| Обладателями светской власти Римские первосвященники стали в середине VIII в., получив во владение отвоеванную у лангобардов франкским королем Пипином Коротким территорию Равеннского экзархата и город Рим. С этого момента папы становятся главой самостоятельного государства, получившего впоследствии название Папской, или Церковной, области. Чтобы утвердиться в этом положении, надо было оградить новое государство от любых притязаний Византии. До этого времени Рим находился под скипетром византийского императора и в государственном отношении подчинялся Константинополю. К середине VIII в. иконоборческая политика византийских императоров Льва III (717–741) и Константина V (741–775) обостряли отношения между Римом и Константинополем до крайней степени. Лев отнял у непокорных пап Иллирийский экзархат, Сицилию и Южную Италию. На очередь становилась судьба Равеннского экзархата. Сильное давление оказывали лангобарды. В 752 г. ими был покорен главный оплот Византии на итальянской территории – Равеннский экзархат, а вместе с ним и город Рим. Лангобарды продержались здесь всего два года, но изгнал их отсюда в 754 г. не византийский император, а его соперник, франкский король Пипин Короткий, только что получивший корону из рук папы Стефана II (752–757), венчавшего его с намерениями найти у Каролингов поддержку своих интересов. Платой за эту услугу было создание церковного государства – в 756 г. Пипин передал отвоеванные у лангобардов территории папе Стефану. В переговорах с Каролингами папа делает вид, что он лишь добивается восстановления утраченного, эта точка зрения не оправдывалась фактами, необходим был документ. По-видимому, именно с этой целью и была сфабрикована подложная грамота императора Константина Великого (306–335) на имя Римского епископа Сильвестра I (314–335), так называемая «Дарственная Константина» («Donatio Constantini», или «Constitutum Constantini»), целью которой было показать, что светская власть над Римом была навеки получена папой из рук первого христианского императора Константина Великого еще в начале IV в. |
| По уничтожении иконоборчества деятели православия провели тщательную чистку источников. Погибли сочинения иконоборцев, эдикты императоров и постановления церковных синодов и соборов. Православная историография традиционно изображала Льва Исавра «нечестивым», злым и кровожадным человеком, столпом невежества. Однако реально гонения на иконопочитателей при Льве III были незначительны, из мучеников VIII – IX столетий, пострадавших за иконы, лишь десяток приходится на время его правления, да и то почти все – наказанные за убийство императорского чиновника в Халкопратиях. Незадолго до кончины императора страшное землетрясение поразило многие города империи, в том числе и Константинополь. Рухнула часть башен Феодосиевой стены, сама стена серьезно пострадала. Василевс ввел чрезвычайный налог с граждан на ремонт городских укреплений. Последствия стихийного бедствия устранили, но императорская подать дикератион («два кератия» – одна двенадцатая номисмы) осталась. Теперь укрепления стали содержаться казной, а не городскими магистратами, как было еще со времен античного Рима. Ненадолго пережив триумф Акроинона, император Лев III Исавр умер 18 июня 741 г. Константин V Копроним или Каваллин (718 – 775, сопр. с 720, имп. с 741, в 742 – 743 вне столицы) Император Константин V, активнейший иконокласт, портрет которого византийская православная историография рисует самыми черными красками, родился в июле 718 г. Рассказывают, что на церемонии крещения младенец Константин «осквернил купель испражнениями», таким образом самого себя «окрестив», отсюда и малопристойное прозвище Копроним -«дерьмоименный». Вторую хульную кличку – Каваллин, «кобылятник», император обрел из-за своего увлечения лошадьми. В 732 г., в знак прочного союза империи с Хазарским каганатом, Лев III женил сына на Ирине, новокрещенной дочери кагана. Вскоре после смерти отца Константину V пришлось оружием отстаивать свое право на трон у зятя Артавасда и племянников. Одержав победу над узурпатором, Копроним обошелся с участниками мятежа, по византийским меркам той поры,довольно мягко, покарав некоторых членовредительством и ссылкой. Патриарха Анастасия, поддержавшего самозванца, василевс приказал нагим посадить на осла задом наперед и под насмешки толпы провести по ипподрому. Сочтя такое наказание вполне достаточным, император вернул Анастасию патриарший престол. Видимо, тогда, чтобы уменьшить мощь Опсикия и впредь обезопасить престол от притязаний его стратигов (фема находилась в непосредственной близости от столицы), он разделил ее на три фемы: собственно Опсикий, Вукелларии и Оптиматы. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АНАКАТАРСИС [греч. Ανακθαρσις τν παλαιν νμων - очищение древних законов], наименование деятельности визант. императоров Македонской династии Василия I (867-886) и Льва VI (886-912) по переработке юстиниановского права и составлению новых законодательных сборников; результатом этой деятельности стали юридические памятники: Исагога , Василики , новеллы имп. Льва VI, Прохирон . Иногда встречается более узкое толкование - как описательное обозначение Василик в их различных редакциях (К. Э. Цахариэ фон Лингенталь , Д. Азаревич, А. Шминк). Целью программы А. была замена Эклоги императоров-иконоборцев Льва III (717-741) и Константина V (741-775) др. сборниками, но главная задача состояла в ревизии и классификации правового наследия имп. Юстиниана I (527-565): освобождении его от противоречивых и устаревших норм, устранении терминов лат. происхождения и переводе классического законодательства в греч. языковую систему. В XIX и до 80-х гг. XX в. считалось, что в ряду законотворческих инициатив, объединенных общим названием «А.», первоначально, в 879 г., был составлен т. н. Прохирон (греч. Πρχειρος νμος, в слав. и рус. традиции - «Закон градский»), затем, между 879 и 886 гг., возникла Исагога (Εσαγωγ; традиц. название «Эпанагога» основано на неправильном прочтении рукописной надписи), причем последняя не получила юридической санкции и осталась лишь в проекте. Высказывалось также предположение (Цахариэ фон Лингенталь), что оба текста составлялись на конкурсной основе одновременно 2 комиссиями, после чего в качестве кодекса законов был принят только Прохирон. Новейшие исследования (А. Шминк), однако, доказывают, что Исагога все же имела статус офиц. юридического сборника, была составлена ок. 886 г. (при активном участии К-польского Патриарха Фотия ) и предшествовала Прохирону. Содержание ее 40 глав (титулов) составляют вопросы брачного, наследственного и уголовного права; в титулах II и III, написанных Патриархом Фотием, содержатся принципы соотношения власти императора и Патриарха. |
| Историки все еще спорят о мотивах, которые побудили императоров-иконоборцев Льва III Исавра (717–741), Константина V Копронима (741–775) и их последователей бороться против изображений. Разумеется, нельзя объяснить непреклонность и даже фанатизм, с которым императоры старались уничтожить прочно установившийся обычай Греческой Церкви, только тем, что они принадлежали к «восточной» или «семитической» традиции, отличной от «эллинизма». «Холодная война, которую они постоянно вели против не приемлющего изображений ислама ; их чувствительность к упрекам в идолопоклонстве, которые постоянно бросали византийским христианам мусульмане, представлявшие себя приверженцами чистейшей религии; и их решительные «цезарепапистские» устремления, побудившие Льва III начать радикальную реформу Церкви и доведшие его сына Константина до борьбы с монашеством, этим оплотом христианской бескомпромиссности, – все это были более важные причины для неприятия ими изображений, чем соображения национального или культурного порядка. В самом начале иконоборцы как будто не выдвигали богословских аргументов в защиту иконоборчества. Сформулировать богословское обоснование вынудило их то сопротивление, которое они встретили. И поскольку не могло быть и речи о том, чтобы прибегнуть к аргументам ислама , главного врага, с которым следовало сражаться, они были вынуждены черпать из источников, авторитет которых признавался Церковью. Кроме Ветхого Завета с его бесчисленными обличениями идолопоклонства, они обратились, с одной стороны, к оригенистской традиции, которая, несмотря на осуждение 553 года, жила в умах тех, кто продолжал мыслить категориями неоплатонизма, а с другой стороны – к христологии, близкой монофизитству Севира. Как только иконоборчество достигло «богословской» стадии, оно стало развиваться исключительно в религиозных категориях эллинизма. В первые века христианства запрещения Ветхого Завета, относящиеся к идолослужению, пришли в острое противоречие с религиозными обычаями греческого мира. Идолы, которых христианские апологеты считали «демонами», стали главным символом язычества. Антихристианские полемисты должны были найти для них метафизическое оправдание. Неоплатоники, такие, как Порфирий, Келье, император Юлиан, взялись за эту задачу. С одной стороны, они настаивали на учительном значении образов и статуй, с другой – прибегли к понятию вещественных символов, выражающих вечные и духовные реалии. |
| Тем более показательно, что императоры, поощрявшие иконоборчество, были армянского или исаврийского происхождения. Более того, негрекоязычный Восток к VIII в. стал почти полностью монофизитским и, как мы увидим, монофизитство тайно или же явно снабжало иконоборцев их главными богословскими аргументами. Б. Столкновение с исламом. После того как арабы завоевали Палестину, Сирию и Египет, Византийская империя оказалась в состоянии непрерывного — военного и идеологического — противостояния исламу. И христианство, и ислам притязали на статус мировой религии, а византийский император и арабский халиф возглавили эти мировые религии. Но в психологической войне, которая сопутствовала конфронтации, ислам все время подчеркивал, что мусульманская религия — самое новое и, следовательно, самое высшее и самое чистое откровение Бога Авраамова, и неоднократно обрушивал обвинения в многобожии и идолопоклонстве на христианское учение о Троице и на употребление икон. Именно на это обвинение в идолопоклонстве и отвечали рожденные на Востоке императоры VIII в. Они решили очистить христианство с тем, чтобы оно лучше противостояло вызову ислама. Итак, в иконоборческом движении обнаруживается в какой–то мере и исламское влияние, однако влияние это было частью холодной войны против ислама, но никак не сознательным подражанием последнему. В. Наследие эллинского спиритуализма. Споры, инициированные императором Львом III (717—741) и Константином V (741— 775), вначале, кажется, определялись лишь вышеописанными небогословскими факторами. Но иконоборцы без труда нашли в самой греко–христианской традиции новые аргументы, косвенно связанные с осужденным монофизитством либо с чуждыми культурными влияниями. Иконоборческий уклон мысли, который можно проследить вплоть до самых истоков раннего христианства, позднее был связан с оригенизмом. Ранние апологеты христианства воспринимали ветхозаветные запреты на любое изображение Божие столь же буквально, как и евреи. Но в своей полемике с христианством писатели–неоплатоники минимизировали значение идолов в греческом язычестве и разработали относительную доктрину образа. |
| Сын Льва III, Константин V Копроним (741–775), в первый раз был женат на Ирине, дочери хазарского кагана. От этого брака у них был сын Лев IV, часто называемый Хазар (775–780), который был женат на гречанке из Афин Ирине. Последняя, после смерти мужа, стала править государством за несовершеннолетием сына Константина VI, провозглашенного императором (780–797). Когда последний сделался единодержавным правителем, между ним и властолюбивой Ириной вспыхнула вражда и борьба за власть, окончившаяся тем, что мать свергла с престола и ослепила своего сына и сама сделалась единодержавной правительницей империи (797–802). С именем Ирины связывается вопрос о том, могут ли женщины в Византии осуществлять самодержавную власть, т. е. быть в полном смысле этого слова государем империи. С основания империи жены императоров носили титул «августы» и во время несовершеннолетия сыновей осуществляли императорскую власть, но всегда от имени своих сыновей. В V веке, как известно, Пульхерия, сестра Феодосия II, стояла во главе регентства во время несовершеннолетия брата. Исключительное положение по своему политическому влиянию занимала в VI веке Феодора, супруга Юстиниана Великого . Но это были примеры женского управления от имени сына или брата; политическое влияние Феодоры вполне зависело от воли ее супруга. Первым в истории Византии примером женщины, правившей со всей полнотой верховной власти, была мать несчастного Константина VI Ирина. Она была настоящий автократор. Подобное явление было новшеством в византийской жизни, противоречившим вековой традиции империи. С этой стороны любопытно отметить тот факт, что в официальных документах Ирина называлась не императрицей, а «Ирина – верный император» (василевс). 640 В представлении того времени законодательствовать мог лишь император-мужчина, для чего и была принята такая фикция. Переворот 802 года, во главе которого встал будущий император, один из высших гражданских сановников Никифор, свергла с престола Ирину, которая вскоре умерла в изгнании. С низложением Ирины окончилась Исаврийская, или Сирийская, династия. Таким образом, в период времени с 717 по 802 год Византия имела на престоле династию восточного происхождения, из Малой Азии или северной Сирии с примесью хазарской крови в лице супруги Константина V. Отношения к арабам, болгарам и славянам |
| 965 По этому расчету события в Нахичеване и Храме должны были иметь место в 701 г., поскольку Абд-эл-Мелик вступил на престол в 685 г., в то время как эти события происходили в 705 г. 966 Здесь также имеется хронологическая неточность: Абд-эл-Мелик правил до 705 г., а Валид вступил на престол в 705 г. и правил до 715 г. 968 Гохтн – одна из областей провинции Сюник. С юго-запада окаймлена рекой Араке и его притоком р. Ернджак, с востока границей служила область Аревик. 972 Автор называет Арагацотн царской областью, поскольку с древних времен здесь находились столицы армянских царей Армавир, Вагаршапат. 973 См. Быт.37, 28, 31 . Автор ссылается на библейскую легенду об Иосифе. Сын Израиля Иосиф, которого отец любил больше других своих сыновей, из зависти был брошен братьями в ров. Отцу братья показали одежду Иосифа, выпачканную в козлиной крови, и сказали, что Иосифа растерзали дикие звери. 980 Город Ракка, который сначала именовался Никефорионом, затем Калиникосом, а позднее Леонтополисом. 982 О Шаме, или Хешме, см. примеч. 5 к «Житию Степаноса Сюнеци». Шамом древние авторы называют также Дамаск, Сирию. 984 В тексте – – «место входа и выхода». в переводе: «был камергером, церемониймейстером двора». Мы перевели через соответствующий арабский термин «хеджуб», бывший в употреблении у армян. 986 Яковит – приверженец христианской секты монофиситского толка, которая признает во Христе одно единое естество, представляющее нерасторжимое единство божественной и человеческой природы. 1001 Основываясь на этом, Орманян заключает, что труд Гевонда был написан при жизни Меружана (см.: Азгапатум, с. 900). 1007 Нерсес – сведения агиографа относительно патриаршества Нерсеса, ошибочны. В годы правления Льва католикосом Армении был Есаи Египатрушеци (775–778). 1008 Агиограф имеет в виду успешные войны отца Льва IV Константина (741–775 гг.), который одерживал неоднократные победы над арабами. 1010 О послании арабского халифа византийскому императору сообщают также Гевонд и Вардан. Гевонд пишет: «На следующий год повелитель Исмаила стал грозить ему и отправил к нему посла, как мы слышали, с двумя мерами горчичного зерна, и писал царю греческому: «Вскоре я пошлю на страну твою войско, по количеству равное числу горчичных зерен, которые ты видел, и едва ли государство твое будет в состоянии вместить в себя. Во всяком случае, если достанет у тебя силы, готовься воевать со мной» (История халифов вардапета Гевонда, с. 108). |
| Гораздо сложнее проблема небрежного или оскорбительного отношения к изображениям на монетах. Судя по словам Кантакузина о почитании подданными императорской грамоты не только в словесной форме, но и телесными действиями (возложением ее на голову), вряд ли императоры остались бы равнодушны при виде попирания ногами их образов на монетах (этого не терпели и императоры-иконоборцы). Однако в нашем распоряжении нет документов, позволяющих узнать, как Кантакузин и другие поздние императоры Византии относились к возможному или реальному поруганию их образов на монетах. По мнению М.Н. Бутырского, приведенные выше слова И. Кантакузина означают, что «…в палеологовскую эпоху изменилось отношение к святому образу на монетах . Его выполнение лишено тщательности, былое иконо подобие сменилось знаковостью . За этим просматривается не столько умаление символической роли образа как такового, сколько падение интереса к монетам в функции его носител я в завершающий период истории Византии» . Заключение Рассказ о священных изображениях на монетах Византии логично завершить словами М.Н. Бутырского – признанного специалиста в области византийской нумизматики, на работы которого мы в основном опирались в своем исследовании данной темы. М.Н. Бутырский считает, что в Ромейской империи «христианское мировоззрение сакрализовало само восприятие монеты». В доказательство этого он приводит один эпизод из жития константинопольского юродивого Никета (начало VII в.), который поразил всех вкушением пищи в Великий Пяток (вместо строгого поста, т.е. голода). На вопрос, почему он так делает, юродивый молча показал медный фоллис достоинством в 40 нуммиев. Этим Никет хотел сказать, что постился 40 дней как Христос в пустыне, а что сверх меры, то от бесов. «…Такой брутальный предмет, как медная монета, – делает вывод М.Н. Бутырский, – обретает язык и силу богословской аргументации, становясь еще одним звеном в сложнейшей иерархии символов, соединявших в сознании византийцев земное и небесное» . В качестве другого яркого примера сакрального характера изображения на монете М.Н. Бутырский рассказывает эпизод из жития святого преподобномученика и исповедника Стефана Нового (†767) (память 28 ноября/11 декабря), пострадавшего в период иконоборчества, в том числе и за то, что, доказывая связь образа на иконе с первообразом (ипостастью, т.е. лицом) изображенного на ней, попрал ногой монету с портретом императора-иконоборца Константина Копронима (741–775) . Тем самым святой Стефан совершил «тягчайшее государственное преступление – “оскорбление величества”» . |
| Это учение понимало образ как средство доступа к Божественному Прототипу, а вовсе не как обитель Самого Божества, и этот довод использовался, чтобы показать религиозную неполноценность христианства. Порфирий, к примеру, пишет: Если некоторые эллины легкомысленны настолько, чтобы верить в то, что боги живут внутри идолов, то их учение все же значительно чище, чем у тех [христиан], которые верят, что Божество вошло в утробу Девы Марии, стало зародышем; было рождено и повито в пелены, было исполнено крови, перепонок, желчи и еще более низких вещей 49 . Порфирий несомненно понимал, что вера в историческое Воплощение Божие не слишком сообразуется с полным отрицанием икон поскольку исторический Христос по необходимости был и видим, и значит, мог быть изображен. В действительности начало расцвета христианской иконографии датируется еще III столетием. В оригенистских кругах, находящихся под влиянием платонического спиритуализма, который отказывал материи в непреходящем, Богосотворенном Бытии и полагал единственно истинной действительностью «интеллектуальную» реальность, иконоборческие тенденции выжили. Когда Констанция, сестра императора Константина, посетила Иерусалим и, пребывая там, попросила у Евсевия Кесарийского какой-нибудь образ Христов, то вместо иконы она получила ответ, что «зрак раба», принятый Логосом в Иисусе Христе, не находится более в царстве реальности и что ее забота о материальном образе Иисусовом была недостойна истинной религии; после Его прославления – Христа подобает созерцать только «в уме» 50 . Имеются свидетельства, что богословские советники Льва III, первого императора-иконоборца, тоже были оригенистами, с воззрениями, более чем определенно тождественными взглядам Евсевия. Так что и чисто «греческое» иконоборчество, философски совершенно отличное от восточного и исламского, тоже внесло свой вклад в успех движения. 2. Иконоборческое богословие Похоже, что никакого строго определенного богословия иконоборчества, разработанного и зафиксированного в письменной форме, до царствования Константина V Копронима (741–775) не существовало. |
| 741 δοχ – вместилище, сосуд, в Н.З. – угощение; в очень позднем языке (с в. IX) – принятие, получение от δχομαι – получать даваемое (а λαμβνω – брать вообще, – и насильно). 743 прим. 356; в греч. прич. м. р. (др.-слав. «зовый»), посему относится не к Анне, а к песнописцу. 754 λαλω – у класс. «лепетать», «болтать»; в поэт. поздн. яз. и в Н.З.– «говорить», когда обращается внимание более на самый факт и процесс речи, чем на смысл ее (тогда – λγω – «говорю»). 766 θεομαι – (от θεα – вид, зрелище, особ. театральное) соб. – смотреть на зрелище, смотреть со вниманием, рассматривать, созерцать; ср. В.К. 104, 721 ( θεωρω – соб. быть зрителем, расследовать). 775 Р.Б. 71, 214; о пр. Богородице выражения сильнее: Р.Б. 72, 281; прим. 200, 27. 55. 56. Жертва усиливается в ценности от непорочности жертвовательницы. 784 Изображается великое достоинство «Дочери» – «жертвы» с человеческой и Божеской точки зрения, временной и вечной. 746а) греческ.: приносится. 746б) Р.Б. 53, 120. 786 Развивается мысль предыд. тропаря о высоком достоинстве Богоматери в тех же целях и с тех же точек зрения. 792 В.К. 91, 630. Усиление «Бога» предыд. тропаря. В этом тропаре т. о. развиваются еще далее мысли о достоинстве «Девы» – «жертвы» – измеряется это достоинство по широте (признание его всеми разрядами существ), как там – по глубине. 796 По обетованию Божию, по непосредственному действию Божию (чудесно), что обусловливает особенную чистоту и святость рождения. 798 θμα прим. 479а, а в 1 тропаре θυσα; здесь точнее, ограничительно; др.-слав. здесь; «возложение», а там: «жертву». 800 αλζομαι (от αλη – двор) – поместиться во дворе, стоять на бивуаках вообщ. – иметь стоянку. Выражение имеет в виду дворы храма, в которых и жили храмовые Девы. 809 Сравнительно с прежним троичном ярче раскрывается нераздельность и прибавляется о вседержительстве, чего еще совершенно не касались троичны. 814 В.К. 33. 9. Заканчивая раскрытие тайны боговоплощения (последний богородичен будет молитвенного содержания) этот богородичен возвращается к мыслям первого, усиливая и дополняя их. |
|
|
