| Но как верный последователь петербургской школы, Архангельский применяет в своих гармонизациях все тот же хоральный стиль, отчего гармонизации Архангельского сильно отдают немецким стилем, а таковой ведь и считался тогда, в результате полувекового внедрения Львовым, а потом Бахметевым этого стиля в русское хоровое церковное пение, – характерным русским стилем! Сплошное четырехголосие, тесная гармония делают гармонизации Архангельского, в общем, несколько однообразными. Поэтому гармонизации Архангельского не имели решающего значения для возвращения хорового церковного пения к древним напевам. Время для этого еще не настало, и гармонизации, делавшиеся разными авторами (в том числе и прекрасные переложения Г.Ф. Львовского), не выходили еще из стадии более или менее удачных опытов. Их можно рассматривать как подготовку к следующему, московскому периоду второй эпохи в истории богослужебного пения Русской православной Церкви. Немаловажное значение имеет и социальная, в рамках церковных хоров, деятельность А. А. Архангельского . Вообще социальные вопросы в связи с певцами церковных хоров характерны особенно для четвертого периода второй эпохи, а потому речь о них будет в следующей главе. Развитие духовно-музыкальной литературы. Критики. Последние два десятилетия XIX в. – время после ухода Бахметева с поста директора Придворной певческой капеллы – ознаменовалось необыкновенным увлечением числа печатных духовно-музыкальных произведений разных авторов. Среди этих произведений решительно преобладают свободные сочинения на богослужебные тексты. Издательство П.И. Юргенсона в Москве стало охотно приобретать в собственность и печатать духовно-музыкальные произведения разных авторов, а также печатать духовно-музыкадбные произведения на свет авторов, оставляя издание их собственностью. Директор же Придворной капеллы, по-прежнему следя за музыкальной грамотностью разрешаемых им к печати произведений, уже не относился так узко-строго, как Бахметев, к их стилистической стороне. При этом нужно заметить, что издатель не всегда критически относился к издаваемым им – а особенно к печатаемым им как «собственность автора» – духовно-музыкальным произведениям. |
| До последней четверти XIX в. Московский Синодальнй хор, преемник-продолжатель когла-то славного хора патриарших дьяков, продолжал медленно и с трудом оправляться после разгрома, учиненного ему в XVIII в. И лишь в самом конце XIX столетия начался необыкновенный подъем и технических, и стилистических качеств Синодального хора, так что к началу следующего, четвертого периода сторой эпохи в истории богослужебного пения Русской Православной Церкви Синодальный хор и связанное с ним Синодальное училище церковного пения не только сравнялись качественно, технически-певчески с Придворной капеллой, но Синодальный хор стал даже серьезным ее конкурентом. А в некоторых отношениях, особенно со стороны богослужебности и уставного пения, стал даже выше капеллы. Путь к такому торжеству был весьма тернист, и в середине XIX в. Синодальный хор не отличался от частных хоров в Москве и даже, по музыкальным качествам, стоял иногда ниже их. Синодальное же училище при нем не стояло выше других низших ученых заведений. Необеспеченное, неуверенное и в большей степени неопределенное положение руководителей и административного персонала хора были причиной тому, что ни регент, ни учителя не были заинтересованы в процветании хора. Да и самые требования, предъявлявшиеся руководителям хора, не были ни определенными, ни в нужной степени отвечающими положению регента столичного хора, поющего в самом значительном по своему значению храме России, где сохранялся еще особый, унаследованный от прежних времен устав и имелись свои, особые, обязательные напевы – тоже унаследованные от прошедших веков и больше чем где бы то ни было противостоявшие натиску переменчивых обычаев и чуждых влияний 740 . Особенно большое значение имело то, что после введения закона о всеобщей воинской повинности оказалось, что ни окончившие Синодальное училище, ни регент Синодального хора, ни чины административного и учебного персонала не пользуются при отбытии воинской повинности никакими льготами или преимуществами, каким пользуются преподаватели учебных заведений. А певчие и служащие Придворной певческой капеллы считались на государственной службе и пользовались в отношении воинской повинности разными преимуществами. |
| 892 А. В. Преображенский: Очерк истории церковного пения в России. С.-Петербург (без указания года издания), издание 2-е, стр. 60–61. 893 А.В. Преображенский там же перечисляет духовных композиторов и московской, и петербургской школ, творчество которых протекало главным образом уже в четвертом периоде. О некоторых из этих композиторов у нас говорилось уже немного подробнее: А.Т. Гречанинов, Н.И. Компанейский, С.В. Панченко (род. 1867 г.), протоиерей М.А. Лисицын, П.Г. Чесноков, М.И. Ипполитов-Иванов (род. 1859 г.), Д.В. Аллеманов, А. А. Архангельский . 894 Такое же презрение к требованиям осмогласия имеется и в Обиходе Львова-Бахметева и вообще в практике Придворной певческой капеллы, где все прокимны дня на вечерни и прокимны утрени, «Свят Господь Бог наш», «Всякое дыхание» перед Евангелием на утрени изложены не гласовыми напевами, а бесхарактерным читком на одном аккорде, а также и «Аллилуия» литургийное (перед Евангелием), для которого вместо постоянно меняющихся восьми гласовых напевов дан для всех гласов и случаев один стандартный напев, представляющий собой сокращенный напев 1-го гласа киевского роспева, который и превратился в своего рода «общий глас». 895 Т.е., другими словами, войти в совершение богослужений как одна из форм самих богослужений. – И.Г. 896 Н. Соловьев: Деятели в области изучения древнерусского церковного пения. «Богословский вестник». Сергиев Посад, 1913, том 2, июнь, стр. 672–675. (При повторном цитировании: Н. Соловьев: Деятели.) 897 О Д. В. Аллеманове см. у нас в главе 2-й I тома настоящего труда, раздел «Труды по истории церковного пения», под 1, с примечанием 2. 900 Такие каденции сделал Бортнянский в своей известной гармонизации «Дева днесь» болгарского; такие же каденции можно слышать и в светильне Успения «Апостоли, от конец земли...» и в кондаке Успению «В молитвах неусыпающую Богородицу» киевского роспева, в хоровом изложении. По-видимому, эти каденции в верхнем голосе (e-fis-g), вместо подлинного окончания e-c-d, были принесены довольно поздно с Украины, откуда происходило большинство певчих Придворной капеллы и откуда родом был сам Бортнянский. |
| Гармонические сочетания во всех его произведениях красивы и сверх сего в них всюду заметна заботливость композитора о соответствии музыки с текстом песнопений и об одновременном его произношении всеми поющими. Николай Иванович Бахметев (1807–1891 г.) был преемником Львова по должности директора Придворной певческой капеллы. Он происходил из дворян Саратовской губ. Музыкальное образование получил под руководством Бема, Швейнке и Шрейнура. В должности директора капеллы состоял с 1861 г. по 1883 год. В своих духовно-музыкальных произведениях Бахметев держался Львовского направления. Кроме исправления и дополнения придворного напева и издания в новой редакции придворного обихода им написано довольно много оригинальных духовно-музыкальных произведений 2822 . Бахметев, по его собственным словам, в своих музыкальных работах старался „изъяснить смысл речей звуками, более приближающимися к природе и доступными понятиям и чувствам каждого молящегося“. Произведения этого композитора более других уклоняются от тех требований, какие предъявляются к духовно-музыкальным пьесам сторонниками так называемого строго церковного стиля гармонии. Они изобилуют хроматическими и энгармоническими последованиями, поражают необыкновенной свободой и неожиданностью модуляций и допускают неодновременное произношение слов разными голосами в целях имитационной разработки мелодий. Эта последняя особенность творчества Бахметева более всего наносить ущерб церковности —244— его творений, которая непременно требует целости священного текста. Протоиерей Михаил Александрович Виноградов также не мало способствовал укреплению у нас того гармонического стиля в духовно-музыкальном творчестве, который, получив начало со времени Львова, особенно отразился на произведениях Бахметева. О. Виноградов происходил из духовного звания. Музыку и пение изучал не столько теоретически, сколько практически: посредством чтения нот и нотных партитур. Как знаток церковного пения, он был приглашен в помощники регента Рязанского архиерейского хора, а потом сделан был и регентом его. |
| Ирмолой. При имп. Павле вместо концертов велено было петь в церквах псалмы. С 1804 г. епархиальные начальства для обучения церковников правильному пению вызывали их, по желанию государя Aлekcahдpa I, по очереди в свои епархиальные города. Св. Синод с своей стороны распорядился, чтобы богослужение в церквах отправлялось по напевам печатных нотных книг, и сделал нотное пение обязательным предметом в духовных училищах. В 1815 году рукописные ноты разных непризванных композиторов были запрещены, а велено петь только по печатным нотам, одобренным директором придворной певческой капеллы. Концертный период церковной музыки все-таки продолжался и после этого до царствования Hukoлaя I, при котором концерты были вовсе запрещены. В 1846 году вышли распоряжения — для сохранения древних напевов переложить их на ноты директору капеллы, а для обучения регентов для архиерейских хоров вызывать в капеллу лучших из этих хоров певчих. Из русских духовных композиторов лучшими были: М. Березовский († 1777), который первый начал исправлять искажения, введенные в церковное пение разными Галуппи, Сарти и другими иностранцами, и оставил после себя полную литургию, много причастных и концертов, отличающихся большею простотой и согласием музыки с текстом; А. Ведель († 1806), писавший в умилительном духе (известное «Покаяния отверзи ми двери» его произведение); Д. Бортнянский († 1825) и протоиерей П. Турчанинов († 1856), произведения которых и доселе в большом употреблении; управлявший придворной капеллой А. Львов († 1871), известный переложениями церковных напевов на 4 голоса. Но и эти русские композиторы не могли совершенно отделаться от многих чуждых православной церкви приемов, на которых были воспитаны, не исключая Львова, который работал по правительственному поручению и которому прямо было поставлено задачей очистить церковное пение от всего иноземного. Музыкальная бедность, скучная сухость и монотонность его переложений церковных мотивов, несогласие звуков с словоударениями и смыслом текста да и с самими церковными мотивами гласов служат причиной того, что любители церковного пения не любят его церковной музыки и безусловно предпочитают ей старинные церковные мотивы, сохраняющиеся особенно в наших древних обителях. |
| «Придворный напев, по выражению о. прот. Д. В. Разумовского, утратил в себе древнее различие церковных гласов и не содержите осмогласия в полной силе» 52 . Во второй четверти текущего столетия и в церковном законодательстве (Указы Св. Синода), и в трудах перелагателей церковных напевов заметно стремление к сохранению и восстановлению церковных мелодий в более или менее точном их древнем виде и к уменьшению значения в церковном пении западной музыки. Еще в 1836 году Государь Император, поручая своих певчих М. Н. Глинке выразил желание, чтобы они не были итальянцами. Но Глинка, при всем желании своем, не мог исполнить в точности волю Государя 53 . В этот же период времени последовало неоднократное подтверждение Указа 1816 г. 54 , равно как и другие распоряжения, клонящиеся к ограждению церковного пения от произведение не соответствующих духу и характеру православного богослужения. Сюда относятся: подтверждение авторитета Синодальных изданий 1772 г. как основных изданий церковного русского пения; распоряжение об употреблении при богослужебном пении только печатных нот и воспрещение петь в церкви по рукописным нотным тетрадям; дозволение печатать партесные произведения известных сочинителей только с одобрения директора придворной певческой капеллы (Указы Св. Синода: 4 сент. 1846 г., 26 мая 1850 г., 20 авг. 1852 г,, 21 сент. 1852 г., 12 сент. 1869 г.); поручение обучать хоры только лицам получившим аттестаты от придворной капеллы (Ук. 30 июня 1849 и 26 мая 1850 г.); недопущение пения концертов на литургии вместо причастного стиха (Ук. 19 апр. 1850 г.); дозволение в древних монастырях и церквах в присутствии Высочайших Особ петь искони ведущиеся там особые древние напевы (Ук. 23 июня 1853 г.; 4 янв. 1836 г.; 31 мая 1833 г.); собрание из всех епархий в капеллу партитурных копий с ненапечатанных переложений простого напева стихир, ирмосов, антифонов и богородичных и проч. (Ук. 10 дек. 1846 г.). Сама капелла предположила в своих переложениях: а) сохранить мелодию церковного пения в том самом виде, в каком она изложена в нотных книгах, издаваемых по благословению Св. |
| В учебном процессе самое серьёзное внимание уделялось преподаванию пения. Здесь формировалась певческая школа весьма высокого уровня. Этому без сомнения способствовала высокопрофессиональная, ответственная и творческая постановка обучения пению. Так, в 80-х годах по инициативе епископа Филарета (Филаретова) (1877-1882) в семинарии начинает работать выпускник Императорской придворной капеллы регент Рижского Петро-Павловского кафедрального собора . Им было подготовлено немало талантливых регентов-подвижников, которые создавали прекрасные хоры при сельских храмах. Пение в семинарии преподавал ещё один выпускник Императорской придворной капеллы К.М.Курлест. Преподаватель пения А.А.Асет, окончивший Рижскую духовную семинарию, впоследствии был директором эстонского отделения созданного в 1891 году Рижского общества православного духовного пения. Инспектор Рижской Духовной семинарии И.И.Вознесенский был крупным знатоком древле-православного пения. В его работе " О церковном пении православной греко-российской Церкви " нашли отражение вопросы построения и развития мелодий знаменного распева. Статья положила начало для обсуждения состояния духовного православного пения и его преподавания в учебных заведениях и приходских школах. Эти вопросы обсуждались в Рижской Духовной семинарии и получали воплощение в освоении традиций древле-православного духовного пения в хоровой деятельности семинаристов. Именно в семинарии в 80-х годах был основан один из первых латышских мужских хоров " Perkona koris " . По инициативе архиепископа Арсения (Брянцева) (1887-1897) в семинарии вводится предмет " медицина " , с целью научить выпускников оказывать первую медицинскую помощь в несчастных случаях, проводить санитарно-оздоровительную профилактическую работу среди населения. Преподавание этого предмета осуществлялось на столь высоком уровне, что некоторые выпускники семинарии поступали на медицинский факультет. Изменения произошли в отношении семинаристов к учению. Всё большее значение приобретали самостоятельные занятия, самообразование, особенно по богословским предметам, в изучении изящной словесности, гражданской истории, другим гуманитарным предметам. Этому во многом способствовала деятельность семинарской библиотеки. Особое участие в ней принял епископ Филарет (Филаретов) , который организовал её по плану и подарил множество книг из своей библиотеки, дарили книги и другие рижские архипастыри. |
| Ритм и гармонизация напевов. С творческой практикой соприкосновенны ритм и гармонизация церковных напевов. Что касается до ритма древних греко-византийских и наших распевов, то он, гл. обр., есть словесный, для восстановления которого не требуется особых трудов и усилий. Он должен остаться в том же виде, в каком изгаляется ныне в наших одноголосных певческо-богослужебных книгах, без применения к нему правил однообразного последования сильных и слабых времен (т. е. деления на равные такты), и разве только тщательное деление мелодий на строфы, периоды, строки (колена) и главные мелодические обороты, потребуют некоторых работ. Но столь легка гармонизация древних мелодических распевов греко-восточного происхождения для многоголосного исполнения. В этом отношении не мало делалось опытов и у нас в России и за границей, но вообще без желаемого успеха, потому что западная гармонизация, как искусство новое и строго формальное, не легко мирится с древним весьма свободным мелодическим голосоведением, с обширными мелодическими украшениями (кратиматами, терерисмами), а особенно, – в греческом пении, – с энгармоническим и хроматическим родами пения, заключающими в себе четверти, трети и еще более дробные доли целых интервалов. Поэтому в бывших доселе в европе опытах гармонизации древних греко-восточных напевов по необходимости приходилось или изменять и сокращать мелодию для гармонических выводов, или же нарушать чистоту, а иногда и основные правила европейской гармонии. Подобное сему затруднение встречено и русскими музыкантами при гармонизации древних русских распевов. Их диатоническая гамма, большие мелодические украшения (фитные лица) и древний мелодический характер, представляли не мало затруднений для применения к ним европейской контрапункции. Причем, то гармония, то чаще всего мелодия, утрачивали важную часть своих свойств и достоинств. Из иностранных переложений в гармонический вид греческого церковного пения особенно известны переложения г. Рандхартингера, изд. в Вене, южно-славянского пения – К. Станкевича в Вене же и испанца И. Де-Кастро в Риме. К опытам переложений древних русских напевов в России должно причислить троестрочное пение, господствовавшее особенно в XVII веке, труды придворных певцов Петра Великого, переложения прот. Турчанинова и директоров придворной капеллы: Д. С. Бортнянского и А. Ф. Львова; затем в новом направлении, – чисто в диатонической гамме, труды: М. И. Глинки, H. М. Потулова, Д. Н. Соловьева и Московского Общества любителей церковного пения и наконец, опять придворной певческой капеллы. |
| Вследствие этого в 1804 г. он выразил желание, чтобы в церквах вводимо было пение простое, но благопристойное, чтобы для обучения такому пению всех церковников епархиальные Начальства вызывали их поочередно по нескольку человек в города и по надлежащем обучении снова отсылали на места с обязательством обучать тому же искусству и других одноприходных и соседних своих товарищей. Св. Синод с своей стороны разослал по епархиям указы, чтобы причетники отправляли в церквах пение по напевам, изданным в нотных книгах, чтобы посторонние певцы допускались на клирос только с согласия причта и только имеющие довольное искусство в церковном пении, чтобы пред праздниками сами священно-и-церковно служители делали до службы предварительные спевки, певческие хоры, где таковые имеются, пели благопристойно, не делая отнюдь бесчинного вопля; положено так же обучать нотному пению по новым напевам в духовных школах. Распоряжения эти имели значительное влияние на постепенное улучшение церковного пения даже в отдаленных епархиях. В исправлении церковного пения при Александре много потрудился директор придворной капеллы, известный композитор 45 концертов, 8 херувимских, 8 трио и более 50 др. церковных музыкальных произведений, Вортнянский († 1825), старавшийся исправлять в мотивах партесного пения искажения на иностранный лад, какие введены были в него в прежнее время разными Сарти, Галуппи и др. известными и неизвестными композиторами. В 1815 г. партесное пение по рукописным нотам было запрещено во всех церквах и велено петь по одним печатным, одобренным директором придворной капеллы. При императоре же Александре начал свою церковно-музыкальную деятельность другой знаменитый композитор дух. пьес, который пошел еще далее в сближении партесного пения с древними церковными мотивами, П.И. Турчанинов, регент (с 1809 г.) митрополичьего хора, потом (1814) придворный протоиерей при стрельнинской церкви. В том же 1804 г., когда началось дело о церковном пении, св. Синод, тоже по желанию государя, издал указ, которым духовенству велено было наблюдать, чтобы миряне стояли в церквах, как благопристойность и святость служения требует, стараться о сохранении порядка при всех священных действиях, особливо во время свадеб, внушать приходящим, чтобы не стесняли места священнодействия, не разговаривали и не переходили с места на место, упрямых же приводить к порядку чрез полицию, да и самим членам причта держаться как при служении, так и при крестных ходах и других церковных процессиях благоговейно и пристойно под опасением строгого осуждения; для удобства священнослужителей и лучшего благочиния мирянам не велено занимать при богослужении алтарь, где любили стоять более видные прихожане, и солею, так как стоящие на ней особенно в большом количестве заслоняли собой иконостас и мешали проходу дьяконов и причетников; в следующем году в предотвращение этого беспорядка св. |
| с форменным представлением к Митрополиту Новгородскому и Санкт-Петербургскому Никанору: «В вверенной управлению моему Сергиевой Пустыни с давнего времени введено придворное пение, заключающееся прежде в Литургии и некоторых сочинениях Бортнянского [ 357 ]. Впоследствии это пение обогащено многими переложениями с церковной простой ноты, каковые переложения, сообразно вкусу посещающей Сергиеву Пустыню публики, по возможности разучивались и употреблялись хором иночествующих. При таковом развитии пения нужда в регенте, основательно знающем свое дело, сделалась крайне ощутительною. Его Превосходительство, директор Придворной Певческой Капеллы Алексей Федорович Львов, по усердию своему к Святой Обители, много способствующий мне в устроении благолепного пения, вполне разделяет сие мое мнение, убедившись в справедливости его при личном присутствии своем на спевке крылосных Сергиевой Пустыни. Из числа послушников Сергиевой Пустыни имеет особенные музыкальные способности, что усмотрено и Генералом Львовым, послушник Стефан Артамонов, окончивший курс в Курской Семинарии. По совещании с Генералом, получив словесно согласие его на обучение оного послушника в Придворной Певческой Капелле, по примеру Епархиальных регентов, я ныне получил оное и письменно. Почему я осмеливаюсь испрашивать Вашего Архипастырского разрешения и благословения на дозволение Артамонову обучаться в Придворной Певческой Капелле. При сем не лишним считаю присовокупить, что Артамонов, получа должное образование, по музыкальным способностям, соединенным с душевным настроением к монашеской внимательной жизни, может быть полезен не только специально для Сергиевой пустыни, но и вообще для Епархиального ведомства, равно как и для самого искусства, о чем и генерал Львов упоминает в конце письма своего, которое имею честь приложить здесь в подлиннике на Архипастырское благорассмотрение» [ 358 ]. Прекрасное пение певчих привлекало в Сергиеву пустынь многих любителей хорового пения, в числе которых были и известные музыканты, как, например, наш выдающийся композитор М. |
|
|
