| ст. Византийская нотация ). До сложения полной системы октоиха понятие Г., вероятно, отражало представление о мелосе, принятом в певч. традиции и передаваемом исключительно устным путем. Именно так, видимо, следует понимать упоминания о пении ихосов в рассказах о егип. подвижниках и о службах синайских монахов, известных, в частности, по Пандектам мон. Никона Черногорца ; нельзя не учитывать и того, что к времени деятельности Никона, 2-й пол. XI в., как литургические порядки, так и осмогласное пение в основных чертах давно установились и это могло привести к анахронизмам в составленных им текстах ( Скабалланович. Типикон. Вып. 1. С. 243-244; Лурье. С. 62-74). Указания на определенный Г., встречающиеся в унциальных рукописях, свидетельствуют об их написании или о внесении в них гласовых обозначений не ранее чем в кон. VII - нач. VIII в. (датировка их более ранним временем «по почерку» сомнительна). В певч. книгах начиная с IX в. тексты песнопений уже распределены по осмогласному принципу независимо от времени их создания (напр., в синайском Октоихе кон. VIII - нач. IX в. (Sinait. gr. 776/1593, Lond. Brit. Lib. Add. 26113), в древнейшем груз. Иадгари IX в. (Ин-т рукописей АН Грузии. H-2123)). Первоначальные формы мелоса, легшие в основу восточнохрист. певч. культуры, связаны с такими неизменяемыми песнопениями литургии, как «Свят, Свят, Свят», «Тебе поем», Трисвятое и др., а также с неосмогласным псалмопением (Пс 103, «Блажен муж» , Полиелей ), к-рым позднее, в процессе оформления системы октоиха, мог быть присвоен тот или иной Г. Исследуя песнопения этой группы, К. Ливи пришел к выводу о том, что главную роль в них играет фактор лада, а формульность имеет второстепенное значение и что часть их характеризуется составным ладовым комплексом из тетрахордов E-A, G-c, D-G, в к-ром комбинируются черты позднейших традиц. 2-го плагального, 2-го автентического и 4-го плагального Г. В соответствии с гипотезой этого ученого в указанной ладовой зоне пелась ранняя анафора , причем не только в Византии, но и в Риме, что свидетельствует о ее глубокой древности ( Levy. |
| Историю ирл. миниатюры можно условно разделить на 3 этапа. Ранний этап (кон. VI — сер. VII bb) — период сложения. Главные скриптории находятся на территории Ирландии; качество пергамена еще низкое, размеры рукописей небольшие, декорация сводится к выделению начальных букв. Самая ранняя декорированная рукопись из сохранившихся — Псалтирь, т. н. Катах (от ирл. «боевой») св. Koлyмбы(Royal Irish Academy, Dublin. S. n., кон. VI — нач. VII в). Эту рукопись традиционно связывают с именем св. Колумбы, веря, что она переписана его рукой. Псалтирь считалась священной реликвией и хранилась в специальном реликварии (кумдах), к-рый в битве несли перед войсками. Ее декорация сводится к выделению черно-белых инициалов в начале каждого псалма (сохранилось 60). В украшении инициалов использована кельтская орнаментика, хорошо известная по таким предметам декоративно-прикладного искусства этого времени, как корона Петри. Нек-рые исследователи видят здесь еще и коптские черты — простые плетенки и цветные точки вокруг букв. «Нортумбрийско-ирландская школа» (2-я пол. VII — нач. IX вв.) — перемещение основных скрипториев в Нортумбрию (Линдисфарн, Вермут-Ярроу). Этот период называют «золотым веком» ирл. миниатюры. Несмотря на то, что рукописи этой школы можно легко выделить, точное местонахождение скриптория до сих пор не выяснено, и непонятно, были они выполнены на территории Ирландии или в Нортумбрии. В любом случае, принадлежность их ирл. мастерам не подвергается сомнению. В Нортумбрии в это время копируются рим. книги, свидетельство чему — Амиатинский кодекс (Laurent. Amiatinus 1, до 716 г.). Происходит обогащение ирл. традиции благодаря соприкосновению с нортумбрийской, усвоение средиземноморского типа иллюстраций при сохранении традиционных для Ирландии черт. Вырабатывается особый, так называемый «островной» тип иллюстрированного четвероевангелия. Используется качественный пергамен, драгоценные пигменты (ограниченное количество цветов — черный, синий, оттенки красного, желтый, редко зеленый и никогда золотой); рукописи имеют крупный размер, и, возможно, выставляются в храме в качестве драгоценной реликвии. След. этап в традиции иллюминирования — усложнение структуры и рост качества декорации — появление полностраничных цветных иллюстраций и сложение ясной законченной структуры островного Четвероевангелия. Все инициалы имеют устойчивую схему, отличаясь лишь степенью разработанности и качеством исполнения. Помимо этого, появляются полностью орнаментальные, так называемые «ковровые страницы». |
| Особое место в вопросе о происхождении «К. л.» занимает гиперкритическая, не получившая признания в науке т. зр. австр. исследователя Й. Хамма, который пытался доказать, что памятник является подделкой, созданной в 1-й пол.- сер. XIX в. фальсификатором западнослав. письменных древностей чеш. ученым В. Ганкой . Но физико-химическое изучение кодекса, проведенное на рубеже 70-80 гг. XX в. в лаборатории судебно-технических исследований документов Киевского научно-исследовательского ин-та судебных экспертиз и лаборатории радиофизики Киевского ун-та показало отсутствие в «К. л.» палимпсестных текстов и отличие состава их чернил от чернил, к-рыми пользовался Ганка ( Hiмчyk. 1983. С. 26, 28-29). Основная (древнейшая) часть «К. л.» написана 2 почерками. Первым - 2 начальные мессы (Л. 1 об.- 2 (верхние 8 строк)), вторым - остальные (Л. 2-7 об.). Оба почерка представляют древнейший, не вполне круглый вариант глаголицы, письмо «висящее» (буквы не стоят на линии строки, а подвешены к ней), что свойственно ряду древнейших слав. рукописей, как глаголических, так и кириллических. В «К. л.» употребляются 34 глаголические буквы: нет букв «зело», «омега», «щ», «юс малый» и «х паукообразное»; «у» встречается только в составе диграфа «оу». Литургические тексты снабжены развитой системой надстрочных знаков, отсутствующей в других старослав. памятниках, истолкованию к-рой посвящена обширная лит-ра (Н. К. Грунский, Дж. Л. Трагер, Э. Зиверс, Э. Кошмидер, О. Неделькович, Ф. Кортландт, Й. Схакен, В. М. Загребин). Изолированное положение почерков «К. л.» среди древнейших памятников глаголической письменности осложняет их датировку, к-рая в научной лит-ре колеблется от кон. IX - нач. X в. до кон. X - нач. XI в. (последняя считается наиболее вероятной). На лицевой стороне 1-го листа позднее (вероятно, в XII в.) были приписаны отрывок Послания к римлянам ап. Павла (Рим 13. 11-14; 14. 1-4) и молитва Богородице из мессы на Благовещение. Единого мнения о месте написания этой части рукописи также не сложилось: высказывались предположения о ее древнеболг. (Б. Велчева, Схакен) или хорват. (далматинском) происхождении (И. В. Ягич, М. А. Пантелич). |
| Древнеслав. эпиграфические памятники имеют важное значение для изучения фундаментальных проблем палеославистики - происхождения слав. письменности и слав. азбук, хронологии рукописных памятников, истории слав. языков. Начиная с П. Й. Шафарика , надписи из Болгарии, Сербии, Македонии включаются в корпус источников по истории, истории языка, письменной традиции славян на Балканах. Язык надписей может отражать особенности развития южнослав. диалектов, различные графико-орфографические системы (одноеровые, одноюсовые и др.), не всегда проявлявшиеся с той же полнотой в книжном письме. При отсутствии слав. рукописей ранее кон. X - нач. XI в. показания надписей более раннего времени (нач.- 1-й трети X в.) могут иметь определяющее значение. Так, содержание глаголических Г. (исключительно богослужебного характера), география их находок, связанная с древнейшими очагами слав. письменности, постепенное вытеснение из эпиграфической практики глаголицы являются дополнительными свидетельствами ее старшинства по отношению к кириллическому алфавиту. Первые находки и публикации древнейших слав. надписей относятся ко 2-й пол. XIX в., в нач. XX в. слав. надписи стали объектом изучения исследователей в Русском имп. Археологическом ин-те в К-поле и связаны с трудами рус. византинистов и славистов - архим. Антонина (Капустина) , Ф. И. Успенского , Н. П. Кондакова . Заслуга введения слав. средневек. эпиграфических памятников в круг историко-лингвистических источников на Балканах принадлежит болг. историкам и лингвистам И. Гошеву и И. Гылыбову. В изданном в 1961 г. Гошевым своде древнеболг. глаголических и кириллических надписей IX-X вв. представлены надписи на керамических плитах, мраморных колоннах, Г. на стенах исследованной в 1927 г. К. Миятевым Круглой ц. в Преславе, надписи на надгробиях и на печатях эпохи царей Симеона, Петра и Самуила. Исследование этого материала, в т. ч. древнейшего фрагмента глаголической азбуки-Г. на стене крещальни Круглой ц., позволило Гошеву предложить ряд новых чтений, ученый также высказал соображения относительно раннего периода развития слав. письма, его взаимоотношения с праболг. руническим письмом. Вслед за Э. Георгиевым ( Георгиев Е. Славянская письменность до Кирилла и Мефодия. София, 1952) Гошев реконструировал предполагаемое слав. письмо до равноапостольных Кирилла и Мефодия. Мн. положения Гошева не выдержали испытания временем и новыми фактами. Так, исследование надписей Преслава и Круглой ц. (т. н. Преславский эпиграфический комплекс), предпринятое в 80-х гг. XX в. К. Попконстантиновым и А. А. Медынцевой, показало несостоятельность тезиса о слав. письме до равноапостольных Кирилла и Мефодия, было предложено более верное прочтение ряда надписей, в т. ч. глаголической азбуки на стене крещальни Круглой ц., уточнена методика эпиграфических исследований. |
| В научной лит-ре ряд лат. житий П. принято обозначать по порядку их публикации Дж. Колганом в соч. «Чудотворная триада» (Triadis Thaumaturgæ seu divorum Patricii, Columbæ et Brigidæ, trium veteris et maioris Scotiæ, seu Hiberniæ sanctorum insulae communium patronorum acta/Ed. J. Colgan. Louvain, 1647). «Второе Житие» (Vita Secunda; BHL, N 6504-6505) и «Четвертое Житие» (Vita IV; BHL, N 6503) могут относиться ко 2-й пол. VIII в. «Второе Житие» известно в неск. рукописях континентального происхождения, «Четвертое Житие» - в одной рукописи также континентального происхождения (ныне в Британской б-ке: Lond. Brit. Lib. Add. 19890). Эти 2 лат. текста близко связаны друг с другом. Значительное количество материалов, относящихся к почитанию П., содержится в рукописи «Книги из Арма»: сочинения П. («Исповедь» и «Послание к Коротику»), «Книга Ангела» (Liber Angeli; BHL, N 6500), посвященная привилегиям основанной П. церковной общины Ард-Махи (ныне Арма), сочинения Мурьху и Тирехана, «Заметки» и «Дополнения» (Additamenta; BHL, N 6499) к сочинению Тирехана. Самое подробное повествование о П. содержится в среднеирл. Житии (BHL, N 6509), известном как «Трехчастное Житие» (так оно было озаглавлено в «Чудотворной триаде» Дж. Колгана). Вероятно, оно было составлено в кон. IX - нач. X в.; отдельные эпизоды могли быть добавлены в XI в. Позднее возникли сокращенные версии «Трехчастного Жития», из к-рых наиболее известны Жития из «Лисморской книги» и из «Пестрой книги». Краткое жизнеописание П. содержалось также в «Истории бриттов», приписываемой Неннию (IX в.; BHL, N 6501, 6501). Др. лат. Житие, приписываемое некоему Пробу, или «Пятое Житие» (Vita auctore Probo, Vita Quinta: BHL, 6508), датируется кон. X или XI в.; предположительно, создано в Англии. «Третье Житие» (Vita Tertia; BHL, N 6506-6507) пользовалось большой популярностью и сохранилось во множестве рукописей; Л. Билер выделил среди манускриптов «Третьего Жития» 2 традиции - континентальную (Γ) и британскую (П); оно может относиться приблизительно к XII в. |
| Vitae. T. 1. P. 152-169; Kenney. Sources. P. 394). Предположение Пламмера, что «саламанкская» редакция является переводом несохранившегося Жития на ирл. языке, не было поддержано др. исследователями. Пламмер указал на признаки работы составителей «дублинской» и «оксфордской» версий Жития: в поздних редакциях изъяты детали, в т. ч. часть имен действующих лиц и географических названий, убраны или сокращены эпизоды, сомнительные с моральной или эстетической т. зр., а также добавлены рассуждения нравственного характера и библейские параллели ( Plummer. Vitae. T. 1. P. XLIII-XLIV). Р. Шарп установил, что Житие К. входило в состав сборника ранних житий ирл. святых, составленного между 750 и 850 гг. (т. н. сборник О " Донохью). «Саламанкская» редакция, не подвергавшаяся существенным переработкам, точнее других воспроизводит первоначальную версию Жития, тогда как «дублинская» и «оксфордская» редакции были в значительной мере отредактированы в кон. XII и в XIII в. ( Sharpe. 1991. P. 301-302, 308-309, 311-317, 329, 333-334, 391). Выводы Шарпа относительно сборника О " Донохью и его датировки были поставлены исследователями под сомнение (см. рец.: Smyth A. P.//EHR. 1992. Vol. 107. N 424. P. 676-678; Carey J.//Speculum. 1993. Vol. 68. N 1. P. 260-262; Stancliffe C.//J. of Theological Studies. 1993. Vol. 44. N 1. P. 378-383; Breatnach. 2005). Однако большинство исследователей согласны с мнением Шарпа о наличии в ирл. рукописных сборниках XIII-XV вв. группы агиографических произведений, возможно созданных в VIII-IX вв. В эту группу включается и Житие К. ( Stalmans. 1998; Charles-Edwards. 2000. P. 121). М. Херберт предложила датировать его 2-й пол. VIII в. ( Herbert. 2001). Однако П. О Риан, указывая на наличие в Житии агиографических топосов, характерных, по его мнению, для более позднего времени, предложил датировать текст кон. XII или нач. XIII в. ( Ó Riain. 2011. P. 138-139). Содержание и структура Жития К. типичны для корпуса анонимной ирл. агиографии VIII-XIII вв. Произведение открывается сведениями о родителях святого, о месте его рождения и о чудесах, к-рыми сопровождалось это событие (§ 1-3). |
| Повествование в «К. Ц.» было выстроено в хронологическом порядке. Чтобы текст был единым, начало каждого последующего исторического сочинения при включении его в свод или конец предыдущего, как правило, отрезали, в результате чего точное число вошедших в «К. Ц.» сочинений, имена нек-рых авторов и датировки отдельных произведений неизвестны. В наст. время известно более 20 рукописей, содержащих как полную версию «К. Ц.», так и отдельные фрагменты. Наиболее ранняя редакция датируется 1697 г., поздняя - 1899 г. В рамках единого свода «К. Ц.» выделяют 2 цикла летописей, условно названных «Древняя Картлис Цховреба» ( ) и «Новая Картлис Цховреба» ( ). «Древняя Картлис Цховреба» представляет собой историю грузин и Грузии начиная с библейских времен до нач. XIV в. Относительно времени составления и содержания первоначального свода «К. Ц.» существует неск. точек зрения. В. Дондуа относит наиболее раннюю версию летописи к VII-VIII вв.; Г. Меликишвили - к рубежу VIII и IX вв.; П. Ингороква - к X в.; Ш. Месхиа, В. Гучуа - к кон. XI в.; И. Джавахишвили , С. Каухчишвили - к XII в.; акад. прот. К. Кекелидзе - ко 2-й пол. XII в.; Р. Кикнадзе - к 1-й четв. XII в. В современной груз. историографии принято считать, что первый свод «К. Ц.» был сформирован уже в сер. V в. В эту редакцию в хронологическом порядке были внесены отдельные летописи, в которых содержались сведения с IV-III вв. до Р. Х., времени формирования царства Картли, до сер. V в. В кон. VIII в. груз. вельможа Джуаншер Джуаншериани составил продолжение свода, описав события истории Грузии с сер. V в. до 80-х гг. VIII в. Значительная работа была проделана над «К. Ц.» в 60-х гг. XI в. еп. Руисским Леонтием Мровели . Он написал вступительную часть, в к-рой была дана схема библейского происхождения грузин и др. кавказцев, а также история грузин до создания царства Картли. Также епископ отредактировал текст свода и пополнил его доступными ему сведениями. Особенно Мровели расширил куски, в которых рассказывалось об обращении Картли в христианство св. равноап. Ниной (1-я пол. IV в.) (эта часть текста названа «Мокцеваи Картлисай» (Обращение Грузии)), о правлении царя Картли св. Вахтанга Горгасали (2-я пол. V в.) и о мученичестве царя св. Арчила I († 786) - «Мученичество св. вмч. царя Грузии Арчила». |
| Фрагмент Книги Екклесиаста. Кумран. Сер.— нач. I в. до Р. Х. (Музей Израиля. Иерусалим. 4QQoha214) Фрагмент Книги Екклесиаста. Кумран. 175–150 гг. до Р. Х. (Музей Израиля, Иерусалим. 4QQoha217) Фрагмент Книги Екклесиаста. Кумран. 175–150 гг. до Р. Х. (Музей Израиля, Иерусалим. 4QQoha217) В Кумране сохранилось 2 фрагмента Е. к. (оба были найдены в 4-й пещере). Один из них, 4QQohb214 (издание - Ulrich. 1992), содержащий, по-видимому, отрывки текста из Еккл 1. 10-14, датируется обычно сер. I в. до Р. Х.- нач. I в. по Р. Х. В нем имеются отличия (2 орфографических и 1 лексическое) по сравнению с МТ книги. Второй фрагмент, 4QQoha217 (издание - Muilenburg. 1954), датируемый на основании палеографических данных периодом со 175 по 150 г. до Р. Х., состоит из 3 колонок, соответствующих отрывкам Еккл 5. 13-17 (1-я колонка), Еккл 6. 3-8; 6. 12 - 7. 6 (2-я колонка) и Еккл 7. 7-10, 19-20 (3-я колонка). Этот фрагмент содержит значительное число разночтений, как орфографических (в первую очередь написания plene), так и смысловых, имеющих значение для критики текста ( Krüger. 2004. P. 37). Так, напр., стоящее в кумран. тексте Еккл 7. 19 (поможет) вместо масоретского (сделает сильным) гораздо лучше соответствует тексту LXX (βοηθσει - поможет) и представляет собой, по всей вероятности, исходное чтение ( Seow. 1997. P. 6). Древние переводы Септуагинта содержит наиболее важный с т. зр. текстологии перевод Е. к. (Ibidem). Греч. текст этого перевода сохранился в 6 унциальных рукописях: Ватиканском кодексе (IV в.; считается наиболее надежным текстом - Ibidem), Синайском кодексе (IV в.), Александрийском кодексе (V в.), Гамбургском папирусном кодексе (кон. III в.; содержит помимо греч. также копт. текст Е. к.- Diebner B. J., Kasser R., ed. Hamburger Papyrus Bil. 1. Gen., 1989), кодексе Ефрема (палимпсест V в.) и Венецианском кодексе (VIII-IX вв.). Кроме того, имеется 15 курсивных рукописей, содержащих греч. текст Е. к. Согласно наблюдениям исследователей, переводческая техника, отраженная в греч. |
| И. открывается «Словом некоего калугера о чтении книг», принадлежащим, вероятно, перу слав. автора (гипотеза Б. С. Ангелова о том, что им мог быть болг. книжник рубежа IX и X вв. Григорий (прото)пресвитер ( Ангелов Б. Ст. Към въпроса за книжовного дело на презвитер Григорий Мних//Старобългарска литература. София. 1978. Кн. 3. С. 48-55) основана преимущественно на том, что в составе «Измарагда» авторство «Слова некоего калугера...» приписывается Григорию, папе Римскому; гипотеза нуждается в дополнительном обосновании). Основная идея сочинения - о пользе чтения книг - соответствует интересам новообращенного общества, для к-рого (идет ли речь о Болгарии IX-X вв. или же о Руси X-XI вв.) авторитет письменного слова был огромен. В отечественной научной лит-ре вплоть до кон. XX в. преобладало мнение о составлении И. на Руси частично из переводов, сделанных восточнослав. книжниками. Однако исследования последних десятилетий, выполненные И. И. Шевченко , Федером и Д. М. Буланиным, к-рые нашли следы источника различных частей И. («Княжьего изборника») в южнослав. рукописях XIV-XVI вв., показали, что сборник 1076 г. скорее представляет собой отредактированный рус. список с рукописи, составленной в Болгарии в X в. на основании готовых переводов. На Руси тексты, вошедшие в И., подверглись стилистической и языковой правке. «Составитель Изборника желал, по-видимому, приспособить перерабатываемый им текст к потребностям и вкусам своих читателей из среды светской части тогдашнего киевского общества. В результате этого стремления и возникает… лишение текста монашеской ригористичности» и приближение языка «к речи тогдашних вост. славян… производятся не только фонетические и морфологические замены, но и подстановка лексики» ( Мещерский. 1976. С. 35). Позднее статьи И. были включены рус. книжниками в саратовскую редакцию «Златоструя» , представленную списком 3-й четв. XV в. (ОР НБ Саратовского гос. ун-та. 45. Л. 247-253, 254 об.- 286 об., 291 об.- 298 об., 302 об.- 317, 319-320 об., 323-325 об., 341 об.- 342). Влияние И. (либо его источника) обнаруживается в «Молении» Даниила Заточника и в «Измарагде» («Слово о чтении книг»). Большую близость к версии «Премудрости Иисуса, сына Сирахова», помещенной в И., представляют фрагменты этого текста, использованные в нач. XVI в. в Западнорусской митрополии для расширения учительной части Пролога (см.: Чистякова М. В. Текстология вильнюсских рукописных Прологов: Сент.- нояб. Вильнюс, 2008. С. 276). |
| Молитвы от лица Христа встречаются в галликанских литургических книгах уже в меровингскую эпоху (напр., в Миссале из Боббио (1-я пол. VIII в.) молитвы Insidiati sunt adversarii mei и Vide domine humilitatem meam на Великую субботу - Lowe E. The Bobbio Missal. L., 1920. P. 66ff.; эти же тексты использовались в испано-мосарабской традиции в 5-е и 4-е воскресенье Великого поста - Janini J. Liber misticus de Cuaresma y Pascua (Cod. Toledo. Bibl. Capit. 35. 5). Toledo, 1980. N 299, 407). В Испании с VII в. известно особое последование поклонения Кресту (Mysterium crucis) с чином покаяния-прощения (Indulgentia) (см.: 7-й канон IV Толедского Собора 633 г.). В его состав входило чтение Мих 6. 1-8 (оно же встречается в Леонском Антифонарии (ркп. сер. X в., но отражает более раннюю практику) как часть службы 9-го часа в Великую пятницу (León. Archiv. Catedral. 8. Fol. 166v - 167//Antifonario visigotico mozarabe de la Catedral de Leon/Ed. L. Brou, J. Vives. Barcelona; Madrid, 1959. P. 272; см. также рукописи XII-XIII вв.- Brit. Lib. Add. 57528 и Paris. lat. 2295). В ранних рим. Ordines в чине поклонения Кресту I. отсутствуют (см.: OR 23. 9-22 (нач. VIII в.), OR 24. 29-36 (2-я пол. VIII в.), OR 29. 34-40 (кон. IX в.)). Термин «I.» появляется в источниках лишь в 1-й пол. XI в. (Vat. Barb. lat. 560. Fol. 51; Vallic. B 23. Fol. 117), более же древнее наименование этих песнопений - Versus in Parasceve (Стих в Великую пятницу) или Agios cum versibus (Трисвятое со стихами) (см., напр.: Wien. Bibl. Nat. 1888. Fol. 78v), что указывает на происхождение I. из припевов к Трисвятому (к-рое в рим. обряде традиционно исполняется в Великую пятницу попеременно на греч. и лат. языках). Трисвятое, хотя и без стихов, входит в состав чина поклонения Кресту уже в OR 31. 46-49 (2-я пол. IX в.). В Antiphonale Sylvanectense (ок. 880) (Feria VI, Statio ad Hierusalem) к Трисвятому припеваются стихи Popule meus, quid feci tibi (Людие Мои, что сотворих вам?/Народ Мой, что сделал Я тебе? (здесь и далее инципиты приводятся по офиц. переводам рим. Миссала на церковнослав. и рус. языки); это вопрошание впервые встречается в респонсории Vinea electa (Лоза избранная) в амвросианской традиции (см.: Paléographie Musicale. Solesmes, 1900. Vol. 6. P. 291), Quia eduxi te de terra Aegypti (Яко извел вы/За то что вывел тебя) и Quid ultra (Что еще подобаше/Что еще Я должен был сделать тебе) (см.: Hesbert R., ed. Antiphonale missarum sextuplex. Brussels, 1935. P. 97. n. 78b). В последующей традиции они получили наименование Improperia maiora. В Романо-германском Понтификале в службе Великой пятницы (ок. 950) приводится такой чин их исполнения: поется Трисвятое со стихами Popule meus, Quia eduxi te de terra Aegypti, Quid ultra, респонсорий Vadis propitiator, стих Venite et videte (Приидите и видите), антифон Ecce lignum crucis (Се, Древо Крестное) и Пс 118 (Le Pontifical romano-germanique du dixième siècle/Publ. C. Vogel, R. Elze. Vol. 2. P. 90-91. N XCIX 330). |
|
|
