| —197— писца, деяния Стоглавого собора тогда имеют для нас значение только историческое, какое имеет всякий памятник старины, сохранившийся до наших дней. По мнению одних ученых, до нас не дошли подлинные деяния отцов Стоглавого собора. Что мы называем сейчас деяниями Стоглавого собора, то представляет собою или лишь только черновые записи деяний этого собора, сделанный тем или другим лицом, или же такой список, в который впоследствии занесены каким-то неизвестным писателем различные мнения, благоприятствующие глаголемым старообрядцам. По мнению других, деяния Стоглавого собора дошли до нас в совершенно подлинном виде. Впрочем, некоторые из представителей этого мнения делают небольшую уступку первым. Они допускают, что деяния Стоглавого собора дошли до нас в двух редакциях – полной и сокращенной. В числе выразителей первого мнения можно много назвать писателей, из которых некоторые пользуются в литературе не малым авторитетом. Мы назовем только некоторых из них. Преосвящ. Платон, митрополит Московский, в своем сочинении «Краткая церковная русская история» говорит о Стоглавом соборе следующее. «Что был сей собор и на нем были о предложенных от царя вопросах рассуждения, и заготовлены на то положения, в том нет сомнения. Но чтобы тот собор те положения утвердил, никак нельзя увериться. Первое потому, что нигде не находится подлинного соборного деяния, за руками бывших на соборе. Второе, что нигде в летописцах о сем соборе не упоминается». Преосвящ. Филарет, архиепископ Черниговский, в небольшой статье об этом памятнике, помещенной в 12 Москвитянина за 1845 год, высказывает следующий взгляд на Стоглав. «Стоглав не имеет юридического значения, как не имеющий подписи отцов и достоинство его не может восходить выше черновых записок собора, переделанных не известным лицом после 1554 года». Тот же взгляд высказывает он на Стоглавый собор и в своем сочинении «История русской церкви». «Стоглав – не более как записки частного лица о соборе 1551 года, а не канонический акт, говорит он здесь. а) В волоколамской запи- |
| Когда выборные люди явились в Москву, царь в воскресенье после литургии вышел с крестным ходом из Кремля на Лобное место и здесь пред всеми произнес речь, обращенную к митрополиту Макарию, как первому после царя лицу в государстве. Царь говорил, что он не виноват в несчастиях и бедствиях, какие претерпел народ от самоуправства бояр в его малолетство. «Нельзя исправить минувшего», говорил Иоанн Васильевич, «но в будущем могу вас спасать от подобных притеснений и правительств: соединимся все любовью христианскою. Отныне я ваш судья и защитник». Земскому собору Иоанн Васильевич предложил вновь пересмотренный и дополненный Судебник. Отличие этого Судебника от прежнего Судебника Uoahha III заключалось в том, что в нем были назначены строгие наказания правителям и судьям, виновным в неправедном суде и взяточничестве. Иоанн Васильевич позволил также городским и сельским жителям выбирать из своей среды доверенных лиц (старост и целовальников). Эти доверенные избранники народа должны были присутствовать на суде царских наместников и следить за решением дел. Выборным же людям были поручены раскладка и сбор податей, а также суд над ворами и разбойниками. В некоторых областях дозволено было жителям самим избирать излюбленных старост, которые и правили областью вместо царских наместников. После земского собора, в 1551 году Иоанн IV Васильевич созвал и духовный собор. Он состоялся под председательством митрополита Макария знаменитого книжника, составителя Великих Четьих Миней, которые содержали в себе все сокровища русской письменности до половины XVI в. Сам царь принимал деятельное участие в рассуждениях духовных отцов собора. Он обратился к церковному собору с пространной речью. В этой речи своей царь наметил главнейшие вопросы, о которых должен был рассуждать собор. В них он говорил о беспорядках в русской церкви, упадке народной нравственности, отступлении от церковного устава при совершении служб, о неправильном писании икон, порче книг, о невежестве народа и множестве суеверий, грубых пороков и языческих обрядов, существовавших в среде нашего народа и т.п. Собор внимательно отнесся к вопросам, предложенным царем. Он рассмотрел их, имел суждения и о других недостатках, существовавших в религиозно-нравственной жизни народа, и сделал целый ряд постановлений, в которых указывал меры и средства к исправлению замеченных недостатков. Все эти постановления изложены в ста (100) главах. Оттого и самый собор 1551 года принято называть Стоглавым. Как на главную и коренную причину всех недостатков, накопившихся в народной жизни, Стоглавый собор указал на крайний упадок просвещения в русском народе, его невежество. Это был совершенно справедливый приговор. Действительно, благодаря двухвековому рабству у татар, просвещение среди русского народа сильно пало: не было школ, не было книг, слишком мало было грамотных людей. |
| Стоглавый Собор современен Судебнику 1550 г. Это наглядно показывает интенсивность работы юридической мысли Древней Руси того времени 279 . Высказываются соображения, что Судебник был утвержден на этом Соборе 280 . Поэтому замечательный русский канонист А. С. Павлов говорит, что «Соборное уложение 1551 года представляет собой опыт кодификации всего действующего русского права» 281 . В отличие же от Судебника, Соборные постановления, как это было отмечено раньше, являются одновремено памятником литературно-богословской мысли. Решения Стоглавого Собора оказали большое влияние на церковно-общественную жизнь. Многие вопросы впервые получили на нем церковное осмысление. «Если сделать общую оценку постановлений Стоглавого Собора с точки зрения церковно-исторической и церковно-правовой, то без труда можно заметить, что отцы Собора коснулись разных сторон церковнообщественной жизни, стремились устранить все ярко бросавшиеся в глаза недостатки в этой жизни, разрешить все вопросы, волновавшие православного человека того времени. Как источник для изучения церковной жизни XVI в., Стоглав незаменим» 282 . Высокую оценку получил Собор и в исследовании отца Димитрия Стефановича, чей труд до сих пор является едва ли не самым главным по данному поводу. Он пишет: «Стоглав и как литературный, и как законодательный памятник представляет собою редкое и выдающееся явление в истории русского церковного права: это – один из поворотных столбов, наложивший собою сильный отпечаток на целую эпоху, такой памятник, в котором весьма многие труды предшествующего времени нашли свое удачное завершение, и который для ближайшего и даже отдаленного последующего времени имел значение действующего и руководственного права» 283 . «Стоглавый Собор, по мнению Н. Лебедева, представляет собою не только одно из самых замечательнейших действий Всероссийского Митрополита Макария, но и одно из важнейших событий в целой русской истории» 284 . В обширном своде соборных постановлений решения Собора не только излагаются, но и комментируются, подкрепляются авторитетом предшествующих Соборов и поучений отцов Церкви и т. д. Стоглавый Собор тесно взаимосвязан своим содержанием, языком, направленностью с современными ему литературными памятниками. Материалы Собора – яркий памятник стремления русского общества середины XVI в. к исправлению и обновлению. Поэтому Стоглав являет собой незаменимый источник сведений о жизни русского общества XVI в. Приложение |
| Его преемник архиеп. Серапион (Курцев), бывш. игумен Троице-Сергиева мон-ря, чуть более года возглавлял Новгородскую и Псковскую кафедру (скончался 29 окт. 1552 во время эпидемии). Поставленный во время работы Стоглавого Собора, он принял участие в обсуждении жалоб новгородских священников на архиепископию, касающихся сбора мн. пошлин и чреды служения городского духовенства в Софийском соборе. По грамоте митр. Московского свт. Макария архиеп. Серапион реформировал чредное богослужение в Софийском соборе. Прибыв в Новгород, он реорганизовал служение овдовевших священников и диаконов согласно постановлению Стоглавого Собора («октября в 1... отставил священников и дияконов, что патрахиль держали; а велел тем священником и дияконом в крылоси стояти, а четвертой жеребеи во всяком доходе имати по цареву приговору» - ПсковЛет. Вып. 2. С. 232-233). Следующий архиепископ, свт. Пимен (Чёрный), почти 20 лет возглавлявший Новгородскую и Псковскую епархию, возобновил каменное церковное строительство (новгородские церкви св. Пантелеимона, свт. Николая Чудотворца и др.), способствовал церковному прославлению ряда новгородских святых (см. выше). В 1560 г. им был основан тихвинский в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы монастырь . В послании в Псков от 20 авг. 1556 г. архиеп. Пимен дал различные наставления духовенству. Ранее архиепископ отправлял в этот город грамоту, в к-рой говорилось о выборе «поповских старост» «по соборному уложению» (имелось в виду постановление Стоглавого Собора). Очевидно, деятельность архиепископа по введению норм Собора 1551 г., предполагающих сбор церковных податей вместо светских людей (десятильников) выборными из среды духовенства старостами, распространялась и на Новгородскую землю. Несмотря на то что Стоглавый Собор отменил «несудимые» грамоты, лишавшие епархии части доходов, в дальнейшем практика их выдачи возобновилась. Свт. Пимен продолжил политику сотрудничества с царской властью. В послании царю Иоанну IV во взятый рус. войсками Полоцк (24 янв. 1563) он призывал его «побарати храбре противу безбожныя Литвы и прескверных лютор» (ПСРЛ. Т. 13. С. 350-353). В нач. 1565 г., незадолго до учреждения Иоанном IV режима опричнины , архиеп. Пимен в составе церковной делегации ездил к царю в Александрову слободу с просьбой простить опальных и вернуться в Москву; Новгородский архиепископ оказал содействие царю в сведении с митрополичьего престола свт. Филиппа II Колычева в 1568 г. Тем не менее в дек. 1569 г. в Александровой слободе архиеп. Пимен был назван царем главой новгородских заговорщиков, к-рые планировали перейти под власть Речи Посполитой. |
| —615— становления, то подлинность его прямо подтверждается выше упомянутым царским указом 1552 года, в котором на основании «нового соборного уложения» предписано, между прочим, «кликать по торгам, чтобы православные христиане... бород не брили и не обсекали, и усо бы не подстригали...; а учнут бороды брити и обсекати и усы подстригати, и тем быти от царя и великаго князя в великой опале по градским законам, а от святителей им же быти в духовном запрещении, по священным правилам». Вообще нужно заметить, что до собора 1667 года Стоглав признавался у нас каноническою книгою. Некоторые из его постановлений неоднократно были подтверждаемы светскою и духовною властью в течении XVI и XVII столетий. Так, напр., соборный приговор о поповских старостах подтвержден был в царствование Федора Ивановича и Бориса Годунова. Патриархи: Филарет, Иоасаф и Иосиф руководились Стоглавом, как действующим соборным уложением, помещали обширные извлечения из него в своих грамотах и даже в печатных церковных книгах, именно – в Служебниках и Требниках. Такие же извлечения из Стоглава находим и во многих царских указах XVII века. Да и Большой московский собор 1667 года отменил не все постановления Стоглава, а только те, которые благоприятствовали расколу старообрядства. Поэтому и после названного собора Стоглав употреблялся у нас, как книга законная, как источник действующего церковного права. Так в 1700 г. патриарх Адриан, на вопрос бояр, занимавшихся составлением нового уложения, о том, чем руководятся духовные власти в решении подведомственных им дел, отвечал, что он руководится в церковном суде и управлении, после Кормчей книги, Стоглавом, и привел из него несколько постановлений, относящихся к церковному суду. Таким образом, целые полтора столетия Стоглав признавался у нас источником действующего церковного права. После соборного уложения 1551 г. в истории русского канонического права имеют важность: 1) Соборная грамота 1572 года о четвертом браке царя Ивана IV. Брак этот оставлен собором без расторже- |
| Созданные в короткий срок лучшими мастерами, прибывшими со всей Руси, иконы и росписи для кремлевских храмов и дворцов вызывали жаркие споры в кругах московского духовенства и придворной знати. Решение их было вынесено на соборы 1551 и 1554 гг., и по их актам мы можем судить о новых тенденциях в искусстве и о полемике, вызванной ими. При этом «Стоглав» решает вопросы более общего плана, собор 1554 г. – более частные, связанные с сомнениями дьяка Ивана Висковатого по поводу некоторых новых иконографических изводов. Первый ответ о церковном искусстве «Стоглав» дает по поводу конкретного вопроса: следует ли при изображении «Троицы» делать перекрестья в нимбах всех ангелов или только у среднего ангела и писать в нем буквы IX ХС, чего в старинных и в «греческих» иконах не было. Ответ собора гласил: «Писати иконописцем иконы с древних преводов, како греческие иконописцы писали, и как писал Ондрей Рублей и прочие пресловущие иконописцы и подписывати святая Тройца, а от своего замышления ничтоже предтворяти» (41, 128). В этом лаконичном ответе «Стоглав» сформулировал главную эстетическую установку русского средневекового эстетического сознания, суть которой состоит в традиционности и каноничности. В качестве образцов для подражания утверждается иконография древних мастеров, византийских и русских, из которых по имени назван лишь Андрей Рублев. Перед нами классическая формула средневековой эстетики, и она не вызывала бы никакого удивления, если была бы сформулирована столетием раньше. Однако парадокс эстетического сознания позднего Средневековья состоит в том, что ее утверждают в качестве нормы и руководства для иконописцев в середине XVI в. те же люди (Иван IV, Макарий, Сильвестр), которые на практике признают и утверждают для храмов и дворцов Кремля живопись и иконопись, совершенно не соответствующую этой формуле. Вместо простых и ясных традиционных композиций для икон и росписей Кремля были разработаны сложные аллегорические сюжеты, вызвавшие недоумение многих верующих того времени 334 . |
| Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. 1 Ин. 3,15 Статья из энциклопедии " Древо " : drevo-info.ru Московский собор 1551 , получивший название Стоглавого, так как писатели XVII в. называли список его постановлений « Стоглавником » (ввиду разделения того на 100 глав). Позднее за сборником постановлений Московского собора 1551 г. закрепилось название Стоглав . Открыт собор был самим царем. На соборе присутствовали преимущественно представители духовенства: митр. Макарий , 9 архиепископов и епископов, многие архимандриты, игумены, духовные старцы и священники. Были и представители светской власти: в обращении к членам собора царь поименовывает свою братию, всех любимых своих князей, бояр и воинов. По своему значению это был один из важнейших соборов Московского государства. Собор был созван главным образом ввиду того, что многие священные обычаи «поизшаталися»: многое было учинено в церкви по самовластию, прежние узаконения оказались нарушенными, божественные заповеди оставались в небрежении. В руководство собору царь предложил сначала 37 вопросов, потом еще 32. Царские вопросы и ответы на них собора и составляют главное содержание постановлений ( Стоглава ). Они затрагивают следующие темы: 1) о церковном богослужении, а именно об уставности и чинности церковных служб, об исправности богослужебных книг, о правилах иконописания, о крестном знамении, о пении аллилуйя и о некоторых других церковных обрядах; 2) об упорядочении епархиального управления и суда путем учреждения новых органов надзора над духовенством, устранения светских архиерейских чиновников от вмешательства в сферу чисто духовного суда и организации контроля над их судебной деятельностью по другим делам, устранения злоупотреблений при взимании различных пошлин и поборов с духовенства и мирян; 3) об устранении злоупотреблений при управлении монастырскими имуществами и доходами и об искоренении разных пороков монашеской жизни; |
| Осенью 2009 года среди 1095 британских подростков был проведен опрос организацией «The Prince " s Trust». В десятку величайших лидеров Англии, по результатам этого опроса, вошел Генрих VIII . Но вернемся в Россию XVI века. За время правления царя Иоанна Васильевича Грозного было возведено более 40 каменных церквей, в том числе знаменитый собор Покрова Пресвятой Богородицы, что на Рву (храм Василия Блаженного); основано свыше 60 монастырей, построено 155 крепостей и около 300 новых городов, открыты сотни почтовых станций по всей стране. Вместе с Избранной радой Иоанн IV провел ряд реформ, направленных на централизацию государства, в том числе губную. Губная реформа – это серия мероприятий по изъятию из суда наместников дел о разбойниках и передачи их губным учреждениям, то есть органам местного управления в губе, которые ведали сначала сыском и судом по уголовным делам, а затем вопросами текущего управления. Введены выборные земские власти: старосты, головы и судьи. Осуществлены преобразования в армии, которые вывели ее на самый современный уровень. Оценивая итоги деятельности этого царя по созданию русской артиллерии, английский посол Джайлс Флетчер в 1588 году писал: «Полагаю, что ни один из христианских государей не имеет такой хорошей артиллерии и такого запаса снарядов, как русский царь, чему отчасти может служить подтверждением Оружейная палата в Москве, где стоят в огромном количестве всякого рода пушки, все литые из меди» . В 1549 году был созван первый Земский Собор, а в 1550 году принят новый Судебник. В 1555–1556 годах были отменены «кормления». Принято уложение о службе. При Грозном были созваны Церковные Соборы в 1547, 1549, 1551, 1553, 1554, 1562, 1580 годах, в работе большинства из которых он участвовал лично. Стоглавый Собор 1551 года, который определил на долгое время организацию и формы многих сторон церковной жизни, проходил так: царь лично задавал вопросы, а Собор отвечал на них. При нем было прославлено 39 новых русских святых (до этого почитались лишь 22 святых русского «происхождения»). |
| «Самое уложение сегодня собора, говорит далее И. А., сделалось светильником, горящим под спудом, рукописною тайною некоторых библиотек. Но светильник должен быть на свещнице, – такой временный нарочитый собор есть единственный у нас в России, и уложение его есть единственный документ, резко и ясно показывающий, как царское величество, совокупльшееся со смирением пастырским, рассуждает о благе церкви в своём царстве». Было бы странно оспаривать справедливость той мысли, что Стоглав (книга) – редкость у нас в России. Сколько мне известно, только более знаменитые наши русские библиотеки, напр. императорская публичная, соловецкая, кирилло-белозерская, новгородская софийская и др., да еще небольшое число любителей отечественных древностей имеют у себя по одному, редко по два экземпляра Стоглава. Большая же часть русского общества едвали даже знает о существовании этой книги. Но нужно заметить, что Стоглав сделался библиографическою редкостью по причинам очень простым и самым естественным. Новейшие исследования наших русских ученых показали, что Стоглав (книга) не есть подлинное, каноническое «уложение» стоглавого собора, бывшего в 1551 году, как думает И. А., но заключает в себе черновые записки, что-то вроде протокола соборных рассуждений, не обсужденных окончательно и не утверждённых подписью отцов собора. Само собой понятно после этого, что описывать и переписывать эту довольно большую книгу могли только те лица, которые, не ограничиваясь изданными тогда же для всеобщего употребления от лица митрополита или царя, или от имени собора, наказами и приговорами, имели какие либо причины дорожить и самими рассуждениями соборными, не имевшими обязательной силы. Число таких лиц, по всей вероятности, было очень не велико. На это указывает уже одно то обстоятельство, что списков Стоглава XVI и XVII веков сохранилось до нашего времени очень мало, да и те, которые существовали в то время, находились в руках частных лиц и едва ли даже были известны нашим первосвятителям. Патриарх Иов, делая распоряжения о заведении в Москве поповских старост, – предмет особенной заботливости Стоглава, ни однажды не упомянул о Стоглаве. |
|
|
