| и был опубликован в «Сборнике сведений о православных миссиях и деятельности Православного миссионерского общества» 13 . Необходимо отметить, что структура данного отчета во многом копировала более ранние документы о. Ст. Ландышева. В период с 1870 по 1916 гг. отчеты составлялись ежегодно. Однако отчеты за 1878 и 1903 гг. нам не удалось обнаружить. Возможно, в эти годы отчеты по каким-либо причинам не были изданы, а в известных нам архивных фондах не сохранились. Не был опубликован и отчет за 1916 г., но он сохранился в машинописном подлиннике 14 . В большинстве случаев отчеты печатались в Томске или Бийске отдельными брошюрами, а также в журналах «Томские епархиальные ведомости» и «Православный благовестник». Как правило, они лаконичны, но емки. Они содержат статистические данные о численности «православной паствы» и язычников, проживающих на территории действия миссии, о количестве храмовых построек и школ, сведения о перемещениях по службе её работников. Включалась в отчеты и информация об освящении вновь построенных церквей, о состоянии обучения в школах, благотворительной помощи населению и др. Нередко в них публиковались рассказы о различных «замечательных случаях» из жизни миссии. Некоторые отчеты начала XX в. более обширны за счет включенных туда записок миссионеров. Кроме того, в отчеты включались описания поездок церковных иерархов и начальников миссии по станам и приходам и т. д. Отчеты за 1870, 1889 15 и 1910 гг. 16 ценны тем, что в них даются систематические сведения обо всех отделениях Алтайской духовной миссии. Среди статистических источников важную роль играли справочники по Томской епархии за 1898/99, 1902/03, 1909/10 и 1914 гг. 17 В них отдельным разделом даны сведения об Алтайской духовной миссии. Информация по станам (отделениям) представлена краткая, но разнообразная. Это и состав прихода вместе с указанием расстояния от населенных пунктов до самостоятельной церкви, к которой они приписаны, состав служащих и их денежное содержание, наличие церковно-приходских школ, приходских попечительств и приютов. |
| …В своих воспоминаниях Прокудин-Горский писал: «Лицо очень добродушное – лицо хорошего русского крестьянина средней полосы. Словом, внешность не представляла чего-либо поражающего, пока вы близко не видели глаз Толстого. Вот тут только сразу чувствовалось нечто необычное, становилось ясно, что перед вами не обыкновенный человек. Глаза Толстого сине-голубые, глубоко сидящие, вдумчивые, тотчас же изучающие вас и, как глаза великого психолога, сейчас же вносящие вас к той или иной категории людей. Чувствовалось, что соответственно этому определению и всё дальнейшее общение с вами будет таким, как всё ваше существо того заслуживает». …Фотопортрет Льва Толстого Прокудин-Горский опубликовал в своём журнале «Фотограф-любитель», где он работал редактором. Открытки и настенные портреты с изображением великого писателя расходятся по всей России, а слава «мастера натурального цвета» растёт. …Его всё чаще приглашают для демонстрации своих фотографий на вечера, где собирается высшее общество. С 1903 по 1916 годы Прокудин-Горский объездил большую часть Российской империи – от Романова-на-Мурмане до Бухары и Мерва и создал настоящую фотолетопись дореволюционной России. Он фотографировал старинные храмы, монастыри, заводы, виды городов, разнообразные бытовые сцены, представителей разных народов. Свои первые цветные фото Прокудин-Горский сделал в 1903 году в ходе поездки по Великому княжеству Финляндскому, входившему в состав Российской империи. В 1904 он снимает в цвете Дагестан и Черноморское побережье. В апреле – сентябре 1905 совершает свою первую большую поездку по стране: посещает Кавказ, Крым, Малороссию. В ходе этой поездки им было сделано около 400 фотографий. Предполагалось, что все фотографии будут изданы в виде открыток, но революция 1905 года не позволила в полной мере реализоваться этому проекту. В декабре 1906 года Прокудин-Горский впервые отправился в Туркестан. В дальнейшем он побывает и в Закаспийской области. Вслед за «узбекской» у него появится и «туркменская» серия фотографий. |
| С этих позиций Циген выступал против «мифологизирующих» психологических, школ – учения Вундта об апперцепции, позднее – против учения Фрейда. Им он противопоставлял основанную на физиологии экспериментальную систему ассоциативной психологии. 53 Hans Driesch (Дриш Ханс), Der Mensch und die Welt, Leipzig, 1928, S.83–84; 64–67. Дриш (Driesch) Ханс (1867–1941) – немецкий биолог, основатель неовитализма. Профессор философии. Занимался проблемами регенерации и репродукции. Наделял все живое энтелехией, которую рассматривал как силу, обусловливающую существование и развитие организма, и которой приписывал функцию отбора из всех потенциальных путей развития. Разум, по его представлениям, также есть проявление энтелехии. 55 Natrop, Allgemeine Psychologie 1, 1912, S. 29. Наторп, Пауль [Natorp] (1854–1924) – немецкий философ, один из главных представителей марбургской школы неокантианства; видел задачу неокантианства в создании философии культуры на основе трансцендентального метода. Кантовское принципиальное различие между априорными формами чувственности и категориями рассудка устраняется и превращается в чисто логическую проблему: как всё содержание научного знания определяется изначальным актом мышления («первоисточником» ) – связыванием противоположных деятельностей (обособления и объединения). С позиций трансцендентализма интерпретировал историю античной философии (в частности, учение Платона об идеях). Работы по проблемам социальной педагогики. 56 Лосский Н. Основные учения психологии с точки зрения волюнтаризма. СПб., 1903, стр. 169–170, 175, 177,179. Лосский Николай Онуфриевич (1870–1965) – русский философ. Окончил Петербургский университет, где впоследствии стал профессором. Доктор философии (1907). В 1922 выслан из России. Профессор в Праге, Братиславе (с 1942), с 1946 живет в США (профессор Русской духовной академии в Нью-Йорке в 1947–1950). С 1955 – во Франции. Основные сочинения: «Основные учения психологии с точки зрения волюнтаризма» (1903), «Обоснование интуитивизма» (1906), «Материя в системе органического мировоззрения» (1916), «Мир как органическое целое» (1917), «Основные вопросы гносеологии» (1919), Начав работу в рамках чистой гносеологии (в контексте лейбницеанства), Л. в конечном счете вошел в русло русской религиозно-философской традиции, где ощущал себя наиболее близким к метафизике В. Соловьева. Свою философскую систему Л. называет идеал-реализмом. |
| Риттельмейер возвратился к той своей позиции в духовной области, которую он занимал до того, как связал свою судьбу с евангелистической церковью. Его состояние на это время можно описать как постоянную духовную борьбу и неутолимую жажду свободы, которой он хотел достичь, во что бы то ни стало. «На каждом шагу его связывала его должность. Все эти факторы вскоре привели его к внутреннему компромиссу: «Все, то, что составляло истину из Библии и было общепринятым, я излагал, а обо всем остальном не говорил никому», – так описывал свое состояние сам Риттельмейер. Занимая должность викария, Риттельмейер вместе с философом Освальдом Кюльне пишет свою диссертацию, которая стала известной в 1903 году под названием «Фридрих Ницше и его проблемы познания». Он восхищается Кюльне, а именно тем, что тот «желал проникнуть в метафизику». В то же время Риттельмейер сожалел, что Кюльне «остался стоять на границе критически-синтетических аспектов понимания». В философию Ницше Риттельмейер начал вникать, когда занимал Должность священника в Нюрнберге (в 1903 году он получил эту должность и занимал ее до 1916 года). В это время он подошел к осуществлению своего «жизненного плана»: у него была цель «в возрасте сорока лет... написать книгу об Иисусе». Для этого он хотел «через Евангелие... прочувствовать более глубоко личность Иисуса». Во-вторых, он хотел «подчеркнуть чистоту Его жизни, сравнивая разные философии и религии». Он выбрал Ницше «как решительного противника Христа», Толстого как того, который считал, что Христос – «это наивысшая личность всех времен и народов», Будду «как воплощение основных нехристианских религий», Майстра Экхарта как представителя «великого христианства прошлого» с особенным пониманием Иисуса». Обо всех этих личностях Риттельмейер написал монографии, что послужило толчком для дальнейших исследований, но его мировоззрение еще не сформировалось полностью. Наибольшее влияние на Риттельмейера оказал Майстер Экхарт, и, как считал сам Риттельмейер, экахартовское сочетание индийской и неоплатонической мистики существенно повлияло на формирование его внутреннего мира и философию возникшего позже христианского общества. О Майстере Экхарте Риттельмейер писал: «Уверенность, с которой он шествовал по вершинам неоплатонических переживаний и индийской мистики, принесла сильный жизненный толчок. ...Все, действительно все, что сегодня открыто, Майстером Экхартом, уже тогда извлекалось и содействовало приближению наших душ к христианству, какое мы сегодня исповедуем». |
| 641–649; вышло отдельным изданием: Исследования Апокалипсиса/ А.М. Бухарев . Сергиев Посад, 1916. Об А.М. Бухареве см.: Белоруков А.М., свящ. Внутренний перелом в жизниА.М. Бухарева (архим. Феодора)//БВ. 1915. Т. 3, С. 785–867; АрхимандритФеодор ( А.М. Бухарев ): pro et contra: Личность и творчество архимандритаФеодора (Бухарева) в оценке русских мыслителей и исследователей:Антология/Подг. Б.Ф. Егоров и др. СПб., 1997; Фатеев В.А. Бухарев Александр Матвеевич //ПЭ. М., 2003. Т. 6. С. 398–401.) 227 (...предполагаемые перемены министров, про смертельную вражду между Витте и Плеве... – В начале XX в. в России происходило обострение социально-экономических и политических противоречий. Особо остро стал «аграрный вопрос», связанный с «земельным голодом» (в результате быстрого увеличения населения средний надел на одного землепашца уменьшился почти на 50% по сравнению с 1861 г., а арендная плата и цены на землю существенно повысились) и началом массовых крестьянских волнений. На платежеспособности крестьян держались государственный бюджет и развитие промышленности. Министр финансов С.Ю. Витте и его сторонники заговорилио «перенапряжении платежных сил сельского населения». Противники Витте усилили нападки на политику индустриализации. На фоне грандиозных перемен в промышленности и торговле патриархальная деревня являла собой разительный контраст. Русская крестьянская община просуществовала почти в неизменном виде вплоть до начала XX в. Дальнейшее развитие экономики требовало модернизации крестьянского хозяйства и изменения крестьянского законодательства. Возникла необходимость в пересмотре курса правительственной политики в целом. В правящих кругах развернулась дискуссия о путях развития России, о приоритетах в экономической политике, приведшая к столкновению двух ключевых ведомств – Министерства финансов, во главе с С.Ю. Витте (1893–1903), и Министерства внутренних дел, во главе с В.К. Плеве (1902–1904). В борьбе представителей Министерства финансов и МВД и их сторонников решалось, в каком направлении будут вестись преобразования аграрного сектора. |
| К.- автор фундаментального курса по истории допетровского зодчества (1-й том, посвященный деревянной архитектуре, издан в 1916; 2-й том, посвященный каменному зодчеству, сохр. в рукописи). Совместно с др. исследователями К. собрал огромный материал (фото, рисунки, письменные источники, как русские, так и свидетельства иностранцев), демонстрирующий развитие рус. деревянного зодчества на протяжении столетий. К. опубликовал данные о планировке древних построек, об особенностях конструктивных и декоративных решений, о внутреннем убранстве храмов, оформлении иконостасов, предметах церковного обихода. Обширный материал, собранный К., в наст. время сам является источником для изучения народной рус. архитектуры. По словам исследователя, он «старался не обойти молчанием ни один из тех памятников русского зодчества, которые являются типичными представителями того или иного его направления» (Курс истории рус. архитектуры. 1916. Т. 1. С. 3). Описывая христ. храмы славян, К. отмечал и присутствие визант. влияния, и взаимообогащение традиций деревянного и каменного зодчества. Он также обращал внимание на самобытность раннего славянского деревянного зодчества и непрерывность его развития. Труд К. содержит сведения по жилым и общественным постройкам, казенным зданиям, царским хоромам, фортификационным сооружениям, оградам и воротам монастырей и погостов, надгробным сооружениям, придорожным крестам и часовням. В деревянном зодчестве сев. и центральных регионов России К. выделял клетские, шатровые, многошатровые, 5-главые, многоверхие, многоярусные церкви. Храмы Малороссии К. разделил на 3 группы в зависимости от их планировки: состоящие из 3 или 4 срубов, выстроенных в линию; несколько срубов, образующих форму креста; 9-срубные постройки. По количеству венчающих глав это могли быть одноверхие, 3-верхие, 5-верхие и многоверхие церкви. Особый раздел книги посвящен типам колоколен, среди которых автор выделяет северные, центрально-русские, южные и колокольни Карпатской Руси. Одновременно с преподаванием и активным изучением древнерус. зодчества К. занимался практической строительной деятельностью. С 1903 по 1917 г. К. занимал должность архитектора в петербургской конторе гр. С. Д. Шереметева, руководил работами в его Фонтанном доме в С.-Петербурге, работал в подмосковных усадьбах: Михайловском (1906-1913), Чиркине (1906), Плёскове (1907-1908), Тихани (1906), Остафьеве (1908), Кускове (1909-1912). В 1914-1916 гг. К. и гражданский инженер И. В. Экскузович строили торговый дом Шереметева (Шереметевский пассаж; С.-Петербург, Литейный проспект, д. 53, реконструирован в 1930) на территории городской усадьбы. Тогда же по проекту К. было построено здание Комитета попечительства о рус. иконописи в С.-Петербурге (ул. Маяковского, д. 27). |
| —323— вальности совпадают с правилами о церковно-учительских школах на стр. 95–98. И остается непонятным для читателя, к чему же нужно было вторично выписывать одно и то же?... На стр. 123 автор говорит, что „устраиваемые духовенством воскресные школы встречались населением с большим сочувствием“.., а через 10 страниц пишет: „среди деревенского населения еще сравнительно не так давно не редкость было встретить равнодушное, а иногда даже враждебное отношение к воскресным школам“ (133). Автор совсем не замечает, что эти два заявления довольно трудно примирить друг с другом, и потому не делает никакой попытки к их примирению... Также не мирятся у нашего автора и разные статистические сведения, сообщаемые на соседних страницах, напр., о числе учащихся в воскресных школах. На стр. 133 автор утверждает, что в 1911 г. число учащихся в воскресных школах было 9069; а на следующей (134) странице, определяя в раздельности число учащихся в этих школах мужчин и женщин, он насчитывает первых 2032, а последних 6313, каковые цифры в сложности дают лишь 8345 (а не 9069, – разница не маленькая!..) Также в 1912 г. по общей таблице на стр. 133 число учащихся автор приводит 8901; а по раздельной таблице на стр. 134 оказывается в этом году мужчин 2104, а женщин 6613, – что в сложности дает 8717 (а не 8901). Автор ничего этого не замечает и читатель в затруднении: как же относиться к приводимым у него цифрам? Доверять ли им? Такое же механическое и недостаточно внимательное отношение к найденному материалу замечается у нашего автора и в других главах сочинения. Напр., пишет он главу о церковных школах „на выставках“ (Московской 1888 г., Киевской 1894 г., Нижегородской 1896 г., Парижской 1900 г., Петроградской 1903 и 1909 г.) и чем же наполняет он эту главу? – Неоднократным повествованием о том, на какой выставке в каком отделе и в какой комнате были расположены различные школьные экспонаты!... А надлежащие выводы и заключения из всего этого предоставляется делать уже самому читателю. —324— |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла БОРОДАЕВСКИЙ Валериан Валерианович (12.12.1874 (по др. сведениям, 1.01.1875), с. Кшень Тимского у. Курской губ.- 16.05.1923, Курск), поэт. Из дворян, учился в Курском реальном уч-ще, в 1894-1900 гг. в Горном ин-те в С.-Петербурге. После окончания ин-та работал инженером на шахтах Донбасса, затем фабричным инспектором в Пабьянице (Польша). Первая публикация - стихотворение «Странник: Подражание восточному» (Книжки «Недели». 1899. 6). В 1903 г. участвовал в Религиозно-философских собраниях в С.-Петербурге. В 1906 г. переехал в Самару. В кон. 1908 г., решив полностью посвятить себя лит-ре, поселился в имении Петропавловка Тимского у. Курской губ. В 1909 г. выпустил 2 сборника стихотворений, вошел в круг петербургских символистов, сблизился с Вяч. И. Ивановым , оказавшим заметное влияние на его дальнейшее творчество. В 1909-1916 гг. печатался в журналах «Аполлон», «Вестник Европы», «Современник», «Русская мысль». Состоял членом Антропософского об-ва, учрежденного в Москве в сент. 1913 г. До 1917 г. служил в Курской губ. на выборных земских должностях. После февр. 1917 г. был избран комиссаром Курского губернского земства. После окт. 1917 г. жил в Курске, работал в советских учреждениях, принимал активное участие в деятельности местного союза поэтов. Философские взгляды Б., сформировавшиеся под влиянием идей рус. религ. мыслителей, в особенности Вл. С. Соловьёва и К. Н. Леонтьева , нашли отражение в ст. «О трагизме в христианстве» (1903), где Б. определил сущность христианства как борьбу противоположностей (войны и мира, ненависти и любви и т. д.), отражающую онтологическую раздвоенность мира между злым и добрым началами. Поэт утверждал, что христианство трагично, поскольку на земле не могут быть воплощены его идеалы. Интерес Б. к религиозно-философским проблемам также выразился в работе над книгой о религ. взглядах Леонтьева (не опубл.) и в поэтическом творчестве. Из произведений Соловьёва Б. заимствовал ключевые для его творчества образы, символизирующие высшую, небесную реальность («София, София, Небесная Дева»), высшую красоту и Вечную Женственность («Небесная Царица»). |
| В 1923 г. из-за болезни Кондаков намеревался выехать в Италию или Южную Францию (или обратно в Софию – страны с более теплым климатом – для постоянного жительства, но средств для покупки дома не хватило). 80-летний юбилей ученого в 1924 г. вызвал большой общественный резонанс. Его ученики и последователи из разных стран мира собрали в его честь сборник статей. После его смерти семинарий работал еще много лет вплоть до преддверия Второй мировой войны. С 1931 г. он был преобразован в Археологический институт имени Н.П. Кондакова . Из этого учреждения регулярно выходили научные труды, вышли многие молодые ученые. Кондаков разделил судьбу своего поколения византистов. Многие коллеги ученого, оказавшись в эмиграции, не прекратили работы и ценой огромных усилий образовали новые направления и школы византиноведения в Европе и Америке: А. Васильев в США, А. Грабар во Франции. Г. Острогорский в Югославии и др., чрезвычайно обогатив научные возможности принявших их стран. Первая жена ученого-Вера Александровна Кондакова (урожд. Гилярова) (1839–1913), была родственницей московского митрополита Филарета (Дроздова) . Ученый имел двух приемных сыновей. Старший – Сергей Никодимович Кондаков (1878–1940?) – историк искусства, библиограф; закончил восточный факультет Санкт-Петербургского университета в 1903 г., губернский секретарь в Министерстве иностранных дел (1903–1906), затем в Переселенческом управлении Главного управления землеустройства и земледелия (1906–1907) и в Канцелярии Министерства Императорского двора (1907–1917), в 1916–1917 гг. был военным цензором Петроградского военного округа. После 1917 г. работал в Гатчинском музее (1918–1919), преподавателем Петроградского театрального училища (1919). В конце 1921 г. эмигрировал к отцу в Софию, затем в Прагу. Занимался научной работой, переводил книги Л. Нидерле, готовил рецензии. В 1928 г. уехал в Париж. С конца 30-х гг. его судьба неизвестна. Младший – Петр Никодимович Кондаков (1886–1919) – офицер Белой армии, был убит своими же солдатами во время мятежа. |
| Первым редактором «Богословского вестника» был избран экстраординарный профессор еврейского языка и библейской археологам П.И. Горский-Платонов . Своим резким и нетерпимым характером он скоро испортил отношения с большинством членов академической корпорации, и через год его сменил специалист по Англиканской Церкви экстраординарный проф. В.А. Соколов (июнь 1893 г. – октябрь 1898 г.). По сравнению со светскими журналами редакторы БВ менялись довольно часто. За четверть века на редакторском месте побывали десять человек. Среди них известные представители богословско-академической науки. Кроме уже указанных двоих, журналом руководили: экстраординарный профессор общецерковной истории А.А. Спасский (ноябрь 1989 г. – февраль 1903 г.), экстраординарный профессор патрологии И.В. Попов (март 1903 г. – ноябрь 1906 г.), экстраординарный профессор византинист И.Д. Андреев (декабрь 1906 г. – октябрь 1907 г.), экстраординарный проф. А. И. Покровский (ноябрь 1907 г. – август 1909 г.), доцент-патролог А.П. Орлов (сентябрь-октябрь 1909 г.), ординарный профессор канонист Н.А. Заозерский (ноябрь 1909 г.–1912 г.), профессор священник П.А. Флоренский (1912 г. – май 1917 г.), проф. М.М. Тареев (июнь 1917 г. – до закрытия в сентябре 1918 г.). В первые двадцать лет, несмотря на частую смену редакторов, содержание и направление «Богословского вестника» принципиально не менялись. Поворот начинается с назначения редактором о. П.А. Флоренского: «Богословский вестник» из органа православного академического (не всегда, правда, выдерживавшего эту ориентацию и раньше) превращается, скорее, в журнал христианской культуры. Издание стало тематически разнообразней, больше откликается на запросы жизни, публикует работы представителей светского богословия (славянофилов), но произошло размывание границ православной духовности и самого богословия, которое нередко подменяется культурологией. Так, сам редактор поместил статьи «Приведение чисел (к математическому обоснованию числовой символики)» (1916, 6) и «Напластования эгейской культуры» (1913, 6). В пяти номерах печатались частные письма юного К.С. Аксакова: «Поездки в чужие края» (1915–1917 гг.). В 4 за 1914 г. опубликован «Обзор изданий и сочинений по грузиноведению» (С. Авалиани). |
|
|
