| 17:22–24. Здесь излагается дополнительная притча о могучем кедре с использованием образов 3–4 стихов этой же главы, в которых кедр обозначает дом Давида, а отрасль (ветвь, побег) верхушки кедра – царя из этого дома. Господь возьмёт нужную отрасль с верхних побегов кедра и посадит на высокой и величественной горе, где Отрасль возрастёт в огромное дерево, под тенью которого будут обитать всякие птицы. Это мессианское пророчество. Отрасль от кедра, превратившаяся в могучее дерево, обозначает Потомка из дома Давида – Мессию Иисуса Христа, основавшего вселенскую Церковь (ср. Дан.2:34–35,44–45 – о камне, сокрушившем истукана, ставшем горою, наполнившей всю землю). Подобные же образы встречаем ещё у пророка Исаии. В Ис.11:1–10 корень Иессея, т.е. обрубок срубленного дерева, обозначает дом Иессея-Давида, переставший царствовать до времени пришествия Мессии-Отрасли, возросшей из этого корня, а «гора Господня», к которой соберутся все народы ( Ис.2:2–4 ) и «высокая гора» в данном отрывке Иезекииля – образцы Церкви Христовой. 18 гл. Обличение заблуждений современников пророка относительно возмездия и ответственности 1–20 стт. Пророк обличает заблуждения своих современников относительно возмездия и ответственности и показывает справедливость Бога. Придавая слишком большое значение принципу коллективной ответственности, современники пророка утверждали, что они несут наказание за грехи предыдущих поколений. «Отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина», – говорили они; и ещё: «неправ путь Господа!» (ст.2 и ст.25). Первая из этих поговорок была ходячей в Иерусалиме, что видно из книги Иеремии 31:29, и отсюда перешла к высланным в Вавилонию. В ответ на первую поговорку Иезекииль говорит, что Бог не так действует, как думают его современники, но каждый человек отвечает за свои дела и поступки. Этот принцип индивидуальной ответственности Иезекииль для наглядности иллюстрирует примером трёх поколений: праведного отца (5–9 стт.), беззаконного сына его (10–13 стт.) и внука, отрекшегося от злых дел отца своего (14–20 стт.). Каждый из них получает справедливое воздаяние за свои грехи: «Душа согрешающая, она умрёт: сын не понесёт вины отца и отец не понесёт вины сына» (ст.20). Поэтому и личные грехи пленников имели значение в их судьбе, – такова основная мысль стихов 1–20. |
| 6–7) и, наконец, с пророческим словом (стт. 8–13). На земле Иисус не мог бы быть священником (ср. еще 7:13–14), хотя земная скиния и сделана по образу небесной (ср. еще 9:23–24). Пророческое слово, которое приводится в Евр., есть слово Иеремии о Новом Завете (31:31–34). Если предсказание Нового Завета есть свидетельство о близком прехождении Ветхого Завета, то замечание 8в плане Евр. может иметь только тот смысл, что это прехождение, неотвратимость которого была открыта Иеремии, еще не совершилось и тогда, когда составлялось Евр. Для наилучшего осмысления жертвы Христовой она сопоставляется в гл. 9 с жертвенным строем Израиля. Это сопоставление являет существенную противоположность жертв Ветхозаветных и жертвы Христовой, но в то же время и глубокую внутреннюю связь, которая их соединяет, как прообраз и его исполнение. Последняя мысль не подчеркнута, но она слышится в каждом слове главы 9 и отвечает учению Евр., начиная с его первых стихов (ср. еще 8:5, а также 10, 1). Земной храм есть святилище мирское (9 или земное), иначе говоря, «сего творения» (такового устроения), как вытекает из противоположения ст. 11. Приносимые в этом святилище жертвы отмечены печатью несовершенства. Они очищают только грехи неведения народа (ст. 7), т. е. наименее тяжкие грехи (ср. еще ст. 13, а также 10:1–4, 11), и не могут «сделать в совести совершенным приносящего» (ст. 9, ср. ст. 14 и 10:14–17). Пока первая скиния не упразднена, путь в святилище еще закрыт (ст. 8). Жертвам Ветхозаветным противостоит жертва Христова: связанная с совершеннейшею скиниею, она принесена однократно и стяжала вечное искупление. Жертва Христова есть Его Кровь (стт. 11–14). Как уже было отмечено, «место» жертвенного служения Христова есть Небесная Скиния, но в сложной символике стт. 11–14 она, несомненно, сопоставляется с Телом Христовым. Принесение в жертву Крови предполагает восприятие Тела (ср. 10 и слл.). Сопоставление Храма и Тела снова слышится в 10:20, где Плоть Христова сравнивается с завесою. Вторая мысль, требующая нашего внимания, есть упоминание Духа в ст. |
| В домостроительстве божьем тайна есть необходимая ступень, которой Бог же и полагает конец. Покров тайны тоже служит делу нашего спасения. Как служит, на это Мк. ответа не дает. Но из сказанного вытекает ответ и на общий вопрос о смысле разделения. Контраст Бога и мира, который проходит через все Мк., имеет положительную цель. Эта цель есть явление Божественного достоинства Иисуса Христа, Сына Божия. Оно указывается читателям в повествовании о служении Предтечи, о Крещении и искушении. Оно намечается – пока еще неясно – в том, что можно назвать «прикровенным богоявлением», в исцелении Капернаумского расслабленного (2:1–12) и других эпизодах, за ним следующих. Как и Бог, Сын Человеческий имеет власть прощать грехи (ст. 10, ср. ст. 7). Но что значит: Сын Человеческий? Иисус есть Жених, в присутствии Которого не могут поститься сыны чертога брачного (ст. 19). Жених имеет стать мужем. Но в каком смысле Иисус – Жених? Мк. ставит вопросы и сначала не дает ответа. Он звучит в исповедании учеников (8:29). На исповедание учеников Иисус отвечает откровением о Мессии страдающем (стт. 31 и слл.). В страдании Мессии контраст достигает предельной остроты. Отвержение Мессии миром, Его поношение и убиение кажется полною победой мира. Но это впечатление обманчивое. Божественное достоинство Христово является и в Его поражении. Синедрион отвечает вынесением смертного приговора на Его мессианское самосвидетельство (14:61–63). Пилат посылает его на смерть как Царя Иудейского (15:2 и слл.). Воины, издеваясь над Ним, облекают Его в шутовской наряд, который есть наряд Царя. Они кланяются Ему, как Царю (стт. 16–19). В час смерти вопль богооставленности (ст. 34) выливается в слова Мессианского псалма (21). Он предваряется тьмой от шестого часа до девятого (ст. 33). Завеса в храме раздирается сверху донизу (ст. 38). И сотник, Римский офицер, присутствующий при казни, исповедует Умершего Сыном Божиим (ст. 39). Положительно и отрицательно, знамения и прямые свидетельства говорят об одном: о явлении Божественного достоинства Христова в самом отвержении Его миром. Победа мира есть, на самом деле, победа Христова. И Царство Христово во всем противоположно земным царствам. Контраст Бога и мира, проходящий через все Мк. и достигающий своего предельного выражения в Страстях Христовых, приводят к явлению Его Божества. Победа Иисуса, явная в Его Страстях, запечатлевается в славе Воскресения (16). |
| Книга Есфири дошла до нас в краткой редакции (масоретская версия) и в расширенной редакции (греческая версия). Что касается греческой версии, то опять–таки существуют два ее варианта: так наз. стандартный тип и отличающийся от него вариант Лукиана Антиохийского. Греческий перевод присовокупляет к еврейскому тексту следующие дополнения; сон Мардохея (начало Есф 1 ) 1 , его толкование (в Есф 10 после 10:3), оба приказания Артаксеркса ( Есф 3 – фрагмент между стт. 13 и 14, Есф 8 – фрагмент между стт. 12 и 13), молитвы Мардохея и Есфири (окончание Есф 4 после ст. 17), второй рассказ о явлении Есфири перед Артаксерксом (начало Есф 5 ) и приложение, объясняющее происхождение греческого перевода (конец Есф 10 ). Эти дополнения переведены бл. Иеронимом как приложения к еврейскому тексту (Вульг. 10:4–16:34), в нашем же переводе они последовательно вводятся туда, где находятся в греческом тексте. 2 . Все три книги лишь весьма поздно вошли в канон Священного Писания . Книги Товита и Иудифи не включены в еврейскую Библию и не рассматриваются в качестве канонических также и протестантами. Это – так называемые девтероканонические (второканонические) книги, которые вселенская Церковь признала в святоотеческую эпоху лишь после некоторых колебаний. Хотя их часто читали и использовали, но на Западе они официально фигурируют в каноне только после Римского собора 382 г., а на Востоке – после Трулльского собора в Константинополе (692 г.). Греческие фрагменты книги Есфири также девтероканоничны; их история сходна с историей двух других книг. Еврейская книга вызывала споры еще в раввинистическую эпоху (I в. по Р. Х.), но затем пользовалась у евреев большой популярностью. 3 . Все три книги объединяются некоторыми литературными свойствами. Их повествование весьма вольно обходится с историей и географией. Согласно книге Товита, старый Товит в юности пережил разделение царства после смерти Соломона (931 г. до Р. Х., см. Тов 1:4 ); он был уведен в плен с коленом Неффалимовым (734 г., см. Тов 1:5,10 ), а его сын Товия умер лишь после разрушения Ниневии (682 г., см. Тов 14:15 ). Книга называет Сеннахирима прямым наследником Енемессара ( Тов 1:15 ), и тем самым пропускает правление Саргона. Расстояние между Рагами Мидийскими в горах и Екбатанами на равнине не превышает в книге двух дней пути ( Тов 5:6 ), в то время как на деле Екбатаны расположены на высоте 2 000 метров, гораздо выше, чем Раги, и оба города разделены расстоянием в 300 км. |
| Далее апостол наставляет коринфян, как именно нужно относиться к пище, которая продается на рынке и которую нам предлагают в гостях неверующие друзья и знакомые: «Всё, что продается на торгу, ешьте без всякого исследования, для спокойствия совести; ибо Господня земля, и что наполняет ее. Если кто из неверных позовет вас, и вы захотите пойти, то все, предлагаемое вам, ешьте без всякого исследования, для спокойствия совести» (стт. 25–26). «Без исследования» — применительно к первому веку это означало не интересоваться происхождением пищи, а в двадцать первом веке это, думается, значит не стараться вызнать у хозяев, постный ли майонез в салате, не вчитываться, ломая глаза, в состав продукта на этикетке печенья. Однако далее следует важное уточнение: «Но если кто скажет вам: это идоложертвенное, — то не ешьте ради того, кто объявил вам, и ради совести» (ст. 27). В самом деле: если мы пришли в гости, и хозяева знают, что мы христиане , что мы постимся, однако ставят на стол мясо — мол, что мне ваши посты! — тогда, пожалуй, стоит проявить строгость и твёрдость, поскольку здесь мы оказываемся в ситуации испытания: насколько мы верны своим принципам, насколько мы способны к воздержанию, заповеданному нам Церковью? Тема поста продолжается и в воскресном апостольском чтении (1 Кор 8:8 — 9:2), и в субботнем евангелии (Лк 21:8–9, 25–27, 33–36). Последнее перекидывает мостик к воскресенью: если на воскресной литургии будет читаться евангелие о Страшном суде (Мф 25:31–46), то в субботнем чтении речь идет о признаках приближающегося конца мира — и вместе с тем вновь о посте. Приведем заключительные слова субботнего евангельского чтения: «Смотрите же за собою, чтобы сердца ваши не отягчались объядением и пьянством и заботами житейскими, и чтобы день тот не постиг вас внезапно, ибо он, как сеть, найдет на всех живущих по всему лицу земному; итак бодрствуйте на всякое время и молитесь, да сподобитесь избежать всех сих будущих бедствий и предстать пред Сына Человеческого» (Лк 21:34–36). |
| Вопрос о поведении женщин есть, собственно, вопрос о том, должны ли женщины молиться с покрытой или непокрытой головою (ср. ст. 13). Павел решает его в том смысле, что женщины должны молиться не иначе, как с покрытою головою. В тех доводах, которые ап. Павел предлагает в обоснование своего решения, многое звучит для нас неубедительно (ср. ст. 4–6, 13–15), и кое-что не удержалось и в жизни Православной Церкви (ср. ст. 14). Как и все люди, Апостолы были дети своего времени, и многое, что им по человечеству казалось самоочевидным, ничего не говорило другим христианским поколениям. В вопросе о поведении женщин важно не то решение, которое Павел предлагает, и не те человеческие соображения, которые он приводит, а то принципиальное основание, на котором он строит. Это основание дано в ст. 3. Он говорит о иерархическом соотношении мужа и жены, возводимом через Христа к Богу. Он утверждает царственное положение мужа, как образа и славы Божией (ср. ст. 7). Но иерархия не исключает равенства мужа и жены, в их происхождении друг от друга и обоих от Бога (ср. ст. 12), она сопряжена и с их единством, которое есть единство в Господе (ср. ст. 11). Так, по специальному вопросу, ап. Павел, неизбежно, возвращается к теме о союзе супружеском и, дальше углубляя мысли, намеченные в гл. 7, пролагает пути к учению послания к Ефесянам. В ст. 17 Павел переходит к следующему вопросу, также связанному с молитвенным собранием верующих. Разделения Коринфян сказываются, когда они собираются вместе. В ст. 18 стоит в лучших рукописях без члена и потому означает не Церковь , а собрание в общем смысле слова. Апостол готов примириться даже с разномыслиями (греч. ереси), поскольку они служат углублению христианского сознания (ст. 19). Но его смущает неблагоговейное совершение вечери Господней (стт. 20 и слл.). Это и есть тот второй вопрос, связанный с богослужебными собраниями, на котором ап. Павел останавливается. Под вечерею Господнею, он несомненно, разумеет вечерю любви, или Агапу, братскую трапезу, которую совершали древние христиане, но которая с этим именем упоминается в Новом Завете только в послании Иуды (ст. 12) и, может быть, во 2 послании Петра (2:13). В Новозаветную эпоху с агапою было соединено совершение Евхаристии. Потому и посвящает ап. Павел этой теме столько внимания. Как и на Тайной вечере Христа Спасителя, совершение Евхаристии имело место после трапезы. Из отдельных замечаний ап. Павла ясно, что он считал вполне естественным, – а в иных случаях даже желательным, – вкушение пищи перед Евхаристией (ст. 34, ср. ст. 21). Наша практика причащаться натощак утвердилась впоследствии. Очень скоро, может быть, в связи с гонениями, совершение Евхаристии было отделено от агапы. |
| «Если пшеничное зерно падши в Землю, не умрёт», – говорил Христос в предведении своей близкой смерти: «то остается одно; если же умрет, приносит много плода 424 . Этот образ комментируется в Смысле воскресения дальнейшими словами: «любящий Душу свою губит её, а ненавидящий душу свою в этом мире сохранит её для жизни вечной». Речь идёт о «душе» не в Метафизическом, конечно, чуждом, вообще говоря, евангельскому учению, а в конкретном, лишь интуитивно, как всегда, разумеем, – смысле – живой человеческой личности. Кто «любит» себя до нравственной невозможности пожертвовать свою жизнью, тот, оказывает себе плохую услугу, – губит себя» уподобляясь пшеничному зерну, теряющему всхожесть без посева. Наоборот, кто до «ненависти» отрешился от своей личной ограниченности, жертвуя самым существованием в этом мире», то приобретает себе высшее благо вечной жизни, как то же зерно, плодоносящее лишь под условием разложения. Настоящая временная жизнь относится, таким образом, к будущей вечной, возможной только по воскресении 425 , как «семя» к зрелому, достигшему полного развития и наибольшей силы, растению. Смерть, это – посев, воскресение – жатва. Правда, и до посева зерно таит в себе «жизнь», органическую силу, но эта жизнь пребывает в скрытом, потенциальном, изолированном, ограниченном состоянии. Лишь теряя, чрез разложение в земле, свою изолированность и ассимилируя элементы окружающей среды, зерно освобождает скрытые в себе «потенции» и превращается в плодоносящий организм. Так, божественная сила любви, скрытая, как в семени, в существе человека – христианина только со смертью, с отложением земной плоти, при беспрепятственной ассимиляции родственных элементов новой среды, получает возможность актуализации, преобразуя человека в «небесное», ангелоподобное, богосыновнее существо 426 . Тем же самым образом «зерна» пользуется апостол Павел в XV-oй, анастазеологической по преимуществу, главе его послания коринфянам. Констатировал в первой, «апологетической» половине главы факт Воскресения Христова, утвердив на нем, как на фундаменте, общее воскресение мертвых и показав рядом абсурдов всю ложность и неприемлемость для христианина отрицания – анастазеологического догмата (1–34 стт.), – во второй половине той же главы (35–58) ап. |
| Для него недорого богатство нечестивцев, а дорого Божественное лицезрение. Он надеется, что когда восстанет ( – от смертного сна. 4Цар. 4:31 ; Ис. 26:19 ), насытится в правде созерцанием Божественного Лица и славы (16 ст.). Что это за «восстание»? Конечно, не восстание поутру, после сна, а, по сравнению с ночью бедствий в течение всей настоящей жизни, будущее общее воскресение. Анализ 36-го псалма. Давид убеждает своих современников не завидовать злым богачам: их благоденствие ненадежно (1–2 стт.). Надежда на Бога и праведная жизнь более принесут пользы (3–5 стт.). Хотя бы высоконравственное настроение человека и не было теперь заметно для других, но Бог выведет его на свет, только нужно надеяться на Него и не завидовать грешникам (6–8 стт.). Ибо делающие зло истребятся ( – будут изгнаны, вычеркнуты. Пс. 11:4; 33:17 ), уповающие же на Господа наследуют ( – Пс. 43:4 κληρονομσουσι) землю. То же самое повторяется в 11, 29 и 34 стихах. В 11 стихе добавляется, что праведные насладятся множеством мира. Я 18 стихе будущее достояние праведников считается вечным ( – ες τν ανα). Β 34 ст. говорится, что праведники будут вознесены и прославлены. Принимая во внимание все указанные черты земли наследия праведников, комментаторы отождествляют эту землю с обещанной Аврааму ( Быт. 12:1–5 ) и кротким сердцем ( Мф. 5:5 ) 103 . Но каким образом эта земля могла быть получена, по мысли Давида? Очевидно, эта земля не есть Палестина, которая во времена Давида была уже наследована и занята. В Палестине были грешники, которые лишатся этой земли. В 26 псалме сам Давид надеется некогда поселиться в этой земле (земля живых – ) 104 и увидеть там лице Господа. Эта земля будет для праведников посмертным жилищем, как для грешников шеол. В разобранных доселе псалмах изображалось преимущественно загробное состояние праведников. Каково же состояние грешников? Анализ 48-го псалма. Псалмопевец призывает всех людей – мудрых, знатных, богатых – слушать его рассуждения (1–5 стт.). |
| Но сам Павел уточняет свою мысль. В ст. 39 он кончает наш гимн торжественным исповеданием своей уверенности в том, что никакая сила и никакая тварь не могут отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе Нашем. Тем самым, Божественная Любовь возводится к ее первоисточнику в Боге-Отце. К этому источнику восходит и любовь Христова. Христоцентризм Павлова благочестия имеет и в этом случае теоцентрическое основание. Но мало того, что, в собственном смысле слова, субъект любви есть Бог , и что любовь Христова есть любовь Божия во Христе. Поскольку мы говорим о христоцентризме Павлова благочестия, наше внимание сосредоточено не на любви к нам со стороны Бога и Христа, а на той любви, которую имеют к ним люди, или, с полной конкретностью, на той любви, которую имеет к ним Павел. Мы толковали родительные падежи Χριστου и Θεου в стт. 35 и 39 в смысле Genitivi subiectivi. Этому толкованию отвечает свидетельство о Боге в стт. 31–34 и свидетельство о Христе в предложенном толковании ст. 37. Но взятые в отдельности, наши два родительные падежа могут обозначать и объекты любви. В ст. 35 может идти речь о нашей любви ко Христу, а в ст. 39 о нашей любви во Христе к Богу. Думается, что и этот оттенок не должен быть исключен из толкования 34 . Ведь, поскольку речь идет о переживании Ап. Павлом любви, явленной нам Богом и Христом, это переживание совершается в любви. На любовь божественную возлюбленный Богом и Христом отвечает своею любовью к Ним. Не может быть сомнения в том, что на нашем гимне лежит печать сильного чувства, которое и покоряет читателя. Это сильное чувство есть чувство любви к Богу и ко Христу 35 . В ст. 36 цитата из Пс. 43:23 имеет именно этот смысл: нас умерщвляют «за Тебя», к Кому бы это «Ты» ни относилось: к Богу или ко Христу 36 . Интересно, что в ст. 28, в ближайшем контексте нашего отрывка, сказано о «любящих Бога». Таким образом, толкование родительных падежей Χριστου и θεο в смысле Genetivi obiectivi имело бы точки опоры и в нашем гимне и в контексте гл. |
| Стт.21–32. Незаконность лжепророков. Продолжая обличение, Иеремия разоблачает их ложную, пустую и незаконную миссию (23–24). Господь не посылал их и не говорил им. Они проповедуют свои собственные иллюзии, «обман своего сердца», ложные сны. Ложь не может быть откровением Яхве, если даже пророк называет Его имя. Пророк, родственный Ваалу, не имеет чести у Яхве. Сны лжепророков надо ясно отличать от слова Божия, как мякину от зерна (28). Истинное слово Господне подобно огню и молоту, разбивающему камень (29). Стт.33–40. О вечном поношении и бесславии, ожидающем лжепророков. Иер.31 . Пророчество о спасении и о Новом Завете В настоящей главе излагается утешительная речь пророка, обращённая к израильтянам (стт.1–22) и иудеям (стт.23–26), к тем и другим (стт.27–40) о спасении их от ассирийско-вавилонского плена, возвращении к обетованной земле и благополучной жизни в ней. Но полное и окончательное блаженство для израильтян и иудеев, по мысли пророка, наступит тогда, когда Господь заключит с ними Новый Завет, вечный, духовный и вселенский, который завершит и заменит Ветхий Завет . Стт.15–16. «Так говорит Господь: голос слышен в Раме, вопль и горькое рыдание; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться о детях своих, ибо их нет» (ст.15). Рахиль – жена Иакова, мать Иосифа и Вениамина, праматерь колен Ефремова, Манассии и Вениаминова. В речи пророка она названа матерью всех израильтян, так как колено Ефремово, самое многочисленное из северных племён, и по имени этого колена всё 10-ти коленное северное царство называлось Ефремовым. Рахиль была погребена около Вифлеема, в колене Иудином, на юг от Иерусалима, а Рама находилась в колене Вениаминовом, на север от Иерусалима. Чтобы нагляднее изобразить те бедствия, каким подвергались израильтяне во время ассирийского плена, пророк представляет родоначальницу их Рахиль как бы ожившей и огласившей таким сильным рыданием Вифлеем, что плач её был слышен в Раме. Возвещая от имени Божия возвращение израильтян из плена всему еврейскому народу, пророк призывает Рахиль удержать голос свой от плача: «Так говорит Господь: удержи голос твой от рыдания и глаза твои от слёз, ибо есть награда за труд твой, – говорит Господь, – и возвратятся они из земли неприятельской» (ст.16). Подобно всякой матери, заботящейся о детях своих, полагающей много труда и старания в деле их воспитания, но забывающей все свои лишения при виде взрослых и благоденствующих детей, Рахиль должна позабыть своё великое горе от лишения своих потомков и утешиться, так как они благополучно возвратятся на родину и снова будут благоденствовать. Таково значение рассматриваемого пророчества Иеремии (стт.15–16) в ближайшем историческом смысле, в приложении к еврейскому народу. |
|
|
