| Затем, что касается неясности изложения в этом слове, то оно может быть легко объяснено недостаточным знанием его автором русского языка: с этой точки зрения выражение Максима, главным образом служащее камнем преткновения для исследователей, – «совокуплением трех перстей, сиречь: пальца и еже от среднего и малого исповедуем... протяжением же долгого и среднего исповедуем», – может быть понято так, что слово «средний» у Максима употреблено не о взаимном положении перстов, а об их относительной величине, и разумеется под «средним» в первом случае, малый средний, а во втором – указательный, а под долгим большой средний. Далее, Максим мог написать слово о двуперстии и ранее 1551 года, когда состоялся Стоглавый собор, и все таки последний мог и не ссылаться на Максима: ведь собору нужно было авторитетное свидетельство, а Максима стали чтить только после отшествия его в небесные обители. Наконец: как мог Максим решиться написать слово о двуперстии, когда он, бесспорно, знал, что греческая церковь употребляет троеперстие, и конечно троеперстию же он был научен и сам на своей родине в юности своей? Дозволяет ли допустить это «уважение к характеру и памяти преподобного»? Таким образом, не подлежит сомнению, что Максим Грек с детства своего научен был троеперстию и, конечно, знал, что троеперстие – всеобдержный обычай греко-восточной церкви его времени. И, однако, и это обстоятельство, наиболее по видимому важное, не препятствует тому, чтобы признать слово Максима о двуперстии подлинным. Дело в том, что Максим тогда жил не в Греции, а в России; а в московской Руси в 16 веке, на ряду с троеперстием, употреблялось двуперстие, и даже стремилось взять перевес над троеперстием. «Если бы, – скажем словами профессора Е. Е. Голубинского , прекрасно выясняющего данное обстоятельство по отношению к преп. Максиму, – если бы Максим написал свое слово с нарочитою целью сказать, что должно креститься двоеперстно... или хотя бы... так выражался в нем относительно формы или образа перстосложения: тогда, конечно, было бы несомненно... |
| Затем ересеологический раздел прерывается достаточно пространным экскурсом в православное учение о Христе, после чего Феодор переходит к изложению и опровержению взглядов своих непосредственных оппонентов – Севера Антиохийского и Юлиана Галикарнасского. На первый взгляд такой перерыв производит впечатление ломки композиционной структуры трактата, но внимательное вчитывание в текст показывает, наоборот, внутреннюю органичность композиции: ересеологический раздел, касающийся христологических заблуждений прошлого, органично перерастает в раздел догматико-полемический, имеющий дело с актуальными для Феодора фактами идейной борьбы. Именно последние задают тон, и «ересеолог» в Феодоре Раифском подчиняется «богослову-полемисту». Преобладание этого «богослова-полемиста» и определяет композиционную структуру трактата. Собственно ересеологический раздел, где ясно намечаются две крайности в христологии, служит автору как бы исходной точкой для развития одной из главных своих идей – доказательства того, что «кафолическая Церковь », избегая этих крайностей, шествует между ними «царским путем» (1909,16). К этой идее Феодор возвращается не раз: он говорит о церковном учении, избравшем «средний путь» (194, 29–30) или как бы «прорубающем средний и самый истинный путь» (194,4–5). Кстати сказать, идея «среднего пути» была весьма популярной среди православного монашества Палестины. Ее проводил в своих агиографических сочинениях Кирилл Скифопольский в середине VI века, а позднее поддерживал свт. Софроний Иерусалимский 799 . Близость к ним Феодора Раифского явно не случайна. Необходимо теперь рассмотреть, в чем же заключается данный «средний» или «царский путь». Крайности радикального дифизитства противопоставляется формула «единая природа Бога Слова, воплощенная во плоти, одушевленной душой мыслящей и разумной» (191, 4–5). Крайности же монофизитства противопоставляется другая формула: «две природы, соединенные субстанциально, нераздельно и неслиянно в ипостасном единении» (191,7–12). Исходя из этих формул, Феодор и дает свой краткий очерк ортодоксальной христологии. |
| Ибо память Божия, то есть умная молитва , есть выше всех деланий и глава добродетелей, как [и] любовь Божия, и тот, кто бесстыдно и дерзостно хочет войти к Богу и чисто беседовать с Ним, усиливаясь стяжать Его в себе, легко умерщвляется бесами, если будет попущено. Ибо дерзкий и высокомерный, взыскав с кичением то, что выше достоинства его и устроения, прежде времени спешит того достигнуть. Но [лишь] сильным и совершенным возможно наедине бороться с бесами и меч, то есть глагол Божий (см. Еф.6,17 ), против них извлекать, немощные же и новоначальные, как к твердыне, прибегая к благоговению и страху и от единоборства уклоняясь, не смея прежде времени бороться, – избегают смерти». Нам, слышащим это, подобает себя хранить и прежде времени не дерзать на высокое, чтобы кто-либо [из нас], повредившись, и душу не погубил. Но в подобающее время и среднею мерою, как видится, [делание] проходить удобнее, ибо и Писание свидетельствует, что средний путь – непадателен. Подобающее же время есть то, которому предшествует обучение среди людей, а средний путь – это с одним или, более, с двумя братьями житие. Как [и] Иоанн Лествичник повелел желающим непрестанно работать Христу избирать места и образы жительства, подходящие для них. «Есть три вида, – сказал он, – правильного устроения иноческого жительства: или уединенное отшельничество, или с одним, большее – с двумя безмолвствование, или общее житие». И из Писания привел: Не уклоняйся ни направо, ни налево, но путем царским гряди (см. Втор.5,32 ; Чис.21,22 ), ведь средний из вышеуказанных путей, то есть безмолвие с одним или с двумя, для многих оказался самым подходящим. «Ибо горе, – сказал он, – одному: если впадет в уныние или сон, разленение или отчаяние – некому из людей поднять его». И Самого Господа слово привел [Лествичник], Который сказал: Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них ( Мф.18,20 ). И в другом месте Писание говорит: Двоим лучше, чем одному (см. Еккл.4,9 ), то есть благо отцу с [духовным] сыном подвизаться при содействии Божественного Духа против [прежних] пристрастий. |
| К Серафиму приходили многотысячные толпы народа и получали благодатное озарение святостью его. Это ли не великое приобретение для мира? Разве не нужен был людям пример этого пути, пути порабощения плоти духом? Итак, вот два крайних и противоположных пути: путь деятельный — апостолов, святителей, и путь созерцательный — путь самоуглубления и очищения сердца своего, явленный преподобными мужами и женами. Какое же заключение сделаем мы для себя, узнав об этих двух путях? Вы скажете, и справедливо скажете, что не можете совершать такого светозарного пути, какой совершили апостолы и святители Божии. Скажете не менее справедливо, что не можете подвизаться в пустыне, не можете оставить мир, оставить семью свою. Конечно, так, но надо вам знать, что есть средний путь, а средний путь Святые Отцы называют царским путем. Так вот, всем вам надлежит идти путем средним, путем царским, подражая, во-первых, тем, кто шел путем деятельной любви — подражая их милосердию, их добрым делам, их служению людям. Во-вторых, надлежит подражать, хоть в малой мере, и монахам — их молитве, их посту, не угождать своей плоти и похотям, а прежде всего наблюдать за сердцем своим, изгоняя из него тех нечистых змей и жаб, которых найдем в нем, и потом омывать сердце слезами покаяния. Вот это путь средний — путь царский. Идите им. Будьте деятельны в любви и милосердии. Будьте созерцателями и очистителями сердец своих. Аминь. 1 ноября 1953 г. Неделя 23 О наказаниях Божиих Три апостольских и три евангельских чтения слышали вы ныне, одно другого важнее, одно другого святее. Не могу говорить о всех, хочу только чтобы вы вложили в сердца свои слова апостола о наказании от Бога. Выслушайте эти слова, внимайте им всем сердцем: «Сын мой! Не пренебрегай наказания Господня и не унывай, когда Он обличает тебя. Ибо Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает. Если вы терпите наказание, то Бог поступает с вами, как с сынами. Ибо есть ли какой сын, которого не наказывал бы отец? Если же остается без наказания, которое всем обще, то вы незаконные дети, а не сыны. |
| В 1859 г. игумен Гавриил счел за лучшее расписать масляными красками как верхнюю, так и теплую церковь за неимением монастырской суммы за свой счет. Для этого из Петербурга были выписаны два художника, которые сделали следующую работу: А) Роспись холодной церкви: 1. Внутри нижний пояс стен до купола выкрашен дугой масляной краской. 2. Средний пояс стены до купола выкрашен кроном, и верх его отделен карнизом фресковой работы. 3. В куполе между окнами написаны четыре Святителя фресковой работы, а в самом верху Образ Господа Саваофа в облаках написан масляными красками. 4. Нижний ярус алтаря выкрашен такой же дикой краской, как и внутри церкви, средний пояс алтаря выкрашен разноцветными красками и отделен карнизом фресковой работы. В своде над горнем местом масляными красками написан Спаситель, а над жертвенником и в правом отделении алтаря Дух Святой фресковой работы. 5. Паперть вся отштукатурена, на стене кругом входных дверей написаны преподобные: Савва, Никандр, Евфросин и Нил, а вверху над дверьми Успение Божьей Матери масляными красками, на потолке в паперти изображен Дух Святой в сиянии фресковой работы. Б) Теплая церковь вся вновь расписана масляными красками: 1. Нижний пояс внутри церкви выкрашен масляной дикой краской, средний пояс выкрашен кроном на масле. 2. Над хорами на потолке написан Образ коронования Божьей Матери с орнаментами вокруг него. Арка, отделяющая хоры от церкви, расписана разными орнаментами. 3. Пояс над фронтонами отделен разными орнаментами, во фронтоне на правой стороне написан Образ моления о чаше, а на левой несение креста. 4. В куполе по сторонам четыре Евангелиста, а вверху Спаситель, окруженный Херувимами. 5. Алтарь расписан разными красками с орнаментами в приличных местах, а под сводом в четырех местах написан Новый и Ветхий Завет, окруженный ангелами, в самом верху посередине висящее око. 6. При входе над дверьми написан Образ Святителя Николая, а снаружи алтаря на горнем месте Образ Святителя Николая во весь рост масляными красками. |
| Блаженный же Нил установил именно иноческое жительство - среднее между двумя первыми - еже только вдвух или трех живуще, еще подальше от этих - еще двое или трое и т. д. Сам блаженный Нил дает следующее понятие о скитском житии: " Подобает нам прежде времене в высокая не продерзати, да не кто повредився и душу погубит. Но в подобно время и среднею мерою, якоже зрится, удобнее есть проходити: средний бо путь, и Писанию свидетельствующу, непадателен есть. И подобно убо время есть, еже предобучатися с человеки: средний же путь, еже со единем, или множае - со двема братома жити, яко же Иоанн Лествичник написа: Христу бо присно работати хотящим, ключимая себе места и образы седалищ избирати повеле, и в трех, рече, устроениих добльственное иноческое жительство обдержится: или уединенное отшельство, или со единем, или множае - со двема безмолвствовати: или общее житие. И от Писания приведе: не уклоняйся ни на десно, ни на лево, но путем царским гряди (Втор. 5, 32; Числ. 21, 22). Средний бо из предреченных мнозем ключимейший бысть, сиречь с единем, или со двема безмолвие. Все, таким образом, живущие в скитах, должны иметь все общее: пищу, одеяния, труд, рукоделье, над всеми же сими, отсекая свою волю, все они должны взаимно оказывать повинение друг другу в страхе Божием и любви. Целию же и причиной именно скитскаго жития у блаженнаго Нила выставляются следующия обстоятельства: Аще обрящется кто духовен старец, имея ученика единаго или двух, аще имать потребу когда и третияго, и аще или близ безмолствует, в подобно время приходяще, просвещаются беседами духовными. Мы же, новоначальнии и неразумнии, един от другого вразумляемся и подтверждаемся, якоже писано есть: брат братом помогаем, яко град тверд (Притч. 18, 19) и имеем учителя непрелестна - Богодухновенная Писания. Того ради нам удобно зрится с верными братиями и единомудренными в деле Божии, пребывание с единем или двема, да от святых Писаний воли Божией научающеся, и аще кому Бог подаст вящше разумети, брат брата да назидает, и друг другу да помогает, ратуеми от бесов, и стужаеми от страстей, якоже глаголет святый Ефрем: и тако благодатию Божиею на дела благая направляемся " . |
| 693 О подлинной принадлежности слова Максиму не может быть никакого спора. Оно находится в собрании сочинений Максима, которое принадлежит ему самому. Это есть то собрание, пред которым читается: «Предсловие, сказующе вкратце силу книжки сеа», нач.: «Настоащаа новосъчиненнаа книжка дар убо есть всесвятаго и поклоняемаго Духа». Что автор предисловия есть сам Максим, это ясно видно из того, что большую книгу он называет книжкой, а также и из всего вообще предисловия. Настоящего собрания сочинений Максима есть списки современные ему или почти современные, – нашей академической библиотеки фундамент. 42, принадлежавший митр. Иоасафу, и Хлудовский 73, писанный в 1563 г., и в обоих списках читается наше слово. Академический, бывший Иоасафовский, список несомненно доказывает и то, что чтение места в слове о перстах не переправлено после Максима, а действительно принадлежит ему. 694 В подлиннике о перстах: «совокуплением триех перстей: сиречь: пальца и еже от среднего и малого исповедуем,… протяжением долгого и середнего исповедуем " … В сущности ничего нескладного тут нет: Максим употребляет выражение «средний» не о взаимном положении перстов, а об их относительной величине, и разумеет под средним в первом случае малый средний, во втором – указательный, а под долгим большой средний. 695 Для православных, наклонных мыслить по раскольничьи, заметим здесь кстати, что пусть смотрят они в Беседах к глаголемому старообрядцу 9-ю беседу о сложении перстов для крестного знамения и для благословения. 696 Пусть припомнит читатель, что пишет относительно этого константинопольский патриарх Паисий в своих ответах Никону. В частности о сложении перстов для крестного знамения один из ученых спутников иерусалимского патриарха Паисия говорил Арсению Суханову : «тако (о том) никто не писал, как персты складывать, – ни евангелие, ни апостолы то есть самовольное, кто как хощет, но токмо подобает крестообразно крест чинить; а то все добро и ереси и хулы на Бога нет никакой; мы слагаем верхний перст (палец) с двема верхними во образ Святыя Троицы и теми крестимся, а вы слагаете великий перст со двема нижними во образ Святыя Троицы, а двема верхними креститеся такоже добро " … |
| В-третьих, в наставлениях о двуперстии, какие изложены в означенных печатных книгах, находятся разноречия и даже противоречия: тогда как большой катихизис повелевает, два перста имети наклоненна, а не простерта, катихизис малый и книга о вере заповедуют, напротив, два перста, вышний и средний, протягнути, т.е. имети простерта, а книга Кириллова и Псалтыри внушают не только два перста, вышний и средний великий, в место сложити и протягнути, но притом средний перст мало преклонити. До такой степени тогда еще не установились и были сбивчивы и неопределенны понятия о двуперстии у самих нововводителей. В-четвертых, в тех же самых печатных книгах московского издания сохранились ясные следы древнего учения и о сложении трех перстов для крестного знамения и даже укоризны за двоеперстие. Именно в книге Кирилловой, в гл. 26 – о латынских ересех, помещено известное прение греческого философа Константина Панагиота с Азимитом. Здесь, между прочим, защитник православия укоряет Латынника таким образом: «и почто не согбаеши три персты, и крестишися десною рукою, егда полагаеши на челе твоем, и не одеваешися оружием креста Господня, но твориши крест обоими персты, и последи пальцом внешнею страною, и воображение креста твоего зрит вон, в место еже бы им одеятиси, якоже мы Христиане, а ты совлачишися животворящего креста». 169 Как же не примечают приверженцы старопечатных книг, что эта укоризна древнего греческого философа за двоеперстие падает и на них? Равным образом в уставе церковном московского издания 1610 г. Сказано, что если иноку случится одному, во время пути, совершать чин о панагии, то он должен, выяв хлебец Пречистыя на правую руку, сложить три персты ея и потом, воздвигнув хлебец во имя пресвятой Троицы, изобразить на себе этими самыми перстами крестное знамение 170 . В-пятых, в некоторых книгах, печатавшихся тогда, и даже прежде патриарха Иосифа, в нашей южной митрополии защитниками православия от Униатов, ясно проповедуется троеперстие для крестного знамения. Так, известный ревнитель православия, киевский митрополит Петр Могила в своем большом катихизисе или православном исповедании, которое в 1643 году было уже рассмотрено и одобрено соборами киевским и ясским, а вскоре и всеми восточными патриархами, говорит о перстосложении: «должно изображать крест правою рукою. |
| Все иконостасы деревянные: средний и левый одноярусные, правый двух-ярусный. Архитектура храма внутри также проста, как и снаружи, только грубая позднейшая мазня местных богомазов по стенам и потолкам храма, его неумелая раскраска и позднейшая прибавка разных украшений, в виде неуклюжих громоздких киотов с аляповатой золотой резьбою и иконами плохой суздальской работы, разрушают строгую аракчеевскую симметрию в расположении храмовых украшений и портят общее впечатление у посетителя храма. Средний придел устроен в честь святого апостола Андрея Первозваннаго (праздник 30 ноября), левый – в честь трех святых, Московских митрополитов Петра, Алексея и Ионы (праздник 5 октября). Чрезвычайно любопытно то обстоятельство, что граф Аракчеев устроил придел в честь только трех святителей Московских, тогда как церковь православная 5 октября празднует память четырех Московских святителей: митрополитов Петра, Алексея, Ионы и Филиппа. Очевидно, Аракчеев не почитал святителя Филиппа. Неужели он этого святого, «истинного печальника земли Русской» не чтил только за то, что митрополит Филипп заступался за всех несчастных и громко обличал жестокого царя за его кровожадность и пороки и, следовательно, являлся царским «супротивником и ослушником». Посвящением леваго придела в честь апостолов Петра и Павла, Аракчеев пожелал увековечить потомству день именин своего «благодетеля», Императора Павла 1, посвящением леваго – в честь трех святителей московских – день своих именин. Средний (главный) придел Иконостас его одноярусный, столярной работы, по словам церковной описи «в итальянском стиле, коленчатый». Все иконы в нем живописныя превосходной работы известных русских художников: таковы же все запрестольные образа, а также и многия другия иконы, расположенныя в разных частях храма, например, Андрей Первозванный художника Егорова на западной стене, или чудные горельефы евангелистов Мартоса в парусах Купоал; часть икон – хорошия копии итальянских мастеров, как «Madonna della s…lla” Рафаэля Са…цио, и другия, но в настоящем описании Андреевсаго собора будут разсмотрены только одни исторические памятники. За престолом на деревянной тумбе стоит выносной восьмиконечный кипарисовый крест, со всех сторон обложенный серебряной ризой. На лицевой стороне креста изображены: посредине распятие, над ним Бог Отец, под распятием апостол Андрей Первозванный, справа от распятия Богородица, слева – апостол Иоанн Богослов; на обратной стороне креста: посредине Христос, идущий со крестом на Голгофу, над Ним икона Божией Матери «Знаменския», под Ним мученица Анастасия Римлянина, справа от Христа архангел Михаил, слева – Алексей, митрополит Московский. Все эти изображения поколенныя, кроме средних и воспроизведены живописно и весьма изящно. На лицевой стороне креста надпись: «Граф Аракчеев в Грузинский собор 30 ноября 1818 года в день Святаго Апостола, Андрея Первозваннаго», на обратной «весу серебра 15 фунтов 24 золотника». |
| Памятная книжка Костромской губернии.., 1862 г., с. 305; Беляев, 1863, с. 161-162; Краткие статистические сведения..., с. 171; Демидов. Из книги «Свод памятников архитектуры и монументального искусства России. Ивановская область. Часть 2», М., Наука, 2000, с. 529-534 Храм Рождества Пресвятой Богородицы Храм построен в 1808 году иждивением крестьянской вдовы Анны Дмитриевны Ледневой. Храм каменный и существует в таком виде, как был первоначально устроен. В 1848 году храм украшен живописью, и стены его покрыты бирюзовым колером с уборкой. В 1873 году вокруг храма была устроена каменная ограда с чугунными решетками. Ограда начиналась от торговых рядов и доходила до крыльца. По обе стороны храма в ограде были ворота, ограда заканчивалась на уровне линии позднего притвора. С северной стороны храма находилась каменная палатка. Наружный вид храма овальный, одноэтажный, с одной главой, покрытие глав - чешуйчатое железное. Храм покрыт листовым железом, первоначально покрашен зеленой краской, купол и крест на нем покрыты белым железом. Приделов в храме три: главный - в честь Рождества Пресвятой Богородицы; за правым клиросом иконы Пресвятой Богородицы «Знамение»; за левым - свт. Николая Чудотворца. Приделы устроены в 1853 году на пожертвования разных лиц и освящены в том же году преосвященным Леонидом, епископом Костромским и Галичским (с 25 февраля 1850 г. по 19 августа 1853 г.). В «Статистическом описании соборов и церквей Костромской епархии», составленное протоиреем Иоанном Беляевым в 1863 году, дано следующее описание престолов: «Престолы в честь: Божией Матери, празднования Ея рождества, Святителя Николая и всех Святых». В «Историко - статистическом описании села Писцово 1901 г.», составленном И.Ф. Токмаковым говорится: «Приделов в храме три: 1) главный средний в честь Рождества Пресв. Богордицы (празднов. 8 сентября); второй за правым клиросом в честь Знамения иконы Пресв. Богородицы (празднов. 8 сентября, 27 ноября и 1-ю пятн. по Св. Троице); Св. Николая Чудотв. (праздн. 9 мая и 6 декабря)». В «Кратких статистических сведениях о приходских церквах 1911 г.» престолы названы: «В Богородицерождественской ц. - а) главный в честь Рождества Пресвятой Богородицы, б) правый в честь иконы Знамения Богородицы, в) левый во имя святителя Николая Мирликийского». Средний алтарь полукруглый, отделен от храма аркой и иконостасом. Престол в нем деревянный, на четырех столпах, верхняя доска кипарисная. Средний алтарь украшен живописью с уборкою в 1852 году на сумму разных жертвователей. Главный иконостас в храме гладкий, трехъярусный с двумя рядами колонн, с порезкою, вызолочен червонным золотом без покраски на полимент. Иконостасы в приделах двухъярусные, гладкие, с четырьмя колоннами и резьбой; оба вызолочены червонным золотом без покраски на полимент и оба одинакового вида. |
|
|
