| После Феодорита непрерывную линию «строгих дифизитов» можно проследить от времени Халкидона до царствования Юстиниана. Она включает несколько Константинопольских патриархов, причем нужно особо отметить Геннадия (458–471) и Македония (495–511), и хорошо выражена в полемике против вставки в Трисвятое. Когда Петр Гнафей, патриарх Антиохийский, добавил в известное песнопение, которое пели в Халкидоне, «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас», фразу «Распныйся за ны (Распятый за нас)», он столкнулся с яростным сопротивлением халкидонитов. Эта форма халкидонской христологии, которую мы называем «строгим дифизитством», дала серьезный повод для возражений монофизитов, что Халкидон был на самом деле несторианским собором. 2 . Монофизиты самим своим сопротивлением собору подразумевали, что он полностью предал богословие Кирилла Александрийского . В действительности «строго дифизитские» богословы, как Феодорит и Геннадий, с одной стороны, и такой вождь монофизитства, как Севир Антиохийский (чьи взгляды, как блестяще показал Жозеф Лебон в своем классическом исследовании 26 , были, по сути, тождественны взглядам Кирилла), с другой, просто продолжали спор Кирилла с Несторием, как если бы Халкидонский собор ничего не решил. Рациональный анализ воплощения, как он описан у Феодорита, на котором, в частности, основывалась дифизитская оппозиция «теопасхизму», был совершенно чужд монофизитским богословам. Отправным пунктом им служила личностная идентичность предвечного Логоса и Логоса, воплотившегося от Девы и распятого на кресте. Эта идентичность, говорили некоторые халкидониты, была подтверждена в Халкидоне. «Но почему же в таком случае, – спрашивали монофизиты, – вы не соглашаетесь сказать вместе с нами, что «Слово было распято во плоти»? Если «одна ипостась» халкидонского определения есть ипостась Логоса, кто еще, кроме Логоса, мог умереть на кресте? Ибо смерть – предикат личности, а не природы: умереть может только кто-то, а не что-то. Кроме того, если Халкидон не отверг Кирилла, почему собор реабилитировал его противников, таких как Феодорит, и почему официальная имперская халкидонская церковь не удерживает защитников собора от такого грубого противоречия двенадцатому, самому важному анафематизму против Нестория, гласящему, что «Слово было распято во плоти " »? |
| Храм Воскресения Господня назывался и храмом св. Анастасии Кедрина, Сокращ. ист. в Corp. script. bist. Byz. ed. 1. t. I. p. 610 et t. II. p. 239). Вначале это был небольшой молитвенный дом Созом.; Виз.), в котором св. Григорий Назианзин , переведенный в 379 году в Царьград, делал церковныя собрания православных исповедвиков единосущной Троицы. Впоследствии времени, при содействии благочестивых императоров, здесь сооружен был обширный храм, который “сделался знаменит в городе не только по красоте и величию зданий, но и по благотворности поразительных богоявлений: потому что проявлявшаяся здесь божественная сила наяву и во-сне часто оказывала ипомощь во многих болезнях и несчастных обстоятельствах... А называют эту церковь Воскресением, думаю, потому, что учение Никейскаго собора, павшее уже в Еонстантинополе и умершее, так сказать, въследствие усиления иномыслящихь, здесь воскресло и ожило действием Григориевой проповеди А от некоторых, разсказывавших как несомненную истину, слышал я, что здесь, во время церковнаго собрания, одна беременная женщина упала с верхней галлереи и умерла; но, по принесении за нее общей молитвы, она ожила и была спасена вместе с своим дитятею: по случаю такого богоявленнаго чуда, это место и получило свое название”; так говорит Созомен (Церк. ист. кн. VII. гл. 5; сн. Сократа, кн. V. гл. 7). Главным участником в сооружении храма Воскресения Господня, или св. Анастасии, был преподобный Маркиан, пресвитер и эконом Велпикой церкви: по словам жизнеописателя его, этот строитель и возобновитель многих храмов в Царьграде при Маркиане и Пульхерии “созда церковь новую св. мученицы Анастасии прекрасну многим иждивением” (Чет. Мин. 10 января). То же утверждает и Кодив: На это указывает и наш паломник, когда говорит, что “Маркел (д. б. Маркиан; см. прим. 195) святый ту церковь (Воскресения Господня) поставил велми чюдну преже святыя Софии”. По свидетельству Феодора Чтеца (II. 65), Кедрина (Сокращ. ист. ed. 1. t. I. р. 608) и др., при императоре Льве В. (457–474) и патриархе Геннадии (458–471) принесены были из Сирмии в Царьград и положены в храме Анастасии мощи св. великомученицы Анастасии узорешительницы которой память совершается церковию 22 декабря. – О храме Воскресения, или Анастасии, см. еще Дюканжа (Constantinop. christ. lib. IV. р. 141 – 143), Бандури (Imper. Orient. t. I. Р. II. lib. II. р. 31. et t. II. р. 628) и Византия |
| Неодобрительно о действиях св. Кирилла против антиохийских отцов, по свидетельству Факунда, отзывался впоследствии и Геннадий, патриарх Константинопольский (458–471) 986 . Итак, горячность духа, раздражаемая постоянно ложными доносами со стороны людей, мало заслуживавших доверия и не разбиравших средств в достижении своих целей, отсутствие спокойного критического изучения творений самого Диодора, доверие всяким слухам о земной его жизни и деятельности – вот что, мы видим, создало движение против Диодора после его смерти. Отсюда понятно, что споры, происходящие в такой обстановке, под действием таких, крайне неспокойных, ложных мотивов, должны бесследно проходить мимо памяти Диодора. Оставался ли св. Кирилл в таком ложном подозрении относительно Диодора до конца своей жизни? Нет. В вопросе отношений св. Кирилла к памяти Диодора историки пропускают один, по-нашему, очень важный момент. Вскоре же после появления в свет сочинения Феодорита Кирского в защиту Диодора и Феодора, св. Кирилл в посланиях своих к Проклу 987 и к Иоанну Антиохийскому 988 резко изменил тон в отношении умерших в мире с Церковью антиохийских пастырей. Он вдруг начал писать, что напрасно поражать воздух и натягивать свои луки против праха 989 , что нужно иметь снисхождение к умершим в мире с Церковью 990 . Эта перемена отношений св. Кирилла к осуждаемым им ранее корифям антиохийской школы в высшей степени знаменательна. К сожалению, по скудости исторического материала, она не может быть выяснена во всех подробностях. Но можно сказать, что для нас эти скрытые в глубине прошлого детали событий и не столь важны, сколь важен удостоверяемый факт как бы, в известной степени, раскаяния св. Кирилла в своих прежних нападках на Диодора и Феодора и пропаганды со стороны его мира и общения с ними. В цельной, честной натуре Александрийского архиепископа эти добрые слова об умерших в мире могли обозначать только то, что стараниями восточных епископов – Иоанна Антиохийского, Феодорита Кирского – особенности ортодоксии Диодора сделались для спорящих ясными. Что в этом направлении св. Кирилл потрудился дальше так же, как и раньше в противоположном, об этом свидетельствует новый царский указ 991 , не без влияния св. Кирилла 992 , прекращавший споры о Феодоре и, вместе, о Диодоре, а также и утихшие, на самом деле, волнения из-за Диодора. Прежние тёмные интриганы и подпольные кляузники, возбуждавшие народные массы против Диодора, были остановлены теперь могучим влиянием личности св. Кирилла... Здесь, по-нашему, конец печальных посмертных отношений к Диодору, опускаемый историей. Здесь биограф Диодора с высоким чувством моральной удовлетворённости может остановиться, не найдя в пройдённом пути рассматривания никаких твёрдых данных к обвинению Диодора в несторианстве и убеждаясь, что объяснение споров о Диодоре, как falsa suspicio, действительно, находит фактические подтверждения в тех же сферах, в коих не без посторонних влияний эти споры и возникли. |
| 454 Сказание об этой чудной иконе см. в сочинении: «Ростовский Кремль и восстановление его зданий» Графа М. Влад. Толстого, М. 1887 г., стр. 4. 455 См. в сочинении: «Ростовский Кремль и восстановление его зданий, Графа М. Влад. Толстого, М. 1887 г., стр. 10 и 11. 458 На невысокой, но широкого размера колокольне, висит 13 колоколов, слитых в Ростове при митрополите Ростовском Ионе Сисоевиче. – Вот что писал во время литья этих колоколов сам митрополит одному из своих друзей: «на своем дворишке лью колоколишки, дивятся людишки». – (Означенное сочинение – графа Толстого – стр. 5). 465 Директор канцелярии Обер-Прок. Св. Синода † 18 февраля 1874 г., см. III т. Хроники стр. 433 пр. I-e. 471 На место умершего архимандрита Иосифа был перемещен, по моему представлению, архимандрит Новоторжского Борисоглебского монастыря Антоний. 474 По поводу кончины М. Н. Каткова помещены глубоко сочувственные статьи в 202, 203... 209 Москов. Вед., и в 4091, 4092–4095 и сл. «Нового Времени». 475 В монашестве – Тихон, впоследствии еп. Елисаветградский, викарий Херсон. епархии † 28 Марта 1903 г. 484 Письмо это напечатано в брошюре: «Св. мученик Михаил, В. Князь Тверский. Ставрополь, 1888 г. стр. 4. 489 Сабинин – студент XXX (1869–1873) курса академии. – В 1878 г. удостоен степени кандидата; им напечатаны сочинения: 1. «История Грузинской Церкви до конца VI в. Спб. 1877 г., и 2. Полное жизнеописание Святых Грузинской Церкви.». 497 Вот какие строки в письме А. В-ча от 13 числа особенно приятно было мне прочитать: ... «С чувством сердечного удовольствия и глубокой благодарности я вспоминаю то время, когда имел счастие, под вашим опытным руководством, трудиться по изданию бумаг приснопамятного Московского Святителя Митрополита Филарета. Здесь я имел немало случаев видеть редкие качества вашего сердца; всегда строгий к себе, Вы покрывали снисхождением и отеческою любовию замечаемые при издании промахи, радовались успеху издания, и, несмотря на многосложность своих занятий, входили во все подробности этого огромного дела. Дни ближайших моих сношений с Вами никогда не изгладятся из моего сердца: Вы были не столько моим наставником и руководителем, сколько другом, старшим братом, всегда готовым помочь и делом и добрым советом. Благодаря таким качествам вашей души, я работал с любовию и удовольствием, и работа шла быстро и небезуспешно. Люди последующих поколений скажут Вам великое спасибо за оглашение трудов великого русского Святителя, несомненно имеющих руководственное значение, наравне с трудами отцов и учителей церкви; я же ныне радуюсь, что Господь судил и мне положить долю труда на полезное для церкви дело, под вашим опытным и снисходительным руководством».. |
| Рассмотрев правила восточной церкви о епископах в отношении к вопросу о браке и безбрачности и к монашеству, обратим теперь внимание на историю, или осуществление сих правил в жизни церковной. – Чтобы при этом не впасть в односторонность, не будем выбирать примеров в пользу того или другого решения, но возьмем историю одной кафедры за продолжительное время, и перечислим её иерархов, с объяснением, из какого звания они восходили на престол святительский. Всего удобнее это видеть на иерархах кафедры константинопольской, так как о них мы имеем более сведений, нежели о каких либо других епископах. Итак, пересмотрим ряд сих святителей после св. Иоанна Златоустог о , в течение тысячелетия – до собора Флорентийского. Арсакий 404 г. из пресвитеров (Созом . VIII, 23). Аттик 406 г. из пресвитеров клира константинопольского; с юных лет воспитывался в монастыре (Созом . VIII, 27). Сисинний 426 г. из пресвитеров. Сократ пишет (VII, 26): «после кончины Аттика происходил великий спор касательно рукоположения епископа. Одни представляли пресвитера Филиппа, другие Прокла , который также был пресвитером; но весь вообще народ желал видеть епископом Сисинния. Этот Сисинний, хотя и стоял на степени пресвитера», и проч. Несторий 428 г. из пресвитеров антиохийских, монах (Histor. Chronolog. Patriarch. Constantinopol. in Actis SS. Augusti. T. 1. §. 194. et sq.). Св. Максимиан 431 г. «по образу жизни подвижник, облеченный в достоинство пресвитера» (Сократ VII, 35). Св. Прокл 434 г. из пресвитеров (см. выше о Сисиннии), потом епископ кизический . Св. Флавиан 446 г., пресвитер и сосудохранитель церкви константинопольской (T h eophan. in Chronographia p. 84.). Св. Анатолий 449 г., диакон и апокрисиарий александрийской церкви (Theodori Lector. Historia in Patrolog. cursu T. 86. pars. 1. p. 217.). Св. Геннадий 1 458 г., пресвитер церкви константинопольской (Theodor. Lector, p. 172.). Акакий 471 г., попечитель сиротского заведения в Константинополе (Theodor. Lector.) и пресвитер (S. Nicephori Chronographia brev. in Patrolog. cursu T. 100.). |
| ( < < back 1) ( < < back 2) собора св. Софии в Константинополе. ( < < back 1) ( < < back 2) разумеется святая великомученица Анастасия Узорешительница, приявшая мученическую кончину при Диоклитиане около 304 г. ( < < back 1) ( < < back 2) прекраснейшему (более) сынов человеческих, Христу. ( < < back 1) ( < < back 2) Геннадий патриаршествовал с 458 по 471 г. называлась в древности верхняя длинная, без рукавов одежда, покрывавшая тело со всех сторон, подобно той, какую носили Христос и Апостолы (2 Тим 4:13), почему церковь и приняла ее в число священных облачений. При этом у нас в России для удобства при священнодействиях передняя сторона ее обрезывается, в Греции же она и по сие время сохраняет древнюю форму, и св. Маркиан мог таким образом совершенно прикрывать ею наготу тела, пока не пришлось действовать при богослужении руками. ( < < back 1) ( < < back 2) помещении, где хранились запасные священные сосуды и священные облачения. ( < < back 1) ( < < back 2) разумеется святая великомученица Ирина, пострадавшая в Ефесе в конце I или начале II b., 5 мая. Память ее особенно чтилась в Константинополе, где ей было посвящено несколько великолепных храмов. ( < < back 1) ( < < back 2) Великий умер в 474 г. Так как, по житию, Верина окончила сооружение церкви при жизни мужа, и так как вышеупомянутое прекращение пожара по молитве св. Маркиана относят к 471 г., то смерть святого нужно полагать между 471–474 гг. ( < < back) Память преподобного Павла Комельского 1367 г. ( < < back) Троице-Сергиева лавра. ( < < back) Рождества Христова, в Угличском уезде, на Прилуке, значился подведомым Свято-Троицкой Сергиевой лавре и в позднейшее время. ( < < back) Павел проходил в Троицкой Сергиевой обители послушания на поварне и в трапезной. Благословляя св. Павла на пустынножительство, преподобный Сергий вручил ему животворящий крест, доселе хранящийся в Обнорской обители святого Павла. ( < < back) Белозерский монастырь, основанный преп. Кириллом (память его празднуется 9 июня), находится в уездном городе Кириллове, Новгородской губ., в 602 верстах от Новгорода; во времена св. Кирилла и Павла ближайший город в том крае — Белозерск — был в 37 верстах от монастыря. |
| названы по имени основателей или дарителей своих домов для обителей. Из этих обителей напр. Анфимова – обращена была в монастырь уже во времена иконоборства, находилась где – то в западном углу города, у берега. Сверх того, знаем так называемые монастыри или подворья Египтян, Критян, Сирийцев, Иерусалима, три римских, Харсийский, у ворот этого имени и менее понятные имена обителей: Деспотов, Евкратадов, Пеламидов (будто бы основанный еще при Константине В. Львом Философом за городом), Киклопов, Ликаонов. Монастырь во имя св. Даниила Столпника, столь чтившегося при жизни Львом и Зеноном и скончавшегося в 489 г., возник в том же месте, где подвизался знаменитый аскет, над берегом Босфора, в Анапле и Антоний посетил эту обитель: «А оттоле святой Даниил столпник на горе в теле лежит: а по Данииле на том же столпе сидел Акакий, и той туто же лежит в церкви». Монастырь был выстроен вскоре после смерти подвижника, и аббат его Вавила подписался на соборе Константинопольском при папе Гормизде (514 – 523 г.). Неизвестен строитель монастыря во имя Флора, но Дюканж неправильно считает за имя основателя, тогда как ряд позднейших свидетельств указывает на большой монастырь во имя свв. Флора и Лавра 80 или t%wn Fléwron. Феофан передает, что патриарх св. Павел по низложении удалился в этот монастырь, существовавший где – то около храма ап. Филиппа. Антоний указывает монастырь близ Романовых ворот: «И оттоле святой Флор и Лавер в теле лежат». Препод. константинопольский Фалассий был основателем монастыря этого имени в V веке, но эта обитель, носившая прозвище «босоногих» twn éanupoèoht%wn, существовала не долго. Подобных религиозных общин в Константинополе в V веке было несколько, и не все оказывались устойчивы и получали здесь оседлость. Так напр., обитель Акоймитов сперва находилась поблизости монастыря св. Мины, где в церкви отправлялась и их служба, а по смерти своего основателя игумна Александра в 430 г. переселилась в Вифинию и вернулась обратно при Геннадии (458 – 471 81 ). В это время обитель имела уже определенное место, и так как число монахов было большое, и временно при Анастасии, затем, община отреклась от Церковного единения, то, очевидно, имела и церковь . |
| И когда умирал пресвитер какой–нибудь церкви, то командировался кафедральный пресвитер, который, однако, не назывался presbyter cardinalis . Приходская жизнь в римской церкви выразилась так энергично, что во время стациональных богослужений римские христиане не перемешивались: каждый приход стоял отдельно и каждый приходский пресвитер причащал своих прихожан дарами, освященными здесь. Таким образом, римская практика образовалась довольно рано. О Константинополе известно весьма немногое. Несомненно, в начале V века здесь были уже приходы и внутри города и в предместьях. Так, например, Сисинний был прежде приходским пресвитером Вознесенской церкви в предместье — Элее (Socr. VII, 26). При Юстиниане при всех церквах был свой комплект клира за исключением трех филиальных церквей, приписанных к Великой церкви, в которых богослужение по очереди совершалось софийским клиром. Экономическую самостоятельность приходы константинопольские получили при патриархе Геннадии (458—471). Его эконом Маркиан предоставил клиру каждой церкви пользоваться ее приношениями, тогда как прежде все церковные доходы поступали в Великую церковь. В Антиохии тоже приходские церкви (в предместьях) существовали уже в IV веке. На западе приходы лишь позднее получили экономическую самостоятельность. Орлеанский собор 511 г. постановил: епископ от кафедральной церкви получает 1/2, от других церквей 1/3 (сап 14, 15). Собор Carpentoractense 527 или 528 г. постановляет, что если епископ достаточно состоятелен, доходы парохий должны идти местному клиру; а если епископ беден, он имеет право пользоваться тем, что остается сверх необходимого бюджета приходских церквей. Таким образом, парикия в смысле епископии в наш период представляет собой собирательное целое, состоящее из простейших единиц и управляемое епископом. Не все приходские церкви пользовались одинаковыми правами. Запад знает, что некоторые пресвитеры имели право совершать крещение, другие же, более близкие к кафедральной церкви, этим правом не пользовались. |
| В век Юстиниана без труда можно выделить четыре основные богословские позиции. 1. Монофизиты Хотя в большинстве своем монофизиты были готовы анафематствовать Евтихия за преданность идее о том, что человечность Христа была «смешана» с Его Божественностью, они стойко держались богословия и терминологии Кирилла Александрийского. Точно так, как «староникейцы» IV в. отказались принимать формулу трех Ипостасей, предложенную каппадокийскими отцами, мотивируя свое несогласие с ней тем, что Афанасий ею не пользовался, так и вожди монофизитства V—VI вв. — Диоскор Александрийский, Филоксен Маббугхский и великий Севир Антиохийский отвергли Собор в Халкидоне и христологическую формулу «одной ипостаси в двух природах» лишь потому, что Кирилл такой формулы не употреблял, а сами они истолковали ее как возврат к несторианству. Опасность евтихианства, заявляли они, не настолько велика, чтобы оправдать отход Халкидона от терминологии Кирилла. Больше всего они возражали — и это возражение, пожалуй, являлось единственным серьезным различием между их христологией и халкидонской ортодоксией — против идеи, что обе природы после соединения «сохраняют в полноте характерные им свойства». 2. Строгие диофизиты Строгими диофизитами были те халкидонцы, которые по–прежнему непреклонно сохраняли антиохийскую христологию, возражая против некоторых утверждений Кирилла, — таких как теопасхальная формула: «Один от Святой Троицы страдал во плоти». Для строгих диофизитов субъектом страданий был Иисус, сын Марии, а не Божественный Логос. Но тогда можно спросить, не означает ли это дуальности субъектов во Христе? Само существование этой партии в халкидонском лагере и влиятельность его представителей — Феодорита Кирского до его смерти около 466 г., Геннадия Константинопольского (458—471), его наследника Македония (495—511) и прочих — обеспечивало монофизитов их основными доводами в пользу отвержения Халкидонского собора как сборища несториан и как отхода от наследия Кирилла. 3. Халкидониицы–Кирилловцы Участники собора в Халкидоне, считавшие себя последователями Кирилла, очевидно, составляли на самом Соборе большинство. |
| In the age of Justinian, four major theological positions can be easily discerned: 1. The Monophysites Although most of the Monophysites were ready to anathematize Eutyches, as well as the idea that Christ« " s humanity was «confused» with His divinity, they held steadfastly to the theology and terminology of Cyril of Alexandria. Just as the «old Nicaeans» in the fourth century had refused to accept the formula of the three hypostaseis introduced by the Cappadocian Fathers because Athanasius had not used it, so the leaders of fifth- and sixth-century MonophysitismDioscoros of Alexandria, Philoxenus of Mabbugh, and the great Severus of Antiochrejected the Council of Chalcedon and the Christological formula of «one hypostasis in two natures» because Cyril had never used it, and because they interpreted it as a return to Nestorianism. The danger of Eutychianism, they claimed, was not serious enough to justify the Chalcedonian departure from Cyril» " s terminology. They objected most violentlyand this objection may be the really serious difference between their Christology and Chalcedonian orthodoxyto the idea that the two natures, after the union, «retain in full their proper characteristics.» 2. The Strict Dyophysites The strict Dyophysites were Chalcedonians who still rigidly maintained the Antiochian Christology, and who objected to some of Cyril " " s propositions, such as the Theopaschite formula: «One of the Holy Trinity suffered in the flesh.» For them, the subject of suffering is Jesus, the son of Mary, not the divine Logos. But, one may ask, is there not then in Christ a duality of subjects? The existence of this party in the Chalcedonian camp and the influence exercised by its representativesTheodoret of Cyrus until his death around 466, Gennadios of Constantinople (458–471), his successor Macedonios (495–511), and othersprovided the Monophysites with their main arguments for rejecting Chalcedon as a Nestorian council and as a disavowal of Cyril. 3. The Cyrillian Chalcedonians |
|
|
