| Разделы портала «Азбука веры» Фэн-шуй, астрология, оккультизм, любовный приворот, целительство ( 4 голоса: 5.0 из 5) Я в хоровод вступаю, хохоча, и все-таки мне неспокойно с ними: а вдруг кому-то маска палача понравится – и он ее не снимет. Вл. Высоцкий Приближается «праздник», импортированный в Россию в начале 2000х из США — Хэллоуин. Американцы переняли его у древних кельтов, которые по своему языческому календарю отмечали 1го ноября начало нового года. В кельтской традиции считалось, что в ночь Хеллоуина над землей властвуют темные силы, и, для того чтобы они не нанесли вреда, их надо всячески ублажать. Отсюда берет начало укоренившийся в языческом мире обычай бродить в ночь на Хэллоуин разряженными в костюмы привидений, ведьм и прочей нечистой силы. «Праздник» этот в последнее время распространяется и в России, культурообразующей религией которой является православие. Увы, нынешние россияне, даже называющие себя верующими, часто и не догадываются о том, что знает православие о мироустройстве. Помимо мира материального, который мы можем увидеть, пощупать и изучить, существует мир духовный, не воспринимаемый нашими органами чувств. И, тем не мене, он абсолютно реален. С Богом – Творцом материального и духовного миров – каждый человек может вступить в личное общение. Если, конечно, захочет этого, придет в Церковь Христову, начнет участвовать в Таинствах, мистическим образом соединяющих человека с Богом. Контакт с темными силами духовного мира наладить много проще. Достаточно призвать их, пусть даже и в шутку. Это Богу нужно сознательное обращение человека к Нему, Бог любит нас и ждёт ответной любви. Бесы являются по первому зову, потому что их цель — обмануть и погубить человека. Современный человек не верит в существование бесов (даже среди тех, кто считает себя православными, около половины считают их выдумкой). Именно этого они и добиваются. Нечистой силе выгодно, чтобы люди в нее не верили – во тьме неверия легче творить свои черные дела. И игрища, подобные Хэллоуину, развязывают руки диавольским силам. |
| По пути к стройплощадке настроение медвежонка всё улучшалось и улучшалось. Уголком глаза он видел, что прохожие таращатся на него в изумлении. А когда он бросал поверх очков проницательные взгляды, некоторые даже переходили на другую сторону улицы. Он довольно долго крался вдоль стены недостроенного дома и наконец услышал голоса. Они долетали из открытого окна на втором этаже, и Паддингтон сразу же узнал бас мистера Бригса. У стены стояла лесенка. Медвежонок вскарабкался на ступеньку, находившуюся на уровне подоконника, и осторожно заглянул в комнату. Строители сидели вокруг газовой плитки, на которой закипала вода. Паддингтон бросил суровый взгляд на мистера Бригса, который держал в руке чайник, поправил бороду и длинно, раскатисто свистнул в полицейский свисток. Раздался звон бьющейся посуды. Мистер Бриге вскочил как ужаленный и вытянул дрожащую руку в сторону окна. — Мать честная! — завопил он. — Привидение! Остальные повернулись на его крик и моментально разинули рты. Паддингтон насладился видом четырёх побелевших физиономий, а потом, цепляясь всеми четырьмя лапами, соскользнул вниз и спрятался за штабелем кирпичей. Сверху до него долетали перепуганные голоса. — Как в воду канул, — сказал один из строителей. — Сразу видать, нечистая сила. — Мать честная! — повторил мистер Бриге, вытирая лоб носовым платком в горошек. — Не приведи, Господи, ещё раз такое увидеть, экая пакость! Башка — что твоя тыква! Паддингтон, притаившийся за кирпичами, с трудом поверил своим ушам. Кто бы мог подумать, что мистер Бриге и его друзья причастны к преступлению! Но не мог же он ослышаться, мистер Бриге действительно сказал «что твоя тыква»! Паддингтон снял очки, отцепил бороду, уселся под штабелем кирпичей и принялся записывать новые факты симпатическими чернилами. Потом он медленно и задумчиво побрёл в сторону продуктового магазина. Расследование началось очень удачно, и Паддингтон решил ещё раз наведаться на стройплощадку, когда стемнеет. Настала ночь. Все Брауны давным-давно разошлись по своим комнатам. |
| — Да что ты, право, какие днем ведьмы, ничего они днем сделать не могут. — Да, это верно. Я и не подумал. Ага, теперь знаю, в чем дело! Ну и ослы же мы с тобой! Надо сперва узнать, куда падает тень от сучка в полночь, а тогда уже и рыть в том месте! — Выходит, что мы валяли дурака, целый день рыли задаром! О, чтоб тебе, теперь вот опять тащись сюда ночью. Даль-то какая! А ты сможешь выбраться из дому? — Ну еще бы! Все равно придется рыть нынче ночью, а то если кто-нибудь увидит эти ямы, сразу поймет, в чем дело, и сам начнет рыть. — Ну что ж, я тебе мяукну нынче ночью. — Ладно. Давай спрячем лопаты в кустах. Ночью в назначенный час мальчики опять пришли под дерево. Они уселись в тени и стали ждать. Место было уединенное и час поздний, исстари пользовавшийся дурной славой. В шорохе листвы слышались голоса духов, привидения таились по темным углам, глухой лай собаки доносился откуда-то издали, и филин отзывался на него зловещим уханьем. Мальчики разговаривали мало, на них действовал таинственный ночной час. Скоро они решили, что полночь уже настала; отметили, куда падает тень, и начали рыть. Надежда ожила в них. Интерес к делу все возрастал и усердие с ним наравне. Яма становилась все глубже и глубже, но каждый раз, как лопата обо что-нибудь ударялась, они испытывали только новое разочарование. Наконец Том сказал: — Напрасно мы стараемся, Гек. Опять не там роем. — Ну как же не там? Ведь тень падала как раз в этом самом месте. — Знаю, что падала, да не в том дело. — А в чем же? — В том, что времени мы не знали наверно. Скорее всего было или слишком поздно, или слишком рано. Гек выронил лопату. — Так и есть, — сказал он. — В этом-то и беда. Придется и эту яму бросить. Верного времени никак не угадаешь, да и страшно уж очень, ведьмы и привидения так везде и носятся. Я все время чувствую, что за спиной у меня кто-то стоит, а повернуться боюсь: может, и впереди тоже кто-нибудь есть и только того и дожидается. Как мы сюда пришли, меня все время в дрожь бросает. — Ну, и со мной не лучше, Гек. Ты знаешь, когда зарывают деньги, то сверху всегда кладут мертвеца, чтобы он их стерег. |
| – Надо избегать разбойников, убивающих душу, а убивающих тело я не боюсь, – говорил он: «Господь – свет мой и спасение мое: кого мне бояться? Господь крепость жизни моей: кого мне страшиться?» (Пс.26:1). И преподобный начал жить там в беспрестанной молитве и посте. В пищу он принимал не более пятнадцати смокв в день – и то по захождении солнца, а одежда его состояла – из власяницы и короткой кожаной мантии, данной ему преподобным Антонием. Ненавистник всякого добра – диавол, видя, как побеждает его юный инок, воздвиг на него брань. Желая победить духовного воина плотскою похотью, он начал распалять его молодое тело и смущать ум нечистыми помыслами. Ощутив нечистого змия, стремившегося уязвить его жалом греха, Иларион посрамил его еще большим умерщвлением тела и победил врага, вооружившись прилежной молитвой к Богу. Он приложил пост к посту и труд к трудам, не вкушая пищи по три, а иногда и по четыре дня, изнуряя тело работой, то копая землю, то плетя корзины, и повторяя про себя слова апостола: «если кто не хочет трудиться, тот и не ешь» (2Фес.3:10). Нечистые же помыслы он изгонял из сердца, ударяя себя в грудь, подобно мытарю, и воздыхая из глубины сердца. Плоть свою Иларион называл ослом и так беседовал с ним: – Я укрощу тебя, осле: буду кормить не ячменем, а мякиной, уморю голодом и жаждой, обременю тяжелой ношей, чтобы ты больше помышлял о пище, нежели о нечистоте. Слова сии, обращенные к своему телу, он приводил в исполнение и до такой степени измождал свое тело, что от него остались только кости, покрытые кожей. Диавол же, увидев, что той бранью он не достиг ничего и не только не победил святого, но и сам потерпел поражение, задумал устрашить его призраками и привидениями. Однажды ночью, стоя на молитве, святой Иларион услышал плач детей, рыдание жен, рыкание львов и голоса других диких зверей и животных, шум и смятение, как бы от великой битвы. Бес нарочно привел полк своих друзей, завопивших на разные голоса, чтобы Иларион устрашился одного их рева и бежал, покинув пустыню. Но, поняв, что все сие – только ужасы, наводимые бесами, святой осенил себя крестным знамением, вооружился щитом веры и, пав на колена, вознес к Богу прилежную молитву, чтобы Он подал ему помощь свыше. Таким образом, припадая к земле на молитве, Иларион обессиливал нападавшего на него врага. Но лишь только он немного приподнялся, желая увидеть глазами то, что слышал ушами (а ночь была лунная, очень светлая), как на него с великим шумом устремилась громадная колесница с ужасными и свирепыми конями. |
| Еще одна стрела взмыла над кустами черемухи, описала пологую дугу и ушла за дальние сосны. Она была ярко-алая, с белыми перьями у хвоста. В зарослях черемухи затрещали ветки и послышались тихие напряженные голоса. - Батюшки, — прошептала Серафима. — Волна… Коротким словом «волна» в лагере называли массовые увлечения. Что такое массовое увлечение, каждому понятно. Допустим, один человек нашел на дороге обрезок жести и сделал из него свисток. Ходит и свистит. Другой человек услышал и думает: «У него есть свисток. А у меня нет свистка. Разве это жизнь?» Идет он тоже искать кусок жести. Режет ее, гнет и в конце концов гордо подбрасывает на ладони великолепную свистелку собственной конструкции. Потом подносит ее к губам и надувает щеки… Когда у двух человек есть свистки, а у других нет, это большая несправедливость. И вот уже всюду стучат по металлу молотки и кирпичные обломки, сгибая в трубки жестяные полоски. Воздух наполняется режущим свистом, и тишина рвется в мелкие клочки. Это значит, что на лагерь накатила свистковая «волна». Вообще волны бывают разные: вредные и полезные, опасные и безобидные. В начале первой смены прокатилась «шляпная» волна: мальчишки и девчонки мастерили из лопухов широкополые мексиканские шляпы, украшали их подвесками из сосновых шишек и пышным оперением из листьев папоротника. Ходить без такой шляпы считалось просто неприличным. Однако лопухи увядали быстро, а росли медленно, и волна утихла, когда в окрестностях лагеря был найден и вырван с корнем последний лопух. Через неделю прошумела другая волна — «разбойничья». Несмотря на грозное название, она была очень спокойная. Все мирно сидели под деревьями и мастерили маленьких разбойников. Туловища лепили из глины, головы делали из шишек и репейника, руки и ноги — из веток, а усы — из сухих сосновых иголок. Потом эти разбойники стояли всюду: на подоконниках, на перилах, на спинках кроватей и даже на умывальниках. Наконец их собрали в пионерскую комнату и устроили выставку. После «разбойничьей» волны прокатилась волна «ужасов». Всем захотелось наряжаться привидениями и кого-нибудь пугать. Мальчишки после отбоя малевали на голых животах страшные рожи, приматывали к голове деревянные рога и бесшумными скачками подкрадывались к девчоночьим дачам. Но девчонки не спали. Вымазав мелом лица и завернувшись в простыни, они со зловещим подвыванием бродили вокруг дач. В общем, привидений развелось видимо-невидимо, а пугать было некого. |
| Опустелые улицы были завалены трупами, которых не успевали хоронить и которых как попало сваливали в башнях, на валах или на пустых кораблях, приносимых течением Босфора. 2075 Все дела в городе прекратились; ремесленники не работали и к болезни присоединился голод, так как стал обнаруживаться недостаток хлеба. Когда же сам император заболел чумой и прекратилась официальная деятельность 2076 , общественная жизнь исчезла и ужас достиг высшей степени. Народное легковерие создавало разные страшные бредни: рассказывали, что по улицам блуждают призраки, поражающие тех, кто с ними встречается, и обрекающее на смерть; говорили о странных видениях, при чем ужасные голоса возвещали несчастным, что они внесены в список жертв 2077 , и испуганные жители запирались в своих домах, отказываясь открывать их даже для своих ближайших друзей, боясь, чтобы привидение не проскользнуло в открытую дверь; другие толпились в церквах, молясь, исповедуя свои грехи, каясь в надежде искупить раскаянием свою распущенную или преступную жизнь и таким внезапным обращением к благочестию заслужить божеское милосердие. 2078 Больные падали на улицах в обмороке, из которого более не приходили в себя, или же, охваченные внезапным безумием, с ужасающими криками бежали от преследования созданных их воображением палачей и в таком бреду бросались в море. 2079 Все различия общественного положения и семейные связи исчезли: рабы, потерявшие хозяев, и важные особы, лишенные прислуги, перемешивались в общей сутолоке; самые близкие родные не отдавали последняя долга своим умершим родственникам 2080 , и даже Зеленые и Синие прекратили свои распри и слились во всеобщем трауре. 2081 Такое положение бывало в критические моменты, но и в обычное время ежедневно разносители новостей смущали своими рассказами эту толпу праздных зевак, любопытство которых возбуждалось всем одинаково, китом ли, который однажды был выброшен на берег Босфора 2082 , или последней песенкой против Феодоры. Обыкновенно они собирались вечером под аркадами императорского Портика 2083 и располагались в книжных лавочках, рассуждая и споря обо всем, о философии, политике, медицине, богословии, при чем они так упорно защищали свои мнения и заявления, что нередко спор переходил в ругань и во взаимные оскорбления. |
| Традиц. социальная структура включает верховного вождя (уэа; первоначально - название самоанской династии), «меньших» вождей (тока, или инаомата), землевладельцев (аомата), безземельных свободных (ранг). Существовали и рабы из военнопленных (каунго, или торо). Границы между этими группами стираются. Основной социально-экономической ячейкой исторически была большесемейная община (каинга). Были распространены традиц. верования (те мака): поклонение богу Нареау, вера в многочисленных духов, в т. ч. предков, черепа и скелеты к-рых хранились в родовых гробницах, и в привидения. Легенды упоминают тоа - героев-предков, жителей Матанга (вечной земли и прародины), за к-рых были приняты первые белые мореплаватели, появившиеся на островах. Плотность населения 125,77 чел. на 1 кв. км (2012). Рождаемость составляет 22,45 чел. на 1 тыс. жителей, смертность - 7,31 на 1 тыс. жителей; уровень прироста населения - 1,23% в год. Средний возраст населения 22,5 года. В возрастной структуре населения доля детей до 14 лет составляет 33,9%, лиц трудоспособного возраста (15-64 года) - 62,4, лиц старше 65 лет - 3,7%. Средняя продолжительность жизни - 64,8 года (мужчины - 62,37 года, женщины - 67,26 года). Городское население составляет 44% от общего числа жителей страны. Государственное устройство Главой гос-ва является президент (берестенс), избираемый на 4-летний срок из числа членов парламента всеобщим голосованием. Законодательная власть принадлежит однопалатному парламенту из 46 депутатов: 44 - избираются всеобщим голосованием, 1 - назначается советом о-ва Рамби, генеральный прокурор получает членство в парламенте по должности. Срок полномочий парламента - 4 года. Спикер избирается депутатами, но не является членом парламента и не имеет в нем права голоса. Исполнительную власть осуществляет назначаемое и руководимое президентом правительство в составе 12 членов кабинета. К. относится к числу самых бедных стран мира со слаборазвитой экономикой. ВВП - 612 млн долл. США, доход на душу населения - 6,2 долл. США (по данным 2011 г.). Фактически исчерпаны запасы фосфоритов на о-ве Банаба, добыча и экспорт к-рых являлся до 1980 г. основной статьей дохода гос-ва. Основу национальной экономики составляют сельское хозяйство и рыбный промысел. Главные экспортные товары - копра, рыба и морские растительные культуры. Важной статьей дохода являются средства, получаемые в рамках лицензионных соглашений с др. гос-вами на отлов рыбы в исключительной экономической зоне К. Главные экономические партнеры и доноры К.- Австралия, Нов. Зеландия, Япония, Тайвань, Юж. Корея, США. |
| Психотерапевт М. И. Буянов так отзывается о подобных «прорицателях»: «Истерики лечат истериков — так кратко можно охарактеризовать положение, которое сейчас сложилось в мире (не только в России): истерики бегают по целителям , и прочим прохвостам, которые в массе своей тоже являются истериками. Они рассказывают друг другу сказки о своих необыкновенных видениях, общении с инопланетянами , душами умерших, привидениями и т. д.» Именно так вела себя Ванга, которая с 70х гг. минувшего столетия стала объяснять свои странные, туманные пророчества тем, что общается с приходящими призраками умерших людей, с жителями планеты Вафим («третьей от Земли»), которые летают на особых аппаратах. Якобы, эти существа приходят к ней в жилище довольно часто, но они невидимы для людей и избрали для общения только ее – Вангу. Профессор В. А. Рожановский, изучавший в 20х гг. XX в. гадалок и «ясновидящих», осужденных в СССР за мошенничество, отмечал: «В настоящее время среди обитателей лечебниц для душевнобольных — множество лиц, напоминающих прежних колдунов. Истеричные субъекты под влиянием сильных душевных переживаний впадают в особую форму сумеречного состояния сознания, сопровождающегося галлюцинациями. Больные вступают в сношения и разговоры с несуществующими лицами, видят покойников, слышат звуки, голоса отсутствующих, ощущают запахи. У прежних одержимых проявлялось типичное истерическое помешательство, сообразно развитию и умственному кругозору заболевшего и взглядам окружающей среды, в период галлюцинаций им представлялся сатана, а современные истерики видят лица и предметы, с которыми они встречаются в постоянном обиходе». Как видим, здесь имеет место аналогия с деятельностью Ванги. Корреспондент «Комсомольской правды» А. Строев сообщал о посетителях болгарской прорицательницы: «С радостью к бабе Ванте не приезжают — приезжают с болью, горем. Каждый надеется на чудо, на нечто сверхъестественное, недоступное ни современной науке, ни медицине…». В основном это «простые люди, измучившиеся ходить по кабинетам врачей, уставшие обивать пороги милиции, отчаявшиеся узнать правду о своих погибших или исчезнувших родственниках. |
| Чай был распит, и время остановки близилось к концу. Едва, выражаясь с поэтами, благодетельный сон смежил наши веки, как нас подняли для дальнейшего пути. Опять яффские: шум, брань, седлание лошадей, вьючение мулов, и вот мы опять двигаемся по темным улицам и закоулкам Рамлэ. При выезде к нам вновь присоединились патеры, останавливавшиеся в католическом монастыре, и мы зашагали далее. Был час первый ночи, сперва еще светила нам луна, но вскоре и она исчезла, и мы поехали по совершенной темноте, только сторожевые башни по сторонам дороги, от времени до времени, словно привидения, выходили к нам навстречу, да ближе и ближе подвигался, словно темная туча, хребет Иудейских гор. Поверхность становилась волнистее, мы переехали высохшее русло, направо залаяли собаки, которые одни указали на присутствие человеческого жилья в Латруни. Сходство имени Латрун и Latro – разбойник подсказало католическим преданиям, что здесь следует искать родины покаявшегося разбойника, распятого со Спасителем. Греческие предания об этом ничего не говорят, ничего на знают. Когда беспристрастно относишься к этим преданиям, вас поражает в Палестине протекающие через ряд столетий, точно две реки, предания: католические и греческие, никогда почти не сливающиеся вместе. Возьмите хоть бы тот же Латрун, крестный путь, место моления о чаше и многие другие. Кто проследит эти предания до источников? Кто скажет, в котором из них правда? Среди этих размышлений, среди воспоминаний седой старины, привычные к пути лошади несли нас вперед также медленно, но также последовательно, как проходили дни и года воспоминаемых мною событий. Направо показался огонек, послышались голоса, караван наш остановился. Не пугайтесь, времена нападений и опасностей миновали. На полпути между Яффой и Иерусалимом приютился на чистом поле кофейный дом или вернее сказать очаг, потому что о чем-нибудь напоминающем стены и помину не было. Шалаш из ветвей, несколько камней, над которыми горели несколько сучьев и варился кофе, кругом два-три верблюда и десяток ослов и мулов вперемешку с их погонщиками, вот и всё. Мы слезли с лошадей, и с каким удовольствием я растянулся на земле, чудная южная ночь со своими яркими звездами служила нам кровом, кругом эти незнакомые типы и костюмы, принимавшие при слабом мерцании очага фантастические размеры, эти неведомые звери, все это переносило во времена давно минувшие. Так бы, кажется, пролежал долго-долго, наслаждаясь полным прелести, невыразимым словами, восточным кейфом, но вперед, вперед. Мы опять на лошадях въехали в первое ущелье Иудейских гор. |
| Это бывает только ночью, в подполье, в клети, сенях, чулане, в порожней половине, или на чердаке; иногда он стаскивает и сваливает ворохом все, что попадется. Перед смертью хозяина он садится иногда на его место, работает его работу, надевает его шапку; поэтому, вообще, увидать домового в шапке — самый дурной знак. Перебираясь в новый дом, должно, перекрестившись в красном углу, оборотиться к дверям и сказать: “хозяин домовой, пойдем со мной в дом.” Коли ему полюбится житье, то станет жить смирно и ходить около лошадей; а нет, так станет проказить. Голоса его почти никогда не услышишь, разве выбранит кого-нибудь, или зааукает на дворе, либо станет дразнить лошадей, заржав по-кониному. Следы проказ его нередко видны и днем: например, посуда вся очутится за ночь в поганом ушате, сковородники сняты с древка и надеты на рога ухвата, а утварь сиделая, столы, скамьи, стулья переломаны, либо свалены все в одну кучу. Замечательно, что домовой не любит зеркала; иные даже полагают, что его можно выкурить этим средством из такой комнаты, где он много проказит. Но он положительно не терпит сорок, даже мертвых, почему и полезно подвешивать на конюшне убитую сороку. В каких он сношениях с козлом, неизвестно; но козел на конюшне также удаляет или задабривает домового. В этом поверье нет однако же связи с тем, что козел служит ведьме; по крайней мере никто не видал, чтобы домовой ездил на козле. Иные объясняют поверье это так: лошади потеют и болеют, если в конюшне водится ласочка, которая в свою очередь будто не любит козла и от него уходит. В иных местах никто не произнесет имени домового, и от этого обычая не поминать или не называть того, чего боишься, как напр. лихорадку, — домовой получил столько иносказательных кличек, в том числе почетное звание дедушки. В некоторых местах дают ему свойство оборотня и говорят, что он катится иногда комом снега, клочком сена, или бежит собакой. Для робких, домовой бывает всюду, где только ночью что-нибудь скрипнет или стукнет; потому что и домовой, как все духи, видения и привидения, ходит только в ночи, и особенно пред светом; но, кажется, что домовой не стесняется первым криком петуха, как большая часть прочих духов и видений. |
|
|
