| Усть-Поча. Часовня Николая Чудотворца. Карта и ближайшие объекты Из описания А.В.Ополовникова: " В плотном окружении домов и хозяйственных построек затерялась часовня. Еще совсем недавно вокруг нее были могучие, разлапистые ели. Они высохли, отжили свой век, а древний памятник стоит крепко. Практическая надобность в нем давно отпала. Нужные, но, к сожалению, некрасивые постройки плотно обступили его, будто желая вытеснить... Точная дата ее постройки неизвестна. Однако достаточно взглянуть на обмер - реконструкцию часовни, чтобы убедиться в его древности. Рубленый " в обло " двухчастный сруб, открытая паперть в виде галереи, опирающаяся на мощные выпуски-кронштейны, традиционная резьба причелин и столбов, кровля " по потолкам и курицам " , шатровая звонница с бревенчатым шестериковым основанием, косящатые окошки и многое другое. Эти конструкции говорят о том, что часовня была построена не позже первой четверти XIX века, когда новые веяния еще на коснулись незыблемых в прошлом основ древнерусского деревянного зодчества... Звонница давно утрачена, но о ее прошлом существовании говорит проем в потолке притвора " . Внутри находится 12-гранное расписное " небо " , расписанное местным художником-подростком, о чем гласит надпись: " Писаны ciu небеса въ 1881 году живописцомъ Федоромъ Захаровым Iokoмъ, уроженцомъ Олонецкой губернии Каргопольского уезда Мишковской волости деревни Большого Конево от роду 17 летъ масте " . Это единственное известное на Кенозере подписанное мастером " небо " . Часовня отреставрирована в 2007-2008 гг., небо - в 2009 г. в Центре им. Грабаря в Москве, в 2010 г. возвращено в Усть-Почу. Часовня во имя Святителя и Чудотворца Николая Деревня расположена на узком перешейке, отделяющем озеро Свиное от устья реки Почи, на расстоянии восьми километров от деревни Вершинино. Усть-Поча входила в число крупных селений Кенозерья. В сороковых годах XIX века деревня состояла из семнадцати крестьянских дворов. На окраине её, на возвышении, стояла старая часовня Николая Чудотворца, времени постройки которой никто не помнил. |
| ЦВ 12-13 (241-242) июнь 2002 / 5 сентября 2002 г. Знаменные мелодии в современном исполнении В середине XIX века внутри Римско-католической церкви возникло движение, выступающее против инструментальной музыки в церкви и за возврат к церковным канонам и старинному грегорианскому хоралу. В конце XIX — начале XX веков при поддержке папы Пия X происходит реставрация монодийного грегорианского пения (типологическая параллель русскому знаменному распеву). Второй Ватиканский собор в 1963 году определяет одноголосный грегорианский хорал как «свойственное римской литургии пение», однако наряду с ним разрешает использовать в богослужении и другие виды церковной музыки, в том числе и многоголосие. Нечто подобное происходило и в Русской Церкви, только на век раньше. По указу Святейшего Синода, с 1772 по 1917 год были изданы в пятилинейной нотации сборники одноголосного знаменного пения, охватывающие почти весь годовой цикл богослужебных песнопений: Обиход, Ирмологий, Октоих, Праздники, Триодь постная и цветная. Издать песнопения средних праздников, Трезвоны, помешала Первая мировая война. История издания Синодальных сборников знаменного пения заслуживает подробного описания. Еще в 1681 году ревизия выявила наличие в Московской типографии готовых матриц певческих знаменных крюков. По-видимому, вскоре типографский станок должен был дать всей Русской Церкви добротные печатные певческие книги с крюковой нотацией. К сожалению, этого не произошло. Когда в 1766 году Святейший Синод задался вопросом, по каким причинам остановилось печатание, типографский библиотекарь Сергей Васильев ничего путного ответить не смог, связь времен уже была нарушена, однако дал справку, что в типографской библиотеке находятся следующие знаменные рукописи (по нынешним понятиям — бесценные сокровища): «Ирмологий без начала, XVI в.; Кондакарион, XI в.; Триодь постная и цветная, XIII в.; певчая рукопись без начала и конца, XIV в.; Минея декабрьская певческая, шесть чисел, XIV в.; сборник стихир Господским праздникам и разным святым, XIV в.». |
| 1881 Поучение в 20-й день по кончине Государя Императора Александра Николаевича 58 И опустошит всю землю беззаконие, и злодейство превратит престолы сильных ( Прем.5:24 ) Братья! Назад тому 20 дней великая скорбь поразила всю Русскую землю: тот, кто даровал свободу от тяжкой неволи наших братьев-славян Балканского полуострова, кто все дни своей жизни посвящал счастью и благу земли Русской, кто заботился об избавлении России от ее злейших врагов – крамольников, пал жертвой этих презренных людей, этих злодеев, которые величали себя друзьями русского народа, но которых народ не знает и теперь проклинает навеки. Итак, вот чем завершилось славное царствование величайшего в мире Монарха: некоторые из его же собственных подданных, безмерно облагодетельствованных им, подняли на него свою святотатственную руку в ослеплении своем и ненависти к нему, помазаннику Божию, возвеличившему Россию, и убили его. О, какой нам, россияне, срам и позор пред всеми народами, племенами и языками вселенной! В славный XIX век просвещения среди нас, русских, нашлись такие исчадия зла, которые решились на столь ужасное дело и со столь ужасными адскими орудиями к исполнению его, что и сам первый по времени убийца в мире, Каин, невольно содрогнулся бы. И что за адская злоба у этих людей! Что за ожесточенное, не человеческое, а звериное сердце у этих крамольников, повергших всю Россию в великую скорбь! Поистине они орудия самого сатаны, потому что только одно сатанинское полчище не содрогнется от тех гнусных преступлений, какие они доселе творили. И все это творится будто бы во имя высоких стремлений современного человечества! И все это творит та часть обновленной России, которая величает себя «молодой Россией»! Казалось, что обновленная Россия, вступивши на истинный путь свободы и гражданского преуспеяния, даст всем своим сынам времена мира и благоденствия, отрады и наслаждения плодами своих трудов. Но выделившаяся из нее молодая Россия что сделала? Злоупотребила дарами Божиими и принесла всем истинным сынам Церкви Христовой и всей православной Руси великое разочарование. |
| 1 Еп. Вениамин (Милов) . Дневник инока. Письма из ссылки. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1999. С. 139. 2 Там же. С. 163, 173. 3 Еп. Вениамин ( Милов ). Дневник инока. Письма из ссылки. С. 230. 4 Архим. Кирилл (Наумов) . Пастырское богословие. СПб., 1853. С. 5. 5 См.: Свт. Григорий Двоеслов . Правило пастырское, или О пастырском служении. 2-е изд. Киев, 1873. С. 23—24, 31, 58, 64—65, 245—247. 6 См.: Свт. Григорий Богослов . Творения. 3-е изд. М., 1889. Ч. 1. С. 20. 7 Цит. по: Иером. Иннокентий ( Пустынский ). Пастырское богословие в России за XIX век. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1899. С. 41. 8 Архим. Кирилл ( Наумов ). Пастырское богословие. С. 5. 9 См.: Архиеп. Волынский Антоний ( Храповицкий ). Письма к пастырям о некоторых недоуменных сторонах пастырского делания//Чтения в Обществе любителей духовного просвещения. М., 1891, 8—9. С. 186—229. 10 См.: Архиеп. Волынский Антоний (Храповицкий) . Основные начала православного пастырства// Архиеп. Волынский Антоний (Храповицкий) . О православном пастырстве. М., 1906. С. 17—18. 11 См.: Архиеп. Волынский Антоний ( Храповицкий ). Из чте-ний по Пастырскому богословию//Православный собеседник. Казань, 1896, 4. С. 430—431, 438. 12 См.: Архиеп. Волынский Антоний ( Храповицкий ). О православном пастырстве. С. 32, 33, 36—37. 13 См.: Архиеп. Волынский Антоний ( Храповицкий ). О православном пастырстве. С. 38—39, 39, 39—41, 42—45. 14 Достоверно известно, что эта книга «писана по указанию высокоученого подвижника святителя Феофана Ред .> и под непосредственным руководством его» ( Прот. Иоанн Кобяков [О книге игумена Тихона]//Богословский библиографический листок: Прил. к журналу «Руководство для сельских пастырей». Киев, 1895. Вып. 6—7. С. 169); по выходе книги святитель писал автору: «Очень рад, что труд Ваш одобрен и будет в ходу. Он есть очень сильное напоминание иереям Божиим… Е. Феофан » (Там же. С. 169—170).— Примеч. ред . 15 См.: Прп. Макарий Египетский . Духовные беседы, послание и слова, с присовокуплением сведений о жизни его и писаниях. 4-е изд. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1904. С. 406. |
| XIX век Религиозность Пушкина 341 В русской мысли и литературе господствует какое-то странное, частью пренебрежительное, частью равнодушное отношение к духовному содержанию поэзии и мысли Пушкина. На это указал уже почти 40 лет тому назад Мережковский, об этом твердил М.О.Гершензон, и это приходится повторить и теперь. Миросозерцание величайшего русского поэта и «умнейшего человека России» (выражение Николая I), каждая строка и каждый день жизни которого исследованы учеными пушкиноведами, остается и до сих пор почти не изученным и мало известным большинству русских людей. Не касаясь здесь этой в высшей степени важной общей темы, мы хотим остановиться на религиозном сознании Пушкина. Из всех вопросов «пушкиноведения» эта тема менее всего изучена; она, можно сказать, почти еще не ставилась 342 . Между тем, это есть тема величайшей важности не только для почитателей Пушкина: это есть в известном смысле проблема русского национального самосознания. Ибо гений – и, в первую очередь, гений поэта – есть всегда самое яркое и показательное выражение народной души в ее субстанциальной первооснове. Можно прямо сказать: если бы имело основание обычное пренебрежительное и равнодушное отношение к этой теме, – в основе которого, очевидно, сознательно или бессознательно, лежит ощущение, что у Пушкина нельзя найти сколько-нибудь яркого, глубокого и своеобразного религиозного чувства и мироощущения – то было бы поставлено под серьезное сомнение само убеждение в религиозной одаренности русского народа. В действительности, однако, это господствующее отношение, каковы бы ни были его причины, совершенно неосновательно. В безмерно богатом и глубоком содержании духовного мира Пушкина религиозное чувство и сознание играет первостепенную роль. Не пытаясь здесь исчерпать этой темы, я хотел бы схематически наметить некоторые основные мотивы, в ней содержащиеся. Во избежание недоразумений, я с самого начала хотел бы подчеркнуть, что предлагаемый краткий очерк посвящен исследованию религиозной мысли или религиозного содержания духовной жизни и творчества Пушкина и не касается общего религиозного духа его поэзии. |
| Большая посмертная книга композитора Георгия Свиридова «Музыка как судьба» вышла в издательстве «Молодая гвардия» в 2002 г. Она сразу стала фактически настольной у многих, ждавших ее. В ней, составленной из «Разных записей» (девятнадцати тетрадей), дневниково охватывающей десятилетия, виден непростой внутренний путь художника, словно разгребавшего завалы безбожной русской жизни советского периода, о котором Свиридов с какого-то момента стал говорить, как о времени геноцида русского народа и православия… В своих записках великий композитор выступает как значительный русский мыслитель, острый публицист. Суждения его пронзительны, резки и глубоки, обусловлены сердечной думой, болью за Россию, русскую жизнь, русскую культуру. Читая Г.В. Свиридова, вспоминаешь и «Окаянные дни» И.А. Бунина, и «Мысли о России» Ф.А. Степуна, и «Опавшие листья» В.В. Розанова. Изданные близкими и исследователями уже по кончине композитора записки эти, по меткому замечанию одного из московских ученых, являют собой «свод глубоких и страстных размышлений о духовной жизни эпохи, и по тону они даже вызывают в памяти пламенное, бескомпромиссное слово протопопа Аввакума». Книга сразу стала библиографической редкостью, вызвала воистину шквал эмоций, что называется, с «обеих сторон», явившись внятным индикатором непреодоленного векового раскола в русском обществе, резко обострившегося в 1917 году. Валентин Распутин, развивая самоопределительную реплику Свиридова «воспеть Русь, где Господь дал и велел мне жить, радоваться и мучиться», высказал важную мысль: «Именно для того чтобы проложить дорогу Гаврилину, озвучить Есенина и Блока, заново прочитать Пушкина, подхватить умолкнувшие песнопения и молитвы, для того чтобы не закрался “пустырь” в души, и был “отставлен” Свиридов из XIX в ХХ век». И — о книге дневников русского гения: «Свиридов как мыслитель, наблюдатель, человек огромной культуры, не только русской, но и мировой, “расшифровал” для нас так много в искусстве, жизни, в известных личностях, событиях прошедших и текущих, даже в Родине нашей, которую, оказалось, мы знаем мало; так точно сказал он о красоте и таланте, о чистом и святом в художнике и вокруг него и так решительно отделил талант от соблазна, чистый порыв от модного искушения, что великой этой книге великого автора полагалось бы сделаться настольной для всякого, кто еще не предался окончательно чужим богам в понимании прекрасного в искусстве» |
| Либеральная свобода обернулась «высвобождением» животных инстинктов и жестокой властью греха, в первую очередь – над неокрепшими молодыми душами. О православной традиции как альтернативе либеральной идеологии и молитвенном стоянии родителей в современном мире рассуждает настоятель храма Покрова Богородицы в селе Акулово Московской области протоиерей Валериан Кречетов. Вера открывает горизонты – Отец Валериан, в последнее время много говорится о духовно-нравственной культуре. А что такое духовно-нравственная культура? Это синоним слова «традиция»? – Это синоним православной традиции. Потому что не все традиции бывают православного содержания. Масленицу, например, сделали совсем не тем, чем она была в Православной Руси, а она была подготовкой к Великому посту. Основатель русской педагогики Константин Дмитриевич Ушинский писал: «Современная педагогика исключительно выросла на христианской почве, для нас нехристианская педагогика есть вещь немыслимая, безголовый урод, деятельность без цели, предприятие без побуждений позади и результатов впереди» («О нравственном элементе в русском воспитании». – Ред.). Дальше Ушинский говорит: «Наблюдая за процессами духовного обнищания русского населения…» – а это был XIX век, уже появились народники, начиналось развращение, отход от Церкви, – «…если дело будет идти так, то через сто лет или раньше в каждой нашей деревне будут десятки трактиров и бардаков, всегда полные, а церкви опустеют окончательно. Ужасно, но верно». Это слова классика педагогики. Практически все великие ученые были верующими. Поэтому наименование советского журнала «Наука и религия», противопоставление одного другому – парадоксально, абсурд. Какое может быть противоречие между наукой и религией, когда ученые все верующие? А самое замечательное, что они и стали потому великими учеными, что были верующими. Потому что по-настоящему вера открывает горизонты науки, а неверие закрывает. Наука не может двигаться вперед без веры. В сущности, есть не только религиозная вера, есть научная вера. Фундамент математики зиждется на вере, потому что там есть аксиомы, которые принимаются без доказательства. Поэтому попытки людей малограмотных, не очень близких к науке, требовать доказательств для того, чтобы уверовать, – логически бессмысленны. |
| А.С.Мельков Пример просвещенной религиозности и смиренной учености Некогда святым апостолом Павлом сказано: «Поминайте наставники вашя, иже глаголаша вам слово Божие: ихже взирающе на скончание жителства, подражайте вере [их].» ( Евр. 13:7 ). Прекрасный завет! Душа умершего человека жива на земле, пока о ней помнят покинутые ею люди, ибо погибельно строить собственную жизнь, исходя только из личного самомнения, не соотнося себя с другими людьми, не зная в самом себе почтительного императива об идеальном: Славное событие! Великий человек! Достойнейшее деяние! Вот почему с таким удовольствием и радостью представляю читателю новую книгу. Это – биография одного из замечательнейших людей России, принадлежавшего к блистательной плеяде русских ученых, – Александра Васильевича Горского (1812–1875), имя которого, однако, почти весь ХХ век было известно только очень узкому кругу специалистов. Более 40 лет отдал Александр Васильевич послушанию на ниве педагогики и науки в стенах Московской Духовной Академии. Грани его деятельности многообразны. Археограф, первооткрыватель ряда важнейших средневековых славяно-русских литературно-исторических памятников и составитель образцового описания древних рукописей; библиотекарь, попечением которого составилось одно из лучших русских книжных собраний XIX в.; церковный историк из числа основателей критического метода в разработке раннехристианской и древнерусской истории; богослов, заложивший фундамент для развития исторических принципов изложения христианской догматики; педагог, образовавший несколько поколений служителей Русской Церкви; ректор, способствовавший расцвету старейшей русской духовной школы; преданный друг, бескорыстный помощник «добрый самаритянин» для многих своих современников – ученых, учеников, сотрудников, непритязательный пример ученой религиозности и смиренной учености; кроткий служитель алтаря Господня и тихий сеятель добра в душах рабов Божиих. Обо всем этом, дорогой читатель, рассказывается в лежащей перед тобой книге. Рассказывается светло, ясно, интересно, с глубоким почтением и искренней любовью. Просто, без надуманного пафоса раскрыта здесь удивительная личность и достойная подражания жизнь Александра Васильевича. И вместе с тем на страницах книги зримо вырастает благородная и чистая картина бытия русского научного и церковного общества, к которому имел отношение прославленный им, но скромно бежавший от славы ученый. |
| Александра Никифорова Скачать epub pdf Содержание “Минея до Минеи”: Тропологий Рождение Минеи. IX век. Структура Миней IX-XII вв. Жанровый состав Миней IX-XII вв. Течения в византийской гимнографии в VII-VIII веках Синтез IX века Текстологическая сохранность Миней IX-XII вв. Список сокращений Зачастую богослужебная Минея кажется современному читателю и простому верующему человеку неоднородной и малопонятной книгой. Даже у опытных священнослужителей встречается подобное отношение к Минее: “В общем, я скучаю над канонами, а особенно над акафистами, и читаю их по обязанности. Выделяю только покаянные каноны Октоиха и постной Триоди” 1 . Думаю, что существует две основные причины такого восприятия Минеи. Первая – это нарушение в ходе исторического развития текстологической цельности книги, вторая – метафоричность языка, затрудняющая восприятие смысла. В данной статье речь пойдёт об отдельных аспектах исторической текстологии Миней. Началом Минеи можно считать её зарождение в составе Тропология в VII-VIII вв. Естественно, что за свою долгую историю, в силу ошибок переписчиков и вследствие богослужебных реформ она претерпела значительные изменения в отношении состава и месяцеслова. Сильный удар по Минеям нанесло целенаправленное сокращение вторых песен. Уже в XII в. тексты Минеи были повреждены, на что указал Иоанн Мавропод, придворный книжник императора Алексея Комнина. При переходе со Студийского на Иерусалимский устав богослужения в XIII-XIV вв. непоправимый ущерб Минеям нанесла унификация списков, из-за которой канули в лету сотни песнопений безымянных и прославленных гимнографов. “Иерусалимские” Минеи – а именно они легли в основу печатных – представляли собой не только приведённый к общему знаменателю, но и испорченный вариант текста: “одни и те же песнопения приписывались разным авторам, каноны имели разрушенные акростихи, опущенную вторую песнь, позднейшие вставки тропарей, многие грамматические и синтаксические ошибки” 2 . В результате процесса постепенного ухудшения на рубеже XIX-XX столетий исследователь Минеи А. |
| Александро-Невский собор в Софии, Болгария ЖМП 8 август 2021 / 10 сентября 2021 г. 18:00 Память русского святого на Болгарской земле КАК ТРИ АЛЕКСАНДРА ПОСТРОИЛИ В СОФИИ АЛЕКСАНДРО-НЕВСКИЙ СОБОР Юбилейный год благоверного князя Александра Невского - прекрасный повод для воспоминания и осмысления культурного наследия, связанного с именем этого связанного. XIX век можно было бы назвать золотым веком русского церковного зодчества; он ознаменовался и целым созвездием храмов, центральные престолы которых освящались во имя святого благоверного князя. PDF-bepcuя. Только в череде самых масштабных сооружений стоят: собор святого Александра Невского в Париже (архитектор Роман Кузьмин, 1859–1861); войсковой собор святого Александра Невского Кавказской армии в Тифлисе (архитектор Давид Гримм, 1866–1897, разрушен); войсковой собор святого Александра Невского в Батуми (заложен в 1888 году императором Александром III во время его путешествия по Кавказу, разрушен); собор святого Александра Невского в Баку (архитектор Роберт Марфельд; заложен в 1888 году императором Александром III во время его путешествия по Кавказу, разрушен); собор святого Александра Невского в Ростове-на-Дону (архитектор Александр Ященко, 1891–1908, разрушен); собор святого Александра Невского в Варшаве (архитектор Леонтий Бенуа, 1894–1912, разрушен); собор святого Александра Невского в Ревеле (архитектор Михаил Преображенский, 1895–1900); собор святого Александра Невского в Царицыне (архитектор Александр Ященко, 1901–1918, разрушен); собор святого Александра Невского на Миусской площади в Москве (архитектор Александр Померанцев, 1913–1917, разрушен). Как видно из этого перечня памятников зодчества, наиболее значительных по размерам и роли в истории русской архитектуры, большинство из них утрачены в годы богоборческой власти и нуждаются в изучении и воссоздании. Поэтому роль Александро-Невского собора в Софии уникальна. Там сохранились в первозданном виде не только архитектура, но и богатейшее внутреннее убранство, монументальная живопись и иконы, создававшиеся болгарскими и русскими художниками. |
|
|
