| 4. Как больные душою и телом, не укосним склонить мысли сии к предмету сея книжицы. Единый и единственный врач и целитель душ наших есть Единородный Сын Божий, Господь наш Иисус Христос. Для того Он воплотился, для того жил на земле, уча, труждаясь и путешествуя; для того страдал, умер и воскрес – для того, чтобы уврачевать страждущее человечество. Для сего Он питает нас Своею пречистою Плотию и напояет Своею Кровию. Но как прочие части Своего великого беспредельного служения человекам, Он, как сказали мы, в разных степенях и мерах уделил и уделяет служителям Церкви Своей, так и врачевательную (часть). Служитель Церкви Христовой есть, по благодати, данной ему, и учитель, и руководитель, и пастырь, и врач. 5. В «Лествице» преподобного отца нашего Иоанна, возводящей на небо, кратко, но многознаменательно указуются качества служителя Церкви Христовой как руководителя, как пастыря, учителя и как врача душ ему вверенных. Слушай, я сообщу тебе, что св. Иоанн написал о сем предмете в той части «Лествицы», которая названа у него книгою к пастырю или настоятелю. Вопрос. Кто же есть истинный пастырь? Кто духовный кормчий? Кто есть истинный учитель? И кто врач, по изъяснению преподобного Иоанна? Ответ. Истинный пастырь есть тот, кто словесных овец, по их простоте и неосторожности погибших, тщанием своим при содействии благодати и молитвою взыскать и на прямую стезю паки восставить может. Духовный кормчий есть тот, кто, прияв от Бога и своими собственными трудами стяжав крепость, не токмо из треволнения, но и из самой пучины греховной ладью души извлечь в состоянии. Истинный учитель есть, кто умную премудрости книгу, Божиим перстом, т.е. действием Вышнего просвещения начертанную, от Самого Бога непосредственно приявши, в других книгах никакой нужды не имеет. 6. Рассуждая о враче духовном, св. Иоанн Лествичник , во-первых, излагает понятие о нем; во-вторых, исчисляет духовные разные вещества и орудия врачебные; в-третьих, преподает целительные составы и рецепты от разных душевных болезней. |
| П. Гурьянова для домовой церкви Мраморного дворца (1902, частное собрание; «И по плодам узнается древо». 2003. Кат. 67. С. 564-570). В рус. подлинниках П. А. описывают нагим, с бородой до пояса, с препоясанием «листвием с багрова», смотрящим на прп. Онуфрия ( Большаков. Подлинник иконописный. С. 106); в иллюстративной части он представлен обнаженным, без препоясания, руки сложены перед грудью (Там же. С. 166). В Ерминии (1730-1733) в главе о преподобных и отшельниках о П. А. говорится как о старце, нагом, с бородой до колен, с крестом в руке, на свитке текст о монашеском подвиге (Ерминия ДФ. § 13. 53). В сводном подлиннике палехской редакции нач. XVIII в. (по списку Г. Д. Филимонова) упоминается его нагота, но с пояснением - «обросл власы», с отсылкой к житийному тексту о зарастании его тела волосами по подобию зверя (волосы на голове должны быть ниже колен, борода так же), т. е. по подобию прп. Онуфрия ( Филимонов. Иконописный подлинник. С. 366); эти рекомендации сохраняли силу и в Новое время ( Фартусов. Руководство к писанию икон. С. 314). Чудо о военачальнике Петре свт. Николая Чудотворца и св. Симеона Богоприимца Или «Чудо свт. Николая Чудотворца о схоларии (начальнике схолы) Петре, принявшем постриг в Риме», известно по визант. рукописям Энкомия свт. Николаю ( Бугаевский А. В. «Обратясь к визант. источникам...»: Опыт агиогр. реконструкции//Добрый кормчий: Почитание свт. Николая в христ. мире. М., 2011. С. 20-22). На Св. Горе Афон с 1322 г. известно письменное сопоставление спасенного Мирликийским святителем Петра с П. А. из-за того, что свт. Григорий Палама посвятил этому чуду Слово на Житие П. А. (Там же. С. 11). Высказано предположение о том, что контаминация 2 св. монахов-соименников - принявшего постриг в Риме Петра и П. А.- произошла еще в IX в. ( Виноградов А. Ю. Источники, используемые свт. Григорием Паламой//Свт. Григорий Палама. Св. Гора Афон, 2007. С. 143; Бугаевский А. В. Греч. тексты деяний и чудес свт. Николая как ист. источник//Добрый кормчий: Почитание свт. Николая в христ. мире. М., 2011. С. 77. Примеч. 106). В стенописях Протата фигура П. А. находится в юго-зап. компартименте, и, судя по соседним фигурам, его местоположение было обусловлено особой программой: пустынник написан на сев. стороне проходной вост. стены, а на юж. стороне - свт. Николай Чудотворец. Рядом с П. А. была помещена фигура прп. Афанасия Афонского, на окне противоположной стены - ктиторская надпись, т. е. можно утверждать, что эта часть храма имела мемориальный характер, где память покровителей и устроителей сочеталась с памятью об основателе святогорского монашества и об одном из самых суровых аскетов. |
| Мученикам подражали подвижники благочестия, учители веры, предстоятели церквей, вожди народов, князи и судии земстин, юноши и девы, старцы с юношами, одним словом — все, призываемые Евангелием к вечному богохвалению, и все, более или менее застигаемые отчаивающими неудачами жизни, лишениями, болезнями, бедами, скорбями и всякими напастями, доводившими их до крестного вопля. И было так, и продолжается теперь все то же.… О, кто, кто не глашал, если не устами, то сердцем, скорбящим и сокрушенным: Или, Или, лима савахфани? Отрешимся от частностей. Из единиц составляется целое, из верующих образуется Церковь, которую Апостол не обинуясь назвал Телом Христовым. Сей Церкви даны обетования вечной истины, вечной силы и вечной жизни, или жизненности. Но кому не известно, что в течение множества веков много раз Христова Церковь потрясалась в самых основаниях своих неразумием, мудрованием, заблуждением, превозношением, корыстью и всякою иною страстью? Целое волнующееся море ересей грозило когда-то потопить совсем ладию Христову — этот новый спасительный ковчег человечества. Волнение утихло потом. Много ущерба нанесло оно делу Христову. Целые общества христианские, целые народы христоименные отторглись от единства веры; зато, оставшиеся в ковчеге могли бы уже отселе безбедно плыть в пристань вечного покоя. Но вот вытекает из преисподних глубин, — камень претыкания и соблазна, именующий себя камнем веры, потому только, что он стоит твердо на своем месте и грозит увлечь за собою на дно морское всю Церковь. Вместо того чтобы обойти опасную мель, что делают бессоветные пловцы веры? Выбрасывают из ковчега Церкви одни за другими отеческие предания, вековые уставы, спасительные правила, все сокровища многолетней опытности, все примеры наилучшего жительства, выламывают самые существенные скрепы и связи ковчега и остаются затем с пустыми стенами. Корабль, конечно, всплывает; но кто скажет, что ему предстоит благополучное и долголетнее плавание? Уже отвсюду порывается на него противный ветр сомнения, сквозь все его пазы и спаи сочится разрушительная влага неверия, от всего в нем веет охлаждением, равнодушием и нравственным разленением, и червь незримый, но неусыпающий, точит весь остов… О, Кормчий, Кормчий! Или, Или лима савахфани. — Векую оставил ты дело рук своих? Твое малое стадо, обещавшее наполнить собою вселенную и действительно до сего дня все разрастающееся по лицу земли, перестает быть стадом, не хочет быть Твоим, оставляет — скажем прямее — отставляет Тебя, забывает Бога. Составляя последнюю единицу его, дерзаю возопить к Тебе у Креста Твоего: Или, Или, лима савахфани. |
| …Во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь… Путники, вот и корабль! Во время потопа Ной спасался на надежном корабле. Потоп безумия и греха все еще длится, не прекращается. Вот почему Человеколюбец создал корабль спасения. Узнавайте об этом корабле и скорее поднимайтесь на борт. Да не обманет вас множество раскрашенных и разукрашенных судов. Прежде поинтересуйтесь мощностью двигателя и опытом капитана. На корабле Христовом самая мощная машина и самый искусный кормчий. Это Сам Дух Святый, Всевидящий и Всемогущий. Да не введут вас в заблуждение и те, кто призывает в свои малые новые челны, предлагает особые челны, предназначенные специально для вас. Путь далек и бури опасны. Не верьте и тем, которые говорят, что по другую сторону моря нет другой земли, иного света, поэтому и готовиться к дальнему плаванью не нужно. Они призывают ловить рыбу у берега, как сами ловят, и ничего другого не знают. Воистину, они сами идут к погибели и вас на погибель толкают. Не дайте себя обмануть, но ищите Его корабль. Пусть он на взгляд скромнее других, но крепок и надежен. Если и нет там множества разноцветных знамен, кроме знаменья креста, знайте, что вам на нем гарантирована жизнь. А в морском путешествии первое и главное правило — гарантия жизни пассажиров. Веруя во Христа Спасителя, вы, христоносцы, веруете и в дела Его. А главное Его дело — Церковь, корабль спасения. На нем плывут армии спасенных и спасающихся. Это дело Свое основал Господь на вере, крепкой как камень. Как Сам Он сказал и предрек: На сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее (Мф. 16, 18). И в самом деле, поныне не одолели, и впредь не одолеют. Церковь называется телом Христовым. Мы, многие, составляем одно тело во Христе (Рим. 12, 5); вы — тело Христово (1 Кор. 12, 27). Потому Церковь одна и единственная, что не может быть двух тел с одной главой. А Христос назван главой Церкви: Он есть глава тела Церкви (Кол. 1, 18). Один Христос, одна глава, одно тело — значит и Церковь одна. И даже если есть расколы и ереси, не приходите в смятение. Все это предвидено и предсказано подобно тому, как опытный кормчий предвидит бури и предупреждает путников о предстоящих невзгодах: ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные (1 Кор. 11, 19). Если часть пассажиров корабля решит вытесать себе корыто и пустится на нем в море, чтобы плыть отдельно, пожалейте их. И только. Их пример отчаянного упрямства, ведущего к стремительному падению в бездну, утвердит вашу веру в корабль спасения, в один-единственный корабль — в единую Церковь . |
| Послушаем, как объясняет это дело сам Патриарх Никон : «Буди ли вам, христоименитому достоянию, всем известно: яко, да соуз мира церковного твердо, в дусе кротости хранится, и да не будет несогласия ради распри в церковнем телеси. Сего ради многие переводы (т. е. списки) сея святыя книги Кормчий, ко свидетельству типографского дела, собрани быша; в них же едина, паче прочих, в сущих 45 правилех крепчайши. Наипаче же свидетельствова тую книгу Греческая Кормчая книга Паисии, патриарха Святаго града Иерусалима, яже древними писца написася, за многая лета, ему же патриарху Паисию в та времена бывшу в царствующем граде Москве. В толкованиях же святых правил, во всех преводех, яко друга друзей вси согласуют. И егда убо Божиею помощию святыя сия книги Кормчий в совершение приидоша, из печатного тиснения, тогда истинного ради церковного соуза и согласия, и дабы не было в церкви Божий распри, свидетельствоваю, великий господин, Божиею милостию, святейший Никон, Патриарх царствующаго града Москвы и всея Великия Руси, со своими, о Святем Дусе, сынови и сослужебники, с преосвященными митрополиты, и архиепископы, и епископы, и архимариты, и игумены: и, яже в неисправлении погрешена быша, сия вся исправльше, во едино согласие вся сочеташа…» После уже сего, т. е. по сличении Кормчей с греческим подлинником и разными славянскими списками, и по соборном рассмотрении и одобрении всего духовенства, она выпущена в свет 1653 года Июня 15 дня, в числе 1200 экземпляров 46 . Ниже увидим, что, отправляясь в последний раз в Москву из Воскресенского монастыря, взял с собою в числе трех книг и Кормчую. Теперь любопытно знать: есть ли и как именно читается приведенное правило в изданной патриархом Иосифом и исправленной Никоном Кормчей? Здесь по содержанию оно сходно с Зонарою, греческим подлинником и славянскими переводами; а по изложению несколько отлично от них. Сначала киноварное заглавие: «Миряном в олтарь не входити, кроме царя». Затем следует текст правила: «Токмо царь един, ин же никто же от мирских человек во очистилище да внидет». Толкование: Не достоит никомуже от всех в мирстем житии живущих, внутрь священного олтаря входити: токмо ж се, никакоже возбранено есть, царстей власти и Господству, сюда хощет принести дары создавшему его Богу, по некоему преданию древних отец». |
| 1336 . Таково в своих существенных пунктах учение Лотце о Духе Абсолютном или о Боге и об отношении Его к миру вообще. Что же касается отношения Бога к миру человеческому и отношения, с другой стороны, человека к Богу, то все это входит у нашего философа в специальную область религии и морали 1337 и требует особого рассмотрения. 1143 Grundzüge d. Religionsphilosophie, 1894 г., 10–12. Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, III, 560 ср. Logik, 1874 г., 565–566. 1145 Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, III, 561 ср. Logik, 1874 г., 266; Kleine Schriften, III, 63. 1150 Grundzüge d. Religionsphilosophie, 1894 г., 12–15; Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, III, 554–557. 1151 Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, III, 557–559; Grundzüge d. Religionsphilosophie, 1894 г., 15–23; ср. Kleine Schriften, I, 377. 1157 Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, III, 473–474; ср. Metaphysik, 1841 г., 56; Metaphysik, 1879 г., 31, 33. 1158 Metaphysik, 1879 г., 159; Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, III, 483–484; Kleine Schriften, III, 419–420. 1159 Grundzüge d. Religionsphilosophie, 1894 г., 26–27; Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, III, 484, I, 426; Metaphysik, 1879 г., 112–115; Grundzüge d. Metaphysik, 1887 г., 42–43. 1162 Metaphysik, 1879 г., 123–124; Grundzüge d. Religionsphilosophie, 1894 г., 27–28; Grundzüge d. Naturphilosophie, 1889 г., 96. 1163 Grundzüge d. Religionsphilosophie, 1894 г., 28–29; Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, III, 485. 1168 Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, III, 485–486. Kleine Schriften, III, 420: Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, I, 428–429. 1183 Metaphysik, 1879 г., 164, 176; ср. 457; Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, III, 567; 580. 1184 Grundzüge d. Religionsphilosophie, 1894 г., 32, ср. Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, III, 562. 1219 Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, III, 573; Grundzüge d. Religionsphilosophie, 1894 г., 40. 1230 Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, III, 576–577; Grundzüge d. Religionsphilosophie, 1894 г., 42. |
| – Теперь отвечай: что случилось? – Случилось… дядя Миша… Ой, случилось… Он никак не мог прийти в себя. – Что? Что случилось?! – А… вы мне… не верили… Говорили… что… Кормчий Мишка увидел, что мальчонка был на грани потери сознания. Он набрал из остывшего воды в рот и прыснул прямо в лицо перепуганного друга. Тот встрепенулся и на одном дыхании выпалил: – Конец света!.. Конец… А вы… А вы… И рухнул прямо на Мишкины руки. 7. Беглецы Выбежав на двор, Мишка взглянул в сторону хутора: оттуда поднималось зловещее багровое зарево. – Что там? Что случилось? Говори! – он снова стал трясти перепуганного мальчугана, пытаясь выбить из него хоть что-то вразумительное. – Конец… света… А вы… А я вам… – Это я уже слышал, – Мишка не сводил глаз с зарева, узнавая в нем отблески полыхавшего в «Погорельцах» пожара. – Там пожар? Да? – Там… конец… света… Кормчий сказал… – Что? Что вам Кормчий сказал? Сжечь все? Андрейка вдруг пришел в себя и стал говорить вполне осмысленно: – Да, Кормчий велел сжечь. Все. Потому что… Потому что туда не пустят. – Куда это «туда»? – нетерпеливо переспросил Мишка, начиная догадываться о том, что произошло с хуторянами. – В пещеры? Да? Мальчугана снова начало трясти, и он стал заговариваться: – Пещеры… Если Кормчий… Он меня… А вы… Мишка укрыл Андрейку своей теплой курткой и, оставив под присмотр матери, забежал в дом. Там он быстро достал из-под кровати свой армейский рюкзак десантника и проверил его содержимое. Там лежал моток крепкой веревки, мощный электрический фонарик, свечи. «Как сердце чувствовало, – подумал он, набрасывая рюкзак на плечо, – не зря к ним собирался наведаться, не зря». Оглянув комнату, чтобы ничего не забыть, он кинул в карман брюк мобильный телефон, подаренный Джабаром и, перекрестившись на образа над кроватью, стремглав выбежал наружу, где его ждали мать и немного успокоившийся Андрейка. – Боец, ты со мной или тут посидишь? – Дядя Миша, – шмыгнул носом малец, – вы же говорили, что мы друзья. А разве друзья бросают в беде друг друга?.. – Ах, да, – рассмеялся Мишка, несмотря на внутреннее нервное напряжение, — как же я забыл?.. Конечно, ты уж не бросай меня в беде. Пожалуйста. Не то совсем пропаду. Ты мне лучше вот что скажи: люди где? Мама твоя, соседи, друзья, Кормчий… Где они все? Куда они все исчезли? |
| – В горах я не таких баранов умею ловить, а уж эту овцу – без особых трудов и усилий, – засмеялся он. Мишка вплотную подошел к Кормчему и заглянул ему в глаза. – Значит, говоришь, ты – бог? Он сейчас был готов сделать с ним то, что сам Кормчий чуть не сделал с детьми. Детишки ж, увидев, что хотевший сжечь их вожак оказался связан, быстро убежали к своим родителям, стоявшим все так же в полном безмолвии, шокированные происшедшим. Мишка подошел к краю зиявшей перед ними черной ямы и посветил туда фонариком. Дна не было видно. Тогда носком ботинка столкнул туда небольшой камень, валявшийся неподалеку. Прошло несколько секунд, прежде чем все услышали, как он упал на дно. – Глубина с хорошую многоэтажку, – присвистнул он от удивления. – Не хотел бы я очутиться в этой бездне… А как раз этого и хотел Кормчий. Он рванулся, что было сил, к Мишке, чтобы столкнуть его в эту преисподнюю, но канат не пустил его. Тогда он попытался ударить Мишку, стоявшего к нему спиной, ногой, но и это не получилось. Зато сам Кормчий не удержал равновесия и, пронзительно завизжав от страха, повис над черным зевом пропасти. – Предупреждать надо, – крикнул ему сверху Руслан, – а то ведь я от страха могу отпустить веревку. Знаешь, что тогда будет? Он немного отпустил свой конец каната. Кормчий дернулся вниз и от этого завизжал еще пронзительнее и громче. Глядя на жалкого и беспомощного Кормчего, еще минуту назад называвшего себя богом, а теперь трепыхавшегося на канате, Мишка рассмеялся. Рассмеялись и стоявшие неподалеку дети. Кто-то из них хохотнул: – Головастик! Но получил подзатыльник от матери. – Слышишь, Кормчий? – Мишка не спешил возвращать его на место, оставляя висеть над пропастью. – Оказывается, ты не только не бог, а даже не божок. Головастик ты, оказывается! Из толпы «погорельцев» уже послышался не только детский, но и взрослый смех. – Что же с тобой делать? – Мишка взялся за канат, став раскачивать Кормчего над бездной. – Казнить нельзя помиловать? Или как? – Никак, – злобно сверкнув глазами, прошипел Кормчий. – Прекрати издевательство. Мне страшно… Это настоящий самосуд! |
| 911 Kleine Schriften, II, 46; Medizinische Psychologie, 1852 г., 477; Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, I, 229. 913 Medizinische Psychologie, 1852 г., 477–478, ср. Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, I. 230. 914 Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, I, 219; Grundzüge d. Psychologie, 1912 г., 21; Kleine Schriften, II, 101–102; Metaphysik, 1879 г., 523. 915 Grundzüge d. Psychologie, 1912 г., 21; Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, I, 226; Kleine Schriften, II. 102. 916 Kleine Schriften, II, 102; Grundzüge d. Psychologie, 1912 г., 21. Относительно бессознательности перцепций Лотце держался не всегда одинакового взгляда: ср. Metaphysik, 1879 г., 556 и Otto Cl. Hermann Lolze Uber das Unbewusste. Labes. 1900, 9–27. 918 Grundzüge d. Psychologie, 1912 г., 21; Metaphysik, 1879 г., 518; Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, I, 219–220; 231–232; Kleine Schriften, II. 106. 919 Kleine Schriften, II, 179, 185; ср. 43–46, 110 и Herbart I. Fr. Sämmtliche Werke, herausg. v. Hartenstein, Bd. 1–13, Lpz. 1850–93, V, 16; VII, 35. 920 Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, I, 220; Metaphysik, 1879 г., 518; Grundzüge d. Psychologie, 1912 г., 21–22; Kleine Schriften, II, 110–111. 928 Medizinische Psychologie, 1852 г., 463–464; Kleine Schriften, II, 121; Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, I, 369–370. 930 Medizinische Psychologie, 1852 г., 467–468; Kleine Schriften, II, 118–120; Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, I, 368–369. 932 Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, I, 221–222; Grundzüge d. Psychologie, 1912 г., 22. 936 Metaphysik, 1879 г., 519; Grundzüge d. Psychologie, 1912 г., 22; Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, I, 227 и д.; ср. Herbart I. Fr. Sämmtliche Werke, herausg. v. Hartenstein, Bd. 1–13, Lpz. 1850–93, V, 324; подробнее 316–358. 940 Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, I, 229–230; ср. Metaphysik, 1879 г., 520; Grundzüge d. Psychologie, 1912 г. 22–23. 941 Metaphysik, 1879 г., 519–521; Grundzüge d. Psychologie, 1912 г., 22–23; Mikrokosmus в 3-х томах; 5 изд. 1896–1909, I, 232; Kleine Schriften, II, 105–106. Haeger A. Lotzes Kritik der Herbartischen Metaphysik und Psychologie. Greifswald. 1891 (76–78) отмечает, что Лотце в данном случае не имеет права и не отваживается прямо обвинять Гербарта. Действительно, последний также считает деятельность субъекта в представлении неизменяемою и приписывает изменчивость только «представляемому образу» (Herbart I. Fr. Sämmtliche Werke, herausg. v. Hartenstein, Bd. 1–13, Lpz. 1850–93, V. 318). Но Лотце, очевидно, имеет в виду выводы, к которым неизбежно приходит механическая теория Гербарта. Впрочем, и Drobisch W. Ueb. Lotzes psycholog. Standpunkt (Ztsch. f. Philos. u. phil. Kr., 1859, Bd. 34) (24) полемизируя с Лотце, не упрекает его по данному пункту в неверном понимании Гербартовского взгляда. |
| Мишка не мог понять, почему едва ли не с первой встречи, знакомства он проникся к Ирине таким доверием. Для самой Ирины Мишка тоже был, пожалуй, единственным из гостей, с кем она не замыкалась, а, напротив, общалась с ним легко и открыто, чем вызывала недовольство среди остальных собратьев-«пещерников». – Разболталась, сорока, – говорили о ней, – язык-то без умолку трещит, без всякого удержу. Ни послушания, ни скромности… Сидела б там, откуда пришла, со своим выкормышем… Ирина жила в доме своей старшей сестры и ее мужа, с помощью остальных «погорельцев» поставивших себе добротный дом со всеми дворовыми постройками. Для нее выделили маленькую комнатку, обогреваемую через простенок русской печкой. Мишку удивляло, почему ее сынишка – смышленый шустрый малый – не ходит в школу и вообще нигде не учится. – Благословения нет, – тихо отвечала Ирина, когда Мишка начинал недоумевать, почему юнца хотят оставить без образования. – Кормчий не велит. – «Кормчий…». «Благословения нет…», — тихо возмущался Мишка. – Он что, священник, что ли, чтобы благословлять или не благословлять? Ирина сразу уходила от дальнейших разговоров на эту тему, лишь снова повторяя: – Он – наш Кормчий. Вот… – Какая ж то вера, если ее скрывают? – пытался понять «погорельцев» Мишка, беседуя с Ириной. – Мне такая вера секту напоминает. Тебе нет? – Не надо, – останавливала эти разговоры Ирина. – Кормчий, можно сказать, подобрал меня на улице, на вокзале, когда я была готова… С кем угодно… С первым встречным, лишь бы… Ну, чтобы прокормиться нам вдвоем. А Кормчий не погнушался, сюда привел, вере нашей научил. А ты его… «Секта»… Не надо… Между тем Андрейка сильно привязался к Мишке, и даже рисковал бегать к нему в лютый мороз, не боясь замерзнуть в хлипкой одежонке или же попасть к волкам, рыскавшим в поисках добычи по всему лесу и днем, и ночью. Узнав же о том, что Мишка был десантником, служил в спецназе и даже воевал, вовсе не скрывал своего восхищения, неотступно приставая к нему с просьбами: – Дядя Миша, а драться меня научите? Покажите приемчики? А с парашютом прыгнем? А пострелять пойдем? А… |
|
|
