| территорий в Палестине и Сирии. Уже в 636 г. арабы вновь захватили Дамаск и овладели Вероей (ныне Халеб, Сирия). В 637 г. им сдался Иерусалим, патриарх Софроний был вынужден заключить договор с халифом Умаром. В 638 г. арабы заняли Антиохию, в 639 г.- Эдессу и всю Сев. Месопотамию. Последняя византийская крепость - Кесария Палестинская была осаждена осенью 639 г. и сдалась в мае 641 г. В дек. 639 г. араб. войско Амра ибн аль-Аса вторглось в Египет и уже через месяц захватило Пелусий, один из важных портов на востоке дельты Нила ( Большаков. 1993. T. 2. С. 103-128). Одержав ряд побед над местными визант. гарнизонами, арабы в течение 640 г. овладели большей частью Н. Египта и Дельты; в бою с ними погиб визант. августал (наместник) Египта Мариан. Осенью 640 г. переговоры с Амром, вероятно по собственной инициативе, вел Александрийский патриарх Кир; заключив временное соглашение, он отправился в К-поль к И. Патриарх сообщил императору о согласии Амра на перемирие с Византией, на крещение и переход на службу к И. с условием выплаты арабам части денег из егип. казны. Патриарх Кир предложил И. также выдать за Амра дочь императора Евдокию. Однако И., вероятно все еще недооценивавший силы арабов и в кон. 30-х гг. уже неоднократно испытавший предательство со стороны местных правителей визант. регионов, отказался от соглашения, обвинил патриарха Кира в растрате денег на подкуп арабов, предложение породниться с Амром воспринял как оскорбление. Патриарх Кир был отправлен в ссылку, а война в Египте продолжалась ( Niceph. Const. Brev. hist. 23, 26; Theoph. Chron. P. 338). Вскоре после смерти И. весь Египет перешел под власть арабов, Александрия сдалась им в сент. 642 г. Последние годы И. окончательно оставил Восток ок. 637 г. и жил преимущественно во дворце Иеррии близ К-поля, на вост. берегу Босфора. Он болел и не мог так же активно, как раньше, передвигаться по стране; вероятно, И. уратил контроль за ситуацией в империи. В 638-641 гг. он теряет авторитет правителя и осложняется внутриполитическое положение Византии. |
| 159 Следующий эпизод, передаваемый в житии преп. Саввы, знакомит нас с некоторыми подробностями этого праздничного стола. «В Иерусалиме и по всей той области был сильный голод. Эконом великой Лавры приходит к св. Савве и говорит: „не могу ударить в било и сзывать братию в эту субботу и воскресение, потому что у нас ничего нет и не из чего сделать трапезу (δικλυσμα) для отцов». «Не могу запретить литургии, – отвечает старец, – если же чего не достаёт у вас необходимого для стола, то пусть канонарх пошлёт с просвирником что-нибудь из имущества или одежды на промен, купить что нужно, и мы совершим литургию». Но в этом не оказалось нужды: сверх всяких расчётов в пятницу приезжают из святого города (Иерусалима) в лавру продавцы съестных припасов и на 30 мулах привезли с собой много вина, хлебов, зерна, масла, мёду, сыру: кладовая была наполнена этими припасами, и отцами был устроен великий праздник (р. 322–323). 160 О Кириаке отшельнике рассказывается, что он, ударяя в било перед началом службы, не прежде оканчивал звонить, выражаясь по-теперешнему, как прочитавши про себя непорочны; с этим обычаем мы встретимся и в позднейших записях иерусалимского устава (Vit. Cyriac. p. 111). 161 Syriae Damascenae incolae et Graeci melchitae jejunant diebus Mercurii et Veneris usque ad nonam, dein ovis, caseo et piscibus vescentes secundum canonem a Sancto Nicephoro, patriarcha constantinopolitano, martyre et confessore; positum, quemadmodum ostensum in typico ecclesiae. Patr. t. III, col. 1090. 162 ν φθση υαγγελισμς τ μεγλη πμπτη τ μεγλη παρασκευ оχ μαρτνομεν oνο τηνικυτα μεταλαμβνοντες κα χθων. Rally et Potly IV, 427. 163 Называем её дописьменной, конечно, относительно первых записей иерусалимского устава, которые становятся известными нам с XII–XIII b. 164 На полях греческих уставов и сделаны ссылки на его правило, которым запрещается употребление в седмицу сырную сыра и разрешается только на рыбу и елей. 166 Эта статья в переводе и с объяснительными замечаниями издана нами в Прибавлениях к творчествам св. Отец 1884 г. книга 2. |
| 73 В Типографской библиотеке есть триодь XII b которая называется творением Иосифа и Феодора. Другая триодь, цветная, из той же библиотеки XII b носит следующее заглавие: «триодь, сиречъ трьп в ньна . съ бмь починаемъ. нед . цвтное до вс с тхъ. име слоужъбоу исплненоу. творьцю двою, и сифа и фе дора». В первой рукописи седален и стихиры на утрене в понедельник первой недели называются творением Иосифа и Феодора, а на предпоследнем (256) листе читается следующая запись с именем писца Моисея, который называется «Кияном». Если это означает его происхождение из Киева, то мы имеем едва ли не единственный образец рукописи Киевского письма. Вот эта запись: «съконьчашася книгыи сия м ца. генъвря кк. стго апла тимофея зиме а стефан далъ. лежънь. стъимъ (затем два слова вытерты) спслю. своего деля синия и всехъ. стыих, а лежалъ сорокъ летъ. а вдалъ стыим (затем по вытертому написано) мчнцамъ двести да плдо резъ кован. а ба деля. и бяше мари бгобоязнова. и холюбива боящася ба. пребывающа съ страхомъ. и ба боящися, по вся днии а за миръ моляща амнь: а моиси псалъ грешныи киянинъ. а неклъпете мене гршънааго и гроубаго». В библиотеке Троицкой лавры находится стихирарь 1303 г. по описанию), расположенный по месяцеслову и называемый в заглавии творением Феодора Студийского. Об участии преп. Феодора в составлении или редактировании стихирарных сборников ничего не известно ни из его сочинений, ни из других источников. Писец троицкого стихираря или смешал труды Студита по части триоди, или поставил его имя во главе одной из употребительнейших служебных книг по отношению к студийскому уставу, который в то время был на Руси ещё в полной силе. 76 σιομρτυς πατρ μν Θεδωρος ατουδτης εν τ θε μνολογ τ πρς πντας τος γους ατ μελισθεσ (De monast laic, non tradend. Patr. t. 132, col. 1121). Об этом произведении не упоминается у Фабриция и в других перечнях. 77 Theodori Studitae hymmi graduales seu „ναβαθμο”nuinero 75 cum Nicephori Callisti yel cnjusdam expositione с предисловием к игумену монастыря Cnzenae Каллинику. Трактат состоит из шести статей: 1) кто был творец степенных псалмов, 2) почему они так называются и поются по воскресениям, 3) почему положено три антифона или девять степенных на каждый глас, 4) почему они называются антифонами, а не тропарями, 5) почему восьмой глас имеет не три антифона, а четыре или 12 степенных, 6) почему последний антифон усвояется Св. Духу. На конце записано: τλος τν ναβαθμν· ο πντες ναβαθμο ο′ κα ε′ т.е. 75 (Catal. codd manussc. Bibl. Bodl. p. I. Oxon. 1853. Codices Tliomae Roc. Проверить справедливость известия об авторстве Феодора Студита по отношению к степенным песням не имеем других данных, но ввиду этих указаний само собой падает предположение пр. Филарета Черниговского , будто эти степенны «не что иное, как песни на погребение Господа Иисуса» (О песноп. 234). |
| Accept The site uses cookies to help show you the most up-to-date information. By continuing to use the site, you consent to the use of your Metadata and cookies. Cookie policy The Metropolitan of Kykkos Nicephorus: “The unilateral decision by Patriarch Bartholomew on Ukraine threatens pan-Orthodox unity with a schism of monstrous proportions” On 16 th September a joint presentation by the metropolitan of Kykkos and Tillyria Nicephorus and the metropolitan of Tamasossos and Oreini Isaiah (the Greek Orthodox Church of Cyprus) was heard at the “World Orthodoxy: Primacy and Conciliarity in the Light of Orthodox Dogmatic Teaching” conference taking place in Moscow at the Christ the Saviour Cathedral. Before this, the metropolitan of Tamasossos and Oreini Isaiah greeted the conference participants with the following words: “Your Holiness, Your Graces, much-esteemed conference participants. I would like to thank you for inviting me and the elder metropolitan of Kykkos and Tillyria Nicephorus to take part in this theological forum. Metropolitan Nicephorus and I decided to give a joint presentation based on metropolitan Nicephorus’ recently published book on the topic of resolving the present-day Ukrainian problem on the basis of the holy canons. This book was recently translated into Russian. … You know that geopolitical events have compelled Cyprus to fall in line with Euro-American policy with all the attendant consequences. In spite of this, we are speaking out and writing, and we are also beseeching God to enlighten us to ‘rightly divide the word of truth’ as our episcopal conscience dictates, no matter what the negatives consequences may be for us. I will no longer detain your attention and I offer you some thoughts by metropolitan Nicephorus, hoping that the saints and martyrs of Orthodox Cyprus and Russia will intercede before our Lord Jesus Christ and the Most Holy Mother of God for the unity of the Orthodox Church and the speedy resolution of this grave ecclesiastical problem which should never have arisen.” |
| 2-е заседание. Первоисточники: Tom. synod.//PG. 151. Col. 723 A - 724 A; Niceph. Greg. Hist. XX 6. 5 - 7. 9//Vol. 2. P. 987-996; Arsen. Tyr. Tom. Antioch. 301-343. Состоялось 30 мая ( Niceph. Greg. Hist. XX 4. 3//Vol. 2. P. 977). Никифор Григора плохо себя чувствовал и сначала не хотел идти на заседание ввиду очевидной симпатии императора к сторонникам свт. Григория Паламы, однако уступил уговорам, после того как узнал, что больше некому выступать, поскольку мн. сторонники Григоры, выступавшие на предыдущем заседании против свт. Григория Паламы, были якобы по совету последнего и по приказу императора взяты под стражу и подвергнуты наказаниям ( Niceph. Greg. Hist. XX 5. 1-3//Vol. 2. P. 980-984). По версии Арсения Тирского, сторонники свт. Григория Паламы предупредили императора о нерасположении к ним толпы, так что имп. Иоанн Кантакузин пригрозил народу конфискацией имущества и заточением и ограничил вход на Собор - во время 1-го заседания доступ был открыт ( Arsen. Tyr. Tom. Antioch. 302-314). Заседание началось с угроз императора в адрес сторонников Никифора Григоры как зачинщиков смуты, покушающихся на его власть (Ibid. 314-327). После тщетной попытки подкупить Григору сторонники свт. Григория Паламы стали говорить, что имя «Божество» вторично по отношению к сущности и может быть прилагаемо к энергиям, приводя в качестве доказательства цитату из письма 234 свт. Василия Великого. В ответ Григора привел продолжение письма, где энергиями свт. Василий называет чудесные деяния Христа. Разгневанный император, по свидетельству Григоры, вышел тайно посовещаться со свт. Григорием Паламой и епископами, затем с сессии были удалены Арсений Тирский, представлявший Антиохийского патриарха, и на нек-рое время проч. антипаламиты, чтобы их оппоненты могли посовещаться с бóльшим удобством. После того как сторонники Григоры были вновь позваны, выступили император и епископы, бывшие на стороне свт. Григория Паламы ( Niceph. Greg. Hist. XX 7. 2-4//Vol. 2. P. 992-993), а также сам свт. Григорий Палама (PG. 151. Col. 723A). Однако, по свидетельству Арсения Тирского, не присутствовавшего на этой части заседания, свт. Григорий не произносил речей в присутствии своих оппонентов ( Arsen. Tyr. Tom. Antioch. 333-335). Когда Григора захотел ответить, сторонники Григория Паламы заглушили его речь криками ( Niceph. Greg. Hist. XX 7. 5//Vol. 2. P. 994). По свидетельству Григоры, после гневных слов императора, что он не потерпит, чтобы внутри его покоев выступали с речами против его воли, и угроз со стороны паламитов одни из последователей Григоры отошли от него подальше, другие молчали. Тогда Григора, у к-рого усилилась головная боль, покинул зал заседаний, за ним устремились его сторонники. Сначала император велел задержать выходящих, но свт. Григорий Палама уговорил его не чинить им препятствий. Согласно соборному томосу, антипаламитов отпустили, заручившись их обещанием присутствовать на следующем заседании (PG. 151. Col. 723B). |
| Venerable Nicetas the Confessor the Abbot of Medikion Commemorated on April 3 Photo: Days.Pravoslavie.Ru Saint Nicetas the Confessor was born in Bithynian Caesarea (northwest Asia Minor) of a pious family. His mother died eight days after his birth, and his father Philaretos became a monk. The child remained in the care of his grandmother, who raised him in a true Christian spirit. From his youth Saint Nicetas attended church and was a disciple of the hermit Stephanos. With his blessing, Saint Nicetas set off to the Mydicia monastery, where Saint Nicephorus (March 13) was the igumen. After seven years of virtuous life at the monastery, famed for its strict monastic rule, Saint Nicetas was ordained presbyter. Saint Nicephorus, knowing the holy life of the young monk, entrusted to him the guidance of the monastery when he himself became ill. Not wanting power, Saint Nicetas devoted himself to the enlightenment and welfare of the monastery. He guided the brethren by his own example. Soon the fame of the lofty life of its inhabitants of the monastery attracted many seeking salvation. After several years, the number of monks had increased to one hundred. When Saint Nicephorus departed to the Lord in his old age, the brethren unanimously chose Saint Nicetas as igumen. The Lord granted Saint Nicetas the gift of wonderworking. Through his prayer a deaf-mute child received the gift of speech; two demon-possessed women were healed; he restored reason to one who had lost his mind, and many of the sick were healed of their infirmities. During these years under the emperor Leo the Armenian (813-820), the Iconoclast heresy resurfaced and oppression increased. Orthodox bishops were deposed and banished. At Constantinople a council of heretics was convened in 815, at which they deposed the holy Patriarch Nicephorus (806-815), and in his place they chose the heretical layman Theodotus. They also installed heretics in place of exiled and imprisoned Orthodox bishops. The emperor summoned all the heads of the monasteries and tried to bring them over to the Iconoclast heresy. Among those summoned was Saint Nicetas, who stood firmly for the Orthodox confession. Following his example, all the igumens remained faithful to the veneration of holy icons. Therefore, they threw him into prison. Saint Nicetas bravely underwent all the tribulations and encouraged firmness of spirit in the other prisoners. |
| П., обвиняя их в слежке за оппозиционерами и преследовании их, неблагочестивости, отлучении детей от их родителей под предлогом аскезы (обвинение против проповеднической деятельности Исидора в Фессалонике еще в бытность его мирянином), « иконоборчестве», отказе от священных предметов. В этом документе также осуждались воззрения и Г. П. и Варлаама с Акиндином (без указания имен) относительно различия божественной сущности и энергий и попытки ввести лжеучение о множестве богов (PG. 150. Col. 877–885). В авг. 1347 г ., после безуспешных попыток Исидора привести оппозиционных епископов к повиновению, они были формально низложены патриархом и его синодом (синодальный томос был подписан также Иерусалимским патриархом Лазарем), но не лишены сана: исполнение решения синода было отложено в надежде на их покаяние. Интеллектуальным лидером оппозиционеров был Никифор Григора, объявивший себя противником Г. П. еще в 1346 г . в ответ на обращение имп. Анны (Niceph. Greg. Hist. 15. 7), но державшийся в стороне от полемики между Акиндином и Г. П. Зимой 1348 г . Григора публично полемизировал с Г. П. в присутствии императора (Niceph. Greg. Hist. 5), а в 1350 г . опубликовал свои «Первые антирритики» против святителя — «одно из самых значительных опровержений паламитского богословия за время жизни Паламы», по выражению Р. Синкевича. Г. П. в 1349–1350 гг., после первых диспутов с Григорой, написал «150 глав, посвященных вопросам естественнонаучным, богословским, нравственным и аскетическим, предназначенным к очищению от варлаамитской пагубы» . В 1351 г . была осознана необходимость нового Собора, и 27 мая он был созван под председательством император а Иоанна VI Кантакузина во Влахернском дворце. В мае—июне состоялись 4 заседания, на к-рых антипаламиты поначалу выступали в роли обвинителей. Они продолжали полемику, содержащуюся в антипаламитском томосе 1347 г ., о богословской терминологии Г. П., о прибавлении к исповеданию веры при епископской хиротонии, содержавшем элементы богословия свт. Григория (Niceph. Greg. Hist. 20. 1, 6). На 2-м заседании, в ходе к-рого антипаламиты нападали на Г. П. по поводу терминологии, утверждая, что слова theos (Бог) и theotes (Божество) должны относиться только к сущности Божией, но не к энергии (Niceph. Greg. Hist. 20. 6), было зачитано и снискало всеобщее одобрение «Исповедание веры» святителя (ΓΠΣ. T. 2. S. 494–499). Решающим оказалось 4-е заседание, на к-ром были зачитаны томос 1341 г . и отрывки из сочинений св. отцов. Г. П. доказал, что писания его противников не согласуются с прочитанным томосом, после чего обвинители оказались в роли обвиняемых. Состоялось чтение Деяний VI Вселенского Собора и августовского томоса 1347 г . Затем все присутствующие исповедали единство Божества и различие между сущностью и нетварными энергиями Божиими. Нераскаявшиеся епископы, в т. ч. Иосиф Ганский и Матфей Эфесский, были низложены и изгнаны с Собора (PG. 151. Col. 726–731). |
| In the light of the recent research, these arbitrary statements are hopelessly old-fashioned and out of date. The theological setting of the whole dispute has been rediscovered and reestablished by impartial scholars beyond any reasonable doubt. It is enough to quote the studies of George Ostrogorsky, Gerhart B. Ladner and, especially, Lucas Koch, O.S.B. 48 Most modern scholars now recognize that the true problem under discussion was specifically religious, and that both parties were wrestling with real theological problems. The Iconoclastic debate was not simply ecclesiastical or ritualistic; it was a doctrinal controversy. Some ultimate issues of faith and belief were at stake. It was a real struggle for «Orthodoxy.» St. John of Damascus, Patriarch Nicephorus and St. Theodore of Studium were indeed true theologians, and not just controversialists or ecclesiastical schemers. It is very instructive that a close study of the works of Nicephorus (a large part of which is still unpublished) has compelled J. D. Andreev to revise and reverse his earlier interpretation of the Iconoclastic controversy. He began his studies in the mood of Paparrigopoulo, but ended with a firm conviction that Iconoclasm was an integral phase of the great Christological dispute, that Patriarch Nicephorus was a «mighty exponent of the Greek genius.» Unfortunately, Andreev’s book was never published and his manuscript, which was ready for the printer, seems to have been lost. 49 This new conclusion should not deny or minimize the political and social aspects of the conflict. But these aspects are to be viewed in proper perspective. All doctrinal movements in the Early Church (and possibly, all doctrinal and philosophical movements) were, in some sense, «politically involved» and had political and social implications, and even Monotheism itself was «a political problem.» 50 Yet, by no means were they just an ideological superstructure over a political or economic foundation. In the Iconoclastic conflict the political strife itself had a very definite theological connotation and the «Caesaro-papalism» of the Iconoclastic emperors was itself a kind of theological doctrine. |
| Империя обязалась уплачивать аварам ежегодно 200 тыс. номисм, и в обеспечение выплат И. отправил в заложники к хану неск. родственников, в т. ч. незаконнорожденного сына Иоанна (Алариха), племянника Стефана (сына сестры И. Марии) (RegImp, N 172; Theodorus Syncellus. P. 6. 9-20; Niceph. Const. Brev. hist. 13; Theoph. Chron. P. 302; Mich. Syr. Chron. IX 3. P. 408). Заложники были выкуплены И. лишь в сер. 30-х гг. VII в. ( Niceph. Const. Brev. hist. 21). Мир с аварами позволил И. сосредоточить все силы против персов. Сведений о состоянии Балкан в 20-30-х гг. крайне мало. Предположительно продолжалось расселение славян в регионе, о противодействии этому процессу правительства И. ничего не известно (см.: Charanis P. Graecia of Isidore of Seville//BZ. 1971. Bd. 64. S. 22-25). Вероятно, борьба с персами, а затем обустройство вост. провинций и противостояние арабам воспринимались И. как более важные проблемы. Более десятилетия ушло у правительства И. на поиски средств на отражение внешних вторжений. После разгрома под Антиохией в 613 г. И. долгое время не мог содержать боеспособную армию скорее всего из-за нехватки финансов. Известно о ряде мер в 10-х гг. VII в. по сокращению расходов казны. Сохранилось распоряжение И., утверждавшее состав клира собора Св. Софии в К-поле в 612 г. (RegImp, N 165). Одной из основных целей И. было урезать штат церковного чиновничества. Возможно, в это время издавались подобные распоряжения относительно большинства гос. ведомств, хотя прямых указаний на это нет. В 615 г. (или неск. позднее) И. ввел в обращение новую серебряную разменную монету - гексаграмм (вес 6,75 г), что также должно было способствовать оживлению денежного обращения и притоку средств в казну (RegImp, N 167; Chron. Pasch. P. 706; Hendy. 1985. P. 494-495). И. неоднократно прибегал к конфискациям церковных сокровищ и владений (RegImp, N 176; Niceph. Const. Brev. hist. 11; Theoph. Chron. P. 303). Важная реформа, к-рая традиционно связывается с правлением И.,- введение первых визант. |
| Nicephorus» thought is altogether directed against the Origenist notion, found in Eusebius» letter to Constantia, that deification of humanity implies dematerialization and absorption into a purely intellectual mode of existence. The patriarch constantly insists on the New Testament evidence that Jesus experienced weariness, hunger, and thirst, like any other man. 56 In dealing with the issue of Jesus» ignorance, Nicephorus also tries to reconcile the relevant scriptural passages with the doctrine of the hypostatic union in a way which, for different reasons, was not common in Eastern theology. In Evagrian Origenism, ignorance was considered as coextensive with, if not identical to, sinfulness. The original state of the created intellects before the Fall was that of divine gnosis. Jesus was precisely the non-fallen intellect and, therefore, eminently and necessarily preserved the «knowledge of God» and, of course, any other form of inferior gnosis. The authors of the age of Justinian, followed by both Maximus and John of Damascus, denied any ignorance in Christ in virtue of the hypostatic union, but, probably also under the influence of a latent Evagrianism, they interpreted the Gospel passages speaking of ignorance on the part of Jesus as examples of his oikonomia, or pastoral desire, to be seen as a mere man, and not as expressions of real ignorance. Nicephorus stands in opposition to that tradition on this point, although he admits that the hypostatic union could suppress all human ignorance in Jesus, in virtue of the communication of idioms, the divine knowledge being communicated to the human nature. He maintains that divine economy in fact required that Christ assume all aspects of human existence, including ignorance: «He willingly acted, desired, was ignorant, and suffered as man.» 57 In becoming incarnate the Logos assumed not an abstract, ideal humanity, but the concrete humanity which existed in history after the Fall, in order to save it. «He did not possess a flesh other than our own, that which fell as a consequence of sin; He did not transform it [in assuming it], . . . He was made of the same nature as we, but without sin, and through that nature He condemned sin and death.» 58 |
|
|
