| Летом мы ездили с детьми в Успенский Пюхтицкий монастырь, в Эстонию. Жили там подолгу, иной раз по месяцу. Первые два-три дня бывало трудно привыкать, а потом нас наполняла совершенно особая атмосфера обители, и уже не трудны были длинные монастырские службы в светлом и гулком Успенском соборе, и весь строгий распорядок дня с посильными трудами по послушанию. Дети радовались купанию в святом источнике, походам с сестрами за грибами в сосновый лес, обступивший обитель со всех сторон. Отец Александр (будущий архимандрит Гермоген), игуменья матушка Варвара с сестрами, монахиня Силуана — все эти замечательные люди любили и радовали нас и наших детей и принимали нас, как родных. Но вот время проходило, и надо возвращаться домой. Небольшой автобус везет нас в Кохтла-Ярве, и мир прямо на станции со всеми его соблазнами, шумом, грохотом, буквально за стенами монастыря, обступает тебя, и дети наши сразу становятся другими: раздраженными, всем недовольными, и мы сами — не лучше. И как якорь спасения видится храм на окраине Москвы, в Ивановском. Он опять собирает нас. Отец Николай служит, говорит замечательные проповеди, матушка Нина на клиросе. Где-то впереди, зимой, брезжит возможный приезд владыки Антония, и жизнь идет по накатанному пути. Мой муж Евгений и Илья, будущий отец Илья Шмаин, попеременно читают Апостол и поют в храме. Хором руководит будущий отец Анатолий Волгин. Его брат, будущий отец Владимир, а пока что Володя подготовил цикл лекций об отце Павле Флоренском. Будущий отец Владимир Шибаев с будущей художницей-иконописцем Галей Подопригора рисуют декорации к детским рождественским спектаклям. На правом клиросе совсем юный будущий регент хора храма преподобного Пимена Великого — Сережа Беликов. Всех их по воскресениям собирает у себя на квартире отец Николай, и они постигают науку церковной службы, церковного пения. Время идет, и вот подошло оно к моменту, что и мне — не все получать, — надо что-то делать для церкви. Посещения больниц, просто болящих до того незнакомых людей, кажется мало. Дети… Вообще, в традициях нашей семьи — заниматься с детьми. Спектакли, которые ставила мама даже в военные суровые годы, помнили уже взрослые и даже пожилые люди. Не оставила она своим вниманием и внуков. Наши “Зимние вечера” и “Весенние всходы” собирали детей друзей и знакомых, участвовали в них и дети Ведерниковых. И вот вместе с этими “весенними всходами” всходило и зрело мое дело — детские спектакли и праздники, рисование, детские экскурсии и паломничества на новой благословенной почве православного общения с детьми. К этому времени мы переехали из маленькой и тесной квартиры в большую и просторную, способную вместить много народу. И вдруг слышу от Нины (да не вдруг, а просто все сошлось): |
| Так святой Игнатий и был назван Богоносцем, потому что он был носим руками Воплощенного Бога, а также и потому, что он носил Бога в сердце своем и в устах [ 4 ], будучи сосудом, подобным святому Апостолу Павлу, сосуду избранному, чтобы носить имя Божие перед народами и царями. Он был сначала учеником святого Иоанна Богослова [ 5 ], вместе со святым Поликарпом, епископом Смирнским [ 6 ]. Затем советом всех святых апостолов он был поставлен епископом в Антиохии, где ранее, чем в других местах, появилось имя христианское [ 7 ]. Приняв управление церковью, он не щадил сил своих для проповеди благочестия, являя во всем апостольскую ревность. Сей святой иерарх установил в церкви петь божественные песни на два лика или хора, подобно ликам ангельским, ибо сподобившись Божественного откровения, он видел, как ангельские лики пели попеременно: когда один пел, то другой молчал, когда же пел другой, то первый слушал, когда один кончал песни, другой начинал, таким образом ангельские лики прославляли Святую Троицу, как бы передавая друг другу песнопения. Получив такое откровение, святой Игнатий установил сей порядок священных песнопений сначала в своей Антиохийской церкви, а отсюда сей прекрасный чин был принят и во всех церквях [ 8 ]. Сей Богоносный архиерей был добрым правителем церковных чинов, совершенным служителем Христовых таинств [ 9 ], а после и мучеником, отданным на съедение зверям, о чем будет сказано далее. В тяжелой войне со скифами [ 10 ] царь Траян одержал победу. Полагая, что он стал победителем врагов при помощи своих языческих богов, Траян пожелал за это возблагодарить их повсеместными жертвами, дабы и в будущее время боги благополучно устроили его войны и царствование. Тогда воздвиглось сильное гонение на христиан. Царь узнал, что христиане не только не желают принести жертвы языческим богам, но и хулят их, обличая их ложность, и потому повелел повсюду убивать христиан, неповинующихся его повелению. Когда же сей царь отправился на другую войну против армян и парфян, то пришлось быть ему в Антиохии, и тут святой Игнатий Богоносец был оклеветан перед ним за то, что Христа, осужденного Пилатом на смерть и распятого на кресте, он почитает как Бога и устанавливает законы о сохранении девства, о презрении к богатству и всему, что приятно в жизни [ 11 ]. Услыхав о сем, Траян призвал святого и перед всем своим синклитом сказал ему: |
| В ответ на живую преданность христианина Богу и на его жалобный вопль о множестве врагов, восстающих на него, раздается уверительное слово Самого Бога, обещающего ему Свою Божественную помощь при всех нападениях врагов его. «Так как он, т. е. истинный христианин, возлюбил Меня», – вещает Отец небесный, – «избавлю его, защищу его, так как он познал имя Мое. Призовет Меня, – и услышу его; с ним Я в скорби; избавлю его; долгоденствием насыщу его и явлю ему спасение Мое». Светлым лучом ободрения и надежды кажется кающемуся христианину уверение это Всевышнего Господа: «с ни Я в скорби, избавлю его и прославлю его». Оно производит всеобщее радостное движение в сердцах всех молящихся в храме; оно раскрывает их уста, умиляет сердце, вливает бодрость и свежесть в душу их при дальнейшей борьбе со врагами. Тотчас после этого Божественного уверения, попеременно на два хора поется велегласно и со сладкопением отрывок из пророчества св. Исаии: «с нами Бог ! Разумейте, языцы, и покоряйтеся: яко с нами Бог ! Услышите до последних земли: яко с нами Бог!» Вот самое пророчество: «С нами Бог ! Враждуйте, народы, но трепещите. Замышляйте замыслы, но они рушатся. Изрекайте повеления, но они не исполнятся, потому что с нами Бог (VIII 9, 10). Иегову (Господа), Бога воинств, Его чтите свято; Он для вас страшен, и Он для вас ужасен. Он будет и священным убежищем (13, 14). Вот я и дети, которых дал мне Иегова (13). Народ, ходящий во тьме, увидит великий свет. Над сидящими в земле смертного мрака возсияет светило (18, 2); потому что у нас родилось Дитя, нам дан Сын, Которому на рамена будет возложена власть, и нарекут имя Ему: чудный Советник, Бог крепкий, вечный Отец, Князь Мира. Величию власти и благоденствию не будет меры» (5, 6). В заключение всего этого мы единодушно иовторяем первые слова пророческого сказания Исаиина: «с нами Бог! Разумейте, языцы, и покоряйтеся: яко с нами Бог». Так радостно, торжественно и громогласно это воскликновение наше среди великого повечерия. Это радостный, торжественный клик воинов, узревших своего началовождя и получивших от того новую бодрость, мужество и силы. И тем радостнее, тем торжественнее это восклицание, что до него мы слышали или монотонное чтение псалмов, или молитвенный стон о помиловании. |
| Вскоре после открытия Собора Мелетий умер. Тело его было перевезено в Антиохию и погребено в одном из тамошних храмов. Бурные обстоятельства времени, с которыми совпала жизнь святого Мелетия, его троекратное заточение, не дали ему возможности, по всей вероятности, сделать из своих учительных способностей всего того применения, для назидания паствы посредством проповеди, какое он мог бы сделать, и единственным памятником деятельности Мелетия, как учителя, служит его речь, сказанная по прибытию в Антиохию, в присутствии Констанция, и сохранённая Епифанием 390 . Святой Флавиан Антиохийский Флавиан, епископ Антиохийский со времени второго Вселенского Собора, уже в 386-м году, когда он рукополагал во пресвитера Иоанна Златоустог о, был «старцем» 391 . Весной 387 года Златоустый говорит о его λικα εις σχατον λσασα γρος. Флавиан, хотя он ещё и после 387 года прожил 17-ть лет и в 394– м году путешествовал в Константинополь, можно думать, имел около 60–70 лет, когда в 381-м году вступил на Антиохийскую кафедру. Обо всём этом шестидесятилетнем периоде его жизни мы знаем очень мало. Златоустый, который в Антиохийских проповедях весьма часто упоминает о своём епископе, говорит, что Флавиан – сын богатых и знатных родителей и что он, несмотря на своё богатство и знатность избрал аскетический идеал. Сообщение Иоанна Златоустог о, что Флавиан слушал последнюю беседу святого Евстафия, даёт основание предполагать, что уже во времена Евстафия Флавиан стоял на стороне Никейского исповедания веры. На стороне Никейцев стоял Флавиан и тогда, когда впервые выступил, как церковный деятель. По свидетельству Феодорита, он, ещё будучи мирянином, вместе со своим другом Диодором, обличал Леонтия Антиохийского, который возвёл в сан диакона Леонтия Аэтия, а «Православных возбуждал к ревности и благочестию». Оба «друга впервые стали делить поющих на два хора и научили петь Давидовы псалмы попеременно – то одним, то другим хором. Людей, любивших заниматься делами Божественными, они собирали ко гробам мучеников и проводили с ними в бдении всю ночь, восхваляя Бога» 392 . |
| На приглашение Диакона к молитве отвечает хор, в лице народа; Пресвитер же, следуя тайною молитвою за словами Диакона, возглашает всегда на конце эктении хвалу Триединому Богу. Между великою и двумя малыми эктениями поются на два хора антифоны, то есть попеременные песнопения, составленные частью из целых псалмов, частью из стихов избранных, относящихся к празднеству дня. Сей род пения установлен святым Игнатием, Епископом Антиохийским, которого благословил Спаситель, в числе приведенных к нему младенцев. Таинственное видение Ангелов, возглашавших друг другу славу Божию, внушило мысль сию Игнатию; он передал ее Церкви, а в шестом веке, Император Иустиниан принес ей благоговейно в дар высокий гимн свой, во славу единородного Сына Божия; гимн сей поставлен на конце антифонов, чтобы, песнью о воплощении, запечатлеть истину пророческих вдохновений. Тогда начинается торжественный вход с Евангелием, знаменующий, как я уже говорил тебе, открытую проповедь Христову после крещения. Епископ встает со своей кафедры и, тайною молитвою, готовится ко входу в алтарь. Диакон возвышает Евангелие и восклицанием: «премудрость» подает мысль о премудрости, заключающейся в Евангелии, а вторым восклицанием: «прости» предостерегает, чтобы по важности времени священнослужения, все стояли в прямом, благоговейном положении и никто не оставался, или сидящим или небрежно опершимся. Епископ, созерцая в Евангелии присутствие самого Христа и подражая Иоанну Предтече, который, увидя грядущего Спасителя, воскликнул: «се Агнец Божий вземляй грех мира», первый призывает верных к поклонению, сими словами: «приидите, поклонимся и припадем ко Христу, спаси нас Сыне Божий». Ближайшее действие молитвы есть духовный свет в душе, и потому, вслед за сею молитвою, Архиерей осеняет верных светильниками, как бы божественным светом, и, окруженный сослужащими, вступает в алтарь. Между тем как молитва: «спаси нас Сыне Божий», переходит из средины храма на клирос, а отсюда во внутренность алтаря, он приемлет кадило и, благоуханием фимиама, во-первых, воздает честь престолу Христову, потом кадит церковь , изображая тем действие глубокой внутренней молитвы, – усладительное веяние Святого Духа. |
| Все, что выходит из этих рамок, вызывает в них недоумение, сомнение, отрицание, самоуверенность, ядовитую критику, насмешки и глумление. На их глазах всегда существуют некоторые шоры, мешающие им широко оглядывать окружающую жизнь, и заставляющие их всегда смотреть в одном узком направлении. Им чужды, непонятны и смешны такие события Евангельской истории, как бессеменное Рождество Сына Божия, или Богоявление со схождением на Иисуса Духа Святого в виде голубя, и с гласом Бога Отца, свидетельствующим Сыновство Божие Иисуса Христа, или Преображение Господне с присутствующими около Христа пророками – Моисеем и Илиею, а также и все чудеса Христовы, Воскресение и Вознесение с явлениями Ангелов и проч. Им совершенно чужда мысль о том, что кроме нашей местной, земной, мерки вещей, может существовать еще и иная, мировая мерка, непохожая на земную мерку, и могущая перевернуть все наши обычные понятия. И если окружающий нас необъятный и таинственный, полный чудес и загадок, мир получил свое бытие от бесконечно более великого, необъятного и таинственного Творца Вселенной, то не смешно ли аршином нашего опыта и нашей логики мерить жизнь и судьбы вселенной? А между тем, казалось бы, что даже и открытия нашего человеческого ума и человеческой техники двух последних столетий должны бы приучить нас к мысли, что в мире существует гораздо больше загадочных и таинственных вещей, чем мы привыкли думать. О церковном пении I. Образ пения в древней Церкви. Образ пения в древней церкви был различен, смотря по месту, времени и временному положению Церкви. Можно указать четыре образа исполнения церковных песнопений: 1) пели все вместе, 2) пел один, а все прочие безмолвно слушали, 3) пели все попеременно, разделившись на два хора (лика), 4) пел один, а все прочие подпевали. Обычай петь всем вместе, едиными устами и единым сердцем, был самым древним и общим до введения попеременного пения. Так воспел Господь с учениками после Тайной Вечери. Так воспели апостолы Павел и Сила в полночь, находясь в темнице. |
| Поводом к этому послужило то, что христиане стали увлекаться музыкой театральной и стройным пением еретиков. Ввиду предохранения их от подобных увлечений, отцы Церкви допустили и в богослужение стройное, мелодичное пение. Так поступали Ефрем Сирин и Златоуст. На Западе ввел размерное мелодичное пение Амвросий Медиоланский , именем которого оно и обозначалось (cantus ambrosianus). Но так как в амвросианское пение с течением времени привнесен был театральный элемент, то папа Григорий Двоеслов ввел новый напев – важный, торжественный. Окончательное определение церковных напевов принадлежит Иоанну Дамаскину . Он изобрел 8 гармоний или гласов и на них положил составленные им воскресные службы, которые образовали так называемый Октоих или Осмогласник. Осмеричное число гласов или напевов Дамаскина вскоре вошло во всеобщее употребление в восточных Церквах и даже принято было отчасти в западных, после чего церковное пение получило большее или меньшее единство и однообразие во всех Церквах. Что касается порядка пения, то он был различен. Пели все присутствующие при богослужении вместе или попеременно, на два хора, начинал петь один певец, а за ним повторял то же самое народ; наконец, пели один или несколько певцов, причем иногда в конце той или другой песни припевал с ним и народ. Ограничение участия народа в богослужебном пении относится ко временам Лаодикийского собора (364 г.), запретившего петь в церкви «иным некоторым», кроме певцов, состоящих в клире 258 . В совершении таинств не произошло никаких перемен, сравнительно с первыми веками. Так, чтобы принять крещение, требовалось предварительно пройти степени оглашения, которые были те же, что и в III веке. Только число оглашенных в V веке стало уменьшаться, потому что в V веке окончательно утвердился обычай крещения детей. К этому же времени стал мало-помалу прекращаться распространившийся было в IV веке обычай взрослых откладывать свое крещение на неопределенное время в расчете чрез крещение, принятое перед концом жизни, получить отпущение всех грехов. |
| Предмет песни Серафимов есть святость и слава Иеговы воинств, т. е. премудрого Правителя всех тварей небесных и земных. Под святостью разумеется совершеннейшая нравственная чистота Божественного естества, по которой Бог все истинное, справедливое, вообще все нравственно-доброе любит и награждает, а от всего, противного тому, отвращается, грех наказывает соразмерно вине, без жестокости. Поскольку святость в Боге есть источник и начало всего истинного, справедливого, доброго, есть как бы средоточие всех Божественных совершенств: то Серафимы, прославляя святость Господа, прославляют все Его совершенства. Троичное восклицание Серафимов: свят, свят, свят, заключает тайну Святой Троицы (сн. ст. 8, Ин.12:41 , Деян.28:25 ). Второй предмет песни: вся земля наполнилась славою Его, т. е. на земле ясно проявятся Божественные совершенства, особенно правда Божия, премудрость, благость. Этим Серафимы возвещают открытие небесного царства Христова на земле. Все свойства и действия, приписываемые Серафимам, в таинственном смысле приличествуют и Пророкам, Апостолам и их Богопросвещенным преемникам по их чистоте духа, по ревности к славе Божией, по возрождению от Бога, по благоговейному повиновению Богу и готовности исполнять повеления Божии, по согласному исповеданию веры и славословию Бога. Два хора Серафимов могут означать Пророков и Апостолов, на учении которых основана Новозаветная Церковь ( Ефес.2:20 ). Голос Серафимов, прославляющих святость Божию, может означать Евангельскую проповедь. Попеременное гармоническое пение Серафимов может означать согласие учения Пророческого и Апостольского ( Деян.15:15 ). Третий член видения: 1) потрясение столбов храма и 2) наполнение его дымом Ст. 4. И поколебались верхи врат от гласа восклицающих, и дом наполнился курениями. Голос Серафимов был так силен, что потрясся весь храм со сводом и дверными основаниями. Наполнение храма дымом есть символ присутствия Божия ( Исх.19:18 , Апок.15:8 ). В таинственном смысле потрясение храма означает благоговение пред Божественною святостью и трепет пред судами Божиими в душах, составляющих храм или Церковь Божию, при открытии царства Иисуса Христа на земле. А наполнение храма дымом означает явное благодатное присутствие Иисуса Христа в Своей Церкви со всею славою Божественного величия. |
| предписывается петь вместо седальна – песнопения, во время которого разрешается сидеть. Поэтому под ипакои нужно понимать такой седален, который требует более внимательного слушания, чем обычный, и который, поэтому, нужно слушать стоя, не послабляя телу, чтобы и дух не ослабел во внимании (6, т.1, с. 224). Ипакои находятся в Октоихе, по гласу. Далее поются антифоны степенны. Антифоны – это песнопения, которые положено петь попеременно двум хорам, правому и левому клиросу. Слово «степенны» говорит о связи антифонов с 15ю псалмами 18й кафизмы (119–133). Псалмы эти названы «Песнь степеней», потому что в древности два хора иудеев пели их на ступенях Иерусалимского храма (степень — это ступень). Наиболее известен 1й антифон 4ro гласа «От юности моея мнози борют мя страсти…» (3, с. 120–121, 2, с. 73). Тексты антифонов находятся в Октоихе. Их, как и гласов, восемь вариантов. За антифонами следуют молитвословия, которые обычно произносятся перед чтением Евангелия и готовят верующих к внимательному его слушанию. В числе их прокимен и «Всякое дыхание». Воскресных прокимнов восемь, по числу гласов. Они, как и другие песнопения гласа, меняются каждую неделю. Молитвословие «Всякое дыхание да хвалит Господа» произносится подобно прокимну (диаконом и хором), но является общим для всех гласов. Чтение Евангелия на воскресной утрене связано с так называемым Евангельским столпом. В нем содержится не 8, как в системе гласов, а 11 вариантов текстов, так что один и тот же евангельский отрывок на воскресной Утрене будет читаться 1 раз в 11 недель. Ряд этих утренних воскресных Евангелий начинается в неделю Всех святых (следующее воскресенье после праздника Святой Троицы). Исключением являются воскресные дни периода Цветной Триоди: в это время читают те же воскресные Евангелия, но в другом порядке. Евангельский столп помещен в Октоихе. Если его нет под рукой, то можно воспользоваться обычным православным календарем. В нем для каждого воскресного дня указано, какое именно Евангелие из 11-ти будет читаться на утрене. |
| Никифор Хумн (ок. 12551327 гг.) – византийский ученый, занимавший высокие придворные должности при императорах Михаиле VIII Палеологе (12611282) и Андронике II (12821328), автор трактатов, декламаций и писем. Он учился у Григория Кипрского , увлекался сочинениями Никифора Влеммида, в Константинополе входил в окружение Феодора Метохита и Никифора Григоры. В риторическом трактате «О том, как судить о речах, и как они воздействуют» Никифор Хумн называл в качестве образцовых ораторов основоположника позднеклассической прозы Исократа (436338 до н.э.), крупнейшего представителя второй софистики Элия Аристида (ок. 117/129187) и своего учителя Григория Кипрского , знатока аттикизма (направления в древнегреческой культуре, зародившегося в I в. до н.э. и стремившегося подражать творчеству аттических писателей VIV вв. до н. э.). В философских трактатах о природе мира, о первичных и простых телах ученый пытался примирить Платона с Аристотелем, а их теории с христианством. Феодор Метохит, с которым Хумн дискутировал по астрономическим, философским и физико-математическим вопросам, освещенным в теоретических работах древних греков, упрекал своего оппонента в незнании Платона и в недооценке значения математики и астрономии. Николай Ириник (XIII в.) – уроженец Никеи, хартофилак (хранитель архива при императорском дворце), поэт, автор эпиталамиев (свадебных песен). Он принимал участие в бракосочетании (1244 г.) никейского императора Uoahha III Дуки Ватаца (годы правления 12221254) с дочерью императора Священной Римской империи Фридриха II Гогенштауфена Анной. Эпиталамий Николая Ириника, посвящённый этому событию, имеет общие черты с ритуальными свадебными песнями: два хора, которые стояли по обеим сторонам свадебной процессии, попеременно воспевали жениха и невесту, выходивших из церкви; использовались народные повторы и традиционные сравнения невесты с пальмой, розой и луной, а жениха с обвивающим ее «зеленым плющом», лотосом, солнцем. После каждого четверостишия хор повторял первые две строфы стихотворения. Николай Ириник подробно описал церемонию венчания, выход новобрачных из церкви, их восшествие на специальный помост, сооружённый на соборной площади, путь во дворец в сопровождении свиты и народа, прощание императора с народом в воротах дворца. Иоанн III в эпиталамии предстает в образе «отважного воина», сменившего «кольчугу, меч, походный плащ» на свадебный наряд. Его «прелестнейшая из девушек прелестных» невеста, «тростинка тонкая, слабая», как магнитом, притягивает своего жениха. |
|
|
