| Истоки христианской настенной живописи также следует искать в античных фресках, подобных тем, что сохранились в Помпеях. Тематически христианское искусство в течение II–V веков постепенно отходило от античных образцов, но в плане живописной техники христианские художники продолжали античные традиции. Становление раннехристианской живописи можно проследить на примере настенных изображений в римских катакомбах. Эти изображения, датируемые периодом со II по VI век, могут быть условно разделены на три категории: 1) символы и символические изображения; 2) изображения, навеянные античными образами, переосмысленными в христианском духе; 3) картины на христианские сюжеты, иконы. Все эти изображения имеют нравственно-дидактический характер и призваны отразить основные истины христианского вероучения. Большинство изображений выполнено в технике фрески, однако встречаются и мозаики (в частности, в катакомбах Домициллы). К числу раннехристианских символов относятся рыба, якорь, корабль, виноградная лоза, агнец, корзина с хлебами, птица-феникс и целый ряд других. Рыба является одним из наиболее ранних и широко распространенных христианских символов, имевших многообразное толкование. Кроме того, рыба воспринималась как символ крещения. Одним из древнейших символов Евхаристии является изображение рыбы со стоящей у нее на спине корзиной с хлебами и вином: это изображение находится в катакомбах Каллиста. К числу евхаристических символов относятся виноградная лоза, кисть винограда, два павлина, пьющие из чаши. Корабль, руль, парус и якорь были символами Церкви как спасительного Ноева ковчега. Птица-феникс служила символом воскресения и бессмертия. Образ Доброго Пастыря – юноши в пастушеской одежде с ягненком или козленком на плечах – был символом Христа. Другим важнейшим христологическим символом был агнец, нередко изображавшийся в круге или с нимбом вокруг головы. Все перечисленные символы имели языческое происхождение, однако, будучи включены в христианский обиход, они превратились в ту тайнопись, при помощи которой христиане напоминали друг другу об основных истинах веры. |
| Итак, до конца подвизался великий пастырь Ириней, напрягая все свои силы, чтобы распространять истину и истребить ложь и заблуждения. Наконец праведную жизнь свою запечатлел он мученическою кончиною во время жестокого пятого гонения на христиан в 202-м году, когда в особенности пострадала церковь лионская. «Реки крови христианской текли тогда по улицам Лиона; столько умерло в это время лионских христиан, что нельзя было ни числа, ни имен их собрать». Св. Ириней был обезглавлен вместе со многими тысячами (до 19.000) христиан-мучеников. II. Обратим, братия, внимание на слова св. священномученика Иринея о св. церкви Божией, своею св. мученическою кровию засвидетельствовавшего истинность их. Только в церкви православной есть истина, только чрез нее, как дверь, можно войти в царствие Божие и наследовать жизнь вечную, – вне же церкви заблуждение, ложь, грех и погибель вечная. И слово Божие, свидетельства святых отцев, и история церкви, и соображения разума, – все убеждает нас в том, что вне церкви нет спасения. а) Иисус Христос, по изречениюсв. ап. Павла, есть глава церкви, и Он же Спаситель тела; след. дабы иметь участие в Его спасении, необходимо быть членом Его тела, т. е. быть членом св. православной церкви ( Ефес. 5, 23 ). Св ап. Петр учит, что крещение спасает нас по образу Ноева ковчега . Все, спасшиеся от всемирного потопа, спаслись единственно в ковчеге праведного Ноя; так и все, получившие вечное спасение, обретали его в единой православной церкви. б) Св. отцы также учат, что вне церкви нет спасения. Св. Ириней, епископ лионский, ныне ублажаемый церковию, говорит: «те, которые не прибегают к церкви, не причастны действия Духа Святаго, и " потому лишают себя блаженной жизни». Киприан учит: «тот не может иметь Бога Отцем, кто не имеет материю церковь ». Бл. Августин наставляет: «вне церкви человек может иметь все, кроме спасения. Может иметь почести, может иметь таинства, может петь аллилуия, может говорить аминь, может держать Евангелие, может иметь веру во имя Отца и Сына и Св. Духа и проповедывать ее; но нигде, кроме православной кафолической церкви, не может найти спасения». |
| Одним из первых древнеармянских текстов, где упоминаются непосредственно «русские» («рузики», «рузы»), является «История страны Алуанк» Мовсеса Каланкатваци (X в.). Вероятнее всего, автор повествует об одном из походов киевского князя Игоря (ок. 913–914 г.): «С севера нагрянул народ незнакомый и чуждый, прозванный рузиками, [численностью] не более трех тысяч. Подобно вихрю, прорвались они через проход обширного моря Каспийского, внезапно достигнув Партава, столицы Алуанка» . Жестоко подавив сопротивление местных жителей и ограбив их, «рузы» через шесть месяцев «возвратились в свою страну» . Русские воины проходили через один из известных торговых путей, связывавший Закавказье с Русью через реку Волгу и Каспийское море, с древнейших времен используемый армянскими купцами , вследствие чего в некоторых памятниках этот путь иногда называли «великим армянским торговым путем» или «армянской дорогой» . Активно также использовался и другой торговый путь – через Таманский полуостров и Черное море в Багратидскую Армению, где широко развивались ремесло и торговля, особенно в столичном городе Ани, купцы которого поддерживали тесную связь с Тмутараканским княжеством, Киевской Русью и Приволжскими областями . Указание на эту часть Армении, в источниках традиционно отмечаемую как «Великая Армения» (и на «Малую Армению» в Византии), встречается во многих древнерусских летописях (а также многократные упоминания Араратских гор и Ноева ковчега) . Наиболее значимые русско-армянские контакты происходили через Византию, где часто ключевую роль в политической, религиозной, культурной и общественной жизни играли имевшие армянское происхождение императоры, патриархи, многие церковные и светские представители, деятельность которых в сфере церковной жизни Византийской империи напрямую или опосредованно была связана с Русью . При византийском императоре Василии I и патриархе Фотии, имевших армянское происхождение, ок. 867 г. была крещена некоторая часть славян и учреждена для них епископия, (т. н. «Фотиево крещение» русов под предводительством Аскольда и Дира после их неудачного нападения на Константинополь), о чем свт. Фотий сообщает в своем окружном послании: «Они переменили языческую и безбожную веру, в которой пребывали прежде, на чистую и неподдельную религию христиан приняли они у себя епископа и пастыря и с великим усердием и старанием встречают христианские обряды» . Чтобы прекратить нападения русов на византийские территории, император и патриарх прежде (ок. 860–861 гг.) направили дипломатическое посольство в Хазарию во главе с Константином Философом (будущий св. равноап. Кирилл). Согласно С. В. Овнаняну, свв. Кирилл и Мефодий могли хорошо знать армянскую литературу, язык и богослужение, при отстаивании права богослужения на славянском языке как аргумент они приводили и армян, пишущих книги и ведущих богослужение на родном языке . |
| По Уставу Русской Православной Церкви , «Приходом является община православных христиан, состоящая из клира и мирян, объединенных при храме». То есть, согласно этому документу, в котором, кстати, слово «община» больше не встречается, приход — это уже сложившаяся община. Наверное, когда то, на заре христианства, так и было: именно из общины вырастала Церковь, выбирался священник, строился храм. Но сегодня все иначе — есть храм, куда назначается священник. А общины нет. Есть прихожане. Может быть, даже есть группа прихожан, которые активно участвуют в каких-то приходских делах. Но и это еще не община. Это — ее возможное ядро. А иногда и невозможное: «Бывает, что излечением паршивой овцы занимается Церковь, священнослужители, малая группа внутри большой группы, воображая, что есть различие между здоровыми овцами и больными, овцами беленькими и черненькими. На самом деле, не должно быть такого положения, когда небольшая группа специально посвящает себя тому, чтобы перевоспитать паршивых овец», — пишет митрополит Антоний Сурожский . Там же он упоминает и о другом искажении, так часто принимаемом за «общину», этаком варианте эскапизма: «Мы представляем Церковь в образе (о чем говорили уже отцы, образ этот вполне законный и сейчас) Ноева ковчега. Мы внутри, дверь закрыта, и нам не угрожает то, что снаружи. На деле все не так спокойно и просто. Да, Ноев ковчег — образ Церкви в том смысле, что снаружи — смерть, внутри — жизнь, внутри — спасающая воля Божия и т. д. Но Церковь отличается от ковчега в том отношении, что невозможно оказаться в нем раз и навсегда, попасть в соответствующую клетку — и я говорю о клетках, потому что совершенно очевидно, что за долгие месяцы дождя и Потопа некоторые звери были готовы съесть других ради пищи или от скуки. Все не так просто». Община как Христос Конечно, главное в общине даже не богослужение и не молитва, а Христос, именно Он стоит в центре общины, собирает верных, созидает единство чужих друг другу людей. Вот, как решительно об этом пишет Дитрих Бонхёффер: «Вочеловечившийся Сын Божий был и Он сам, и новое человечество… Вочеловечение делает необходимой воплощенность связи учеников в хождении вслед. |
| Совершив Свое великое дело искупления человечества, Господь Иисус Христос основал на земле Церковь Свою, в которую, как в некую сокровищницу, по выражению свв. Отцев, вложил все, что необходимо для спасения. С той поры, каждый, органически принадлежащий к Церкви, сознающий себя членом ее, искренно исповедающий ее учение и стремящийся жить, согласно всем ее установлениям, спасается, то есть избегает власти врага человеческого рода – диавола и усвояется Христу-Спасителю, делаясь наследником и причастником Его вечного блаженного Царствия. По прекрасному образному выражению свв. Отцев, Церковь Христова – это подобие Ноева ковчега, который спасает всех находящихся в нем от потопления в волнах житейского моря. Само собою понятно, что такое учреждение крайне неприятно врагу нашего спасения, и он всячески ополчается на Церковь , стремясь ее уничтожить. Вся история человечества за последние 20 веков – это и есть, в сущности, не что иное, как непрерывная цепь гонений на истинную Церковь Христову, только в самых разнообразных видах. В самом начале враг открыто возстал на Церковь и пытался путем яростной кровавой борьбы, употребляя, как орудие, иудеев, а затем и язычников, физически истребить всех христиан. Когда это ему не удалось, и вера Христова в IV веке при императоре Константине Великом одержала победу над своими гонителями, тогда враг воздвиг на нее еще более опасное гонение – гонение внутреннее, со стороны разных лжеучителей, пытавшихся извратить чистое Божественное учение христианской веры примесью разных человеческих вымыслов, дабы таким образом, подорвать его животворную, спасительную силу и тем сделать его бездейственным. Так появились ереси, стали возникать между христианами разногласия, разделения и расколы, чего не должно и не могло было быть в основанной Христом-Спасителем единой Церкви, ибо Он отнюдь не основывал множества разных церквей и исповеданий, а только одну Церковь, и в Своей первосвященнической молитве Сам молился Богу-Отцу о сохранении в ней этого единства навсегда: «да вси едино будут: якоже Ты, Отче, во Мне, и Аз в Тебе, да и тии в нас едино будут» ( Иоан. 17, 21 ). Равным образом, и свв. Апостолы более всего заботились об этом единстве верующих. «Молю же вы, братие», пишет св. Апостол Павел Римлянам: «блюдитеся от творящих распри и раздоры, кроме учения, емуже вы научистеся, и уклонитеся от них» ( Рим. 16, 17 ). В послании к Ефессянам он же пишет: «Молю вы достойно ходити звания, в неже звани бысте, со всяким смиренномудрием и кротостью, с долготерпением, терпяще друг другу любовию, тщащеся блюсти единение духа в союзе мира. Едино тело, един дух, якоже и звани бысте во единем уповании звания вашего: един Господь, едина вера, едино крещение, един Бог и Отец всех» ( Ефес. 4, 1–5 ). В послании к Филиппийцам он же убеждает христиан: " Имейте одни мысли, имейте ту же любовь, будьте единодушны и единомысленны» ( Филип. 2, 2 ). |
| Тот не может уже иметь Отцом Бога, кто не имеет матерью Церковь. Находящийся вне Церкви мог бы спастись только в том случае, если бы спасся кто-либо из находившихся вне ковчега Ноева. Неизгладимая и тяжкая вина раздора не очищается даже страданием. Не может быть мучеником, кто не находится в Церкви Какой же мир обещают себе враги братьев? Какие жертвы думают приносить завистники священников? Неужели, собираясь, они думают, что и Христос находится с ними, когда они собираются вне Церкви Христовой? Да хотя бы таковые претерпели и смерть за исповедание имени – пятно их не омоется и самой кровью. Неизгладимая и тяжкая вина раздора не очищается даже страданием. Не может быть мучеником, кто не находится в Церкви; не может достигнуть Царства, кто оставляет Церковь, имеющую царствовать. Христос даровал нам мир; Он повелел нам быть согласными и единодушными, заповедал ненарушимо и твердо хранить союз привязанности и любви, и кто не соблюл братской любви, тот не может быть мучеником. Не имеющий любви и Бога не имеет. Нет у нас никакой веры ни в страхе Божием, ни в законе правды, ни в любви, ни в деле. Никто с боязнью за будущее не помышляет о дне Господнем и гневе Божием, никто не думает о грядущих наказаниях для неверующих и о вечных муках, предназначенных вероломным. Совесть наша страшилась бы этого, если бы тому верила, а как она не верит, то не страшится. Если бы верила, то и остереглась бы, а остерегаясь, избежала бы опасности. Возбудим же себя, возлюбленнейшие братья, сколько можем, и, оттрясши сон прежней лености, будем бодрствовать в соблюдении заповедей Господних. Христос захотел быть тем, чем есть человек, чтобы и человек мог быть тем, чем есть Христос. Христиане! И мы будем тем, чем является Христос, если будем подражать Христу. Как водою спасительного крещения погашается огнь геенский, так милостынею и делами правды утушается пламя грехов. И как в крещении один раз даруется отпущение грехов, так и всегдашнее непрестающее благотворение, подобно крещению, снова возвращает нам милость Божию . |
| Трудности Трудности не помешали будущему архиерею ходить в храм с седьмого-восьмого класса — хотя в первый такой поход «бабка из церкви выгнала». После учебы в техническом вузе и службы в армии он уехал в Псково-Печерский монастырь послушником, потом — семинария, духовная академия... «Все годы обучения в академии этот факт удавалось держать в тайне от родителей — говорил, что работаю в библиотеке. А уж потом пришел: пожалуйста, извините меня, но я теперь дьякон, если хотите — принимайте меня таким». Приняли. Хотя, узнав об этом, начальство досрочно отправило мать будущего епископа на пенсию... Такие были времена. Трудности временами перестройки не ограничились, просто, наверное, приняли другой характер. Когда владыка Артемий, только что назначенный епископом, приехал в Гродно в 1996 году (как говорит, «с подрясником и рясой — вот и вся моя «команда») — «резиденцией» архиерея были 3 комнатки и пожарная лестница в здании Мединститута (ранее принадлежавшем Церкви). По соседству с моргом, операционной и виварием для собак, крыс, кроликов. «Вроде Ноева ковчега, — шутит епископ. — Только с характерным запахом формалина». Сейчас — потихоньку, с трудом все восстанавливается. Люди вспоминают свою полузабытую веру, храмы и церковные здания возвращают свое первоначальное назначение, улицы — былые названия. Деревенский храмик, например, стоит на Крестовоздвиженской... ...Старенькие прихожанки после Литургии сидят за одним столом с епископом, священниками, едят одну и ту же «бульбу». Нас тоже приглашают за трапезу. «Кто у нас бригадир? Кто старшая? Кирилловна?» — к смущению скромных старушек спрашивает посреди трапезы владыка. «Кирилловне» 87 лет. Она уже отвыкла быть в центре внимания. «Вы можете не бояться, — подбадривает ее епископ. — Вы пирог архиерею дали — он ругаться не будет». Общий смех. «Вы ведь шум подымали, что церковь надо открыть?» — снова подбадривает бабушку владыка, и виновница этих слов расцветает, осмелев, говорит тост. «Старушки, милые, спасибо вам. Благодаря вам открываются приходы», — как не расцвести от таких слов? |
| Чаще всего икона пишется на специально подготовленной деревянной доске. Дерево - очень емкий символ, знаменующий собой Древо Жизни в Райском саду и одновременно - Животворящий Крест Господень - эти два вечных образа, которые, в конце концов, сливаются в единый образ Великой жертвы Господней, принесенной о всех и за вся. В доске делают углубление, называющееся ковчегом, который, напоминает нам о Ковчеге Завета, и вызывает в памяти образ Ноева Ковчега, в свою очередь, являющегося устойчивым символом спасения в Церкви. Затем доску левкасят, а потом наносят на нее прорись, т.е. графическое изображение будущей иконы. Прорись символизирует образ Божий. Затем на область личного письма наносят темную краску - санкирь (но не черную, в иконописи принципиально отсутствует черный цвет, ибо Бог есть свет, и нет в нем никакой тьмы). А далее происходит вохрение, т.е. наложение все более светлых красочных слоев. В конце концов, мастер накладывает последние штрихи - белого цвета, так называемые движки, указывающие, что изображаемый человек достиг высшего богоподобия, слияния со Светом благодати. Процесс вохрения есть некое отражение делания духовного, преображения человеческого существа. Так и в духовной жизни, человек восходит от ветхого, плотского, к душевному и далее - к духовному. Но т.к. человеческая плоть косна, она сопротивляется, стремясь подчинить себе душу, этот процесс «высветления души» связан со многими испытаниями, страданиями и преодолениями, что и составляет содержание христианского подвига. И, наконец, человек уподобляется образу, который начертал Сам Господь при его сотворении неуничтожимым огнезрачным начертанием. Если человек не выполняет своего предназначения, душа его все больше затемняется и все меньше имеет общего с нетварным Светом, пока полностью не уподобится она тьме. Но и тогда не исчезнет образ, начертанный Господом, «божественная прорись». Она-то и является источником постоянных страданий нераскаянных грешников даже за гробом. В подтверждение этим мыслям приведу эпизод из жизни прп. |
| Что задумано сказать о путешествии и о событиях моих, то уже подобает мне начать. Из Русской страны, из стольного города Москвы, из великой лавры преподобного Сергия устремился я посетить славный город Киев, который был мать и глава всем городам русским. И пробыл в лавре, которая зовется Киевская пещера. У гроба преподобного Антония и Феодосия находился полгода и задумал, захотел святые места увидеть, где Христос своими ногами ходил и святые апостолы последовали ему. Пошел из Киева с купцами и вельможами знатными, и, пройдя тридцать миль (а в миле пять верст), встретили реку большую в Подольской земле, называемую Буг 1 . Тут стоит город Переславль 2 , здесь стояли мы неделю. И пошли в поле татарское, которое называется Великий Дол, встретили большую реку под Митиревыми Кишинами, которая называется Днестр. Тут была переправа и пограничный рубеж волошский 3 . С той стороны переправы волохи пошлины берут, а с этой стороны – великий князь Витовт 4 , потом между собою делятся. Оттуда идти до Белгорода 5 три дня по Волошской стране. Пробыли в Белграде две недели. Отсюда девять верст до моря. На самом устье Днестра столп стоит, который зовется Фонарь 6 , тут находится пристань корабельная. Наняли себе корабли и пошли по морю, были на море три недели. И когда с опасностью дошли до царьгородской бухты, началась непогода и появились страшные волны. Перед Филипповым постом 7 достигли Царьграда, пробыли в нем десять недель и обошли все святые места. Вначале поклонились святой великой церкви Софии, где патриарх живет. Приложились к образу господа нашего Иисуса Христа. Перед ним исповедаются в грехах своих, в которых срама ради трудно исповедоваться перед духовником. Этот образ называется Спас-исповедник. Здесь икона Богородицы, с которой беседовала Мария Египетская в Иерусалиме, и мощи святого патриарха Арсения, и гроб Кирика трехлетнего; и камень в алтаре, где Христос с самарянкой беседовал у колодца Якова; и трапеза Авраама, на ней угостил Авраам Святую Троицу под дубом Мамврийским 8 ; и одр железный, на котором мучили святых мучеников, и доныне на нем, знать, сохранилась кровь мученическая; и посох Иоанна Златоуста 9 вверху стоит в стене; врата великие Ноева ковчега. |
| Уверенность в поныне длящемся существовании Ноева ковчега основана на объединении свидетельств: древних сообщений, слов очевидцев и фотографий, появившихся в новейшее время, а также совсем недавних (1955 и 1969 гг.) экспедиций французского промышленника и исследователя-любителя Фернана Наварры, принесших дерево. Эта статья касается только экспедиций Наварры, в частности, анализа и датировки фрагмента дерева, который Наварра нашел на турецкой горе, идентифицируемой как «гора Арарат». Эти экспедиции и последовавший за ними анализ древесины касался многих ключевых вопросов и проблем поиска Ноева ковчега и, таким образом, представляет собой хорошую отправную точку для возобновления научного обсуждения предмета, который кажется достаточно исследованным. Истоки проблемы Есть две ключевых задачи, связанных с поиском ковчега: определение места его остановки и идентификация деревянных фрагментов. Древние предания указывают восемь мест, где ковчег мог остановиться, в том числе Джебель Джуди в цепи гор Айа на аравийском полуострове, «г. Барис» (Иосиф. Древности 1.3.6., вероятно – на Кавказе), безымянная гора в Адиабене (Иосиф. Древности 20.2.2, возможно – Пира Маргун в центре загросского хребта) и Джебель Джуди в горной цепи Карду (Гордиевой) возле Тигра (согласно Таргумам, Пешите, и мусульманским историкам). Из этих восьми возможных мест только четыре имеют упоминания о себе в библейском тексте: в пределах земли Арарат (т.е. Урарту ассирийских записей). Из этих четырех в новейшее время наибольшей интерес привлекает к себе эффектный 16.950-футовый (5166, 36 м. – пер.) потухший вулкан, расположенный на пересечении границ Турции, России и Ирана. Он называется Масик (или Масис) на древнеармянском, Джебель аль Харит – называют его мусульмане, а турки – Буюк («Большой») Агры Дагы (или Даг). В армянской литературе вплоть до 11–12 веков по Р.Х. нет свидетельств, чтобы армяне считали эту гору местом остановки ковчега. Это место стало называться «гора Арарат» благодаря некоторым западным писателям, которые ошибочно заключили, что Быт 4,8 указывает на какую-то конкретную гору. Эта гора есть та самая, которая принесла «дерево ковчега» ранних экспедиций (Montgomery 1972: 84-232), и именно с неё экспедиции Наварры доставили те образцы дерева, которые и будут в центре нашего дальнейшего внимания. |
|
|
