| В 1888 г. избран членом Академии надписей и изящной словесности. В 1895 г. назначен директором Французской школы в Риме (занимал эту должность до конца жизни). С 1895 по 1897 г. принимал участие в работе папской комиссии по изучению действительности англикан. рукоположений. В 1900 г. папа Лев XIII даровал Д. титул апостольского протонотария. В 1903 г. возглавлял папскую историко-литургическую комиссию по ревизии Мартиролога и Бревиария. 26 мая 1910 г. Д. был избран членом Французской академии. После энциклики папы Пия X «Pascendi Dominici gregis» (8 сент. 1907), направленной против модернистов, труд Д. «История древней Церкви» оказался в центре скандала: несмотря на то что с разрешения Римской курии вышло неск. изданий на франц. языке и переводы на англ. и испан. языки, перевод на итал. язык подвергся критике (основные претензии - использование критического метода, умолчание о сверхъестественном факторе в истории, обеление императоров - гонителей христиан, неверное изображение состояния Римской Церкви и папских полномочий). Против публикации выступили 10 кардиналов, 5 архиепископов и 30 епископов. 11 сент. 1911 г. был издан циркуляр, запрещавший чтение этой книги в итал. духовных семинариях, а 22 янв. 1912 г. она была внесена в «Индекс запрещенных книг». Д. подчинился этому решению. Во время коллоквиума в память Д., проходившего в 1973 г. в Риме, папа Павел VI полностью реабилитировал его. Основные труды Д. посвящены источниковедению и общей церковной истории. Мировую известность ему принесли исследование и критическое издание Liber Pontificalis. Д., изучив 110 рукописей, предложил свою реконструкцию оригинального текста памятника, к-рый, по его мнению, был составлен в VI в. в Галлии. Работа привлекла к себе внимание не только из-за актуальности темы папства, но и потому, что в это же время текст Liber Pontificalis безуспешно пытались издать неск. ученых в Германии. В 1898 г. Т. Моммзен , к-рый выступал за более позднюю датировку памятника (не ранее VII в.), сумел в серии MGH выпустить том, охватывающий период до 715 г., однако ему так и не удалось завершить издание. Спор между нем. учеными и Д. обсуждался и в России (М. И. Орловым и В. В. Болотовым на магист. коллоквиуме в 1899). Труд Д. получил высокую оценку мн. ученых (в т. ч. А. фон Гарнака) и был принят в качестве нормативного. Издание Д. было дополнено и исправлено К. Фогелем в 1957 г. |
| Критический анализ текстов житий и скептическое отношение к признанным средневек. легендам вызывали ожесточенную полемику, напр. Папеброха, с представителями ордена кармелитов в связи с тем, что как недостоверная была отвергнута легенда об основании ордена прор. Илией; инквизиции Рима и Испании обвинили Папеброха в ереси, а в 1695 г. 14 опубликованных к тому времени томов «Acta sanctorum» были внесены в Индекс запрещенных книг. Папеброх подверг также сомнению подлинность хартий меровингской эпохи, результатом чего стала его полемика с ученым и палеографом, членом конгрегации мавристов Ж. Мабильоном , к-рый опубликовал трактат «О дипломатике» (De re diplomatica. 1681), заложивший основы дипломатики как науки. До 1773 г., когда орден иезуитов был расформирован, Б. издали 50 томов «Acta sanctorum». После 1788 г., когда на деятельность Б. был наложен запрет австр. правительством и мон-рь в Антверпене был превращен в военную школу, им пришлось перебраться в мон-рь Кауденберг в Брюсселе, а затем в аббатство Тонгерло. Во время Французской революции б-ки Б. были разграблены, они прекратили свою деятельность и возобновили ее только в 1837 г. в Брюсселе, первая новая публикация вышла в 1845 г. К 1000-летнему юбилею (1863) начала христианизации славян святыми равноап. Кириллом (Константином) и Мефодием Б. издали отдельный том «Annus Ecclesiasticus Graeco-Slavicus», составленный рус. иезуитом, историком и агиографом И. Мартыновым . В этот том, переизданный в 1870 г. в качестве 11-го тома «Acta sanctorum Octobris», вошли имена святых, к-рые почитаются в слав. Вост. католич. Церквах, а также имена мн. правосл. святых. С 1882 г. Б. начали издавать ежеквартальное обозрение «Analecta Bollandiana» , посвященное исследованиям в области агиографии и публикациям неизвестных ранее документов. Др. издание - «Subsidia hagiographica» (с 1886) включает списки всех агиографических источников: «Bibliotheca hagiographica latina» (BHL, с 1911), «Bibliotheca hagiographica graeca» (BHG), «Bibliotheca hariographica orientalis» (BHO). Кроме того, Б. был издан ряд работ по хронологии Римских пап, К-польских Патриархов, о списках епископов Александрии, Иерусалима, Милана. В 1940 г. под рук. И. Делайе († 1941) предпринято критическое издание Римского мартиролога (Martyrologium Romanum). К 1940 г. «Acta sanctorum» состояли из 68 томов in folio (от 1 янв. до 10 нояб.), включая «Комментарий к Мартирологу св. Иеронима» (1931) и «Введение к житиям святых декабря» (Propylaeum ad acta sanctorum Decembris/Ed. H. Delehaye. Brux.; 1940). В 1966-1971 гг. было предпринято репринтное издание первых 60 томов. |
| Из лит. наследия М. сохранились также речи, в т. ч. судебного характера (protestationes), биографические и исторические сочинения, трактаты (трактат «О землетрясении» (De teraemotu, 1456) был посвящен арагонскому кор. Альфонсу Великодушному). М.- автор жизнеописаний Данте Алигьери, Ф. Петрарки и Дж. Боккаччо, а также биографий выдающихся мужей-долгожителей - тех, кто прожил более 60 лет. Трактат «О достоинстве и превосходстве человека» посвящен одному из центральных для итал. гуманизма вопросов о природе человека. Текст изобилует ссылками на мнения авторитетных ученых и содержит анализ разных точек зрения. В 4-й кн. М. полемизирует с автором соч. «О ничтожестве человеческого бытия, или О презрении к миру» (De miseria humanae conditionis, sive De contemptu mundi, 1195) кард. Лотарио деи Конти ди Сеньи (впосл. папа Римский Иннокентий III (1198-1216)). Метод М.- подробный анализ частностей (напр., устройства человеческого тела) и последовательное опровержение пересказанной и оспариваемой им т. зр. В своих рассуждениях он опирается на произведения Цицерона и Аристотеля, в т. ч. и говоря о богопочитании. Главный тезис М. заключается в том, что человек по своей природе подобен Богу; это не столько полемическое утверждение, сколько натурфилософский постулат, к-рый он обосновывал тем, что люди обладают бессмертной душой и предназначены к воскрешению. Автор высказывает мнение, что Иисус Христос пришел бы на землю, даже если бы не было необходимости искупить первородный грех, а только ради возвеличения человечества. Поскольку человек - венец творения, весь обозримый мир, говорит гуманист, создан для его пользы и наслаждения. М. даже приписывает провидению эпикурейские, как он пишет, замыслы. Но люди не просто пользуются сотворенным миром, а совершенствуют природу согласно божественному плану с помощью изобретений, т. к. главная способность человека, по мнению М.,- познавать и действовать. В этом и заключаются человеческое предназначение и следование божественным заветам. В XVI в. сочинение М. было внесено в Индекс запрещенных книг . |
| Мир прекрасен красотою готического собора, но только если в этом мире присутствует человек, который молча режет хлеб, словно совершая священный обряд. «Хлеб стал для нас средством единения людей, потому что люди преломляют его за общей трапезой… Вкус разделенного хлеба не сравним ни с чем», — восклицает Экзюпери во время войны, размышляя о том, что, кроме всего прочего, хлеб претворяется в свет. Разве это постхристианство? Нет, здесь нет ничего, кроме евангельской правды, но только изложенной на языке летчика, который знает, что такое опасность, не по рассказам других… Майор Сент–Экзюпери не вернулся с задания. Смельчак и поэт, он шагнул в вечность, о которой так хорошо рассказал в своих книгах. Его браслет — всего лишь маленькое напоминание об этом. Люди и книги Советский народ в брежневские времена газеты гордо называли самой читающей нацией в мире. Возможно, это и на самом деле было так, хотя при этом индекс запрещенных книг включал в себя тысячи наименований — сюда мог попасть любой автор, историк или философ, если он не был марксистом или верил в Бога, поэт, если он написал что-то неподходящее или после 1917 года оказался в эмиграции. Мог оказаться в этом списке и любой писатель, не только Солженицын (что было хотя бы логично, ибо он был жестким критиком режима), но и коммунист Луи Арагон — за то, что он критически отозвался о вводе советских войск в Чехословакию летом 1968 года, оставаясь при этом и марксистом, и коммунистом, и атеистом. Читать, казалось, просто–напросто было нечего, и тем не менее люди все время читали. Книжники и диссиденты Сначала книги просто покупали в магазинах (причем из того, что было издано до революции, можно было купить практически все), потом вдруг они исчезли из магазинов, стали " дефицитом " , но люди научились их доставать у специалистов, которых называли " книжными жуками " , покупать с рук и даже переписывать на машинке, и все равно в жизни человека они играли огромную роль. Правда, и с рук можно было купить далеко не все — книги, изданные за границей, иногда просто к нам не попадали, причем не только ввиду цензуры, но просто так, для порядка. |
| Борьба инквизиции с проповедниками К. сопровождалась мерами, призванными воспрепятствовать распространению квиетистских сочинений. В 80-90-х гг. XVII в. в Индекс запрещенных книг было внесено значительное число произведений духовно-мистической лит-ры; при этом нередко туда попадали книги не имевших прямого отношения к К. авторов лишь вслед. наличия в этих сочинениях к.-л. учения о созерцательной молитве или «молитвенном покое». В нояб. 1688 г. Конгрегация инквизиции выпустила распоряжение, в к-ром всем инквизиторам на местах предписывалось допускать к печати трактаты, содержащие учение «об умной молитве и мистическом пути», только после их просмотра и одобрения в Риме ( Malena. 2003. P. 252-253; ср.: Pacho. 1986. Col. 2278). Несмотря на усилия инквизиции, группы квиетистов различной численности существовали в нек-рых областях Италии с нач. 80-х гг. XVII в. до сер. XVIII в. Из актов инквизиционных процессов и др. источников известно, что помимо Рима центрами распространения К. были города областей Кампания (Неаполь), Апулия (Лечче, Мольфетта), Марке (Ези, Мателика, Фермо), Ломбардия (Брешиа), Эмилия-Романья (Модена); крупным центром квиетистского книгоиздания была Венеция (подробнее см.: Malena. 2003; Modica. 2009; ср.: Pacho. 1986. Col. 2778-2783). В Испании орг-ция квиетистов существовала в Севилье; первоначально идеи К. здесь поддерживал Х. де Палафокс-и-Кардона, ставший в 1684 г. архиепископом Севильи. После вынесения приговора Молиносу он изменил свою позицию: 9 сент. 1687 г. он направил покаянное письмо папе Иннокентию XI и составил окружное послание, в котором критиковал Молиноса, называя его обманщиком, извратившим подлинное содержание испан. мистики ( Pacho. 1986. Col. 2798-2801). Преследование архиепископом прежних единомышленников привело к скорому исчезновению К. в Севилье. В др. областях Испании К. был распространен слабо; имеются лишь отрывочные сведения об отдельных лицах, во взглядах и сочинениях которых можно обнаружить некие следы влияния К. (Ibid. Col. 2802; подробнее об истории К. в Испании см.: Ellacuria Beascoechea. 1956). |
| В 1718 же году в «Journal de Trevoux» – «Reflexions sur la lettre d’un eure du diocese de Paris». В 1718 ответ Le Brun: «Lettre du P. Le Brun touchant la part qu’ont les fideles la celebration de la messe». В 1721 г. англичанин Грабе встал на сторону Ле Брэна и в защиту эпиклезы в своем трактате «De forma consecrationis eucharisticae. A Defense of the Greek Church against the Roman in the Article of the Consecration of the Eucharistical Elements» (London, 1721). В 1727 г. возражал против Le Brun иезуит Bougeant в «Refutation de la dissertation du P. Le Brun sur la forme de la consecration». Le Brun на это ответил в 1727 году «Defence de l’ancien sentiment sur la forme de la consecration de reucharistie» (Paris, 1727). В 1728 г. возражала против эпиклезы Сорбонна. В следующем, 1729 г. появляются труды: иезуита Hongnant под заглавием «Apologie des anciens docteurs de la faculte de Paris, Claudes de Saintes et Nicolas Isambert, contre une lettre du P. Le Brun» и продолжение труда Bougeant ‘Tratte theologique sur la forme de la consecration de reucharistie». В 1730 и 1731 годах выступают против эпиклезы Breyer и Orsi (Breyer. «Nouvelle dissertation sur les paroles de la consecration de la sainte eucharistie». Troyes, 1730; Orsi, О. P. «Dissertatio theologica de invocatione Spiritue Sancti in liturgiis Graecorum et Orientalium». Milano, 1731). В 1740 г. Petrus Benedictus пишет свой «Antirrhetikon alterum adversus Le Brunum et Renaudotiuin». В 1733 г. было высказано доминиканцем Le Quien мнение в защиту освятительного значения всего евхаристического канона. В 1864 г. то же мнение высказал Hoppe в своей книге «Die Epiklesis der griechischen und orientalischen Liturgien und der römische Konsecrationskanon» (Schaufhausen, 1864). В своем курсе католического догматического богословия Шелль в 1894 г. оправдывал для католической церкви освящение установительными словами, а для Востока – эпиклезой, за что эта книга и была поставлена в Индекс запрещенных книг. Не решались осудить практику применения эпиклезы в восточном обряде и такие ученые, как Раушен и принц Максимилиан Саксонский, за что последний и подвергся осуждению папы Пия X 224 . |
| включились 2 доктора теологии Парижского ун-та - П. Кустюрье ( 1537), известный также под лат. фамильным именем Сутор, и Н. Бедье (Беда; 1537), издавшие трактаты, в к-рых защищалось традиц. представления о Марии Магдалине и прав. Анне (см.: Cameron. 1969. P. 20-21). Именно Кустюрье и Бедье впосл. стали основными оппонентами Л. д " Э. на теологическом фак-те Парижского ун-та, вели с ним печатную полемику и инициировали осуждение его богословских мнений. Вынесение теологами офиц. суждения по вопросу о Марии Магдалине было связано с 2 случаями публичного выражения мнения Л. д " Э. в проповедях, произнесенных его единомышленниками в день Марии Магдалины в 1521 и 1522 гг. После проповеди М. Мазюрье в Мо в 1521 г. теологи составили определение, осуждающее экзегетические и богословские положения Мазюрье и Л. д " Э. Благодаря вмешательству Клихтове определение было составлено в мягких выражениях; основной акцент делался на недопустимости публичного обсуждения спорных вопросов и нарушения церковного мира (текст см.: Collectio judiciorum de novis erroribus. 1728. P. VII; Clerval. 1917. P. 299-301). Поскольку Л. д " Э. в это время уже покинул Париж, формально он никак не выразил своего отношения к этому определению. Бедье предпринял попытку инициировать светское следствие против Л. д " Э. по обвинению в ереси в Парижском парламенте (в то время высшая судебная инстанция), однако эта попытка была пресечена франц. кор. Франциском I (1515-1547), к-рый в целом благосклонно относился к гуманистам и оказывал покровительство Л. д " Э. Полагаясь на отзыв своего духовника Г. Пети, король сообщил парламенту, что Л. д " Э. лишь выказывал частное мнение по спорному богословскому вопросу, и распорядился оставить дело без рассмотрения. Относящиеся к дискуссии сочинения Л. д " Э. не были осуждены парижскими теологами; впервые они оказались внесены в Индекс запрещенных книг в Испании в 1551 г., откуда упоминание о них было заимствованно составителями Римского индекса 1559 г. (см.: Porrer. 2009. |
| Т. о. было положено начало Конгрегации Собора (Congregatio Cardinalium Concilii Tridentini interpretum), сыгравшей важную роль в формулировании текущего папского законодательства, т. к. за ней были закреплены право аутентичной интерпретации решений Тридентского Собора и функция контроля за их реализацией и дисциплиной секулярного духовенства. Декларации и резолюции Конгрегации Собора в XVII-XIX вв. публиковались отдельными сборниками, в т. ч. по тематическим вопросам (см.: Stickler. 1950. P. 320-322); одним из наиболее полных является сборник, составленный С. Палоттини (Collectio omnium conclusionum et resolutionum, que in causis propositis apud S. Congregatio Cardinalium Sacrosancti Concilii Tridentini interpretum prodierunt ab eius institutione anno 1564 ad anno 1860, distinctis titulis alphabetico ordine per materias digesta. R., 1868-1893. 17 vol.). Основными правовыми институтами, издававшими актуальные нормы К. п., стали конгрегации Римской курии, структура, состав, цели и задачи к-рых были определены папой Сикстом V в конституции «Immensa aeterni» (1588). Важную роль играли Конгрегация Римской и вселенской инквизиции (образована в 1588 из комиссии кардиналов по вероучительным вопросам - см. ст. Инквизиция ), Конгрегация Индекса (1571; см. ст. Индекс запрещенных книг ), Конгрегация Вост. Церкви (первоначально образована в 1573 как Конгрегация по делам греков; см. ст. Восточные католические Церкви ), Конгрегация по делам монашествующих (1586), Конгрегация по учреждению Церквей (1588; впосл. Констисториальная конгрегация), Конгрегация обрядов (1588). В 1622 г. папой Римским Григорием XV была учреждена Конгрегация пропаганды веры (Propaganda fidei), ведению к-рой были поручены католич. миссии в разных частях света. Акты конгрегаций Римской курии издавались в сборниках, к-рые являлись источниками К. п. по различным вопросам (см.: Stickler. 1950. P. 323-337). 29 июня 1908 г. конституцией «Sapienti consilio» папа Пий Х установил новую структуру Римской курии, разграничив полномочия конгрегаций и упразднив нек-рые из них; данная реформа была впосл. |
| Тщательно проанализировав предпосылки новоевропейского «классического» естествознания, Кант показал, что, начиная с эпохи Нового времени, метафизика природы превращается в метафизику материи, причем материи особого рода - абсолютно самотождественной, всепроницающей, неизменной материи вообще. Обсуждая галилеевскую проблему идеализации как предпосылку превращения естествознания в математическую науку Кант писал: «Чтобы стало возможным приложение математики к учению о телах, лишь благодаря ей способному стать наукой о природе, должны быть предпосланы принципы конструирования понятий, относящиеся к возможности материи вообще ; иначе говоря, в основу должно быть положено исчерпывающее расчленение понятия о материи вообще . Это - дело чистой философии, которая для этой цели не прибегает ни к каким особым данным опыта , а пользуется лишь тем, что она находит в самом отвлеченном (хотя по существу своему эмпирическом) понятии, соотнесенном с чистыми созерцаниями в пространстве и времени (по законам, существенно связанным с понятием природы вообще ), отчего она и есть подлинная метафизика телесной природы » ( Кант И. Метафизические начала естествознания// Кант И. Сочинения: В 6 т. Т. 6/ Ред. Т.И. Ойзерман . М.: Мысль, 1966. С. 60-61). Показательно, что в 1664 году декартовские «Начала философии» попали в католический Индекс запрещенных книг именно «по причине несовместимости его концепции материи с догматом пресуществления» ( Койре А. Ньютон и Декарт// Койре А. Очерки истории философской мысли. О влиянии философских концепций на развитие научных теорий/ Пер. Я.А. Ляткера под ред. А.П. Юшкевича. М.: Прогресс, 1985. С. 259). Так, Д.Н. Клышко утверждает: «Подводя итог, мы приходим к пессимистическому взгляду на современное состояние " великой квантовой проблемы " физики ХХ века - дать реалистическое [материалистическое,- К.К.] толкование вектора состояния. Несмотря на все усилия нескольких поколений физиков, сотни статей, десятки конференций и монографий, изобретение множества терминов, - разумной общепринятой альтернативы копенгагенскому языку ... |
| Именно бескачественность материи обеспечивает ей возможность стать хорошей матери(ей)ю для воплощения идеальных прообразов: «всегда воспринимая всё, она никогда и никоим образом не усваивает никакой формы (μορφν)» (Ibid. 50b–c), ибо «начало, которому предстояло вобрать в себя все роды вещей, само должно быть лишено каких–либо форм (εδν)» (Ibid. 50е). Таким образом, для Платона и платоников материя представала как начало небытия (см.: Бородай Т. Ю. Идея материи и античный дуализм//Три подхода к изучению культуры. М., 1997. С. 75–92). Полемизируя с платонизмом, Аристотель расщепляет платоновское «иное» на два понятия: лишенность (στρησις) и материю (λη). Лишенность – это противоположность сущего, а материя – среднее между этими двумя противоположностями – сущего и не–сущего (Arist. Phys. I. 9. 192а16–23). У Аристотеля материя не только не является злом сама по себе, не только не абсолютно а–морф–на, но даже, напротив, «близка к сущности и в некотором смысле есть сущность» (Ibid. I. 9. 192a3–6), поскольку она способна принимать определения – в отличие от «лишенности». Эту способность материи к о–форм–лению Аристотель характеризует как «возможность» (δναμις; см.: Гайденко П. П. Эволюция понятия науки: Становление и развитие первых научных программ. М., 1980. С. 281–290). 469 Redondi P. Galileo eretico. Torino, 1983. Реферат книги П. Редонди «Галилей–еретик» см. в: Методологические принципы современных исследований развития науки (Галилей). М., 1989. С. 62–87. 470 Заметим, что в 1664 году книга Декарта «Начала философии» также попала в католический «Индекс запрещенных книг» – «не потому, что Декарт был явным коперниканцем, а по причине несовместимости его концепции материи с догматом пресуществления» (Койре А. Ньютон и Декарт//Он же. Очерки истории философской мысли: О влиянии философских концепций на развитие научных теорий/Пер. Я. А. Ляткер; ред. А. П. Юшкевич. М., 1985. С. 259). 471 См.: Косарева Л. М. Методологические проблемы развития науки: Галилей и становление экспериментального естествознания//Она же. |
|
|
