| Вот несколько образчиков красноречия Игнатия. В прологе к житию Тарасия он говорить: „намереваясь переплыть безграничное море добродетелей честного отца, блиставшего неподражаемою жизнию, я боюсь, как бы мне, вследствие веяния противных ветров со стороны грубого языка, не возбудить волнений неясности и тем не подготовить бури своего душевного потопления; ибо вследствие невежества неумело извергая такую речь, как отброс, которая ни для чего хорошего не пригодна, можно преступить должное и подвергнуться опасности (крушению) многоглаголания, при котором не возможно избежать греха, по Соломоновому божественному изречению. Это и останавливает мой разум, устрашает мою мысль, обуздывает мое слово и понуждает меня воздержаться – смотреть в глубину божественных даров этого мужа“ (Vita Tarasii. р. 1, linien 1–11). Говоря о 7-м вселенском соборе и об участии в нем секретаря Никифора, Игнатий замечает: „когда отеческое и богоизбранное собрание, водимое веянием божественного Духа, ввело корабль исповедания в гавань правой веры, возвратило хитону церкви украшения в виде священных изображений и умертвило порождение ереси тогда великий Никифор, нося печать победы (Νικφορος – νκη + φρω), составил песнь, пронзающую и разящую врагов веры“ и пр. (Vita Nicephori caput 2, n. 11) Благодаря такой манере писания, обширные жития Тарасия и Никифора предлагают исторического материала не столь много, сколько можно ожидать, судя по их внешнему виду: добрая половина их сообщает не факты, а представляет только упражнения Игнатия в красноречии. Сравнивая жития между собою, нельзя не заметить с первого взгляда, что первое (Тарасия) беднее по содержанию и написано языком более напыщенным, чем второе. Это обстоятельство дает повод некоторым думать, что биографии появились в свет в разное время и притом чрез промежуток очень значительный, именно: биография Тарасия составлена около 806 г, а Никифора – около 828–829 г (Heikel. Praefatio art vitam Tarasii, p. IV). Мы не можем согласиться с этим предположением на следующих основаниях: 1) В начале жития Тарасия, вслед за приведенною выше выдержкою, Игнатий говорит: „так как продолжительное молчание, скрыв во времени дела его, может причинить ущерб многим, с охотою желающим слушать о подвигах его жизни полных духовного назидания, то, отложив всякие опасения, я попытаюсь вполне правдиво обнародовать с помощию Божиею то немногое о нем, что удостоился видеть своими глазами, слышать своими ушами, в чем сам принимал участие, и что могла сохранить моя слабая, бедная память“ (Vita Tarasii p. |
| науки XIII-XIV вв., характерной чертой к-рой был переход от углубленного усвоения античного наследия к активному освоению достижений средневековой вост. (арабо-персидской и индийской) математики и астрономии. Мн. математические сочинения и комментарии И. А. остаются неопубликованными, и их исследование - задача будущего. В большей мере изучены труды И. А. в области астрономии. Особое внимание он уделял классическим астрономическим расчетам Клавдия Птолемея и его продолжателя Теона, поставив задачу по адаптации их к визант. системе хронологических и географических координат. Для этого таблицы средних движений Солнца и Луны были пересчитаны им с егип. подвижного на рим. юлианский год и с широты и долготы Александрии на соответствующие параметры К-поля. Таблицы новолуний и полнолуний построены у И. А. не по 25-летним периодам, как у Птолемея, а с интервалом в 24 года (для удобства учета високоса) и указывают даты не по дням егип. месяца Тот, а по дням сентября (1-го месяца визант. года); астрономические аргументы (расстояние Солнца от апогея, лунная аномалия от апогея эпицикла и широта Луны от северного предела) пересчитаны для меридиана К-поля ( Halma. 1825. P. 1-6, 8-11; в издании есть опечатки). Однако И. А., подобно своему учителю Никифору Григоре, не довольствовался простым изучением системы Гиппарха-Птолемея, но пытался ее корректировать. Прежде всего это касается принятой в ней средней продолжительности тропического года, точность к-рой давно была поставлена под сомнение вост. астрономами. Уже Григора нашел разницу, на к-рую тропический год короче юлианского (365 1/4 дня), «чуть большей», чем указываемая Птолемеем доля в 1/300 суток ( Niceph. Greg. Hist. VIII 13. 2//CSHB. T. 1. P. 366-367). В этом направлении И. А. идет еще дальше, утверждая, что эта доля, «как считают персидские знатоки астрономии и как вычислили мы, в течение многих дней наблюдая летний солнцеворот восходящего солнца, больше 1/200; скорее же, мы находим частицу, к-рую нужно вычесть из 365 с четвертью, немногим меньше 1/100» (PG. |
| Италия). К. П. надеялся личным участием укрепить положение империи в Италии и Сев. Африке и, очевидно, лелеял надежды на возрождение Западной Римской империи. Для этого он уже летом 663 г. воспользовался междоусобной войной в королевстве лангобардов. С войском К. П. двинулся из Тарента на Рим, по пути присоединив ряд областей. К. П. также начал осаду Беневента (ныне Беневенто, Юж. Италия), где в тот момент отсутствовал владелец города — герц. Гримоальд. Однако при известии о приближении войска Гримоальда К. П. снял осаду и, не добившись успеха и не заключив с герцогством надежного договора, передвинул свои силы в Неаполь. 5–17 июля К. П. посетил Рим (LP. P. 343–344). Его торжественно встретил папа Виталиан с народом, выехав за 6 миль из города. В базилике св. Петра и ряде др. храмов были устроены торжественные богослужения. К. П. преподнес папе златотканое одеяние. Вернувшись в Неаполь, К. П. возобновил военные действия в Юж. Италии, захватил Регий (ныне Реджоди-Калабрия, Юж. Италия), оттуда переправился на Сицилию и разместил свою ставку в Сиракузах. О годах, проведенных К. П. в Сиракузах, сведений почти нет. Лишившись ресурсов К-поля, К. П. увеличил налоговое обложение своих владений в Италии и Африке, что сильно уменьшило его популярность среди местного населения. Однако участие К. П. в итал. делах оказалось лишь эпизодическим. В 666 г. К. П. утвердил автокефальный статус Равеннской архиепископии, которую возглавлял его верный союзник архиеп. Мавр. Ок. 664 г. арабы совершили морской набег на Сицилию и увезли в Сирию много пленников. Об обстоятельствах этой войны, как и о роли в ней К. П., неизвестно. В 668 г. против К. П. был составлен заговор среди его приближенных, и императора утопили во время купания в термах. После его гибели войско провозгласило императором некоего Мизизия (Мжежа), полководца арм. происхождения и, вероятно, организатора убийства К. П. ( Theoph. Chron. P. 351–352; Niceph. Const. Brev. hist. 30–33; LP. P. 344, 346; Mich. Syr. Chron. XI 13//Vol. |
| § 46. Патриарх Никифор, преемник Тарасия, занимал патриарший престол в 806 – 815 гг. Его положение в истории его времени характеризуется его тесной дружбой с Феодором Студитом , известным своими гимнами и другими сочинениями, и энергичной борьбой, которую они вместе вели против иконоборческого императора Льва V Армянина (813–820). Никифор за свое бесстрашное рвение поплатился лишением патриаршего сана и изгнанием (815 г.); он умер монахом в 829 г. Память его празднуется и католической и православной церковью. Главная сила Никифора, как писателя, лежит в его богословских сочинениях, в которых он с неутомимым одушевлением занимается иконопочитанием, главным и основным вопросом его времени. Они отмечены бодрой искренностью и сильным, плавным изложением. Ясно проявляется то крайнее ожесточение, с которым велся словом, пером и делом спор об иконах. Кроме того, мы обладаем двумя историческими сочинениями Никифора. Первое из них, большее по объему и имеющее большее значение, озаглавлено " Ιστορα σντομος (у Фотия cod. 66, στορικν σντομον) π τς Μαυρικου βασιλεας. Сочинение обнимает время от смерти императора Маврикия до брака старшего сына императора Константина V Копронима, позднее императора Льва IV, т. е. 602–769 гг. Обыкновенно это важное сочинение обозначается как Breviarium Nicephori. Это – рассчитанный преимущественно на популярное понимание рассказ, как о самых важных, так и о самых незначительных событиях. Согласно цели книги сделать изложение интересным и в то же время понятным широкому кругу читателей события личной жизни, революции, удивительные войны, церковные дарения, богословские споры занимают несоразмерно большое место, в то время как изложение хода политического развития весьма поверхностно. Нет, впрочем, недостатка и в интересных местах, к которым принадлежит, между прочим, и этнографически важный экскурс о происхождении и странствованиях болгар 110 . Сообщение это, совершенно сходное с находящимся у Феофана, взято, вероятно, из одного общего или из двух родственных источников. Источники Никифорова Breviarium’a неизвестны нам даже по имени и, кажется, совсем потеряны. С Феофаном он часто совпадает почти дословно; однако, ни он не пользовался Феофаном, ни Феофан не пользовался им, но оба заимствовали из неизвестного более старого автора. Из других хронистов, занимающихся тем же временем, только Георгий Монах непосредственно заимствовал часть хроники Никифора 111 ; для последующего времени Георгий пользовался не Никифором, а Феофаном. И вообще, кажется, Breviarium Никифора, дошедший до нас только в двух рукописях, не пользовался большими симпатиями. |
| Находясь там, нечестивец испытал на себе Божий гнев: по словам Евагрия, у него сгнил язык (Euagr. Schol. Hist. eccl. I, 7//PG 86b, 2444A), a по словам Кедрина (Cedrenus. Comp. hist.//PG 121, 648B) и Никифора (14-я кн. его истории) (Niceph. Callist. Hist. eccl. XIV, 36//PG 146, 1181C. B действительности Никифор Каллист пишет только о том, что у Нестория сгнил язык), – все тело. Наконец, в Верхней Фиваиде его постигла страшная и мучительная смерть, как об этом рассказывает св. Герман Константинопольский , когда пишет о святых Соборах (История имеет позднейшее происхождение. В разное время ее относили к разным еретикам. Всего вероятнее, Несторий умер в ссылке от болезней либо был убит монофизитами. – Ред.). При императоре Маркиане благодаря содействию некоторых своих друзей Несторий удостоился получить грамоты, которые позволяли ему вернуться из ссылки. После получения их, войдя в отхожее место, он, прежде чем сесть, сказал (как слышали некоторые, стоявшие снаружи): «Я доказал, Мария, что Ты родила человека». И – о ужас! – сразу же после этого богохульства ангел Господень поразил его, так что все его внутренности выпали во вместилище нечистот, и он испустил дух. Поскольку он долго не выходил, а императорский сановник, присланный с грамотами, торопился, то его слуги стали стучать в дверь. Но Несторий не отвечал, поэтому они сломали дверь и, войдя вместе с сановником, нашли его мертвым в том самом вместилище, в которое выпали все его внутренности. Тогда слышавшие хулу Нестория пересказали ее сановнику, и все уразумели, что за нее только его и постигла такая смерть, подобная ариевой. Именно о таком человеке сказал Исаия: «Горе мужу сему, не оплачут его, о господине! Ниже рекут о нем: горе, брате! и увы мне, господине! Погребением ныне не погребется, но, влачим, извержен будет вне врат Иерусалима» (ср. Иер. 22:18–19 . Текст приведен по памяти и не вполне соответствует тексту Септуагинты). Обрати внимание, что преданную забвению ересь Нестория впоследствии при императоре Юстиниане возобновил Варсума, еп. |
| Правление вернувшего себе власть силой Юстиниана II в Византии характеризовалось крайней жестокостью по отношению к любым проявлениям оппозиции. Согласно версии визант. хроник, где образ Юстиниана как тирана имел в основном отрицательные черты, в 710 г. имп. Юстиниан решил расправиться и с жителями Херсона, к-рые якобы враждебно к нему относились в период ссылки ( Theoph. Chron. P. 377-381; Niceph. Const. Chron. 44). Он направил в К. карательную экспедицию во главе с патрикием Стефаном Асмиктом, выходцем из Херсона. Подлинной причиной экспедиции, вероятно, было стремление императора потеснить хазар и вернуть контроль над Херсоном и др. визант. владениями в К. Стефан арестовал хазар. тудуна, херсонского протополита Зоила и 40 др. знатных горожан и с семьями отправил их в К-поль. Из остальных жителей Херсона 7 чел. были сожжены и 28 утоплены в море; город был разграблен, нек-рые жители были отданы в рабство. Юстиниан был недоволен действиями Стефана, к-рый в этих расправах отчасти руководствовался мотивами личной мести, и приказал ему вернуться в К-поль. На обратном пути флот попал в бурю и потерпел крушение. Визант. хронисты сообщают о гибели в море 73 или 83 тыс. чел., что является явным преувеличением. Утвердить к-польскую власть в Херсоне не удалось; новый протополит Илия перешел на сторону горожан, и Херсон вновь обратился за военной помощью к хазарам и тем самым поднял открытый мятеж против К-поля. Но имп. Юстиниан в нач. 711 г. отправил в Херсон 2-ю карательную экспедицию, к-рую возглавил патрикий Георгий Сириец. Целью предприятия на этот раз было, видимо, компромиссное решение конфликта - сместить Илию и восстановить в должности Зоила и тудуна, к-рые могли считаться более лояльными к имп. Юстиниану и одновременно обеспечить примирение с Хазарией. Экспедиция также окончилась провалом. Херсон подготовился к обороне, а при появлении к-польских чиновников у ворот горожане перебили их, захватили Зоила и тудуна и отправили их на суд к кагану. По пути тудун умер, а оставшиеся в плену визант. воины были перебиты хазарами. В Херсоне провозгласили императором Вардана, к-рый принял тронное имя Филиппик (см. Филиппик Вардан ). В ответ Юстиниан спешно собрал 3-ю карательную экспедицию, к-рую возглавил патрикий Мавр, получивший приказ стереть Херсон с лица земли. Византийцы начали осаду Херсона, своими машинами разбили 2 крепостные башни, но прекратили наступать после подхода к городу больших сил хазар во главе с каганом. Ивузир Глиаван признал Вардана визант. императором, а Мавр, опасаясь мести Юстиниана за невыполнение приказа, также перешел на сторону мятежников. В распоряжении Вардана в Херсоне оказались войско и эскадра. С этими силами мятежники отправились в К-поль и в дек. 711 г. свергли Юстиниана, посадив Вардана Филиппика на престол. Т. о., Византия и хазары стали совместно контролировать юж. К. Портовые города и их округи оставались в составе империи, но выплачивали хазарам дань и пользовались их покровительством. |
| 115 A. SS. ibid, p. 440, n. 9. Здесь кстати заметить, что форма, в которой различные акты передают беседу царя с патриархом, может быть, и не совпадала с действительною формою беседы; но от этою сказания актов не теряют силы: содержание беседы передается несомненно правдиво, ибо оно согласно с сочинениями самого Германа, с посланием к нему папы Григория и с известиями Феофана. Можно думать, что описываемая беседа происходила в присутствии многих лиц и имела вид диспута. Таких диспутов впоследствии в 9 в. добивался от православных император Лев V. 116 Мы давно уже называем эти послания не „посланиями Григория II-ro“, а „послания, приписываемыми Григорию II-мy“. Здесь время сказать, что мы вслед за Шварцлозе не признаем их подлинными (Karl Schwarzlose. a. a. O. 113–123), а вышедшими из под пера современного греческого писателя, что исторического значения их не подрывает, а только усиливает. Критику Шварцлозе излагать считаем излишним – тем более, что это у нас уже сделано. („Странник“ 1892 г. Октябрь, стр. 188–189 примеч.). 117 «Theophanis Chronographia», v. 1, p. 407, Anastasii Bibliothecarii. «Chronographia tripartita», v. 2, p. 263. Мы сказали, что сцена эта произошла осенью 729 г. Феофан говорит о ной под 721 годом, осень которого – 729. Это подтверждается оказанием в конце отдела на январь 13-го индикта ( (721+9+3): 15=13 (остаток) ). Такому заключению может противоречить стоящее в средине отдела известие, что предречение Германа Анастасию: „успеешь еще поездить по ипподрому“ – сбылось через 15 лет 12-го индикта, чем, повидимому, дается понять, что и самое предречение и рассказанная сцена имели место в 12-м индикте, т. е. 728–729-м году – во всяком случае раньше осени 729-го года. Но заметку Феофана: „чрез пятнадцать лет“ можно понимать не как точное вычисление, а как указание круглого числа. 119 S. Nicephori. «Breviarium historicum», p. 58, «Vita Sancti Stephani Junioris, monachi et martyris». J.-P. Migne. Series Græca, t. 100, col. 1083–1084–D – 1085–1086–A–B. Все последующие авторы списывают беседу у Феофана, а не у биографа Стефана, – это и понятно: у последнего беседа представлена бледнее, без энергичвых выражений, какие мы видим у перваго. |
| Игум. Арсений 1 Епископ кремонский, Луитпранд писал: Nicephorus, cum omnibus ecclesiis homo sit impius, livore, quo in nos abundat, con- stantinopolitano patriarchae praecepit, ut ecclesiam Hydruntinam in archiepiscopatus honorem dilatet, nee permittat in omni Apulia et Calabria latine amplius, sed graece divina mysteria celebrari. – Rodota: Dell» origine, progresso e stato presents del rito greco in Italia, lib. 1, cap. VI, § 4. (Roma 1758). Giannone: Geschichte des Konigreichs Neapel, кн. I, (1758), стр. 467. 2 Codice diplomatico di Sicilia sotto il governo degli Arabi., в пем. переводе 1791: Geschichte der Araber in Sicilien und Sicilx – ens unter der Herrschaft der Araber. Mit Anmerk. und Zusatzen von Fh. Hausleutner. Konigsberg. 3 Каирван, построенный в 670 годах в сев. Африке, с 806 года сделался резиденцией династии Аглабидов; государи имели титул Мулея (Mulei). 4 Всех островов девять, именно: Аликури, др. Ericula; Салина, др. Дидим; Финикури др. Финикуса; Панария, др. Икесия; Василуццо, др. Ираклиев остров; Строниоли, др. Стронгил; Липари; Вулкано, др. Иера (ερ νσος,– свящ. остров); Lisca bianca, др. Ενενμος. 5 Geschichte d. Агавег, – документ под 150. В донесениях араб. военачальников о своих распоряжениях и горячей благодарности покоренных есть порядочная доля красноречивого самовосхваления; но все-таки можно заметить сущность дела. 6 Amari, Storia dei musulmani di Sicilia, vol. 2, pag. 399: «вера христ., вместе с греческим языком, сохранилась в вост. сицилии – с древнейших времен усеянной колониями греческими, а язык латинский почти исчез при мусульманах». 8 В противность известиям греческих историков, такие именно условия обнаруживаются по смыслу 15 и 16 документов, напечатанных в собрании Geschichte der Araber... Том I, стр.26 – 27. 9 Евфимий, державшийся в Кастроджиовани, скоро сам рассорился со своими союзниками, когда вздумал покорять города, непризнавшие его власти; его жестокость возбудила общую к нему ненависть; два грека убили его в 828 году, и вся немусульманская часть острова снова признала власть императора. |
| IX, 12, (21) ). При последующих папах протест Ипполита, имевший кроме общих причин особенное личное отношение к Каллисту, должен был в значительной степени лишиться своей силы, особенно когда римский престол занимаем был такою личностью, каков был Фабиан, по преданию особенным указанием свыше избранный на этот престол (Евсев. Кн. VI, XXIX), и с достоинством управлявший им в продолжение четырнадцати лет (236–250 гг.). Ко времени возбуждения протеста новацианского, без сомнения, были в Риме личности, державшиеся воззрений Ипполитовых, но не видно, чтобы оставалась какая-нибудь особенная партия Ипполитова. Этими соображениями, по нашему мнению, может с вероятностью определяться и время поставления Ипполиту памятника его почитателями. Памятник, по всей вероятности, воздвигнут тогда, когда протест и влияние Ипполита были в Риме в особенной силе, и всего скорее еще в царствование Александра Севера. В свою очередь, этим может объясниться и то, почему названия некоторых сочинений Ипполита, писанных позже, не обозначены на памятнике. 9 В хронике своей (ad annum MMCCXLIUU) Евсевий также упоминает об Ипполите рядом с Бериллом. У Иеронима в каталоге церковных писателей (сар. LXUU) об Ипполите также говорится вслед за Бериллом. 12 Патриарх Фотий (ВиЫиотнеса сар. СХХИ) (если только это место его Библиотеки правильно без пропусков читается в существующих изданиях) несколько иначе передает это известие, что сам Ипполит, по подражанию Оригену стал говорить толковательные беседы на Священное Писание , – что он вообще был другом Оригена и почитателем его творений ( συνθη μλιστα κα ραστ των λо γων), – что он именно сделал для Оригена то, что Евсевий и Иероним приписывают Амвросию, то есть дал ему писцов и переписчиков для его сочинений, – и что Ориген в одном письме своем называет его своим возбудителем на труд ( ργοβικτηи). Это последнее известие есть и у Иеронима, но неясно к кому относится – к Амвросию или Ипполиту. См. также. Georg Syncelli. Chronographia ann. 215. Nicephoru Callismu Husmor. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ИЛИИ ПРОРОКА АПОКАЛИПСИС раннехрист. апокриф, написанный на греч. языке, возможно, уже в I в. и сохранившийся большей частью только в копт. переводах IV-V вв. Вероятно, в его основе лежит хронологически более раннее иудейское сочинение, в наст. время утерянное. Заглавие встречается в конце текста одной из копт. версий (ахмимской). Однако ни по содержанию, ни по жанровым характеристикам текст И. п. а. не соответствует заглавию. Прор. Илия упоминается всего дважды, в 3-м лице и всегда вместе с Енохом (причем оба упоминания могут быть поздними интерполяциями). В тексте отсутствуют типичные для апокалиптики элементы (явление ангела тайнозрителю, вознесение , описание небес или ада и т. п.- Schrage. 1980. S. 203). Скорее И. п. а. можно отнести к жанру пророческой лит-ры (текст начинается с формулы «было слово Господне ко мне», в нем встречается множество выражений и образов из ветхозаветных пророческих книг). Тем не менее именно под таким заглавием текст был известен ряду древних церковных авторов. Текстология Известны 4 копт. рукописи И. п. а. и греч. фрагмент. Первыми были открыты и изданы 2 рукописи - на ахмимском диалекте (кодекс разделен на 2 части: Berolin. Mus. Abt. P. 1862, III/IV в. (6 листов); Paris. copt. 135, III/IV в. (7 листов)) и на саидском диалекте (Paris. copt. 135, IV/V в. (6 листов)) (изд.: Steindorff. 1899). Обе рукописи содержат также Апокалипсис Софонии, к-рый в нек-рых списках неканонических книг упоминается после И. п. а. Еще один саидский фрагмент начальной части текста был обнаружен в колофоне рукописи Lond. Brit. Lib. Orient. 7594, к-рая содержит Второзаконие, Книгу прор. Ионы и Деяния св. апостолов; колофон написан позднее и датируется нач. IV в. (изд.: Coptic Biblical Texts. 1912; Schmidt. 1925). Греч. фрагмент (BHG, 572z) представлен рукописью Laurent. PSI 7, IV в., и соответствует разд. 5. 30-32 в ахмимской версии (изд.: Pistelli. 1912; Wessely. 1924; The Apocalypse of Elijah. 1981). Последними были обнаружены 10 листов с текстом И. п. а. на саидском диалекте в папирусе Chester Beatty. 2018 (1493), IV/V в. (изд.: The Apocalypse of Elijah. 1981). Это наиболее полный текст памятника (сохр. главы 1. 1 - 5. 15a по общей нумерации), объем которого примерно соответствует указаниям в списках неканонических книг (так, согласно стихометрии патриарха Никифора, в И. п. а. было 316 стихов ( Niceph. Const. Chron. 135. 2. Col. 1060)). Цитаты и ссылки у христианских писателей |
|
|
