| После этой службы певцы отправлялись на отдых. В помещении Синодальной конторы устраивался чай с обилием фруктов, домашними левашниками и другой едой. В шесть часов вечера начиналась всенощная – самая тяжелая служба за весь годовой календарь. Она продолжалась очень долго, и одетым в бархатные красные «парады» певчим стоять в условиях большой духоты от многочисленных свечей и многолюдности, да еще петь, было страданием. Видимо, этим обстоятельством вызывался перерыв в пении клиросов. Певчие по очереди выходили на свою площадку возле Синодальной конторы подышать свежим воздухом и выпить разбавленного кагора. В отличие от обычной службы, на всенощной Успеньева дня «Приидите, поклонимся» не читалось, а пелось протодьяконом К. В. Розовым, стоявшим на амвоне возле правого клироса. Он стоял с большой свечой и пел по нотам, которые перед ним держал один из головщиков хора. Розов начинал первую фразу псалма «Блажен муж»; затем это песнопение (киевского роспева) продолжал альт-канонарх – мальчик из Синодального хора с ярким, зычным голосом. Одно время, помню, канонархом был ученик Чернышев, потом прекрасный альт Дроздов, а после него – Вася Алексеев. В 1915 году за службой в Успеньев день единственный раз под управлением Данилина в исполнении правого клироса прозвучало рахманиновское сочинение «Взбранной воеводе» – ничего не получилось! Вообще песнопения из Всенощной Рахманинова в Успенском соборе никогда не исполнялись. Считалось, что их современное звучание не отвечало, древности храма. Кроме того, после блестящих концертов Всенощной трудно было даже Синодальному хору приспосабливать исполнение к условиям церковной службы. Только один номер – «Богородице Дево» – «синодалы» считали созвучным Успенскому собору благодаря его исключительной задушевности. По окончании всенощной Успеньева дня мы парами возвращались в училище и по дороге из Кремля шли и «клевали» носами от усталости. Все праздничные службы в Успенском соборе были для малолетних певчих очень мучительными. Иногда случалось, что ребята, по каким- либо причинам не ходившие на службу и остававшиеся дома, пением встречали возвращавшихся вечером из храма: «Помучили, помучили». И некоторые дети не выдерживали и начинали плакать. Но за ночь все же удавалось отдохнуть, и литургия на следующее утро шла без устали. |
| Тем, кто или по послушанию, или по любви (так называемые любители) участвует в церковном богослужении, надо помнить: если хочешь получить какую-то пользу, а не навлечь на себя гнев Божий, то надо в первую очередь соблюдать строгую дисциплину. Беспрекословно подчиняться настоятелю, служащему священнику, уставщику, регенту, псаломщику. Никоим образом не нарушать хода богослужения, смиренно присоединяя наше убогое славословие и пение к невидимому хору Ангелов. А иначе лучше и не вставать на клирос, лучше молиться в каком-нибудь уголочке. Кайтесь, кто своим поведением нарушал строй богослужения! Господи, прости нас, грешных! 6. Если Господь кого из вас поставил начальником, то не грешны ли мы потворством или, наоборот, жестоким обращением с подчиненными? За своими начальническими обязанностями забыли, что в нашем подчинении живые люди, с живыми душами и что никто не снял с нас обязанности быть человеком по отношению к подчиненным. И это особенно требуется от нас, христиан! Не обидели ли подчиненных неровным отношением к ним, не заводили ли любимчиков, которым прощали все, вымещая на прочих свое раздражение? Не изводили ли подчиненных мелочными придирками, несправедливостью? Господи, прости нас, грешных! 7. Мы грешим против пятой заповеди неуважением к старшим по возрасту. Пользуясь силой и молодостью, мы позволяем себе так относиться к людям старше себя, как будто это уже не люди, а слово «пенсионер» для нас стало каким-то ругательным словом. Особенно в больших городах люди, проработавшие всю свою жизнь, перенесшие весь ужас войны, разрухи, голода, вынесшие на своих плечах неисчислимые страдания, беды, трудности, получившие от государства заслуженное право на отдых, стали вдруг «мешать» более молодым. «Ох, уж эти пенсионеры! Сидели бы дома, нечего шататься по магазинам, поликлиникам, да загружать городской транспорт», то есть нечего вам больше жить, вы нам мешаете... Неужели кто-то и нас, христиан, еще работающих, осмеливался не только говорить вслух, в лицо пожилым людям уничижающие и обидные слова, но даже и думать так! |
| Тем, кто или по послушанию, или по любви (так называемые любители) участвует в церковном богослужении, надо помнить: если хочешь получить какую-то пользу, а не навлечь на себя гнев Божий, то надо в первую очередь соблюдать строгую дисциплину. Беспрекословно подчиняться настоятелю, служащему священнику, уставщику, регенту, псаломщику. Никоим образом не нарушать хода богослужения, смиренно присоединяя наше убогое славословие и пение к невидимому хору Ангелов. А иначе лучше и не вставать на клирос, лучше молиться в каком-нибудь уголочке. Кайтесь, кто своим поведением нарушал строй богослужения! Господи, прости нас, грешных! 6. Если Господь кого из вас поставил начальником, то не грешны ли мы потворством или, наоборот, жестоким обращением с подчиненными? За своими начальническими обязанностями забыли, что в нашем подчинении живые люди, с живыми душами и что никто не снял с нас обязанности быть человеком по отношению к подчиненным. И это особенно требуется от нас, христиан! Не обидели ли подчиненных неровным отношением к ним, не заводили ли любимчиков, которым прощали все, вымещая на прочих свое раздражение? Не изводили ли подчиненных мелочными придирками, несправедливостью? Господи, прости нас, грешных! 7. Мы грешим против пятой заповеди неуважением к старшим по возрасту. Пользуясь силой и молодостью, мы позволяем себе так относиться к людям старше себя, как будто это уже не люди, а слово «пенсионер» для нас стало каким-то ругательным словом. Особенно в больших городах люди, проработавшие всю свою жизнь, перенесшие весь ужас войны, разрухи, голода, вынесшие на своих плечах неисчислимые страдания, беды, трудности, получившие от государства заслуженное право на отдых, стали вдруг «мешать» более молодым. «Ох, уж эти пенсионеры! Сидели бы дома, нечего шататься по магазинам, поликлиникам, да загружать городской транспорт», то есть нечего вам больше жить, вы нам мешаете... Неужели кто-то из нас, христиан, еще работающих, осмеливался не только говорить вслух, в лицо пожилым людям уничижающие и обидные слова, но даже и думать так! |
| „По указу Его Императорского Величества, Святейший Правительствующий Синод слушали: 1) представление Вашего Преосвященства, от 22 Декабря 1903 года за 669, по ходатайству Правления Московской Духовной Академии о разрешении исправляющему должность доцента сей академии по кафедре русской церковной истории Сергею Смирнову, для излечения от постигшей его тяжкой болезни, отпуска до конца текущего учебного года и о назначении ему пособия на лечение в размере 500 руб., и 2) отзыв Хозяйственного Управления, от 10 сего Января за 1029, по содержанию сего ходатайства. Приказали: В виду того, что исправляющий должность доцента Московской духовной академии Сергей Смирнов , имеющий ныне по болезни четырёхмесячный отпуск, сроком по 16 февраля сего года, не будет в состоянии и по окончании этого срока явиться к исполнению своих служебных обязанностей, так как, по заключению врача, для восстановления расстроенного тяжкой болезнью здоровья ему необходим продолжительный отдых от умственных занятий на юге России, и принимая во внимание отлично-усердную службу Смирнова при академии и недостаточность у него средств на лечение, Святейший Синод, в уважение ходатайства Вашего Преосвященства, определяет: 1) предоставить Г. Синодальному Обер-Прокурору испросить Высочайшее соизволение на разрешение Смирнову, в виду его болезни, отпуска до конца текущего 190¾ учебного года, с сохранением за ним получаемого по исправляемой должности содержания, и 2) назначить ему, Смирнову, пособие на лече- —24— ние в количестве пятисот рублей, с отнесением сего расхода на счёт экстраординарного кредита по духовно-учебному капиталу (отд. 1пар. 9 специальной сметы расходов 1904 г.), о чем и послать Вашему Преосвященству указ“. б) Сданный Его Высокопреосвященством с надписью: „1904 г. Марта 8. В Совет Московской Духовной Академии“ – указ на имя Его Высокопреосвященства из Святейшего Синода от 6 марта за 2295: „По указу Его Императорского Величества, Святейший Правительствующий Синод слушали: предложение Г. Синодального Обер-Прокурора от 19 минувшего февраля за 1529, коим объявляет, что, по всеподданнейшему его, Г. Обер-Прокурора, докладу, согласно определению Святейшего Синода от 14–24 января сего года за 145, Государь Император, в 17 день минувшего февраля, Высочайше соизволил на разрешение исправляющему должность доцента Московской духовной академии Сергею Смирнову, находившемуся, по болезни, в четырёхмесячном отпуске, дополнительного отпуска для продолжения лечения, с 16 того же февраля до окончания текущего 1903–4 учебного года, с сохранением за ним получаемого им по исправляемой должности содержания. Приказали: о таковом Высочайшем соизволении объявить Вашему Преосвященству указом“. |
| Отказавшись защищать Родину от внешних врагов, вы, однако, беспрерывно набираете войска. Против кого вы их ведёте? Вы разделили весь народ на враждующие между собой станы и ввергли его в небывалое по жестокости братоубийство. Любовь Христову вы заменили ненавистью и вместо мира искусственно разожгли классовую вражду. И не предвидится конца порождённой вами войны, так как вы стремитесь руками рабочих и крестьян поставить торжество призраку мировой революции. Не России нужен был заключённый вами позорный мир с внешним врагом, а вам, задумавшим окончательно разрушить внутренний мир. Никто не чувствует себя в безопасности, все живут под постоянным страхом обыска, грабежа, выселения, ареста, расстрела… Казнят епископов, священников, монахов и монахинь, ни в чём не виновных, а просто по огульному обвинению в какой-то расплывчатой и неопределённой «контрреволюционности». Бесчеловечная казнь отягчается для православных лишением последнего, предсмертного утешения – напутствия Святыми Тайнами, а тела убитых не выдаются родственникам для христианского погребения. Вы обещали свободу… Великая благо свобода, если она правильно понимается как свобода от зла, не стесняющая других, не переходящая в произвол и своеволие. Но такой свободы вы не дали… Все проявления как гражданской, так и высшей духовной свободы человечества подавлено вами беспощадно… Где свобода слова и печати, где свобода церковной проповеди? Уже заплатили своею кровью мученичества многие церковные проповедники; голос общественного и государственного осуждения и обличения заглушён; печать, кроме общебольшевистской, задушена совершенно». Далее в послании шла речь о жестоких нарушениях свободы в делах веры. Оно заканчивалось следующими словами: «Не наше дело судить о земной власти, всякая власть, от Бога попущенная привлекла бы на себя наше благословение, если бы она воистину явилась «Божиим слугой» на благо подчинённых и была «страшна не для добрых дел, но для злых»( Рим.13:34 ). Ныне же к вам, употребляющих власть на преследование ближних, истребление невинных, простираем мы наше слово увещания: отпразднуйте годовщину своего пребывания у власти освобождением заключённых, прекращением кровопролития, насилия, разорения, стеснения веры; обратитесь не к разрушению, а к устроению порядка и законности, дайте народу желанный и заслуженный им отдых от междоусобной брани. А иначе взыщется от вас всякая кровь праведная вами проливаемая ( Лк.11:51 ), и от меча погибнете вы сами, взявшие меч (Mф.XXVI, 52)» При всей резкости этого послания патриарх Тихон в нём явно не призывал к участию Русской Православной Церкви в какой-либо борьбе против Советской власти и предложил последней проявить элементарнейшие признаки гуманности в политике. |
| Ничего не принять из руки хозяина значило бы нарушить закон гостеприимства; я принял чашку и не отведанною передал отцу Арсению; от него, также не отведанною, чаша перешла к толмачу, который, выпив ее, подал хозяину свою трубку. Кончив этот церемониал и поделившись с хозяином своими сухарями, завели с ним разговор о насыпях, виденных на дороге; от насыпей речь перешла к идолам, висевшим в передней стороне юрты, от них – к благовествованию о Христе Иисусе. Простодушные хозяева слушали внимательно, подтверждали наши слова, во всем соглашались, но на вопрос, не желают ли креститься, ответили молчанием. Довольно поговоривши, мы отправились далее. Остановились на ночлеге при реке Урсул, недалеко от вершины речки Кенги. Раскинув палатку и подкрепившись чаем и кашицей, навестили юрты: отец Арсений с толмачом ближние, а я – дальние. В юртах были одни женщины и дети; с этим недоверчивым и боязливым народом трудно разговориться и о житейских предметах, а разговора прямо о вере лучше и не начинать, иначе от вас или уйдут из юрты, или постараются перебить речь шумом и говором между собой. Почти молча обошедши несколько юрт, я возвратился в палатку; кажется, и у спутника моего было не более успеха: он возвратился прежде меня. Ночной мрак уже спустился в долину; загорелись звезды; небо чисто; ветер дует приятной прохладой; усталая плоть просится на отдых. Помолившись, мы легли и скоро заснули, убаюканные шумом вод быстрого Урсула. 29-го числа. Утро. Все вместе еще обошли юрты с сетью слова Божия. На этот раз мы были посчастливее вчерашнего: в одной бедной юрте, поразговорившись, нашли случай и для проповеди. Добродушный хозяин был столь ласков, что проводил нас до нашей палатки. Кони были уже готовы. Поручив толмачу с церковнослужителем складывать дорожный багаж, с отцом Арсением пошли вперед. В полдень остановились при речке Иоло. Зашли в одну юрту. В передней стороне лежал больной хозяин юрты; слева висел камский бубен с погремушками и уродливым изображением идола; у огня спал кам-старик; на жердях развешано мясо животного, уже принесенного в жертву, – обстановка представляла удобный случай для разговора с хозяином, который при входе нашем встал и приветливо пригласил нас сесть на постланную кожу. |
| Все это было, конечно, очень далеко от поста, но слегка оттеняло Пасху, на Кавказе очень празднующуюся. Мы любили эти приготовления за несколько дней до Пасхи и волновались ими, чувствуя наступление чего-то особенного, тем более, что символика пасхальной еды, хотя и не понимаемая нами, все же как-то смутно улавливалась. Часть приготовлений, по-видимому, стараниями тети, делалась ею самою с нашей помощью и, как имеющая по чину священности, не передавалась повару. Мы красили яйца, делая их мраморными с помощью нащипанной разноцветной корпии, которая почему-то должна была быть непременно шелковой; протирали творог и крупные яичные желтки сквозь сито, удивляясь выходившим с другой стороны червячкам; чистили распаренный в кипятке миндаль, вытаскивали из скорлупы фисташки, толкли пряности, взбивали белок с сахаром, иногда допускались и к более ответственным делам – размешиванию творожной массы на пасху, жидкого теста для мазурок и разных мелких печений, даже до торжественного выпускания яиц в тесто. Эти приготовления тетя делала с большою любовью, стараясь возместить ими недостаток прямой церковности, и втягивала в них отчасти маму и прочих. Некоторые отделы пасхального приготовления – куличи, обязательный печеный барашек, столь же обязательный поросенок и окорок передавались на кухню, но потом подлежали тщательному осмотру. С окорока, за несколько дней до того погруженного в воду с отрубями и затем запеченного в тесте, обгорелую корку снимали непременно сами. Осматривался поросенок, обложенный зеленью и с пучком петрушки или кресс-салата во рту, пасхальный агнец, украшенный наивными манжетами из розовой и белой бумаги. Когда взбивалось что-нибудь вроде гоголь-моголя и т. п., каждый раз указывалась необходимость совершать вращательные движения рукой в одну и ту же сторону и в определенном смысле для разных веществ по-своему, – теперь я уж забыл, когда требуется такое вращение. Наконец, все приготовления закончены, и столы заставляются блюдами и тарелками, которые должны стоять здесь несколько дней и даже целую неделю. Чтобы дать отдых прислуге, первые три дня Пасхи готовка кушанья отменяется, и самое большое – для маленьких разогреют бульон. В доме водворяется любезный нам праздничный беспорядок, когда можно не сидеть за скучным обедом и пощипывать мимоходом целый день что попадется под руку и в любых сочетаниях. Папа, вообще отстаивавший наше право на беспорядочность, по крайней мере, в еде, тут становился нашим безусловным защитником, и мы с удовольствием слышали много раз в день его: «laisse-le»15 или «laisse-la»16 к маме или тете, когда начинали расковыривать пасху ради извлечения изюма или миндаля, вытягивали из целого теста кусочек барашка, тщетно пытались разжевать соблазнительную кожу от окорока или наедались горчицей. |
| Поиск грядущего 1000-летнего царства мешает понять, что Христос уже давно стоит у дверей. Чтобы ввести Свое Царство внутрь человека, Ему совсем не обязательно дожидаться времен Антихриста. Так, может, имеет смысл, откушав блюд американских проповедников, подойти к порогу Русской Церкви? Христа и Евангелие вы найдете и здесь. Субботу – тоже. Но еще вы найдете здесь Россию. 252 Вопросы келейного ученика с ответами на них старца. – М., 1855, сс. 70–71. Объяснение Псалма здесь дается вполне традиционное для православной экзегетики – и поразительно глубокое. Я не знаю, действительно ли олени (или лани) едят змей. Но зато можно себе представить, с какой скоростью, с какой жаждой и целеустремленностью стремился бы олень к ручью, если бы ощущал, что отравлен змеиным смертельным ядом, и может вымыть этот яд из своего тела лишь огромным количеством воды… Так и душа христианина, ужаленная грехом, принявшая в себя дозу смерти, в покаянном броске стремится к Богу, к Чаше Христовой… 255 Православные богослужения имеют восемь основных мелодий (гласов), и каждым гласом поются службы определенной недели. Гласов восемь – и восемь недельных, семидневных циклов молитв для каждого дня недели (вместе они составляют “Октоих” – одну из основных книг православного богослужения). 263 Следует различать русское слово неделя, означающее промежуток в семь дней, и церк.-слав. неделя “воскресенье”; неделя по-церковнославянски называется седмица. Само слово неделя означает “неделание, отдых от труда”, ср. праздник (от слова праздность) с тем же значением. – Ред. 265 Несколько столетий длился спор между православными и католиками о том, совершать ли Литургию на квасном хлебе или на опресноках. Православные ссылались на то, что слово стоящее в евангельском тексте, означает именно квасной хлеб, а никак не опресноки. Католические богословы защищались ссылками на то, что по еврейскому закону квасной хлеб даже не мог находиться в доме, когда в нем празднуют Пасху. Христос пошел бы на нарушение закона, если бы использовал квасной хлеб, и даже если бы Он захотел его найти – ни в одном из домов Иерусалима Он не нашел бы и крошки квасного хлеба в пасхальную ночь. Но Господин субботы совершил пасху во внепасхальный день… |
| В свободное время от послушания и церковной молитвы, он исполнял келейное старческое правило и занимался чтением святоотеческих книг. Келлия отца Луки состояла из одной небольшой комнаты. Несколько икон, столик, шкафчик, книги – вот и вся обстановка, притом довольно убогая. Из одежды – ничего лишнего. Настольной книгой для всегдашнего руководства у отца Луки были творения преподобного Симеона Нового Богослова , высокого по жизни и строгого по учению, изложенному простой речью. Для некоторого разнообразия в жизни о. Лука небольшое время употреблял на делание деревянных ложек, а потом и это совершенно оставил, боясь отвлечься от послушания и молитвы. В 1888 году отца Луку назначили смотрителем Псалтири. Он должен был вести череду старцев, читающих день и ночь Псалтирь за благодетелей и следить за исправным исполнением возложенного на них послушания. С этого времени подвижник ходил на все богослужения неопустительно и, несмотря на их продолжительность, выстаивал всегда до конца. В 1891 году он принял св. схиму и начал вести скитскую безмолвную жизнь. На пекарне отец Лука трудился более других. Вместе с одним братом, он с вечера растворял закваску для хлеба, перед утреней подбивал ее; сам поджигал дрова в печке. После шестопсалмия, братия выходили с утрени и собирались на пекарне. По прочтении молитвы, в знак единения и братской любви, все крестообразно лобызали друг друга в плечи и, благословясь, начинали месить тесто. Отец Лука месил наравне со всеми. Замесив хлебы, все расходились на отдых, а старший оставался наблюдать за печью и за тестом, – когда оно поднимется и настанет время катать хлебы. Младшим одна забота: исполнить приказанное, а на старшем лежала полная ответственность за исправность братий и хлебопечения. Кухня и пекарня – первая школа для испытания новоначальных. Зная, как важно начало иночества, отец Лука требовал от подчиненных строго относиться к послушанию, испытывал их в отсечении своей воли и своего мудрования. Пример терпения и беспрекословного послушания отцу Луке братия могли брать с монаха Архиппа, который в то время вел образ жизни юродивого, и на пекарне состоял с 1852 года. |
| Такие вопиющие случаи исключение, но они дают понять, что большая сумма денег может сделать с человеком. После ознакомления с оригиналами документов, дополнительно собраны просителем, социальный работник делает их копии, пишет об их получении в сопроводительном листе и журнале просьб и сохраняет все документы в деле просителя. Те же действия нужны при ведении электронного журнала учета просьб. Если возникают задержки в представлении документов, особенно со стороны просителя, нужно сделать соответствующую отметку в его деле (например, в сопроводительном листе). В крупных службах целесообразно возложить работу по проверке комплекта документов на отдельного сотрудника. В этой работе важны внимание, умение общаться с представителями разных организаций, формулировать запрос. Люди с такими качествами всегда есть в организации: некоторым сотрудникам работа с документами и по телефону нравится больше, чем работа с самими просителями. Оценка материального положения просителя Когда собраны нужные справки, возникает необходимость оценить материальное положение просителя (семьи) и понять, может ли он справиться с возникшей нуждой полностью или частично. Многое зависит от опыта сотрудников, которые учитывают все выясненные обстоятельства, а не привязывают свое суждение только к цифре дохода. Оценить, сможет ли проситель справиться своими силами, задача не из легких. Однако вполне возможно понять, хватает ли семье доходов только на еду и самые простые потребности или семья может позволить себе летний отдых на популярном курорте. Главный вопрос: за какой срок семья сможет собрать нужную сумму самостоятельно, используя свои ресурсы, и не приведет ли это к возникновению новых проблем? Критерии обоснованности просьбы в каждой службе свои, они формируются из опыта работы, ежедневных примеров. И все же, на наш взгляд, неправильно, когда лекарства покупаются вместо чего-то необходимого, когда постоянно приходится делать выбор между покупкой еды и одежды. Накопившиеся проблемы усугубляются и умножаются, а долгое пребывание в тяжелой жизненной ситуации унижает человеческое достоинство и наносит тяжелую психическую травму. |
|
|
