| – Устройство храмов, порядок в них и украшение, приобретение для них нужных священных вещей и пр. – все это было предметом новых и постоянных забот Дионисия. «О церковном строении, говорит Симон о Дионисии, велие прилежание име: ово церкви воздвигал вновь, иные же после разорения обновлял: книги, кадила, кресты, сосуды, эпитрахили, ризы, стихари и прочую утварь церковную строяше и в церковь отдаяше.» Укажем же здесь некоторые постройки, произведенные в монастыре при Дионисии и его стараниями. Так, в 1621 году поставлена новая церковь к трапезе во имя пр. Михаила Малеина и освящена в том же году преп. Дионисием. Далее, в 1622 году разобрана и воздвигнута вновь в более обширном размере церковь над гробом преп. Никона, освящена она 21 сентября 1624 года; в следующем же году праздничные и местные иконы в ней обложены серебром 629 . Кроме вновь устрояемых храмов, были поновляемы и украшаемы прежние, как о том засвидетельствовал и Симон, а именно: в 1621 году крыша Успенского храма была покрыта белым железом, а в самом храме «подписаны киоты верхние над алтарем» 630 . Затем, в 1626 году в том же храме были обложены серебром и позолочены иконы Спасителя, пророков и праздничные. Пожар, случившийся в монастыре при Дионисии 12 сентября 1628 года, повредил много разных зданий и, между прочим, были попорчены позолоченные крыша и крест на храме преп. Сергия; особенно же были повреждены монастырские кельи, которые погорели по обе стороны святых ворот. Поэтому Дионисию пришлось много заботиться о постройке новых келий. В продолжении двух годов кельи были поставлены: в 1628 году поставлены были две палаты по обе стороны св. ворот, а в следующем еще две палаты по правую сторону. Сверх этих построек, под годом 1624-м упоминается еще о постройке какой-то «кирпичной палаты у келарской близ казны» и «кирпичной кузницы за братской поварнею» 631 . – Устрояя храмы в своем монастыре, преп. Дионисий вместе с тем положил немало забот о постройке таковых и в соседних слободах и селах. Вспомним, что стараниями его вместе с Авраамием Палицыным сооружена была церковь в селе Деулине в память перемирия русских с поляками. |
| Феофана, переложения которого часто весьма неточны, можно было бы поставить под сомнение, однако в других научных статьях уже было обращено внимание на точно такие же формулы в Митериконе аввы Исаии (XII-XIII вв.), имеющиеся в греческих рукописях европейских собраний 1250 . Кроме того, надежность греческого рукописного текста, использованного прп. Феофаном при переводе Митерикона, как и правильность самого русского перевода, подтверждается еп. Порфирием (Успенским) 1251 . Преосв. Порфирий, пользовавшийся афонской рукописью Митерикона (следовательно, иной, нежели еп. Феофан), так переводит интересующее нас место: «Говорила блаженная Феодора: “Успокоение от забот, молчание и сокровенное парение ума порождают страх Божий и целомудрие. Сокровенное же парение ума есть непрестанная умная молитва: Господи Иисусе Христе, помилуй меня. Сыне Божий, помоги мне”». Наконец, о надежности перевода еп. Феофана прямо свидетельствует И. Хаусхерр (Осэр), сверивший русский перевод с греческим рукописным текстом 1252 . И все-таки, даже если ряд апофтегм пересекается с древнейшим ядром алфавитного и систематического собраний, как уверяет В. М. Лурье, а сама формула, как мы покажем ниже, имеет параллели в других текстах, это вовсе не является гарантией от интерполяции, внесенной аввой Исаией или предшествующей традицией в апофтегму аммы Феодоры, как мы могли убедиться, скажем, на примере Иисусовой молитвы в Лаврентьевской летописи. Это опасение подтверждает сопоставление, сделанное И. Хаусхерром 1253 , апофтегмы Митерикона 42 с апофтегмой 127, изданной Ф. Но: «Επεν γρων· μεριμνα κα τ σιωπν, κα κρυπτ μελτη τκτουσι τν γνεαν» 1254 («Сказал старец: “Отсутствие забот, и молчание, и сокровенное поучение рождают непорочность”»). Мы видим, что анонимное высказывание старца приписано амме Феодоре с рядом дополнений, в т. ч. и последней фразой об Иисусовой молитве. и это не единственный пример подобной переработки: И. Хаусхерр приводит целый ряд наблюдений, где авва Исаия изменял высказывания древних старцев, вводя упоминания об исихии и молчании. |
| В 1890 г. Веркольский монастырь, как выдающейся среди монастырей Архангельской епархии и имеющей возможность по средствам своим всегда содержать достаточно большое число братии, был указом Синода обращен в первоклассный общежительный монастырь, а в следующем 1901 г. и настоятель его игумен Виталий за свою полезную деятельность возведен в сан архимандрита. В новом сане столь же неутомимо продолжал он трудиться и приносить все свои силы в жертву на дело устроения и украшения св. обители. Трудясь на пользу монастыря, он не забывал и родной для обители скит, основанный архимандритом Феодосием, и много положил забот об окончательном его устройстве, и особенно об украшении в нем храма во имя св. Николая: в храме заботами архимандрита Виталия на средства неизвестного благотворителя устроен иконостас из красного дерева, а также приобретены: серебряновызолоченные крест и евангелие, трисвечник и хоругви; повешен также 24-х пудовый колокол и водружены на церкви зеркальные в оправе кресты; им же устроены для живущей там братии несколько корпусов и разные хозяйственные помещения. Основал было о. архимандрит Виталий новый второй скит на Югорском Шаре, для устройства которого сам дважды ездил туда, однако, пришлось скоро ему это дело оставить, так как условия жизни там для посылаемой туда братии в разное время оказались неблагоприятными: почти все они умирали от цинги. Заботясь об устройстве для любителей безмолвия жилищ в местах, совершенно отдаленных от развлечений и мирских селений, о. Архимандрит и сам неудержимо стремился к уединению, желая после подъятых им великих трудов и многомятежных забот успокоиться, и в тиши безмолвия посвятить остаток дней жизни заботе о «едином на потребу»; хотел было он с этою целью поселиться в ските монастырском при озере, но чувствуя, что здесь, где все напоминало ему о прошлой его кипучей деятельности, где могли всегда посещать и благодарные ему за труды для обители братия монастырские, и многие благотворившие во время его управления обители из мирян, он никогда не найдет себе истинного покоя, о. |
| Правило последнего собора в свое время также направлялось в обличение римской церкви и ее стремления узаконить безбрачие священников. Полемист западный Ратрамн берет на себя задачу в виду подобных нападок церкви восточной не только оправдать латинян, но и всецело выставить восточную церковь виновною в нарушении, будто бы, незыблемо установившихся правил касательно безбрачия духовенства. Приступая к самому делу, он вообще бросает укоризну востоку за то, что этот не умеет ценить такого великого блага, как целомудрие. „Благо целомудрия, пишет он, настолько славно, что оно было предметом удивления даже у язычников. Оно во всяком сословии достохвально, в особенности же в священниках и в прочих служителях алтаря, которых, если что, то в особенности делает славными блеск целомудрия и украшение чистотою. Греки же, против собственной совести, не боятся порицать того, чего не могут не считать достохвальным“ 676 . Затем он приводит примеры безбрачной жизни из ветхого и нового завета; указывает на Илию, Иеремию, Даниила, ап. Иоанна, ап. Петра, который хотя не отринул своей жены, но не имел с нею супружеских сношений. Затем вооружается против греков изречениями апостола Павла, в которых высказывается, что безбрачие выше брачной жизни. Приведши эти свидетельства Ратрамн вопрошает: „желают ли греки, чтобы иереи были чужды мирских забот, чего хочет апостол, или, чтобы они были поглощены этими заботами, чего вовсе не хочет апостол. Ибо если они без жен, свободны от забот мирских, то все попечения свои могут употреблять на то, что Божие; если же живут с женами, они угождают не Богу, но жене 677 . И каким образом, говорит он, кто во всякое время должен приносить тело и кровь Господню, может оставаться в супружестве? Ибо когда Давид пришел к Авимелеху, не прежде мог коснуться священных хлебов, как по заявлению, что отроки с ним бывшие уже в продолжение трех дней не имели сношений с женами. А кто не знает насколько таинство тела и крови Христовой возвышеннее тех хлебов, которые каждую субботу полагались на столе в храме? Это хорошо понимала церковь фессалийская, которая, если клирики после посвящения продолжали жить с женами, таких извергала из сана (Ратрамн не указывает откуда берет он это сведение. |
| Дальнейшими добрыми результатами забот Дионисия было то, что многие раненые и больные выздоровели и возвратились в свои дома, а иные остались в монастыре навсегда и проходили здесь различные монастырские службы. Оставшихся в монастыре было более 500 человек, как об этом свидетельствует Симон Азарьин 192 . В описании забот Дионисия о раненых и других несчастных у Ивана Наседки обращают на себя внимание следующие слова: «тех всех людей к душевному спасению и телесному здравию вина бысть и промысленник Дионисий архимандрит, а не келарь Авраамий Палицын» 193 . Что хотел Наседка сказать этим? Несомненно то, что инициатива, главное руководство, постоянные заботы и распоряжения в делах христианского сострадания принадлежали Дионисию; что келарь Авраамий в данном случае, если и проявлял себя деятельным, то только в исполнении распоряжений и приказаний Дионисия. Так как Авраамий, как келарь, заведывал имениями и вотчинами монастыря, то всякому естественно было думать, что в таком деле, как материальная помошь больным и бедным, он был главным действующим лицом. От такого представления дела Иван Наседка и предостерегает читателей, говоря как бы так: «хотя Авраамий и заведывал имуществом монастыря и, следовательно, ближе всех должен был стоять к такому делу, в котором требовались материальные издержки, однако в деле помощи несчастным не он был главным виновником, а архимандрит Дионисий»; потому что «паче всех сей Дионисий не имел себе покою не токмо на един день, но почти не на един час, и всегда дозирал болящих» (Жит. преп. Дионисия стр. 88). Таким-то образом в монастыре преподобного Сергия «нагим одежда бысть, странным упокоение, нищим и гладным прокормление, от мраза изгибающим теплое утешение, странным и раненым и конечно издыхающим отпуск от сего света с напутствием вечного живота, мертвым же погребение бываше» (Симон в предисловии к связанию о новоявленных чудесах Сергия – во Временнике кн. X, стр. 13). «Сия вся сотворяшеся добрым строителем в чудотворцове обители» (разумеется, конечно, Дионисий) (ibid.). Но у Дионисия, главного виновника дела, были усердные помощники. Из таковых, кроме Ивана Наседки, обращает на себя внимание инок Дорофей – ученик Дионисия, живший с ним в одной келье. Это был великий подвижник и постник. Он, по поручению архимандрита, разносил больным деньги, одежду, полотенца, платки, и настолько был усерден, что просиживал у больных по целым ночам, беседуя с ними и утешая их. Он делал это не только по распоряжению Дионисия, но и сверх распоряжения по своему собственному желанию быть чем либо полезным несчастным раненым. |
| Отец Иоанн Кронштадтский писал о своем переживании от чувств, а не рассудком, вот его писание и ложится на сердце, точно пластырь на рану. По моим грехам я так и не удостоился видеть его. Но всегда с любовью слушаю, когда говорят о нем, кто видел его. Купил я занавески к окнам с пружинами. Отец Гавриил устроил – спущу их, и света не видно на улицу. [...] Если позовут нас в Россию, поедем на родину. Все же и здесь хорошо: водопровод, электричество, водяное отопление, местность красивая, уединенная, точно в скиту. Некоторые очень стремятся ехать в Россию. Однако надо полагать, что там такой свободы не будет, мне писала монахиня из Эстонии: «Лучше вам доживать там, где живете». Я тоже согласен с ней. Если поедем, едва ли оправдаем себя, ибо остарели и огрубели. Там нас ждут, [что] приедем с валаамской традицией, – но они ошибутся. Отец Сергий неспокойный и очень стремится ехать, помоги ему Господь, характер-то очень тяжелый. Пока ничего не слышно, однако наши думают, что придется ехать. Кончаю писать. Храни вас Господь. Схиигумен Иоанн 14 .11.1955 Новый Валаам Достопочтимая о Христе раба Божия Елена Акселевна! Прочел твое письмо. Ты сознаешь себя очень болтливой. Святые отцы сказали: «Иной целый день говорит, и ему вменяется в молчание, ибо говорит все ради Бога, а иной целый день молчит, и ему вменяется в празднословие». Проверь свою болтливость и сличи с советами святых отцов. Еще пишешь, что очень занята житейскими заботами и плохо идет молитва . Наконец, надо же сознаться, что ты не монахиня и живешь в миру. Как же можно жить без забот? Читаешь святоотеческие писания и не понимаешь силу их учения. Ибо и святые отцы жили не без забот, и у них молитва пресекалась, и чувствовали себя иногда очень слабенькими. Но они, как опытные в духовной брани, не малодушествовали в изменениях, а терпели неприятные свои переживания. Преподобный Иоанн Колов такую имел благодатную непрестанную молитву, что забывал про корзинки, которые надо [было] дать погонщику; пока идет за ними и забудет, зачем пошел. Этот же преподобный шел с погонщиком по скитской дороге, и погонщик довел его до гнева, и убежал преподобный от погонщика. Вот и у святых бывают перемены. А ты хочешь, чтобы у тебя было все гладко. Помню, я как-то в нашем разговоре с тобой сказал: «Лучше немощная совесть, чем добродетель со тщеславием». И ты сказала: «Утешай себя немощами». Конечно, я промолчал. |
| При усердных трудах Елеазара и его сподвижников скитский каменный храм с трапезою и кельями для пустынников устроился, но освящен был уже по кончине строителя. В то время когда Анзерский пустынник изнемогал под бременем забот и лет, прежний его сподвижник Никон, митрополит Новгородский, а впоследствии – Всероссийский Патриарх, был ему помощником и утешителем. Помня Анзерский скит, в котором принял пострижение, Никон почти каждую свою грамоту Соловецким властям заканчивал припискою: «Да пожалуйте Бога ради и нашего ради прошения, Анзерских старцев жалуйте и берегите»; или: «Да поберегите Анзерских старцев, строителя и братию, а мы, елика сила наша будет, рады вам помогать». Всякую просьбу бывшего своего наставника Елеазара Никон старался исполнять с точностию. Так, в грамоте Соловецкому архимандриту Илии 1651 г. митрополит писал: «Бил челом Живоначальныя Троицы Анзерския пустыни строитель старец Елеазар с братиею, чтоб к ним в Анзерскую пустыню из Соловецкого монастыря отпустить велеть больничного старца Кирика; и как к тебе сия наша грамота придет и ты бы в Анзерскую пустыню больничного старца Кирика отпустил». Сделавшись же Патриархом, Никон еще с большею любовью благотворил Анзерскому скиту. Грамотою 29-го апреля 1655 г. он извещал, что по ходатайству его государь повелел увеличить жалованье Анзерскому скиту и давать по пуду ладану, по три пуда воска, по 5 ведер церковного вина, по четыре четверти пшеничной муки на просфоры, строителю и братии прибавить по рублю, отпускать денежную выдачу и вновь прибывшим пяти инокам. Вместе с тем Патриарх и от себя препроводил милостыню – Елеазару два рубля, и 11-ти человекам братии – каждому по рублю. В другой раз Патриарх послал в скит серебряные оклады на иконы весом 7 фунтов 80,5 зол., 250 рублей деньгами, 11 осетров для братии и белугу для Елеазара, прося молитв соборных и келейных. Среди разнообразных забот о благоустроении своего скита преподобный Елеазар приближался к кончине и созревал для вечности. Опыты своей духовной жизни он изложил в рукописи и сохранил их на память ищущим спасения. |
| Трезвение когда в силе, то «никакая страсть против него не только устоять, но и даже появиться не может» Безмолвие Стараться иметь ум в безмолвии. Как глаз, который постоянно вертится, не может ясно видеть того, что перед ним, так и ум, если развлечен тысячами мирских забот, не может ясно усматривать истину Так уединенное безмолвие служит началом очищения: когда язык не произносит ничего человеческого, ни глаза не заняты рассмотрением, ни слух не расслаблен песнями, разговорами, шутками, тогда ум, не рассеиваясь по внешним, входит в самого себя, а от себя восходит к мысли о Боге Душа, будучи свободна от земных забот, взращивает добродетели, которые обязывают всякое дело в жизни исполнять должным образом О пути спасения Дело жизни – войти опять в союз с Богом Подвижничество, так как этот мир – время брани с грехом (противоборником) Изучать ратоборство по Писанию, исполняя все заповеди, очищаясь от греха Два пути 1) супружество – для тех, кто не может понести девство. Это тоже требует постоянной работы, здесь множество препятствий мирских Страсти – раны души. Как ни залечивай их, мир всегда будет разверзать их снова 2) отречение от мира – отвержение всех мирских обычаев, людей, родных, раздаяние имущества, оставаясь с одной надеждой на Промышление Божие Кто произнес уже обет свой, тому надобно соблюдать себя для Бога как одно из священных приношений, чтобы, посвященное Богу обетом тело осквернив опять служением обыкновенной жизни, не подпасть суду за святотатство Мироотречение 1) отшельничество — по преподобному Антонию Великому, а не каппадокийским инокам 2) общежительное – более удобно, не зависишь от мира Закон духовный требует, чтобы «вкушающих пасху было не менее десяти» (по Иосифу Флавию), так и здесь надобно, чтобы лучше увеличивалось, нежели уменьшалось число подвизающихся Христианин должен жить достойно Евангелия Христова МОНАШЕСТВО В ВИЗАНТИЙСКОЙ ЦЕРКВИ Об уставах Источник Соколов И.И. Состояние монашества в Византийской Церкви с середины IX до начала XIII века (842–1204). СПб., 2003 |
| «Душа священника должна сиять подобно свету, озаряющему вселенную, а мою душу окружает такой мрак от нечистой совести, что она, всегда погруженная во мрак, не может никогда с дерзновением воззреть на своего Владыку». Но особенное ударение делает Иоанн на заботе душепопечения обо всем множестве людей, требующей великого благоразумия и опыта, и снова образ монаха встает пред его умственным взором. «Велик подвиг и велик труд монахов. Но если кто сравнит труды их со священством, тот найдет между ними такое различие, какое между простолюдином и царем. У тех, хотя и велик труд, но в подвиге участвует и душа и тело, или лучше сказать большая часть совершается посредством тела... Напряженный пост, возлежание на земле, бодрствование, неумовение, тяжелый труд и прочее, способствующее изнурению тела... А здесь чистая деятельность души». Даже забот о себе не оставляется священнику, об одежде, пропитании как то вынуждены делать монахи для самих себя. «А священник не имеет нужды ни в чем этом для своего употребления, но живет без забот о себе и в общении (с пасомыми) во всем, что не приносит вреда, слагая все познания в сокровищнице своей души... Итак, мы не должны удивляться тому, что монах, пребывая в уединении с самим собою, не возмущается и не совершает многих и тяжких грехов; он удален от всего раздражающего и возмущающего душу. Но если посвятивший себя на служение целому народу и обязанный нести грехи многих остается непоколебимым и твердым, в бурное время управляя душой, как бы во время тишины, то он по справедливости достоин рукоплесканий и удивления всех. " Можно ли судить об его, Иоанна, достоинствах? »Кто же, скажи, кто станет обличать и открывать мою порочность? Эта кровля и эта келья? Но они не могут говорить. Мать, которая более всех знает мои качества?» И тут вырывается у Иоанна признание: не смеет он по сознанию своей неподготовленности принять сан священства, но это не потому, что не хотел бы он этого. «Если бы кто предложил мне на выбор, где бы я больше желал заслужить о себе доброе мнение, в предстоятельстве ли церковном, или в жизни монашеской, я тысячекратно избрал бы первое». |
| ТОЛЬКО ГОСПОДЬ ДАЕТ МИР ВСЯКОМУ ТВОРЕНИЮ 29 Благодарю Господа и Пресвятую Владычицу за то, что благоизволил Господь увеличить радость праздника Пресвятой Богородицы – Ее Успения – ангельскими голосами наших детей, которые так прекрасно поют. Они напомнили мне дни моей предвоенной молодости, когда я был монахом в братстве монастыря Печская Патриархия, великой святыни, можно сказать, нашего Сиона. Каждый праздник печский хор пел Литургию; это был смешанный, но удивительно организованный хор, а их регент – неповторим. Мне приходилось слышать много хоров – и белградских и других – но тот печский хор остается исключительным. Но когда сегодня я произнес «Благословенно Царство», а они ответили «Аминь», я сразу вспомнил те дни, и мое сердце дрогнуло. Ведь когда с клироса слышится прекрасное пение, мы освобождаемся от всех забот, от всей суеты мира и возносимся в вечность, к Богу, с ангелами и святыми, туда, где наше истинное Отечество и Царство наше. Если бы наше царство было на земле, то мы всегда бы благоденствовали в довольстве, в мире и радости. Но мы здесь, так скажем, на епитимии, и мы должны подготовиться, научиться Небесной жизни, обрести Божественный мир. Никто не может дать его нам здесь, только Господь, Который дарует мир всякому творению, и нам, если мы ищем и жаждем Его всем сердцем, если хотим соединиться с Ним. Он хочет, чтобы наш дух был соединен с Ним, с Богом нашим, чтобы наши желания и наша воля были соединены с Его Божественной волей, Божественным желанием, чтобы все наше существо было соединено с Ним и мы ощутили радость жизни. Но мы чрезмерно привязываемся к материальной жизни, настолько запутываемся в мирских сетях, что у нас не остается времени подумать о душе, о своем внутреннем мире, и мы постоянно разрушаем его. Господь нам прежде всего дал в пример Свою Пресвятую Матерь. После Воскресения и Вознесения Он благоизволил оставить Пресвятую Богородицу в утешение святым апостолам, в побуждение ревности о Господе. Один богоносный отец из Афин, святой Дионисий Ареопагит , очень хотел увидеть Богородицу. Для этого он прибыл в Иерусалим, и, когда в доме святого Иоанна Богослова его ввели в комнату, где Она жила, святителя охватила несказанная радость, он освободился от всех своих печалей и забот, в душе воцарился мир. «Если бы с юных лет меня не учили знать Единого Бога, – описывал эту встречу сам Дионисий, – Пресвятая Богородица стала бы для меня Богом». |
|
|
