| Лик поет прокимен (гл. 6): Блажен путь, в онь же идеши днесь, душе, яко уготовася тебе место упокоения! Stichos: Zu dir, Herr, erhebe ich meine Stimme, о mein Gott! Стих: К Тебе, Господи, воззову: Боже мой, да не премолчиши от Мене! Diakon: Weisheit! Диакон: Премудрость! Der Leser liest den Apostel: (I Thessalonicher 10:13–17): Brüder, wir wollen nicht, dass ihr in Unwissenheit seid über die Entschlafenen, auf dass ihr nicht traurig seid, wie die Andern, welche keine Hoffnung haben. Denn so wir glauben, dass Jesus gestorben und auferstanden ist, also wird Gott auch, die da entschlafen sind in Jesu, mit ihm führen, denn dieses sagen wir euch mit dem Worte des Herrn, dass wir Lebenden, bis zur Wiederkunft des Herrn Ueberbleibenden nicht vorangehen werden den Entschlafenen. Denn der Herr selbst wird mit Feldgeschrei und mit der Stimme des Erzengels und mit der Posaune Gottes hernieder kommen vom Himmel, und die Todten in Christo werden auferstehen zuerst; darauf werden wir Lebendigen, die Zurückgebliebenen, zugleich mit ihnen hingeführt werden in den Wolken, dem Herrn entgegen in der Luft, und werden also bei dem Herrn sein allezeit. Чтец: Апостол к Солуняном, зач. (270): Братие, не хощу вас не ведети о умерших, да не скорбите, яко же и прочие, не имущие упования. Аще бо веруем, яко Иисус умре и воскресе, тако и Бог умершие о Иисусе приведет с Ним. Сие бо вам глаголим словом Господним, яко мы живущии оставшии в пришествие Господне, не имамы предварити умерших. Яко Сам Господь в повелении во гласе Архангелове, и в трубе Божии снидет с небесе, и мертвии о Христе воскреснут первее. Потом же мы живущии оставшии, купно с ними восхищени будем на облацех, в сретение Господне на воздусе, и тако всегда с Господем будем! Priester: Friede dir! Alleluja! Иерей: Мир ти! Аллилуия! (Ton 6): Selig der, den du erwählet, und den du angenommen hast, o Herr! (Гл. 6): Блажен, его же избрал и приял еси, Господи! Evangelium, Joann.5:24–30: Der Herr sprach zu den Juden, die zu ihm gekommen waren: Amen, Amen, ich sage euch: Wer mein Wort höret und glaubet dem, der mich gesandt hat, der hat das ewige Leben, und kommt nicht in’s Gericht, sondern er ist vom Tode zum Leben hindurch gedrungen. |
| Господи Боже, Спасителю наш! Неизследованны путие промысла Твоего, и неизреченно милосердие Твое к нам недостойным рабом Твоим! Ты нам прибежище был еси из рода в род. Вся стези наша изследовал еси и вся пути наша провидел еси! О Тебе живем и движемся и есмы: Тебе согрешаем и от руки Твоея наказуемся и пред Тобою кающеся исповедуем грехи наша! Милости Твоея, Господи, исполнены суть судьбы наша: не по беззаконием нашим сотворил еси нам, ниже по грехом нашим воздал еси нам. Наипаче же удивил еси милость Твою на нас в день он, егда вмале не погибе надежда наша, явил бо еси нам спасение помазанника Твоего благочестивейшаго Государя нашего Императора Александра Александровича, дивно сохранив Его и супругу Его, благочестивейшую Государыню Императрицу Марии Феодоровну и всех чад Их во вратех смертных. Ныне убо, приклоняем сердца и колена наша пред Тобою, Владыко живота и смерти, исповедающе неизреченное Твое милосердие. Даждь убо нам, Господи, память сего страшнаго Твоего посещения тверду и непрестанну в себе имети из рода в род и не отстави милости Твоея от нас. И никтоже в нас да глаголет высокая в гордыни, и да не изыдет велеречие из уст наших, да не хвалится в нас мудрый мудростию своею, и сильный силою своею, и богатый богатством своим, но о сем да хвалимся, еже знати Тебе, Господа Бога нашего, еже разумети волю Твою и творити правду Твою на земли. Und er ruft aus mit lauter Stimme: И возглашает велиим гласом: Ehre sei dir, o Gott, dem Heilande Aller, in die Ewigkeiten der Ewigkeiten! Слава Тебе, Богу Спасителю всех во веки веков! Chor: Amen. Лик: Аминь. Darauf wird die grosse Doxologie gesungen: Ehre sei Gott in den Höhen... И абие поет словословие великое: Слава в вышних Богу... Diakon: Weisheit! Диакон: Премудрость! Chor: Die du geehrter bist... und die gewöhnliche Entlassung und: Auf viele Jahre... Лик: Честнейшую херувим... и далее обычный отпуст и многолетствие. 3. Последование Божественного и Священного умовения Ritus der göttlichen und heiligen Fusswasehung Последование Божественнаго и Священнаго умовения |
| Иконом же паки: Господи, не нози мои токмо, но и руце, и главу! Der Vorsteher ober spricht: Wer gewaschen wird, braucht nur die Füsse zu waschen, denn er ist ganz rein; auch ihr seid rein, aber nicht Alle! Предстоятель же глаголет: Измовенный не требует, токмо нозе умыти, есть бо весь чист; и вы чисти есте, но не вси! Und weiter beendet er dieses Evangelium. И прочее исполняет сицевое Евангелие. Und nachdem Alles vollzogen ist, bindet der Vorsteher das Handtuch ab und legt seinen Mandias an. Der Diakon aber ruft aus: И по умовении всех, настоятель снем лентий, препоясуется понявицею своею, и налагает ризы своя. Диакон возглашает: Auf dass wir gewürdigt werden, zu hören das heilige Evangelium Herrn Gott bitten! О еже сподобитися нам слышанию Святаго Евангелия Господа Бога молим! Und der Vorsteher begiebt sich auf seinen Platz, und liest selbst das zweite Evangelium von der Fusswaschung mit lauter Stimme: Lesung uns dem heiligen Evangelium nach Joannes (13:12–17): И отшед предстоятель на место свое, чтет сам второе Евангелие умовения, в слух всем глаголя: от Иоанна Святаго Евангелие чтение (зачало 45): Zu jener Zeit, da Jesus die Füsse seiner Jünger gewaschen hatte, nahm er seine Kleider... Во время оно, егда умы Иисус нозе учеником, прият ризы Своя... Nach dem Evangelium aber spricht er dieses Gebet: По Евангелии же глаголет во услышание всем молитву сию: Herr, unser Gott, der du, dich selbst verleugnend, nach deiner grossen Barmherzigkeit Knechtsgestalt angenommen und in der Zeit deines heilbringenden und lebendig machenden und freiwilligen Leidens mit deinen heiligen Jüngern und Aposteln zu Abend zu essen geruhet, darnach aber mit einem Handtuch dich umgürtet, die Füsse deiner Jünger gewaschen, und ihnen so ein Beispiel der Herablassung and der Liebe zu einander gegeben und gesprochen hast: «Wie ich euch gethan habe, so thuet ihr auch unter einander»! O komm du selbst, Gebieter, auch jetzt mitten unter uns, deine unwürdigen Knechte, die wir dein Vorbild nachahmen; wasche ab jeden Flecken und jede Unreinigkeit unserer Seelen, auf dass wir, den uns von den Versündigungen anklebenden Staub abwaschend, und mit dem Handtuche der Liebe einander abtrocknend, vermögen alle Tage unsers Lebens dir wohlzugefallen und Gnade vor dir zu finden. Denn du bist es, der Alles segnet und heiligt, Christos, unser Gott, und dir senden wir die Lobpreisung empor, mit deinem anfanglosen Vater und deinem allheiligen und guten und lebendig machenden Geiste, jetzt und immerdar und in die Ewigkeiten der Ewigkeiten. Amen. |
| «Медицинер» этот был тот самый Зейдлиц, с которым познакомился Жуковский на фукс — коммерше уж довольно давно. До могилы предстоит ему сопровождать путь Маши и Светланы. Верный медицинер скажет в старости, что за всю жизнь выше и очаровательней этих сестер никого не знал. В книге своей о Жуковском прославит всех троих. А сейчас он скромный жилец в доме Мойеровом, обожатель Маши. Называет ее Миттег Marie ‘, обо всем с ней советуется, делится планами, дает чинить старое белье, сопровождает на прогулках. Разумеется, он музыкант. («Заиграл мой добрый Зейдлиц Thekla. Geister Stimme» — это было осенью двадцатого года, во время беременности Маши: навевал на мать и младенца тишину, детскость души своей.) Надо думать, что просто глубокою и чистою любовью полюбил эту Mutter Marie, прелестнейшую из встреченных им женщин. Мойеру не очень это нравилось. Но Зейдлиц не Тургенев, иное и соотношение его с Мойером. Когда тому пришлось на некоторое время уехать в Муратово, то, чтобы его не расстраивать и вообще из осторожности, Екатерина Афанасьевна и Маша решили принять меры: Зейдлица отправили в Ревель, на родину. Он оттуда вернулся за несколько дней до приезда Мойера. Екатерина Афанасьевна впала опять в такое беспокойство, что заразила им Машу. Та изменила обращение с Зейдлицем. Его печаль даже испугала ее. С мужем, однако, она обо всем переговорила, и медицинер ничем, в конце концов, не смутил их налаженной жизни. Да и не ему смутить. Та, вторая, невидимая жизнь Маши настолько была самостоятельна и глубока, так связана с Жуковским, что для нее Зейдлиц был, конечно, только милый ребенок. Но другое существо появилось рядом — родившаяся девочка. Мистически переживала ее Маша, нося во чреве, мистически и теперь относилась. «Поверишь ли, я не просила у Бога Катьке долгой жизни, да и вообще ничего не просила, ни счастья, ни здоровья, а только царства небесного». Окружающие ждали непременно сына и уже окрестили его Андрюшей. «Все другие, кликав его девять месяцев Андрюшей, также не могут отвыкнуть. На молитве назвали ее Сашей, на крестинах Катей, а в моем сердце Дуняшей или Дашей. Когда очень люблю, то Дуняша, прочие же оба имени употребляются по будням и в праздники, ночью и днем, во сне и наяву». «…Я еще ни разу об ней не молилась, мне страшно самой попросить что — нибудь у Отца для нее. Кажется, Ему она еще должна быть милее, как же мне сметь вступаться в Его виды? Я так уверена, что Он бы услышал всякую молитву». |
| Сети богословия Тема недели: Почитание мощей в православии Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Мнение Мнение Статья Статья Статья Новые материалы 1 января Vom reichen Schriftgelehrten „Der Schriftgelehrte war materiell reich, doch noch „reicher“ war er in seiner Gewissheit, reich an Tugenden zu sein. Er hatte alles, was vor Gott nötig war, erfüllt. Er hatte alles getan, was ihn vor den Menschen rechtfertigt und ihn würdig sein ließ, von ihnen geachtet und geehrt zu werden. Auch darin war er reich. Doch wenn er sich von diesem Reichtum nicht trennen kann, wird er nicht in das Himmelsreich eingehen.“ – aus einer Predigt zum Gespräch mit dem reichen Schriftgelehrten von Metropolit Antonij von Sourozh Статья Der Abschnitt aus dem Evangelium, den wir heute gelesen haben, erschließt sich besonders klar und deutlich, wenn wir uns klar machen, dass das Gespräch, in dem der Schriftgelehrte oder der Jüngling, die Christus nach dem Ewigen Leben fragten, sofort einer Unterweisung Christi folgt, in der Er davon gesprochen hatte, wer in das Himmelreich eingeht, das heißt, wer das Ewigen Leben erben wird. Gerade waren Kinder zu Christus gekommen und drängten sich um Ihn. Seine Jünger wollte sie verjagen, doch Christus gebot ihnen: Haltet sie nicht auf, zu Mir zu kommen, denn solchen wie sie gehört das Himmelreich. Wenn ihr nicht werdet, wie die Kinder, dann könnt ihr nicht in es gelangen. … In diesem Moment erhob jemand seine Stimme und fragte: Was kann ich tun, um in das Himmelreich zu gelangen? Es schien doch schon alles gesagt zu sein! Doch darin besteht schon die erste Verfehlung dieses Menschen. Gerade hatte er eine Antwort gehört und schon sucht er einen Vorwand bzw. einen besonderen Fall, um dieses Gebot zu umgehen, das Christus gerade gegeben hatte. Tun nicht auch wir immer genau das Gleiche? Wir hören etwas und fragen sofort noch einmal nach, in der Hoffnung, dass uns irgendetwas anderes gesagt wird, etwas, was uns genehmer ist und unseren Wünschen mehr entspricht. Die Worte Christi, die Er seinen Jüngern gesagt hatte, stehen quasi dem Gesprächs mit dem, der Ihn fragt, wie man in das Ewige Leben gelangen kann, entgegen. Christus verweist ihn noch einmal auf das Alte Testament. Erfülle die Gebote. „Ich habe alles erfüllt“ – ist die Antwort des Schriftgelehrten. „Ich stehe vor Gott und vor dem Menschen in völliger Rechtschaffenheit“. Sein Gewissen klagt ihn in Nichts an. Doch wonach fragt er dann noch? Er fragt deshalb, weil sein Gewissen spürt, dass er wohl dem Gesetz nach Rechtfertigung erlangen kann, dass aber hinter dem Gesetz eine viel größere und tiefere Dimension der Wahrheit steht, als die einfache Erfüllung des Gesetzes. Der Geist fehlt ihm noch. Der Geist des Gesetzes aber ist die Liebe, die im Evangelium erblüht. |
| Закрыть Западный «рай» Адриан Послушник о бедственном социальном положении на Западе 29.01.2018 1027 Время на чтение 3 минуты Написать этот обзор о сегодняшнем социальном положении на Западе побудила меня фраза ув. автора РНЛ Романа Илющенко из его статьи Опасная ностальгия (взгляд с колокольни) : «Сегодня мы видим страны так называемого капмира, где без революционных потрясений и направляющей роли партии достигнут запредельно высокий по меркам СССР уровень жизни и социальной защищённости граждан». Это давно уже не так. Вот цитата из швейцарского издания S&G (Stimme und Gegenstimme За и Против). Это не «путинская пропаганда констатирует катастрофическое падение уровня жизни, трудовой и пенсионной защищенности на Западе, а нейтральная Швейцария » (перев. А.Послушник): «Уже при правлении бывшего немецкого канцлера Шредера права рабочих были резко ограничены и ситуация с занятостью для многих значительно ухудшилась». Изыскания аналитической журналисткой группы Unvesmigame Europe (Европейское расследование) также показывают: «Обнищание миллионов европейцев было вызвано преднамеренно. Так были через „дерегулирование т.е. послабление государственных защитных мер в интересах корпораций рабочие места с полной занятостью последовательно заменены по всей Европе на неполный рабочий день и низкооплачиваемые т.н. minijobs (сокращенные рабочие часы, соответственно с урезанной зарплатой), с мизерабельной социальной защищенностью и без всяких шансов и надежд на достаточную пенсию. Более чем половина рабочих до 25 лет в еврозоне используется только на временной работе, в Испании это даже выше 70 процентов. Президент Франции Эммануэль Макрон намерен в будущем позволить работодателям нанимать рабочую силу только для индивидуальных проектов с возможностью немедленного увольнения. Параллельно общенациональные коллективные договоры, до сих пор защищавшие от подобной практики, должны быть упразднены. Кому выгодна такая политика? Только работодателям, корпорациям и агенствам по временной работе». |
| Но вышколенный системой и привыкший к победам ученый уверовал в свой метод, как в высшую истину. Жизненный инстинкт, способность чувствовать живые явления были утрачены им в школе науки. Он, научившись строго мыслить, но разучившись чувствовать жизнь во всем ее объеме, взялся судить о ней. И этот человек произнес свой приговор жизни! И этому человеку поверили люди, и его слова стали новыми заповедями! Это " последнее слово науки " было уже на устах каждого европейца. Все готовы были произнести его, во всех уже хозяйничал ученый, изгнав " художника и артиста " . Но никто не решался открыто высказаться, точно не пришло еще время или такое признание было слишком тяжело. В художественной литературе происходило мучительное брожение. С одной стороны, " мыслитель " завоевывал себе все большие и большие права, с другой стороны, загнанный " артист " протестовал. В результате целый ряд новых поэтов с той прошедшей по душе " трещиной " , которая знаменовала собой тяжелую внутреннюю борьбу. Признавая права нового бога и предчувствуя все его победы, поэты предавали его и вместе с ним всю жизнь проклятию. Мюссе во Франции, Гейне в Германии, Байрон в Англии еще в то время, когда все европейцы радовались торжеству нового начала, уже почувствовали, что из-под их ног уходит почва. О schone Welt, du bist abscheulich! - восклицал Гейне. Мюссе с ужасом говорил: " Спокойно спишь ли ты, Вольтер, и твоя отвратительная улыбка змеится еще по твоим обнаженным костям? Твой век, говорят, был слишком молод, чтоб читать тебя; наш пришелся бы тебе по вкусу: твои люди родились. Упало на нас то огромное здание, которое ты день и ночь подкапывал своими руками. Смерть нетерпеливо ожидала тебя целых 80 лет, пока ты ухаживал за ней; о, вы верно любили друг друга адскою любовью! " Байрон жалеет, что ему ни разу не пришлось совершить убийства. " Дорого бы я дал, чтоб испытать, какие чувства волнуют человека вслед за тем, как он совершит убийство " , - говорил он и прожигал свою жизнь в безумно мучительных припадках, исполненный отвращения к самому себе и ко всем людям. Даже менее крупные поэты, как Ленау, доходили в своем отчаянии от предчувствия крушения человеческих идеалов до поразительной силы. " Das Menschenherz hat Keine Stimme in finstern Rate der Natur " Ленау звучит не менее сильно и резко, чем приведенные выше слова Гейне. Поэты, истинные художники всей силой своего существа протестовали против абсолютного господства безличной науки. Но им не удалось остановить ее победоносное шествие. Она шла все увереннее и с каждым шагом приобретала новых прозелитов. Она жила уже в сердцах " всех " . И " всем " с этой наукой было хорошо. Она разрешила больший простор страстям, освободив их от религиозных и нравственных уз, а людям пока больше ничего и не нужно было. Они с радостью приняли новый дар, и прежние предрассудки жили лишь как устарелые, формы, имеющие чисто утилитарное назначение, подобно юридическим нормам или правилам приличия. |
| Evangelium Joann. 19:38–42. Es kam Joseph von Arimathäa, der ein Jünger Jesu war, aber heimlich aus Furcht vor den Juden, und bat den Pilatos, dass er den Leichnam Jesu abnehmen dürfe. Und Pilatos erlaubte es. Er kam also, und nahm den Leichnam Jesu ab. Es kam aber Nikodemos, der vor-mals bei Nacht zu Jesu gekommen war, und brachte eine Mischung von Myrrhe und Aloe, gegen hundert Pfund. Da nahmen sie den Leichnam Jesu, und wickelten ihn sammt den Specereien in leinene Tücher ein, wie es die Sitte der Juden beim Begraben ist. Es war aber an dem Orte, wo er gekreuzigt ward, ein Garten, und in dem Garten ein neues Grab, in welches noch Niemand gelegt worden war. Dorthin legten sie Jesum wegen des Rüsttages der Juden; denn das Grab war in der Nähe. Евангелие от Иоанна (зач. 62): Прииде Иосиф, иже от Аримафеа, сый ученик Иисусов, потаен же страха ради Иудейска, да возмет тело Иисусово, и повеле Пилат. Прииде же и взят тело Иисусово. Прииде же и Никодим, пришедый ко Иисусови нощию прежде, нося смешение смирнено и алойно, яко литр сто. Прияста же тело Иисусово и обвиста е ризами со ароматы, якоже обычай есть Иудеом погребати. Бе же на месте, идеже распятся, верт, и в верте гроб нов, в немже николиже никтоже положен бе. Ту убо пятка ради Иудейска, яко близ бяше гроб, положиста Иисуса. Diakon: Lasset uns beten zu dem Herrn! Диакон: Господу помолимся! Chor: Herr, erbarme dich! Лик: Господи помилуй! Priester: Gott, der ganzen Welt Schöpfer, des menschlichen Geschlechtes Erlöser, und aller sichtbaren und unsichtbaren Geschöpfe vollkommener Lenker, mit bittender Stimme und reinem Herzen flehen wir zu dir, dass du diesen Kirchhof, in welchem die Körper deiner Diener und Dienerinnen nach dem schnell dahinrauschenden Laufe dieses Lebens ruhen sollen, reinigen †, segnen †, und Heiligen † wollest; der du denen, welche auf dich vertrauen, nach der Fülle deiner Barmherzigkeit Vergebung aller Sünden verleihest, schenke nun auch gnädigst den Körpern derer, welche auf diesem Kirchhofe begraben werden und den Posaunenruf des ersten Erzengels hier erwarten sollen, den Trost des ewigen Lebens; durch die Erbarmungen unsere Herrn Jesus Christos, deines einziggezeugten Sohnes, mit welchem und dem Heiligen Geiste du gelobt bist in Ewigkeit. |
| und der darauf folgenden Ausrufung entblössten der erste Hieraich und alle Mitwirkenden die heilige Trapeza, indem die Anwesenden zerknirscht und mit leiser Stimme sangen die Ps. 50 : Erbarme dich meiner, o Gott... Ps. 25 ; Richte mich, o Herr... und Ps.83 : Wie lieblich sind deine Wohnungen... Und die Handlung wird an der Heiligen Trapeza vollzogen, wie oben beschrieben. Darauf werden Gefässe gebracht für Weihwedel, Wein und Oel, und der Diakon spricht: Segne, Gebieter! und der Hohepriester spricht, indem er giesst: Es wird gewaschen die heilige Trapeza in der Kirche N.N. mit dem Oele der Freude, im Namen des Vaters und des Sohnes und des Heiligen Geistes. Darauf werden von dem ersten Hierarchen den Bischöfen, Priestern und Diakonen griechische Schwämme oder zerschnittene neue weisse Linnentücher gegeben, mit welchen der Hierarch selbst in Gemeinschaft mit den Uebrigen die heilige Trapeza abreibt. Darauf werden ihnen Schwämme gegeben, und es wird das Rosenwasser auf die heilige Trapeza gegossen, und dieselbe damit abgerieben, und mit dem Endytion (im Griech. mit Katasarka und Endytion) bekleidet. Господи Боже наш, Иже животворною... и по возгласе, первый Святитель и вси сущии с ним совлачают св. трапезу и, поющим им сокрушено и тихо псалмы (50): Помилуй мя, Боже... (25). Суди ми, Господи... и (83): Коль возлюбленна... действуют над престолом по прежде писанному указу. Потом же принесут сосуд со укропом, и с вином, и с маслом. И глаголет диакон: Благослови, Владыко! Святитель же возливая, глаголет: Помывается святая трапеза в церкви N.N. маслом радости, во имя Отца и Сына и Святого Духа. Дают же ся от Святителя епископом, и пресвитером, и диаконом губы грецкия или драны платы белыя новы. И сими сам Святитель и с ним вси отирают святую трапезу. Посем же дает им губы, и возливая на св. трапезу родостагму, еже есть благоуханную воду, и губами отирают. По сем же кладется на св. трапезу индития (в греч. – срачица – κατασpκα). Nach dem Gebete: Gnädiger und barmherziger Gott und entsprechender Ausrufung, beräuchert er die heilige Trapeza ringsum, und bezeichnet sie mit Kerzen, und während der Hierarch betet, wird das Wasser unter die Trapeza ausgegossen, wenn Platz ist, oder an einen andern Ort, wo die diensttuenden Priester sich waschen. |
| Что пришел еси, брате (или пришла еси сестро), припадая святому жертвеннику, и святой дружине сей? и проч. до вопроса: «Не от некия ли нужды или насильства?» включительно. Fr.: Entsagest du der Welt und dem, was in der Welt ist, nach dem Gebote des Herrn? В.: Отрицаеши ли ся мира, и яже в мире, по заповеди Господней? A.: Ja, mit Gottes Hilfe, ehrwürdiger Vater! О.: Ей, Богу содействующу, честный отче! Fr.: Wirst du in dem Kloster bleiben und in der Enthaltsamkeit u. s. w. bis zu Ende. В.: Пребудеши ли в монастыри и в постничестве и т. д. до конца. Und nun folgende Ansprache: И абие оглашение: Siehe nun, Kind, was für Gelübde du Christo, dem Gebieter, thuest; denn es sind unsichtbar zugegen die Engel, welche dieses dein Bekenntniss niederschreiben, nach welchem du befragt werden wirst bei der zweiten Ankunft unsers Herrn Jesu Christi. Ich setze dir daher auseinander das vollkommene Leben, in welchem die Lebensführung des Herrn zur Nachahmung offenbar wird, indem ich dir bezeuge, wonach du streben und was du fliehen sollst. Denn die Entsagung ist nichts Anderes nach dem Gesagten, als das Gelübde des Kreuzes und des Todes. So wisse denn, dass du vom heutigen Tage ab gekreuzigt wirst und abstirbst der Welt durch die vollkommenere Entsagung; denn du entsagest den Eltern, den Brüdern, dem Weibe, den Kindern, der väterlichen Verwandtschaft, den Verbindungen, den gewohnten Freunden, den Gewohnheiten, weltlichen Wirren, Sorgen, dem Erwerb, Besitz und der leeren und eitlen Lust und Ehre, und du verleugnest nicht nur das Vorgenannte, sondern auch deine Seele nach der Stimme des Herrn, die da spricht: «Wer mir nachfolgen will, der verleugne sich selbst, nehme sein Kreuz auf sich und folge mir nach!» Wenn du nun dem wahrhaftig nachzufolgen dir vorgenommen hast, und wenn du nicht lügnerisch ein Lehrling dessen genannt sein willst, bereite dich von nun an nicht zur Nachlässigkeit, nicht zur Sorglosigkeit, nicht zur Ueppigkeit, nicht zu irgendetwas Anderm, was auf Erden lieblich und anmuthig ist, sondern zu geistlichen Kämpfen, zur Enthaltsamkeit des Fleisches, zur Reinigung der Seele, zur vollkommenen Armuth, zur guten Trauer, zu allen Betrübnissen und Mühen des in Gott Freude bringenden Lebens; denn du hast zu hungern und zu dursten, Blösse zu leiden, gekränkt, verhöhnt, beschimpft, verfolgt und mit vielen andern Kränkungen besch wert zu werden, durch welche das Leben in Gott gekennzeichnet wird; aber freue dich, so du alles dieses leiden wirst, sagt der Herr, denn gross ist dein Lohn im Himmel. |
|
|
