| У протопопа тогда было достаточно авторитета, чтобы осудить и остановить эти ужасные самоубийственные смерти, которые проповедовали совсем не его ученики, но последователи изувера Капитона. К сожалению, он видел в них доказательство преданности русского народа старой вере, в какой-то степени пропагандное и эффектное стояние против " соблазнов никонианства». Вовсе не бегство от Антихриста в спасительный огонь гарей руководило им, когда он восторгался этими самосжиганиями и поощрял распространение «новоизобретенного способа самоубийственных смертей».»Добро почитати сожженных за правоверие отец и братий наших«, – умилялся он и прибавлял:»На места образная их не поставляем, дóндеже Бог кое кого прославит... а до тех [времен], сожженных кости держим в честном месте, кажение и целование приносим пострадавшим за Христа Спаса« (420). Какое-то болезненное умиление перед этим религиозным ухарством и изуверством слышится в его похвалах:»Русачьки же, миленькия, не так! – во огнь лезет, а благоверия не предает...« Сравнивая самосожженцев с комарами, добровольно летящими на огонь костра, он как-то странно хвалит их действия: »Так же и русаки бедные, пускай глупы, рады: мучителя дождались; полками во огнь дерзают за Христа Сына Божия – света« (568, 567 и 249, 890, 895, 845, 831, 872, 567:986). В другом месте он тоже проявляет не менее странный восторг:»А в Нижнем преславно (!) бысть: овых еретики пожигают, а инии распалившеся любовию о правоверии, не дождавшись еретического осуждения, сами в огонь дерзнувше...» (872). Восторгаясь этим русским духовным бесстрашием, он даже подыскивает соответствующие случаи в истории раннего мученичества и русской истории, чтобы богословски оправдать и благословить самосжигание. Под конец жизни Аввакума к нему в Пустозерск пришел из Сибири посланник, запрашивая, должны ли там его последователи сжигаться или нет. Там, в Тюмени, в 1679 году вместе с 1700 последователями сгорел старый знакомец протопопа, некий поп Дометиан, и собравшееся новое скопище запрашивало теперь Пустозерск, как им поступить 766 . |
| Уклонение от двойного оклада было воспрещено безусловно. В случае обнаружения потайных раскольников, их велено было, по взыскании штрафа вдвое против оклада с записных, отсылать: мирских на каторгу, а чернечествующих под монастырский начал. 837 Тайные раскольнические скиты разорялись; 838 дома бежавших раскольников отписывались на государя и продавались с аукциона. 839 Розыск «потайных» производился чрез особых агентов из военных чинов, 840 но обязанность «открытия» оных лежала на всех, не исключая записных раскольников, 841 под страхом (за укрывательство) анафемы 842 и гражданского наказания как за «противление власти»; 843 так как население каждого прихода ближе, чем кому-либо, известно местному священнику, то священнослужители пред посвящением приводились к присяге о неукрывательстве раскольников. 844 В различении потайного раскольника от православного, указано было руководиться особыми признаками, каковы: уклонение от причащения, употребление двуперстия, содержание старопечатных книг 845 и пр.; при отсутствии таких признаков, подозреваемых в расколе велено было приводить к публичной «присяге, все раскольническия противности отревающей». 846 Строгость, какою отмечены указы конца обозреваемого царствования, объясняется чем, что, вследствие разъяснений со стороны 847 и собственных наблюдений, император пришел к убеждению, что религиозная отчужденность раскольников ведет к обособленности в гражданских отношениях, 848 причем это обстоятельство казалось более опасным, чем есть на самом деле. Такой взгляд на раскол держался в правительственных сферах и при преемниках Петра I. 849 Вместе с тем и законы о раскольниках в общем оставались те же. Обыкновенно в распоряжениях предписывалось «поступать по силе указов блаженной и вечно славы достойной памяти Государя Императора Петра Великого», причем цитовались и самые эти указы. 850 Иногда делались к ним и в их духе разъяснения и дополнения. После некоторого ослабления в царствование Екатерины I (1725–1727) и Петра II (1727–1730) строгость законов была усилена при императрицах Анне Иоанновне († 1740) и особенно Елизавете. |
| Но по мере роста сил промышленной демократии, проницательнейшие из руководителей буржуазной мысли пошли на компромисс с крепнущим противником: они признали критику капиталистического строя в значительной мере правильной, они признали право трудящихся масс на организованную самозащиту, признали даже рациональность идеала всеобщей кооперации, они чуть не с распростертыми объятиями пошли навстречу новым классам; лишь одного требовали они от них – это еще большей практичности! «Поймите», – говорили и говорят они: «Нам не к чему ссориться! мы сами презираем отсталых заводчиков и торгашей, но в интересах самого капитала идти вам навстречу, капиталистический строй вынужден сам себя исправлять понемногу, в нем много дыр, но он все будет накладывать заплаты из красного сукна нового строя, и стоит вам помочь нам зашивать дыры старого плаща, чтобы в один прекрасный день увидеть его совершенно красным». Ей-богу, это удивительно подкупающая идиллия! «полегоньку да помаленьку, мирком да ладком», как говаривал Иудушка Головлев 845 , заплату за заплатой, смотришь, ан Zukunfstaat вот он и есть! И тысяча научных доводов убеждает в правильности такого взгляда: природа не делает скачков; социальный Zusammenbruch 846 невозможен, возможны лишь поверхностные политические революции, экономически общество может лишь эволюционировать! и т. д. Тотчас же на призыв прогрессивных Улиссов 847 буржуазии откликнулись т н «академики», т. е. интеллигентные перебежчики в лагерь крайней демократии. Голоса левого клироса капитала трогательно слились с песнопениями правого клироса труда, начинает зреть интересный ублюдок, – демократическая концентрация: капиталист и рабочий рука об руку пойдут навстречу восходящему солнцу, капиталист самоотверженно решится таять и умаляться в его лучах, рабочий же будет крепнуть и расти, пока они не станут точно двойни и не обнимутся как братья. А пока рабочему необходимо признать общность интересов труда и капитала, уметь довольствоваться малым, идти в ногу с природой, т. |
| —844— Но философия трезвости легко подменивается гностицизмом. Эти гностические дрожжи мы и попытались осветить. Кто вступит в круг трезвых, тому философия Феодорова может принести много мук: она страшна в своей прелести, в ней образ, поскольку она тяготеет к гностицизму… Но вообще говоря, как проповедь трезвого делания, проповедь всеобщего метафизического родства и действительного воскрешения, она имеет глубокое нравственное и догматическое значение. Мы оставляем в стороне учение Федорова о значении России в деле всемирного воскрешения: – оно должно иметь особый интерес, исключительную важность в истории русского самосознания. С. Голованенко 3. Голованенко С.А. [Рец. на:] Булгаков С. Философия хозяйства: Ч. 1: Мир, как хозяйство. М., 1912//Богословский вестник 1913. Т. 3. 12. С. 844–851 (3-я пагин.). «Философия хозяйства» С.Н. Булгакова родственна «Философии общего дела» Н.Ф. Федорова. Эта родственность чувствуется не только в радостном вопросе-восклицании: «Смерть, где твое жало!», но и в отдельных, почти одинаковых тонах этого вопроса. И не только сам вопрос, но и смысл ответа почти один и тот же: осанна всякой жизни, отгоняющей призрак смерти: вечной смерти нет. Однако, в благословении всякой жизни может крыться разное. В «Философии общего дела» страх смерти внутренне побеждается каким-то захватывающим, еще не прояснившимся жизненным настроением. В «Философии хозяйства» нет этой непосредственности, жизненное настроение и прояснено, и расстроено логическими схемами. И все-таки «Философия хозяйства» как бы нарочный ответ на недоумения, вызываемые философией Федорова. Эти недоумения можно свести к двум вопросам. Каково взаимоотношение Церкви Небесной (Триединство, как догмат-заповедь) и Церкви Земной (Триединство, как исполнение заповеди)? Какова структура знания-действия? В «Философии хозяйства» эта проблема трансцендентного (метафизика) и проблема знания (гносеология) – как —845— раз те проблемы, которые вводят нас в сутолоку современной философской мысли. Философия С.Н. Булгакова – «Философия хозяйства» в двояком смысле: метафизическом и гносеологическом. |
| Энергично подчёркиваемая Ансельмом мысль о необходимости активных усилий со стороны человека для усвоения им искупительных заслуг Христа естественным образом вызывала кентерберийского богослова к выяснению популярного на христианском западе ещё со времён бл. Августина вопроса о взаимоотношении между божественной благодатью и человеческой свободой в деле спасения христианина. Свою богословскую позицию по этому вопросу Ансельм определяет, как среднюю между взглядами тех современных ему богословов, которые почти ни во что не ставили свободную волю человека, всё спасение его относя на счёт всесовершающей благодати, и тех «надменных» людей, которые некогда, наоборот, преувеличивали значение человеческой самодеятельности в процессе спасения 843 . Благодать и свободная воля человека, по Ансельму, не противоборствуют, но действуют в этом процессе в гармоническом согласии 844 . Уже при выяснении взглядов Ансельма на характер религиозно-нравственной жизни прародителей в раю мы отмечали, что источником (возбудителем) этой жизни Ансельм объявлял благодать Божию, а человеческой воле приписывал лишь заслугу усвоения и хранения этой благодати. Такое же отношение между благодатью и свободой Ансельм устанавливает и во всём вообще процессе человеческого спасения. Как в раю первозданный человек не мог сам по себе дать направления своей душе к добру, так и искуплённый Христом человек не может иметь обращения к богоустановленной правде, если не будет заронено в его душе благодатное семя слова Божия или проповеди о Христе 845 , – если, затем, под воздействием этой проповеди не зародится в нём благодатью Божией стремление к праведной жизни, что в своей психологической совокупности образует живую деятельную веру человека во Христа 846 . Таким образом, весь процесс спасения человека является процессом, обусловленным благодатью Божией, предваряющей самодеятельность человека, и последующей за ней, так что хотя человек своей свободной волей воспринимает и хранит благодать Божию, однако спасение его должно быть относимо не столько на счёт его самодеятельности, сколько на счёт благодати 847 . Мало того. Сама свобода воли, при посредстве которой человек соблюдает благодать Божию, есть дар Божий 848 . Как нагой, не имея чем прикрыть свою наготу и одевшись в одежду, из милости данную ему каким-либо лицом, не может вменять себе в какую-либо заслугу прикрытие своей наготы, поскольку эта заслуга всецело относится к давшему ему одежду, хотя от свободной воли нагого зависело воспользоваться или не воспользоваться данной ему одеждой, так и благодать Божия, прикрывающая нашу духовную наготу, является тем фактором, которому мы всецело обязаны своим спасением 849 . |
| Французскому правительству предъявлен был ультиматум. Спасение Франции могло прийти только от Императора Александра, который решительно высказался против лишения Франции завоеваний, сделанных Людовиком XIV, ссылаясь на заявление держав о том, что единственною целью войны было низвержение Наполеона и возвращение к порядку, установленному Парижским миром. Русский дипломат, генерал-адъютант, корсиканец граф Поццо ди Борго убедил Людовика XVIII уволить Талейрана, к которому, естественно, был не расположен Русский Государь. Король легко согласился с этим, сам с презрением относясь к этому умному, но порочному и изменчивому государственному деятелю, отказавшемуся во время революции от епископства. Еще до его увольнения Людовик обратился к Императору Александру с горячим письмом, прося взять обратно предъявленные ему требования, столь ужасные для Франции и могущие вызвать отречение его от престола. Александр предъявил это письмо союзникам и убедил их отказаться от своих требований. Дальнейшие переговоры велись, главным образом, о временной оккупации некоторых департаментов. За несколько дней до Ватерлооской битвы в Вене закончены были занятия конгресса. 9 июня 1815 г. был заключен мирный договор. Он был позднее несколько дополнен и изменен, в соответствии с постановлениями Парижского мира 20 ноября. Россия получила герцогство Варшавское, за исключением Познани, и образовала из него Царство Польское. Галиция осталась за Австрией. Последняя, вместо Нидерландов и юго-западных немецких земель, получила Тироль с Зальцбургом, в Италии же – Ломбардию и Венецию. Главным приобретением Пруссии на востоке было отделение от Саксонии земель с 845 000 жителей. На западе большинство присоединенных к Пруссии земель (в Вестфалии и Прирейнской области) были населены католиками. Пруссия оказалась разделенной на большую – восточную и меньшую – западную, с соперничавшими средними и мелкими государствами. Англия получила в Европе Гибралтар, Мальту, Ионические острова, заняв господствующее положение в Средиземном море. |
| Вдруг на Арея на первого бурных коней устремила. В те поры он обнажал Перифаса, вождя этолиян, Мужа огромного, мощного, славную ветвь Охезия; Мужа сего кровавый Арей обнажал, но Афина 845 Шлемом Аида покрылась, да будет незрима Арею. Смертных губитель едва усмотрел Диомеда героя, Вдруг этолиян вождя, Перифаса огромного, бросил Там распростертого, где у сраженного душу исторгнул: Быстро и прямо пошел на Тидида, смирителя коней. 850 Только лишь сблизились оба, летящие друг против друга, Бог, устремяся вперед, над конским ярмом и браздами Пикою медной ударил, пылающий душу исторгнуть; Но, рукой ухватив, светлоокая дщерь Эгиоха Пику отбросила вбок, да напрасно она пронесется. 855 И тогда на Арея напал Диомед нестрашимый С медным копьем; и, усилив его, устремила Паллада В пах под живот, где бог опоясывал медную повязь; Там Диомед поразил и, бессмертную плоть растерзавши, Вырвал обратно копье; и взревел Арей меднобронный 860 Страшно, как будто бы девять иль десять воскликнули тысяч Сильных мужей на войне, зачинающих ярую битву. Дрогнули все, и дружины троян, и дружины ахеян, С ужаса: так заревел Арей, ненасытный войною. Сколько черна и угрюма от облаков кажется мрачность, 865 Если неистово дышащий, знойный воздвигнется ветер, — Взору Тидида таков показался, кровью покрытый, Медный Арей, с облаками идущий к пространному небу. Быстро бессмертный вознесся к жилищу бессмертных, Олимпу, Там близ Кронида владыки воссел он, печальный и мрачный, 870 И, бессмертную кровь показуя, струимую раной, Тяжко стенающий, к Зевсу вещал он крылатые речи: “Или без гнева ты, Зевс, на ужасные смотришь злодейства? Боги, мы непрестанно, по замыслам друг против друга, Терпим беды жесточайшие, благо творя человекам; 875 Все на тебя негодуем: отец ты неистовой дщери, Пагубной всем, у которой одни злодеяния в мыслях! Боги другие, колико ни есть их на светлом Олимпе, Все мы тебе повинуемся, каждый готов покориться. Сей лишь одной никогда не смиряешь ни словом, ни делом; 880 Но потворствуешь ей, породивши зловредную дочерь! |
| В период между XI и XVIII вв. в известных на наст. время письменных памятниках невменная система не прослеживается, однако о непрерывности традиции невмирования певч. книг свидетельствуют рукописи XVIII-XIX вв. (Кекел. Q 845, 651, 830, 634, H 657 и др.), в к-рых полностью сохраняется древний метод: несиллабическое расположение знаков нотации над и под строкой текста, а также графическое единство надстрочных и подстрочных знаков. Наряду с этим отмечается ряд нововведений: использование комбинаций точек и линий. Кроме того, часто применяются дополнительные фонемы (в основном гласные), расположенные на 3 уровнях строки (над, под и в самой строке). Такой тип фиксации напева связан с феноменом виртуозного хорового пения (гамшвенебули, или гавардишебули галоба). В ГПЦ был составлен сборник песнопений, посвященных местным канонизированным святым,- Минасипи, название к-рого, по-видимому, происходит от Минеи. Груз. гимнографические памятники XVIII в. содержат службу Великого пятка - Шехветилиани (Кекел. H 263, А 2282, Q 298). Под тем же названием известен цикл антифонов на 12 Страстных Евангелий, записанных на ноты Ф. Коридзе с голоса А. Думбадзе (Там же. Q 686). Этимология термина «Шехветилиани» свидетельствует о жанровой сущности груз. муз. памятника: «шехвета», или «хвета», обозначает «мучение», «страдание». По содержанию и композиционным особенностям Шехветилиани близок к жанру Страстей . Уже в XI-XII вв. в Грузии профессиональное духовное образование представляло собой организованную, совершенную систему, включавшую обучение искусству церковного пения - хмита сасцавлели сцавла (букв.- учение учиться голосом), или модзгвреба (учение духовного воспевания). Учитель пения назывался «галобисмодзгвари». Мекели занимались переводом греч. гимнографических текстов и их распеванием (см. выше). В XII в. сочинителей (гимнодов) оригинальных ладов называли «хеловантмтавари» (настоятель искусств). В обязанности мнишвнелни (тот, кто снабжает что-то знаками) входило невмирование гимнографического текста. Приблизительно с XIII в. в практику входит термин «срули мгалобели» (полный певчий), к-рый, согласно словарю Орбелиани, является синонимом понятия «лотбари», означающего предводителя хора и учителя хорового пения. Полный певчий должен был знать наизусть все песнопения, поющиеся в течение церковного года, а также овладеть наукой о тропарях. Подобная дифференциация в сфере обучения и певч. практики свидетельствует о высокой культуре груз. церковной музыки. Вероятно, музыкально-теоретическая мысль тоже стояла на соответствующей высоте: хотя письменные доказательства тому пока не обнаружены, в комментариях и записях (груз. андердзи - завещание) сохранились указания и толкования со ссылками на муз. понятия и термины (напр., в комментариях Иоанна Петрици к сочинению Прокла Диадоха). |
| Новый дух нельзя соединить с устаревшими формами, и испытавший новое настроение не захочет старых форм, как вкусивший хорошего вина не захочет тотчас плохого 840 . Отношение к мытарям и грешникам. Ветхозаветный закон, как принцип нравственной жизни, проводил резкое различие между праведниками и грешниками. Все язычники, как жившие вне закона, считались по природе грешниками. И в самом иудейском обществе различались праведники, как строгие ревнители закона, и грешники, как преступники закона. Иудейский режим требовал внимательного изучения закона, но простой народ не имел времени на это, и потому это был «народ – невежда в законе, проклятый» 841 . Исполнение закона с Его 613 заповедями, стеснявшими каждый шаг, и каждую минуту в жизни подзаконных, требовало усиленного внимания, свободного времени и материальных средств; оно оказывалось недостижимым для бедняков, работавших из-за куска хлеба. Они по необходимости нарушали законы: чистоте и не могли исполнять всех требований закона по отношению к храму и жертвам. На их плечах закон лежал бременем тяжелым и неудобоносимым 842 , – это были труждающиеся и обремененные 843 . Среди них бесспорное место занимали мытари, сборщики податей в пользу ненавистной римской власти, неизбежно осквернявшиеся самым своим занятием и постоянными сношениями с язычниками. Все грешники для иудея были прокляты и презренны; напротив, праведники, книжники фарисеи, ревнители закона считались избранными, были горды и самодовольны. Для бедняков грешников оставалось одно средство спасения – слушаться праведников, как своих учителей, и пользоваться их благодеяниями; это отношение еще более закрепощало приниженность грешников, их угнетенность, и надмевало праведников. Евангелие разрушило эту преграду, разделявшую праведников и грешников. Христос выступил другом мытарей и грешников, с любовью находился в их обществе, отыскивал все униженное, потерянное и погибшее 844 . Согласно древнему пророчеству, Он исцелял сокрушенных сердцем, проповедовал пленным освобождение, слепым прозрение, отпускал измученных на свободу 845 . |
| веры и христианского благочестия. Неудивительно, если проповедь – откровенная, резко обличительная и с силою сказанная – произвела глубокое впечатление на слушателей и заставила говорить о себе весь город. «6 декабря», – писал своему брату преосв. Макарий 21 декабря 1858 года, – «я сказал проповедь в духе современном, которая произвела чрезвычайное впечатление, так что несколько дней только и толку было, что о ней, по всему городу» 845 . В заключение всей нашей речи о проповедничестве преосв. Макария в Тамбове мы считаем необходимым сказать несколько слов о внешних качествах и особенностях проповеднической деятельности его в это время. Прежде всего, должно заметить, что большинство Тамбовских проповедей преосв. Макария были, если и не импровизациями, то по крайней мере живыми, наперед хорошо обдуманными и наизусть поизносившимися словами; а некоторые из сохранившихся Тамбовских проповедей преосв. Макария, по собственному его свидетельству, были импровизациями в буквальном смысле этого слова. Таково было, напр., слово, произнесенное им 17 июня 1858 года в г. Липецке. Но даже и те проповеди, которые не были импровизациями в буквальном смысле этого слова, преосв. Макарий не записывал наперед, а только хорошо обдумывал, что делал чаще всего под день произношения проповеди, вечером. При этом на выбор темы для проповеди иногда имели влияние события личной жизни преосв. Макария, незадолго пред тем или даже в то самое время совершавшиеся. Напр., преосв. Макарий получает известие, что к нему враждебно относится один из его знакомых. И вот он пишет своему брату 5 октября 1857 года: «право, я не сержусь на бедняка, особенно в настоящий вечер, когда я обдумываю проповедь на завтрашний день (в неделю XIX-ro) о любви ко врагам. Я убежден, что, не смотря на все происки моих врагов, заслуги мои для Академии и духовного просвещения оценит история» 846 . Также точно и тему для слова, сказанного в г. Липецке 17 июня 1857 года, преосв. Макарий взял из своей личной жизни. «Вступая в ваш богоспасаемый град, издавна славящийся своими целительными водами», – так начал он это свое слово, – «и имея желание воспользоваться ими и сам для облегчения моих тяжких недугов, я, естественно, братие, как наш духовный пастырь, вспомнил о другой воде целительной, к которой обязан призывать вас и всех, вверенных моему водительству, чтобы врачевать ею ваши духовные язвы, – о воде благодати Св. |
|
|
