| Интересно, что обозначенное на карте острова Матвеев в 1594 г. скопление поморских восьмиконечных крестов в основании, выдающегося на север, мыса дошло и до наших дней. Вряд ли это те же многометровые поморские кресты, но по традиции они ставились на том же месте, что и столетия назад. Стоящие здесь более поздние кресты, безусловно, являлись своеобразными маяками и створами, указывающими фарватер и места для стоянки судов. Упавшие, полуразрушившиеся кресты, лежат и в западной части острова у древних могил. Надписи на них уже не читаются. И почти на каждом мысе острова Матвеев мы обнаружили в 1991 г. останки поморских крестов. И здесь, как и на Вайгаче, станет ясным, – кто же потрудился над их уничтожением. Они так почему-то мешали строителям геодезических знаков и активным атеистам, что спиливались, срубались, или, в лучшем случае, использовались как надежная «несущая конструкция» триангуляционных знаков. Интересно, что в отличие от Вайгача, сакральное православное пространство острова Матвеев было по всему периметру окружено (защищено) многометровыми поморскими крестами. Рис. 2. 3. Остров Долгий Во многих местах побережья острова Долгий МАКЭ в 1991 г. так же обнаружило останки поморских крестов. Но самое большое их скопление (многие из них до сих пор стоят в изначальном вертикальном положении) сосредоточено в южной части острова, мимо которой часто проходили поморские суда не только из Белого моря, но и из Пустозерска и Печеры. Эти кресты свидетельствуют не только о развитой навигационной системе поморского мореплавания, но и о многих трагедиях, морских катастрофах и спасениях в этом сложном для мореплавания районе. И, как разнообразны судьбы, побывавших здесь в прошлом, людей, рассказывает начальник отряда штурман И. Н. Иванов , побывавший 7 августа 1824 г. у северной оконечности острова Долгого: «Пошел я (на карбасе. – П. Б.) прямо к северной оконечности, где в небольшой закрытой бухте, называемой Сибирское становье, нашел хорошее укрытие. Вскоре после нас, пришли туда два промышленных карбаса. |
| При Борисе Годунове шла оживленная колонизация сев.-запад. Сибири и довольно быстрая постройка городов. Русские двигались по Иртышу. К 1593 г. они дошли до Оби. Обская колонизация распространялась по течению реки в двух направлениях – вверх и вниз, т. е. на юго-восток и север. Вверх по течению в 1593 г. основан г. Сургут, на 300 верст выше устья Иртыша, около устья р. Агана, в нижнем течении Березов на далеком севере в 1065 в. от Тобольска, недалеко от устья Сосвы на р. Вогулке, лев. притоке Сосвы 1152 . В следующие годы южная и северная колонизация по течению Иртыша и Оби продолжается почти безостановочно. В 1594 г. воевода кн. Андрей Елецкий с служилыми людьми из сибирских городов и присланными с ним из Европейской России казанцами, пермичами и вятчанами построил на Иртыше при устье р. Тары г. Тару. В 1595 г. на притоке Оби р. Полуе в 6 верстах от Оби и на 290 вер. севернее Березова, вместо остяцкого городка, построен русский город Обдорск (ныне село Тобол. губ. Берез. уезда известное с именем Нозовы или Нозового городка). В верхнем бассейне Оби выстроены Нарымский и Кетский остроги. Последний поставлен на р. Кети, правом притоке Оби, берущем свое начало недалеко от р. Енисея. Этим путем русские скоро добрались до среднего течения самого Енисея 1153 . Собственно енисейская колонизация началась с севера. Из Обдорска русские направились к морю и, двинувшись к востоку, дошли до берегов Енисея. В 1598 г. воевода Феодор Дьяков с целовальниками и торговыми людьми по царскому указу отправился в мангазейские земли и на Енисей проведать, кто там проживает и собрать ясак. Посланные исполнили поручение; в 1600 г. они привезли в Москву первую дань. Тогда же велено в Мангазее поставить острог, чтобы удобнее было собирать ясак с тунгузов, самоядцев и остяков 1154 . Так явился город Мангазея на р. Таз по пути к берегам Енисея. Самого Енисея русские достигли в 1607 г., поставив на устье левого его притока – р. Турухана Туруханское зимовье 1155 . Одновременно с енисейской колонизацией продолжалась обская колонизация. |
| 2 ХИЛИАЗМ (от греч. chilias – тысяча), вера в «тысячелетнее царство» бога и праведников на земле, т. е. в осуществление мистически понятого идеала справедливости еще до конца мира. Термин обычно применяется к раннехристианским учениям, осужденным церковью в 3 в., но возрождавшимся в средневековых народных ересях и позднейшем сектантстве. Некоторые мотивы хилиазма повлияли на развитие утопического мышления. 3 МОНАРХОМАХИ (от монарх и греч. «махе» – борьба), писатели-публицисты в западноевропейских государствах второй половины 16 – начала 17 веков, выступавшие против абсолютизма. Идеи монархомахов активно использовались в ходе религиозно-политической борьбы этого периода. Отрицая божественное происхождение королевской власти, монархомахи считали, что сувереном является только народ, который на договорных началах может передавать власть монарху. Если монарх нарушает условия договора, он превращается в тирана и народ имеет право его свегнуть. В целом монархомахи не составляли единого течения: если в Нидерландах и Франции они отражали интересы растущей буржуазии, то во Франции – феодальной знати. Французские монархомахи стремились не к уничтожению монархии, а лишь к ее ограничению сословно-представительскими учреждениями. Тираноборческие идеи развивали кальвинисты Ф. Дюплесси-Морне, Ф. Отман (Франция), Дж. Бьюкенен (Шотландия), И. Альтузий (Германия); католик, один из основателей Парижской лиги 1584–1594 годов Ф. Буше (Франция); иезуиты Х. Мариана и Ф. Суарес. 4 НАЧЕТЧИК – 1) в христианстве мирянин, допущенный к чтению религиозных текстов в церкви или на дому у верующих. 2) Человек, много читавший, но знакомый со всем поверхностно; лицо, догматически проповедующее какое-либо учение. 6 ИЕРАТИЗМ (от греч. hieratikos – священный), торжественная застылость и отвлеченность изображений. Читать далее Источник: Пути русского богословия/Прот. Георгий Флоровский ; С предисл. Н. Лосского. - Москва : Институт Русской цивилизации, 2009. - 848 с. Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| Изобретатель этой системы, Исаак Пейрер (1594–1676), поддерживал ее, в своей Systema theologicum, в 1665 году. 1055 Его ошибка была возобновлена в наши дни, в частности, в Соединенных Штатах, 1056 критиками, которые, полагали, что иначе нельзя опровергнуть нападания на священные книги неверующих палеонтологов. Новейшие открытия казались им непримиримыми с библейской хронологией, потому что творение Адама по пей слишком недавний факт. Допуская преадамитов, они думали поставить св. Писание выше всяких нападков. Хотя доказано, говорили они, что человек появился на земле за несколько тысяч веков тому назад, но хронология Библии остается неприкосновенною, ибо она не прилагается к человеку преадамическому, а только лишь к Адаму и его потомству. Изложение и опровержение аргументов, приводимых в пользу гипотезы преадамитов 1 . Пейрер утверждает: – 1) что первая и вторая глава Бытия рассказывают о различных событиях и что человек первой главы ( Быт.1:27 ) не есть Адам второй главы ( Быт.2:7 ). В особенности из истории Адама и его потомства желает он извлечь доказательства существования преадамитов. – 2) Каин, после убийства Авеля, будучи осужден скитаться по земле, выражал опасение быть убитым: существовали,. следовательно, люди, которые не были детьми Адама, потому что третий сын Адама, Сиф, не был еще рожден. – 3) Позднее, когда Каин удаляется, он берет себе жену. Откуда пришла эта жена, если, кроме Адама и Евы, не было других людей? – 4) Наконец, тотчас же после рождения своего сына, Каин строит город. Он не мог его построить, тем более заселить, если его отец и его мать вместе с Сифом составляли все человечество. 2 . Для опровержения мнения Пейрера достаточно заметить: – 1) предполагать, что человек, сотворенный в шестой день, Адам по-еврейски ( Быт.1:27 ), не один и тот же с Адамом , поселенным в земном раю ( Быт.2:7:15 ), предполагать так, значит нарушать смысл священного текста: все толкователи единодушно признают тождество этих двух Адамов. – 2) Каин мог легко предвидеть, что число потомков Адама будет своро очень значительно, так что мог бояться быть убитым одним из них. |
| Все они писали уже после трагической кончины Юлиана 1588 , при свободном, расчищенном поле к обсуждению вместе с ним умершего дела его. Впереди же всех этих апологетов Юлиановской эпохи в хронологическом порядке стоит Аполлинарий; открывая собой их ряды, только он один принадлежит собственно времени Юлиана и обсуждает дело в присутствии главного его деятеля. Древность сохранила нам сведения о двух апологетических сочинениях Аполлинария: а) „За истину» и b) „Книгах против Порфирия». Достаточно полную характеристику первого из упомянутых сочинений дает Созомен в своей истории. Он пишет: „не без достоинств также и его (Аполлинария) книга против самого Юлиана, или греческих философов, под заглавием: об истине, в которой и не приводя свидетельств из Священнаго Писания, он доказал, что в своих понятиях о Боге философы уклонились от прямого пути» 1589 . Из этого сообщения Созомена мы заимствуем следующие сведения о сочинении Аполлинария: а) оно называлось λγος πρ ληθεας или книга за истину; b) оно направлялось против самого Юлиана или греческих философов; с) в нем обличались языческие философы без свидетельств из Свящ. Писания и d) трактовались, как уклонившиеся с прямого пути в своих понятиях о Боге. Вот всё, что нам известно о сочинении Аполлинария, написанном им в защиту истины против Юлиана. Остановимся на приведенных указаниях Созомена и спросим: как следует их понимать? Такой вопрос уместен уже только в виду того высказываемого Фабрицием 1590 мнения, что описываемое в данном месте Созоменом сочинение есть ничто иное, как те книги против Порфирия, о которых говорят нам Иероним 1591 , Филосторгий 1592 и Викентий 1593 . Однако сравнение тех сведений, какие древность оставила нам относительно апологетических сочинений Аполлинария, говорит решительно против отожествления книг против Порфирия с сочинением „За истину». Филосторгий поставляет Аполлинария с его книгами против Порфирия в ряд полемистов, открывающийся Мефодием Тирским, и замечает, что он далеко превзошел всё то, что написано Мефодием и Евсевием 1594 . |
| 1593 Оно заключалось в словах: «на Исидора надежды мало» – и только! Припоминается подходящая поговорка: «от копеечной свечи Москва сгорела». 1594 Митрополит Иоанникий Руднев, к чести его нужно сказать, не чужд был драгоценной черты – великодушия. (Он говаривал, как об этом носились слухи, что «из-под его начальства никто не уходит с волчьим паспортом»), а по нестяжательности был вторым Филаретом Московским ; за эти добродетели я преклоняюсь пред его памятью. 1595 Думаю, что он не позаботился объясниться с митрополитом и принять всю ответственность на себя, на себя, человека чуждого академии, пришельца со стороны, нас не понимавшего и к нам относившегося, как к своим послушникам (профессора по четверти часа ждали в передней, пока изволит выйти из своих внутренних комнат ректор). 1596 Проф. Н.Н. Глубоковский в блестящем реферате об учебном комитете, в одном примечании, пишет: «один профессор университета с грустью (я лично при встрече с фактом, переданным Н.Н. Г-ским, лишь порадовался бы) констатирует, что по его богословско-историческому предмету университетские студенты на экзамене в 1907 г. отвечали лучше, чем академические известных ему времен. И это при теперешних то университетских порядках», замечает референт и задает себе вопрос; «куда улетела или кем похищена слава духовно-академического студенчества» (стр. 25)? Для нас ответ на вопрос представляется достаточно простым. Слава эта не «улетала» и не «похищена», а выклевана хищною птицею, именуемою Уставом дух. академий 1884 г., ибо эта птица только и делала, что клевала мозги учащихся здесь. 1605 На эту тему см., печальные строки о смерти преподав. Н. Пограницкого в Церковн. Вестн. 1906 г. 46. стр. 1515. 1609 Н. Красносельцев , «Толковая служба» и др. сочинения, относящаяся к объяснению богослужения в древней Руси до XVIII века. Православный Собес., 1878, май, стр. 3 след. Стр. 11–19: текст Толковой литургии и Слова св. Григория. 1610 Н.В. Покровский , Стенные росписи в древних храмах греческих и русских. Труды седьмого археологического съезда, т. I, М. 1890, стр. 267–268. Греческий текст у Migne – a, Patrol, cours. compl., gr. ser., XCIX, p. 1689–1692. Перевод – в Сборнике на 1866 г., изд. Обществом древнерусского искусства, 117–118. |
| Хлопицкого не допустили до Государя, изъяснив ему непристойность Цесаревой грамоты; но примолвили: «из уважения к Императору Царь отпускает тебя без гнева и напишет к Гетману Запорожцев, Богдану Микошинскому, что они могут служить Рудольфу». Обстоятельство достопамятное: Днепровские Козаки, будучи подданными Литвы, вопреки ей, раболепно угождающей Султану, входят в союз с Императором, чтобы воевать с Турками, и признают себя в какой-то зависимости от Царя Московского! Хотя сей беззаконный союз не имел желаемого следствия для Австрии; хотя Литовское Правительство наказало самовольство Козаков, отняв у них пушки, знамена, серебряные трубы, булаву, данную им Стефаном Баторием, и Черного орла Императорского: но воспоминания общего древнего отечества, единоверие, утеснение Греческой Церкви в Литве и месть народная с того времени уже явно готовили в душе Днепровских витязей присоединение их благословенного края к Державе Московской. Желая чего-нибудь решительного в наших долговременных переговорах с Австриею, Феодор посылал и своего гонца к Рудольфу, чтобы узнать истинную вину его странного отлагательства в деле столь важном: сведал, что Николай Варкоч, выехав из России, нашел Императора в Праге, но долго не мог быть ему представлен, за обыкновенными недосугами сего праздного Венценосца; что Рудольф сообщил наконец Сейму Курфирстов благоприятный ответ Феодоров и что они, высоко ценя дружбу России, убедили его отправить к нам новое Посольство. Чрез несколько месяцев (в Декабре 1594) приехал в Москву тот же Варкоч, с уведомлением, что Турки более и более усиливаются в Венгрии: он требовал немедленного вспоможения казною – и мы удивили Австрийский двор щедростию, Послав Императору, на воинские издержки, 40360 соболей, 20760 куниц, 120 черных лисиц, 337235 белок и 3000 бобров, ценою на 44 тысячи Московских тогдашних рублей, с Думным Дворянином Вельяминовым, коему оказали в Праге необыкновенную честь: войско стояло в ружье на всех улицах, где он ехал ко дворцу в Императорской карете; не было конца приветствиям, угощениям, ласкам; давали ему обед за обедом, и всегда с музыкою, хотя сей чиновник не искал веселия, говоря: «Православный Царь оплакивает кончину своей милой дочери; а с ним плачет и вся Россия». |
| —353— познания не дают. Мнение это шло в разрез как со многими воззрениями, так особенно и с тенденциями прежнего времени; да и после Канта замечается не раз стремление ограничить такой взгляд. Так Декарт, Спиноза, Юм, преклонявшиеся перед идеалом математической точности и достоверности знания, одинаково были убеждены, что математические суждения – аналитические, что все теоремы математики даны implicite в определениях, а последние являются положениями тожества. В аналитическом характере математического познания они видели оправдание его всеобщего и необходимого значения. Аналитические суждения, учили они, достоверны а priori; синтез же возможен только на основе опыта, а опыт не дает всеобщности и необходимости. Аналитические суждения – логически очевидные истины. Синтетические же могут быть истинами очевидными, но не логически, а фактически или интуитивно. Признак логической очевидности – это понятность связи предиката с субъектом. Стремление к тому, чтобы всякая истина, т.е. всякое познавательное суждение, была понятна, или сознавалась, как логически необходимое убеждение, зародилось очень рано. Уже древнейшие греческие философы проникнуты были этим стремлением (ср. выше примеч. по поводу Милля и Спенсера). Диалектика Гераклита и Парменида насквозь проникнута этим стремлением. Не чужд был его и Аристотель. Чрезвычайно сильно было оно у средневековых схоластиков. В новое время, кроме уже упомянутых мыслителей 1593 , им были одушевлены окказионалисты – Гёлинкс и Мальбранш. Из представителей после-Кантовской эпохи можно назвать в качестве сторонников этого же направления – Тренделенбурга, Гербарта, Гёринга (Goering), Гамильтона, Спенсера, Риля и др. Существенною чертою в направлении всех этих мыслителей является именно стремление к логической понятности истины. А поскольку основой логической очевидности служит закон тожества, а крите- —354— рием – закон противоречия, постольку и названные мыслители стремятся отношение субъекта и предиката в познавательном суждении истолковать, как отношение тожества, а критерием истинности аксиом считают немыслимость противоположного (напр., Спенсер), т.е. закон противоречия 1594 . |
| В это же время католич. учеными был поставлен под сомнение сам факт существования И. П. Впервые опровергнуть легенду попытался Онофрио Панвинио в комментарии к биографии И. П. для подготовленного им нового издания сочинения Платины ( Platina B. Historia. 1600. P. 134-141). Панвинио отметил отсутствие достоверных документальных подтверждений легенды о папессе, хронологические нестыковки (между смертью Льва IV и избранием Бенедикта III прошло чуть более 2 месяцев), противоречивость текста легенды (в частности, о происхождении папессы), а также неправомерность ссылаться на несуществующую церемонию проверки пола избранного понтифика, объяснил смену маршрута процессий узостью «Улицы папессы», разобрал сведения об И. П. в хрониках и высказал предположения о возможных исторических корнях легенды. Тезисы Панвинио расширил в кон. XVI в. Флоримон де Раймон, советник Парламента Бордо, опубликовавший в 1587-1594 гг. 300-страничный трактат «Erreur Populaire de la Papesse Jeane» (Народное заблуждение о папессе Иоанне), к-рый стал одной из наиболее авторитетных работ периода Контрреформации, посвященных папессе. Впосл. выводы Раймона признали и нек-рые протестант. ученые (напр., Д. Блондель - Blondel D. Familier Eclaircissement de la question, si une Femme a esté assise au siège papal de Rome entre Léon IV et Benois III. Amst., 1647). Споры об историчности И. П. и о значении легенды о ней как о своеобразном казусе продолжались до XIX в., когда после критических изданий хроник с упоминанием о папессе было доказано, что легенда сложилась лишь во 2-й пол. XIII в. В соч. «Die Papst-Fabeln des Mittelalters» (Средневековые легенды о папах) Дёллингер подвел итоги спора о реальности существования папессы и об основных путях формирования легенды о ней. Впосл. выводы Дёллингера в основном не оспаривались, хотя ряд деталей легенды получил новую интерпретацию. Так, были уточнены хронология распространения легенды ( Pardoe R., Pardoe D. 1988), время и причины изменения маршрута папских процессий ( D " Onofrio. 1979; Boureau. 1988), символика и детали обряда усаживания на т. н. порфировые сиденья ( D " Onofrio. 1979) и некоторые другие сюжеты. |
| Есть искушение предположить, что обращение Терлецкого к королю и к канцлеру связано с подготовкой путешествия в Рим, о котором говорится в заявлении Терлецкого и крылошан луцкой соборной церкви от 21 мая 1594 г. в уряд Владимира. Согласно этому документу, король разрешил Терлецкому заложить одно из церковных сел для получения 2 тыс. злотых, необходимых для снаряжения посольства в Рим. Отправиться к папе должны были Терлецкий и Потей. Об унии церквей говорится как о деле решенном, которое стало возможным благодаря усилиям короля и «панов рад их милости духовных и свецких» 638 . На этом документе необходимо остановиться. Он пользуется доверием историков, в частности П.Н. Жуковича, который вынужден был допустить, что уже весной 1594 г. в унионные планы были посвящены не только некоторые епископы, но и крылошане луцкого собора, а также светские и духовные сенаторы Речи Посполитой. Кроме того, если верить документу, необходимо также допустить, что кандидатура Потея была намечена без его согласия 639 , потому что сам Потей в январе 1595 г. утверждал, что только в декабре 1594 г. узнал о готовящейся унии. Неправомерность таких громоздких допущений бросается в глаза 640 , а полное отсутствие упоминаний об унии и тем более о посольстве в Рим в донесениях нунция этого времени доказывает, что или датировка документа маем 1594 г. ошибочна (скорее всего!) 641 , или мы имеем дело с подлогом. Если документ подлинен, нужно думать, что он внесен во владимирские градские книги в мае 1595 г. Итак, зимой-весной 1594 г., видимо, возобновилась проунионная деятельность Терлецкого и, возможно, других представителей православной церкви, не встречая все еще активной поддержки со стороны католиков. Вопрос об унии и собор 1594 г. В июне 1594 г. состоялся один из предписанных решениями 1590 г. соборов. Он имел громадное значение в истории украинско-белорусской церкви 642 и в истории унии, хотя мы и не знаем, обсуждался ли на нем вопрос об объединении с католиками. Но именно на этом соборе конфликт между мирянами и духовенством достиг критической точки, и это, согласно убедительной гипотезе Б.Н. |
|
|
