| 18 Первым из Отцов Церкви [Dibelius М. Rom und die Christen im ersten Jahrhundert//Sitzungsberichte der Heidelberger Akademie der Wissenschaften. Philisophisch-historische Klasse. 1942. S. 12]. Ириней (Против ересей, V 26, 1) говорит, что Антихрист разрушит Римскую империю, но она при этом не отождествляется с κατχων. 20 Ср.: Тертуллиан . К Скапуле, 2, 6: «Христианин никому не враг, не говоря уже об императоре, которого, зная, что он установлен его Богом, христианин должен любить, уважать, почитать и желать ему и всему римскому государству благополучия, доколе будет стоять мир: ведь он до тех пор и будет стоять». В «Апологетике» (39, 2) Тертуллиан говорит, что христиане молятся среди прочего за императоров и об отсрочке конца (pro mora finis). 21 См.: Hornus J.-M. Étude sur la pensée politique de Tertullien. P. 19. В сочинении «Об идолопоклонстве» (18, 7–8) Тертуллиан практически отождествляет языческое государство и демонические силы. См. об этом: Daniélou J. Histoire des doctrines chrétiennes avant Nicée. Les origines du christianisme latin. Paris, 1991. P. 332. 22 М. Дибелиус считает, что слова из данного фрагмента «itaque nolumus experiri precamur differri» звучат по-мещански (spießbürgerlich) и совершенно не соответствуют духу ап. Павла, с нетерпением ждущего Второго Пришествия. Немецкий ученый приводит несколько оснований против отождествления «удерживающего» с Римом у ап. Павла, который сам не знал и то, в каком образе явится Антихрист, и то, что его задерживает. На неопределенность «удерживающего» указывает чередование среднего и мужского рода для его обозначения [Dibelius М. Rom und die Christen im ersten Jahrhundert. S. 13–14]. Для нас, однако, не важно, что имел в виду ап. Павел, говоря о «катехоне». Важно, что по этому поводу думал Тертуллиан . 23 О тактической обусловленности заверений Тертуллиана в лояльности христиан государству говорит Хагендаль [Hagendahl Н. Von Tertullian zu Cassiodor. Die profane literarische Tradition in dem lateinischen christlichen Schrifttum//Studia Graeca et Latina Gothoburgensia. 1983. Vol. 44. S. 15]. |
| – Вы ожидали, что мы подойдем ко всему тому, с чем приходится иметь дело сегодня? – Нет. – Однополые браки, узаконенные в нашей стране… – Нет, никогда. Не мог подумать об этом и пять лет назад! – О, да. Дела радикальным образом изменились за последние пять-шесть лет. – Они изменились к худшему. – Отче, наша беседа завершается. Что бы вы еще хотели сказать нашим слушателям по поводу сложившейся ситуации или о вашем недавнем решении? – Мое решение, как я его вижу, направлено против идолопоклонства. Тертуллиан в начале III века сказал, что есть три формы идолопоклонства. Первая – это культурная, или поэтическая; связана с отдыхом, развлечениями, искусством и так далее. Вторая форма – философское идолопоклонство; к нему относится изобретение новых «божков» путем чисто человеческих рассуждений и умозаключений. И третья форма – политическая; то есть демонизм, присущий политическому порядку, или демонизм, к которому, по крайней мере, особенно предрасположен политический порядок. Тертуллиан говорит, что из этих трех самой опасной и серьезной формой идолопоклонства является третья – политическая, потому что она несет меч. Думаю, это самое главное соображение по этому вопросу. Кто-то в приходе спросил меня: «Вы согласны с этим? Неужели вы считаете, что это (политическое идолопоклонство. – Д.Л. ) хуже абортов?» И я ответил: «Да, хуже. Аборты – это всего лишь убийство человека…» – Крайне ужасное само по себе. – Да, крайне отвратительное убийство. Но вопрос политического идолопоклонства – это уже вопрос изменения структуры Богом созданного порядка на земле! Посмотрите: первое из этих преступлений – аборт – есть нарушение заповеди не убивать. А второе – политическое идолопоклонство – это нарушение первой заповеди. «Я Господь, Бог твой; да не будет у тебя других богов пред лицом Моим». Лишь Господь есть наш Бог – иного бога нет. И уж точно это не государство. Утверждение, что государство не лезет в нашу постель, лицемерно Одно из свойств политической идеологии, Кевин, это то, что она стремится к тоталитаризму – и я ясно вижу такие проявления в нынешней американской культуре. Правительство всё больше и больше вмешивается в каждый аспект человеческой жизни, даже в нашу личную жизнь. Утверждение, что государство не лезет в нашу постель, лицемерно. Правительство уже у нас в постели. Оно уже обязало нас снимать чехлы с матрасов – потому что они пожароопасны. Правительство в вашей ванной – указывает, сколько галлонов воды можно расходовать при каждом включении крана. Правительство абсолютно везде. Это одно из качеств идолопоклоннического правительства – оно становится всё более и более тоталитарным. |
| Разумные рассуждения автора о «безумии» идолопоклонства нередко давали основания для последующих христианских богословов порицать язычество и прославлять христианское богослужение. Описание разных церемоний в языческом культе имеет и библейско-археологаческое значение, так как заключает в себе единственные в древней литературе сведения о языческих культах. На ту же тему в ветхозаветных книгах находятся рассуждения у пр. Исаии (40 44 гл.), в книге Премудрости Соломона (13 15) и в настоящей книге. В двух предыдущих преимущественно доказывается «безумие» идолопоклонства почитанием «созданий» рук человеческих, а в настоящей, кроме безумия, доказывается и грубая, унизительная для человека, безнравственность языческих культов и их празднеств (срав. 10, 42–43). Затем, очень пластично наглядными примерами доказывается безумие идолопоклонства нахальным обращением с идолами их собственных жрецов и поклонников (4, 32, 40), бессилием идолов в собственной защите от воров, пыли, нечистоты, огня, насекомых, врагов, и т. п. (14, 16, 20–22, 40, 54), безжизненность и беспомощность их очень наглядно доказывается (25–26, 34–37, 40). С этой стороны. пополняется в рассматриваемой книге ряд доказательств против языческого идолопоклонства. Из христианских писателей ясно цитуют Послание Иеремии автор Послания к Диогнету (2 гл.), Тертуллиан (Scorpiace. с. 8= ПослИер.3–5 ), Киприан (De orat. Dom. 5= ПослИер.6 ), Фирмик Матерн, современник Константина Великого (De errore prophanarum religionum. 29. Mіgne. 12 t. цитует 5–10, 21–24, 28–31, 50–51), Лактанций (Instit. 6:2=18), Кассиодор (Psal. 34=7 и 67). Все они делают обширные выписки из Послания и направляют их против современного им языческого идолопоклонства. И современным христианским миссионерам в идоло-поклоннических странах очень полезно пользоваться остроумными наблюдениями автора Послания над идолопоклонническими культами и выводами из таковых наблюдений. Текст Послания сохранился на греческом языке в ватиканском и александрийском кодексах перевода LXX толк., в синайском нет его. |
| По богатству и роскоши костюмов христианки не уступали язычницам 1625 . Ремесленники из христиан занимались фабрикацией идолов 1626 и строили ниши для языческих храмов 1627 , торговцы продавали курения, употреблявшиеся язычниками, 1628 и пр. И такие люди избирались даже в иерархические степени 1629 . Тертуллиан не мог развиваться, подобно этим людям, между христианством и язычеством, но он впал в противоположную крайность. Он объявил недостойным для христианина все, что имело хотя бы отдаленный намек на идолопоклонство, и дошел до того, что почти в каждом ремесле нашел языческие элементы. Он запретил даже заниматься преподаванием словесности 1630 . Убеждал оставить не только продажу предметов языческого культа, но и всякую вообще торговлю, потому что «побуждением к торговле служит сребролюбие и страсть к наживе, средством же – ложь и клятвопреступление» 1631 . Большинство христиан не хотело видеть язычества там, где оно было очевидно, било, так сказать, в глаза, зато Тертуллиан часто только при помощи археологии или натянутого толкования мог поставить известный обычай в связь с идолопоклонством. Во время праздников в честь кесаря язычники, а вслед за ними и христиане украшали свои дома иллюминацией и цветами. Тертуллиан делает историческую справку и находит, что возникновение этого обычая стоит в связи с древним верованием римлян в богов дверей, порогов, косяков,– верованием, уже угасшим к этому времени, так что о нем можно знать только из книг 1632 . Таким образом и этот обычай он сводит к идолопоклонству Суетная и пустая христианка употребляет духи и шафран для своей прически. Тертуллиан объявляет ее голову жертвенником, а духи и шафран – жертвой нечистому духу 1633 . Ригоризм Тертуллиана проявлялся не только в требовательности иногда излишней, но и в отсутствии снисходительности к слабости других и игнорировании смягчающих обстоятельств. Его требования одинаково строги и суровы и к простому, свободному и независимому христианину, которому сравнительно легко было избежать соприкосновения с язычеством, и к государственному чиновнику, воину, и даже рабу 1634 , душа и тело которого принадлежали по закону господину. |
| Не столько само искусство, сколько его творцы вызывали недовольство апологетов. Весь свой гнев, все свое негодование в борьбе с идолопоклонством Тертуллиан направляет против художников, ибо в них видит и одну из главных причин идолопоклонства, и главных идолопоклонников. Порицая художника, как автора «ложных богов» и виновника идолопоклонства, Тертуллиан ни в коей мере не пытается принизить его значение как искусного мастера. Напротив, он с большим уважением относится к труду художника, обладающего творческим духом, высоким разумом, чувствующей душой, талантом (ingenium). Труд его достоин уважения и славы, ибо и слава античных богов, считает Тертуллиан , идет от славы выдающихся произведений искусства, но труд этот направлен не в то русло. Художники должны отказаться от изготовления идолов и направить свои усилия в сферу, сказали бы мы теперь, прикладного искусства и ремесла. Ведь помимо создания идолов, к примеру, «штукатур, – пишет Тертуллиан, – умеет и ремонтировать стены, и возводить кровли, и белить цистерны, и вывести киматий [на колонне], и создать множество других, помимо изображений, украшений (ornamenta) для стен. Знают и живописец, и мастер по мрамору, и плавильщик, и любой чеканщик свои скрытые возможности (latitudines), и притом менее трудоемкие. Тому, кто рисует изображения, не легче ли вывести абак [под капителью]? Тому, кто вырезает из липы Марса, не проще ли сделать шкаф? Нет ни одного искусства, которое не являлось бы матерью или родственником другого искусства, нет ни одного, свободного от других. Всех же искусств столько, сколько желаний у человека». Любому художнику поэтому легче и выгоднее заниматься бытовыми ремеслами, чем изготовлением культовых изображений (De idol. 8). Помимо сугубо идеологической борьбы с идолопоклонством, как основой чуждой уже религии, в этом стремлении переключить внимание художника из сферы практически «чистого» искусства (изобразительного, прежде всего) в область полезного ремесла отразилась и борьба древнееврейского и отчасти римского (здесь они во многом едины) утилитаризма с традициями греческого панэстетизма. |
| Среди других христианских мыслителей, признававших возможность достижения праведности и наличие элементов истины в языческих религиях, особенно в учении философов, можно назвать Климента Александрийского (150–215), Оригена (184–253), Василия Великого (329–379), Григория Назианзина (329–390) и Августина (354–430) . В раннем христианстве было распространено и критическое восприятие других религий, ставшее следствием негативного отношения к языческому идолопоклонству, характерному как для Ветхого, так и для Нового Завета. Наиболее консервативным представителем ранней христианской мысли является Тертуллиан, рассматривавший другие религии исключительно как плод действия демонов, а точнее, считавший, что языческие боги — и есть демоны. В своей Апологии Тертуллиан демонстрирует своему языческому адресату , что языческие боги и демоны являются одними и теми же существами, скрывающимися под различными именами, и «что природа (qualitas) обоих терминов одинакова» (Tertullian 1950, 23.4). Тертуллиан предполагает, что если бы христианин допрашивал человека, одержимого злым духом, и человека, который считается находящимся под влиянием языческого божества (например, жрицу Кибелы), то оба признались бы, что в них сидит дьявол (Tertullian 1950, II. 23.4–6). Для него это является очевидным доказательством необоснованности претензии демонов на божественный статус, поскольку даже если признание духов лживо, это показывает, что «ваша [т. е. языческая] божественность стала подчиняться христианам», и, следовательно, не является истинной божественностью (Tertullian 1950, 23.8). Если бы языческие представления о божестве были истинными, демоны никогда не узурпировали бы ее, и боги не отрицали бы ее, когда их допрашивали христианине (Tertullian 1950, I.23.10). Тертуллиан заключает, что, поскольку он доказал, что существа, которым поклоняются язычники, не являются богами, его собеседник должен согласиться с их демоническим происхождением (Tertullian 1950, I.23). Тертуллиан признает также, что некоторые философы открыто нападают на языческие суеверия и имеют те же учения о нравственности и добродетели, что и христиане. Тем не менее, он критикует таких философов как Сократ за искажение истины — предложение жертвы ложным богам и поставление демонов в один ряд с богами. По словам Тертуллиана, учение философов в Римской Империи считается допустимым благодаря тому, что они искажают истину, тогда как христиане, которые отстаивают истину во всех отношениях, подвергаются преследованиям (Tertullian 1950, l.46). |
| Осознав природу как высочайшее произведение Бога-художника, ранние христиане только ее и могли противопоставить рафинированному эстетизму поздней античности, тесно связываемому ими с языческими культами. Вот Тертуллиан посвящает целый трактат («О венке воина») обоснованию того, почему христиане не украшают себя венками из цветов – обычай, широко распространенный в античности. Он выдвигает две главные причины неприятия венков: одну – религиозного, другую – эстетического характера. Венчание венками восходит по греческой мифологии к античным богам и активно используется в религиозных мистериях, т. е., по понятиям христиан, связано с идолопоклонством и поэтому неприемлемо для них. Это главная причина, но ее Тертуллиан отводит на второй план и подробно обсуждает только в XII гл. трактата. На первое место он выдвигает эстетические соображения, противопоставляя «эстетике искусства» «эстетику природы». Использование венков из цветов (дело человеческого искусства) противоречит естественному назначению цветов. Христиане же, заявляет Тертуллиан , ориентируются на природу, ибо она «является первоначальной мерой правильного соотношения всех вещей». Природа наделила человека соответствующими органами чувств, чтобы с их помощью он мог воспринимать окружающий мир. В результате их действия сведения о мире и чувство удовольствия переносятся от «внешнего человека» к душе. В чем состоит польза от цветов, рассуждает далее Тертуллиан , если не в запахе и прекрасном виде, т. е. в удовольствии обоняния и зрения. И то и другое исчезает, когда из цветов сплетают венок. Во множестве как бы скованных друг с другом цветов теряется очарование формы цветка, и помещенный на голову венок не доставляет удовольствия ни глазу, ни обонянию. «Что [иное] воспринимается в венке как не оковы? В нем не видно [чудесной] окраски [цветов], не ощущается [их] аромат, не передается [их] очарование. Желание носить цветы на голове так же противоестественно, как и желание слушать с помощью носа. Все, что неестественно, обычно расценивается всеми как уродливое, а у нас еще именуется святотатством по отношению к Богу, Господину и Творцу природы» (De cor. 5). В «Апологетике» Тертуллиан также доказывает, что цветы значительно приятнее выглядят в вазе, чем сплетенные в венок. Лучше, подчеркивает он, их обонять носом, а не волосами (Apol. 42). Минуций Феликс также писал, что значительно приятнее вдыхать аромат цветов носом, чем украшать или голову или вплетать в волосы (Octav. 38, 2). Против украшения головы венками и цветами выступал и Климент Александрийский . |
| Изучать ее можно. Здесь христианин, изучая ее сам по себе, безопасен от всего того, от чего он не может быть безопасным, будучи учителем. И в этом, впрочем, случае Тертуллиан советует, прежде всего, изучить истину, и затем уже приниматься за изучение всего другого, – тогда язычество не повлияет на него вредным образом, тогда христианин будет подобен ученому мужу, принимающему яд от других и знающему, что с ним делать без вреда себе и другим 1425 . в) Торговлю. Побуждением к торговле служат сребролюбие и страсть к наживе (а сребролюбие и лихоимание, по Апостолу, есть идолослужение и корень всем злым) 1426 , средством – ложь и клятвопреступление; то и другое запрещено Богом. Затем, торговля предосудительна потому, что торговцы являются поставщиками всего, что только нужно для идолопоклоннического культа и таким образом содействуют идолопоклонству, содействуют даже более чем делатели идолов, – идолопоклонство может выполняться и без идолов, одним возжжением фимиама, подобно тому, как было в древности, когда не было еще идолов, а курение фимиама уже существовало; следовательно, для идолопоклонства товары торговца нужнее, чем самые идолы, и, следовательно, торговец или продавец их оказывается тут всего более виновным. Наконец, самая совесть, нравственное сознание христианина не позволяет ему заниматься торговлей. Итак, " никакое искусство, никакое знание, никакое торговое дело, споспешествующее к деланию кумиров и к утверждению их владычества, не изъяты от обвинения в идолопоклонстве, – идолопоклонство есть не что иное, как служение идолам, или оказание им услуг» 1427 . Все это, по принятии христианства, надо оставить и из любви к Богу переносить все, что бы ни встретилось в жизни 1428 , надеясь, во всяком случае, на милосердие Божие и моля Бога, чтобы нужды наши не сблизили нас с идолопоклонством 1429 . Наравне с вышеуказанным, Тертуллиан осуждает многое другое, что носило языческий характер или даже тень его, и предостерегает христиан от участия в различных обрядах, церемониях и т. п., имеющих соотношение с язычеством. Он останавливает свой взор и более или менее подробно разбирает: а) Зрелища 1430 . Зрелища пользовались особенной популярностью в тогдашнем мире; как видится, и христиане являлись иногда в театры и цирки и присутствовали в них, если не в качестве действующих лиц, то в качестве зрителей. Сознавая вред посещения христианами зрелищ и видя в них отблеск язычества и служение идолам, Тертуллиан посвящает зрелищам особый трактат «de spectaculis», в котором указывает различные мотивы, приводимые христианами в оправдание присутствования на зрелищах, с опровержением их и объяснением поведения христиан относительно зрелищ, чтобы яснее видна была невозможность для христиан посещать зрелища, Тертуллиан указывает источник происхождения зрелищ, характер их, – всюду видно в них идолопоклонство, служение сатане и его клевретам. |
| Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. 1 Ин. 3,15 ИДОЛОПОКЛОНСТВО Статья из энциклопедии " Древо " : drevo-info.ru Идолопоклонство (от греч. eidwlon — видение, призрак, видимость, грёза, идеал, кумир) в прямом смысле слова означает поклонение идолам, изображениям богов. В политеистических религиях это выражалось в культе различных идолов-богов (например, в греческой религии: культ Диониса — бога вина и веселья, Афродиты — богини чувственной любви и красоты, и др.). Этим идолам приносились жертвы, иногда даже человеческие. В переносном смысле идолопоклонство это поклонение таким “похотям”, идеям, кумирам и целям в жизни, которые духовно ослепляют, унижают человека, делают его игрушкой собственной страсти. Идолы-страсти бесчисленны. Идея всемирного господства, культ денег, моральной вседозволенности и произвола под личиной свободы и подобные им идолы служат объектами часто гигантских по своим масштабам жертвоприношений . Идолослужением апостол Павел называет, например, страсть к богатству, “любостяжание” ( Кол. 3:5 ), чревоугодие (“их бог — чрево” — Флп. 3:19 ). Действительно, когда скупой ни о чем не думает, кроме наживы и денег, а честолюбец — ни о чем, кроме славы и почестей, и все свои силы отдают на достижение цели, то они в полном смысле слова являются идолослужителями. Авва Дорофей указывает на три основных идола, которые порождают всех прочих: “Всякий грех происходит или от сластолюбия, или от сребролюбия, или от славолюбия” . Идолом для человека может стать любая страсть: телесная, душевная или духовная. И в этом смысле был прав Тертуллиан , когда писал: “Величайшее злодеяние рода человеческого, заключающее в себя все другие злодеяния, злодеяние, составляющее причину осуждения человека, есть идолопоклонство” . Идолослужителями, т.е. действительными язычниками, могут оказаться люди самых разных мировоззрений и религий: от агностика и атеиста до православного христианина. Ибо верность Богу определяется, в конечном счете, “не словом или языком, но делом и истиною” ( 1 Ин. 3:18 ). А Господь предупреждает: “Не можете служить Богу и мамоне” ( Мф. 6:24 ). |
| По его понятию, искусство есть тайное идолослужение, и те, которые посвящают ему свои силы — будут ли то ваятели, живописцы или граверы, — все они служат делу дьявола и распространяют интересы язычества. Всякое искусство, производящее идола, какого бы рода оно ни было, становится главою идолопоклонства. И не важно, выходит ли изображение из рук ваятеля, скульптора или швеи, сработан ли идол из гипса, красок, камня, меди, серебра или ниток. Из чего бы ни сделан был идол — все равно, так как не в материале дело, а в его форме, в том, что называют словом εΤδος. Εδωλον уменьшительное от εδος, а это по-гречески значит форма, образ. Таким образом, всякую форму, всякое изображение — большое или малое, должно назвать идолом; всякий, делающий изображения, участвует в грехе идолопоклонства. У Тертуллиана не только заявлен протест против языческого искусства, но оспаривается самый его принцип — формальная сторона. Уже по тому одному, что искусство имеет дело с образами, формами, он признает его орудием идолопоклонства и простирает этот резкий отзыв на все роды искусства без исключения. «Есть много и других видов искусств, — замечает он в другом месте, — которые, хотя не соприкасаются с приготовлением идолов, однако не безвинны в том, что дает силу последним. Все равно: строишь ты или украшаешь, воздвигаешь ли храм, жертвенник или божницу, вырабатываешь ли металлические полосы или устрояешь для идолов укашения или даже помещение». «Бог равно запрещает, — продолжает рассуждать апологет, — и делать идолов, и поклоняться им. Изображение или кумир делается для того, чтобы поклоняться ему… Вот почему для искоренения идолопоклонства в божественном писании сказано: Не сотвори себе кумира и всякого подобия, елика на небеси горе, и елика на земли низу, и елика в водах под землею». Бывшие у евреев некоторые изображения, например, медного змия в пустыне, сделаны были по особому на то повелению Божию, с прообразовательно-таинственною целью и составляли исключение из правила, но не уничтожали его. |
|
|
