| Или и другим образом: народам, живущим окрест Идумеи, повелел произвести известие или осаду. Повелел же не вполне ясно, но как Бог возбуждая и поощряя против них тех, которые повинуясь с готовностью божественным внушениям, как бы кричат друг другу и говорят: «востаните, и востанем на ню ратию»; ибо вместе с Израильтянами, опустошающими Идумею, вторглись в нее и соседние народы. Авд.1:2—4. Се мала дах тя во языцех, бесчестен ты еси зело. Презорство сердца твоего воздвиже тя живущего в пещерах каменных, возвышающего храмину свою, глаголющего в сердцы своем: кто мя свержет на землю? Аще вознесешися якоже орел, и аще положиши гнездо твое среде звезд и оттуду свергу тя, глаголет Господь Говорит, что сделал его самым ничтожным среди народов и презренным вследствие того, что они сделались совершенно малочисленными, если сравнить их со множеством нападающих; ибо, как я сказал, против них возбуждены весьма многие. Или же малочисленными, говорит, сделались они потому, что война истребила племя их и превратила его в малочисленное. Пророческое слово открывает нам, что вследствие великого неразумия они преданы были пустым гордым мечтам. Они думали, что неодолимы для врагов не вследствие свойственной им храбрости и не вследствие военного искусства, но потому, что гористость и неудобопроходимость своей страны они считали достаточным для избавления их от врагов, ибо повсюду были возвышенности, страшно обрывистые утесы, дикие холмы и высокие горы. Итак зачем же, говорит, вы пренебрегаете могуществом нападающих? Но если бы ты и жил в стране, весьма непроходимой и весьма высокой, и хотя бы даже ты был подобен орлу и имел гнездо как бы в самом воздухе (опять речь гиперболическая); но ты и оттуда будешь низринут, потому что низвергает тебя Бог, для Которого нет ничего невозможного. Авд.1:5—6. Аще бы татие влезли к тебе, или разбойницы нощию, камо бы повержен был еси? еда не украли бы довольных себе? или аще бы объемлющия виноград влезли к тебе, еда бы не оставили гроздия? Како объискася Исав, и взята быша сокровенная его? Мы уже говорили, что вторгшиеся вместе с Израильтянами и нападавшие иноплеменники обыскивали и расселины гор, и пещеры, и убежища в каменных скалах, и леса и умерщвляли Идумеев, так что очень немногие или и совсем никто не мог избегнуть погибели. |
| Истоки Гифаса, к которым, как говорит автор, Аполлоний прибыл после того как он перешел Гидраот и посетил многие народы, начинаются в долине и там судоходны, но дальше кораблям не проплыть, ибо, торчащие из воды то тут то там остроконечья скал вместе с воронками вокруг них делают реку непригодной для навигации. По ширине Гифас сравним с Истром, крупнейшей из рек, протекающих в Европе. Деревья, занимающие берега и Гифаса, и Истра, также почти похожи; только индийские источают смолу, из которой местные изготавливают свадебные благовония. Только в Гифасе и больше нигде водятся рыбы–павлины; их называют так соименно с птицами потому, что плавники у них голубые, чешуя пестрая, а хвосты золотистые и по желанию сворачиваются и распускаются. . Еще в реке обитает тварь, похожая на белого червя; его варят для получения масла, горящего настолько сильным огнем, что пламя можно удерживать разве что в стекле. Тварей этих ловят только для царя, который применяет их для взятия твердынь, ибо когда зажженный жир соприкасается с крепостной стеной, вспыхнувший пожар нельзя погасить никакими известными людям огнетушительными средствами Ловят в этих болотистых долинах также диких ослов с одним рогом на лбу, которым рогом они храбро бодаются совсем как быки. Инды делают из их рогов кубки для вина, и выпивший оттуда в тот день уже не заболеет, и от раны не пострадает, и из огня выйдет невредим, и никакой яд его не отравит. Однако пить из кубков, как и охотиться на ослов дозволено одному царю. Что это басни, доказывается тем, что индийские цари болеют и умирают. Но увидеть этих ослов в описываемом виде можно Оттуда Аполлоний перешел в ту часть Кавказа, которая простирается до Красного моря; она покрыта различными видами ароматов; на вершинах гор произрастает киннамон, который внешне похож на молодые побеги виноградника. Распознать это растение можно благодаря козе, которой если протянешь щепоть киннамона, она поведется за рукой как собака и побежит за уходящим, тычась носом ему в ладонь, а если отгонит ее пастух, будет стонать, словно у нее отобрали лотос. На крутых обрывах растет горный ладан и множество других деревьев, в том числе и перечное дерево, которое обихаживают обезьяны; похожее на греческую иву, оно растет на отвесных утесах, недоступных человеку; в тех местах, говорят, обитает обезьяний народ, населяющий все тамошние пещеры и расселины. Обезьяны в почете у индов, для которых они собирают перец, и поэтому люди отгоняют от них львов с помощью луков и собак. Занемогший лев нападает на обезьян с целью излечиться, ибо их мясо врачует его болезнь, а состарившийся ловит их ради пропитания, ибо став неспособными к охоте на оленей и кабанов, он пожирает обезьян, которых одних в состоянии настигнуть из последних сил. |
| Мы едем дальше. Утром я просыпаюсь счастливым в чистой комнате беленького домика. Солнце слепит глаза. Я жмурюсь — хочется доспать. Но всё равно горячие лучи слепят даже через веки. Засыпаешь — видишь золотистые сны, слышишь громкое пенье петухов. Но пора на охоту — попытать счастья добыть трех фазанов. Я прицепляю на спину рюкзак, беру свою двустволку и прощаюсь с гостеприимным белым городком. Идти жарко. Цель моего путешествия далеко: ниже станицы Красногорской. Мне шагать туда целый день. Там по низким берегам Кубани густые кустарниковые заросли, и в них живут фазаны. Я узнал, почему здесь разрешили охоту на них. Кубань близ выхода ее из гор решено перегородить плотиной. Здесь построят электростанцию, а воду будут регулировать и направлять по сети арыков в сухие ставропольские степи. Как только закроют шлюзы, вода над плотиной начнет прибывать, выйдет из берегов и зальет низину с густым кустарником над станицей Красногорской. Новые пашни раскинутся в бесплодных ныне степях, а фазаны найдут себе для житья другие места. Передо мной поднималась гора тремя ярусами; она казалась не очень высокой. И в самом деле — на первый ярус я взобрался в каких-нибудь полчаса. Тут была широкая терраса с кукурузными полями, с рощами. В тени кустов тек спокойный ручей. Я стал перед ним на колени и протянул руку, чтобы зачерпнуть воды и напиться. Вдруг из-под самой руки у меня выскользнула небольшая серебристая змея, извиваясь, поплыла через ручей. Ах, чтоб тебя! Гадюки здесь ведь страшно ядовиты. Хорош бы я был, если б нечаянно задел ее рукой. Тут, значит, надо быть осторожным, если хочешь прожить сто лет. Снизу донесся выстрел, потом еще. По склону от террасы шел охотник, впереди него карабкался в гору желто-пегий пойнтер. Стая — или, как тут говорят, «гурт» — голубых птиц мелькнула над кустами и с тревожным криком рассеялась по каменной россыпи. Птицы казались мне сверху не больше скворцов. Их было штук тридцать. Мне знаком был их крик, я знал, что это горные куропатки — кеклики. Знал и то, что эти птицы ни за что не полетят вниз от охотника, пока есть возможность лететь вверх по горе. Я выбрал самую широкую расселину в каменной стене, забрался в нее и стал дожидаться здесь кекликов, уверенный, что охотник нагонит их на меня. |
| Означенная равнина имеет вид треугольника, узка на севере и значительно расширяется к югу. Она пресекается только грядою Кармильских гор, тянущихся на 200 ярдов 1 от прибрежья и соединяющихся с южной границей Акрского залива. б) Восток Иорданской долины и страна Мертвого моря, естественно, могут быть названы обширным плоскогорьем средней высоты, до 2500 англ. ф. с выдающимися многими горными вершинами и кряжами, самая большая высота которых достигает 4,245 ф. Западная часть означенного плоскогорья постепенно выступает из глубокой Иорданской долины, иногда, в виде острых утесов. К востоку – возвышенности постепенно отступают в пустыню, находящуюся за долиной. Вся означенная местность, подобно местности, лежащей к западу от Иордана, усеяна многими глубокими рытвинами. Общий вид восточной долины менее бесплоден и суров, чем предыдущей, и она оказывается плодороднее западной. в) Иорданская долина, вследствие вулканического подъема земли, бывшего в древности, составляет центральную часть большой расселины, простирающейся на севере от Антиохии до Ецион-Гавера на юге, при восточном рукаве Чермного моря. В том самом месте, где эта колоссальная трещина отделяет Антиливанские горы от Ливанских, в долину Иорданскую стекают первые ручьи Иордана. С низкого холма, близ г. Ермон, быстро стекает один из самых больших потоков в Палестине – Ледден, тут же, почти сливающийся, с потоком Ванией, который берет свое начало в городе Вания (Кесария Филиппова) и, наконец, с потоком Хасбаном (Панея), вытекающим также с Антиливана. Это три главных источника Иордана, изливающегося, первоначально, в озеро Гуле (воды Меромские), а отсюда – в Галилейское озеро. Течение Иордана через всю долину означенного озера, на 13 англ. миль, легко можно заметить в тихую ясную погоду по широкой полосе среди всего озера. При своем истоке из Галилейского озера, Иордан протекает по долине, которая простирается на 65 англ. миль к северному концу Мертвого моря и имеет ширину, средним числом, около 8 сажен. Затем, он течет очень извилисто и сначала довольно быстро, но, по мере приближения к Мертвому морю, течение его делается много медленнее. Большей частью, течение Иордана скрывается под густой растительностью ив и тамариска, окаймляющих берега, и осеняющих Иорданские воды. Ширина Иордана, вообще, простирается от 80 до 150 англ. фут., глубина его летом от 8 до 12 фут., но от января до марта вода в нем поднимается на 9 или 10 фут., и только одна глубина русла Иордана предохраняет жителей от больших наводнений. Местами, через Иордан находится несколько переправ, как, например, близ Бейзана (Бее-Шан), где западная горная сторона пресекается частью долины Ездрелонской (смот. Равнины), через которую можно удобно переправиться в Галилею и на берег. Думают, что при одной из этих переправ (Абара), близ Бейзана, находилась Вифавара, где крестился Господь наш Иисус Христос . Горы |
| По характеристике Аппиана Александрийского, «пеоны жили не в городах, а в полях и деревнях родовыми общинами, они не сходились в общие дома советов, и начальники у них были не для всех. Молодежи военного возраста у них было до ста тысяч (эта оценка относится к I столетию до Р. Х. – В. Ц.). Но и эти не собирались вместе вследствие отсутствия единой власти» (с. 249). Страбон перечисляет названия паннонских племен: «бревки, андизетии, датионы, пирусты, мазеи, деситиаты… и другие маленькие племена, области которых тянутся вплоть до Далмации, а к югу – почти что до земли ардиев» (Страбон, цит. изд., с. 287). Одно из пеонских племен, которое лучше других было известно эллинам, обитало значительно южнее – в Родопских горах. Между Паннонией на севере и Македонией на юге находилась область дарданцев, к которым Страбон причисляет также галабриев и фунатов. О них он пишет так: «Хотя дарданцы были совершенно дикими, так что вырывали пещеры под навозными кучами и там жили, однако проявляли интерес к музыке, играя на музыкальных инструментах: на флейтах и на струнных инструментах» (Страбон, цит. изд., с. 288). Восточную часть Балкан занимала Фракия. В середине II тысячелетия до Р. Х. фракийские племена, обитавшие ранее в Паннонии, составлявшей юго-восточный ареал культуры полей погребальных урн, продвинулись вслед за ахейцами на юг и расселились во второй половине тысячелетия в Трансильвании, на склонах Карпатских гор, в северном Причерноморье – от Прута до Днепра, а также на западном побережье Понта. Часть фракийцев перебралась через проливы в Азию и расселилась там рядом с анатолийцами – лидийцами и лувийцами. Страбон считал народами фракийского происхождения не только азиатских мисийцев, поскольку часть их, сохранив такое же название, осталась на Балканах, но также вифинцев и фригов и менее известных бригийцев, бебриков, финов, медовифинов, мигдонов и мариандинов (см.: Страбон, цит. изд., с. 270). Несомненно, что в Малой Азии фракийцы смешались с потомками хеттов и родственных им анатолийских народов. |
| Итак, все люди составили один этнос, нет никаких различий – религиозных, национальных, этнических, государственных, политических, достигнуто совершенное единство, каждый живет в тех условиях, которые считает для себя желанными. Когда такое общество будет, наконец, построено, мир перестанет существовать. Потому что правителем его будет антихрист. Собственно говоря, своим завершением мир покажет абсолютную свою мертвенность, бессмысленность, потому что человек живет Богом. Понимание этого из современности уходит. Бог уходит – люди выгоняют Его из своих сердец, они не понимают, что Бог – Источник их жизни. Они пытаются доказать, что Бог, конечно, важен для души, но главная основа нашей жизни – нечто другое. И на этом другом строят новые проекты переделки мира. И когда Бог совершенно будет изгнан в этом мире, созданном человеком, наступит конец. Мир придет к своему логическому концу не потому, что Бог произведет, так скажем, суд над этим миром. Мир просто умрет, потому что из него уйдет жизнь, ведь Бог – жизнь этого мира. В этом контексте есть очень сильное свидетельство пророка Исаии о том, что произойдет в последний день мира, в чем будет заключаться суд, что, кто будет судим Богом. Вторая глава Книги пророка Исаии говорит так: «Иди в скалу и сокройся в землю от страха Господа и от славы величия Его. Поникнут гордые взгляды человека, и высокое людское унизится; и один Господь будет высок в тот день. Ибо грядет день Господа Саваофа на все гордое и высокомерное и на все превознесенное, – и оно будет унижено, – и на все кедры Ливанские, высокие и превозносящиеся, и на все дубы Васанские, и на все высокие горы, и на все возвышающиеся холмы, и на всякую высокую башню, и на всякую крепкую стену, и на все корабли Фарсисские, и на все вожделенные украшения их. И падет величие человеческое, и высокое людское унизится; и один Господь будет высок в тот день, и идолы совсем исчезнут. И войдут люди в расселины скал и в пропасти земли от страха Господа и от славы величия Его, когда Он восстанет сокрушить землю. В тот день человек бросит кротам и летучим мышам серебряных своих идолов и золотых своих идолов, которых сделал себе для поклонения им, чтобы войти в ущелья скал и в расселины гор от страха Господа и от славы величия Его, когда Он восстанет сокрушить землю. Перестаньте вы надеяться на человека, которого дыхание в ноздрях его, ибо что он значит?». Рекомендуемые статьи |
| Рембрандт. Давид и Урия. Ок. 1665 «Мы больше не живы, мы — те, кто спустились в шеол. Удел наш — забыть, что мы видели ночи и дни. О, если б Ты только расторг небеса — и сошел! О, если б коснулся Ты гор — и расселись они! Мой конь без наездника скачет по хеттской стране, и если Давид меня предал — то кто не предаст? И если прощен его грех, кто вспомянет о мне? Кто снова зажжет свет небес в глубине моих глаз? Здесь змей — Иллуянка, с холодной, как смерть, чешуей. Мне с ним не сразиться — меча не удержит рука. Подняться я смог бы и биться — будь только со мной Твоей колесницы с ковчегом два страшных быка. Так! Лучше собаке живой, чем убитому льву. Не петь Тебя мертвым, не славить сходящим во ад и в этих краях не явиться Лицу Твоему… Ты — Бог неприступный, Ты — праведен, дивен и свят». Да, Давид покаялся, рыдания его составляют Пятидесятый псалом. Давид был прощен Богом. Бог простил его… А как же мертвый, более того — умерший бездетным, Урия? Бездетность в ветхозаветном мире было страшнее любого проклятия — у умершего бездетным исчезала всякая надежда… Где же Правда Бога? Выходит, что Он может прощать «любимцев»? Наступит время, придет Мессия — Сын Давидов — но потомков Урии среди тех, кто встретит этого Мессию, не будет — и по вине — прощенной вине! — Давида… Тайна…Разрешение ее — только Крест Мессии. Крест, перед принятием которого Он отказался от легионов ангелов… +++ Давид узнал, что Царство Божие – не от мира сего. Узнал тогда, когда ослабел, когда его считали «выжившим из ума стариком», потому что он плакал об Авессаломе. В самом деле — кто из восточных владык так поступает? Сыновей от жен и наложниц много, один восстал – казнили, другим неповадно будет. Царством править надо сильною рукою. А у Давида рука уже совсем не сильная. Надо помогать ему быть царем, надо решать за него государственные вопросы, а то он еще наделает всяких слезливых глупостей. Пусть сидит с нянькой Ависагой. Он уже дряхлый старец, а не муж. Мужи все решат без него – и Вирсавия тоже не даст маху. |
| В 558 г. болгарские племена подпали под власть аваров, а около 576 г. над ними распростерлась власть Западного Тюркского каганата. Борьба против поработителей была возглавлена болгарским Каном Кубратом, племянником Кана Органа, который в конце VI в. освободил часть болгарских племен как от власти Западно-тюркского, так и от власти Аварского каганата и около 635 г. основал государство, называемое Великая Болгария. Великий болгарский Кан Кубрат был христианином. Согласно источникам, еще в детском возрасте он был крещен в Константинополе и его восприемником был брат Императора Ираклия Феодор, а Император почтил его саном патрикия (Патриарх Никифор). Болгары с самого начала своей христианизации знали и исповедовали только восточно-православное христианство и всегда были преданы ему. Семья Кана Кубрата тоже была христианской, о чем свидетельствуют некоторые косвенные источники (Погребальное сокровище из могильного кургана Кана Аспаруха у деревни Вознесенка, ныне гор. Запорожье, Украина; Личная печать Кана Тервеля, прямого внука Кана Кубрата). После смерти Кана Кубрата в середине VII в. под ударами надвигавшихся с Востока хазар племенное объединение Великой Болгарии распалось. Часть болгар (т. наз. «черные болгары») осталась жить на старом месте под властью старшего сына Кана Кубрата Кана Батбаяна (Бат – старший брат, батя; Боян). До сих пор на Кавказе живут их далекие потомки – балкарцы. Среди дагестанских болгар в 682 г. миссионерствовали албанский (азерский) Епископ Израиль (дохалкидонит?) – История агван Моисея Каганкатваци, писателя X века», СПб, 1861; и среди прочих кавказских болгар Епископы Кардост и Макарий (Составитель Хроники к Церковной истории Захария Ритора). О христианстве среди болгар в вв., живущих на Кавказе и в Приазовии, свидетельствуют как Козма Индикоплевст (Христианская топография), так и арабские писатели Ел Балхи, Ибн-Гаукал, Абу Ал-Фида. Другая часть болгар («серебряные болгары») расселилась на территории нынешней Украины. Некоторые ушли за р. Дон (Кан Котраг), подпали под власть хазаров и только в конце VIII в. |
| Кроме книг Ветхого Завета, к св. Библии принадлежат еще книги Нового Завета, а именно: 4 Евангелия, книга Деяний святых Апостолов, Послания Св. Апостолов и Апокалипсис или Откровение св. Иоанна Богослова. Слово Евангелие – слово греческое, и значит благая, радостная весть. 12. Единоборство с Голиафом. Псалом Давида (Стих. Л.Мея) Я меньше братьев был, о Боже, И всех в дому отца моложе, И пас отцовские стада; Но руки отрока тогда Псалтирь священную сложили, Персты настроили ее И имя присное Твое На вещих струнах восхвалили. И кто о мне Тебе вещал? Ты сам услышать соизволил, И сам мне ангела послал, И сам от стад отцовских взял, И на главу младую пролил Елей помазанья святой... Велики братья и красивы, Но не угодны пред Тобой... Когда ж Израиля на бой Иноплеменник горделивый Позвал, и я на злую речь Пошел к врагу стопою верной – Меня он проклял всею скверной; Но я исторгнул вражий меч И исполина обезглавил, И имя Господа прославил. 13. Подражание псалму XIV (Стих. Н.Языкова) Кому, о Господи, доступны Твои Сионски высоты? Тому, чьи мысли неподкупны, Чьи целомудренны мечты; Кто дел своих ценою злата Не взвешивал, не продавал, Не ухищрялся против брата И на врага не клеветал: Но верой в Бога укреплялся, Но сердцем чистым и живым Ему со страхом поклонялся, С любовью падал перед Ним. И свят, о Боже, Твой избранник! Мечем ли руку ополчит, – Велений Господа посланник, Он исполина сокрушит. В венце ли он, – его народы Возлюбят правду; весь и град Взыграют радостью свободы, И нивы златом закипят. Возьмет ли арфу, – дивной силой Дух преисполнится его, И, как орел ширококрылый, Взлетит до неба Твоего. 14. Святые Кирилл и Мефодий (Из книги изд. Моск. Комит. Грамотн.) Кроме наших предков – Славян русских, известны исстари и другие Славяне. Как и наши предки, они ушли от реки Дуная и заняли те земли, где живут и ныне. Все эти Славяне разделились на несколько народов. Так, и Чехи, и Моравы, и Поляки, и Лужичане (в нынешнем Лаузинце), и Сербы, и Хорваты, и Словенцы или Хорутане, и Словаки – все это Славяне. Часть Славян осталась у реки Дуная, размножилась и расселилась еще около Черного моря и в долинах между Балканских гор. Эта часть приняла название Болгар. Итак, вот сколько родных между собой славянских народов! Все они, кроме русского, в девятом столетии по Рождестве Христове оставили язычество и крестились во Христову веру. Вот как это произошло: |
| Начала она с покаяния, не считая для себя тягостной никакой епитимии, так что, когда однажды где-то на приходе священник велел ей лечь у входа перед распятием – так, чтобы «все видели», она послушливо легла и лежала с молитвой, считая себя достойной и большего. Не могла насытиться причастием, и потом рассказывала о том, что проделывала в Оптиной в первое время и в чем потом покаялась как в самочинстве. Причастившись за ранней литургией, она по немощи отлеживалась с полчаса под яблонями в саду между монастырской оградой и Иоанно-Предтеченским скитом, а затем шла на позднюю и причащалась еще раз, рассуждая так: Господу Тела и Крови для Своих детей не жалко! Первые ее книги были о монашестве. Тогда на волне «горения» человека новоначального, вдохновленная образами подвижников Кавказа, она решилась ехать за советом на остров Талабск к старцу – отцу Николаю Гурьянову. В ту пору ей казалось, что истинное монашество, сохранившее первоначальный дух, сокрыто от мира там, высоко в горах. Батюшка в сером своем подрясничке вышел к народу, одних благословлял, с другими беседовал кратко, а ей сказал: «Ну, поезжай на Кавказ. Поживи с молитвенниками». Стояла, как рассказывала, себя не помня, будто солнце в руках держала. О монашестве она в ту пору и помыслить-то не могла, а тут – Кавказ. Келейница отца Николая бросила ей мимоходом: «Целуй калитку. За все годы не припомню такого благословения. Батюшка и монахов туда не благословляет». Удивительно, как нашлось тогда все – деньги на поездку, сопровождение. В Новом Афоне ее встретили с удивлением, уж очень непривычным был ее вид, да и тот, кто мог бы ее проводить, спускался с гор не часто, и никто не мог сказать, когда это произойдет. Татьяна не смутилась и только с полным доверием к Богу молилась в храме, когда вошел довольно потрепанного вида монах, и она, почти не сомневаясь в том, что это нужный ей человек, обратилась к нему по имени. Рассказала все, как есть, попросила помочь. В горах она провела два месяца. Строгий пост, молитва, молчание. Рассказывала о том, как, привязав к палке нож – на случай встречи со зверем, ходила там, где не было ни одной ровной площадки на стопу ноги, как однажды ночевала под дождем в расселине скалы и не замерзла только благодаря тому, что дерн сохранил тепло вечернего костра. И такой молитвы, как там, потом уже не было. |
|
|
