| В конце XVIII в. в монастырь Кастрицы были вложены три русские иконы, находящиеся и поныне в местном ряду иконостаса монастырского храма (с. 77). Вклад был сделан греками-эпиротами Алексиосом Кроммидисом и Спиросом Кириакисом (с. 211–212). Братья Кроммидисы, Георгий и Алексиос, занимались предпринимательством в Нежине, а также в Москве, где и были приобретены присланные в Кастрицу иконы (одна из них – список почитаемой в России Иверской иконы Божией Матери). Еще один представитель знаменитой греческой семьи предпринимателей из Российской империи, Николаос Зосимас, в 1841 г. по завещанию оставил средства нескольким эпирским монастырям, среди которых был и кастрицкий. Книга, подготовленная при поддержке женской монашеской общины во главе с настоятельницей матушкой Филофеей, возобновившими в 1972 г. обитель, рассчитана не столько на академическую аудиторию, сколько на широкий круг интересующихся местной историей. Однако собранные двумя историками свидетельства, а также многочисленные опубликованные фотографии, будут небесполезны и российским специалистам. Μιμηγιννη-Κακαδ Ε., Κακαδς Ν. Β. Ιερ Μον Συλλψεως Τιμου Προδρμου και Βαπτιστο Ιωννου Καστρτσας Ιωανννων. Ιστορα – Τχνη. Ιωννινα: Γρμμα, 2017. 399 σ. ( Мимиянни-Какаиди Е., Какаидис Н. В. Святой монастырь в честь Зачатия честного Предтечи и Крестителя Иоанна в Кастрице, Янина. История и искусство. Янина: Грамма, 2017. 399 с.). Tchentsova V. Les documents grecs du XVII e siècle: pièces authentiques et pièces fausses. 1. L’ex-patriarche œcuménique Athanase Patélare à Moscou en 1653//Orientalia Christiana Periodica. 2002. Vol. 68 ( II ). P . 335–374; Ченцова В. Г. Три греческие грамоты с пометами бывшего вселенского патриарха Афанасия II Пателара и история их доставки в Москву//Очерки феодальной России. 2003. Вып. 7. С. 164–187; Ченцова В. Г. Новые известия о биографии Арсения Грека и история появления в Москве рукописи Син. греч. 225//Каптеревские чтения. Вып. 9. М., 2011. С. 59–83. ф. 52, оп. 1, 1661 г., д. 21, л. 16. |
| В то же время Ченцова придает настолько большое значение присвоению титула «экзарха» Каменец-Подольскому митрополиту, что когда одноименным титулом в двух грамотах Дионисия IV был назван и Гедеон (Святополк-Четвертинский), исследовательница предпочла заподозрить, что в подлинниках грамот этого титула не имелось, а в тексты переводов, выполненных в гетманской канцелярии, его внесли нарочно, едва ли не по личному указанию самого гетмана Самойловича (с. 148–149). На самом деле такие сомнения представляются преждевременными. В свое время (в 1589 г.) патриарх Иеремия II поставил в Вильне на митрополичью кафедру Михаила (Рогозу), назначив при этом вскоре патриаршим экзархом Луцкого епископа Кирилла (Терлецкого) . Однако буквально через пару лет это не помешало ему величать «экзархом Руси и Галича», «ипертимом, экзархом Галича и Малой Руси», «пречестнейшим экзархом Галицким и Малой Руси» и самого Михаила (Рогозу) . Таким образом, подобные казусы с разнообразным и несколько беспорядочным употреблением титула экзарха были на самом деле вполне свойственны отношениям между Константинопольским патриархатом и Киевской митрополией. В этой связи не должно удивлять, что наряду с «экзархом всей Малой Руси» Панкратием патриарх Дионисий IV считал возможным именовать «пречестнейшим и экзархом всея России» не только Гедеона, но также и Московского патриарха Иоакима . Тема приезжих архиереев. В. Г. Ченцова пытается представить дело так, будто положение православия в Киевской митрополии оставалось не таким уже и безнадежным, как представляют себе авторы обсуждаемого ею сборника, ведь хотя в ней почти и не оставалось своих собственных архиереев, но зато были приезжие (с. 103–106). Исследовательница, видимо, полагает, что на приезжих архиереях православный церковный организм Киевской митрополии мог существовать еще очень долго и ему ничего на самом деле не угрожало . Соответственно, никакого кардинального вмешательства Москвы также вовсе не требовалось. Однако опыт 1596–1620 гг. показывает, что на приезжих архиереях иерархия не может сохраняться долго. Не помогли приезжие архиереи в сохранении православной иерархии в Польше и в XVIII в. Может быть, виной этой деградации православной иерархии на польских территориях послужило присоединение Киевской митрополии к Москве? Дальнейший ход истории не подтверждает этого. После трех разделов Речи Посполитой значительные ее части отошли к России и здесь в течение XIX в. не только восстановились прежние православные приходы, но также произошло интенсивное развитие собственно польского православия, была создана, наконец, Варшавская епархия (на ее основе затем образовалась митрополия с «широкими правами автономии», и далее – Польская Церковь). Этому, конечно, способствовала политика Российской империи в пользу распространения православия. |
| Автор также обращает внимание, что среди митрополий, подчиненных Московскому патриарху, в тексте Уложенной грамоты не упоминается Киевская. В соборной грамоте 1590 г. Московский патриарх якобы назван лишь «патриархом всея Московии» , а в грамоте 1593 г. хотя Московский патриарх и назван уже «патриархом Московским и всея Руси и северных стран», однако речь идет, по ее представлениям, только о границах Русского царства Федора Ивановича. На это, по мнению Ченцовой, указывает якобы некий пассаж о «царствах» в грамоте 1593 г. (с. 118, исследовательница имеет в виду изложенные на соборе Александрийским патриархом Мелетием Пигасом канонические обоснования для учреждения патриаршества в Москве, смысл которых, однако, как мы увидим ниже, она не смогла адекватно понять). Так, В. Г. Ченцова, пытаясь представить Московский патриарший престол как не имеющий никакого отношения к древнерусской Киевской митрополичьей кафедре, приводит упоминание о «Киевском митрополите» из грамоты Тырновского митрополита Дионисия к царю 1591 г. Из этого она делает вывод, что престол «Киевский» во времена учреждения патриаршества в Москве занимали Литовские митрополиты, кафедра которых находилась в Новогрудке и Вильне (в 1591 г. этим митрополитом был Михаил Рогоза, носивший титул «митрополит Киевский, Галицкий и всея Руси» ). Однако, как мы уже выше отмечали, хотя литовская иерархия и возглавлялась «Киевским» митрополитом, ее начало восходит к Григорию Болгарину, не имевшему, как выясняется, прямой преемственности от древнерусских митрополитов. Соответственно и престол, занимаемый этими митрополитами, не представлял собой подлинную древнерусскую кафедру на самом деле. В то же время В. Г. Ченцова «пропускает» в документальных источниках, связанных с учреждением Московского патриархата, весьма ясные указания на тождественность Московской первосвятительской кафедры и древнерусского Киевского митрополичьего престола. Следует отметить, что в традиции Русской Церкви Московский престол всегда и рассматривался не иначе, как престол митрополитов всея Руси. При этом погребение в Москве общерусских митрополитов, причисленных позднее к лику святых (Петр, Алексей, Киприан, Иона) также здесь играло важную роль. Так, гроб митрополита Петра служил местом особого почитания еще с XIV в. и надежно оправдывал авторитет Московской митрополичьей кафедры как первосвятительского престола всея Руси в глазах русского епископата во времена разделения Киевской митрополии (1459–1460 гг.) . Погребение в Москве других общерусских Киевских митрополитов усиливало значение ее архиерейского престола. Его статус как преемственного «древнерусского», таким образом, подтверждался одним из самых авторитетных в православной традиции аргументов – нахождением здесь мощей занимавших его при жизни первосвятителей. |
| Ч. 1. С. 46-82, 110). При царе Алексее Михайловиче связи России с правосл. Востоком достигли наивысшего развития. Паисий Иерусалимский, человек энергичный и амбициозный, еще в 30-х гг. в период Патриаршества Феофана IV дважды приезжал в Москву и имел представление о военно-политических и финансовых ресурсах России. В 1648 г. патриарх Паисий отправился на Русь за милостыней; в Киеве он встречался с Богданом Хмельницким, а в янв.-июне 1649 г. находился в Москве. В кон. 1649 г. Паисий выступал с идеей создания военного союза России, Молдавии, Валахии и Запорожской Сечи против османов ( Каптерев. 1895. Ч. 1. С. 116-160; Ченцова. 2000. С. 153-156). Храм Гроба Господня в Иерусалиме. Рис. В. Г. Григоровича-Барского. 1728–1729 гг. Храм Гроба Господня в Иерусалиме. Рис. В. Г. Григоровича-Барского. 1728–1729 гг. Считается, что патриарх Паисий был одним из инициаторов церковной реформы патриарха Никона как необходимого шага для грядущего объединения православных народов под скипетром Российского царства. С подобными проектами была связана дипломатическая миссия архим. Арсения (Суханова), посетившего в 1651-1653 гг. К-поль, Египет и Палестину для ознакомления с жизнью местных православных и прояснения степени обрядовых расхождений между ними и русскими. Патриарх Никон приступил к унификации церковных обрядов весной 1653 г., непосредственно после общения с посланником патриарха Паисия митр. Гавриилом Власием; Паисий в письмах постоянно поддерживал реформаторские начинания Московского патриарха ( Суханов. 1889. С. 49-90; Каптерев. 1895. Ч. 1. С. 164-171). Уже после Переяславской рады патриарх Паисий вынашивал аналогичные планы перехода под российский протекторат Молдавии и в 1655-1656 гг. поддерживал соответствующие просьбы молдав. господаря ( Ченцова. 2000. С. 168). Однако вскоре промосковская деятельность вост. правосл. духовенства привлекла внимание османских властей, и весной 1657 г. последовали репрессии. Среди пострадавших был и патриарх Паисий, к-рому вменили в вину изготовление для рус. |
| К сему же и глас с небесе, глаголяи сице: «Константине! Сим побеждай враги». Нощию же спяшу ему явися ему Христос и паки показа ему явльшееся на небеси знамение честнаго Креста//и повеле ему сотворити подобие его и носити сие пред полками и не токмо рече Максентия победиши, но и вся враги твоя. Востав же царь Константин, проповеда всем боляром видение свое и призва хитрые златари, поводе им сотворити честный Крест во образ явльшагося ему знамения златом и бисером и камением драгим, и поееле той честный Крест носити пред полками вой своих (50–51). Зело же молящюся царю Коньстянтину, явися ему в полудне и сушим с ним Креста Христова образ, сиая паче солнца и писанием Римьским воображено звездами. К сим же и глас с небесе бысть, глаголя: «Коньстянтине, сим одолевай!» Нощию же спящю, явися ему Христос и показа явльшееся знамение на небеси и рече ему: «Сотвори подобие его и повели носити пред воиньством, и не точию Максентиа, но и вся врагы своя победиши». Въстав же, поведа видение всем боляром. И призва златаря хитры и повеле сотворити явльшееся знамение честнаго Креста златом и бисером и камением драгим, иже сеть и доселе в царьскых хранимо. Злочестивый же Максентие, уведев христолюбиваго во Италию входяща, еже есть на Рим, со многою дръзостию римьскиа воя извед, лодиями постлав всю текущую реку при граде, на нейже Фулвиин мост есть, ополчнвся на Великаго Коньстянтина. Великий же Коньстянтин сотвореное знамение честнаго Креста повеле носити пред воиньством своим. И егда бысть брань, изступистася обе стране и смесистася. И Крестьною силою побежен бысть Максентий и множество воиньства его изсекоша, сам же бегу ся ят, гоним же благочестивым царем... (РХ, 268, 272). Ченцова В. Г. Источники фонда «Сношения России с Грецией»... С. 164. 1 мая 1655 года, стремясь подтолкнуть царя Алексея Михайловича к выступлению против Османской империи, греки в своих «вестовых письмах» и «расспросных речах» могли намеренно в преувеличенном виде писать о её слабости. Через своего посланца Мануила Константинова Константинопольский патриарх Паисий 1 сообщал, что, принимая во внимание численность русской армии, а также готовность всего православного населения Балкан поддержать её, в случае, если царь двинется на османскую столицу, то «на всякого турчина будет по десяти християнинов» – Ченцова В. |
| 1644 г., подписанным также патриархом К-польским Парфением II (РГАДА. Ф. 52. Оп. 2. 221, 227; Оп. 1. 1645 г. Д. 34. Л. 1-4, 8-11). Весной 1645 г. митр. Палеопатрский Феофан привез адресованное царю письмо Н. К. (от 18 февр. 1645), в к-ром тот сообщал о разорении Восточной Церкви, поставлении патриарха Парфения II и рекомендовал митр. Феофана в качестве посланца в Московское гос-во (РГАДА. Ф. 52. Оп. 2. 229; Оп. 1. 1645 г. Д. 32. Л. 40-45, 60-65; Ченцова. 2006. С. 127-128, 150 (фото); Eadem. 2007. P. 163. Ill. 3). Одновременно в Москву приехал грек Афанасий Иванов с братом и передал царю письмо, датированное 27 февр. 1645 г., в котором Н. К. просил прислать ему милостыню через отправившегося в Москву архим. Варфоломея (РГАДА. Ф. 52. Оп. 1. 1645 г. Д. 33. Л. 15-20). Последние сохранившиеся грамоты Н. К. в Москву были привезены уже после его кончины: письмо о пожаловании милостыни Парфению, митр. Бутротскому и Гликейскому, и братии мон-ря св. Доната в Ст. Эпире, подписанное также патриархом Иерусалимским Паисием , было написано 26 марта 1645 г., а передано митр. Парфением в янв. 1646 г. (РГАДА. Ф. 52. Оп. 2. 232; Оп. 1. 1646 г. Д. 11. Л. 17-23; Ченцова. 2011. С. 74-75); письмо о пожаловании милостыни греку-ювелиру Константину, датированное 15 апр. 1645 г., было привезено в марте 1647 г. (РГАДА. Ф. 52. Оп. 1. 1647 г. Д. 20. Л. 16-20). Летом 1645 г., когда архим. Варфоломей еще находился в Москве, сюда приехал др. александрийский архимандрит, Макарий, с посланием патриарха Александрийского Иоанникия (РГАДА. Ф. 52. Оп. 2. 241, июль 1645), в к-ром сообщалось о кончине Н. К. и высказывалась просьба о пожаловании милостыни уже новому предстоятелю (РГАДА. Ф. 52. Оп. 1. 1645 г. Д. 47). В сент. 1648 г., спустя неск. лет после смерти Н. К., патриарх К-польский Иоанникий II Линдиос в грамоте царю Алексею Михайловичу просил пожаловать милостыней племянника покойного патриарха, Мелетия, архимандрита Никольского мон-ря близ Ретимно на Крите. Согласно посланию, семья Мелетия пострадала в ходе Кандийской войны от осаждавших остров османских войск (РГАДА. |
| 1543 К немалой досаде Арсения, один из кораблей, на котором он отправил ящик со своими бумагами, был перехвачен и ограблен «франками», в результате чего пропали многие записи, в том числе «листы чертежные разных земель» (Арсений Суханов. С. 75). 1544 В частности, он писал: «В стены кладен камень большой, 13 рядов до зубцов... а инде больше; поземного бою мало, инде есть, а инде нет; и то мелкия окна пищальныя, а пушка не вместится... А по стене лествица надобна на город сажен трех, где в низких местах. А камени около града тьмы тем всякого... на пример града ко взятию... Врата градные все обиты железными досками накрепко... Тут же подле дороги гора высока, а подле – самой город; с той горы в городе из мелкого ружья возьмет, а из большаго снаряду может с нея через стену в город бить... Тут и стена городовая низка, понеже подшел бугор к стене» и т. д. (Арсений Суханов. С. 134). 1546 Приведем в качестве примера его описание арабского богослужения в Рамле: «У попов глава спереди подбрита мало не до полуголовы; а на середке на верху пробрито гуменцо есть маленько. Ходят все в чалмах, и на обедни неслужащие в алтаре в чалмах стоят; Службу служат попы по арапски, но токмо возгласы говорят по грецки» (Арсений Суханов. С. 51). 1549 Арсений Суханов. С. 74. Недаром после отъезда Арсения из Палестины (через Сирию, Восточную Анатолию и Кавказ он вернулся в Москву летом 1653 г.) патриарх Паисий поспешил подстраховаться на случай возможных разоблачений со стороны русского посланца. Проводив Арсения из Иерусалима, патриарх вдогонку отправил донос царице (почему-то обратиться к самому Алексею Михайловичу он побоялся). В этой грамоте Паисий жаловался на козни «злоязычных людей», особенно Суханова, «о котором один Бог знает, как мы пеклись, и который однако же оказался неблагодарным Иудою». «Но мы радуемся, когда клевещат на нас, – продолжал патриарх, – потому что весьма многие святые неправедно и беспричинно были оклеветаны. Об одном только, царица моя, мы опечалились, что он обманул справедливейшего царя и, обманывая царя, обманул Бога... И не убоялся он, тренесчастный, чтобы земля не разверзлась и не поглотила его как Дафана и Авирона» (Каптерев Н.Ф. Сношения иерусалимских патриархов. С. 174175). Дафан и Авирон – ветхозаветные персонажи, предводители возмущения евреев против власти Моисея во время скитаний по пустыне. По воле Господа под мятежниками расселась земля, и они низверглись в преисподнюю. В.Г. Ченцова полагает, что патриаршая грамота была адресована именно царице в расчете, что с ней ознакомится ее отец И.Д. Милославский, которого Паисий считал одним из своих сторонников в московских правящих кругах (Ченцова В.Г. Икона Иверской Богоматери. С. 84). |
| Ченцова В. Г. " Новые свидетельства о связях монастыря в Кастрице с Россией " Книга греческих исследователей-краеведов Е. Мимиянни-Какаиди и Н. Какаидиса знакомит читателей с историей небольшого монастыря в честь Зачатия св. Иоанна Предтечи, расположенного в Эпире, в селении Кастрица митрополии Янины. Зачатьевский монастырь – новое посвящение обители, появившееся лишь в начале XIX столетия, ранее же монастырь был известен как Успенский. Он существовал, предположительно, уже в VIII в., а церковь на этом месте, по преданию, заложена еще ранее. Монастырский храм, в основании которого лежат постройки XIV в., относится к XVI столетию. Он сохранился со значительными перестройками, осуществлявшимися в монастыре на протяжении XVII–XVIII вв. Е. Мимиянни-Какаиди и Н. Какаидис приводят подробный обзор существующих археологических данных о монастыре и окружающей его территории, описывают сохранившиеся остатки древних построек, а историю монастыря в более позднее время восстанавливают по архивным документам, пометам в старопечатных книгах, надписям на иконах, свидетельствам путешественников и посещавших обитель представителей греческой интеллектуальной элиты. Неожиданно оказалось, что эта книга, являющаяся примером местной краеведческой публикации, может быть весьма интересной для историков, занимающихся греческо-русскими связями. Контакты небольшого монастыря Кастрицы с Россией не случайны: Эпир был тесно связан с румынскими землями, а члены эпирских греческих семей, обосновываясь в Молдавии и Валахии, оказывали поддержку эпирскому духовенству, которое через эти государства добиралось и до русской столицы. Не удивительно, что единственное сохранившееся в Москве в греческом подлиннике письмо от имени братии Успенского монастыря 1652 г. также было написано в Молдавии. О четырех поездках архимандрита Досифея из Успенского монастыря в Кастрице/Гастрице в Москву в 40–60-х гг. XVII в. и о поднесенном им царю великолепном рукописном Евангелии с миниатюрами было известно и ранее но греческим исследователям удалось обнаружить любопытные дополнения к московским архивным документам. Путешествия кастрицкого архимандрита к царскому двору приходятся на время проведения значительных перестроек в Успенском монастыре, братии которого были необходимы средства для проведения этих работ. Очевидно, это и стало причиной обращения за помощью к единоверцам из отдаленных земель, в том числе и к русскому царю, которого монахи просили стать их новым ктитором. |
| из темной области в светлую. Здесь наше существо вводится в райскую сущность, которая открывается, как божественная теплота, за каковой следует небесная сладость, ощущение коей не сопровождается никаким страстным томлением и никакими движениями в теле; последнюю же степень составляет видение небесного света и божественных образов». Умному деланию, как уже сказано, Егор Егорыч предавался усиленно. Те случаи в жизни, которые вызывают людей на энергичную деятельность, обычно давали ему повод погрузиться в умное делание. Чрез призму мистицизма проходили все его отношения к людям и потому во всех случаях однообразно преломлялись и получали одинаковую окраску. Своего племянника Ченцова он с ранней молодости взял под свое покровительство и энергично окружал его своими наставлениями и выговорами, пока мать Ченцова не разбранила его самыми гадкими и оскорбительными словами и даже просила его избавить от своих посещений; после ее смерти он поспешил помириться с племянником и предался горячему желанию просветить его масонством, но Ченцов устроил ему скандал, впрочем, пользовался его карманом и в конце концов трагически кончил свою жизнь. – Полюбив старшую из трех сестер Рыжовых, Людмилу, он желал ее более, чем кого-либо посвятить в таинство герметической философии, мечтал устроить ее душу по строгим правилам масонской морали, но она, отдавшись развратному Ченцову, преждевременно покончила свои годы. Обратив затем свое особенное внимание на вторую сестру, Сусанну, Егор Егорыч с любовью посвящает ее в тайны масонства; он везет ее в церковь , украшенную масонскими знаками, и торжественно объясняет ей их смысл: «Под куполом, толковал он, всевидящее око с надписью: Muxisti obscurum – просветил еси тьму! А под окном этим круг sine fine без конца»… Он пишет ей письма о молитве словесной, умной, созерцательной, посылает ей душеспасительные книги, составляет для нее экстракты из масонских сочинений, ему хотелось видеть в ней масонку, умеющую практиковать умное делание. Сусанна, будучи «нервно-духовной субстанцией», а отчасти по сложившимся семейным обстоятель- |
| Святитель был великим молитвенником и постником. Подобно правящему архиепископу священномученику Андронику (Никольскому, память 7 июня) Владыка бесстрашно обличал богоборцев–большевиков. Когда, в 1918 году, власти проявили интерес к земельным угодьям Троицкого монастыря, епископ Феофан ответил, что боится более страшного Суда, и без власти правящего архиерея не имеет права сообщать о том, что принадлежит монастырю. Владыка организовывал и возглавлял многолюдные крестные ходы, проводимые в связи с гонениями на Церковь и грабежами монастырей. Когда в марте 1918 года некоторые священники во главе с благочинным выпустили заявление о лояльности (то есть верноподданничестве) и дружелюбии к большевикам, Владыка с грустью и недоумением отозвался на это:«Пастыри Церкви, служители»идеалам христианства»выражают»лояльность»… насильникам и грабителям… Вы должны были как пастыри, как соль земли, как свет миру, высказать свой нравственный суд насильникам…». 17 июня 1918 года, после ареста и казни священномученика архиепископа Пермского Андроника, Владыка приехал в Пермь, и принял управление Пермской епархией. Вскоре, в конце лета, он и сам был арестован. За несколько дней до освобождения Перми войсками армии Колчака 23 декабря 1918 года, большевики подвергли Владыку изощрённым мучениям. 11 декабря 1918 года в тридцатиградусный мороз Святителя многократно погружали в ледяную прорубь реки Камы. Тело Владыки покрылось льдом толщиной в два пальца, но мученик всё ещё оставался жив. Тогда палачи его просто утопили. Вместе с ним были утоплены два священника и пять мирян. Причислены к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания. Мученица Феоктиста (Ченцова) (память 10 ноября по старому стилю) М ученица Феоктиста родилась 21 января 1880 года в городе Калуге в семье калужского купца Семена Ченцова, занимавшегося торговлей скобяным товаром. Феоктиста Семеновна окончила городское училище. В сентябре 1937 года власти арестовали ее как активного верующего человека, обвинив в контрреволюционной деятельности. Феоктиста Семеновна не признала себя в этом виновной, и на одном из допросов следователь сказал: |
|
|
