| е. обыкновенный член первенствующей христианской церкви, не апостол из числа Двенадцати), по словам Эвальда, должен был предпринимать очень много путешествий, чтобы собрать материю Ев. истории на тех местах, где она впервые явилась, и чтобы обо всем, что от него спрашивалось, давать надлежащие сведения; его делом (Geschäft) или, так сказать, его призванием, было первоначально такое же занятие, какое и вообще было делом посланного от Двенадцати (апостолов), – делом уполномоченного благовестника или же как некоего пророка ( Деян. 11:27 и 21:10 и др. ср. Евр. 2:1,3, 13:7 ) 203 . “Если был евангелист, то он совершал очень много путешествий»... но для чего, когда Двенадцать апостолов были первыми и деятельнейшими евангелистами? Когда они заключали в себе все деятельности и силы общества? Когда они были главным источником воспоминаний о Спасителе? Если бы составление истории и не было их обыкновенным делом, то они могли быть источниками для других евангелистов, которым уже не нужно и не должно было бы путешествовать. Предполагаемые Евангелисты «путешествовали», но для чего? Чтобы на месте события получить рассказ о нем. А через это сообщался ли больший авторитет их рассказу? Нет, и на месте события, о нем можно было знать от очевидцев слышателей так же, если не менее, верно, как и от апостолов. Ужели предполагаемые евангелисты должны были путешествовать для того, чтобы собирать как можно более сведений о жизни и деятельности Иисуса Христа? Нет, неавторизованное множество сведений ничтожно по своему значению; а, конечно, не могло быть авторизовано то, чего не знали сами Двенадцать апостолов, как ближайшие Ученики и всегдашние, постоянные спутники Господа. Если предположение первоначальных евангелистов теоретически становится излишним; то исторически оно представляется неосновательным. Откуда видно, что действительно было желание путешествовать и собирать Ев. рассказы не только у Двенадцати апостолов, но и у других лиц, и что эти лица были именно служителями слова в первое время Апостольского века? Если в Св. |
| Я чувствовал определенный трепет, что прикасаюсь к этой истории, истории просвещения Сибири. Почувствовал я и радость людей. Много было паломников. Отрадно было видеть людей из многих областей, в том числе и из нашей Епархии. Это говорит о том, что святые подвижники наделяют нас сугубой благодатной силой духа. Это говорит о том, что здесь мы черпаем духовную радость. Несмотря на погодные условия и далекие расстояния... Людей это не смущает, они преизобильно получают духовное утешение и радость, а это укрепляет их духовные силы. Вот это чувствовалось, это переполняло наши души. Надо сказать, как говорит мудрая пословица, - к пустому колодцу не приходят люди. Если бы там была духовная пустота, то люди бы не пришли, преодолевая сотни и тысячи километров, чтобы прийти и поклониться святым мощам, помолиться, приобщиться этой радости. Конечно, здесь великая сила благодати Божией. Через подвижников, которые жили на земле, так же, как и мы, но они не потеряли связь с Богом. Если позволите, то я углублюсь в догматику, или богословие, в легкое такое размышление... Человек двухсоставен: тело, как сказано в Писании, - из праха земного. Но говорится: " вдохнул Бог душу живую " , - вот это вторая составляющая духовной природы человека. Душа живая, и она жаждет Бога, ищет Бога. Но человек земной, он утратил эти качества, изничтожил грехом. Поэтому вся природа человека мучается. И когда душа находит этот родник, этот кладезь благодати, то человек туда идет, порой богословски даже не понимая, что его туда влечет. Он чувствует, что восполняет утраченное. Люди, которые испытали этот опыт духовного паломничества, опыт духовного освящения души, вновь и вновь идут к этому месту, к этому кладезю духовному, и черпают из него благодати. А затем несут эту благодать к себе домой, делятся ею со всеми. Мы надеемся, что так вновь будет духовно просвещаться и освящаться наша земля. И этот духовный процесс будет вытеснять обилие греха, порока, ожесточенности, ненависти, неприязни. Хочется, чтобы люди постарались задуматься о духовной жизни, постарались испытать эту духовную жизнь и помнили, что мы живем на земле не так много, а кратковременно, считанные дни, и не надо упускать возможности дать пробуждение своей душе, дать пробуждение своим духовным чувствам. |
| А вот в Спасо-Преображенском, прекраснейшем стасовском белоснежном соборе с обалденной акустикой, Литургию Чайковского пели всегда в один и тот же день – 8 ноября. Говорили, что туда тоже приходили петь профессионалы. Я ходил слушать эту Литургию. Лет этак с десяти, и потом каждый год. Полный собор народа. Полный – несколько тыщ, наверное, народа. Битком. Все интеллигентные, все музыку слушают. Кучка бабок стоит в очереди на исповедь. Потом на причастие. Много ли они знают про Чайковского? Явно, интеллектом не обременены. Мне было интересно все это наблюдать. Наблюдать за бабками. Я честно признаюсь, с восприятием классической музыки у меня не сразу все наладилось. Не могу сказать, что чайковские распевы уж очень сильно меня в детстве захватывали. Я старался приобщиться, но, в общем-то, скучал. Да, скучал… А вот по сторонам поглядывал. Опыт того, что в храме происходит, он оттуда, с этих чайковских Литургий начался. От этих спасо-преображенских и никольских бабок. Помню, я даже пристроился как-то в очередь на причастие. Лет мне было около тринадцати, думаю. Ручки крестом сложил, продвигался вместе с очередью к Чаше. Однако ж, бдительные бабки не дали свершиться святотатству. — Некрещеный, небось? — Конечно, некрещеный! — Вон, и не крестился ни разу на службе! — Еще бы галстук пионерский в храм надел! Одним словом, выперли меня из очереди. А я и правда был некрещеный. И это у меня, уверен, на лице читалось. В общем, так вот я много лет ходил слушать Литургию Чайковского. И в конце Литургии служили панихиду. И панихиду эту служили в соборе о упокоении раба Божия Петра Ильича. Так и произносили: Петра Ильича. И в проповедях говорили про Чайковского и про Димитрия Солунского, ибо это его день был всегда. Потом уж я прочитал, что Чайковский умер днем раньше, 7-го ноября. Ну, и понятно стало уже позже, что устроить скопление народу в храме в День Революции, да еще во время проведения праздничной демонстрации – ни один трезвомыслящий настоятель себе позволить не мог. Да и улицы в центре перекрывались. Многие бы не попали. Поэтому день памяти композитора сдвигали на день. Вот так. |
| Сейчас этого не чувствуется, этого не видно. Сейчас нам постоянно говорят о стагнации, говорят о падении ВВП. Ради чего мы трудились тогда? Для того чтобы поднять заводы. Это была эпоха великих преобразований. Это нас поднимало. Шойгу не говорит о негативных вещах. Я тоже не хочу о них говорить. Их было не меньше, чем сейчас. Но был позитив — был созидательный труд, который ценился. И люди, которые трудились, сами исполнялись гордости, и не просто гордости, но я считаю, что это была совершенно иная духовная наполненность. Именно ДУХОВНАЯ наполненность, потому что многие люди, которые занимались этими программами в те времена, потом стали священниками или просто стали верующими людьми. Например, заместитель Королёва Борис Раушенбах. Что он тогда видел, народную культуру? Он в церковь ходил? Нет. Он работал в «почтовых ящиках», на стройках, связанных с созидательным космосом. Там он видел человеческие отношения, которые позволили ему понять, что главное содержание нашей жизни — это духовное содержание. И все это происходило в Советском Союзе, при советском строе. Я, грешный раб Божий, то же самое могу сказать о себе. Критерии нравственности, критерии добра — все это было воспитано в нашем строе, в тех условиях нашего существования. Сейчас гораздо больше цинизма и гораздо меньше нравственных оснований в обществе. Церкви открыли — это замечательно, но общий настрой и дух народа гораздо хуже, чем был тогда. Это я говорю, как человек, который прожил большую часть жизни в те советские времена. Поэтому я полностью согласен с Шойгу. Единственное, что я хочу подчеркнуть, — не нужно делать фетиша из нашего прошлого. В нем тоже было очень много печали, очень много скорбей, зла и несправедливости. Шойгу правильно сказал, ЧТО надо вернуть — надо вернуть дух созидательный, дух братства. Общее дело нас всех сплачивало, давало нам силы, вдохновляло нас на тот самый труд, которым мы занимались. Всё это тогда было. Сейчас этого, к сожалению, нет. Я вижу по своим детям. Люди работают, профессиональное участие в работе сейчас тоже ценится, но цинизм и состояние общества сейчас не назовешь здоровым. Советское общество было более здоровым. Именно из советского общества появились люди, которые сейчас стали ходить в церкви. Именно в советское время появились эти люди. Я не знаю, что будет с нашими внуками сейчас, уже в нынешнее время. Хотелось бы, чтобы мы не растеряли это совсем. Опираться надо на те духовно-нравственные основы, которые для нас были открыты в те наши времена. |
| Жил богатый человек. У него все было. Жил нищий человек на гноище, псы ему раны зализывали. И вот один попадает в ад, а другого ангелы приносят на лоно Авраама. И богатый человек, находящийся в аду, просит о том, чтобы бедняк Лазарь перешел и хотя бы краем пальца язык бы ему смочил, потому что нестерпимо жарко. И Авраам, отец народов, проявляет тут строгость. «Нет перехода», — говорит он. Нет ни того, ни другого. Нельзя ни от нас к вам, ни от вас к нам. Ничего из этого не получится. А далее звучит то, на что я, например, много лет не обращал внимания. Только недавно это тронуло сердце: Евангелие этого богача ведь не считает плохим. Говорится, что он жил на земле роскошно, но не сказано, что он был злым или преступным. А следующее движение его души, когда Авраам говорит ему, что его страдание заслуженно и неизбывно, — прямо хорошее, бескорыстное движение. Он заботится о тех своих, кто еще ничего не понимает на земле. «Тогда, — просит он, — если можно, пошли Лазаря, пошли кого-нибудь из умерших, чтобы они моим пяти братьям сказали». Дальше мы с легкостью можем продолжить разговор о самих себе. У нас много дел, работы, домашних попечений. И все то, что говорит нам Господь через пророков, а то и напрямую, для нас остается вчуже. И так далее. Но сосредоточимся на просьбе евангельского богача: он заботится о своих, зная, что его собственная участь от этого никак не переменится. И становится со всей очевидностью ясно, что он — не дурной. И жизнь его, неверная и грешная, обретает новый смысл: раскаянье в последний час. В час, может быть, не земной, но мы не знаем Божьего времени. Бескорыстное движение сердца показывает его как человека, не неугодного Христу! Писание скрывает от нас, что случилось потом с этим богатым и Лазарем. Но мы понимаем, что жесткость и окончательность этого отрывка — еще ветхозаветные. Еще не распялся Христос, не сошел во ад, не воскрес. Это еще только будет. Еще только предстоит начаться новой истории человеческих взаимоотношений с Богом. Истории, где в наше сердце стучит вопрос прп. Силуана Афонского: разве будет хорошо тебе в раю, если ты знаешь, что кто-то находится в аду? Разве ты сможешь в подобной ситуации спокойно почивать? |
| Мы — пример для села, что не нужно опускать руки и отчаиваться. Нужно молиться, трудиться и все придет. Еще одно большое достижение — в августе 2015 года, спустя 86 лет, в храме Покрова Пресвятой Богородицы возобновились богослужения. Собралось много людей. Верующие стояли на земле, пола в храме пока не было. Вокруг были блюда с фруктами и цветами. Через некоторое время мы совершили службу в храме праведного Симеона Верхотурского. Сначала мы отслужили водосвятный молебен, а когда началась Божественная Литургия, ласточки устроили невообразимое: пролетали над нашими головами и щебетали. Так громко, как будто подпевали нашему маленькому хору. И, представьте себе, почти абсолютную тишину: ни мычания коров, ни шума проезжающих машин. Из окон лилось церковное пение. Это было так удивительно и радостно! Зимой мы служим в другом, уже теплом помещении. — Как местное население отнеслось к вашим начинаниям? — Никто не верил сначала, что нам удастся что-то сделать. Некоторые думали, что мы секта какая-то. Однажды пошла я по дворам с церковной кружкой, попросить подаяния для храма. Хотела себя показать и с людьми познакомиться. И вот один мужичок вышел в трусах семейных, говорю ему: «Я на кресты собираю». Он молча ушел в дом, потом вернулся и в кружку тысячу рублей положил со словами: «Я все равно не верю, что вы восстановите храм». То есть люди давали деньги, лишь бы я отвязалась от них. А когда мы на восстанавливаемый храм Покрова Пресвятой Богородицы в Булзях кресты и купола поставили, местные поняли, что мы воздух не сотрясаем. Пять пожилых теток, можно сказать, такую громадную работу взвалили на плечи, и у нас что-то получается. Отношение к нам сразу изменилось. Люди поняли, что мы пришли сюда надолго и все равно свое дело сделаем. — Село небольшое для такого храма? — Раньше храм наполнен был местными жителями, население было велико. Сейчас село вымирает. Оно неперспективное, работы нет. Молодежь уезжает, старики остаются, правда, много дачников. Перспектива только в одном — если здесь будет монастырь, тогда люди будут селиться, будет работа, ведь любой монастырь имеет способность расширять и развивать свою деятельность. И вот если народ, к примеру, будет прибывать в монастырь, то мы сможем наладить какое-то производство. Даже сельскохозяйственное, как это делали монахини век назад. Потихонечку будем зарабатывать копеечку для строительства храма и людям помогать. Наша главная миссия — показать, как можно жить с Богом. |
| На столе душистый ароматный чай из трав, чуть левее – рабочее место игуменьи. У компьютера – раскрытая верстка очередной авторской книги. Гостеприимная хозяйка рассаживает нас, и мы начинаем беседу. – Матушка Серафима, расскажите, как вы отнеслись к назначению вас игуменьей обители? – Во главе монастыря у нас стоит Пресвятая Богородица, мы свято верим, что Она – Игумения нашего монастыря. У нас есть икона Богоматери – Игумении Афонской. В киот, где она находится, вмонтирован игуменский посох, который вручили мне в 1995-м году, во время поставления в игуменство. Я к нему даже не прикасалась. Каждое утро перед послушанием мы испрашиваем у Богоматери благословение на всякое дело. Так что я обыкновенная сестра, как и все. Можно даже сказать, нерадивая. Но спорить не буду, мое послушание, конечно, ответственное. Поскольку однажды владыка Агафангел доверил мне нести этот крест – значит, необходимо относиться к этому церковному послушанию со всей ответственностью: чтобы все в обители творилось по уставу, не было никаких сбоев, чтобы молитва шла своим чередом, потому что это очень важная часть нашей жизни, я бы сказала так: это не долг, а дыхание души. Но этот порядок и благочиние стоит много волнений и переживаний, уходит очень много нервов. Поэтому мы непрерывно обращаемся к Богородице и чувствуем Ее благодатную помощь. Игуменья Серафима, 1995 г. – Трудно было начинать? – Представьте себе: в центре курортного города, в парковой зоне на месте Свято-Михайло-Архангельского монастыря расположилась туберкулезная больница, в которой находились пациенты с последней стадией этого заболевания и корпуса которой никто не собирался нам отдавать. От имени разных социальных групп и учреждений мы посылали письма, начиная с городского руководства Одессы и кончая премьер-министром и президентом страны, но власти не шли нам навстречу. Однако люди, почти вся Одесса, откликнулась на наши обращения. Я обошла почти все общественные организации. И до сих пор наша связь с горожанами не прерывается, мы находимся постоянно в тесном взаимодействии. Это и Областной совет мира (Одесское отделение бывшего Комитета защиты мира), и Общество пенсионеров, и разные женские объединения… |
| Я смотрел на молящихся матушек и почему-то подумал, что в этот момент они молятся не только о матушке Елисавете и отце Симеоне. Кто знает, может, по их молитвам Господь призрит и на тех, кого в этот момент хоронят мирским чином с папироской и водкой. — Какой была матушка Елисавета? — Тихой, кроткой, никогда ни на что не жаловалась, ничего для себя не просила. Была всем довольна. За все благодарила Бога. А еще она была светлой. Можно сказать, солнечной. Так говорили о ней люди, знавшие ее много лет. Никаких особых историй матушки даже на поминках не вспомнили. Главное — Бога любила. Греха боялась. Молилась усердно. Что еще нужно говорить о монахине?.. Батюшка ей сказал, что в один день с ним помрет. Вот и померли 6 числа. Ярких эпизодов в жизни тех, кто принял монашеский постриг, искать не приходится. Но все же они были. Только это не те сцены успеха и счастья, которые показывает народу телевизор, а гонения и притеснения от властей и недругов, холодная и голодная юность, поиск духовного отца и обретение его, абхазо-грузинская война с бомбами, падающими рядом с домом, с вооруженными озлобленными мужчинами, от которых не приходилось ждать ничего хорошего. Но самое главное — постоянная духовная радость от общения с отцом Симеоном. С ним они были воистину как за каменной стеной: ни одного дня не голодали и были уверены, что пока он с ними, помощь и защита гарантированы. Их всех объединяет то, что они с ранних лет думали о спасении души. Не так много было в советской России девиц, мечтавших не о летчиках и танкистах, а о Небесном Женихе и о духовном руководителе, который бы указал им спасительный путь. Они познакомились с отцом Симеоном, когда были совсем молоденькими. Матушка Екатерина, тогда она была девицей Тамарой, приехала в Глинскую пустынь с подругой. Отец Симеон позвал ее стать его духовной дочерью, а подруге сказал, что она «не его». А потом, когда после изгнания из Глинской пустыни батюшка оказался в Абхазии и позвал Тамару к себе, она не раздумывая приехала. Ее удивило то, что он сам обратил на нее внимание и предложил стать ее духовным отцом. У нее было другое желание — стать духовным чадом схииеромонаха Николая. Но тот сказал ей, что скоро умрет и что в Глинской пустыни Матерь Божия укажет ей духовника. В монастыре она испытывала сильное смущение: «Настоящая ли я христианка?» Дело в том, что ее крестил дьячок. Миропомазал ее батюшка Симеон. Но это произошло позже, когда она оказалась в Абхазии. |
| Все можно извратить и всему можно дать дурной смысл... Театр ничуть не безделица и вовсе не пустая вещь...Это такая кафедра, с которой можно много сказать миру добра. ... Развлеченный миллионами блестящих предметов, раскидывающих мысли на все стороны, свет не в силах встретиться прямо со Христом. Ему далеко до небесных истин христианства. Он их испугается, как мрачного монастыря, если не подставишь ему незримые ступени к христианству, если не возведешь его на некоторое высшее место, откуда ему станет видней весь необъятный кругозор христианства и понятней то же самое, что прежде было вовсе недоступно. Есть много среди света такого, которое для всех, отдалившихся от христианства, служит незримой ступенью к христианству. В том числе может быть и театр, если будет обращен к своему высшему назначению... Мы призваны в мир не затем, чтобы истреблять и разрушать, но, подобно Самому Богу, все направлять к добру, - даже и то, что уже испортил человек и обратил во зло. Нет такого орудия в мире, которое не было бы предназначено на службу Бога " . Кроме того, игра для ребенка в любом возрасте (а я буду вести здесь речь о детской театральной студии) - неотъемлемая часть его жизни. Ребенок учится, играя, играя, познает мир. Особую важность в играх ребенка занимает ролевая игра, когда ребенок начинает брать на себя определенные социальные роли - отца, матери, продавца, милиционера, врача... Так ребенок социализируется и узнает о взаимоотношениях в мире взрослых. Я позволю себе привести цитаты из книги Г.Калининой «Давайте устроим театр», которую я на протяжении многих лет постоянно перечитываю: «Так почему же мы совсем забываем об игре и театре, когда наши дети особенно в этом нуждаются? Когда они вырастают и не всегда наши замечания, угрозы и поучения доходят до них? Как научить ребенка красоте и доброте, вниманию и сочувствию, истории и литературе? Во всем этом нам может помочь домашний театр, понимаемый не как лицедейство для развлечения публики, а как способ обучения ребенку важным жизненным ценностям и навыкам. |
| Если посмотреть на современные приходы, батюшек и прихожан, напоминают ли они учителя с учениками? Не всегда. Этот образ может даже не прийти в голову. А у Иисуса было именно так. Это был Учитель с учениками. Он говорит: «Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих» (Мф. 4: 4). Он питает Своих последователей Словом. Они внемлют и учатся. Позднее, когда уже в день Пятидесятницы действительно основывается Церковь во всей полноте своего бытия, апостол Павел (который, правда, появится еще позднее) скажет о себе, что ему надлежит быть служителем Иисуса Христа у язычников и совершать священнодействие благовестия Божия. У нас есть требник, и там очень много священнодействий. Касательно первой требы – крещения – апостол Павел говорит, что он мало кого покрестил – можно по пальцам пересчитать. Но зато он был призван совершать священнодействие благовестия. Мы уже с вами беседовали об этом. Это означает, что каждый пастырь призван совершать священнодействие благовестия. Но далеко-далеко не у каждого есть понимание этого, особенно в наше время. А еще некоторое время тому назад даже простой верующий человек ощущал себя призванным совершать священнодействие благовестия. В Книге Деяний (12-я глава) говорится о том, как распространялась Церковь. Мы бы как сказали? Открылось много новых приходов, построилось столько-то храмов. Верующих стало больше. А там сказано так: «Слово же Божие росло и распространялось» (Деян. 12: 24). Вот у нас придет кому-нибудь в голову сказать: «Слово Божие где-нибудь в Таганроге, в Тамбове, в Абакане росло и распространялось»? А вот здесь так. Апостол Павел говорит: «Вера – от слышания, а слышание – от Слова Божия» (Рим. 10: 17). «Вера от слышания» – это точно. Только слышание – от чего? Нечасто – от Слова Божия. Чтобы человек уверовал, прочтя Библию, такое происходит сейчас редко. К вере приходят от болезни, от скорби, от недостатка, от семейного нестроения, от каких-то других проблем. А чтобы от Слова Божия, чтобы кто-то сказал: «А вот я услышал проповедь…» или «Я прочитал Книгу Екклесиаста, и это коснулось моего сердца, я больше не мог оторваться от нее, и в душе моей родилась вера», – часто вы такое встречали? А это вообще-то путь, о котором говорит нам Священное Писание: «Вера – от слышания, а слышание – от Слова Божия». |
|
|
