| III.1–4). Эти три способности отражают Святую Троицу: “Если Бог — это совершенный Дух, следовательно, Он обладает Памятью, Мышлением и Волей” (Там же. III.5), которые соответствуют Отцу, Сыну и Святому Духу. Поскольку же воля в человеке связывает друг с другом память и мышление, ее можно назвать любовью (amor, caritas). Сообразно с этим и Божественная Воля (Святой Дух) есть Любовь, связывающая Отца и Сына, и поэтому исходящая от Них Обоих: “Из Памяти происходит Мышление, словно ее порождение, а от Памяти и Мышления вдохновляется Любовь как связь Их Обоих” (Там же. III.5). Святая Троица — это “порождающий Ум, Порождение-Слово и Любовь, связывающая Их Обоих” (Кратк. изл. I.2). Кроме того, Бонавентура вслед за блаженным Августином приводит еще несколько производных троичных формул: Вечность, Истина, Благость; Вечность, Мудрость, Блаженство; Начало, Порядок, Состояние; Начало, Образ, Дар и др. (Кратк. изл. I.1; Путев. III.5–6). Такое понимание Ипостасей Святой Троицы как определенных природных свойств или способностей единого Бога дает Бонавентуре серьезные основания для утверждения Их единосущия и совечности, так что Святая Троица есть “три совечные, соравные и единосущные Лица, Каждое из Которых пребывает в Двух Других, не смешиваясь с Ними, и в то же время все Три суть единый Бог” (Путев. III.5). У Лиц Святой Троицы “неделимая природа, сила и действие” (Кратк. изл. I.5). В качестве ипостасных свойств Бонавентура указывает также “нерожденность” Отца, “рожденность” Сына и “вдохновение” или “исхождение” Святого Духа (Кратк. изл. I.3; Путев. III.6). В соответствии с этим Первое Лицо ни от кого не происходит, Второе происходит от одного Первого через порождение, а Третье — от Первого и Второго через вдохновение или исхождение (Кратк. изл. I.2). В целом психологический подход к тринитарной проблеме имеет свои достоинства, но и свои недостатки и существенно отличается от православного учения 3 . Влияние восточного богословия на Бонавентуру идет главным образом от Псевдо-Дионисия, сочинения которого были доступны ему в латинском переводе. |
| V.3), а как Наилучшее (optimum) Бог — то, лучше чего нельзя помыслить (Там же. VI.2). В целом все три доказательства — это скорее побуждающие факторы, помогающие человеку осознать свою внутреннюю интуицию бытия Бога в любом акте познания твари (О тайне Св. Тр. P. 51a; О свед. наук. P. 325b). Кроме того, не только разум способен взыскать Бога; любовь способна проникнуть за пределы того, что доступно разуму (Комм. Сент. T. III. P. 689а), и гораздо более желательно знание Бога посредством любви, нежели одними умственными усилиями (Комм. Сент. T. III. P. 775а). Согласно Бонавентуре, Бог по Своей сущности (essentia) есть “сущее от Самого Себя и через Самого Себя” (Кратк. изл. III.1). Вслед за Аристотелем и Фомой Аквинским Бонавентура полагает, что Божественная сущность — это “чистый акт Сущего”, или “бытие как таковое” (Путев. V.3). Это не частное или абстрактное бытие, но бытие чистейшее, простое и абсолютное, а поэтому бытие первичное, вечное, актуальнейшее, совершеннейшее, неизменнейшее, бесконечное и в высшей степени единое (Путев. V.5; 8). Далее, Бог есть “всемогущий, справедливейший, прекраснейший, превосходнейший, блаженнейший Дух” (Кратк. изл. I.2), “Дух всемогущий, всеведующий и всеблагой” (Путев. V.8), или высшее Благо (summe bonum), не имеющее никакого недостатка (Кратк. изл. III.1). Бог есть Первый и Последний, начало и окончательная цель всего; Он охватывает и проникает всякую длительность, находится вне и внутри всех вещей; пребывая в неподвижности, Он движет всей вселенной (Путев. V.8). При этом Бог присутствует в мире не Своей неизменной сущностью, а по происходящему от Него влиянию (Кратк. изл. V.1). 2.2. Триадология. В своем учении о Святой Троице Бонавентура объединяет две богословские традиции — западную, идущую от блаженного Августина через Ансельма Кентерберийского и Ришара Сен-Викторского, и восточную, идущую от Псевдо-Дионисия и преподобного Иоанна Дамаскина. В согласии с первой Бонавентура развивает психологическую аналогию Святой Троицы. Человеческий дух, созданный по образу Божию, представляет собой триединство памяти, мышления и воли, или избирающей способности (Путев. |
| 4. Учение о творении и тварном бытии В учении о творении и метафизике тварного бытия Бонавентура зависит от блаженного Августина, Псевдо-Дионисия и Аристотеля. Мир был сотворен из небытия во времени единым Началом — Богом без всяких посредников (Кратк. изл. II.1). То, что мир произошел из небытия, отрицает наличие предшествовавшей миру вечной материи. То, что мир произошел во времени, отрицает его вечность и безначальность (Там же. II.1). Данные истины, лежащие за пределами естественного познания, являются предметом веры; однако, будучи однажды восприняты верой, они могут быть доказаны разумом (Комм. Сент. T. II. P. 16–17). Согласно Бонавентуре, Бог есть действующая, формальная (точнее, “первообразная”) и целевая причина мира, поскольку всякая тварь приходит в бытие благодаря действующей причине, формируется согласно определенному образцу и направляется к определенной цели (Кратк. изл. II.1). При этом Бонавентура вслед за блаженным Августином усматривает в этих трех моментах (творение, различие, украшение), а также в соответствующих им свойствах тварного бытия (единство, истина, благость; — образ, вид, порядок; — мера, число, вес) отражение триединого действия “творящей Троицы” или “следы Творца”, отражающие Его могущество, премудрость и благость (Там же. II.1). Хотя Святая Троица проявила в творении Свою безграничную силу, но тварный мир ограничен определенной мерой, числом и весом (Там же. II.1). Поскольку Бог сотворил мир не из Самого Себя, а из небытия, тварный мир коренным образом отличается от Него. По своему бытию тварь случайна, существенно зависит от Бога и, в отличие от Него, является составной. Сначала, в первом творении, Бог создал все основания (семена) будущих вещей, из которых затем в течение шести дней и возникли все отдельные вещи (Там же. II.2). В седьмой день Бог “почил” от образования новых видов тварных существ (Там же. II.2). Следуя Аристотелю, Бонавентура утверждает, что всякое тварное существо состоит из материи и формы. Весь тварный мир делится на духовный, телесный и составленный из того и другого (имеется в виду человек, состоящий из души и тела). |
| Поучительный пример в этом отношении дает опять Рим. Бесспорно, вопросы о непорочном зачатии и о непогрешимости назрели в католическом богословии и давно уже вошли в сознание большинства католиков. Но не явись несчастной мысли догматизировать эти мнения, они так бы и оставались мнениями, а может быть, со временем и исчезли бы. Теперь же плоды человеческого суемудрия и гордости облечены в одежду богоустановленной истины... В ветхом завете Бог не отвечал чрез «урим» и «туммим», когда задуманное дело не соответствовало Его воле ( 1Цар. 14:37; 28:6 ). Так и латиняне незаконно желали получить санкцию Духа Святого на свои измышления, но, конечно, не получили. Результат всех этих наших рассуждений о Вселенском соборе – тот, что в настоящее время нет достаточных оснований говорить о его необходимости. В настоящее время возможен только поместный собор, – большой или малый. К этому собору действительно применимы все те рассуждения о его необходимости и пользе, которые г. Киреев незаконно применяет к собору Вселенскому. К поместному, напр., собору вполне подходит его утверждение, что «для церкви вне соборного, совещательного начала нет и жизни; что там, где оно оскудевает, – оскудевает и самая жизнь; там, где ему ставят преграды, – церковь теряет свою духовную мощь и превращается в административный организм, в департамент» (стр. 18 в «Кратк. изл. слав уч.»). Созыву такого собора нельзя, конечно, но сочувствовать. Нельзя также сомневаться в «великой пользе его» для церкви (слова г. Киреева в «Рол. зад. стр. 43), – по крайней мере, рассуждая отвлеченно. Главнейшие вопросы, которые подлежали бы его обсуждению, г. Киреев перечислил довольно полно и совершенно верно. Вот эти вопросы: греко-болгарский (стр. 44), русский раскольничий (стр. 44–46) армянский (стр. 46–47), абиссинский и коптский (стр. 47), старокатолический (ibid), вопрос об отношениях государства и церкви в православных и не православных церквях (Кр. изл. стр. 17, прим.), пересмотр собрания канонов и выделение из них вечно обязательных и неизменных (ibid) и издание катехизиса православной веры (Рел. |
| Впечатление, которое Бонавентура произвел на своих современников, отражено в Кратком упоминании (Brevis Notitia) Лионского собора: “На его похоронах было много печали и слез; ибо Господь дал ему такую благодать, что все, кто его видел, были исполнены безграничной любовью к нему”. По словам учителя Бонавентуры Александра Гэльского, в том не было видно, что Адам согрешил. Тем не менее канонизация Бонавентуры как святого и учителя Церкви состоялась только 14 апреля 1482 года по инициативе папы Сикста IV. В 1588 году папа Сикст V включил Бонавентуру в число главных учителей Церкви, а Пий V объявил Бонавентуру шестым учителем Церкви после Фомы Аквината с почетным титулом doctor seraphicus (‘серафический учитель’) вместо более раннего doctor devotus (‘посвященный учитель’). II. Сочинения Бонавентуре принадлежат около 30 сочинений следующей тематики: A. Богословские. 1. Commentarii in quattuor libros Sententiarum Petri Lombardi (Комментарии на 4 книги Сентенций Петра Ломбардского, 1250–52. — T. I–IV 1 ; далее Комм. Сент.). Это одно из самых ранних сочинений Бонавентуры. Следуя порядку изложения Петра Ломбардского, в 1-й книге он рассматривает вопрос богопознания и излагает учение о Боге и о Святой Троице; во 2-й — о творении и грехопадении; в 3-й — христологию и сотериологию; в 4-й — сакраментологию. 2. Quaestiones disputatae (Обсуждение вопросов, 1257. — T. V. P. 1–198). В данном сочинении обсуждаются три вопроса: 1) De scientia Christi (О знании Христа. P. 1–43; далее О зн. Христа), то есть христологический вопрос о наличии у Господа человеческого знания; 2) De mysterio Trinitatis (О тайне Святой Троицы. P. 44–115; далее О тайне Св. Тр.); 3) De perfectione euangelica (О Евангельском совершенстве. P. 117–198; далее О Еванг. соверш.), точнее, о четырех Евангельских добродетелях — смирении, нищете, воздержании и послушании. 3. Breuiloquium (Краткое изложение богословия, 1257. — T. V. P. 199–291; далее Кратк. изл.). Очень важное сочинение; включает 7 разделов: о Боге-Троице; о творении мира; о греховной порче; о воплощении Слова; о благодати Святого Духа; о Таинствах; о Страшном суде. 4. De reductione artium ad theologiam (О сведении наук к богословию. — T. V. P. 319–325; далее О свед. наук.). В этом небольшом сочинении Бонавентура рассматривает 6 наук как 6 светов (lumina), освещающих человеческую жизнь: свет Священного Писания, чувственного познания, искусств, логики, физики и этики; все они суть последовательные озарения Божественной благодати. |
| Этот, что захватит, сожжет и изменит; а тот, кого однажды обымет, будет жечь всегда и никогда не перестанет; он одной и той же силой и будет жечь нечестивых и возобновлять, и сколько будет отнимать у тех, столько и возвращать, и себе самому будет доставлять пищу вечную» ( Иоанн Златоуст . Творения в двенадцати томах. Т.1, кн.2. Слово первое к Феодору падшему. М., 1991. С.17). Различие наказаний Наказания осужденных будут различны по делам каждого, одних более тяжкие, других менее тяжкие. О сем свидетельствует Слово Божие ( Мф.10:15, 11:22 ; Лк.12:42 ; Откр.18:6–7 ). Такого различия требует правда Божия, которая за различные проступки должна различно наказывать, как и за различные добрые дела различно награждать. Св. Василий Великий пишет: «Если Бог есть праведный судья не только добрых, но и порочных, воздающий каждому по делам его, то иной может быть достойным огня неугасимого или сильнейшего, или более пожигающего, червя неумирающего, но опять сноснее или нестерпимее причиняющего боль по достоинству каждого, иной геенны, в которой без сомнения есть разные роды мучений, и другой тьмы кромешной, где один доведен только до плача, а другой от усиленных мучений и до скрежета зубов» (Прав. кратк. изл. вопр. 267, ч. 5, стр. 346). Награда праведным На последнем суде Божием окончательно решится участь праведных. Им уготована великая награда ( Мф.5:12 ). Праведные будут введены в самое совершенное и прекрасное место, которое в св. писании называется раем ( Лк.23:43 ), небом ( Мф.6:9 ), царством небесным ( Мф.5:3,10, 8:11 ). Здесь устроен город, небесный Иерусалим ( Евр.12:22–23 ). Сей город изображен Иоанном Богословом в откровении ( Откр.21 ). В нем особенно уготованы блаженным три блага: вода жизни, древо жизни и лицезрение Бога. Вода жизни означает обилие даров Духа Святаго, какими будут преисполняться блаженные ( Ин.7:37–39 ; Ис.11:2 ). Древо жизни есть Господь Иисус Христос, Который Сам называет Себя хлебом жизни, которым питающийся никогда не умрет ( Ин.6:48–51 ). Лицезрение Бога ( 1Кор.13:12 ) состоит в том, что слава и величие Господа Бога сделаются доступными для блаженных; они в Боге увидят все величественнейшее, высочайшее, священнейшее, совершеннейшее, будут принимать на себя непосредственно впечатление величия Бога и Сына Божия. |
| Августин (О гр. Бож. XV к. 23 гл.; Пис. 157), а также Амвросий (De Noet. et arcan. c. 4). 92 Деян. всел. соборов, VII т. 388–389 стр. В одном весьма известном и авторитетном апологетическом новейшем труде, между прочим, в ряду доводов за понимание бесплотности ангелов в относительном смысле, как главнейший, приводится следующий. «Сам Господь – Христос после земной жизни Своей вознесся на небо в теле, хотя духовном (σμα πνευμτικον). Но если Царь неба и земли ( 1Кор.15:24–28 ) имеет телесность, то также и подчиненные Ему небожители должны обладать некоторою физическою субстанцией». (В защиту хр. веры, II. вып. 2 ч. 105 стр.) 99 Кратк. изл. бож. догм. 7 гл. – Мнение о том, что ангелы лишь постепенно возросли до определенного числа и имели некоторый особенный способ размножения из древних высказывал только Григорий нисский . «Но какой способ размножения у естества ангельского, – говорил он, – это неизреченно и недомыслимо по гаданиям человеческим; впрочем несомненно то, что он есть». (Об устр. челов. 17 гл.) Утверждая это, однако он учил, что ангелы в полном числе получили бытие прежде создания человека и даже видимого мира (Бол. огл. сл. 6 гл.). Но приведенное мнение не имело для себя никаких оснований; не указывал таких оснований и сам св. отец. 100 Наименование – серафимы, при производстве от saraph – жечь, гореть, значит: пламенные, огненные существа, т. е. в смысле горящие любовью к Богу, престол Которого есть пламень огненный ( Дан.7:9 ). Иные же производят это имя от saraph с арабского – быть высоким, знаменитым, благородным и усвояют ему значение: начальственные силы, главы, начальники, вожди, (см. Солярского прот. Оп. библ, сл. собст. имен III, 531 стр. См. также у Глаголева. Ветхозав. уч. об ангелах. 517–527 стр.) В видении пророка Исаии (6 гл.) они представляются окружающими престол Господа славы и неумолчно возвещающими Его славу, – шестокрылатыми и имеющими человеческий образ. Других упоминаний о них в Писании нет. 101 Этимологическое значение наименования херувимы, и происхождение оного не установлены, почему существуют разные мнения о значении оного. |
| Без Библии Толстой 1 не может представить себе возможность самого образования. Но каково это образование по Библии, это поясняет нам Толстой 2, обзывая все законы Пятикнижия «кучею безобразия и вздора» (Соед. и Перев., стр. 96), а учение Нового Завета «бредом сумасшедших» (Крит. Д Б., стр. 115). Характеризуя новозаветное учение о спасении, Толстой 2 говорит, может ли быть изобретено другое более безнравственное учение (ibid стр. 85)? В учении о Боге и вере в Него он видит «самые пошлые уловки обмана» (ibid стр. 89). В посланиях ап. Павла он находит «такое выражение учения, которое может вовлекать читающих в недоразумения, затемняющие самое учение» (Сред. и Пер., стр. 12). Апокалипсис и кн. Деяний Апост. он считает «не только не имеющими ничего поучительного, но прямо соблазнительными» (ibid, стр. 10). О последней он говорит, что «теперь нельзя найти более кощунственной книги, более подрывающей веру» (ibid). «Со времени Павла начинается Талмуд христианский. Учение о предании, о связи Ветхого Завета с Новым внесено в христианство Павлом, и это-то учение о предании, этот принцип предания был главной причиной извращения христианского учения и непонимания его» (Кратк. изл. Ев., стр. 12). При таком взгляде Толстого 2 на Библию читатель должен подумать, возможно ли какое-либо образование без Библии по Толстому 1-й! Но продолжим речь Толстого 1 о значении Библии. «Для того, чтобы открыть ученику новый мир и без знания заставить его полюбить знание, нет книги кроме Библии. Я говорю – даже для тех, которые не смотрят на Библию, как на откровение. Нет, по крайней мере я не знаю произведения, которое бы соединяло в себе в столь сжатой поэтической форме все те стороны человеческой мысли, какие соединять в себе Библия . Все вопросы из явлений природы объяснены этою книгой, все первоначальные отношения людей между собой, семьи, государства, религии в первый раз сознаются в этой книге. Обобщение мыслей, мудрость в детски-простой форме в первый раз захватывает своим обаянием ум ученика. Лиризм псалмов Давида действует не только на умы взрослых учеников, но сверх того, каждый из этой книги в первый раз узнаешь всю прелесть эпоса в неподражаемой простоте и силе. Кто не плакал над историей Иосифа и встречей его с братьями, кто с замиранием сердца не раз сказывал историю связанного и остриженного Самсона, который, отмщая врагам, сам гибнет, казня врагов, под развалинами разрушенного дворца, и еще сотни других впечатлений, которыми мы воспитаны, кат молоком матери. Пускай те, которые отрицают воспитательное значение Библии, которые говорят, что Библия отжила, – пускай они выдумают такую книгу, такие рассказы, объясняющие явления природы или из общей истории, или из воображения, которые бы воспринимались так же, как библейские, и тогда мы согласимся, что Библия отжила». |
| Для достижения этой цели богословие заимствует у философии все необходимое, чтобы составить полное представление о Боге, мире и человеке, как их видят “очи веры” (Кратк. изл. P. 205а). Богословие для Бонавентуры по традиции было очень широкой по объему наукой, так что философию он не противопоставлял богословию, но включал в него (Комм. Сент. T. II. P. 97). Хотя Бонавентура был знаком с философией Платона и Аристотеля, но считал, что их учения не удовлетворяют требованиям христианского богословия (Избр. проп. 572а). Его собственный философский выбор сложился под влиянием блаженного Августина. Но то, что Бонавентура считал верным воспроизведением и развитием учения блаженного Августина, на самом деле было схоластической богословской системой sui generis, основанной не только на блаженном Августине, но и на учении Боэция, Псевдо-Дионисия, преподобного Иоанна Дамаскина, Аристотеля, Авиценны и др. Многие из богословских положений Бонавентуры представляют собой плоды старой схоластической традиции, которую он не только воспринял, но и обогатил новым синтезом. 2. Учение о Боге 2.1. Бытие, сущность и свойства Божии. Бонавентура приводит три доказательства бытия Божия, которые восходят к Александру Гэльскому и более ранней схоластической традиции (Комм. Сент. T. I. P. 155а; О тайне Св. Тр. P. 45–51). Первое состоит в том, что знание о бытии Бога есть врожденное знание, присущее каждому разумному человеку, который имеет “естественное стремление, знание и память о Том, по Чьему образу он сотворен” (О тайне Св. Тр. P. 45–46, 49). Даже язычники знают о существовании Бога, хотя и ошибаются в том, что есть Бог. Второе доказательство исходит из свойств тварного бытия, которое “громогласно провозглашает о том, что Бог есть” (Там же. P. 46b). Наконец, третье доказательство основывается на онтологическом аргументе Ансельма и августиновском доказательстве вечности истины: Бог как Самобытие (ipsum esse) имеет в Себе такую достоверность, что невозможно помыслить Его не существующим (Путев. |
| Так же как Христос, во-первых, очистил наш грех, во-вторых, просветил нас Своим примером, и в-третьих, усовершил нас, дав способность следовать по Своим следам, так и человек должен пройти три пути, благодаря которым он очищается от скверны греха, просвещается словом Христова учения и, наконец, становится совершенным благодаря Евхаристии и созерцанию (T. IX. P. 296–300, 358а, 388а). Эти три пути так же как у Псевдо-Дионисия, занимают центральное место в сотериологии Бонавентуры: “Путь очищения, состоящий в освобождении от греха, путь просвещения, состоящий в подражании Христу, и путь соединения, состоящий в принятии Жениха” (О тр. пути. P. 12). Это не суть три последовательные стадии духовной жизни, но скорее три духовных действия или упражнения, направленные на стяжание трех христианских совершенств: внутреннего спокойствия самосознания, совершенного следования за Христом и расцвета благодати в мистическом соединении с Богом. Эти три пути требуются на всех уровнях духовной жизни; они различаются скорее не по времени, но по своим целям и по основанным на них силам и проявлениям духа. “Укол совести” является побудительным мотивом на пути очищения, “луч ума” — на пути просвещения, а “искра мудрости” — на пути соединения (О тр. пути. P. 3). На каждом из трех путей главные составляющие духовного делания суть размышление, молитва и созерцание. На пути очищения Бонавентура уделяет основное внимание искоренению последствий первородного и личного грехов для достижения внутреннего спокойствия. Путь просвещения более позитивен по характеру, поскольку благодаря свету ума человек ведется к познанию и подражанию Тому, Кто есть воплощенная Истина. Это “путь прогресса, характеризуемый подражанием Христу” (Кратк. изл. P. 258b), на котором размышление, молитва и созерцание направлены на более глубокое осознание и понимание Боговоплощения и всего Божественного Домостроительства нашего спасения. Наконец, путь соединения отмечен большей активностью Божественной благодати и пассивностью человеческой природы. Этого пути достигают немногие из-за необычного характера благодати соединения и недостаточного совершенства души (О соверш. жизни. P. 120b). Только тот человек, чьи силы ума и воли очищены, кто отрешился от твари (О Еванг. соверш. P. 129b), кто стал смиренным, простым и нищим (Шестодн. P. 430b), кто постоянен и ревностен в молитве (Путев. P. 297a; О подр. Христу. P. 502b), достигает высшего соединения с Богом, которое происходит в созерцании, соответствующем этому этапу пути соединения. |
|
|
