| После Первой мировой войны лютеранский теолог Э. Трельч (1865–1923) стал поборником идей демократии и европейского единства. Эти стремления в совокупности с принципами либеральной теологии стали основанием для его богословско-исторической концепции, релятивизировавшей христианство как одну из форм религиозности. Свой метод Трельч обозначил «историчным» или демифологизированным, основанном на принципах свободы и разумности . История, по мысли представителя либеральной теологии, состоит из событий, в которых должна совершаться непосредственная встреча человеческого и божественного субъектов. Человек должен самостоятельно преодолевать религиозно-исторический релятивизм и приходить к абсолютной цели – высшей нравственности, основы которой заложены в христианстве . Американский теолог немецкого происхождения Р. Нибур (1892–1971) был представителем неолиберальной теологии. Строительство новой демократической нации требовало обоснования политических нестроений, участия США в конфликтах и наличия греха в целом. Обращаясь к диалектике Гегеля и теологическому топосу «Christus praesens», Нибур разработал богословско-историческую концепцию. В контексте присутствия Христа от Воскресения до Второго пришествия совершается непрерывный диалектический процесс вины и примирения как основа движущей силы истории . Поэтому демократия учитывает человеческую греховность, являющуюся необходимым составным элементом в прогрессивном становлении истории и абсолютном воплощении христианской этики . Реакцией на рациональные идеи либерально-протестантской школы стало появление протестантской неоортодоксии. Восставая против модернизма и обмирщения христианства, неортодоксия предлагала вернуться к исконному пониманию библейского Откровения, исходя из принципов диалектической (экзистенциальной) теологии. Примыкая к данному направлению, лютеранский богослов О. Кульман (1902–1999) предложил концепцию богословия истории. Руководствуясь диалектическим методом, библейский экзегет различал профанную историю и историю спасения. Кульман не умалял значение профанной истории и представлял в ней локализацию встречи человека с Богом . История спасения начинается с пришествия Иисуса Христа и «тонкой линией» пронизывает профанную историю от дней творения до последних времен . Для Кульмана история спасения выполняет функцию призмы, через которую возможен осмысленный взгляд на историю мира и его событий. |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| Мы знаем великих мировых и русских ученых-энциклопедистов. Их энциклопедичность – это не просто некая эрудированность, позволявшая им участвовать в интеллектуальных состязаниях в юности, а в зрелом возрасте получать престижные международные свидетельства доброкачественности и плодотворности научных разработок. Это – инструмент научного поиска, позволяющий как тактически соотносить исследуемый вопрос с контекстом, с сопредельными научными дисциплинами, так и стратегически видеть как можно более целостную картину поля своего исследования. Для меня, как профессионального экономиста, знакомство с трудами известного социолога и экономиста Макса Вебера, посвящёнными роли протестантского богословия в становлении современного капитализма, оказалось определенным откровением. Согласно убедительным построениям Вебера, конфессиональные черты немецкого протестантизма стали одним из базовых элементов формирования капиталистического общества. Как ученый, я был вынужден признать – без понимания специфики протестантского богословия в европейском контексте изучение смены экономических формаций будет неполным, ущербным, научно нечестным. Поэтому для меня вопрос присутствия теологии в университете это вопрос целостности, полноты научного знания. Сегодня, в эпоху экономической глобализации, опережающее развитие юга, сопровождающееся небывалым религиозным ренессансом, становится фактором мировой экономики. Корейское экономическое чудо неотделимо от неожиданного расцвета христианства на корейской земле, смесь конфуцианства и коммунизма под эгидой мягкого национализма сопровождает взрывное развитие экономики Китая, бразильскому расцвету сопутствует переход верующих из Католической церкви в харизматические религиозные группы. Все мы стали свидетелями возрождения Православной церкви в России. Никто не станет сомневаться в значительной социальной, политической, культурной роли религии в формировании и сопровождении этносов. Серьезный ученый просто не может изучать функционирование человеческого общества без учета религиозного фактора. |
| Третье тысячелетие ставит перед нашей Церковью новые и острые задачи, требующие адекватного и быстрого их разрешения. Священник физически не может и не должен самостоятельно исполнять все функции церковного служения. Его прямая задача состоит не в ежедневных чтениях лекций по вероучительным дисциплинам в школах или реализации всего объема различных направлений социального служения, а в принесении Бескровной Жертвы «о всех и за вся», в молитве за весь мир. Этот фактор необходимо брать во внимание как при осмыслении задач, стоящих перед теологическими факультетами, так и при реформировании учебных планов наших традиционных духовных школ. Реалии нынешнего времени вынуждают наши академии и семинарии отыскивать пути аккредитации выдаваемых ими дипломов в системе государственного образования. Размышляя над этим, приходится констатировать тот факт, что в церковной среде как то спокойно и без сопротивления возобладал тезис – система православного академического духовного образования, сформированная в течении веков на основе лучших образовательных традиций, должна подстроиться под некий на сегодня еще весьма аморфный стандарт теологии. Несмотря на то, что практически каждый престижный университет мира имеет в своей структуре теологический факультет, чиновники министерства образования в Украине, как думаю, и в России весьма абстрактно представляют то, чем содержательно должен наполняться так называемый «теологический стандарт». Учебным Комитетом при Священном Синоде РПЦ под руководством Владыки Евгения проделана огромная работа в отношении унификации учебных планов духовных семинарий и теологических факультетов. К сожалению, говоря о духовном образовании в Украине, мы едва ли можем опираться на какие-то четкие требования государственных структур в отношении выработки программы по теологии. Перманентные политические изменения в государстве влекут за собой постоянный пересмотр концепции взаимоотношений Минобразования и церковных структур. Поэтому, Киевская Духовная Академия, как и украинские семинарии, весьма далека от той мысли, чтобы видеть единственную перспективу для своего развития исключительно в получении аккредитации по стандарту «теология». Иначе мы рискуем добровольно поставить себя в положение жесткой зависимости по отношению к Министерству образования, многие взгляды которого (и не только идеологические) довольно резко контрастируют с традицией духовного образования. |
| Первым с докладом на тему «Сектоведение в современном мире» выступил доктор теологии Венского университета, кандидат социологических наук, руководитель Синодального центра сектоведения Белорусской Православной Церкви , заведующий кафедрой апологетики Минской духовной академии В.А. Мартинович. Он рассказал о том, что представляет собой сектоведение как наука сегодня и каково его место в контексте светских и религиозных школ и течений, занимающихся изучением новых религиозных движений. На примере письменного приглашения на празднование Дня Победы В.А. Мартинович показал, как в различных документах по ключевым, но не очевидным признакам можно определить, что они напечатаны организацией, находящейся под влиянием сектантов. Далее доклад на тему «Специфика современной эсхатологической конспирологии» представил доктор философских наук, заведующий кафедрой истории религии и теологии Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена, профессор кафедры богословия Санкт-Петербургской духовной академии А.М. Прилуцкий. Докладчик раскрыл смысл понятия «конспирологический миф». К подобным мифам относятся разнообразные теории заговоров, такие как антикатолическая или антисемитская конспирология. А.М. Прилуцкий выделил следующие типы конспирологии: паранаучная, религиозная, политическая, медицинская, техногенная и фантастическая. Доклад на тему «Экспорт технологий взлома традиционных религий на территорию России» подготовил заведующий кафедрой истории стран Дальнего Востока и директор Института Хо Ши Мина Санкт-Петербургского государственного университета В.Н. Колотов. Свое выступление он начал с понятия «взлом традиционных религий», которое предполагает перехват контроля над какой-либо религиозной организацией извне. Это делается с целью использования подчиненной инфраструктуры, в собственных целях. Процесс взлома начинается с «уточнения» отдельных доктринальных положений, с помощью чего, по сути, отрицается их истинность. Следующим шагом взлома становится переманивание лиц, находящихся на высоких государственных должностях, или провокация раскола. Автор отметил, что подобными взломами зачастую занимаются «новые» религии, которые, в отличие от традиционных, не отягощены какими-либо обязательствами и используют любые способы и инструменты для достижения своих целей. В свою очередь, традиционные религии менее подвержены влиянию извне, так как имеют четкую организацию, состоящую из квалифицированных лиц. |
| Мне случилось поинтересоваться у родителей одной из прилежных немецких гимназисток, бывала ли девочка в христианском храме на службе. " Зачем? - удивилась ее мама, - они ведь все это проходят в школе! " Степень теологии есть у каждого второго профессора, преподающего в университете Германии в качестве обязательной " второй " степени. Особенно популярен выбор теологии среди математиков, объясняющих его тем, что " в этой науке ничего не надо понимать " . Таким образом, лоббируемый сегодня пакет ОПК+теология - вовсе не является частью консервативной, национально ориентированной политики в области образования. Тем более, политики, направленной на возвращение к традиции во всех сферах - не только научной ( " богословской " ), но и повседневной. Нам предлагается приемлемый евровариант, отформатированный под политические нормы и никак не способствующий - а возможно, и препятствующий, как возрождению российского Университета, так и росту знаний о православном вероучении. Не говоря уже об усвоении православной культуры, которое вообще не является сферой нормы, но действием истории и живой традиции. Сложность актуального момента заключается в том, что борьба за ОПК стала принципиальным вопросом поддержки решения РПЦ. В этом смысле борьба сегодня имеет сугубо политический аспект и не оставляет возможности для здравого стратегического рассуждения. Однако, в случае успешного исхода этой борьбы, необходимо всерьез задаться вопросом, что является основой, а что - приложением в гибриде " православная культурология " - норма европейского Просвещения или освоение Православия как правила. http://www.pravaya.ru/column/13079 Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите " Ctrl+Enter " . Поделиться РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям. Комментарии Закрыть Закрыть Сообщение для редакции Закрыть Закрыть Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА - УНСО); «Тризуб им. |
| первая – онтологическая система: концепт – установление сущности, смысла и логики бытия; структура – онтологическое отношение; субстрат – общий план и процессуальная форма тотальности сущего и бытийного (тварного). Христоантропоцентричная бинарность концепта онтологической системы провоцирует существование разных подсистем – богословской (теологической), антропологической, натуралистической – кратократической; вторая – эпистемологическая система: концепт – познание законов бытия (сотворенного); структура – гносеологическое отношение; субстрат – познавательное качествование тотальности бытия. Вариативность структуры эпистемологической системы провоцирует существование различных подсистем славяно-русской ортодоксальной философии – логической, нарративной, диванаторной и т.д.; третья – аксиологическая система: концепт – вычленение-установление ценностей системы сущее-бытийное; структура – оценочное отношение; субстрат – идеал и должное тотальности бытия. Вариативность концепта аксиологической системы провоцирует существование разных подсистем славяно-русской ортодоксальной философии – богословско-аксиоматической (теологической), этико-политической, реконструктивной и т.д. Пересечение этих систем частью их объемов в силу специфики философского знания, где между областями исследования нет непроницаемых границ, свидетельствует о вариативности конструктов, в плоскости которых возможно рассматривать идейное наследие, созданное в славяно-русской картине мира и Православной цивилизации, и проводить его классификацию. Также очевидно, что философские конструкты картезианской картины мира, относящиеся к указанному наследию и определяющие его как подвид идеалистических философских систем («религиозно-философская», «философско-богословская» мысль, «религиозная философия» и т.д.), не могут быть признаны адекватными (критичными). Возвращаясь назад с целью ответить на вопрос «Существовала ли философия, богословие на Руси до начала Нового времени?», в рамках ныне господствующей социал-детерминистской парадигмы получим ответ – нет. Та же ситуация – такой же ответ получаем и в случае, если применить к славяно-русскому наследию близкие современным характеристики богословской и философской науки как обособленность, рационализированная вербализация, системность, школьность. Тем не менее все это никак не означает, что славяно-русское христианство было лишено мировоззренческих основ, что оно не было движимо ни религиозным чувством, религиозно– и социально-философской мыслью. Все духовные ценности, созданные Византией, ее одухотворенная догматика и философия, ее этика и церковное искусство, перенесенные на русскую почву, «начинали как бы новую жизнь, приобретали совсем иные черты под воздействием национальных творческих начал 20 . |
| 8 Приведенные слова приобретают еще большее значение, если мы примем во внимание, что понятие суеверия Бэкон употребляет в очень широком смысле, так что в его сознании оно теснейшим образом связано с религиозным фанатизмом, с тем что он сам называет «слепою и неумеренною ревностью по религии». 9 При этом Бэкон не задается вопросом: не приведет ли с неизбежною необходимостью та слепая вера, за которую он высказывается, как раз к этой самой «слепой и неумеренной ревности»? Впрочем, Бэкон, по-видимому, рассчитывал совсем на другое. Само не чувствуя склонности к религиозному умозрению, он надеялся, что легко можно заглушить эту склонность и в других, закрыв доступ для разума в область догматов веры. Тогда прекратились бы религиозные споры, а с ними и один из источников политических смут: припомним, что во времена Бэкона в Англии уже живо чувствовались те общественные антагонизмы, которые выступали под религиозными знаменами и разрешились несколько позднее в гражданскую войну. Однако не слепой вере было суждено положить конец этой борьбе. Слепая вера – злейший враг религиозной терпимости, за которую горячо стоял сам Бэкон, видя в ней один из оплотов гражданского мира. Мы видим, таким образом, что догматы положительной религии являются границей натуральной теологии со стороны откровенного богословия. Но для Бэкона было важнее указать для неё границу с другой стороны, со стороны натурфилософии. Если вторжение разума в область тайн веры порождает ересь, то вторжение всякой вообще теологии в область натуральной философии создаёт то самое суеверие, которого так боится Бэкон. Поэтому философию, строящую познание природы на религиозных предпосылках (естественных или откровенных – все равно) Бэкон называет суеверной философией. Сюда принадлежат в одинаковой мере – как пифагорейская мистика чисел или платоновская теория идей, так и те учения, которые хотят обосновать физику на книге Бытия или на книге Иова. 10 Грань, таким образом, и здесь проведена достаточно резко. Однако и здесь она создаёт не менее затруднительное положение, чем и в предшествующем случае. |
| О начале политической карьеры Боэция мы почти ничего не знаем. Известно только, что он рано становится сенатором, а в 510 г.– консулом. О своем консульстве Боэций упоминает в написанном в том же году комментарии на «Категории», где он сетует на то, что общественные дела не оставляют ему теперь времени на научные занятия 236 . Можно предположить, что последующие двенадцать лет, о которых ни Боэций, ни его биографы не сообщают никаких сведений, стали для него как раз временем сосредоточенной и плодотворной научно-литературной работы. Ее результаты, по-видимому, далеко не полностью были известны современникам, так как Боэций отличался высокой требовательностью к себе как автор и, наверное, не очень спешил с публикацией своих произведений 237 . Он мог воздержаться от публикации некоторых готовых сочинений и по другой причине – из-за отсутствия подходящих читателей. Можно только посочувствовать Боэцию, слушая его полные отчаяния слова о катастрофическом падении в его время читательской нравственной культуры: «Куда бы ни обратил я свой взор, всюду встречает он, то ленивую косность, то завистливое недоброжелательство; а потому лишь напрасному оскорблению подверг бы божественные трактаты тот, кто предложил бы их этим человекоподобным чудовищам скорее для надругательства, нежели для изучения» 238 . При таких обстоятельствах он мог отложить публикацию какой-то части написанного до более благоприятных времен, которые, увы, так и не наступили, а когда приблизился трагический конец Боэция, его имущество было конфисковано, и тогда, возможно, многое из его литературного наследия бесследно исчезло. Так или иначе, о деятельности Боэция с 510 по 522 гг. можно только строить гипотезы. Ясно одно: он и теперь продолжал заниматься науками и философией, и некоторые из сохранившихся его произведений логического цикла несомненно относятся именно к этому времени. Вероятно, в этот же период, вследствие возобновившихся в 512 г. в Риме христологических (точнее говоря – «теопасхитских») споров, Боэций впервые углубляется в богословскую проблематику, результатом чего были написанные в 519–523 гг. «теологические трактаты», о которых упоминал Кассиодор. |
| Профессор в Цюрихе с 1924. Представитель диалектической теологии. Выступая против либерального протестантизма XIX в. и возвращаясь к мировоззренческим основам Реформации XVI в., Б. противопоставил духу позитивистской научности веру и откровение. Б. выступил как критик цивилизации XX в., обвиняя ее в гипертрофии технического интереса и в распаде человеческого духа, утерявшего Бога и покинутого в мире вещей. В современном состоянии мира Б. видит свидетельство его близкого конца. БУБЕР (Buber) Мартин (Мардохай) (8.2.1878, Вена, — 13.6.1965. Иерусалим), еврейский религиозный философ и писатель, близкий к диалектической теологии. В 1924–33 гг. — профессор философии иудаизма и этики в университете Франкфурта–на–Майне. В 1933 г. эмигрировал из Германии в Швейцарию, а затем в Палестину, где был профессором социологии Еврейского университета в Иерусалиме. Б. выступал как идеолог своеобразного еврейского «почвенничества» и постулировал для еврейской традиции (Библия, средневековая иудаистская мистика, хасидизм) значение непреходящего духовного ориентира, которое для христианской Европы имеет греко–римская традиция. Это сближало его с ранним сионистским культурничеством; в то же время он уже в 1901 г. разошелся с политическим сионизмом, а позднее отрицательно относился к планам создания еврейского государства в Палестине. Тяготея к мирному анархизму в духе Г. Ландауэра и к идеям ненасилия в духе Ганди (и с Ландауэром, и с Ганди Б. связывали личные отношения), он мечтал о свободных кооперативных поселениях евреев в Палестине без государства и армии. После 2–й Мировой войны Б. выступал с осуждением арабско–еврейской вражды и антигуманных действий по отношению к палестинским арабам. Философия Б. окрашена в экзистенциалистские тона; ее центральная идея — бытие как «диалог» (между Богом и человеком, между человеком и миром и т. п.) («Я и ты» — «Ich und Du», Lpz., 1923). «Диалогический» дух, противостоящий греческому «монологизму», Б. искал в библейском миропонимании. Особое внимание Б. |
|
|
.jpg)
