| 47 . Итак, обнаружить скрытое в совести (latentes conscientias), явить истину, (кроющуюся) в тайниках (сердца), и мечом духовным, как бы вещественным, проникнуть не только во внутренности чрева, но даже души и ума – все это было возможно только благодаря (присущей Соломону) мудрости; (не дать же возможности) присвоить себе чужое (дитя) той, которая лишила жизни свое, (и устроить так), чтобы оно досталось его настоящей матери – это мог делать только тот, кто обладал справедливостью (justitiae quoque). И писание об этом свидетельствует: «Услышал весь Израиль о суде, что рассудил царь, и стали бояться пред лицом царя, потому что разум Божий был в нем, чтобы творить правду» 471 ( 3Цар.3:28 ). Да и сам Соломон просил о мудрости в том смысле (ita), чтобы дано ему было сердце разумное, дабы слушать и судить по правде ( 3Цар.3:9 ). Глава IX. Хотя справедливость и благоразумие и нераздельны между собой, однако лучше сохранить установившееся уже различение основных добродетелей. 48 . Итак, и из священного писания, которое древнее (философов), явствует, что мудрость не может быть без справедливости, так как, где есть одна из этих добродетелей, там будет и другая 472 . Как мудро Даниил (своими) разумными вопросами (alta interrogatione) изобличил лживое обвинение, (когда все увидели, что) ответы клеветников разногласили между собой! Действием мудрости было то, что виновные выдали себя своими же собственными свидетельствами (vocis sui testimonii); действием же справедливости было предание наказанию виновных и освобождение невинной ( Дан.13:54 и сл.) 49 . Итак, единение мудрости и справедливости нераздельно; однако, единый образ добродетели разграничивается (обычно) так, что воздержание по общему представлению народа 473 (vulgi usu) сказывается (sit) в пренебрежении к удовольствиям, храбрость – в трудах и опасностях, благоразумие – в предпочтении блага и в умении отличать полезное от противоположного (ему), справедливость – в охранении чужого права, в защите собственности, в воздаянии каждому своего. Дабы не разногласить, и мы примем это четырехчастное деление с тем, чтобы, отказавшись (retragentes pedem) от тех тонкостей философской мудрости, в спорах об истине (liminandae veritatis causa) которые почерпаются как бы из некоторого (недоступного профанам) святилища, – мы последовали обычной практике и народному пониманию (forensem usum ac popularem sensum). Итак, (решив) оставить это подразделение, мы возвратимся к прерванному. |
| На самом деле в источнике указано только, что отец Петрония после его кончины пожертвовал монашеской общине свое движимое имущество: утварь, коров, овец и т.д. О земле речи не идет. Випшицка склонна осторожно высказываться о земельной собственности в пахомианских монастырях IV в.: по ее мнению после кончины преп. Пахомия настроения в общине изменились, и монахи могли иметь земельные владения, но главным образом за счет обработки брошенных земель или аренды [Ibid. Р. 635, 636]. На самом деле, здесь видно очень серьезное противоречие: каким образом могла юридически оформляться земля в собственность монашеских общин, если сам их правовой статус в IV в. был не определен, а указ Валентиниана и Валента ясно говорит о том, что отношения собственности также не были урегулированы? Но, с другой стороны, как мы видим из папируса, «Тавенниси» мог выступать как фискальная единица и, значит, какие-то права на землю за ним могли быть признаны. Нам представляется, что это противоречие может иметь только одно решение: земля de facto могла передаваться монастырям, но de jure (даже при том, что монашеские общины попадали в фискальные документы) они не были полноправными собственниками земли, и не могли ее свободно отчуждать или сдавать в субаренду. Скорее всего, статус земель, которыми монастырские общины могли de facto в IV в. владеть, позволял монахам лишь самим обрабатывать эти наделы, платя за них определенный налог. Следует учесть также, что данные папирусные фрагменты – пока единственный документальный пример, предполагающий монастырские земельные владения в Египте IV в. 188 К тому же не бесспорный 189 . Таковы, на наш взгляд, те основные проблемы изучения социальной истории египетского монашества IV в., без указания на которые наше исследование выглядело бы неполным. Глава 2. Формы социальной организации монахов и основные модели их развития Достаточно бросить беглый взгляд на три наших источника, и станет понятно, что многообразие форм монашеской организации, там приведенные, не укладывается в «прокрустово ложе» двух-, трех- и даже четырехчастной схем. |
| Затем 5 книг, которые он называет стихотворными: Иова, Давида,– то есть Псалтирь, и 3 Соломоновы: Екклесиаст, Песнь песней и Притчи; 5 книг Духа пророческого: 12 малых пророков как одна книга, Исаии, Иеремии, Иезекииля и Даниила,– разделение практически то же самое, которое мы сейчас с вами употребляем для наших практических нужд. Заметим, что он не выделяет книги Пятикнижия как книги законоположительные, как мы сейчас делаем, но три других критерия ясно различимы: исторические, учительные и пророческие книги. Сейчас принято четырехчастное разделение книг 12 : 1) Книги законоположительные, которые составляют главное основание Ветхого Завета. К ним относятся книги: Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие. 2) Книги исторические, которые содержат преимущественно историю благочестия: Иисуса Навина, Судей, Руфь, Царств, Паралипоменон, Ездры, Неемии и Есфирь. 3) Книги учительные, которые содержат учение благочестия: книга Иова, Псалтирь, Притчи Соломона, Екклесиаст, Песнь песней. 4) Книги пророческие, которые содержат пророчества или предсказания о будущем, и наипаче об Иисусе Христе: книги великих пророков Исаии, Иеремии, Иезекииля и Даниила, а также книги двенадцати малых пророков Осии, Иоиля, Амоса, Авдия, Ионы, Михея, Наума, Аввакума, Софонии, Аггея, Захарии, Малахии. Канон еврейский имеет немного другое деление: закон, пророки и писание – 3 части. Именно так, в соответствии с ветхозаветной традицией, говорил о Писании апостолам Христос ( Лк. 24:44 ). Закон (Тора) – это Пятикнижие Моисеево. Пророческие книги (Невиим) включают в себя не только те книги, которые мы называем пророческими, но и книги, которые мы называем историческими,– это совсем не случайно: мы об этом в свое время будем говорить, почему так получается. К пророкам в еврейской Библии относят так называемых ранних пророков: книги Иисуса Навина, Судей, Самуила. (Вы можете в современных западных изданиях встретить, что первую и вторую книги Царств называют первой и второй книгами Самуила, а третью и четвертую уже непосредственно называют книгами Царств) – и поздних пророков: Исаии, Иеремии, Иезекииля и 12 малых пророков как одну книгу. |
| Изображая прародителей в нимбах, иконописец придавал этой детали важное значение. Как знак святости нимбы свидетельствуют об уже совершившемся искуплении греха первых людей, их спасении и воскрешении. Возникающее ощущение противоречия и нарушения исторической последовательности событий (Христос только сходит в ад, и Его воскресение еще не наступило!) снимается и на этот раз, если рассматривать икону не только как иллюстрацию исторического момента, но и как образ, живущий в литургическом времени. Памятуя о символике одежд Спасителя как одеяния смертных, можно истолковывать образы прародителей, стоящих во гробах, как напоминание о тленности и бренности человеческой жизни. Их «соумирание со Христом» уже произошло: но о нем постоянно свидетельствуют «грешные» одеяния Евы и широкие стенки гробов, как будто специально приближенные к краю иконного поля (особенно на иконах из собрания Лихачева и на «Четырехчастной»). Однако их коленопреклоненные позы, словно замершие в предстоянии, отчетливо напоминают композиции «Страшного Суда», где прародители в том же самом положении предстоят «Престолу Уготованному» 812 . Особенно поразительным это соотнесение сцен «Сошествия во ад» и «Страшного Суда» кажется в росписи параклесия в Кахрие Джами, где над изображенным в конце центральной апсиды «Сошествием во ад» представлена пространная композиция «Второго Пришествия». Прямо над фигурой Христа, который так же, как и в рассматриваемых иконах, держит за руки Адама и Еву, изображена Этимасия – Престол Уготованный с коленопреклоненными по сторонам от него Адамом и Евой. Если в сцене «Воскресения» они, несмотря на всю схожесть их с псковской схемой, представлены как обычно – без нимбов, то перед Престолом вокруг их голов уже появляется этот знак Божественной святости. Как известно, источником темы Этимасии 813 послужили тексты псалмов: «Правосудие и правота – основание престола Твоего; милость и истина предходит пред лицем Твоим» ( Пс. 88:15 ), «Господь на небесах поставил престол Свой, и царство Его всем обладает» ( Пс. 102:19 ). Поэтому Этимасия, выражая Божественную волю, Власть и Славу Господа, стала неотьемлемой частью сцен Страшного Суда. Поскольку предстоянке Престолу – не только благодарность и славословие Богу, но и моление, предстательство за род человеческий, то как же Адаму и Еве не молить Бога о прощении людей, если по их собственным грехам с самого дня их падения ангелами поставлен посреди Рая Божественный престол – символ их справедливого наказания и покаяния грсшников? 814 В росписи Кахрис Джами такая программа росписи объяснима назначением пареклесия как заупокойной капеллы 815 . Цснтральное ядро псковских икон словно объединяет в себе эти композиции: иконографически повторяя константинопольскую сцену «Сошествия во ад», в символическом плане оно отражает и расположенную выше «Этимасию». |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла КАРУНА [санскр., пали - жалость, сострадание], категория инд. религ. культуры, обозначающая сострадание к людям и живым существам. В брахманистской традиции термин «каруна» появляется сравнительно поздно. В «Законах Ману» (I в. по Р. Х., см. ст. Манавадхармашастра ) соответствующая добродетель - сочувствие всем существам (анукампа), ее носитель (bhutanukampaka) - завершает достижения лесного отшельника, следуя за изучением Вед , щедростью, самоконтролем, дружелюбием (майтри) и сосредоточенностью (VI 8). В «Йога-сутрах» очищение сознания достигается культивированием дружелюбия, К., радости и беспристрастности по отношению соответственно к радующимся, страждущим, добродетельным и порочным (I 33). Этот же смысл термин «каруна» имеет и в базовом тексте джайнов «Таттвартхадхигама-сутре» Умасвати, где он означает сострадание к несчастным в ряду дружелюбия, обращенного ко всем живым существам, радости по отношению к высшим и индифферентности по отношению к неправедным (VII 6). Четырехчастную схему благих состояний сознания брахманисты и джайны заимствовали у буддистов: в текстах Трипитака (пали Типитака) К. наряду с дружелюбием, симпатической радостью и равнодушием относится к 4 совершенным качествам, к-рые необходимо культивировать. В комментарии к дидактическому сб. «Сутта-нипата» К. истолковывается как желание устранить у др. людей несчастье и страдание в противоположность дружелюбию как желанию принести им благополучие и радость. К. наряду с 3 названными совершенными состояниями сознания неоднократно упоминается в Абхидхармических текстах. Эта четверка сопровождает медитативные упражнения (Дхаммасангани. I 1. 2. 5; Вибханга. XIII 1), а ее составляющие именуются 4 «безграничными вещами», также соотносимыми с медитативной практикой (Сангитипарьяя. III 43; IV 7). При этом различают сострадание обычных людей и великое сострадание (mahakaruna) Будды , к-рое реализуется только на 4-й стадии медитации- дхьяны и локализуется лишь в теле «великого человека», рождающегося на материке Джамбудвипа (Махавибхаша. I 3. 2). |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 12 голосов: 4.4 из 5) Николай Георгиевич Гарин-Михайловский Тетралогия Гарина-Михайловского представляет собой единое сюжетное повествование, разворачивающееся в хронологической последовательности, отправной точкой которого являются 70-е гг. XIX столетия. Место действия — город Одесса. Причем прямое указание в тексте о месте описываемых событий делается автором только в четвертой части тетралогии — в повести «Инженеры». В первых двух книгах фигурирует некий приморский город, а в «Студентах» родина героя названа Новороссийским краем. Четырехчастное повествование Гарина-Михайловского является прежде всего рассказом о семнадцати годах жизни центрального персонажа (в первой части ему восемь лет; в четвертой — двадцать пять) Темы (Артемия Николаевича) Карташева; о процессе постепенного развития и становления личности со всеми взлетами и падениями, органично встроенного в общесемейную историю (подзаголовок первых трех частей «Из семейной хроники»). Детство Темы Повесть (1892) Действие происходит в доме Карташевых. Глава семейства — отставной генерал Николай Семенович Карташев. Суровый характер и выправка николаевского генерала Карташева-старшего дают вполне определенное направление воспитанию детей, среди которых Тема, старший в семье из мальчиков, оказывается главным «поджигателем обычного возбуждения», а значит, его шалости становятся предметом наиболее пристального внимания его отца, сопротивляющегося «сентиментальному» воспитанию сына, «вырабатывающего» из него «противную слюнявку». Однако мать Темы, Аглаида Васильевна, женщина умная и тонко образованная, придерживается иного взгляда на воспитание собственного сына. По ее мнению, любые воспитательные меры не должны уничтожить в ребенке человеческого достоинства, превращать его в «огаженного звереныша», запуганного угрозой телесных наказаний. Восьмилетний Тема, оказавшись между двумя полюсами понимания родительского долга и объясняя свои поступки себе и окружающим, пытается прогнозировать реакцию каждого из родителей. |
| Рус. хоровую культуру до 1825 г. с полным правом называют «эпохой Бортнянского». Признание и известность пришли к Б. еще при жизни. Его хоровые сочинения получили быстрое распространение в церковных кругах, они звучали не только в храмах Москвы и С.-Петербурга, но и в церквах маленьких провинциальных городов. В период многолетней деятельности Б. на посту директора Придворной певческой капеллы значительно повысился профессиональный уровень коллектива, современники сравнивали его с хором Сикстинской капеллы. Во время великопостных концертов почти все оратории и мессы исполнялись с участием певчих Капеллы и их репертуар в значительной мере был составлен Б. Он стал инициатором еженедельных дневных открытых концертов в Капелле, где исполнялись оратории Генделя («Мессия»), Й. Гайдна («Сотворение мира», «Времена года», «Возвращение Товия»), Л. ван Бетховена («Христос на Елеонской горе», «Сражение при Ватерлоо»), реквиемы Моцарта и Л. Керубини и мн. др. При жизни Б. стал известен как создатель духовных сочинений: небольших церковных песнопений и концертов, неск. циклов «Литургии» («Простое пение», «Литургия» на 3 голоса, «Немецкая обедня», «Литургия» на 4 голоса, «Великопостная обедня») и цикла ирмосов Великого канона св. Андрея Критского («Помощник и покровитель»), 12 задостойников на великие праздники, причастных стихов и прокимнов. Светская часть его творчества - оперы, кантаты, камерно-инструментальные произведения, романсы и песни - со временем утратила значение. Согласно канонам эстетики классицизма, произведения Б. посвящены вечным темам и идеалам и почти не актуализируют конкретной национальной специфики. Муз. язык Б. соответствует нормам стиля классицизма: четкая функциональность гармоний с главенством тонико-доминантовых соотношений, ясность мелодических оборотов с опорой на поступенное движение и аккордовые звуки, квадратность и симметричность строения тем, стройность композиционного плана. Духовные сочинения Б. условно разделяются на неск. групп. Одну составляют песнопения для ежедневного богослужения, в их мелодике отсутствуют виртуозные пассажи и сложные ритмические рисунки, менее выражены жанровые черты менуэта и марша (Литургия на 3 голоса, ирмосы, одночастные хоры, напр. «Вкусите и видите», «Ныне силы небесныя», «Иже херувимы»). Др. группа представлена концертами. Ранние концерты в основном образуют трехчастный цикл, написаны в мажорных тональностях, в их мелодике используются ритмы и обороты менуэта, полонеза, марша; поздние концерты чаще составляют четырехчастный цикл, в них доминирует минорный лад, более развиты полифонические приемы и формы (имитации, фугато, фуги), преобладают лирико-гимническое начало и элегичность, что связано с влиянием зарождавшегося стиля сентиментализма, для к-рого был характерен жанр элегии. |
| Рукопись, содержащая Сибирский список, написана в лист и имеет в настоящее время 363 листа плюс 6 литерных. До реставрации, произведенной в 1969 г. в Государственном Историческом музее, в начале и конце книги было, кроме того, по несколько чистых листов XVI и XVIII вв. Рукопись написана полууставом и скорописью разных рук конца XVI в. Бумага с водяными знаками: 1/четырехчастный гербовый щит/баденский герб/, с лигатурой LB, почти совпадает с Briquet 1075, 1587 г./другие варианты этой филиграни у Briquet не выходят за пределы 1580–1597 гг./; 2/кувшин одноручный с литерами P/B почти совпадает с Briquet 12793, 1583 г./варианты: 1584–1599 гг./. До реставрации на одном из чистых листов в начале книги была запись скорописью второй половины XVII в.: «Книга Григорей Синаит». На чистом обороте л. 2 сохранилась запись скорописью другой руки XVII в.: «Сия книга Владимирского Рождественского монастыря церковная. На л. 3 – заставка растительного орнамента. Переплет – доски в коже, медные жуки и застежки. Рукопись дошла до нас целиком, но пострадала во время пребывания под снегом в 30-х годах XX в., когда листы ее у левого нижнего угла слиплись в сплошной блок. Тщательная реставрация/реставратор – М. Е. Никифорова/позволила спасти почти весь текст, утрачено лишь по несколько букв в трех-четырех нижних строках. Рукопись, несомненно, не конволют. Помещенное на лл.1–2 оглавление полностью соответствует ее содержанию и заголовкам разделов рукописи, названных составителем главами. Последней главой как в оглавлении, так и в самом тексте является глава 40, после нее в рукописи было лишь несколько чистых листов той же бумаги XVI в. и затем бумаги XVIII в., сейчас утраченных. Рукопись переписывалась одновременно разными писцами. Каждому из них был дан для переписки определенный текст, а потом полученные от них тетрадки были сложены вместе и пронумерованы на первом и обороте последнего листа каждой тетрадки. Поэтому в книге перед каждой сменой почерка – чистые промежутки величиною от половины страницы до нескольких листов. Смена почерков происходит на листах 3, 88, 151а, 215, 324, 356. Листы 323–355 об. написаны скорописью, все остальные – полууставом; листы 151а – 213 об. и 356–363 написаны полууставом одной руки. |
| Это историческое развитие непосредственно соотносится с символикой ряда богослужебных циклов: например, суточного богослужебного круга и великопостного цикла – духовной кульминации года. Символически раскрываемая в богослужении идея странствия земной Церкви имеет целью конкретное свершение таинства Царства. Великопостный цикл завершается торжеством пасхальной ночи. Суточный богослужебный круг, состоящий из вечерни, утрени (или Всенощной), чтения часов, естественно подготавливает чин Литургии как сублимацию Царства. Без второго первое утрачивает смысл, но и второе без первого не существует. Именно эта внутренняя связь составляет существеннейший элемент «Четырехчастной». Образ данной иконы соотносится с таинством богослужения в его космической и эсхатологической сущности: космической по своему масштабу, эсхатологической – как ориентированной на мир Божий в его первозданности и на его воплощение в Царстве Божьем. Соответственно и композиция иконы, помимо ее сюжетной последовательности, имеет целостную структуру, организующую и собирающую иконописные образы – всю тварь в ее единстве и соборной целостности. Это, во-первых, четко выделенный центральный крест, образованный полями, разделяющими части. Далее – жесткая регистровая, как бы «иконостасная» структура нижних частей, которая представляет собой устойчивую основу для композиционно более свободных верхних частей. Части иконы объединены многими стилистическими приемами, в том числе и повторяющимися композиционными схемами, повышенно ярким напряженным колоритом, динамичностью линейной структуры и так далее. Образ иконы объединяет всю тварь в ее космическом масштабе и целостности, одновременно направляя ее по историческому пути ко «дню Господню». Рассмотрение вопроса о соответствии чина вечерни и утрени, а также великопостного цикла идее земного паломничества Церкви, раскрываемой на «Четырехчастной», немыслимо без представления общего хода богослужебного действа в той форме, в какой оно существовало в XVI в. Основными составными частями чина вечерни, согласно служебникам XVI в. 936 , являлись: пение «предначинательного» 103-го псалма, восемь вечерних молитв 937 , великая или мирная ектения, чтение кафизм 938 , после каждой из которых шла малая ектения, вечерний вход с кадилом и тайной молитвой «входа» 939 , сугубая ектения с молитвой прилежного моления, чтение молитвы «Сподоби, Господи», просительная ектения, заключительная главопреклоненная молитва . За последней следовал чин литии, а если он отсутствовал, исполнялся тропарь праздника и отпуст. |
| Некоторые же из старейших пресвитеров и носящие крест, и некоторые из архимандритов имеют и палицу (епигонатий) – это уже по дару архиерейскому так же, как и крест, ибо никому, кроме архиерея, не положено носить крестов на фелони и на голове, и иметь палицу. Однако же названным лицам, ради рукоположения их прежде других, даётся право носить крест и возлагать на себя в священнодействии палицу. Ведь вместе со священством одни из них получают назначение в должность судьи или какого-либо другого важнейшего церковного служения, другие поставляются пастырями душ (духовниками) и экономами, потому и носят некоторые отличия первого пастыря, которому обязаны и подражать. 52. О том, что совершается на проскомидии Второй из священников отходит к предложению вместе с диаконом, приготовившим наперед священные сосуды. Совершив троекратное поклонение Богу, он творит благословение (т. е. возглас: благословен Бог) и, взяв один из принесенных хлебов, знаменует его копием крестообразно, изображая спасительную Страсть Христову и воспоминая, как говорится, Его страдания. Он говорит три раза: «В воспоминание Господа и Спаса нашего Иисуса Христа» – явственно выражая этим, что совершает то, что передано от Христа. Потом копьем, которое служит образом того копья, которым прободен был Господь, надрезает четырехчастно на печати просфору и говорит словами Исаии: «Яко овча на заколение ведеся» – и прочее, указывая на предвозвещение Таинства. При словах же: «Яко вземлется от земли живот Его» – влагает копьё сбоку, изымает вместе с печатью четырёхчастный хлеб, который и возлагает на дискос. 53. Какое значение в предложении имеет святой дискос и иные принадлежности Дискос изображает небо, почему и имеет круглую форму: он подъемлет Владыку неба. А так называемая звездица означает и звезды вообще, и, в особенности, звезду, явившуюся при Рождестве Христовом, подобно тому, как покровы знаменуют и твердь, и пелены, и плащаницу, лежавшую во гробе, и погребальные (принадлежности): так как они изображают и то, что относилось к воплощению, и то, что относилось к смерти. Ибо Он для того и воплотился, чтобы быть закланным за нас. |
|
|
