| 53 Башлаев Фёдор Васильевич – гласный ЦГД с 15 декабря 1910. Винокуров Иван Андреевич – кандидат в ЦГД в 1911. Пирогов Яков Алексеевич – купец 2-й гильдии, гласный ЦГД с 1907, член учётно-ссудного комитета Царицынского отделения Госбанка, в 1911 за особые заслуги награждён золотой медалью с надписью «За усердие». Пятаков Иван Яковлевич – Царицынский городской голова до 1907, затем гласный ЦГД. Имел обыкновение начинать речь с воспоминаний: «Когда я был городским головою...» Серебряков Григорий Н. – гласный ЦГД с 1907, наряду с братом организатор царицынской товарной биржи и владелец завода металлических изделий, почётный гражданин Царицына. Никонов П. И. – купец, гласный ЦГД с 1910, член Городской врачебно-санитарной исполнительной комиссии в 1911. 56 Цепь главы города – должностной знак, носимый на одежде во время выполнения владельцем служебных обязанностей. 58 Название «Нора» закрепилось на немецкой и русской сцене за драмой Г. Ибсена «Кукольный дом» (1879), из всех его произведений вызвавшей самые ожесточённые дискуссии. 59 Ср.: «Изобретательные корреспонденты, устраивая Илиодору всероссийскую «рекламу», помогают ему обманывать своих петербургских врагов и друзей. «Враги» боятся какого-то чуть ли не «восстания» в Царицыне, а друзья воображают, что они поддерживают какую-то грозную «силу». Если бы те и другие побывали здесь – глубоко разочаровались бы. Всё это так «грандиозно» исключительно только в расстроенном корреспондентском воображении» (Лунин К. По России (Письмо из Царицына)//НЗ. 1912. 7/8. С. 17). 60 Сад Очкина – в нач. ХХ в. центральное увеселительное заведение Саратова: варьете, шансонетные певицы, куплетисты, фокусники и т. п. 61 Виталий (Максименко; 1873–1960), архиеп. – с 1902 архим. Почаевской лавры, ред. ж. «Русский инок» и др. изданий, глава крупнейшего отдела СРН. 63 В гротескных портретах Леонардо да Винчи разрабатывал методы «идеального типа деформации», с беспощадной художественной правдой изображая всевозможные модели уродливого, безобразного в облике человека. |
| Относительно иерусалимских обычаев Павел сделал им уклончивый ответ, не желая вовсе поминовения на православной литургии, которое служило бы знаком единения с церковью: «...когда старейшины потребуют от нас пожертвования (говорил он), то мы по силе нашей дадим; а не будут требовать, мы просить о том не желаем, ибо мы пришли не ноги умывать, ни целования принимать, а пришли единственно поклониться на месте, где стояли нозе Христовы». Переменить же мантии и камилавки Павел и Алимпий решительно отказались. «После сего (замечает Павел) ноги нам не умывали и о записке имен и пожертвований денег даже и не воспомянули, и мы остались в покое телом и совестью своею» 371 . На третий день по приезде в Иерусалим, в тех же отведенных им патриарших покоях, Павел и Алимпий имели с иноком Парфением торжественное, в присутствии многих свидетелей, прение о вере, или лучше – об обрядах, употребляемых православной церковью и у глаголемых старообрядцев. Сначала происходило горячее и длинное прение, разумеется, о перстосложении, потом о кресте двучастном и об имени Иисусе. Павел решительно и смело высказывал свои обычные доказательства в защиту старообрядческих мнений по всем этим вопросам 372 ; инок Парфений, со своей стороны, горячо, как и всегда, защищал православные обряды. Участие в прениях, и больше с примирительной целью, принимали также некоторые из присутствовавших, особенно петербургские иеромонах Иосиф и «… скромный иеромонах Тихон, Афонской же горы, русский уроженец». Этот последний, в минуту самого запальчивого препирательства, «… восстав с места, начал с лаской убеждать: «Молю вас, оставьте вы все эти безуспешные разговоры и споры, ибо это дело совсем не наше, но высших архипастырей»; и, обратясь собственно к Павлу с Алимпием, прибавил: «Поверьте, други, все наши архипастыри всегда молятся о всех заблудших и желают миру, но вы не смиряетесь» 373 . Описав эти споры с противниками, – споры слишком горячие и, как бывает обыкновенно с такими спорами, ни к чему не приведшие, Павел делает такое замечание: «Все сие происшествие слышно было, кажется, не только живущим в патриархии, но и самому патриарху Кириллу; ибо отведенная нам келья была на самом лобном месте. А как никто из них не разумеют русского языка, кроме эконома иеромонаха Дионисия и старейшего из архиереев духовника, коего называют святым Петром 374 , то никто из них не входил к нам, давали всю волю состязаться без всякого перерыва… Так окончилась беседа, или прение наше, поскольку уже время наступало разойтись всем увещателям нашим по своим местам. Однако разошлись с миром, и после сего сражения уже мы успокоились». |
| На самом деле, по-видимому, о.Илиодор приехал не для выяснения истины, а для пропаганды собственного взгляда на личность Григория. «В течение трех дней инок ходил по разным влиятельным лицам и доказывал невиновность Распутина», – писала «Речь» . Затем о.Илиодор поехал в Москву, на второй фронт борьбы против Григория. Волей-неволей пришлось обратиться к Л.А. Тихомирову, возглавлявшему ту самую «блудницу-редакцию», которую священник двумя месяцами ранее пригвоздил «к позорному столбу». Редактор, конечно, отказался от встречи с наглецом. Но о.Илиодор своим обычным высокопарным штилем заявил, что «истина требует» этой беседы, и Тихомиров согласился. При встрече присутствовал сотрудник «Нового времени» И.А. Гофштеттер, тот самый, который потом напишет книгу о Григории. Указав, что речь шла о Распутине, Труфанов умалчивает о том, какие факты стали предметом обсуждения. Это и понятно: за «истиной» следовало ехать не к Тихомирову, а к автору статей Новосёлову. Осведомлённый собеседник, однако, сообщил о.Илиодору, что его за поддержку Григория не любят В.Ф. Джунковский, С.И. Тютчева и Великая Княгиня Елисавета Феодоровна . Но вот ему стало известно, что «Речь» готовит статью против Григория, которую напечатает в известный день вместе с портретом «старца». Преодолев отвращение к еврейской газете, о.Илиодор купил этот номер. Однако не нашел ни статьи, ни портрета. «Тут я понял, что Бог сотворил чудо, пожелав скрыть от меня клеветническую статью о блаженном старце Григории» . Любопытно, что таких заметок «Речь» напечатала в течение месяца целых десять, но именно в том номере, который был куплен о.Илиодором, статьи не оказалось. Этот эпизод произвел на суеверного священника такое впечатление, что заставил снова уверовать в праведность друга. Вернувшись в Царицын, о.Илиодор произнес третью и последнюю речь в защиту Григория (30 мая), которого назвал «чистым и непорочным человеком, великим подвижником и печальником за русский православный народ» . Однако ввиду продолжения газетной травли священник обратился к другу со следующей телеграммой: «Миленький друг, Григорий Ефимович! Столичные газеты печатают, а местные перепечатывают про тебя нечто страшное, отвратительное. Народ, тебя любящий, смущен, безбожники смеются, я не в состоянии совершенно успокоить православных людей. Приди на помощь, скажи кратко телеграммой то, что ты собирался сказать народу. Если бы приехал в Царицын, твое старческое слово успокоит всех. Эту телеграмму после вечерни я читал народу. Твой друг иеромонах Илиодор» . |
| Боже, Боже! До какой степени упало в России духовное житие и ослабела вера святая в Бога. Но доколе, Господи, забудеши нас до конца, доколе отвращаеши лице Своё от нас, доколе враг наш будет возноситься над нами?.. Призри с высоты святыя Своея, и низложи сильныя со престол, вознеси смиренныя, алчущия исполни благ и богатящияся отпусти тщи!.. Даждь славу Имени Твоему святому, и да посрамятся ecu являющий злая рабом Твоим, крепость их да сокрушится от всякия силы и да познают, яко Имя Тебе Господь Иисус Христос и Ты ecu Царь велий по всей земли! Мнится нам, достопочтеннейший Л. З-ч, что эта ужасная «пря» с Богом по преимуществу высших членов России, иерархов есть верное предзнаменование близости времён, в кои имеет прийти последний враг истины, всепагубный антихрист. Сатана, провидя скоро имеющий быть конец своего тёмного царства, поспешил выступить на борьбу предварительно со всесвятейшим именем державного Победителя своего – Христа, Сына Божия, дабы потом в скорости вступить и в последнюю брань с Царством Христовым. Здесь нужно приметить, что всезлобный и треокаянный супостат диавол приступает к таковому же действию, какое уже употребил он во дни земной жизни Христа Спасителя, тогда, как и теперь он прежде всего восставил и вооружил на Спасителя духовных властей высшей Иудейской иерархии. Тогдашний первосвященник Каиафа первый произнёс на Христа Иисуса смертный приговор, которому покорно последовали все члены синедриона. Смотрите совпадение страшных событий; и ныне первенствующий член Российского синедриона, облечённый неограниченной властью, первый произнёс на спасительное Имя Иисуса Христа Сына Божия нестерпимое злохуление. Веру во Имя Иисуса Христа назвал хлыстовщиной; Имя Его уравнял с именами смертных людей; мало того – восстал против Самого Христа, сказавши: разве они (Иисус Навин, Сирах и сын Иоседека) боги? То, стало быть, вытекает умолчанный необходимый вывод – не Бог и Христос, Сын Божий! Нет возможности приводить здесь все прочие бесчисленные ужасные хулы на всесвятейшее Имя Иисуса Христа – Сына Божия, коими преисполнены страницы журнала «Русский инок» за последние два года. И что же! как тогда – во дни Христовых страданий, так и теперь – все молчат. Конечно, боятся Власти, которая, пользуясь сим ещё более, силится во что бы ни стало лишить Имя Иисуса – Сына Божия Божественной части. |
| Неудивительно, что после первого и такого внушительного урока русский народ усвоил себе аскетическое, чисто монастырское понимание христианства. В том же направлении монастыри оказывали влияние на народ еще чрез так называемых «учительных монахов», к которым, при поголовной почти неспособности приходского духовенства к народному учительству, охотно стекались новопросвещенные русские люди. Выдающейся тип учительного монаха представляет собой инок Авраамий Смоленский. О Никите-Затворнике Печерском известно, что, обладая способностями и даром учительства, он не был во имя этого даже ритористом своего подвига и принимал у себя в затворе искавших у него наставлений. Правда, нет оснований думать о большом количестве таких исключительно одаренных и популярных учительных монахов; однако и рядовое монашество практиковало пастырскую обязанность учительства в самых широких народных кругах, благодаря древнерусскому институту духовничества, состав коего, как мы уже упоминали, пополнялся преимущественно монахами. Право исповеди, право быть в тесном смысле «духовным отцам» своих пасомых у нас, по примеру греческой церкви, не принадлежало всем без исключения иереям в силу самого их сана, а составляло привилегию наиболее опытных из них в духовной жизни (по идее, облекавшихся званием духовников по особому епископскому благословению). Наиболее опытными на практике были признаны иереи из монахов, которые принимали к себе на исповедь мирян всех состояний и возрастов, состоя в этом служении или при приходских церквах, или даже внутри монастырей. Всем мирянам предоставлялась полная свобода в выборе духовных отцов и только рекомендовалось держаться избранного руководителя в христианской жизни до конца дней своих. Влияние духовного отца на своих «покаяльных детей» обеспечивалось тем высоким и непререкаемым авторитетом, какой приписывается ему в многочисленной серии как переводных, так и оригинальных древнерусских церковно-практических памятников. В одном древнем иноческом поучении послушание духовному отцу доводится до такой крайней заповеди, обращенной к иноку: «аще бо ти и повелено будет отцом твоим воврещися в море, да речеши ему: «боюся послушания отче», и аще речет: «не бойся, вниди, яко велико имение притяжавый», т. е. |
| Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. 1 Ин. 3,15 ИМЯСЛАВИЕ Статья из энциклопедии " Древо " : drevo-info.ru Имяславие Ряд весьма различных церковных и околоцерковных учений, объединенных общим названием " имяславие " (или " имябожие " , как предписал его именовать Святейший Синод ) первоначально оформился в среде части русских монахов на Афоне после выхода в 1910 -ом году второго издания книги схимонаха Илариона (Домрачева) " На горах Кавказа " . Самым общим выражением учений " имяславцев " ( " имябожников " ) являлась формула " Имя Божие есть Сам Бог " . Богословская трактовка этого учения, однако, имеет несколько вариантов, наиболее сложный из которых представлен в сочинениях иеросхимонаха Антония (Булатовича) , в особенности в его " Апологии " , в которой сказывается сильное влияние мнений околоцерковной российской интеллигенции - " высокопросвещенных российских богословов " (по-видимому круга Религиозно-философского общества памяти Вл.Соловьева ). Именно этот вариант " имяславия " , сильно отличающийся от более грубых построений некоторых афонских монахов- " имябожников " , был затем поддержан многими представителями религиозно-ориентированной культурной интеллигенции и лег в основу построения " философии имени " (наиболее важные моменты которой были развиты о. Павлом Флоренским , о. Сергием Булгаковым и Алексеем Лосевым ). Против него же были направлены и основные возражения. Относительно происхождения учения " имяславцев " нужно отметить еще, что оно было вдохновлено далеко не только некоторыми положениями книги о.Илариона " На горах Кавказа " , поскольку это сочинение первоначально не носило догматического характера. Как отмечал раньше С.В.Троицкий , встать на несвойственную им теоретическую почву подвигла монашествующих сторонников о.Илариона прежде всего имевшая довольно тенденциозный характер критика книги в рецензиях инока Хрисанфа и других авторов, помещенных в журнале " Русский Инок " за 1912 год. Зарождающееся учение, которое еще отсутствует в книге о.Илариона, было впоследствии развито при помощи " высокопросвещенных российских богословов " . |
| Скачать epub pdf О правильном отношении к уединению 20 Многие люди, интересующиеся духовной, монашеской жизнью, почему-то предполагают, что самое главное в ней – это уединение. Но они имеют о нем самое общее, расхожее представление, отчасти вынесенное из книг о древних подвижниках благочестия: отшельниках и безмолвниках, отчасти – из тех взглядов, которые бытуют среди неопытных и не знакомых с действительной монашеской жизнью мирян. Поэтому те, кто приходит в обитель, бывают удивлены и разочарованы, когда не находят здесь того уединения, которого они желали и которое, как они думали, является сущностью монашеской жизни. Иногда им из-за этого приходится даже терпеть скорби. Таким людям уединение представляется порой каким-то, иронически говоря, священным бездельем: вот, мол, буду сидеть в келии, где-нибудь чуть ли не в лесу, и молиться – и от этой молитвы душа будет очищаться и освящаться. Есть даже такая русская пословица (само ее существование говорит о том, что в народе об этом выработалось правильное, здравое и трезвое представление, он эту мудрость себе усвоил и пронес ее через века): «Радуется бес, что уходит инок в лес». Значит, простой русский народ понимал, что на самом деле преждевременное и неправильное уединение – это именно искушение. Но сестры или братия, подвизающиеся в монастырях, не имея такого уединения и пребывая все время как будто бы в суете, унывают: они думают, что одно только уединение может их спасти, что это самое главное и, может быть, единственно важное условие для преуспеяния в молитве. На самом деле эти простые понятия «уединение» и «безмолвие» подразумевают море деятельности, необъятное море внутренней жизни, где есть, образно говоря, своя очень сложная география – и тот, кто эту географию не знает, обязательно потерпит кораблекрушение. Представьте себе начинающих моряков: им нельзя пускаться в дальнее плавание, потому что у них нет опыта вождения судов, нет знаний по географии и вообще навыков, которые необходимы мореплавателям, для того чтобы совершать длительные путешествия, иногда продолжающиеся несколько месяцев. Чтобы обучить моряков науке судоходства, их пускают сначала в небольшие плавания, а до этого, еще в мореходных училищах, их учат плавать в шлюпках на веслах – всего каких-нибудь несколько километров, да и то под руководством более опытных наставников. И если жизнь моряка, плавающего даже на самых современных в техническом отношении судах, исполнена многих опасностей, то жизнь духовная, при всей разработанности аскетической науки, гораздо более опасна: во-первых, гибель здесь грозит вечная, а во-вторых, если моряк борется с неразумной стихией – морем, ветром и другими явлениями природы, то монах борется с врагом, который действует против него сознательно, – так сказать, со злой стихией демонического мира. Потому и борьба здесь куда более страшная, серьезная, требующая большего мастерства. |
| Предлагаемая книга – не история русского старчества, а лишь попытка представить сущность этой важной ветви православной аскетики и мистики на примере ряда аскетов, наиболее выдающихся, чтобы привлечь внимание западного христианства. Используемый нами материал – греческий, церковно-славянский и русский, весьма своеобразен, и это своеобразие мы постарались по возможности сохранить. Игорь Смолич Глава I. Основа «Ликуй, Фиваидо Русская, красуйтеся, пустыни и дебри Олонецкия, Белоозерския и Вологодския, возрастившия и славное отец множество, чудным житием всех наставляющее миру не прилеплятися, крест свой на рамена взяти и во след Христу шествовати... Радуйся, пустыне, прежде бесплодная и необитаемая, последже же, яко крин, процветшая и инок множество возрастившая!» (из канона всем святым, в земле Российской просиявшим). Русская пустыня – вечнозеленые еловые и сосновые леса, серебристые, плавно текущие реки, разнообразные озера, голубая поверхность которых тиха или взволнована летним ветром либо скована льдом зимою. Древний аскет мог видеть только полную таинственной силы бесконечную пустыню, ощущать резкую смену пламенеющих жарких дней прохладными ночами, наблюдать внезапное наступление темноты африканской ночи со всем ее волшебством усеянного звездами неба. Как отличается от этого тот мир, в котором жил древнерусский отшельник! Перед его глазами стояла темная стена лесов, окружавшая его и оставлявшая лишь наверху кусочек светлого неба. Белые стволы берез по краям леса или на полянах и по берегам рек слегка смягчали угрюмый тон этого северного ландшафта. Повсюду простирались бесчисленные болота, трясины и озера препятствовали проходу. Отшельник не знал тишины восточной пустыни. В продолжение длительных часов одинокой молитвы, которые он проводил стоя или лежа ниц, его ухо улавливало разнообразные шорохи, идущие из глубины лесов, скрип стволов во время морозной зимы, звон ручьев в весеннее время, крик ночных птиц в сумерки или в светлые летние ночи да треск сучьев под ногой идущего зверя. И – вечный шум вершин, подобный низкому органному звуку... |
| Как пишет замечательный русский богослов XX столетия Владимир Николаевич Лосский , «дар старчества прежде всего состоит в прозорливости. По особой, дарованной старцам благодати им раскрываются все потаенные уголки души, все сокрытое в уме, все, что остается спрятанным для сознания обычного человека... Старец всегда обращен к человеческой личности с ее единственно-неповторимой судьбой, с ее призванием и собственными трудностями. В силу особого дара он видит каждого человека, каким его видит Бог, и старается ему помочь, открывая ему, причем не насилуя его воли, его внутренний смысл, чтобы освобожденная от своих сокрытых пут человеческая личность могла раскрыться в благодати,., а личность может быть познана только откровением» 142 . И пусть в архимандрите Серафиме сей удивительный дар прозорливости открывался окружавшим монахам и мирянам не столь часто – как порой являли его другие известные подвижники благочестия – этот смиренный печерский инок безусловно обладал и таким духовным талантом: будучи одарен Самим Богом способностью видеть глубины человеческого сердца, он мог смотреть на людей тем внутренним зрением, которому открывались и их душевные состояния, и даже их грядущие судьбы… И последнее... Ранее уже говорилось о том, что старец Серафим был подлинным монахом в том смысле, что, живя в молитвенном единстве с Богом, он, в то же самое время, был всегда одинок, предельно обособлен по отношению к окружающим и к миру. Но здесь также следует сказать и вот еще о чем: научившись за долгие годы иноческого жития совершенному равнодушию к миру, к его мнимым удовольствиям и благам, к любым земным привязанностям, он все же был духовным образом наикрепчайше сердечно привязан к одному месту на земле. Впрочем, место это он не рассматривал как вполне земное, ибо здесь на деле исполнялось высочайшее христианское призвание и предназначение человека – стяжание равноангельного жития. Место это уже не было для него лишь жилищем, домом для обычных людей – с их мирскими заботами и человеческими устремлениями. |
| За период ректорства в Духовных Академиях епископ Антоний постриг более 60-ти студентов, из которых впоследствии большинство стали архиереями. Уже в позднейшие годы в своих поучениях он много и убедительно говорил о том, какие тяжелые жизненные последствия постигают тех, которые предполагая вступить на путь монашества, как бы услышав зов Божий, по каким либо житейским соображениям уклонились от этого пути. В 1900 г. 14 июля епископа Антония перевели на самостоятельную кафедру в г.Уфу, епископом Уфимским и Мензелинским. По предложению и.д.ректора, инспектора Казанской Академии от 17 авг. 1900 года, Преосв.Антония, епископа Уфимского и Мензелинского постановили: избрать в почетные члены Казанской Духовной Академии ввиду высокопреосвещенной и плодотворной деятельности, ввиду его солидных литературных и научно-богословских трудов, ввиду выдающегося церковно-ораторского таланта и неутомимого проповедования слова Божия и, наконец, ввиду его щедрой благотворительности и материального вспоможения нуждающимся студентам Академии. В 1902 г. 27 апр. Преосв.Уфимского Антония перевели на Волынскую кафедру епископом Волынским и Житомирским, Почаевской Успенской Лавры священноархимандритом. В 1906 году Преосв.Антоний был возведен в сан архиепископа. В 1908 г. управляя Волынской епархией, он первый из русских иерархов откликнулся на суждения по вопросу о восстановлении патриаршества в России, издав брошюру соответствующего содержания, как приложение к журналу «Русский Инок». Антоний с юных лет был большим приверженцем патриаршества. На учебнике русской истории Илловайского его рукой нанесены заметки, восхваляющие Патриарха Никона и порицающие царя Алексея. В 1911 г. Преосв.Антоний был награжден бриллиантовым крестом для ношения на клобуке. В 1912 был назначен членом Святейшего Синода с оставлением его на занимаемой кафедре. Высокопреосв.Антоний исконный друг и горячий покровитель Православной миссии, которую он широко развил при Почаевской Лавре, оказывающей глубокое миссионерское влияние на зарубежную Русь. |
|
|
