными и мужественными, коих враг старается победить гордостью ( сл. 60 , стр. 328). – Враг борет подвижников вещами чувственными и нечистым воспоминанием о женщинах ( сл. 60 , стр. 329–330). – Кто не покоряется врагу в малом, того не одолеет он и в великом; если же будем пренебрегать малым, то впадем в велиие труды (бранные) ( сл. 75 , стр. 378). – Брани, происходящия от разрешения чувств, более опасны и вредны, чем порождаемые разслаблением и покоем (излишним) ( сл. 90 , стр. 428). Читать далее Источник: Слова подвижнические/Преподобный Исаак Сирин. - Сергиев Посад : Изд. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2019. – 712 с. (Сокровищница святоотеческой письменности)/Алфавитный указатель предметов, содержащихся в словах святаго Исаака Сирина. 526-625 с. Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
|
|
