| Кроме того, в запасе у России есть ещё как минимум несколько тысяч единиц тактического ядерного оружия, тогда как в Америке таких боеприпасов осталось всего 800. Ещё нам говорят, что у Америки много крылатых ракет высокой точности, а у нас таких ракет нет. Это тоже враньё. Американские крылатые ракеты «Томагавк» стоят на вооружении с 1983 года. Они сделаны без использования технологий «стелс», серьёзно ограничены по скорости маневрирования и выбору траектории полёта. А наши новейшие крылатые ракеты «Калибр» встали на боевое дежурство всего пару лет назад, сконструированы в соответствии с современными технологиями малозаметности, гораздо более маневренны, чем «Томагавки» и могут использовать гораздо более широкий набор траекторий. Ещё нам врут, что американская боевая авиация может быстро завоевать господство в небе. На самом деле средний возраст американских боевых самолётов уже перевалил за 27 лет. Из-за недостатка финансирования средний налёт экипажей ВВС США сократился в два раза, до 110 часов в год. А новый самолёт пятого поколения F-35 признан военными экспертами «самым неудачным за всю историю американской авиации» из-за огромной цены и множества недоделок, которые вот уже 10 лет не дают принять его на вооружение. Другой американский суперсамолет пятого поколения, F-22 «Раптор», вот уже более шести лет подряд стабильно проигрывает учебный воздушный бой российским «экспортным» истребителям Су-30МКИ во время совместных американо-индийских учений с разгромным счётом 19 к 1. В то же время наши комплексы ПВО С-300 и С-400 заслуженно считаются лучшими в мире и значительно превосходят по своим характеристикам американский комплекс ПВО «Пэтриот». Ещё один миф – подавляющее военное превосходство НАТО в Европе. После распада СССР американцы вывели из Европы на свою территорию все свои танки. А это – 6 000 танков «Абрамс», подавляющая часть которых сегодня выведена из состава боевых частей и перевезена на склады консервации. А у России сегодня в частях постоянной готовности развернуто около 2 500 танков, и ещё около 15 000 единиц находится на базах хранения. |
| Отрадно было узнать из доклада и о том, что с развращением подростков у нас, оказывается, дела обстоят отнюдь не так благополучно, как следует для успешной демокоррекции. Если верить СМИ и разговорам обывателей, то российские дети чуть ли не поголовно живут половой жизнью с 12–13 лет. Да что обыватели! Зимой 2010 года на круглом столе, устроенном в Совете Федерации партией «Справедливая Россия», врач-гинеколог необходимость введения в школах секспросвета доказывала тем, что 94% 13-летних девочек якобы уже сделали аборт! Однако по данным, которые приведены в докладе, возраст первого сексуального контакта у мальчиков на сегодняшний момент составляет в среднем 16,5 лет, а у девочек – 17,5 (то есть уже практически по окончании школы). Конечно, добрачные связи в любом возрасте блуд, но все же картина блуда не столь помолодела, как пытаются представить лоббисты секспросвета с детсадовского возраста. И вот что интересно: в середине 1990-х «планировщики семьи» приводили фактически те же самые, а то и более удручающие показатели. Так, И.Л. Алесина, руководитель проектов по сексуальному образованию Российской ассоциации планирования семьи, в 1996 году утверждала, что «средний возраст сексуального дебюта составляет приблизительно 16 лет» . Ей вторила и Л.В. Гаврилова, заместитель начальника Управления охраны здоровья матери и ребенка Минздрава России. Получается, положение с середины 1990-х улучшилось? Если так, то не за счет ли того, что узаконить в школе растление под видом сексуального просвещения все же не удалось? Оставим вопрос открытым… Не все радужно для приверженцев Каира и в таком «жизненно важном аспекте для любой программы по контролю над мировым народонаселением», как «пропаганда дешевых, эффективных, безопасных, продолжительно действующих и приемлемых методов предупреждения беременности» (цитаты из уже упомянутого «Меморандума национальной безопасности США»). Но что же, получается, все хорошо и можно отдохнуть? Ведь так надоел этот вечный бой, когда покой нам только снится… |
| Император Иоанн Цимисхий воспользовался затруднениями Святослава и весной 971 года с сильным войском перешел Балканы и ударил русским дружинам в тыл. Главное сражение развернулось под крепостью Доростолом. Как рассказывает греческий историк Лев Диакон – «двенадцать раз то и другое войско могло праздновать победу...» Наконец Святослав, численность войск которого была вдвое меньше греческих, отступил и заперся в крепости. Осада продолжалась два месяца. Русские часто выходили из крепости на бой. В одной из таких вылазок они понесли очень большие потери, до 15 тысяч человек убитыми. Греки утверждают, что во время этого боя на поле появился на белом коне святой мученик Федор Стратилат и помог им одержать победу. Особый смысл в своем поражении видел и сам Святослав. Он решил, что языческие боги прогневались на него из-за того, что в рядах его дружины были христиане. После боя он приказал схватить и принести их всех в жертву богам. Среди замученных был и двоюродный брат Святослава – Глеб. По сказанию Новогородской Иоакимовой летописи, Святослав хотел таким же образом расправиться с христианами в Киеве и других русских городах. Вынужденный пойти в июле 971 года на переговоры с грекам и, Святослав подписал мир на тяжелых для него условиях: русские обязались навсегда уйти из Болгарии, отказаться от всех земель в устье Дуная и брали обязательство защищать Византийскую империю от врагов. Русская дружина ушла из Доростола вниз по Дунаю в море. Штормы на Черном море осенью 971 года задержали Святослава в походе и ему пришлось зимовать на островах в устье Днепра. Когда весной 972 года его ослабленная дружина пошла вверх по Днепру к Киеву, у Днепровских порогов на нее напали печенеги. Они перебили всех до одного. По преданию, печенежский вождь Куря приказал сделать из черепа Святослава чашу, на которой написал по-славянски: «Чужих ища, своя погуби». Наследниками Святослава стали его сыновья – старший Ярополк, которого еще прежде, уходя в болгарский поход Святослав оставил княжить в Киеве, средний – Олег, которому отец дал в удел землю древлян и младший – Владимир, который был «посажен» Святославом в Новгороде. |
| Кивнув храмовому дежурному Марку, ты крестишься и выходишь из церкви. На ступеньках ждут Пирс, Аманд, Кларк и Ларсон. Зовут в бар, помянуть Виктора (так, оказывается, звали голубоглазого). С вами увязывается ещё какой-то усатый хлыщ из “Альфы”. Знакомый Ларсона. Бар рядом — прямо через дорогу. Место светлое, злачное, и в это время дня относительно спокойное. Зайдя, вы сдвигаете два розовых столика, — на всю компанию. Пирс делает заказ. Ты, как обычно, садишься боком к окну. Классные здесь окна, в баре — чуть ли не во всю стену. Справа видна церковь, слева — казармы, чуть дальше — космодром, а ещё дальше — стена гарнизона с двумя сторожевыми башнями. Приносят коробку конфет, стаканы и пять бутылок шилы. - Мы заказывали четыре. — отмечает Пирс. - Пятая в счёт заведения. — говорит бармен Вен, отставной солдат, — Вы, говорят, неплохо сегодня потрудились. - Спасибо, Вен. - Угощайтесь. И бармен, хромая и почёсывая пузо, отходит к стойке. Щёлкает пробка. Ты равнодушно наблюдаешь, как Аманд разливает по стаканам знакомую прозрачно-золотистую жидкость. Все садятся. Остаётся стоять только Пирс. Он начинает: - Мы знали Виктора немного. Это был лишь третий его бой с нами. Никто из нас не успел сойтись с ним достаточно близко… Ты смотришь на свою левую руку. Указательный и средний пальцы без ногтей. Уже два года как — так уж допрашивали маты на Гадане-17. Угораздило же попасть в плен. С тех же пор и все зубы у тебя стальные… - …Виктор, как и все мы, пошёл на фронт, защищая интересы Родины и, отдал ради неё самое дорогое, что может отдать человек… Ты вспоминаешь дёргающийся ствол автомата Пирса, плюющий огнём в черноту расщелины. Ствол, так похожий на твой… Тот проклятый рейд на юге Ктака, та деревня… Пламя гудело и трещало, впиваясь в бревенчатые дома. Даже отсюда жара была страшная. Лейтенант вытер лоб, повернулся к тебе, приказал: - Рядовой — расстрелять. - Кого? — не понял ты. Лейтенант махнул в сторону крестьян и отвернулся. Ты растерянно сделал несколько шагов к ним и замер. Просто так пустить в расход 43 «мирных»… Такого тебе ещё не доводилось делать. Ты смотрел на них. Они на тебя. Женщины и старики молчали. Некоторые дети плакали. Позади полыхало здание сельуправы. Что поделать… |
| На Калиновом мосту, На реке Смородине, Кто сегодня на посту Служит службу Родине? Богатырь ли ночь не спит, Змея ждёт гремучего? Или путь на Русь открыт Для врага ползучего? …Старший брат и средний брат В пьянке спозаранушку, Заодно и тот, что млад – Не узнать Иванушку! Он с душой, как с головой, Распрощался заживо… Кто же вступит в смертный бой – Зверя выпроваживать?! На Калиновом мосту, На реке Смородине Нет Ивана на посту, Нет защиты Родине! …Гой ты, Русь моя, еси Красная-прекрасная!!! Посвети нам с небеси, Словно зорька ясная. Какие элементы взяты поэтом из сказки «Иван крестьянский сын и чудо-юдо»? Во-первых, само название стихотворения сразу способствует воспоминанию о сказке. Калинов мост, река Смородина – названия из сказки. Во-вторых, устойчивые сочетания слов из народных сказок: «служит службу». «гремучий змей», «смертный бой», «богатырь не спит». Втретьих, есть три брата: старший, средний и младший. А что берётся из современной поэту действительности? «…Старший брат и средний брат/В пьянке спозаранушку,//Заодно и тот, что млад –/Не узнать Иванушку!». Пьянка спозаранушку – это уже страшная действительность девяностых годов двадцатого столетия. Вопрос в начале стихотворения «кто сегодня на посту» в контексте сказочного мотива, сказочного повествования не вызывает тревоги. Есть же вечные три богатыря, есть Иван. Но неожиданное слово «пьянка» выбивает у читателя привычное восприятие сказки с хорошим концом. Иванушку не узнать. «Он с душой, как с головой,/Распрощался заживо». И как приговор звучат в итоге слова: «Нет Ивана на посту,/Нет защиты Родине!» Так сказочные мотивы усиливают осознание современного зла. Зло пьянства показано автором стихотворения по-крупному. Это не столько зло для здоровья, для семьи, для окружающих. Ужас в том, что, когда Иван пьян, «нет защиты Родине!» Использование сказочных мотивов в творчестве Татьяны Шороховой естественно, ненадуманно. Оно исходит из души, а не от размышления «в творческой мастерской» поэта над современными тенденциями в современной поэзии. Причём, из души, из сердца напитавшемся, как мы сейчас говорим, устным народным творчеством. В одной из автобиографий Т. Шорохова пишет: «В 2001 г., чтобы облегчить мамину старость, вынуждена была уехать из Крыма в Россию, куда переехали родители ещё в 1988 г. Оказавшись в России, я пережила удивительное состояние: моя душа взыскала богатырства. За первые полгода пребывания на русском Севере перечитала множество богатырских сказок, былин, исторических поэм о воинской доблести, подвигах и победах. И теперь не могу объяснить себе причины этого увлечения, благодаря которому русский дух стал для меня духовной реальностью, а не только поэтической метафорой устного народного творчества». (Краткие автобиографические сведения. Стр. 175–176. Татьяна Шорохова «До седьмой зари» Стихотворения. Санкт-Петербург – Крым. 2006). |
| Притвор тянется через всю широту церкви, отделяясь от нее стеною. Северный конец его обделан в форму небольшой квадратной комнаты, крытой парусным сводом. Здесь стоит гроб св. Димитрия, простой кирпичный, без всяких украшений. Из притвора в саму базилику ведут три двери; из них средняя больше боковых и ведет в средний корабль, а по бокам ее меньшие ведут в боковые корабли. Высокий средний корабль образуется здесь колоннами, соединенными архивольтами и стоящими в два яруса. Колонны нижнего яруса – видоизмененные коринфские, а верхние ионические. Над боковыми, (ближайшими к среднему) кораблями и притвором устроены галереи, или гинекониты, а потому колонны верхнего яруса имеют между со-бой перегородки с монограммами и крестами. Пол и стены выложены мрамором. Кровля деревянная, двускатная. Потолок самой простой конструкции из дубовых стропил и балок, совершенно открытых. Главное пространство базилики освещается сверху рядами полукруглых окон в стенах среднего корабля. Алтарь, обращенный к востоку, освещен пятью большими окнами. Главная особенность плана этой базилики состоит в устройстве поперечного корабля или транзепта. Концы этого пространства представляют собой как бы особые помещения; они отделены от остального пространства колоннами; пол в них приподнят на одну ступень; высота их одинакова со средним кораблем. Тексье называет эти отделения атриумами, но каково их назначение точно неизвестно. Может быть одно служило диакоником, а другое жертвенником, а может быть – это помещения, однородные с теми, о которых говорится в Евсевиевом описании Тирской базилики и которые служили там помещением для ожидающих крещения 189 . Особенный и очень замечательный класс памятников того же рода составляют довольно многочисленные остатки древне-христианских базилик в Северной Африке и в Сирии, сделавшиеся известными сравнительно в недавнее время, благодаря исследованиям различных ученых путешественников. В Северной Африке, именно: в Алжире, в оазисах Ливийской пустыни, в Нубии и Египте, таких памятников насчитывается около 15. |
| – Пусть так будет! – закричали монголы и татары, стоявшие на коленях вокруг кургана. – Пусть воля Священного Правителя опять поведет нас войной на другие народы! Пусть указывает нам дорогу знамя с хвостом Чингисханова жеребца! Покажите нам его. Из сотни лихих всадников, стоявших на страже у подножия кургана, выехал молодой смуглый монгол на белоснежном жеребце. Он вихрем взлетел на вершину кургана и осадил бесившегося коня на краю ската. За ним примчались три воина. Средний держал белое пятиугольное знамя с девятью трепетавшими на ветру широкими лентами. На золотом острие древка развевался длинный рыжий конский хвост, хорошо известный всем старым монголам, соратникам непобедимого Чингисхана. – Это Бату-хан! – завыла толпа. – Это Бату-хан, сын Джучи, внук чингисов! Под ним Сэтэр, белоснежный конь великого бога войны Сульдэ! Веди нас в бой, Бату-хан! Утреннее солнце ярко освещало золотой шлем Бату-хана, его кольчатую броню и плясавшего горячего жеребца с огненными глазами. Бату-хан натянул золотые поводья и поднял над головой кривую саблю. – Слушайте, смотрящие мне в глаза мои багатуры! – крикнул он сильным, звучным голосом, и равнина затихла. – Великий дед мой, Священный Потрясатель вселенной, приказал мне завоевать все земли на Западе до последнего предела, и я клянусь, что с вами, непревзойденные в храбрости багатуры, я сделаю это и проведу кровавую огненную тропу до конца вселенной! Гул радостных восклицаний прокатился по рядам воинов и затих. – Я обещаю, что шелковыми тканями оберну животы моих воинов! Я захвачу сотни тысяч быков и баранов и буду кормить мясом досыта все войско. Я обещаю, что каждый получит новую шубу! Впереди богатые страны, где народы разленились от спокойной жизни. С вами, непобедимые багатуры, я покорю трусливые, не умеющие драться народы. Ваши плети будут гулять по их жирным затылкам! Крики снова пронеслись по равнине: – Ты настоящий внук Потрясателя вселенной! С тобой мы покорим все народы! – Клянусь еще в одном! Я не забыл своих врагов, я разыщу тех ночных желтоухих собак, которые убили моего отца, и я сварю их в котлах живыми! Хотя бы виновником оказался мой брат, клянусь, что и с ним я поступлю так же! Больше медлить мы не будем! Завтра на рассвете выступаем в поход! Первый сбор всего войска будет на берегах великой реки Итиль. Оттуда начнется буйная и веселая охота на племена и народы. Там я выпущу в бой моих смелых орлов и кречетов! |
| Утром византийцы подошли к Иконии, и император убедился, что штурм города – тяжелое и опасное предприятие. Пока он размышлял, а его солдаты увлеклись грабежом окрестностей, поступили известия о том, что другая турецкая армия под командованием полководца Танисмана концентрируется у местечка Чивриличимани. Хотя проход к сельджукам был крайне затруднен горными массивами, Мануил I, желая подражать западным рыцарям, посчитал необходимым преподнести своей супруге по бытовавшему на Западе обычаю какой-нибудь яркий подвиг. Сформировав два небольших отряда, он поместил их в засаду. А сам в окружении великого доместика Иоанна Аксуха и брата Исаака помчался на турок, решивших напасть на римских фуражиров. Безрассудность этого поступка настолько взволновала византийских аристократов, находившихся в одном из засадных отрядов, что они в сердцах пообещали никогда больше не ходить на войну вместе с царем. Как сказал современник Мануила I, «юность есть нечто неодолимое, а как скоро к ней присоединятся сила и крепость – она бывает еще неодолимее». А тот уже вступил в схватку с несколькими десятками турок, нисколько не сомневаясь в грядущей победе. Исход боя можно было угадать без труда, но тут византийцы из засадных отрядов бросились на выручку василевсу и с великим трудом отбили его. На удивление, император не был даже ранен, но разгоряченные боем товарищи и родственники самодержца начали дружно и довольно дерзновенно упрекать его за безрассудный поступок. Как ни в чем не бывало василевс ответил в том духе, что нечего вспоминать старое, а нужно озаботиться будущим днем – к туркам все прибывали и прибывали подкрепления. И, не переведя дух, император направился вперед, чтобы на месте произвести рекогносцировку. Это новое проявление юношеской лихости вновь едва не стоило ему жизни – Мануил I наткнулся на другой турецкий отряд, с ходу вступил с ним в бой и оказался в смертельной опасности. Выручили царя стрелки, подоспевшие на помощь. Неунывающий царственный юноша не стал терять времени и, перехватывая инициативу, устремился на сельджуков со всем войском, не давая тем уйти и соединиться с основными силами. Замечательный момент – пока шел бой, дядя царя севастократор Исаак, оставшийся в лагере, сидел в царской палатке и ожидал его исхода с тайной надеждой, что императора убьют и он станет новым Римским василевсом 465 . Впрочем, больше мы не встретим эту личность в качестве исторического персонажа. Но его мечты и амбиции унаследует средний сын севастократора Андроник Комнин, с которым нам придется столкнуться не один раз. |
| 58 Описанием золотого века и относящихся к нему важнейших событий занимается: Санан цагун милган бурхан судер. Эту книгу рекомендуем любознательным читателям. 59 Существование мира ограничено шестью Галабами, или периодами. 1) Токтахой галаб – период основания, обнимает время от появления стихии воздуха до образования адских существ: нен теригуне кей мандал токтоксан еце, тамойн амитан шину турукуй куртеле. 2) Орошихой галаб – период населения; получив, начало свое, когда люди жили бесчисленные годы, век этот окончится, когда станут они жить не долее десяти годов: Дзамбу тибун кумун амитан того томши угей насолхой – еце, арбан насолхой куртеле бою. 3) Думдату, эсебесу дзагурату галаб – период промежуточный или средний будет иметь обратное действие. Люди от 10-ти летнего продолжения жизни перейдут постепенно к 80-ти тысячному: арбан насолхой – еце дегекши немеджу, наймам тумун насолхой куртеле бою. 4) Эбдеркуйн галаб – период разрушения, от времени опустошения земли мечем, до времени опустошения ее огнем и водою – мысу-бер эбдерку-еце, гал-ба усубер эбдеркуй куртеле. 5) Хогосун галаб – период пустоты, простираться будет от времени разрушения мира огнем и водою, до восстановления в прежнем виде воздуха. Гал осун-ер эбдереджу, бараксану хоина кейн мандал токтахойн теригун куртеле бою. 6) Ике галаб – ведший период, от восстановления воздуха, до окончания периода пустоты: Нен теригун зокиакчи кей мандал токтаксан-еце хого- сон галабун эцус куртеле бою. Этот шестой галаб – великий, заключает в себе 80, а остальные пять по 20 малых галабов. И каждый из них, обнимая 500-летний период времени, должен сопровождаться чувствительным для мира потрясением. С последним же галабом все силы природы возмятутся и мир наш разрушится. Чит. Санан цепен зокиак-сан Ном; Чихула кереглекчи стр. 34, и Кайба джум- нейн дад-ик гл. 3, стр. 43, Косм. Буд. Ков.§43. 60 Пять богов венца – тителсун табун бурхан, размещаются таким образом: посередине венца сидит Бирюзана, перед ним на Восточной стороне – Абида: на Западной Очир-сидова; на двух остальных сторонах – Радна-самбоба и Амога-сиди. В книгах Буддийских пространно толкуется о достоинствах богов сих; но сущность толкований выражают следующие слова: эне табун аймак Бурхан-ану эгускел тегускел уй-ледумой, эдебер хамок иртынцуй хубилгаксан, кумун туруксен бой. То есть: эти пять богов все начинают и все совершают; они образовали мир и родили человека. См. М. Гам. л. 19, Кайба джумнейн дад-ик гл. V. л. 7. |
| – Что тут невозможного? – в свою очередь спросил Херн. – Человек Возрождения родился в облике древнего грека. Сервантес считал, что романтика гибнет, и место ее занимает разум. Сейчас гибнет разум, и старость его более убога, чем старость романтики. Нам нужно проще и прямее бороться со злом. Нам нужен человек, который верит в бой с великанами. – И бьется с мельницами, – сказал Мэррел. – Вы никогда не думали, – спросил Херн, – как было бы хорошо, если бы он их победил? Ошибался он в одном: надо было биться с мельниками. Мельник был средневековым буржуа, он породил наш средний класс. Мельницы – начаток фабрик и заводов, омрачивших нынешнюю жизнь. Сервантес свидетельствует против самого себя. Так и с другими его примерами. Дон Кихот освободил пленников, а они оказались ворами. Теперь нельзя так ошибиться. Теперь в кандалах нищие, воры – на свободе. – Вы не думаете, – спросил Мэррел, – что современная жизнь слишком сложна, чтобы подходить к ней так просто? – Я думаю, – отвечал Херн, – что современная жизнь слишком сложна, чтобы подходить к ней сложно. Он встал и принялся шагать по дороге. Взгляд у него был отрешенный и огненный, как у его прототипа, и говорил он с трудом. – Как вы не поймете? – вопрошал он. – В этом вся суть. Ваша техника стала такой бесчеловечной, что уподобилась природе. Да, она стала второй природой, далекой, жестокой, равнодушной. Рыцарь снова блуждает в лесу, только вместо деревьев – трубы. Ваша мертвая система так огромна, что никто не знает, где и как она сломается. Все рассчитано, и потому ничего нельзя рассчитать. Вы приковали человека к чудовищным орудиям, вы оправдали наваждение Дон Кихота: мельницы ваши – великаны. – Есть ли выход? – спросил его друг. – Да, – ответил Херн. – Вы сами нашли его. Когда вы увидели, что врач безумнее пациента, вы не рассуждали о системах. Вы не Санчо Панса. Вы тот, другой. Он простер вперед руку, как в былое время. – Что я сказал с трона, скажу у дороги. Только вы родились снова. Вы – возвратившийся рыцарь. Дуглас Мэррел сильно смутился. Должно быть, лишь эти слова могли вырвать у него признание, ибо под шутовством его лежала сдержанность, более глубокая, чем сдержанность его касты. Он несмело взглянул на Херна и сказал: |
|
|
