| Но и для более позднейших времен он служил неиссякаемым источником религиозного восторга, являясь фактическим свидетельством всепобеждающей силы христианства. Неудивительно поэтому, что он скоро заставил забыть все другие версии рассказов об обращении Константина и сделался общепринятым и непререкаемым достоянием христианского предания. Но этот общепризнанный авторитет за рассказом Евсевия установился не вдруг. В IV и V веках с ним еще не связывали никакого мистического значения, и если при изложении истории Константина любили обращаться к нему, то видели в нем только достопамятное сказание, подлежащее, однако, законам исторической критики. На Западе редакция Евсевия осталась совершенно неизвестной; она здесь заменена была другой, совершенно независимой от Евсевия и Лактанция версией, господствовавшей в течение всего средневековья и возникшей на почве легендарных сказаний о крещении Константина в Риме папой Сильвестром. По этому теперь совсем забытому рассказу Константин первоначально был гонителем христианства; пораженный за это проказой, он под влиянием слезных просьб матери и семьи решился на ужасное средство, которое посоветовали ему жрецы Капитолия, – искупаться в крови новорожденных детей. Ночное видение удержало его от этого преступления: во сне ему явились апостолы Петр и Павел и в христианском крещении указали спасительный путь очищения от проказы. Тенденциозный характер римской легенды не нуждается в доказательствах, но любопытно, что и на Востоке, где с обращением Константина не связывали никаких местных интересов, рассказ Евсевия не сразу устранил соперничавшие с ним редакции. В 444 году окончил свою «Историю» константинопольский схоластик Созомен ; свой труд он посвятил царствовавшему тогда императору Феодосию Младшему и ничего не опустил, чтобы назидательностью своих повествований стяжать милость благочестивого царя. Рассказ Евсевия о необычайном небесном покровительстве, явленном в отношении к великому предшественнику его, мог бы хорошо служить этой цели, однако историк нимало не старается придать ему исключительное значение. |
| Но каким же образом? Ей представилось, будто бы я, особенно ею любимый (она и во сне не предпочитала мне никого другого), являюсь к ней вдруг ночью с корзиною и самыми белыми хлебами; потом, произнеся над ними молитву и запечатлев их крестным знамением, по введенному у нас обыкновению, подаю ей вкусить и тем восстанавливаю и укрепляю ее силы. И это ночное видение было для нее чем-то действительно существенным, потому что с этого времени она пришла в себя и стала не безнадежна. А случившееся с нею обнаружилось ясным и очевидным образом. Когда, при наступлении дня, я взошел к ней рано утром, то с первого взгляда увидел ее в лучшем против прежнего положении; потом стал по обыкновению спрашивать: как она провела ночь и что ей нужно? Она, нимало не медля, речисто сказала: «сам ты, любезный сын, напитал меня, а теперь спрашиваешь о моем здоровье. Ты весьма добр и сострадателен!» В то же время служанки показывали мне знаками, чтобы я не противоречил, но принял слова ее равнодушно и открытием истины не приводил ее в уныние. В 374 году скончался столетний старец, епископ арианский Григорий. Блаженная Нонна, почти не выходившая после того из храма молитвы, скончалась на молитве в храме 5 августа 374 года. (Четьи-Минеи в житии Григория Богослова 25 янв. Твор. св. Григория, т. 2. стр. 107–108. 119–120. Воскр. чт. т. 17 стр. 171–173). Св. священномуч. Фавия, папы Римского, и св. Анфира, предместника его Св. Фавий был родом римлянин, саном пресвитер. Живя сначала недалеко от Рима в одном местечке, он переселился потом в Рим и заботился о погребении тел мучеников, так как в то время было гонение, и замученные христиане бросались на съедение зверям и птицам за городом. Когда в царствование Максимина был убит за исповедание Христа папа Анфир (235–286), то гонимые христиане собрались в потаенной церкви вместе с своими епископами и пресвитерами для избрания нового епископа римского; как римский пресвитер, на этом соборе участвовал и Фавий. При рассуждении, кого бы достойного избрать на это место, одни предлагали одних лиц, другие других достойных занять епископский престол Рима, но никто не вспомнил о Фавии пресвитере, так как он был еще не знаем многими, как недавно поселившийся в городе. |
| Но митрополит Гавриил, ценя ее монашеские достоинства и опытность, убедил ее заведывать всеми делали (вновь устраиваемого) Смольного монастыря. Управление двумя монастырями совершалось с неусыпною деятельностью и бескорыстием. Митрополит Гавриил пожелал наградить ее наперстным крестом, но игумения Евпраксия просила избавить ее от этих почестей. Несколько раз митрополит Гавриил вызывал Евпраксию для совещаний, любил ее мудрую беседу и называл!, ее духовною сестрою. Между тем преклонные лета побуждали ее просить об увольнении, но митрополит из уважения к ее высоким иноческим заслугам, отвергал ее прошения; только по усиленным просьбам Евпраксия была уволена от управления Смольным монастырем, в 1798 году, а от управления Старо-Ладожским монастырем – в 1822 году уже при митрополите Серафиме. По увольнении от настоятельства игумения Евпраксия жила в тесной келлии затворнически, не вмешивалась в управление, безропотно перенося скорби и лишения. Чудным образом было предвещено Евпраксии о близкой ее кончине. В числе многих видений, каким, удостоивалась молитвенница, она часто видала древнюю, в Бозе почившую старицу Анилину, возобновительницу Успенского монастыря, обходящую в ночное время обитель, в мантии и с посохом в руке, и всегда исчезающую в стене соборной церкви, где под крайним окном, Евпраксия полагала, по преданию или откровению, находилась ее могила. Многие монахини строгой жизни имели то же видение. За несколько дней до своего преставления, Евпраксия посетила свою спостницу Елпидифору и, войдя к пей, по молитве, осенила ее келлию крестным знамением, обошла ее вокруг и, по многой назидательной беседе, сказала: «Мы, быт может, более здесь не увидимся». – Встревоженная старица умоляла се обмениться прямо. Тогда Евпраксия открыла ей, что пришла благословить ее жилище пред своею кончиной, – «Вчера», – сказала она, «поздно вечером, я услышала, что кто-то творить молитву под окном моей келлийки, с легким стуком в оконницу. Отвечая «аминь» и думая, что это кто-нибудь из келейных игумении, я услышала тихий голос и слова: «готовься к исходу – ты скоро соединишься со мной». |
| Об этой милости Божией, сохранявшей неоднократно ему жизнь, свидетельствуют некоторые случаи. “Когда я был учителем, – рассказывал о себе святитель, – архимандрит Александре-Свирского монастыря пригласил нас, учителей, к себе в гости… По приезде в монастырь я один из любопытства пошел на колокольню осмотреть окрестности монастыря, которые точно прекрасны. Не опробовав перил, оперся на них, а они вдруг упали на землю, меня же будто кто толкнул назад, и я упал к колоколам полумертвым. Едва опомнясь, с трудом мог я сойти с колокольни и дойти до архимандричьей келлии. “Что ты изменился в лице, Тимофей Савельевич? – спрашивали товарищи. – Посмотри в зеркало, братец, ты похож на мертвеца”. Я отвечал им: “Пожалуйте чашку чаю и после того скажу”. Напившись чаю, повел их к колокольне, – там перила лежали разбитые вдребезги. “Так и мне бы быть разбиту”, – сказал я” 69 . Известен и другой случай, когда опасность угрожала жизни святителя. Однажды ехал он верхом на лошади; вдруг она вышла из повиновения и стала вести себя крайне беспокойно, так что седло съехало и святитель упал на землю, причем одна нога его запуталась в стремени. Опасность была очевидная, но Господь и здесь сохранил его: взбесившаяся лошадь вдруг остановилась, как будто усмиренная кем-то, и Тимофей выпутался из стремени и остался невредимым 70 . Так Господь дивно сохранял Своего избранника. Эти случаи имели сильное влияние на благочестивого Тимофея, так как они напоминали ему о близкой и неизбежной для каждого человека смерти, о непрочности всего земного и о необходимости постоянно быть готовым к переходу в вечность. Все это еще более укрепляло его желание послужить Богу в монашеском чине. 2. Пострижение в монашество и назначение на должность инспектора Но и не облеченный еще в иноческий образ, Тимофей Савельевич проводил жизнь монашескую. Он любил в ночное время заниматься чтением святоотеческих книг или душеполезными размышлениями и молитвою. Однажды тихой майской ночью, находясь в богомыслии, он вышел на крыльцо своей келлии, где сподобился узреть благодатное видение, о котором святитель часто рассказывал в конце своей жизни: “Вдруг передо мною как бы разверзлись небеса, и увидел я такое сияние и свет, что бренным языком сказать и умом понять невозможно. |
| Однажды, когда был он на ловле при озере Ростовском, утомленный заснул после обычной вечерней молитвы, ибо посреди увеселений не забывал о христианском долге, и вот ему явились в сонном видении два мужа, светлые как солнце, и возбудив сказали: «друг наш Петр, услышана твоя молитва и милостыня твоя взошла пред Бога»; милостыня же, о которой говорили божественные старцы, была та, которую роздал Царевич в Орде, еще будучи язычником. Ужаснулся юноша, видя пред собою светлых мужей, ростом превышавших человеческий и далеко осиявших окрестный мрак; трижды хотел он восстать и трижды повергался долу пред ними; они же сказали: «друг наш Петр, не бойся; мы к тебе посланы от Бога, в коего ты уверовал и крестился: укрепится от него род твой и внуки твои, и сам ты восприимешь благое за милостыню свою и подвиг. Возьми сии два мешка, один с серебром, другой с золотом; утром иди в город и выменяй себе три иконы, пречистой Богоматери с предвечным Младенцем и Святых за цену, какую у тебя спросят». Они определили и самую цену икон сих и велели идти к Владыке с таким словом: «Апостолы Христовы Петр и Павел, послали меня к тебе, дабы ты соорудил церковь во имя их, на месте где я уснул; знамением же сего да будут иконы и два данные мне мешка». Назвав себя смятенному юноше и повелев ему исполнить во всем волю Владыки, скрылись от него оба Апостола. В ту же ночь явились они самому Епископу Игнатию и строго повелели устроить церковь для служителя их Петра, которому дали много денег для вклада в его епископию. Воспрянул в ужасе Епископ и, призвав Князя Ростовского, поведал ему свое ночное видение, недоумевая, как его исполнить; Князь же, беседуя с ним, увидел на церковном дворе идущего Царевича с тремя иконами, ярко сиявшими в руках его. Взошел Царевич и, поклонившись Владыке и Князю, поставил пред ними иконы, поведав о бывшем ему явлении и повелении Апостолов. Изумились оба при виде икон, ибо не было в то время иконописцев в городе Ростове, и они знали, что юный Пётр не мог привести с собою чудные образа сии из земли Татарской. Отпев молебны, они посадили на колесницу Царевича и велели ему везти иконы на место своего видения; сами же пешие последовали за ним на берег озера, где опять стали молиться верховным Апостолам; вовремя молебного пения народ оградил место, предназначенное для церкви, которое Пётр назнаменовал поставлением икон. |
| Он был сын дьякона Кальпурния (сына Потита). Отсюда следует, что в Британии духовенство было женато. Кальпурний был сначала мэром своего города, и притом был человеком более гражданского, чем духовного характера. Патрикий до 16 лет не был просвещен христианством. 16 лет он попал в плен в Ирландию. Это событие он приписывал своим грехам. Говорил он на кимврском наречии и несколько – по-латыни. Во время плена Патрик выучил гэльский язык. Из плена он бежал; потом опять попал в плен и опять бежал. Впоследствии было ему ночное видение: указано было отправиться в страну Ирландию (к варварам). Естественно, что он обратился за епископским саном к британским епископам; менее вероятно, чтобы в Рим. Дело св. Патрикия было велико и своевременно. Британцы были тогда предоставлены римлянами самим себе. Так как в 450 г. римляне покинули Британию, то на их место явились язычники – англо-саксы. Это отразилось на древней британской церкви. После этого события британская церковь был гонима. – У св. Патрикия замечается, кроме благочестия, любовь к книжному просвещению и необыкновенная ревность к своей миссии. Основой ревности к миссионерству служит любовь к путешествиям, вследствие чего он постоянно путешествовал. И этим качеством отличался не один только Патрикий, но и все миссионеры-урожденцы Британии. Вместе с этой хорошей чертой у британских миссионеров были и дурные черты: мелкий эгоизм и отсутствие общности интересов; в своих соотечественниках они видели соперников, поднимали на них оружие, и даже употребляли друг против друга церковное проклятие. Среди британских миссионеров выдавался еще Колумбан (Columbanus, от Columba – младший). Он действовал и у франков и у соседних с ними аламаннов, обитавших в Швейцарии. Во Франции он основал три монастыря, из которых Люксовий – Luxovium=Luxeuil – является замечательнейшим. Из Франции Колумбан перебрался в Ломбардию и здесь основал новый монастырь – Bobbio, где и скончался в 615 г. Его спутники основали монастырь Callech=Gallus в Швейцарии. Ирландец был и Фридолин – Fridolin – основатель монастыря Sakingen bei Basel. Киллен (Cillene=Kilianus) ирландец действовал в Тюрингене (мученик, f 689 г. в Вюрцбурге). Подле Колумбана действовал ирландец Ferghil=Virgilius [Фергил] «Bischof von Salzburg und apostol von Kamthen». Он умер в 789 году в сане епископа зальцбургского. Это было на континенте. |
| Он был сын дьякона Кальпурния (сына Потита). Отсюда следует, что в Британии духовенство было женато. Кальпурний был сначала мэром своего города, и притом был человеком более гражданского, чем духовного характера. Патрикий до 16 лет не был просвещен христианством. 16 лет он попал в плен в Ирландию. Это событие он приписывал своим грехам. Говорил он на кимврском наречии и несколько — по–латыни. Во время плена Патрик выучил гэльский язык. Из плена он бежал; потом опять попал в плен и опять бежал. Впоследствии было ему ночное видение: указано было отправиться в страну Ирландию (к варварам). Естественно, что он обратился за епископским саном к британским епископам; менее вероятно, чтобы в Рим. Дело св. Патрикия было велико и своевременно. Британцы были тогда предоставлены римлянами самим себе. Так как в 450 г. римляне покинули Британию, то на их место явились язычники — англо–саксы. Это отразилось на древней британской церкви. После этого события британская церковь был гонима. — У св. Патрикия замечается, кроме благочестия, любовь к книжному просвещению и необыкновенная ревность к своей миссии. Основой ревности к миссионерству служит любовь к путешествиям, вследствие чего он постоянно путешествовал. И этим качеством отличался не один только Патрикий, но и все миссионеры–урожденцы Британии. Вместе с этой хорошей чертой у британских миссионеров были и дурные черты: мелкий эгоизм и отсутствие общности интересов; в своих соотечественниках они видели соперников, поднимали на них оружие, и даже употребляли друг против друга церковное проклятие. Среди британских миссионеров выдавался еще Колумбан (Columbanus, от Columba — младший). Он действовал и у франков и у соседних с ними аламаннов, обитавших в Швейцарии. Во Франции он основал три монастыря, из которых Люксовий — Luxovium=Luxeuil — является замечательнейшим. Из Франции Колумбан перебрался в Ломбардию и здесь основал новый монастырь — Bobbio, где и скончался в 615 г. Его спутники основали монастырь Callech=Gallus в Швейцарии. Ирландец был и Фридолин — Fridolin — основатель монастыря Sakingen bei Basel. Киллен (Cillene=Kilianus) ирландец действовал в Тюрингене (мученик, f 689 г. в Вюрцбурге). Подле Колумбана действовал ирландец Ferghil=Virgilius [Фергил] «Bischof von Salzburg und apostol von Kamthen». Он умер в 789 году в сане епископа зальцбургского. Это было на континенте. |
| Особенно хочу обратить внимание, о чем не упоминает Элснер, на то, что я считаю частью нашего рассуждения о «Посланиях» Дионисия, в частности Послании III, отраженной в изображении Христа на этой картине, которая, по моему разумению, является прототипом всей последующей иконографии Преображения. Цвета одеяния Христа – ослепительно белый и золотой. Лучи света исходят от Него на пораженных Илью и Моисея, стоящих справа и слева от Него, и потрясенных учеников у Его ног, среди которых, как указывает Элснер, апостол Петр, непосредственно под фигурой Христа, который пробуждается от сна и созерцает таинственное видение. Интенсивность этих лучей напоминает нам mesembria (полдень), который, как указывает неизвестный схолиаст, предполагает явление Христа апостолу Павлу, также как образ «лучей», пронизывающий весь Corpus Areopagiticum. К тому же, мандорла (ореол) вокруг Христа имеет интересную особенность, также обычно повторяемую на византийских иконах более позднего периода. Она имеет кольца разных оттенков. Внешний край примерно того же цвета, что и лучи. К центру концентрические окружности становятся все темнее, пока непосредственно вокруг Христа не становятся синими, как ночное небо, почти черными. Этому существует по крайней мере два объяснения, и оба они вполне убедительны. В соответствии с первым из них, голубой передает цвет небосвода под ногами Господа в книге Исход 24:10 – текст, который Евагрий Понтийский использует в описании лазурного света ума, ожидающего нисхождение на него нетварного света Святой Троицы. В другом объяснении ореол представляет собой светлое облако, покрывшее учеников во время Преображения, и темное облако на горе Синай, в которое вошел Моисей. Я думаю, что оба эти объяснения справедливы, но я рискну пойти несколько дальше Элснера, который останавливается на «Таинственном богословии». В посланиях Дионисия мы видели некое чередование света и тьмы, особенно в Посланиях I и V. В Послании III мы видим парадокс внезапного явления Христа: всепоглощающий свет, идущий из глубин безмолвного Божества и в то же время сокровенного даже в Своем явлении. Эта мозаика в синайском монастыре поразила меня – на ней была изображена сама exaiphnes (внезапность). Она вместе с одновременным воскрешением в памяти посредством книги пророка Малахии 3.1 двух храмов – жертвенника и души – также подходит этому образу, отображению таинственного видения, расположенного прямо над евхаристическим престолом. Оно есть «Таинственное богословие», помещенное в сердце «Церковной иерархии», соединенное с ней во Христе. И, я думаю, тот, кто поручил мастерам запечатлеть этот образ, очень хорошо знал Дионисия. |
| Отец Серафим в беседах с Саровскими братиями часто говорил насчет этого гроба: «Когда я умру, умоляю вас, братия, положите меня в моем гробе». Из сокровенных подвигов этого времени нечаянно сделался известен один, в котором с духовным деланием старец соединял телесный труд, освежая грудь свою чистым воздухом. Это открыл случайно брат, исполнявший в монастыре послушание будилыцика. Однажды утром, вставши ранее обыкновенного, послушник отправился на кладбище близ соборного храма, где почивают достоблаженные и приснопамятные пустынники. Находясь среди памятников, брат приметил у кельи о. Серафима человека, который двигался быстро взад и вперед. Воображение инока встрепенулось. Он оградил себя крестным знамением и с молитвой стал всматриваться в ночное видение. Оказалось, это был сам подвижник, старец Серафим. Читая чуть слышно молитву Иисусову, он переносил тихонько небольшую поленницу дров с одного на другое ближайшее к келье место. Обрадованный видением затворника, который давно никому не являлся, будилыцик бросился к нему в ноги и, целуя их, просил его благословения. Старец, благословив его, сказал: «Оградись молчанием и внимай себе». Старец провел в затворе около пяти лет, потом несколько ослабил внешний вид его. Келейная дверь у него была открыта: всякий мог прийти к нему, видеть его, старец не стеснялся присутствием других в своих духовных занятиях. Некоторые, вступив в келью, предлагали разные вопросы, имея нужду в советах и наставлениях старца; но, принявши на себя обет молчания пред Богом, старец на вопросы не давал ответов, продолжая обычные занятия. Тамбовские архиереи, любя Саровскую пустынь, с усердием посещали ее, обыкновенно раз в год в августе месяце, на храмовый праздник Успения Богородицы. В одно из таких посещений епископ Иона (впоследствии экзарх Грузии), желая видеть о. Серафима, пришел было к его келье, но старец, твердо исполняя свои обеты пред Богом и опасаясь человекоугодничества, не нарушил своего молчания и затвора. Отец Серафим в настоящем обстоятельстве мог руководствоваться еще примером Арсения Великого, которому подражал в подвигах затвора и молчания. |
| Первый Кесарий – общая скорбь, а потом Горгония, потом любезный родитель, и гораздо после матерь – о скорбная рука, о горькие письмена Григориевы! Напишу напоследок и свою смерть. 91. Ha общую гробницу своего семейства Я, один камень, покрываю двоих знаменитых Григориев, родителя и сына; я, один камень, покрываю два равных светила, двух иереев. А этот камень заключил под собой благородную Нонну с великим ее сыном Кесарием. 5. Так разделили они между собой и сыновей и гробы. Но у всех один был путь – в горнее, у всех одна была любовь – к жизни небесной. 92. Эпитафия себе самому и краткий пересказ собственной жизни Царь мой Христос, для чего Ты опутал меня этими сетями плоти? Для чего ввел меня в эту противоборную жизнь? Произошел я от отца, имевшего богоподобные совершенства, и увидел свет по молитвам матери, которая была не мала пред Богом. 5. Она молилась и с младенчества посвятила меня Богу; горячую же любовь к девственной жизни влило в меня ночное видение. Так благоволил о мне Христос; а впоследствии обуреваем я был кипящими волнами, стал добычей хищных рук, изнемог телом, встретил недружелюбных пастырей, 10. испытал невероятное, поглощенный бедствиями, осиротел, лишившись чад. Вот жизнь Григориева! А что будет после, о том попечется Христос Жизнодавец. Напишите сие на камнях. 93. Другое к себе самому Вопервых, Бог даровал меня молившейся светлой матери; вовторых, принял от матери как угодный Ему дар; втретьих, умирающего меня спас пречистой Трапезой; вчетвертых, Слово даровало мне обоюдоострое слово; 5. впятых, девство приветствовало меня в дружелюбных сновидениях; вшестых, приносил я единодушные жертвы с Василием; вседьмых, Жизнеподатель исхитил меня из недр бездны; ввосьмых, очистил Он руки мои болезнями; вдевятых, юнейшему Риму 116 возвратил я, о Царь, Троицу; 10. вдесятых, был поражаем камнями или друзьями. Эллада моя, и любезная юность, и все, что приобрел я, и сама плоть, как охотно уступили вы Христу! А если и материнская молитва и рука отцова соделали меня угодным Богу иереем, то чему завидовать? 5. Ты, блаженный Христе, прими меня в лики Свои и даруй славу служителю твоему, Григориеву сыну, Григорию! 95. Другое |
|
|
