| Большую часть дня угрюмая старуха проводила на кухне или запершись у себя в комнате, откуда попеременно раздавался стук пишущей машинки «Торпедо» и треск, завывания и шумы лампового радиоприемника. Только очень хорошо натренированное ухо могло выудить из свистящей музыки эфира членораздельные слова на русском языке, но, судя по всему, баба Шура преуспела в этом занятии, хотя программы, которые она внимательно слушала, вовсе не походили на любимые ее сестрой и всем народом радиоспектакли, концерты классической музыки и мудрые передачи «Взрослым о детях» или же «Писатели у микрофона». Из-за разного образа жизни, характера и привычек старушки частенько ссорились и, случалось, даже днями не разговаривали, а то вдруг начинали ворошить дела давно миновавших дней, договариваясь едва ли не до того, что им нужно немедленно разъезжаться и никогда более до похорон не встречаться, но Лиза, сама того не зная, их примиряла. Когда, закопав во дворе очередное счастье, девочка прибегала домой с перепачканными руками и сияющими глазами, насупленные лица старых женщин просветлялись, Лизу кормили чем-нибудь вкусным и садились учить читать или рисовать, занимались вышивкой или сказыванием сказок. Детских книжек для советских детей ей не читали вовсе, даже самых безобидных, вроде «Приключения Незнайки» или «Волшебника Изумрудного города», не говоря уже о Гайдаре и Кассиле. Баба Аля читала ей жития святых по старым дореволюционным изданиям, баба Шура — рассказы из истории древнего мира, легенды и мифы о подвигах греческих и римских героев и богов, к коим она чувствовала сердечную склонность. Из литературы светской старушки предпочитали Пушкина , Аксакова, Одоевского, Мамина-Сибиряка и Лидию Чарскую. Последним писателем, допущенным ревнительницами литературного благочестия в этот ряд, был Михаил Пришвин, в которого была влюблена баба Аля и дружила с вдовой писателя Валерией Дмитриевной, время от времени навещая ее в деревне Дунино летом и в просторной московской квартире в Лаврушинском переулке зимой. |
| Наконец мы выбрались в чистое поле, побежали шибкою рысью и часу в третьем приехали в так называемую Сергеевку. Подъезжая к ней, мы опять попали в урему, то есть в поемное место, поросшее редкими кустами и деревьями, избитое множеством средних и маленьких озер, уже обраставших зелеными камышами: это была пойма той же реки Белой, протекавшей в версте от Сергеевки и заливавшей весною эту низменную полосу земли. Потом мы поднялись на довольно крутой пригорок, на ровной поверхности которого стояло несколько новых и старых недостроенных изб; налево виднелись длинная полоса воды, озеро Киишки и противоположный берег, довольно возвышенный, а прямо против нас лежала разбросанная большая татарская деревня так называемых «мещеряков». Направо зеленела и сверкала, как стеклами, своими озерами пойма реки Белой, которую мы сейчас переехали поперек. Мы повернули несколько вправо и въехали в нашу усадьбу, обгороженную свежим зеленым плетнем. Усадьба состояла из двух изб: новой и старой, соединенных сенями; недалеко от них находилась людская изба, еще не покрытая; остальную часть двора занимала длинная соломенная поветь вместо сарая для кареты и вместо конюшни для лошадей; вместо крыльца к нашим сеням положены были два камня, один на другой; в новой избе не было ни дверей, ни оконных рам, а прорублены только отверстия для них. Мать была не совсем довольна и выговаривала отцу, но мне всё нравилось гораздо более, чем наш городской дом в Уфе. Отец уверял, что рамы привезут завтра и без косяков, которые еще не готовы, приколотят снаружи, а вместо дверей покуда советовал повесить ковер. Стали раскладываться и устраиваться: стулья, кровати и столы были привезены заранее. Мы скоро сели обедать. Кушанье, приготовленное также заранее на тагане в яме, вырытой возле забора, показалось нам очень вкусным. В этой яме хотели сбить из глины летнюю кухонную печь. Мать успокоилась, развеселилась и отпустила меня с отцом на озеро, к которому стремились все мои мысли и желания; Евсеич пошел с нами, держа в руках приготовленные удочки; мать смеялась, глядя на нас, и весело сказала: «Окон и дверей нет, а удочки у вас готовы». |
| Само собой, на Пасху этого года (а у меня день рождения, 22 апреля, как правило, близок ко дню Пасхи) мангал-веретено был опробован. В дело пошел выращенный у нас свиненок. Приготовили его без особой фантазии: накануне обрезали сало и, благо размер был невелик, целиком засунули в бочку, залив чем-то вроде маринада. Прикрепив тушку к веретену, подвесили над углями. Довольно скоро верхние слои мяса стали должным образом пропекаться. Их срезали длинными ножами, мясо клали в фаянсовые супницы, и разносили вдоль стола. Гости брали мясо, приправляли зеленью и соусами, заворачивали в лаваш. И, конечно же, кувшины с красным вином. Этим угощение ограничивалось, а получилось отменно. Впрочем, было еще рыбное блюдо: аквариум. Андрей Толкунов, наш пономарь, и другие приходские ребята, приготовили мне на день рождения оригинальный подарок. Это была большая (примерно 1,5 на 0,7 на 1,0 метра) модель аквариума, сбитая из деревянных брусков и с затянутой голубой тканью задней стенкой. По всему объему аквариума на ниточках и спицах висели представители рыбного царства. Посредине плавно колыхался огромный копченый лещ. На дне, среди пучков «морской» травы (укроп, петрушка, листья разнообразных салатов), лежала вяленая севрюжка, вокруг «ползали» красные раки. Перед лещом сновали более мелкие рыбешки: тарань, караси, ставридки, плавали стайки вареных креветок. Всем этим играл легкий ветерок (праздновали мы на улице, возле дома). Это выглядело необыкновенно красиво и, конечно же, оказалось очень вкусным. Как гости ни крепились, но вскоре аквариумные рыбы попали на стол. Праздник получился душевный, радостный. Один из кумовьев, Михаил Рыхальский, крутил вертел; другой кум, Михаил Димитров, замечательно пел, гости подпевали. Алеша Панна играл на аккордеоне любимые мелодии, дети танцевали; особенно умилительны были одетые в веселые пелеринки и шляпки, держащиеся за ручки и кружащиеся, маленькие Маша и Аня. Разъезжались совсем ночью, с большой неохотой. Так, например, Сережу Р. усадить в машину оказалось совсем непростым делом: пользуясь своей худобой и подвижностью, он, только его сажали в одну дверь, тут же выскакивал через другую; пришлось блокировать автомобиль с двух сторон. |
| Мой экосовет может показаться меркантильным: если хочется поблагодарить клир продуктами, то уместно уточнить прямо в конкретном храме, какой вид благодарности будет предпочтителен . Помню, в одном строящемся храме, когда надо было кормить рабочих, висело объявление с просьбой приносить на канун крупы и овощи. Потому что обычное количество батонов и сладостей не полезно и не съедается, а из круп и овощей можно приготовить обед для трудников. Есть и экологически приятная новость в связи с едой у православных: призывая прихожан соблюдать посты, которые помимо четырех длинных периодов бывают еще в среду и пятницу за исключением сплошных седмиц, Церковь фактически склоняет своих чад года соблюдать растительную диету. Для хозяек это может быть головной болью, особенно если пост длится долго, а фантазия уже иссякла. Примириться с необходимостью размышлять и искать в интернете, чем таким постным, но вкусным накормить детей в конце поста, мне помогло понимание: производство растительных продуктов меньше вредит окружающей среде, чем мясная промышленность. Написав этот цикл, я задумалась: как же внедрить в церковный быт хотя бы часть предложенных идей? Тут важно информирование. Зачем мы это делаем, ради чего? В Церковь приходят те же люди, что и окружают нас на улицах, в интернете, и не все пока ценят и размышляют об охране окружающей среды. Поэтому я и изложила все так подробно в попытке объяснить, почему важен тот или иной шаг. Считаю, самое большое, что можно сделать в Церкви, — это пропаганда, проповедь. Вроде и не вероучительная тема, но если она ценна проповеднику, то контекст подобрать можно, как подбирают его из окружающих событий типа выборов, пандемии коронавируса или мировых катастроф. Ну а я пока просто живу в соответствии с «Правилами 5R». Подаю пример детям и друзьям, пишу статьи. И уверена, что постепенно все больше людей будут задумываться о том, какие воздух и вода останутся следующим поколениям. Поделиться в соцсетях Подписаться на свежие материалы Предания — Фонд учрежден в 2009 году для сбора средств и помощи нуждающимся. © 2008-2022 Благотворительный фонд «Предание». |
| Как же так вышло? А все просто: эти занятия были нужнее маме, чем ребенку. Это ей важно чувствовать себя хорошей мамой, она пытается накормить ребенка самым вкусным и занять самым интересным еще до того, как он захочет есть и чем-то заниматься. Мама, которая всю себя посвящает ребенку, обычно компенсирует свою внутреннюю пустоту. Может быть, она одинока. Может быть, ей больше нечем заняться: после института не работала, а сейчас трудно подтверждать квалификацию, да и работу трудно искать после тридцати и без стажа… И всю свою бешеную энергию она выплескивает на ребенка — и думает, что для его же пользы. Но дети рано или поздно вырастут — и чем будет жить мама? Люди, которые живут насыщенной собственной жизнью, в состоянии включить в нее и своих детей. Когда человек любит свое дело — это заразительно и дети подхватывают увлеченность от родителей. Наконец, у ребенка должна быть и своя жизнь — и родители не могут ему заменить ровесников. «Водораздел — там, где кончается младшая школа, — поясняет Катерина Дёмина. — Теперь ребенок должен развернуться в сторону сверстников, а с родителями ему должно стать скучно. У детей и взрослых время течет по-разному: мы никак не наедимся детством своего ребенка, нам еще хочется с ним смотреть детское кино и играть — а ребенок уже вырос. Его уже надо отпустить и заниматься своими делами. Когда взрослые вспоминают, что они делали с мамой — они вспоминают не каждый день. “Однажды мы с мамой были на море…”, “однажды мы сходили в кино…” Это было редко и оттого празднично. Дети, которым позволялось заниматься своими делами, в состоянии организовать себе насыщенную жизнь». Не замещайте бабушек и друзей Лучшие воспоминания детства — это как мы с друзьями делали секретики, пускали кораблики, рыли пещеры в снегу и прыгали на кучах осенних листьев. Но сейчас, когда детская дворовая культура почти умерла, нашим детям никто не может передать сакральных знаний о том, как делать пищалки из стручков акации и пускать кораблики из коры или обгоревших спичек по весенним ручьям. А дети приходят в гости к друзьям и не хотят идти на улицу, а хотят сидеть за компьютером? Значит, надо, чтобы родители познакомили детей с человеческим опытом. И родители делятся найденными в интернете списками — сто прекрасных дел, которыми надо заняться вместе с ребенком… Но почему вам так важно поделиться с ребенком своим детством? Не получается ли, что это нам нужнее, чем ребенку, что занятия с ним — просто хороший повод предаться ностальгии? |
| Они шли, шли, потом перебрались через речку Протву, вода в которой сейчас такая прозрачная, что каждую песчинку на дне видно, конечно искупались, и пришли на место, летнего монастырского лагеря, где отдыхают каждые каникулы ребята из всей округи под присмотром монастырской братии и волонтеров. Там и стол, и скамейки, и площадки для игр. Сюда заранее привезли знаменитый большой чугунный казан, на котором готовили вкусную еду по большим праздникам, чтобы варить в нем вкусную уху. Вкусная – это значит, из трех смен рыбы. Сначала большие хребты и головы. Затем мелочь, которую потом аккуратно убирают. И только потом в получившийся бульон бросают картошку, лук, морковку, зелень, лавровый лист, черный перец горошком и большие куски семги. Еще достали очень вкусные пирожки с невероятно вкусной начинкой из капусты, зелени и чего-то еще от матушки Ирины, которая напекла эти пирожки всю ночь и множество другой разной вкусной снеди. Наготовили разных бутербродов, напекли печенок и позвали всех к столу. Пока малыши играли в футбол и салочки и «выбивалы», они так проголодались, что готовы были, по словам одного умного мальчика, читавшего про пиратов, съесть даже собственные ботфорты. Но вместо ботфортов их ждал замечательный обед с квасом и очень вкусным домашним компотом с полезной смородиной и лимонами, которого наварили чуть не целую бочку. Пока путешественники ели пришло еще множество гостей, которые узнали о походе от своих знакомых, а то и даже незнакомых, но хороших людей. Гости приносили разные угощения и хорошее настроение и их все, конечно же, тут же усаживали к столу. Москвичи Андрей и Анна, которые сразу же после похода собирались ехать в Муромский монастырь, угощали всех собственноручно приготовленным смуси из невероятно полезных ягод, тыквы и апельсинов, а какие-то армянские матушки сырниками из какого-то особенного национального творога. Кто-то приходил специально, чтобы поговорить с отцом Иосифом о чем-то сокровенном и важном. Тогда он отходил с ними и подолгу обстоятельно беседовал. Потом гости уезжали, а иногда шли к костру и вместе со всеми пекли печенки и пели песни. |
| Именно в такие приходы мы и ехали. «Наш священник нас обманул!» 10-тысячный поселок Стрижавка Винницкой области расположен на трассе Киев-Винница и известен тем, что в годы войны здесь находилась знаменитая ставка Гитлера «Вервольф» (в переводе – «волк-оборотень»). В декабре 2018 года два священника, оформлявшие приходы УПЦ в Стрижавке, добровольно перешли в ПЦУ — вместе с храмами, но почти без паствы. До последнего дня они клятвенно заверяли своих прихожан, что никакого перехода не будет. А когда переход все-таки случился, прихожане ушли. Община Покровского храма села Коло-Михайловка (часть Стрижавки, отделенная рекой Южный Буг) сейчас молится в частном доме. Ни купола, ни креста, ни таблички на воротах — непосвященный прохожий со стороны ни за что не догадается, что в этом доме находится церковь. За воротами по большому двору неторопливо прогуливаются гуси, копошатся куры. Захожу в дом — застекленная прихожая-веранда, с кухни тянет чем-то вкусным… И вдруг, из полутемного коридора открывается дверь в храм — просторный и светлый, с бревенчатыми стенами. На стене висят священнические облачения. На своих местах иконостас, престол, антиминс, аналой, подсвечники. Только алтарная часть не отделена, Царских Врат нет. А так — словно внутри настоящего рубленого храма. Хозяин дома — пенсионер Василий Павлович Костюк, бывший энергетик. Он только что вернулся из Киева, с многотысячного молитвенного стояния под стенами Верховной Рады. Воодушевленно и радостно рассказывает мне, сколько народу было, из каких епархий, как пели каноны и читали акафисты, как полиция отняла у него плакат с обращением к Константинопольскому Патриарху. Но меня больше интересует храм в его доме. Свой рассказ Василий Павлович начинает с печального декабря 2018-го, когда прихожане лишились настоящего храма: — Мы строили этот храм! И наш священник обманул нас всех! Сегодня он сказал, что никуда не пойдет, а на другой день мы пришли на службу и слушаем, что поминает Вселенского Патриарха, а наших не поминает. И многие развернулись и ушли. Где служить? У нас два храма на территории Коло-Михайловки… Но нам не дали ни одного. Есть еще часовня, пошли мы туда, начали на улице молиться. Служим раз — холодно, слякоть, дождь, негде читать… И тут как-то меня осенило: может в хате соберемся? Жены дома не было, к сестре уехала. И я пригласил. Комната просторная — больше 30 метров. Жена когда-то перегородить хотела, а я не дал. Вот и пригодилась… |
| – Издалека, из Мир Ликийских,– ответил он и пошел. Тем временем один брат принес ему угощение, но старец, которым был сам покровитель монастыря 243 , стал невидим. Этого благословленного хлеба, которого оставалось примерно 150 ока, хватило до времени нового урожая, то есть с декабря, когда приходил святитель Николай, до июля. Прошло примерно тридцать лет после того чудесного события в монастыре Святого Павла, которое свидетельствует о живом участии Пресвятой Богородицы во всех нуждах афонских обителей. Жил в этом монастыре один чрезвычайно простой и добрейшей души старичок, монах Фома. Послушанием его было помогать в замесе и выпекании хлеба. Благодаря своей исключительной простоте он удостоился видеть удивительные и неслыханные вещи. Однажды случилось так, что ответственные за замес и выпечку хлеба отлучились из монастыря, так что вся тяжесть ответственности легла на их помощника и заместителя старца Фому. Он должен был замесить и испечь хлеб на два дня для всех монахов и паломников, а это очень большое количество. Старец оказался в безвыходном положении, не зная, с чего начать и чем кончить. Он молился со слезами Пресвятой Богородице, чтобы Она помогла ему, затем принялся за работу. Но, собираясь смешать воду с мукой, он вдруг увидел, как в то же время некая одетая в черное благолепная женщина рядом с ним замешивает в бадье закваску с мукой, формирует хлебы и печет их. Все это время отец Фома ощущал себя как будто отсутствующим. Когда он рассказал об этом отцам, они поняли, что этой женщиной была Пресвятая Богородица! Хлеб впервые получился таким сладким и вкусным! «Э, геро-Фома, наверное, ты подмешал туда какого-нибудь зелья, раз хлеб испекся так быстро и вышел таким чудесным на вкус», – говорили ему. Икона Пресвятой Богородицы «Мироточивая», монастырь Святого Павла Начав строительство Великой Лавры, святой Афанасий Афонский испытывал большую нужду. Он не имел денег, чтобы оплатить труд рабочих, и даже продуктов, чтобы их кормить. По этой причине однажды он, взяв свой жезл, отправился в столицу Святой Горы Карею, дабы посмотреть, что можно сделать для исправления положения. |
| Искушение сравнения, самоутверждения за счет другого, сродни той же самой гордости, когда человек говорит: «Он не может, а я могу. Он не постится столь строго, а я пощусь». Отсюда вытекает третье искушение - осуждение другого. Осуждение основано на самоощущении своей постящейся значимости: «Если я пощусь, как полагается по уставу, то правильный православный христианин. А тот, кто отступает от поста - не такой уж правильный». Почему подобное искушение - осуждение другого, активизируется именно Великим Постом? Потому что именно в это время наиболее четко для всех обозначены границы поведения - пищевого, поведения в смысле развлечений, смотрения телевизора и прочее. И вот эти очевидно обозначившиеся в пост границы можно сравнивать. Хотя нас предупреждает апостол Павел: «Едущий да не осуждает не едущего...». Искушение фарисейством Фарисейство - тоже искушение для личности христианина. В чем заключается фарисейство? Это особая тщательная набожность, которая больше всего проявляется во внешних, формальных признаках. В Евангелии, конечно, фарисей - более широкое понятие, - это представитель религиозности, в которой была и книжная мудрость, и знание закона, и, несомненно, праведная жизнь. Но фарисеи были еще и носителями идеологии, политики, социального статуса... В наше время фарисей - это тот, кто называет себя «правильным верующим», говорит: «Я не такой, как этот грешник, не умеющий поститься». Эта фарисейская такая черта - это искушение для всех нас. Великим постом сложно себя не сравнивать с людьми, которые либо вообще не постятся, либо постятся более мягко или более пренебрежительно. Бабушка с пирогами Еще одно искушение заключается в том, как мы соотносим правила поста с нашими взаимными отношениями с другими людьми. Характерный пример: человек приезжает к своей бабушке или маме, или в гости к родственникам и они хотят его угостить вкусным блюдом, специально приготовленным для него. Блюдо оказывается скоромным. Что делать? Соблюдать пост или пойти на поводу у родственников, которые ничего про пост не знают, про Церковь не знают и вообще для них пост - это некоторый вид изуверства над собою. |
| Долго мы ходили в храм в Соцгороде, пока не поставили к нам на Сухую реку батюшку, дали ему приход, старенькую школу, которую переоборудовали под церковь. Церковь была очень маленькая, а, в общем-то, почему была? Она и сейчас там есть, только тогда она была совсем без всякого ремонта, избушечка с иконками. Но как мы были там счастливы!!! В этой малюсенькой церквушке! И Батюшку-то мы боялись, он был молодой, высокий, плечистый, суровый, разговаривал мало и строго. Он нас вырастил. И оказался он совсем не таким уж и суровым, а очень любящим своих прихожан священником, который ревностно относился к вере и в то же время с огромным пониманием ко всем, кто к нему приходил и по сей день приходит за советом и за успокоением. Кланяюсь своему Батюшке. При церкви почти сразу открылась воскресная школа , куда мы со многими местными ребятишками с огромным удовольствием стали ходить. Найти бы сейчас ту тетрадь в белой обложке, которую я с любовью подписывала, в которой рисовала храм с голубыми куполами и православным крестиком на нем. Каждое воскресенье в 10.00 утра начиналось наше занятие, пока шло занятие, ставили чайник, а потом обязательно пили чай с чем-нибудь вкусным. Мне даже кажется, что определенного времени окончания занятия не было. Мы могли, что называется, «засидеться». Это было обычным делом. Сейчас есть и Церковь, и батюшка, и матушка. Они – огромная часть моей жизни, мы можем долго не звонить друг другу, но я знаю, что это пристань, куда всегда могу приехать и найти утешение. Своих детей я и мои братья крестили там, на троих у нас уже четверо детей. И вот 21 октября мы крестим младшего нашего Мишеньку, все в том же храме у того же родного батюшки. Время шло, и не всегда мои отношения с храмом складывались так гладко, ведь я росла, а значит, менялось мое отношение к миру. Я всегда хотела быть ближе к церкви, но не всегда у меня это получалось. Щёлкало что-то в голове, и я не хотела идти, голова хотела, а ноги нет. Мне было тяжело. Внутри меня была война. Где-то в 11 классе я даже перестала спокойно спать. Меня одолевал непонятный мне страх, я не засыпала, пока не перечитывала половину, а то и весь молитвослов , который дала мне тогда мама. |
|
|
