| Столкновение двух партий, зилотов и политиков, встречается на пространстве целых веков. В XII в. партия умеренных, уступчивых – партия политиков – чаще противоположной появляется у кормила церковного правления. В XIII в. видим почти то же самое, если не будем принимать во внимание положение византийских патриархов в Никее, – положение, не дающее твердых оснований для более точных выводов о силе и значении двух рассматриваемых нами партий. Но в том же XIII в., точнее в конце его, довольно ясно можно замечать, что партия зилотов крепнет и усиливается, лучше формируется и начинает отличаться большей определенностью принципов. А в XIV в. зилоты явно торжествуют над своими противниками. Этот последний факт рельефно отмечен и профессором И. Е. Троицким в его обширных. статьях «Арсений и арсениты». Понимая арсенитское движение и борьбу арсенитов с противниками, как обнаружение известного рода принципов, которыми арсениты отличались от их противников, автор справедливо находит, что принципы арсенитов, разумеется, не в чистом и первоначальном их виде, наконец в XIV в. одерживают верх над принципами противоположной стороны. Приведем его собственные слова. Но для того, чтобы были более понятны эти слова, мы должны сказать, что, различая, как делали мы, два направления в жизни иерархии изучаемого времени, он одно из них определяет как такое направление, которое руководилось преимущественно монашескими идеалами (у нас – «зилоты»), а другое, как такое, которое держалось сферы интересов белого духовенства (у нас – «политики»). 845 Автор статей «Арсений и арсениты», подводя итог движений арсенитских и противоарсенитских, пишет: «Окончательное торжество монашества (по нашему – партии зилотов) над белым духовенством (по нашему – партией политиков) по вопросу о занятии высших мест в иерархии, и следовательно по управлению Церковью, совершилось во времена так называемых исихастских споров (1340–1359 гг.) Движение, вызванное этими спорами, имело уже исключительно монашеский характер. Оно разрешилось полным триумфом афонских иноков, предводимых Григорием Паламой , над Константинопольским патриархом Иоанном Калекой (1337–1347 гг.) и над придворным ученым Никифором Григорой. 846 На победу их над этим патриархом можно смотреть, как на победу монашества над белым духовенством. Это был последний патриарх на Константинопольком престоле из белого духовенства, как один из его предшественников, Иоанн Глика (1315–1320), был последним патриархом из государственных сановников. С этих пор высшие места в иерархии исключительно уже замещаются монашествующими, а Константинопольский патриарший престол надолго делается достоянием питомцев св. горы Афонской». 847 Борьба партий замолкла. |
| Клеветнику придут на память его напрасные подозрения на других, его пересуды, его злой язык, от которого погибли многие, его лживые доносы и показания, самая уклончивость от защиты человека правого и невинного, вообще всегдашнее благоволение его только к неправде и лжи 843 . Завистник вспомнит, как он злорадовался неудачам ближнего, сколько раз останавливал по своей зависти добрые начинания других, а сам между тем ничего полезного не предпринимал; как желал один бы обладать всем; как распыхался своим сердцем 844 , когда видел ум, достоинства и успехи другого, и как после этого мстил этому человеку, сам не зная за что; сколько своими кознями и завистливым преследованием отнял он у других спокойных ночей, здоровья и лет жизни. За это самое и будет он на том свете сильно снедаться от своей совести и как бы выть, подобно тому, как воет одуревший пёс. Вот вам примеры, как грешники в будущей жизни будут вспоминать своё прошедшее! 845 . «Но ужели, скажете, и за один какой-либо грех человек подвергнется вечной муке? Например, ужели досадители вечно будут мучиться?». В том-то и беда, что одна страсть в человеке (когда достигнет развития в высшей степени) редко бывает без других страстей и грехов. Скажем, например, о тех же досадителях. Под именем их разумеются люди злоречивые и ругатели, а также должны быть понимаемы те, которые делают в чём-либо препятствие другим и вообще нарушают доброе спокойствие ближнего. Но не следует ли и ещё предположить в этих людях какие-либо тяжкие грехи, по связи с которыми они досаждают другим? Да, в них, например, много гордости: сокрушу досаждение гордыни вашея 846 , сказано. Сердце у них злое: они не щадят ближнего иной раз и в болезни его. В них нет страха Божия, потому что они часто не уважают и священного места, где делают досаду другим. Вот сколько эти люди соединяют с главным своим пороком иных пороков! Ещё замечу о будущих воспоминаниях грешника. Приводя себе на память здешнюю нечестивую жизнь, он увидит, что и греховные удовольствия не всегда ему доставались легко, но часто были соединяемы с суетой, болезнями, трудностями и даже страданиями своего рода. |
| Сон Адама, во время которого создается жена, есть уклонение духа от созерцания Творца к чувственности; он есть, так сказать, и причина греха, и вместе с тем наведен, или, лучше, попущен, уже после греха 843 . Самое разделение на полы означается изъятием ребра, замещаемого плотию, чем означается также утрата прежней внутренней силы человеческою природою ( Быт. 2,21–22 ). Главнейшим образом, впрочем, в этом случае, как и в других, совершившееся с Адамом было, по Эригене, предызображением того, что имело совершиться со Христом. Именно, изъятие ребра Адама и сотворение из него жены указывало на тайну отношения Христа и Церкви, образующейся во время смертного сна на кресте второго Адама истекшей из прободенного ребра Его кровию и водою, т. е. таинствами причащения и крещения, как говорит о том Августин. Указание на образование себе первыми людьми смертного тела можно находить и в замечании о препоясании или прикрытии ими себя после падения листьями смоковницы ( Быт. 3,7 ), хотя Амвросий видит также в этом факте символ превратного толкования согрешающим человеком божественного закона с целью прикрытия своей виновности 844 . Под кожаными одеждами, сделанными для Адама и Евы Богом ( Быт. 3,21 ), также нужно разуметь именно смертные тела, данные им вследствие грехопадения, как полагает Ориген 845 . Таким образом, повествуемое в Библии о первых людях и их падении имеет собственно символическое значение по отношению к чисто духовной действительности и трансцендентному акту падения. Допуская в одном случае, по-видимому, возможность создания чувственного рая, как образа духовного 846 , соединяя иногда сам в толковании библейского рассказа о первых людях исторически-буквальное понимание с духовным 847 , в общем философ, однако, с решительностью настаивает на понимании его в духовном смысле 848 . Очевидно, представление о чувственном рае, с его точки зрения, могло возникнуть для сознания человека уже в эмпирическом состоянии его природы, и совершившееся вообще в области духовного бытия, за пределами пространства и времени, могло в сознании первых людей принять чувственно-наглядную форму уже в качестве, так сказать, воспоминания о прошедшем, сверхчувственном самом по себе акте. |
| На концах полукружия стояли два писца–секретаря, на правом записывавший, что служило к оправданию, на левом – к обвинению подсудимого. Пред судьями сидели ученики или кандидаты (талмиде–хаканим) тройным рядом (по 23 человека в ряду), каждый на своем месте, по достоинству. Когда надо было заместить вакантное место судьи, то рукополагали (первого) из первого ряда, а на его место переходил (первый) из второго ряда и на место этого (первый) из третьего ряда, наконец место этого последнего замещалось по выбору из общества, причем новичок садился на самое последнее место. За учениками стояли судебные пристава с веревками и ремнями (Маймон. ibid.), – подсудимый прямо против председателя, вторым от первого свидетеля, – обвинитель против подсудимого (ср. 1Цар. 21:9–14 ), направо от него стоял защитник – ваал-рив, тут же другие свидетели, опровергающие свидетелей и опровергающие этих последних. За ними становился народ и все входившие, без места и порядка, но кто приходил ранее, тот становился ближе к ученикам (Мишна Сангедр. IV, 3–4 и Тосефта у Переф. 270–272 Sur. 227–228 и Тос. к V, 6 Переф. стр. 262 Horajoth 13b Gold. 7, 1114, 20–24 ср. Миш. Таан. II, 1 Пер. 3, 451, где упоминается наси и авбетдин, – и хагига II, 2 Пер. 2, 521 названы имена некоторых из них). Время для заседаний синедриона по уголовным делам назначается день, после утреннего тамид (жертвы) и до вечернего тамид т. е. между 6–7 часами утра и 6–7 часами вечера, всего около 9–10 часов (ср. Иома III, 1–2 Переф. 2, 324–325 в Песахим V, 1 Переф. 2, 218 Иос. Фл Ant XIV, 4, 2 πρω, Synopsis Soharp. 56 п. 2: заседания суда должны быть утром рано, до вкушения пищи и питья, Маймонид к Sanh. с. 3: Великий Синедрион заседает от утренней жертвы до вечерней – у Keim " a Gesch. Jesu v. Nazara, 3, 845 п. 2). Уголовные дела должны начинаться днем и заканчиваться днем (Мишна Сангедр. IV, 1 Переф. 267 Sur. 226). Судебный процесс состоял исключительно из допроса свидетелей и тщательного исследования их показаний за и против обвиняемого. |
| —98— 1868 г. рит: „да, правда, что нужно его исправить и укрепить: оно ослабело. Кто скажет мне, что ослабевшее монашество уничтожить должно, тому я скажу: не нужно ли, по-Вашему, и ослабевшее христианство уничтожить?“ О соборах речь на его устах постоянно. Что-то Бог даст, а время отбытия его не далеко. Нужна общая молитва о нем“. На это письмо отвечал я 18-го числа: „За приветствие Ваше, приношу Вам мою искреннейшую благодарность; в доброжелательстве Вашем я вполне уверен: оно засвидетельствовано и доказано многократными опытами. Желал бы я, чтобы Вы почаще уединялись в Угрешскую пустынь и оттуда дарили бы меня приятными и интересными посланиями. Мысли и начинания преемника Платона и Филарета весьма одобрительны и утешительны: дал бы ему Господь силу и мужество осуществить, по возможности, эти благоплодные мысли и привесть к желаемому концу благие начинания. Но, как гласит присловие, один в поле не воин: хорошо, если он обретет себе в среде высшей иерархии единомысленных и верных союзников. Москва и Петербург, по моему наблюдению, составляют два противоположных полюса: что утверждает Москва, то отрицает Петербург, и наоборот. От предстоящей зимней сессии, как выражаются некоторые светские газеты, Св. Синода, судя по его настоящему составу, надобно ожидать решения каких-нибудь чрезвычайных вопросов. Любопытно бы знать, с какими вопросами и предположениями явились или явятся в эту сессию Киевский 845 и Харьковский 846 Владыки. Великая разница между личными объяснениями и письменными сношениями. Что может сойти с рук и произвести, может быть, надлежащее действие вблизи, при личном собеседовании, не обходится иногда без неблагоприятных последствий вдали, при письменных заявлениях. Ваше летнее времяпрепровождение заслуживает похвалу и одобрение. Можно полагать, что Вы через это достаточно укрепились для зимних сессий на Саввинском подворье, —99— 1868 г. в виду новых, предстоящих Вам, „Севастопольских“ подвигов, по случаю отбытия в Петербург Первосвятителя. Любопытно будет мне узнать, какая разница будет в предстоящем Вашем положении и в Ваших письменных сношениях сравнительно с тем временем, когда покойный Владыка временно оставлял Москву и поселялся в Лавре. |
| 2. Житие св. Никифора Исповедника, Патриарха Цареградскаго (+ 828). Не сказано, откуда. – Сходно с житием написанным Игнатием диаконом и современником святого, в «Деяниях Святых» 13 марта, на греч. языке, стр. 704. и в лат. переводе, стр. 294. Игнатий, описавший житие св. Тарасия, своего наставника (см. 25 февр.), был не менее близок и к преемнику его Патриарху Никифору, которого он во вступлении (п. 1.) называет отцем своим, а себя его сыном. В конце жизнеописания (п. 91.) он оплакивает свое заблуждение, по которому и он некогда увлечен был в ересь иконоборства, и просить у св. Никифора ходатайства об отпущении своего греха. – Вместе с сим в «Деяниях Святых» помещено современное слово на перенесение мощей св. Никифора (846 г.), говоренное Феофаном пресвитером. В четьих-минеях подлинное житие сокращено, хотя главное удержано. 6. Память Пр. Илариона новаго, Далматския обители Игумена и Исповедника (845.). – Буквально сходно с помещенным в «Деяниях Святых» на греч. и лат. язык», 6 июня. стр. 759. Повествование хотя кратко, но обстоятельно, точно в хронологических показаниях, и потому может быть признано за современное. 15. Страдание св. мученика Дулы (в начале 4 век.). От Метафраста. – В «Деяниях Святых» те же самые акты на греческ. и латинском языке, 15 июня. стр. 1043. К сочинениям, несомненно принадяежащим Метафрасту, сие сказание не причисляется (de Symeonum scriptis. р. 120.). В составе своем оно без сомнения заключает извлечение из судебных записей (Act. SS. 15 iun. р. 1042). 17. Страдание св. мученик Мануила, Совела и Исмаила (362 г.) Не сказано, откуда. – Весьма сходно с помещенным в «Деяниях Святых» сказанием на греч. и лат. языке, 17 июня. стр. 290. Повествователь, в самом начале своего сказания говорит, что писал о сих святых σπεp κα ατν πομνημτον πρξεις, α γενμεναι π’ υτος διδσκουσιν μς, т.е. как передают составленные о них судебные записи. Состав сего сказания хотя не представляет сих записей в первоначальном виде, тем не менее оправдывает приведенные слова повествователя. |
| Сей, как я думаю, в кущах, подобною страждущий язвой, Сам беспомощный лежит, во враче нуждаясь искусном; 835 Тот же стоит еще в поле, встречая свирепство Арея”. Снова ему отвечал Менетиев сын благородный: “Чем еще кончится дело? и что, Эвемонид, предпримем? В стан я спешу, чтобы всё возвестить Ахиллесу герою, Что мне приказывал Нестор, страж неусыпный ахеян. 840 Но тебя я в страдании здесь, Эврипил, не оставлю”. Рек, – и, под грудь подхвативши, повел он владыку народов К сени; служитель, узрев их, тельчие кожи раскинул. Там распростерши героя, ножом он из лядвеи жало Вырезал горькой пернатой, омыл с нее теплой водою 845 Черную кровь и руками истертым корнем присыпал Горьким, врачующим боли, который ему совершенно Боль утоляет; и кровь унялася, и язва иссохла. Тифон – возлюбленный богини зари Эос, сын Лаомедона, брат Приама, отец Мемнона. Эос похитила Тифона на небо, где он получил бессмертие. Кинирас – древнейший мифический царь Кипра, учредивший на этом острове культ Афродиты. Кипр – остров на востоке Средиземного моря, где в городе Пафосе находился самый знаменитый храм Афродиты. Воронь черная – сплав меди и железа, который, как показывают раскопки, изготовлялся в гомеровскую эпоху на Кипре. Полидамас – троянский герой, сражающийся часто вместе с Гектором. Полиб – 1) богатый египтянин, принимавший у себя в доме Менелая и Елену во время их странствий; 2) троянец, сын Антенора; 3) один из женихов Пенелопы. Звезда вредоносная — Сириус; ее появление над горизонтом, которое за девятьсот-восемьсот лет до нашей эры приходилось на середину лета, знаменовало начало самого жаркого времени года и связанных с ним засухи и малярии. …славой ахеян увлекся… – был привлечен под Трою молвой о прибытии туда ахейцев. Илифии – богини родовых мук, вызывающие роды. Долопы – фессалийское греческое племя. Молионы – сыновья близнецы Актора – Акториды. Гипподамия – жена Пирифоя, на свадьбе которой началась битва лапифов с кентаврами. Так же зовут дочь Анхиза, сестру Эпея. …меж себя заключая их гибель — окружая Одиссея, который несет им всем гибель. |
| Якоже бо Государю своему изменяет кто присягу, ему учиненную, не сохраняет и неверно ему служит: тако человек изменяет Богу, когда по обещанию своему неверно работает Ему, но противится Ему грехом, и в след сатаны идет, якоже о некиих вдовицах Апостол написал: «се бо некия развратишася в след сатаны» ( 1Тим. 5, 15 ) (3:288). В сердце, заполненном грехами и пороками, не находится места для Христа (3:271, см. СЕРДЦЕ , 852). Душа грехами оставляет Христа, а без помощи погибает (2:60, см. ДУША , 324). Грех занимает и сокрушает сердце (3:14, см. ВЕРА , 141). Сердце очищается от грехов покаянием (5:95, см. СЕРДЦЕ, 845). Грех чем более укореняется в сердце, тем труднее искореняется Как древо, чим большее будет, тем с большею трудностию из земли исторгается: тако чим более усилится и утвердится обычай греховный, тем с большею трудностию от того освобождается человек, и то не без помощи Божией. «Жестокая брань есть победить обычай», глаголет на Пс. 30 -й Августин. И хотя часто бывает, что человек несколько времени и воздерживается от страсти; но обычаем, как веревкою некоею, к тойжде блевотине привлекается; и, как ветром огнь, так обычаем застарелым похоть в нем злая раздувается, возжигается и силу свою восприемлет. Видим явно истину сию на тех, которые к пиянству привыкли. Как горько от сих бедных людей, истрезвившеся, плачут, рыдают, окаевают себе, видя свою беду и души пагубу; но при случае, обычаем влекомы, паки на страсть обращаяся, многии в сем бедственном, воистинну плача достойном, состоянии и житие свое оканчивают. Что о пиянственной страсти, тое и о других страстех разуметь должно (2:137). Грех чем более застарелый, тем более горького лекарства он требует (2:169, см. ИСПОВЕДЬ , 419). Впадая в грех, человек погубляет достояние Божие Человек, отступивши от Бога непослушанием, погубляет данное ему от Бога имение духовное, то есть, СВЯТОСТЬ, правду, непорочность и прочее; и тако в тяжкую страстей и греха работу попадается, и в сей бедственной работе ни от чего не может себе сыскать удовольствия и отрады (2:215). |
| С одной стороны, творчество возможно только при условии включения в творческий акт личности художника в ее глубоких, отчасти не осознаваемых аспектах, и это имеет место при самом «анонимном» (напр., фольклорном) творчестве; с другой стороны, общезначимость художественного произведения обусловлена тем, что в творческом акте происходит восприятие глубоких внеличных импульсов (слова И. В. ГЕте: «…мне же не оставалось ничего больше, как собрать все это и пожать то, что другие для меня посеяли», см. Эккерман И. П., Разговоры с ГЕте в последние годы его жизни. М. — Л., 1934, с. 845) и, что еще важнее, переработка личных импульсов, оса остатка ιюрсиоляшая их во внслнчпып план. Соответственно, личность человека, стоящая за художественным произведением, вполне тождественна и одновременно нетождественна внутрилитературной, входящей в художественное целое фигуре А. Человеческая судьба, оплачивающая своим жизненным трагизмом творческий акт, служит гарантией нешуточности обращенного к людям слова (ср. стихотворение Б. Пастернака «О, знал бы я, что так бывает»). Но если «человек» должен платить за «художника», то этика творчества и его смысл воспрещают противоположную ситуацию, когда «художник» из творческого акта извлекает свой собственный «человеческий» интерес, эксплуатирует творчество ради корыстной компенсации личной ущемленности, сколь бы утонченной ни была эта корысть. Поэтому Г. Флобер с презрением говорил о художнике, с точки зрения которого «музыка создана для серенад, живопись для портретов, а поэзия для сердечной услады» (письмо Л. Коле от б июля 1852). Отсюда возникает необходимость резко развести и противопоставить «человека», по Пушкину, едва ли не самого ничтожного «меж детей ничтожных мира» («Пока не требует поэта…»), — и «художника», чей путь застрахован от пересечения с путем «человека». Поэтому «человек» может яростно отрицать свою идентичность публичной, а значит и отчужденной фигуре Α., как это делает Чарский из «Египетских ночей» А. С. Пушкина — персонаж явно автобиографический (он «был в отчаянии, если кто–нибудь из светских его друзей заставал его с пером в руках»). |
| Замечательно, что св. Песнописец из многих Критских святых написал каноны только этим двум. Им же написаны каноны многим знаменитым Критским святым, например, св. Андрею, епископу Критскому (4 июля); св. Мирону, тоже епископу Критскому (8 августа); десяти Критским мученикам (23 дек.) и др. Получается впечатление какого-то случайного выбора, возможно объяснимого только при намеренном заказе. А свидетельство этих двух канонов нисколько, по нашему мнению, не дает основания расширять песнотворческий период в жизни св. Иосифа. Равным образом не может служить основанием к расширению этого периода и канон прп. Иосифа на перенесение мощей преподобного Феодора Студита и его брата Иосифа Солунского. Канон находится в Славянской рукописной Минее 163 Московской б. Синодальной Библиотеки. Говорят, что Иосиф написал этот канон к самому торжеству; а оно было в 845 г. Следовательно, уже тогда Иосиф был песнописцем и, следовательно, дар песнотворчества он получил ранее этого события. Но внимательное чтение канона заставляет сделать другие выводы. Самое событие было при патриархе Константинопольском Мефодии в 845 г. В раннейшем житии прп. Феодора, написанном монахом Михаилом Студитом во второй половине IX в., читаем: «на острове Принкипо тело прп. Феодора почивало около восемнадцати лет; потом оно торжественно перенесено было к собственной его Студийской пастве в начале (торжества) нашего православия, во время служения Мефодия, святейшего патриарха…, и положено в гробнице преподобнейшего Платона, игумена его, вместе с Иосифом, архиепископом Фессалоникским, родным братом его» (Твор. прп. Феодора Студита . Т. I. С. 117). Второе житие повторяет то же самое, но более отчетливо описывает положение во гроб мощей прп. Феодора Студита . Здесь говорится, что мощи «положили в Студийском монастыре, где находится многоценная гробница великого Платона и всеблаженного Иосифа» (Твор. прп. Феодора Студита . Т. I. С. 66). Проф. И. И. Соколов во вступительном своем историческом очерке жизни и деятельности прп. Феодора, на основании житийного и всего известного исторического материала, указывает, что мощи прп. Феодора после окончательного восстановления иконопочитания при благоверной Царице Феодоре и патриархе византийском Мефодии были в 845 г. (26 Января) торжественно перенесены с о. Принкипо в Студийский монастырь в Константинополе и положены в гробнице его ближайших сподвижников – духовного отца Платона и родного брата Иосифа, архиепископа Солунского» (Труд… введ. CXVI). |
|
|
