| Наш свободный выбор говорит о несовершенстве падшей человеческой природы... Личность практически слепа и бессильна; она больше не умеет выбирать и слишком часто уступает побуждениям природы, ставшей рабой греха 56 . Так как грех искажает трезвое восприятие духовных реальностей, неопытный новоначальный инок нуждается в наставнике, умудренном опытом рассуждения. Новоначальный никогда не должен действовать согласно своему искаженному разумению и восприятию. Названный принцип – недоверие к своим собственным суждениям – лежит в основании монашеского самосознания 57 . Поведение ученика определяется старцем, а не собственными его страстными побуждениями: он свободен от них. Такая свобода позволяет ему прийти в бесстрастное состояние (a pavqeia), поскольку подвижник является “свободным для Бога” от различных страстей 58 . Чтобы достичь этого, он должен отсечь свою волю, растленную грехом 59 . В чем состоит негативный аспект свободы – свобода от. В своем положительном аспекте (свобода для), послушание помогает подвижнику пребывать в смирении и сосредоточиться на едином Боге, что ведет к неискаженному созерцанию божественной реальности, правильному ее восприятию и духовному рассуждению 60 . По этой причине некоторые Отцы рекомендуют подвижникам оставаться в послушании не только на начальном этапе подвига, но и в течение всей последующей жизни, что мы, к примеру, находим у преп. Варсануфия, который учит держаться послушания “до самой смерти” и “до пролития крови” 61 . Старчество в России 62 Изучение аскетических творений средневековой Руси приводит к заключению, что в те времена послушание играло далеко не главную роль в монашеской жизни. В древне – русской аскетической традиции понятие духовный отец (русский перевод греческого pneumatikov” pathvr) применялось не по отношению к старцу, а к священнику, принимавшему исповедь 63 . В ранних памятниках аскетической литературы, таких как Киево-Печерский патерик, далеко не часто можно встретить примеры интенсивного “старческого” духовного наставничества вне контекста исповеди 64 . |
| Читая «Слово о смерти» епископа Игнатия, я не нашел такого учения. Я не читал его «Прибавления» к этой работе, но уверен, что и там не найти всех тех акцентов и выводов из этого учения, в которых его обвиняет епископ Феофан. Не входя во все подробности расхождения между ними (что само по себе могло бы быть большой ценностью для православного богословия и православного учения о загробной жизни), я предполагаю, что со стороны епископа Игнатия ошибкой было не то, что он придерживался именно этого учения, которое критикует епископ Феофан, а возможно такой сильный упор на телесную сторону ангельской природы и деятельности (это довольно легко может произойти при борьбе с излишним упором западных учителей на «духовность»), что иногда могло показаться, что он говорит, что ангелы и души имеют (эфирные) тела и что этот телесный аспект является частью их природы. Как сказал епископ Феофан, между ними не было спора, если бы это учение действительно было таким, ибо он считает его (например, «Душа и ангел», стр. 139) допустимым мнением в таком сложном и догматически Церковью не определенном вопросе. Но тогда тем более, если даже епископ Феофан и несколько ошибался в отношении акцентов в учении епископа Игнатия, это расхождение, по-моему, должно рассматриваться как «незначительное». 3 . Однажды преосвященного Феофана прямо спросили, не нашел ли он в учении епископа Игнатия какого-либо еще заблуждения, помимо предлагаемого учения о «материальности» души. Он ответил: «Нет, у преосвященного Игнатия только и есть погрешности, что его суждение о природе души и ангела, – будто они вещественны... Сколько же мне приходилось читать в книгах его, я ничего не заметил неправославного; что читал, то хорошо» (письмо от 12 декабря 1893 г. «Русский инок», Почаевская Лавра, 17, сентябрь 1912 г.). Следовательно, в контексте всего православного учения епископа Игнатия и Феофана это действительно «незначительное» расхождение. Теперь коснемся последнего вопроса, относящегося к воздушным мытарствам, которые душа проходит после смерти. |
| НЕГРАМОТНОСТЬ Словарь типичных ошибок Духовник - священнослужитель, специализирующийся на отправлении в самый последний путь; на самом деле - священник, которому человек исповедуется более или менее регулярно. Дьяк - низший служитель церкви; на самом деле - чиновник высокого ранга при дворе русских царей XVII века. Клир - церковный хор; на самом деле - все служащие церкви, кроме хора. Псалтырь - молитвенник; на самом деле Псалтирь - собрание псалмов, очень древних песнопений и гимнов, обращенных к Богу. Анафема - церковное проклятие от имени Бога; на самом деле никакое не проклятие, но отлучение от Церкви, под анафему подпадает упорный еретик, не желающий каяться. Инок - русский монах, странствующий монах; на самом деле - монах, имеющий самую новоначальную степень пострижения. Смирение - готовность плясать под дудку первого встречного; на самом деле - одно из самых высоких понятий христианской аскетики. Тризна - православный обряд поминовения усопших; на самом деле - языческий. Месса - музыкальная часть католической обедни; на самом деле - литургия у католиков. Отпевание - вокальный цикл, адресованный тому, кто его не слышит; на самом деле отпевание - чин, которому 10 веков, адресованный Богу и живым, призывающий проститься навек, задуматься о быстротечности жизни. Примеры взяты из книги Валентины Чесноковой " Тесным путем " (с любезного разрешения автора). Марина Бровкина, Ростов-на-Дону 21 сентября 2006 Источник: " Российская газета " Ваш Отзыв Поля, отмеченные звездочкой, должны быть обязательно заполнены. Материалы в данном сюжете 29.04.2022 11:20 " Газета.Ru " «Религиозная грамотность родителей оставляет желать лучшего»: интервью с Ольгой Васильевой 19.10.2021 15:34 Кравцов: основы православной культуры в 85% случаев преподают учителя начальных классов 09.09.2021 15:59 Екатеринбург: Основы религии в уральских школах будут изучать 7 тыс. детей 19.03.2019 10:31 Предмет без оценки: эксперты обсудили школьный курс по религиозной культуре 12.12.2018 14:47 " Коммерсантъ " |
| Хорошая книга может пробить дорогу к читателю и без шумной рекламы. Таков случай Виктора Николаева, поведавшего о своей службе в Афганистане в автобиографических записках «Живый в помощи». Это документальное повествование о подвиге наших солдат и о чуде, которое случилось в жизни самого автора. После тяжелого ранения шансов у него практически не было. Операция длилась восемь часов, и все это время его жена читала молитву. И он выжил. Свою книгу Николаев издает самостоятельно, она расходится по монастырям и приходам. Тираж уже превысил миллион экземпляров. скрыть способы оплаты Комментарии Darina 14 марта 2016, 12:15 Простите, я бы хотела расширить цитату. «В Петербурге, в кадетском корпусе, пробыл я долго, почти восемь лет, и с новым воспитанием многое заглушил из впечатлений детских, хотя и не забыл ничего. Взамен того принял столько новых привычек и даже мнений, что преобразился в существо почти дикое, жестокое и нелепое. … Но вот что дивно: читал я тогда и книги, и даже с большим удовольствием; Библию же одну никогда почти в то время не развертывал, но никогда и не расставался с нею, а возил ее повсюду с собой: воистину берег эту книгу, сам того не ведая, «на день и час, на месяц и год».» Darina 14 марта 2016, 11:54 В отношении бунтарей-подростков какой-то заговор молчания. Для них нет литературы, для них нет проповеди. Немного успокаивает, что проблема это не новая. «В Петербурге, в кадетском корпусе, пробыл я долго, почти восемь лет, и с новым воспитанием многое заглушил из впечатлений детских, хотя и не забыл ничего. Взамен того принял столько новых привычек и даже мнений, что преобразился в существо почти дикое, жестокое и нелепое.» («Братья Карамазовы» Книга шестая. Русский инок. II, в) Воспоминание о юности и молодости старца Зосимы еще в миру. Поединок.) Считается, что художник не творит по заказу. Однако по заказу писал Чехов, и Достоевский был в тисках личных долгов и требований издателя. Надо что-то делать. наталья сергеева 13 марта 2016, 20:18 А почему даже не упоминается диакон Андрей Кураев? В начале 2000-х именно его книги привели мою семью к православию.Каюсь,но даже Евангелие было позже.Простите. |
| Истинная вера – одна Так много значит для человека вера. Но вот вопрос: вер на свете много, и притом вер разных, одна с другой несогласных. Почти каждый народ верует и служит Богу по-своему. Как же быть? Как убедиться в том, что одна вера – истинная, другая – ложная. Ясно, что все они вместе не могут быть правы. Если об одном и том же предмете один человек говорит так, а другой иначе, то вполне понятно, что один говорит правду, а другой – ложь. Когда русский князь Владимир решил переменить свою языческую веру на истинную, то к нему приходили посланные от различных народов, и каждый хвалил свою веру и осуждал веру других. Умный и осторожный князь, выслушав различных проповедников, сказал: «Подожду да умом пораскину». Эти слова Великого князя следует хорошо помнить каждому русскому человеку. Когда речь идёт о вере, каждый думай усердно и рассуждай внимательно! Мы верим, что полная правда и чистая истина Божия заключаются в одной Православной вере. В других же она более или менее испорчена и повреждена. Множество вер означает, что порчи и искажений в истину Божию внесено много. Поясним сказанное наглядным примером. Когда мы идём в большом лесу, встречаем много дорог. Они имеют разную ширину, направляются в разные стороны. Одни протоптаны больше, другие – меньше... Каждому понятно, что только одна дорога ведёт к месту жительства людей. Другие же – тропы и дорожки – идут в глубь леса и пропадают в его чаще. Точно так же, хотя вер на свете много, только одна из них – правая и истинная, это – вера Православная: только она одна ведёт к месту, для всех желаемому и приятному – Царству Небесному. Вот в подтверждение этой мысли красноречивое доказательство. К святому старцу Кириаку, подвизавшемуся близ реки Иордан, пришёл однажды инок, по имени Феофан, чтобы послушать его беседы. Во время разговора открылось, что пришелец, держится ереси (несторианской). Св. Кириак стал убеждать гостя оставить свои заблуждения и говорил, что спастись можно только в вере христианской. На это Феофан отвечал: «Все ереси говорят, что человек может спастись только их вероисповеданием. Что же мне делать? Человек Божий! Помолись Господу, чтобы Он каким-либо откровением дал мне узнать истинную веру». Старец с радостью согласился на эту просьбу: «Останься в моей келье, – сказал он, – я надеюсь на Бога, что Он откроет тебе истину». После этого Св. Кириак удалился и стал молиться Богу о вразумлении заблуждающегося. |
| По крайней мере пятая самая важная глава «монастырского устава» Нила Сорского («о различии нашего борения и победы на осмь начальнейших помысл страстных») имеет ближайшую связь со второй половиной сочинения Кассиана «De Institutis Coenobiorum», которая тоже содержит в себе описание борьбы с восьмью главными пороками. В том и другом сочинении можно видеть одну основную идею, одну общую психологическую почву исследования. Следуя за Кассианом, Нил Сорский также делает попытку психологического описания, анализа главных страстей, с которыми должен бороться инок, и с помощью такого рассмотрения этих страстей старается указать средства побеждать их (средства эти также общи, как и у Кассиана). В «Главах» Нила Сорского можно находить даже более частные точки соприкосновения с упомянутым сочинением Кассиана: русский автор делает прямые заимствования из сочинения Кассиана, и говорит даже иногда его словами, хотя и не называет его по имени 18 . Несомненно, что имя И. Кассиана было хорошо известно в древнерусской письменности. Сборник библиотеки Троице–Сергиевской Лавры (XV–ro в.) 756 л. л. 461–476 содержит в себе часть из аскетических сочинений преп. Кассиана под таким заглавием: «Преподобного отца нашего Аввы Кассиана Римлянина о злобных осмих помыслах»; также сборник XV–ro в. 760 л.л. 168 и сл. Правда, нужно сказать, что в указанных древнеславянских рукописях это сочинение Кассиана находится в сокращенной редакции, в какой оно было переведено с латинского на греческий, а с последнего уже и на славянский. Сочинения преп. И. Кассиана таким образом очевидно могли быть читаемы древними русскими иноками и ценимы по достоинству. Один из ближайших учеников Нила Сорского , Иннокентий Охлебишин с таким же уважением относился к писаниям И. Кассиана, как и сам Нил Сорский . Об этом можно судить по тому факту, что в своем «Надсловии» Иннокентий Охлебишин не раз в подтверждение себя приводит слова «Святого Кассиана». Таким образом, и наши русские иноки–богословы, равно как и западные, и восточные представители христианской жизни и богословской мысли одинаково знают преп. |
|
|
