| Храм, богослужение, святые в сияющих одеждах вместе с верующими и в присутствии всех Ангелов, все вместе, одна семья, одна душа, одно тело, одна вера, ОДНА Церковь ! Лица всех верующих просветлели. Спокойные и умиротворенные, они подобно малым детям радовались в присутствии Отца. Все было так необычно, так прекрасно!.. О пусть никогда не исчезает это живое удивительное видение и эта красота!.. Великолепие небесного служения, здесь внизу, в земном храме! Одна литургия! Одно богослужение! Одна Евхаристия! Одна Церковь ! 163 Стоит рассказать, как по Божественной воле Трисвятая песнь вошла в Божественную литургию. 63. В 433 году н. э., когда Патриархом Константинополя был святой Прокл, ученик святого Иоанна Златоуста , Константинополь на протяжении четырех месяцев сотрясался от больших и маленьких землетрясений. Все христиане, жители города, покинули его и оставались в построенном наспех лагере неподалеку, где непрерывно молились, чтобы Бог остановил это зло. Когда земля сотрясалась, народ повторял: «Господи, помилуй, Господи, помилуй». Как-то раз, во время одного толчка, когда все христиане молили: «Господи, помилуй», некая невидимая сила выхватила одного мальчика из народа и вознесла на небо! Отрок исчез! Все смотрели на это чудо с открытыми ртами! Вскоре мальчик спустился вниз таким же удивительным способом. Он сказал Патриарху, что слышал Божественный голос, который ему велел сказать епископу, что в литиях, которые они совершают против землетрясения, следует петь следующий гимн – и отрок запел – «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас». Святой Прокл попросил мальчика спеть его много раз, чтобы верные христиане запомнили. Затем они все вместе совершили литию, поя этот гимн, и толчки прекратились! С молитвой «Святый Божий» землетрясение или, скорее, землетрясения прекратились! 164 Возможно, некоторые их тех, кто получили хорошее образование и гордятся своими знаниями, когда услышат это, засмеются и скажут: «Что ты говоришь нам, отче? Землетрясение – это физическое явление. Это передвижение больших плит в недрах земли. Физические явления, которые происходят в мире, не имеют никакой связи с Богом!» Но слово Божие нас убеждает, что и землетрясения, и все остальные физические явления происходят в этом мире, потому что они зависят от Него. «Призирает на землю, и она трясется; прикасается к горам, и дымятся» 165 . |
| Так и в случае всего остального, что говорится [о Них] не относительно друг друга, а раздельно о Них самих по себе. Ибо это говорится о Них по сущности (secundum essentiam), ведь там одно и то же – быть и быть великим, быть благим, быть премудрым и каким бы то ни было еще, что говорится там о каждом Лице самом по себе или о самой Троице. Поэтому если и говорится о трех Лицах или трех субстанциях, то это не для того, чтобы в сущности примышлялось какое-то различие (aliqua diversitas essentiae), но для того, чтобы можно было бы ответить каким-то одним словом, когда спрашивают, что такое эти Три или Трое. Равенство же в этой Троице таково (tantamque esse aequalitatem), что не только Отец не есть больший, чем Сын, в том, что касается Божества (attinet ad divinitatem), но и Отец вместе с Сыном не суть нечто большее, чем Святой Дух, ни какое-либо отдельное Лицо из трех не есть нечто меньшее, чем сама Троица» 2643 . Вследствие такого совершенного равенства и единства все Лица Троицы наряду с единой сущностью или субстанцией, обладают одной и той же силой (virtus), могуществом, властью (potestas, majestas) и действием (operatio): «В Троице одна сущность Божества (una substantia deitatis), одна сила (una virtus), одна власть (una potestas), одно величие (una majestas), одно имя Божества (unum nomen divinitatis)» 2644 . «Отца и Сына и Святого Духа... нельзя называть тремя Богами; у Них не только одна и та же сущность (una eademque substantia), но и одно и то же действие посредством самой [Их] собственной одной и той же сущности (una eademque operatio per ipsam propriam unam eandemque substantiam)» 2645 . «Хотя существует Троица, но одно действие, одно величие, одна вечность, одна совечность, одни и те же деяния Троицы (una operatio, una majestas, una aeternitas, una coaeternitas, et opera eadem Trinitatis)» 2646 . Таким образом, принцип «Божественной простоты» предполагает единство силы, могущества и действия Лиц Троицы; и наоборот, единство Их действия указывает на единство Их сущности. |
| трех в каждом, и Три Лица составляют едино – Бога моего, Который называется Духом и Богом всех (прп. Симеон Новый Богослов , 79, 56). ...Един Бог – Троица Святая, пресущественная сущность, единая в Трех Лицах и Трех Ипостасях, неразлучных и нераздельных, одно естество, одна слава, одна сила и одна также воля (прп. Симеон Новый Богослов , 79, 146). Источник. Одна Она (есть) Творительница всего. Она, образовав всего меня из глины и дав душу, поселила меня на земле и дала смотреть на свет, а в нем видеть и этот чувственный мир, солнце, луну... звезды, небо и землю, море и все, что есть среди них (прп. Симеон Новый Богослов , 79, 146). ...Если солнце лишится красоты света, то прежде (всего) само погибнет, а потом и вся тварь, которой определено получать от него освещение и зрение. Так и Бог среди мысленных (вещей) если бы лишился одного, Сына или Духа, то Он не будет более Отцем; даже и живым бы Он не был, отвергнув Духа, от Которого всем подается жизнь и бытие (прп. Симеон Новый Богослов , 79, 154). Свет – Отец, Свет – Сын, Свет – и Дух Святый. Смотри, что говоришь ты, брате, смотри, чтобы не погрешить. Ибо Три суть один Свет, один неразделенный, но соединенный в трех Лицах неслитно. Ибо Бог весь неразделен естеством, и существом поистине превыше всякой сущности. Не разделяется Он ни силою, ни образом, ни славою, ни видом, ибо весь Он простой и созерцается (как) Свет. В Них Лица – едино, три Ипостаси – едино, ибо Три в Едином, лучше же Три едино. Три эти – одна сила, Три – одна слава, Три – одно Естество, Существо и Божество (прп. Симеон Новый Богослов , 79, 200–201). Прежде чем сотворено небо, прежде чем произведена земля, был Бог Троица, один уединенный, Свет безначальный, Свет несозданный, Свет совершенно неизреченный, однако Бог бессмертный, один бесконечный, постоянный, вечный и весьма благостнейший. Хорошо уразумей Единого Бога в начале, Троицу пребезначально сущую, превыше всякого начала, неизобразимого, неизмеримого по высоте, глубине и широте, не имеющего предела величия и света (прп. |
| Должно же знать, что иное – созерцание делом, и другое – разумом и мыслью. Итак, во всех созданиях различие лиц созерцается делом. Ибо самым делом созерцаем, что Петр – отличен от Павла. Общность же, и связь, и единство созерцается разумом и мыслью. Ибо умом замечаем, что Петр и Павел – одной и той же природы и имеют одно общее естество. Ибо каждый из них – живое существо, разумное, смертное, и каждый есть плоть, одушевленная душой как разумной, так и одаренной рассудительностью. Итак, эта общая природа может быть созерцаема разумом. Ибо ипостаси не находятся друг в друге, но каждая особо и порознь, то есть поставлена отдельно сама по себе, имея весьма многое, различающее ее от другой. Ибо они и отделяются местом, и различаются по времени, и отличаются по уму, и по силе, и по наружности, то есть форме, и по состоянию, и темпераменту, и достоинству, и образу жизни, и по всем характеристическим особенностям; более же всего отличаются тем, что существуют не друг в друге, но отдельно. Почему и называются и двумя, и тремя человеками, и многими. Это же можно усмотреть и во всей твари. Но в Святой и Пресущественной, и высшей всего, и непостижимой Троице – противоположное. Ибо там общность и единство созерцается самым делом по причине совечности Лиц и тождества Их существа, и деятельности, и воли и по причине согласия познавательной способности, и тождества власти и силы, и благости. Я не сказал: подобия, но: тождества, также – единства происхождения движения. Ибо одна сущность, одна благость, одна сила, одно желание, одна деятельность, одна власть, одна и та же самая, не три, подобные друг другу, но одно и то же самое движение трех Лиц. Ибо каждое из Них не в меньшей степени имеет единство с другим, чем Само с Собою; это потому, что Отец и Сын и Святой Дух – суть во всем едино, кроме нерождаемости, и рождения, и исхождения, мыслью же разделенное. Ибо мы знаем Единого Бога, но замечаем мыслью различие в одних только свойствах как Отечества, так и Сыновства и Исхождения; как относительно причины, так и того, что ею произведено, и исполнения Ипостаси, то есть образа бытия. |
| Как было отмечено выше, на первой стадии полемики с Экфесисом, в котором «одна воля» являлась косвенным обоснованием неправильности исповедания двух энергий, прп. Максиму пришлось не только доказывать существование человеческой природной воли у Христа наряду с Божественной, но и объяснять, в каком смысле следует понимать унитарные выражения отцов, в первую очередь те, в которых встречается или подразумевается «одна энергия». Возвращаясь к «Богомужескому действию» Ареопагита (которое он толковал в amb. 5 326 , а теперь в opusc. 7 327 и opusc. 8 328 ), прп. Максим отмечает, что это выражение указывает на единство двух действий во Христе: «[Христос] сплел вместе Свою Божественную и мужескую природную энергию, ибо ни одна из них не существует [в Нем] отдельно от другой, но обе, будучи сращенными, познаются одна в другой и одна посредством другой, по причине нерасторжимого единства» 329 . Из этого отрывка видно, что прп. Максим в этот период ставит целью утверждение наличия во Христе не только двух энергий, но и их единства. Еще яснее это видно из его обсуждения в opusc. 7, и особенно opusc. 8, выражения свт. Кирилла Александрийского «единая родственная энергия». В opusc. 8 мысль разворачивается следующим образом. Первая часть (PG 91, 97D–100A) содержит ожидаемое в контексте полемики с монофелитами отрицание того, что во Христе воля/энергия одна. Обосновывается это тем, что такая воля/энергия могла бы быть либо только человеческой, либо только Божественной, либо ипостасной. В любом из трех случаев с богословской точки зрения получается абсурд; поэтому обязательно «исповедовать у Одного и Того же [Христа] две природные воли и [две] сущностные энергии» (opusc. 8: PG 91, 97C). Казалось бы, мы встречаем здесь стандартные аргументы, которые потом не раз высказывались, в том числе и самим прп. Максимом, в полемике с монофелитством/моноэнергизмом. Однако тут же, буквально в следующем предложении (100В–С), прп. Максим пишет, что «мы ни в коем случае не отрицаем [выражения] святых отцов о них (я имею в виду энергии), указывающие на единичность (μοναδικς)» – речь идет об унитарных выражениях свт. Кирилла Александрийского и Ареопагита, поскольку они выражают единство в смысле единения (νωσις) и всецелой сращенности (συμφυα) природных энергий друг с другом. |
| в год, еще более – до 200 р.асс. Доход в 300 р.асс. был средней нормой, в 400 р.асс. очень завидным, а высшего – уже немногие достигали. Из 47 церквей Игуменского уезда 141 , например, 3 церкви имели более чем по 200 р.сер. годового дохода (одна даже 260 рублей); по 200 р.сер. – две; от 150–200 р.сер. – пять; от 100–150 р. – семь церквей; от 50–100 р. – 10 церквей; от 50–80 р. – двенадцать церквей; от 40–50 – пять церквей; одна церковь 35 рублей; одна – 30 и одна 20 руб. 142 . Лучше других были обеспечены причты Могилевской губернии, особенно Оршанского и Копысского уу., где годовой доход в 500 руб.асс. был обычным явлением. Самыми же бедными были уезды Полоцкий и Лепельский – Витебской губернии и Дисненский – Минской 143 губернии, где у большинства причтов доход не достигал до 200 руб.асс. Не богаче была и Волынская губерния, где в 24 церквях уездов Овручского и Житомирского уу. доход колебался от 15–60 руб.сер. в год и только одна из них имела такой в 145, а одна в 79 руб. Содержание духовенства получалось из двух источников: от требоисправлений и от земельных участков с небольшим в некоторых местах числом крестьян. Вознаграждение за требы производилось по соглашению священника с прихожанином, для которого исполнялась треба. Правил о разделе дохода между членами причта не существовало. В настоятеле церкви сосредоточивалась вся власть управления и церковью, и приходом, от него зависели всецело и все члены причта, на содержание которых настоятель назначал от себя известную сумму денег, по взаимному соглашению, и давал еще им некоторое количество продуктов или же стол и помещение у себя 144 . Заседатели Коллегии в 1839 году уверяли, что доход этот был очень незначителен. А архиепископ Иоанн Красовский еще в 1814 году сообщал, что приходские доходы священнические «непостоянны и зависят от милости прихожан и случайных обстоятельств», и незначительны по бедности народа, почему многие священники с трудом могут поддерживать свое существование. Что касается земельных участков, которые, надо заметить, не всегда состояли из определенного законом количества земли, то священники извлекали из них выгоды посредством хозяйственных оборотов, сами обрабатывая их 145 . |
| Обычно упоминают четыре «последние вещи»: Смерть, Суд, Рай и Ад. Это «последние вещи человека». А есть и четыре «последние вещи» человечества: Судный День, Воскресение плоти, Страшный Суд и Конец Мира 270 . В списке, тем не менее, отсутствует основной пункт – «Последний Адам» и Его Тело, то есть Христос и Церковь . Ведь эсхатология в действительности не просто одна из частей христианского богословия, но его фундамент и основание, его вдохновляющий и направляющий принцип и, скажем так, ориентир всей христианской мысли. Христианство по природе своей эсхатологично. Церковь – «эсхатологическое сообщество», ибо она – Новый Завет, окончательный и, стало быть, «последний» 271 . Сам Христос есть последний Адам, потому что Он – «Новый Человек» ( Игнатий Антиохийский , Ефесянам, 20, 1). Христианству присущ эсхатологический взгляд на мир. «Древнее прошло. Вот, теперь всё новое». Именно «в последние дни сии» Бог отцов наших совершил заключительное деяние, совершил его раз и навсегда, единожды и навеки. «Конец» наступил, божественный план спасения человека осуществился ( Ин.19:28, 30 : τετλεσται [совершился]). Однако это заключительное деяние явилось лишь новым началом. Нечто более великое ещё должно прийти. «Последний Адам» возвращается. «И слышавший да скажет: прииди!» Царство основано, но не вошло пока в полную силу и славу. Или, лучше сказать, Царство ещё не пришло, но Царь – уже здесь. Церковь же всё ещё in via [в пути], а христиане – странники и скитальцы в «мире сем». Подобное напряжение между «бывшим» и «грядущим» присутствовало в христианстве с самого начала. Всегда существовали две основные вехи: Евангелие и Второе Пришествие. История Спасения ещё не завершена, но Церкви уже дано бесценное обетование. Ведь именно «обетованием Отца» назван Святой Дух, сошедший на Церковь и пребывающий в ней до скончания века. Царство Духа уже пришло. Таким образом, Церковь живёт как бы в двух плоскостях. Бл. Августин описывает эту неизбежную двойственность христианского бытия в замечательном пассаже его Комментария на Евангелие от Иоанна, толкующем XXI главу: «Церкви известны две жизни, проповеданные и переданные ей с небес. Одна из них – жизнь верой, вторая – лицезрением. Одна – во временном пристанище на чужбине, вторая – в вечности (небесных) чертогов. Одна – в пути, вторая – на родине. Одна – в неустанной работе, вторая – в дарованном созерцании... В первой заботятся о завоеваниях, во второй – успокаиваются, победив... Первая тянется до конца этого мира, а затем прерывается. Вторая несовершенна, пока длится сей век, зато не знает конца в веке будущем» (In Iohan. tr., 124. 5). Тем не менее, хотя это – двойная жизнь, duas vitas, но живёт ею одна и та же Церковь . В Евангелии подобная двойственность представлена именами Петра и Иоанна. II |
| В Неделю же 29-ю должно читать тот Апостол, который но ряду падает на Неделю праотец (См. указатель II-й на целый великий Индиктион, замечание внизу). Суббота и Неделя по Рождестве Христове, суббота и Неделя пред Богоявлением могут приходиться в числа от 26-го декабря до 5-го января, включительно, т. е. в продолжение одиннадцати дней. В эти одиннадцать дней в иные годы могут случиться две субботы и две Недели; иногда же одна суббота и две Недели; иногда две субботы и одна Неделя; иногда одна суббота и одна Неделя. Для субботы и Недели по Рождестве Христове и для субботы и Недели пред Богоявлением назначены особые Апостолы и Евангелия. Одни из них, по своему содержанию, имеют связь с воспоминанием Рождества Христова, другие – с воспоминанием Крещения Господня. Первые читаются в дни попразднства Рождества Христова, последние – в дни предпразднства Богоявления Господня. Когда между Рождеством Христовым и Богоявлением бывают две субботы и две Недели (это бывает тогда, когда Рождество Христово случится в среду, четверток или пяток), тогда в 1-ю субботу и Неделю читаются Апостол и Евангелие попразднственные Рождества Христова, а во 2-ю субботу и 2-ю Неделю читаются Апостол и Евангелие предпразднственные пред Богоявлением. Как скоро случится одна суббота между указанными двумя праздниками, и она будет 30-го или 31-го декабря (если Рождество Христово было в понедельник или воскресение), т. е. до отдания Рождества Христова, то в эту субботу читаются Апостол и Евангелие субботы по Рождестве Христовом, а потом субботы пред Богоявлением. Но если суббота случится в 1-е января (если Рождество Христово было в субботу), т. е. после отдания Рождества Христова, то читаются Апостол и Евангелие сперва Обрезания Господня и потом только субботы пред Богоявлением (Апостол же и Евангелие по Рождестве Христове читается в отдание праздника Рождества Христова). Но если между Рождеством Христовым и Богоявлением будет одна Неделя, то читается Апостол и Евангелие не обеих Недель, а которой-либо одной (Причина сего в содержании самых Апостолов и Евангелий). Так, если Неделя случится до отдания Рождества Христова (если Рождество Христово в Неделю, понедельник, вторник), то Апостол и Евангелие читаются Недели по Рождестве Христове, а Апостол и Евангелие Недели пред Богоявлением читаются в 1-й день предпразднства Богоявления в 1-е января. Если же Неделя случится после отдания Рождества Христова, – в 1-е января (если Рождество Христово в Неделю), то читается Апостол и Евангелие Недели пред Богоявлением, а Апостол и Евангелие Недели по Рождестве Христовом читаются в 26-е декабря. |
| Было и такое время, когда заставили Киприана поместить в этом сочинении слова, о которых вовсе не думал Киприан. Вот слова Киприана с добавками смелости (в издании Мануччи и Памелия): Аз тебе глаголю; ты еси Петр и пр. ( Мф.16:18, 19 ) (и опять по воскресении своем говорил: паси овцы моя. На нем едином созидает Церковь свою и ему вручает овец для пасения). И, хотя Апостолам по воскресении своем усвояет равную часть: якоже посла мя и пр. ( Ин.20:21,23 ), но для показания единства своей властью устроил так, чтобы единство начиналось от одного (кафедру поставил одну). Подлинно то же самое были и прочие Апостолы, что и Апост. Петр, имели равное участие и в чести и во власти: но вступление идет с единства, и первенство дается Петру, дабы и Церковь явилась единая (и кафедра одна). Тот, кто противится Церкви, (кто оставляет Петрову кафедру, на которой основана Церковь ), может ли надеяться и пр. Балюз неопровержимо доказал, что слова, помещенные здесь в скобках, внесены в текст Св. Киприана чужой рукой; не только в изданиях, предшествующих Маннуччиеву изданию, но в целых 34 древних списках, из которых два писаны были более чем за 1.000 лет, нет слов о кафедре и первенстве Петровых; 7 из этих списков – Ватиканские и в них-то Латиний видел помянутые прибавки на стороне текста (а не в тексте), где писаны они разными почерками разного времени, и след. прибавки сделаны одна после другой, не в одно время. 550 Таким образом очевидно, как устроились кафедра и первенство Петровы в Риме для Римских епископов. Киприан писал, что « Церковь одна и власть Епископская одна, хотя члены ее с распространением веры стали многочисленны, Епископство одно, хотя каждый Епископ имеет участие в оном». А в Риме стали думать и писать, что Церковь Христова – одна Церковь Римская, и Епископ Правитель – один Римский Епископ. У Киприана порядок мыслей тот: «Епископская власть началась, как говорит он, с одного, именно Петра». – Отселе заключает, что и власть епископская должна быть одна, все епископы должны быть одним целым, равно и Церковь одна; посему раскол, введенный некоторыми членами низшего класса, – дело незаконное. |
| Когда св. Иоанн Дамаскин говорит о человеческих ипостасях, он всецело сосредоточен на различиях между ними. Причем различия эти фиксируются без того, чтобы предварительно дать понятие ипостаси как таковой, выделить в ней собственно ипостасное. Зато и результат, к которому приходит богослов, соответствующий. У него человеческие ипостаси «не находятся друг в друге, но каждая – особо и порознь... Ибо они и отделяются местом, и различаются по времени, и отличаются по уму и по силе, и по наружности, то есть форме, и по состоянию, и темпераменту, и достоинству, и образу жизни, и по всем характеристическим особенностям» 86 . Такое различение ипостасей с легкостью можно было бы множить и дальше, так как по сути оно фиксирует то, чем один человек отличается или может отличаться от другого, вне зависимости от того, внешние это, случайные или ипостасные признаки. Впрочем, оправдывает в данном случае св. Иоанна Дамаскина то, что ему единственно важно противопоставить человеческую ипостасность Божественной. Когда же он переходит к последней, то речь его уже не сводится к общим местам и расхожим истинам. Свидетельством этому следующий фрагмент, посвященный характеристике Троицы: «...там общность и единство созерцается [самым] делом, по причине совечности [Лиц] и тождества Их существа и деятельности, и воли, и по причине согласия познавательной способности, и – тождества власти и силы, и благости... Ибо – одна сущность, одна благость, одна сила, одно желание, одна деятельность, одна власть, одна и та же самая, не три подобные друг другу, но одно и то же самое движение трех Лиц. Ибо каждое из Них не в меньшей степени имеет единство с другим, чем Само с Собою» 87 . Пускай св. Иоанн Дамаскин до этих строк так и не дал удовлетворительного определения ипостаси, его трактовка Божественных Ипостасей все равно содержит очень важные для понимания Бога моменты. И первое, на что в этом случае нужно обратить внимание, касается неизменного у богослова акцента на единстве и тождестве Лиц Пресвятой Троицы. |
|
|
