| Султаном же турецким был Магомет II (1451–1481 гг.), человек властолюбивый и воинственный. Этот решился положить конец существованию Византийской империи. Все земли вокруг Константинополя были уже в его руках; оставалось взять только самый Константинополь. Для этого он начал строить по обоим берегам Константинопольского пролива крепости. Греки, – опасаясь погибнуть голодной смертью, так как ни один корабль не мог проникнуть в Константинополь, не подвергаясь обстреливанию из крепостей, – протестовали против этого несколько раз. Но Магомет на последний их протест отвечал, что если кто будет еще напоминать ему о крепостях, с того с живого будет снята кожа. Предвидя после такого ответа неизбежную гибель империи, Константин прибег к последнему средству, – обратился за помощью к папе Николаю V. Но папа, вместо какой-либо действительной помощи, прислал в Константинополь своего легата, бывшего московского митрополита Исидора, чтобы упрочить здесь флорентийскую унию. Надежда получить, при посредстве папы, помощь от западных государей заставила Константина оказывать расположение легату. Ему дозволено было даже совершить мессу в Софийском соборе. Но против этого восстали народ, духовенство и особенно монахи. Греческие священники, совершавшие с легатом мессу, были отлучены, а престол, на котором она совершалась, был освящен вновь как оскверненный. Между тем Магомет, подготовивши средства для завладения Константинополем, в начале 1453 года подступил к городу с огромным войском и обложил его со всех сторон. Для того чтобы воодушевить свои войска, он обещал им отдать город на разграбление, а жителей в рабство. У греческого императора было не более восьми тысяч войска, считая в том числе и генуэзцев, прибывших по просьбе Константина в количестве пятисот человек. Борьба была неравная; все-таки греки долгое время защищались упорно. Наконец в ночь с 28 на 29 мая 1453 года Константинополь был взят турками. Император Константин погиб на стенах города; погиб и патриарх Афанасий. Народ в ужасе бежит в церкви просить помощи свыше; вопли молящихся заглушаются криками победителей. |
| М. Величко " История Византийских императоров " раскрывает события царствования всех монархических династий Священной Римской (Византийской) империи - от св. Константина Великого до падения Константинополя в 1453 г. Это первое комплексное исследование, в котором исторические события из политической жизни Византийского государства изображаются в их органической взаимосвязи с жизнью древней Церкви и личностью конкретных царей. В работе детально и обстоятельно изображены интереснейшие перипетии истории Византийской державы, в том числе в части межцерковных отношений Рима и Константинополя. Приводятся многочисленные события времен Вселенских Соборов, раскрываются роль и формы участия императоров в деятельности Кафолической Церкви. Сочинение снабжено портретами всех императоров Византийской империи, картами и широким справочным материалом. Для всех интересующихся историей Византии, Церкви, права и политики, а также студентов юридических и исторических факультетов. Настоящий том охватывает эпоху от Льва III Исавра до Михаила III. В своей статье доктор юридических наук А.М. Величко поднимает интересные вопросы – что является основой канонического и церковного права, есть ли связь между светскими и церковными канонами, почему некоторые каноны и правила меняются и могут быть переосмыслены, а другие нет. Пятитомное сочинение А.М.Величко «История Византийских императоров» раскрывает события царствования всех монархических династий Священной Римской (Византийской) империи — от св. Константина Великого до падения Константинополя в 1453 г. Это первое комплексное исследование, в котором исторические события из политической жизни Византийского государства изображаются в их органической взаимосвязи с жизнью древней Церкви и личностью конкретных царей. В работе детально и обстоятельно изображены интереснейшие перипетии истории Византийской державы, в том числе в части межцерковных отношений Рима и Константинополя. Приводятся многочисленные события времен Вселенских Соборов, раскрываются роль и формы участия императоров в деятельности Кафолической Церкви. |
| Христианизация колоссальной Римской империи в IV веке превратила ее во всемирный оплот христианства. Собственно, почти весь христианский мир вмещался в пределы государства, включившего в себя все страны Средиземноморского бассейна и далеко вышедшего за его пределы, владевшего и Черноморьем, и Британией. Источник: Журнал Московской Патриархии Христианизация колоссальной Римской империи в IV веке превратила ее во всемирный оплот христианства. Собственно, почти весь христианский мир вмещался в пределы государства, включившего в себя все страны Средиземноморского бассейна и далеко вышедшего за его пределы, владевшего и Черноморьем, и Британией. Будучи фактически столь великой, империя и до и после победы христианства теоретически притязала быть всемирной. Об этой давней доктрине нам напоминает богослужение. Слова Литургии святителя Иоанна Златоустого: еще приносим Ти словесную сию службу о вселенней — имеют в виду предмет молитвы не космический и не географический, а именно политический — «вселенная» было одно из официальных именований империи. Начало христианизации совпало с основанием новой столицы на Босфоре. Святой равноапостольный Константин Великий на месте древнего города Византия построил Новый, или Второй Рим — Константинополь, который славяне назвали впоследствии Царьградом. В 330 году город был торжественно освящен, и в греческих Минеях есть служба 11 мая — в воспоминание дня рождения, или обновления, Константинограда. Уже после гибели Града Константина в 1453 году на Западе стали называть державу, имевшую этот Град столицей, Византией, по старинному имени Града. Сами «византийцы» себя так никогда не называли: они называли себя римлянами (так до сих пор зовутся кавказские греки) и державу свою — Римской. В посмертном переименовании ее — вдвойне уничижительный смысл. Запад отказывал ей в римском имени и наследии, поскольку хотел узурпировать то и другое в империи Карла Великого, а позднее — в «Священной Римской Империи германской нации». И в то же время Запад, в истории которого Средние века были темным временем варварства, отказывал и «Византии» в самостоятельном культурном значении: для него она была всего лишь посредницей передачи на Запад античного наследия. На самом же деле «Византия» (Запад только к концу XIX века начал это понимать) создала величайшую культуру, которая росла на античной почве (Церковь, в отличие от сект и ересей, никогда не отвергала античность огульно), впитала и некоторые восточные влияния, одухотворилась верой Христовой и принесла дивные плоды духовные — богословие, богослужение, искусство. Богодухновенное созидание христианского государства, христианского общества, христианской культуры шло наперекор стихиям мира сего, всем человеческим немощам и грехам и в суровом противостоянии внешним разрушительным силам. |
| Письмо Николая Кузанского от 1453 г. к аббату и братьям в Тегернзее, написанное по поводу таинственной теологии Дионисия Ареопагита Источник Скачать epub pdf (Переведено с немецкого Gessammelte Werke Nicolaus von Cusa, Tubingen – в выдержках – 1871 г.) 1 Достопочтимый Отец. Возлюбленные во Христе братья. Из ваших, всегда мне любезных писем, я увидел, что вы хотите знать мой взгляд на то, как Великий Дионисий Ареопагит велит Тимофею возвышаться без знания к таинственному богословию. Хотя тот ревнующий о Боге картезианский монах 2 придирчиво прочел писания канцлера Герсона и придерживается взгляда, что Герсон 3 не имеет правильного мнения о таинственной теологии, понимая последнюю как чистое созерцание, однако, насколько я это вижу и насколько дает это знать текст новейшего перевода, 4 Дионисий не имел в виду ничего иного, как сделать для Тимофея ясным, что созерцание, которое состоит в вознесении нашего разума вплоть до единения с Богом, и того видения, что без завесы (sine velamine) не может достичь своего завершения до тех пор, пока утверждается, что Бог познается им, как это и показал Дионисий в одном письме к монаху Гайю. 5 Здесь, говорит он, [на пути мистики ] надо вознестись над всем познаваемым, а также и над самим собою; тогда проникнешь в облака и мрак. Если мой дух больше не познает, это значит, что он пребывает во тьме незнания. Если он ощутит этот мрак, – это знак того, что здесь Бог , которого он ищет. В слабых глазах того, кто хочет увидеть солнце, возникнет тьма, произведенная превосходством (excellenciam) солнца. Это знак того, что он на правильном пути, что он видит солнце. Если же мрак не приходит, это значит, что он не на правильном пути подходит к всепревосходящему свету. Впрочем, хотя почти все мудрые и говорят, что мрак мы находим тогда, когда у Бога отнимается все, так что идущий находит скорее ничто, чем нечто, я все же не того мнения, что проникнет в мрак только тот, кто ограничил себя исключительно отрицательным богословием. Ибо, так как оно только снимает, но ничего не полагает, то через него Бог познается не открытым. |
| В 1439 году, на Соборе во Флоренции, Византийский Император и Константинопольский Патриарх подчинились главенству Рима, они надеялись этой дорогой ценой купить спасение остатков своей державы, теснимой со всех сторон турками. Их жертва, однако, не принесла желаемых плодов и в 1453 году случилось второе событие: Константинополь, столица Империи, мать всех городов и центр Восточного христианства, был захвачен магометанами. Император и Патриарх погибли во время взятия города, церкви были осквернены, монастыри разграблены, жители перебиты. Второй Рим пал, и это тяжелое поражение поставило перед всем Восточным христианством и в особенности же перед русскими членами Церкви, только что освободившимися от татарского ига, мучительный вопрос – как мог Бог допустить столь страшное поражение. Все русские книжные люди были согласны, что причиной гибели греков было отступление Императора и Патриарха от Православия, но среди них образовалось два течения, пытавшихся по разному истолковать возможные последствия падения Константинополя. Одно из них считало неизбежным близкое окончание мировой истории, которое приурочивалось к завершению 7000 лет с начала сотворения мира, падавшее на 1492 год, согласно нашему летоисчислению. Другое направление считало, что чудесное освобождение России от татар в 1480 году, почти совпавшее с падением Византии (1453), означает, что Бог не отверг окончательно христианского человечества и избрал новый народ для охранения истинной веры на земле. Этот народ был русский, единственный сохранивший неповрежденным Православие, а его вновь отстроенная и украшенная многочисленными храмами столица Москва получала то место, которое когда то принадлежало ее великим предшественникам – Риму и Константинополю. Учение о Москве, как о наследнице павшей Византии, нашло своего ревностного защитника в лице старца Псковского монастыря Филофея. В своем послании к Великому Князю Василию Ивановичу он писал: «Старого убо Рима церкви падеся неверием. Второго же Рима Константинова града церкви агаряне секирами рассекоша двери, сия же третьего нового Рима державного Твоего царствия Святая Соборная Апостольская Церковь во всей поднебесной паче солнца светится. Един ты еси во всей поднебесной христианам царь. Два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти». |
| По мере продолжения полемики, значительно усилившейся из-за народной ненависти после разграбления Константинополя крестоносцами во время Четвертого крестового похода в 1204 г., к ней добавились новые пункты, такие как латинское учение о чистилище и спор о точном моменте преложения Св. Даров на Евхаристии («установительные слова» в латинской традиции, которым греки противопоставляли присутствующее во всех восточных литургиях после установительных слов призывание Святого Духа, или эпиклезис). Все эти вопросы, как и проблему Filioque, можно было решить, если бы обе церкви смогли достичь согласия относительно критерия авторитетности. Но папство, в особенности после григорианских реформ XI в., не допускало никаких сомнений в единственности своего авторитета. С византийской стороны официальная позиция церкви всегда состояла в том, что разногласия между церквами должны улаживаться только на соборах и что первенство чести Рима не освобождало папу от ответственности перед соборным решением. В поздневизантийский период папы и императоры династии Палеологов (1261 -1453) предпринимали неоднократные попытки вернуть утраченное единство. В 1274 г. представители императора Михаила VIII присутствовали на Лионском соборе, где было зачитано личное исповедание веры императора, признающее римскую веру. Исходя в первую очередь из политических соображений, Михаил навязал Константинопольской Церкви в патриархи сторонника унии Иоанна Векка. Но такая, введенная, по существу, силой уния прекратилась со смертью Михаила (1282). В 1285 г. собор в Константинополе официально отверг ее и утвердил подробное — и в определенном смысле непредвзятое — опровержение Filioque, составленное патриархом Григорием Кипрским (1283-1289). Переговоры об объединении велись и в течение всего XIV столетия, которое стало свидетелем личного обращения в Католичество императора Иоанна V (1369); впрочем, церковь не последовала в этом за своим императором, и он сам впоследствии молчаливо отказался от своего обращения. Именно соборное движение на Западе вызвало радикальные изменения в позиции папства по отношению к идее подлинного объединительного собора. После долгих предварительных переговоров с папами Мартином V и Евгением IV император Иоанн VIII, патриарх Иосиф и многочисленные представители греческого духовенства прибыли в Феррару, а затем во Флоренцию, где наконец состоялся собор (1438-1439), когда над Византией уже вплотную нависла угроза турецкого завоевания. После многомесячных споров изнуренная греческая делегация подписала декрет об унии, признававший основные вероучительные положения Римской Церкви. Лишь один греческий епископ; Марк Ефесский, отказался подписывать унию, но по возвращении делегации в Византию его позиция была поддержана абсолютным большинством народа и духовенства. Падение Константинополя в 1453 г. положило конец самой унии и дальнейшим переговорам. |
| Но Провидению, видимо, Самому угодно было помочь людям начать приподымать завесу над мрачной тайной, скрывавшейся в стенах дома Ипатьева. Уже 29 июля к Кутузову явился добровольно житель города Екатеринбурга Федор Никитич Горшков, который, со слов своего знакомого, бывшего следователя Михаила Владимировича Томашевского, рассказал историю, помещенную уже выше, о том, что в Ипатьевском доме был расстрелян вовсе не только бывший Государь Император, как объявили о сем советские власти, а была уничтожена вся Царская Семья и содержавшийся с ней доктор Боткин и слуги. Это показание дало повод Кутузову на следующий же день, 30 июля, предложить следователю Наметкину приступить к производству официального предварительного следствия по делу убийства бывшего Государя Императора Николая II, по признакам преступления, предусмотренного 1453 ст. Уложения о наказаниях. Но и такой осторожный и скромный шаг прокурора Кутузова в этом деле, ограничившегося, дабы не повредить правосудию, возбуждением дела только по 1453 статье, то есть отнесением преступления к разряду подсудных общим судебным учреждениям, был встречен в тогдашних политических группировках и настроениях правительственных учреждений недоброжелательно, с большим несочувствием и подозрительностью к следственному делу «тенденциозного» характера. Политические группы не ограничились только выражением несочувственного отношения, проявившегося в том, что за все время существования «Областного Уральского» Правительства никто из его членов ни разу не поинтересовался этим делом, но и не замедлили оказать свое непосредственное влияние на самое производство предварительного следствия, дабы, хотя этим путем, ограничить, по их мнению, вредное влияние, которое Царское дело могло оказать на настроение масс и армии. Это вмешательство проявилось по следующему поводу. С первых дней работы следователя Наметкина прокурор Кутузов увидел полную непригодность его для ведения такого сложного и ответственного дела; Наметкин отличался не только леностью и небрежностью к работе, но просто игнорировал свои прямые обязанности как следователь. |
| Сегодня Горненский монастырь стал воистину кусочком России на Святой Земле. Он занимает особое место среди других обителей, являясь самым большим монастырем Русской православной церкви за пределами ее канонической территории. Молодые его монахини теперь часто сопровождают паломников из России в качестве экскурсоводов по святым местам. Исполняя подобное послушание, они с огромной духовной радостью делятся не только своими знаниями по истории Палестины, но и стараются привить частичку любви к благодатной Святой Земле, на которой по-прежнему в русских обителях звучат святые молитвы за Русскую землю. Константинополь – Стамбул Константинополь за свою многовековую историю был столицей нескольких империй. Сначала Римской империи (330–395), затем Византийской (3951204 и 1261 – 1453), одно время Латинской империи (1204–1261) и Османской империи (1453–1922). Город Византий на Босфоре, куда официально перенес столицу Римской империи Константин Великий , нарекается Новым Римом. Но название не приживается, и он становится Константинополем. Став столицей христианской империи, он на протяжении всего Средневековья был самым большим и богатым городом Европы. «Царицей городов» называли его, а иногда просто Город. У славян он назывался Царь-град. В нем был и престол Константинопольского патриархата, которому до сих пор оказывается «первенство чести» среди православных церквей. Византийские императоры благоустраивали свою столицу, возводили величественные храмы и монастыри, стремясь превзойти красотой и великолепием Рим и все города мира. И скоро он действительно стал величественным и неповторимым. За всю многострадальную историю многие пытались им овладеть, 29 раз его осаждали разные племена – греки, римляне, персы, авары, болгары, русичи, арабы, турки. Дважды грабили его христиане-крестоносцы, вывозя в свои страны золото, скульптуры, многочисленные произведения искусства, а главное – он терял христианские святыни и мощи, которыми теперь гордятся во многих европейских странах. Лишь в 2004 г. в качестве жеста примирения между конфессиями Папой Римским были возвращены православному миру две святыни, похищенные в 1204 г. из Константинополя крестоносцами. Мощи выдающихся богословов, святых Иоанна Златоуста и Григория Богослова , долгие столетия покоившиеся рядом с мощами апостолов Петра и Павла в соборе Святого Петра в Ватикане, вернулись на свою историческую родину через 800 лет. |
| Св. Трифон 928–931. Феофилакт 933–956. Полиевкт 956–970. Василий I Скамандрин 970–974. Антоний III Студит 974–979. Николай II Хрисоверг 983–996. Сисиний II 996–999. Сергий II Мануилит 999–1019. Евстафий 1019–1025. Алексий 1025–1043. Михаил Керулларий 1043–1058. Константин III Лихуд 1059–1063. Иоанн VIII Ксифилин 1064–1075. Косма I 1075–1081. Евстратий 1081–1084. Николай III Грамматик 1084–1111. Иоанн IX 1111–1134. Лев Стипиот 1134–1143. Михаил II Куркуас 1143–1146. Косма II Аттик 1146–1147. Николай IV Музалон 1147–1151. Феодот 1151–1153. Неофит I несколько месяцев. Константин IV Лихуд 1154–1156. Лука Хрисоверг 1156–1169. Михаил III 1169–1177. Харитон 1177–1178. Феодосий I 1178–1183. Василий II Баматирх 1183–1186. Никита II Мунтан 1186–1189. Досифей 9 дней. Леонтий 1190 (месяцев 7). Досифей (вторично) 1190–1191. Георгий II Ксифилин 1191–1198. Иоанн X Каматир 1198–1206. Михаил IV Ставрион 1206–1112. Феодор II Ириник 1213–1215. Максим I 1215–1216 (6 мес.). Мануил I 1217–1222. Герман II 1222–1240. Мефодий II 1240 (3 мес.). Мануил II 1243–1255. Арсений 1255–1260. Никифор II 1260–1261. Арсений (вторично) 1261–1266. Герман III 1266–1267. Иосиф I 1267–1274. Иоанн XI Векк 1275–1282. Иосиф I (втор.) 1282–1283. Григорий II Кипрский 1283–1289. Афанасий I 1289–1293. Иоанн XII 1294–1303. Афанасий (вторично) 1303–1311. Нифонт I 1313–1315. Иоанн XIII Гликис 1816–1319. Герасим I 1320–1321. Исаия 1323–1333. Иоанн XIV 1833–1347. Исидор I 1347–1349. Каллист I Святогорец 1350–1354. Филофей 1354–1355. Каллист I опять 1355–1362. Филофей опять 1362–1876. Макарий 1376–1378. Нил 1378–1388. Антоний IV 1388–1395. Каллист II 1396. Матфей I 1397–1410. Евфимий II 1410–1416. Иосиф II 1416–1439. Митрофан II 1440–1443. Григорий III Мелиссин 1445–1450. Афанасий II 1450–1453. Геннадий II Схоларий 1453–1460. Исидорх II 1460–1465. Софроний I 1465–1466. Иоасаф I 1466–1469. Mapk II 1469–1470. Симеон 1 1470–1473. Дионисий I 1473–1478. Симеон (втор.) 1478–1481. Рафаил I один год. Максим II 1482–1488. Нифонт II 1488–1490. |
| После захвата Константинополя крестоносцами четвертого крестового похода в 1204 г. некоторыми частями Пояса овладели орды варваров, которые и перенесли их на Запад. К счастью, утеряны были не все. Точно известно, что часть Честного Пояса осталась в Константинополе, а после его повторного завоевания в 1261 г. Михаилом VIII Палеологом она хранилась во Влахернской церкви. Свидетельство анонимного русского паломника в Константинополе, датированное приблизительно 1424–1453 гг., касательно существования Святого Пояса в Царьграде является последним. Неизвестно, что произошло впоследствии, после падения Константинополя в 1453 г. Наибольшая часть Честного Пояса, сохранившаяся до наших дней, хранится в нашем Монастыре. Эта часть достигла монастыря после множества приключений. Константин Великий изготовил крест, который он брал с собой в военные походы для защиты себя и своего войска. В середине креста находился кусочек Честного Древа; также в нём были отсеки, в которых были размещены святые останки наиболее значимых мучеников и кусочек Честного Пояса. Этот крест брали с собой в военные походы все императоры. В ходе одного из походов против болгар император Исаак II Ангел (1185–1195 гг.) был побежден правителем Асаном. Тогда один из священников бросил королевский крест в реку, дабы не допустить его осквернения врагами. Однако он всё же был найден и передан болгарскому царю Асану. Болгары состояли в не слишком хороших отношениях с сербами, и они постоянно ухудшались. Приблизительно в 1330 г. в одном из сражений болгарское войско было наголову разгромлено сербским правителем великомучеником Лазарем (1389 г.). Так королевский крест перешел в руки сербов. По истечении сорока лет Лазарь даровал монастырю Ватопед королевский крест вместе с кусочком Честного Древа, кусочком Честного Пояса и другими священными останками. Надпись на сербском языке на обратной стороне Честного Креста гласит: «Лазарь, во Христе Боге князь Сербии и правитель Греции, приношу в дар могущественное оружие с непорочным Поясом Пречистой Девы монастырю Ватопед моего царства». С тех пор он хранится в алтаре соборного, то есть центрального, храма Обители. |
|
|
