| Зиновий пишет, что случайно узнал о лжеучении Косого. Однажды – после 1554 г., но до 1566 г., когда Зиновий писал свое сочинение, – к нему в Отенский монастырь пришли два монаха из соседнего монастыря и с ними один мирянин и задавали ему разные вопросы о церковном учении, о спасении, о Священном Писании и его достоверности, о том, можно ли Ветхий и Новый Заветы считать действительно «Божественными писаниями». Собеседование было продолжено, и всего состоялось 12 бесед. В этих беседах вопрошатели Зиновия упомянули имя монаха Феодосия Косого и подробно изложили его суждения о церковном учении. Хотя Зиновий называет Косого учеником Артемия (то есть известного нам старца Артемия), с этим мнением Зиновия согласиться нельзя, поскольку грубо-рационалистически окрашенные взгляды Косого весьма мало напоминают воззрения Артемия, отразившиеся в его сочинениях. Гораздо больше общего во взглядах Косого и Башкина, хотя нельзя точно установить, где и когда оба «ересиарха» вступали в какое-либо общение и знали ли они действительно друг друга 805 . Не исключено – а мы в этом почти уверены – что Косой совершенно самостоятельно или через некоторые знакомства в Москве додумался до критики церковного учения и составил свое собственное учение. Ересь Косого доказывает нам, с другой стороны, что некоторые религиозные взгляды жидовствующих еще не выветрились до конца в московском обществе, ибо в учении Косого повторяются с некоторыми отклонениями и изменениями те же самые взгляды. Косой тоже признает авторитетными и истинными лишь писания Ветхого Завета, «закон Моисея», и отвергает новозаветные писания. Каноны Церкви и творения святых отцов Косой объявляет ничтожными, хотя некоторые свои религиозные взгляды он пытается обосновывать цитатами из сочинений Василия Великого или Иоанна Златоуста . Учение о Троице, о Божестве Христа и Его спасительном подвиге, о таинствах Косой решительно отрицает, он отвергает почитание Божией Матери и святых, церковный культ и все вообще литургические обряды он называет идолослужением, не признает он и церковной иерархии. Из бесед Зиновия с людьми, находившимися под влиянием взглядов Косого, видна больше критическая, чем позитивная часть его учения; последняя представляет собой лишь весьма неопределенные и расплывчатые утверждения о том, что истинная религия должна состоять в поклонении единому Богу «в духе» 806 . |
| Обращаемся к Феодосию Косому. Исторические сведения о Феодосии, получившим прозвание Косого от физического недостатка, косоглазия, состоят в том, что он был приближенный и должностный раб, или дворовый человек, что, бежав от господина, он постригся на Белозере в монахи, что прежде обличения в ереси пробыл в монашестве продолжительное время. Вследствие оговора Башкина, Косой был пойман в конце 1553 года. Привезенный в Москву и посаженный в один из монастырей – он до суда убежал в Литву. Как ересь жидовствующих вызвала обширный богословский труд Иосифа Волоколамского, так ересь Башкина и Косого вызвала такой же труд Зиновия Отенского , ученика Максима Грека , под названием «Истины показание к вопросившим о новом учении». Оно написано было по следующему поводу. Клирошане старорусского Спасского монастыря, смущенные учением Косого, обратились к Зиновию за разъяснением своих недоумений по поводу нового учения. В своем сочинении Зиновий в порядке вопросов, предлагавшихся ему клирошанами, последовательно рассмотрел все пункты еретического учения Косого. Зиновию также принадлежит еще другое полемическое сочинение «Послание многословное на зломудрие Косого и иже с ним». Учение Косого изображается так: Бог един, а не троичен. Иисус Христос , основатель христианского религиозного общества, не есть Бог. Подобает духом поклоняться Богу, а не внешним образом. Вся внешняя церковь с ее иерархией, таинствами, богослужением и учреждениями представляет из себя позднейшее человеческое (не от Христа идущее) предание и измышление, и как таковая, должна быть отвергнута (епископы и священники суть ложные учители, идольские жрецы и маньяки; а в храмы не должно ходить, ибо они суть кумирницы; к священникам не приходить, молебнов не петь, не каяться к ним, не причащаться от них; не отпеваться; по смерти – не поминаться; святых на помощь не призывать, писаний отеческих не читать; иконы сокрушать, монастыри и все их уставы – человеческое предание. Истинное христианство состоит не в делах, внешней набожности, а, единственно, в исполнении заповеди Иисуса Христа о любви к ближним. Иисуса Христа почитали за простого человека, одаренного от Бога сверхъестественными дарованиями. Ересь Феодосия Косого представляет собою преобразование жидовства в рациональное христианство. |
| Переходим к уяснению значения одного из изданных казанской академией памятников древней духовной письменности для истории – к сочинению инока Зиновия отенского «Истины показание к вопросившим о новом учении». До сих пор это сочинение считается одним и даже единственным источником для изучения ереси Феодосия Косого, и в отделе полемико-богословских сочинений XVI века ему предоставляется первое место. В библиотеке Кириллова Белозерского монастыря, ныне с санкт- петербургской духовной академии, за находится рукопись конца XVI века, в 4 на 276 листах, писанная средним очень чистым полууставом; множество приписок на полях писано полууставом мелким, но четким; а заглавия и начальные слова тирады написаны киноварью. Рукопись носит заглавие: Многословного послания черноризца к вопросившим о известии благочестия на зломудрие Косого и иже с ним 10 . В начале находится «сказание» или предисловие к «Многословному посланию», в котором помещен коротенький рассказ о поводе к написанию этого послания, судьбе и учении Косого и его последователей, с обозначением тех мыслей, которые автор послания подробно раскрыл в опровержении учения Косого: за этим предисловием помещено еще объяснение знаков, поставленных на полях послания против той или другой выписки из Священного писания и отеческих творений; наконец следует само послание. Таким образом, находим второй новый источник для истории ереси Феодосия Косого, источник тем более замечательный, что он открывает новые черты в учении Феодосия, каких иногда не представляет «Истины показание» инока Зиновия. Предлагаем буквальное изложение истории ереси Косого, как она представлена в «Многословном послании». «Предлежащему многословному посланию вина есть сия». – Так начинается сказание. – «Раби неции в граде Москве украдше от стяжания господий своих бежаша в пределы белозерскиа; убояшажеся мук от господий своих, впидоша монастыря и постригошася; потом съвокупишася на новоозере, Федосей нарицаемый Косой, и Игнатей и Васьян ученики Артемиевы, и инии сними. Тии мниси развратишася в ересь нарицаемую безбожную, отвергогошася Христовы веры, и вселися в них дух лукавый. Начаша своей ереси учити и иныя. Бысть же от святаго собора, иже в Москве взыскание о безбожной сей ернси; тогда начальницы ереси тоя разбегошася от новоозера, Игпатей на двину, Косой и Васиан с прочими в Литву. Бежаша же в Литву, проидоша псков, и торопец, и Лука великиа, везде сеюще свою злую ересь; присташа же в месте нарицаемом озеро усо-чорт; имена своя преименоваша, да не уведани будут. И многиа съвратиша от православной веры во свою прелесть, не токмо не боящаяся Бога и грехолюбныя, но и богобоязнивых смиренных людей». |
| Феодосий Косой (косоглазый) был слугой одного боярина в Москве. Обокрав его, он бежал, бродяжничал, пришел в Кириллов мон. и там постригся. Единомышлен с ним был его приятель Игнатий. Они были схвачены в 1555 г. и заключены в монастырь в Москве. Им удалось бежать в Литву. Косой женился на польке, Игнатий на еврейке. Там они проповедывали, что Божество не троично, что Христос простой человек, что все внешнее устройство церковное не нужно. Архиеп. Филарет пишет, что Косой был «наглее Башкина, и, начитавшись социнианского учения, прямо высказывал самые дерзкие выходки Социна» 17 ). Около 1575 г. они обнаружились на Волыни в имении Чаплиев и нашли там готовых слушателей. Башкин оговорил старца Артемия, постриженника Комельского мон. и в 1548 г. приглашавшегося быть настоятелем этой обители. Недолго он был игуменом Троицким и перевел к себе из Твери пр. Максима. В 1551 г., недовольный монастырскими порядками, ушел в пустыню. Он был вызван, как человек учительный, чтобы говорить с Башкиным «книгами», и был оговорен им. В 1554 г. на соборе он не признал себя виновным, но из обличительного письма его к Косому, уже в Литве, видно, что одно время впадал в прелесть. Артемий был сослан в Соловецкий мон., откуда бежал в Литву. Там он выступал ревностным защитником православия против протестантства, в особенности против социниан и Косого. Ересь Косого вызвала против себя замечательные полемические труды со стороны даровитого ученика пр. Максима, Зиновия, инока новгородского Отенского мон., пребывавшего одно время в ссылке со своим учителем. Убедили его писать клирошане Спасского старорусского мон., которые приходили к нему за разрешением недоумений, возбужденных ересью Косого. Архиеп. Филарет пишет: " Зиновий рассмотрел мысли Косого в том порядке, в каком передавали ему клирошане, присовокуплявшие по местам и свои частные сомнения. Рассуждения Зиновия спокойны, ответы обдуманны, опровержения верны, сведения изумляют обширностью. Зиновий читал Просветителя преп. Иосифа, и сочинение его показывает, что он выполнил свое дело лучше предшественника. У него глубже и отчетливее раскрыты начала христианской философии. Сочинение его достойно носит название: «Истины показание к вопросившим о новом учении». Второе менее обширное сочинение называется: «Многословное послание нм зломудрие Косого» и является ответом на письмо соблазненных еретиком литовцев. Зиновий отошел от некоторых положений преп. Максима и приблизился к мнениям иосифлян. Он заметил, что указание Максима на пример картезианских монахов унизительно для православных монастырей, что изображение монастырской деморализации у него слишком преувеличено, что некоторые и вотчинные монастыри живут очень бедно. |
| И надо прибавить, что беседа эта, утомившая автора, утомительна и для читателя — не столько своею продолжительностию, сколько растянутостию при раскрытии мыслей и постоянными повторениями одного и того же. Доказательства бытия Божия, изложенные Зиновием с ясностию сознания и рассудительностию, изложены напрасно: Косой вовсе не отвергал бытия Божия, и из того, что он считал молитвы к Богу излишними, не следует, будто он не веровал в Бога. Попытки и усилия Зиновия доказать троичность Лиц в Боге соображениями собственного ума и разъяснить отношение Лиц Божеской Троицы на основании той троицы, какую он находил в душе человека как образе Божием,— эти попытки и усилия, которым Зиновий уделил столько места и которые, вероятно, считал убедительными,— неудачны и неудовлетворительны. Изъяснения текстов, рассмотренных Зиновием, вообще согласны с изъяснениями отцов и учителей Церкви, но много теряют силы и ясности от длиннот и повторений, а некоторые не чужды натянутости и произвола. Третье собеседование (гл. 21) было очень непродолжительное. Тут только Зиновий решил три вопроса в защиту себя против Феодосия Косого. Крылошане спросили: «Зачем ты укоряешь Косого, когда Христос заповедал благословлять клянущих?» — «Я не укоряю Косого,— отвечал Зиновий,— а говорю правду и с ваших же слов, что он кос, раб, тать, беглец, прельститель, лжив, клятвопреступник. А так укоряли, т. е. говорили правду, и Моисей, повествуя о Каине, и Сам Христос, называя иудеев лицемерами, родом прелюбодейным и грешным, и апостолы, нередко порицая поведение христиан. Лично же я вовсе не знаю Косого, никогда его не видел и не имею побуждений ни завидовать ему, ни его ненавидеть, разве только за его безбожие».— «Но зачем,— спросили крылошане,— ты называешь Косого безбожным, когда он не говорит, что нет Бога, а только на основании столповых книг, которые дает читать каждому, учит, что Бог един?» — «Потому,— отвечал Зиновий,— что он отвергает молитвы к Богу, а молитвы заповедал чрез Моисея Сам Бог; молились в Ветхом Завете и праведники и пророки, а в Новом — Сам Христос и апостолы, как говорится в их Деяниях».— «Но Косой,— прервали Зиновия крылошане,— признает истинными только столповые книги, а иных книг не велит читать; столповыми же книгами он называет книги Моисеевы, которые есть в здешних монастырях, да лежат запечатанными и таятся от людей». |
| II Появившаяся после Башкина ересь Феодосия Косого обыкновенно считается преемственно непосредственным продолжением прежней, то есть так называемой ереси Башкина. Но она имела с нею связь, во-первых, только по тому умственному брожению, из которого возникли разнородные толки, и в том числе толки Башкина и Косого, а во-вторых потому, что Феодосий жил в заволжских пустынях, где сосредоточивалось это умственное движение. Тесной догматической связи между ними не видно. Единственный полный источник об этой ереси есть сочинение Зиновия, монаха Отенского монастыря (близ Новгорода), бывшего ученика Максима Грека . Зиновий подвергся участи, одинаковой со своим учителем, и был сослан в Отенскую пустынь. Сочинение это изображает, что к Зиновию приходят три последователя ереси Косого, крылошане Спасова (Хутынского) монастыря; двое были монахи: Герасим и Афанасий, третий мирянин, именем Федор, ремеслом иконописец. Они изложили ему учение Косого, которое называют «новым». Достойно замечания, что пришельцы начали свою беседу с того, что жаловались на неудобовразумительность отческих книг (книжное писание закрыто) и высказали тем самым, что побуждение к произвольным толкам была потребность такого вероучения, которое было бы ясно и открыто для всех. Это учение, по их мнению, было преподано Косым. Вместе с тем, они заранее объявили, что новое учение уже успело достаточно распространиться и многими принято (от многих приемлемо и похваляемо). Видно, что мыслящие головы, вращаясь в религиозной сфере – единственной сфере, куда могла тогда устремиться умственная деятельность – затруднялись темнотою и неясностью, которую, при недостатке необходимого образования, встречали в книгах, и потому-то с готовностью бросались на всякую новизну, коль скоро она излагалась в простом и удобовразумительном виде. Ересеучитель Косой выигрывал уже тем, что держал перед слушателями раскрытую книгу, объяснял из ней места и давал каждому читать и размышлять по произволу. «Что это за учители эпископы и попы – говорили его последователи и почитатели – учат, а книг в руках не держат; а Косого так сразу видно, что истинный учитель: в руках книгу держит, разогнет и прочтет и каждому самому даст прочитать (Ложнии учители епископы и попы, понеже учат книг в руку не держат; сам же Косой посему истинна учителя себе сказует, понеже вруку имеяй книгы и тыа разгибаа комуждо писанна дав самому прочитати). |
| „Веровати подобает“, говорит Зиновий, обличая Косого, „и Слово Ему живо, истинно, сприсносущно, събезначально, а не на воздусе разсыпаемо“ 51 . Наконец, он отвергал будущее воскресение мертвых, загробную жизнь и страшный суд: „понеже Косому“, говорит Зиновий, „несть желания воскресению и безсмертней жизни, ни попечения ему о грозном и ужасном ответе, еже на страшном велицем судищи и горьких, много-болезненных мук безконечных“ 52 . „Что убо человек“, говорит Косой, „или что есть сие, еже умрет человек? Не умирают ли рыбы великия в море и гады и киты, такоже и птица небесныя и звери, и львы и слоны великия на земли? Вся та создание Божие, якоже и человек“ 53 . Пришествие Иисуса Христа не сделало никакой перемены: „да како образ Богови в человечестве истле, человеком живущим одинаково, и пребывающим якоже от начала ,такоже и по Христове пришествии тоже человеком пребывающим и живущим, рождающим и умирающим? Елицы естеством здравы бываху человецы, здрави и до смерти пребывают, елицы же человецы впадают в недуги, тии истлевают различно“ 54 . Таково учение Феодосия Косого. Сравнивая еретиков Матвея Башкина и Феодосия Косого с еретиками жидовствующими, мы находим, что в учении тех и других есть немалое сходство, – именно в отношении их к догматической стороне православия, особенно в первый период развития ереси жидовствующих. Это сходство дает основание думать, что между той и другой ересью была непосредственная, генетическая связь. К такому же заключению приводит и самое возникновение ереси Матвея Башкина и Феодосия Косого. Известно, что, по показанию самого Башкина, его „злобы“ не хулили заволжские старцы 55 . Феодосий Косой, как известно, развил и вынес свое учение из той же заволжской страны, которая была гнездом вольномыслия, порожденного ересью жидовствующих. Наконец, к тому же заключению приводит и взгляд современников на ересь Матвея Башкина и Феодосия Косого. На собор 1553 года была принесена книга пред. Иосифа „Просветитель“ 56 ; Царь похвалил эту книгу, а собор назвал ее светилом православия. |
| Более острый характер приняла ересь у Феодосия Косого. Косой был сначала рабом у одного из Московских бояр. Обокрав последнего, он убежал на Бело-озеро, где и принял обманом пострижение в монашество. За распространение ереси, по распоряжению Собора 1553 г., он был схвачен, привезен в Москву и заключен в монастырь, но через несколько времени, обманув сторожей, убежал в Литву. Сущность еретического учения Феодосия Косого изложена в сочинении инока Зиновия Отенского „Истины показание к вопросившим о новом учении“. В нем изложено то учение Косого, которое он распространял до своего бегства в Литву. Из него мы узнаем, что Косой учил: „повелевая человеком на земли отца себе не именовати, но на небеси Бога Отца себе именовати, и кресты и иконы сокрушати, и святых на помощь не призывати, и в церковь не входити, ни покланятися, ни молитися, и именовати церкви кумирницы и в ней кресты и иконы – идолы, и книг церковных учителей и жития и мучения святых не прочитати, и молитвы их не требовати, и не каятися, и не причащатися и темьяном не кадитися, и на погребении от епископов и попов не отпеватися, и по смерти не поминатися; яко епископы и попы ложнии учители, идольстии жерцы, и маньяки велят приносити, проскуры, и канун, и свечи ко идолам на жертву; подобает поклонятися духом Отцу, а не поклоны творити, ни проскуры, ни кануны, ни свечи приносити“ 48 . Истинными и столповыми книгами он признавал только книги Моисеевы 49 . В догматическом отношении сущность ереси Косого состояла в том, что он отвергал Троичность лиц в Боге, рождение Христа, т. е. воплощение, считал бесцельным и невозможным и Иисуса Христа называл сотворенным. „Како дерзнуша“, говорил он, „написати и выну глаголати в „Верую во единаго Бога“ рожена, а не сотворенна Христа? Петр же глаголет, яко Христа и Господа сотворил есть Бог сего Иисуса, а не глагола Петр, яко роди Бог, а не сотворил есть сего Иисуса.... един бо есть Бог и един ходатай Богу и человеком, человек Иисус Христос .... Богу единому быти, а не многим, и что Богу восхотети воплотитися, како же и во чреве Ему лежати женсте и како сия достойно будет Богу в месте таком калне лежати?“ 50 Под Словом Божиим он разумел не Сына Божия, а простое слово, подобное человеческому. |
| Феодорит тоже был заточен в Кириллов монастырь, но скоро был оправдан и освобожден. Башкина с сообщниками разослали по монастырским тюрьмам. Феодосий Косой и Игнатий успели бежать в Литву, женились там и успешно проповедывали свое новое рационалистическое учение, еще более отрицательное, чем учение Башкина, очень близкое к социнианству и состоявшее в исключительном почитании книг одного Ветхого Завета, в отвержении Святой Троицы, Божества Иисуса Христа. Его воплощения, почитания святого креста и икон, почитания святых, церковного предания, творений святых отцов, всей церковной иерархии, таинств, всего христианского богослужения и обрядов и в отрицании повиновения даже всяким вообще земным властям. В Литву же потом бежал и Артемий, но сделался там ревностным защитником православия против протестантства и особенно против Косого и социниан. Зиновий Отенский Ересь Косого вызвала против себя замечательные полемические труды со стороны ученика Максима, инока Зиновия, который жил в Отенском монастыре, заточенный туда в одно время с своим учителем. Писать против еретиков его заставили клирошане старорусского Спасского монастыря, которые приходили к нему за разрешением недоумений, возбужденных в них учением Косого. По вызову их он составил обширное «Истины показание к вопросившим о новом учении», заключавшее в себе полное опровержение ереси и изложение православного учения. После распространения ереси в Литве ему пришлось опять писать против нее – в ответ на письмо к нему каких-то соблазненных ею литовцев. Это второе, менее обширное сочинение его известно под названием «Многословного послания на зломудрие Косого». Защищая современное положение Церкви от нападений еретиков, Зиновий должен был во многом отступить от принципов своего учителя и сблизиться во мнениях с иосифлянами. Он заметил, что указание Максима на пример картезианских монахов унизительно для православных монастырей, что изображение монастырской деморализации у него уже слишком преувеличено, что некоторые и вотчинные монастыри живут очень бедно. «Плакать мне хочется от жалости сердечной… Руки (у монахов этих обителей) скорчены от работы, кожа как воловья, – истрескалась; лица осунулись; ноги и руки посинели и распухли. А имения у них так много, что нищие больше имеют. Обыкновенная пища их – овсяный невеяный хлеб, ржаные колосья толченые и без соли, питье – вода, варево – листья капусты, зелень – свекла и репа, овощи – рябина и калина; а об одежде что уж и говорить?». Это изображение он усиливает контрастом жизни Вассиана, ратовавшего против монастырских вотчин: «Не угодно было ему симоновских блюд кушать – хлеба ржаного, щей, свекольника, каши; молока промоглого и пива монастырского не пил, – с деревень мол идут, а питался блюдами со стола княжеского; пил же нестяжатель романею, бастро, мушкатель, рейнское вино». Отношения православных к протестанству и католичеству |
| Когда митрополит Даниил составляет слова на темы: „яко нелепо есть враждовати друг на друга”; „аще некая злая сотворим братиям нашим, в таяжде впадем”; „не судите, да не судими будете”: то, конечно, поступает очень хорошо. Но, припоминая, чем он на деле явил себя по отношению к Максиму Греку , невольно говоришь: врачу, исцелися сам. Не может подлежать сомнению, что и современники, не принадлежавшие прямо к его партии, говорили то же самое. Не знаем, насколько имели права современники обращаться к Даниилу с нашим укором по поводу его обличений тогдашнего общества в разных частных пороках. Но обличения эти, вообще очень едкие , иногда рисующие нам пороки в отчётливых и живых картинах, важны для нас в отношении историческом, как представляющие собой материал нравоописательный. Зиновий Отенский , монах Новгородского Отенского монастыря, написал весьма обширное обличительное сочинение на ересь Феодосия Косого, которому дал название: „Истины показание”, соединяя с этим названием ту мысль, что сочинение содержит показание, обнаружение истины относительно качества учения Косого, т. е. относительно его лживости и еретичества 426 . Столько же замечательным, сколько и обширным, сочинением мы обязаны, по словам автора, простому случаю или счастливой случайности. К Зиновию в Отенский монастырь пришли три клирошанина Спасского монастыря из Старой Русы, – два монаха монастыря и один живший в нём мирянин, и обратились к нему (Зиновию) с настоятельной просьбой, сказать им своё мнение „о нынешнем”, как выражались они, учении, т. е. именно об учении Феодосия Косого, которым они были более или менее увлечены. Исполняя просьбу клирошан, Зиновий предпринял ряд собеседований с ними, на которых обширно опроверг ересь Феодосия и которые и воспроизвёл в „Истины показании”. С внешней своей стороны „Истины показание” представляя собой воспроизведение происходивших собеседований, разделяется на 10 отделов, которые озаглавливаются пришествиями клирошан, т. е. пришествиями к нему – Зиновию для этих собеседований; отделы или пришествия (мало отвечающие частям материи собеседований) разделяются на главы, которых всего в сочинении 56. Впрочем, десятое или последнее пришествие и содержащиеся в нём последние десять глав посвящены речам не о ереси Феодосиия Косого. |
|
|
