| В 370 г. старец епископ Григорий участвовал в посвящении Великого Василия в епископа Кесарийского. Глубокий старец держался только чудом на земле. Блаженная Нонна, которая немногим была моложе своего епископа, также готова была перейти в другую жизнь: но молитвами любящего сына на время удержана была на земле. «Мать моя, — говорит сын, — всегда была крепка и мужественна, всю жизнь не чувствовала недугов, но и ее постигает болезнь. Из многих страданий, чтобы не умножать слова, наименую самое тяжкое — отвращение от пищи, продолжавшееся многие дни и не излечиваемое никаким лекарством. Как же питает ее Бог? Не манну ниспосылает, как древле Израилю; не камень разверзает, чтобы источить воду жаждущим людям; не чрез вранов питает, как Илию; не чрез восхищаемого пророка насыщает, как некогда Даниила, томимого гладом во рву. Но каким же образом? Ей представилось, будто бы я, особенно ею любимый (она и во сне не предпочитала мне никого другого), являюсь к ней вдруг ночью с корзиной и самыми белыми хлебами, потом, произнеся над ними молитву и запечатлев их крестным знамением, по введенному у нас обыкновению, подаю ей вкусить и тем восста–новляю и подкрепляю ее силы. И сие ночное видение было для нее чем-то действительно существенным, ибо с сего времени пришла она в себя и стала не безнадежна. А случившееся с нею обнаружилось ясным и очевидным образом. Когда при наступлении дня взошел я к ней рано утром, с первого раза увидел ее в лучшем прежнего положении, потом стал, по обыкновению, спрашивать: как провела ночь и что ей нужно? Она, нимало не медля, и речисто сказала: " Сам ты, любезный сын, напитал меня и потом спрашиваешь о моем здоровье. Ты весьма добр и сострадателен! " В то же время служанки показывали мне знаками, чтобы я не противоречил, а принял слова ее равнодушно и открытием истины не приводил ее в уныние». В начале 374 г. почил столетний старец епископ. Блаженная Нонна, почти не выходившая после того из храма молитвы, вскоре после его смерти скончалась на молитве в храме 5 августа 374 г. |
| В Милешево, будучи уже королем, Владислав в 1237 г. переносит мощи своего дяди – святого Савы из Велико-Тырново в Болгарии, где тот скончался и был похоронен за два года до этого. Болгарский царь Иоанн II Асен, тесть и союзник святого Владислава, сначала не захотел расставаться со святыней, мощами первого сербского архиепископа, но через некоторое время ниспосланное свыше ему ночное видение сломило его упорство. Мощи святителя были торжественно перенесены в монастырь и упокоены в закрытой гробнице. Но вскоре сам святой Савва явился одному из учеников и велел открыть его тело для поклонения верующих. Мощи святого были вынуты из гробницы и положены в деревянном ковчеге в церкви. В XIV в. начался распад централизованного сербского государства. Владетелем Милешево оказался боснийский бан Твртко I, который в 1377 г. короновался здесь как король Сербии и Боснии. При нем страна превратилась в сильнейшее государство на Балканах. Даже поражение сербов на Косовом поле, где сражался и он, не пошатнуло его положения. После смерти Твртко в 1391 г. Босния, разлагаемая еретиками-богумилами, значительно утрачивает многие территории. В 1446 г. в Милешевском храме воевода Степан Вукчич, противник боснийских королей, принимает на себя титул Светосавского герцога, вследствие чего управляемые им территории получили, став историческим, название Герцоговины. Монастырь неоднократно подвергался разорениям, но каждый раз восстанавливался. Так, в 1459 г. турки полностью сожгли монастырь и разграбили монастырскую ризницу. При окончательном захвате османами сербских юмель во второй половине XVI в. монастырь также сильно пострадает. Будут разрушены монастырские стены, но вскоре восстановлены. Монастырь Милешево сжигали, грабили и опустошали на протяжении XV–XVIII вв. Интересно, что в начале XVI в. в основанной монастырской школе учились Баица Соколович, будущий турецкий великий визирь Мехмед-паша, и его родной брат – будущий сербский патриарх Макарий (1557–1572). Макарию, при поддержке своего брата-потурченца, в будущем во многом удастся восстановить многие опустевшие от разорений сербские обители. |
| В Михайлов день, ноября 8, преосвященный в сопровождении духовенства и некоторых из московских властей отправился осматривать Кремлевские соборы. Когда он вошел в Успенский собор, то запел: «Да воскреснет Бог» и потом «Христос воскресе»; это была, говорят, торжественная минута, и все присутствовавшие невольно прослезились. Ноября 10 преосвященный служил литургию у себя в Сретенском монастыре и после того взял иконы — Владимирскую и Иверскую (которые он увозил во Владимир и которые, по возвращении в Москву, временно находились в Сретенском монастыре) и с крестным ходом сопровождал Иверскую икону Божьей Матери и поставил оную в ее часовне. Через неделю или недели полторы спустя, когда в церквах поуправились, велено было служить благодарственный молебен, и после того целый день по всему городу трезвонили. Декабря 1 был большой крестный ход. Николай Иванович Малиновский очень подробно об этом рассказывает, и кому же лучше и знать, как не секретарю Августина? Преосвященный освятил в этот день церковь Василия Блаженного, вероятно, от неприятеля тоже поруганную, и крестным ходом вышел на Лобное место, с которого он говорил народу слово и кропил святою водой; крестный ход, разделившись на три части, пошел обходить около Кремля, и целый день в Москве был трезвон. VI В ноябре месяце 1812 года преставился митрополит московский Платон, жительствовавший в Вифании, где и был погребен на указанном от него месте. Как будто Господь медлил его от нас брать, чтобы был на земле праведник, молящийся во всеобщем бедствии. У Троицы и в Вифании неприятель не был. В народе говорили, что два раза Бонапарт посылал отряд, чтобы поразведать, нет ли войска нашего и казаков в Троицкой лавре, и захватить лаврские сокровища, но посланные никак не могли достигнуть до Троицы, потому что такой туман спускался на землю, что они и нехотя должны были возвращаться назад. Слышала я, что и в Саввине монастыре, что возле Звенигорода, в 1812 году тоже все обошлось благополучно. В монастыре со своим отрядом квартировался тогда пасынок Бонапарта, сын Жозефины, Евгений Богарне, которому было ночное видение, и во сне сказал ему преподобный Савва, что если он не коснется монастыря и его имущества, то будет невредим и возвратится на родину благополучно. |
| В соответствии с таким избранным им образом жизни Феодосий раздает неимущим подаренные ему праздничные одежды: бедность, смирение и труд в воспоследование Христу – главное в этой жизни, тогда как добровольное умерщвление плоти остается на втором плане. Тем самым основы монашеского жития были заложены еще до вступления в Киево-Печерский монастырь (1032 г.), где духовные отцы Феодосия, Антоний и Никон, сразу заметили его “благонравие” (греч. εθεια). Юношеский, домонастырский, период завершается тем, что Феодосию удается уговорить свою мать вступить в один из киевских женских монастырей. Все эти подробности стали известны благодаря келарю Феодору, который слышал о них от самой матери святого. В повествовании о монастырских годах упомянуто множество эпизодов из жизни других монахов, о твердости Варлаама и Ефрема, пришедших в монастырь против воли князя и своих родителей-бояр, а также о том, как время от времени некоторые из братии бывали вынуждены покидать обитель, о чем уже шла речь выше 601 . Феодосий, по-прежнему отличающийся милосердием и послушанием, становится сначала иеромонахом, а затем и настоятелем. Внешнее и внутреннее благоустройство обители проявляется в возведении новых келий и церкви 602 , а также во введении Студийского устава 603 . С прямой ссылкой на Житие св. Антония сообщается об искушениях (“скорби и мечтаниях”) Феодосия от “злых духов” 604 . Опыт постоянной молитвы, накопленный в борьбе с искушениями, позволяет Феодосию то прочувствованно, то со строгостью руководить на этом пути и другими монашествующими. Сравнение Феодосия с ангелом в человеческом образе и ночное видение света над монастырем – мотивы, заимствованные из похвалы Константина–Кирилла св. Григорию Богослову 605 606 . Целый ряд случаев из жизни включен в Житие с единственной целью – продемонстрировать то глубокое почтение, какое испытывали к Феодосию люди всех сословий: князь Изяслав просит его совета; игумен Варлаам преподносит ему подарки; Никон в ответ на его призыв с готовностью возвращается из Тмутаракани. |
| В ту же ночь явились они самому Епископу Игнатию и строго повелели устроить церковь для служителя их Петра, которому дали много денег для вклада в его Епископию. Воспрянул в ужасе Епископ и, призвав Князя Ростовского, поведал ему свое ночное видение, недоумевая как его исполнить. Князь же беседуя с ним, увидел на церковном дворе идущего Царевича с тремя иконами, ярко сиявшими в руках его. Взошел Царевич и, поклонившись Владыке и Князю, поставил пред ними иконы, поведав о бывшем ему явлении и повелении Апостолов. Изумились оба при виде икон, ибо не было в то время иконописцев в городе Ростове, и они знали, что юный Петр не мог привезти с собою чудные образа эти из земли Татарской. Отпев молебны, они посадили на колесницу Царевича и велели ему везти иконы на место своего видения; сами же пешие последовали за ним на берег озера, где опять стали молиться верховным Апостолам; во время молебного пения народ оградил место, предназначенное для церкви, которое Петр назнаменовал поставлением икон. Возвращаясь в город, Князь, сказал Царевичу: «если Владыка захочет устроить тебе церковь , а я не дам тебе места, что ты будешь делать?» Петр, не смущаясь, отвечал: «повелением Апостолов, Князь, я куплю у тебя и место для церкви ценою, какую определишь.» Тогда старый Князь, видев полные мешки золота и сребра, бывшие у Царевича, сказал: «положишь ли за мою землю тоже, что и за иконы, девять литр серебра и десять золота?» Согласился Петр, с благословения Владыки, исполнить требование обладателя Ростова, и просил только, чтобы по обычаю ордынскому, место ему дарованное, окопано было рвом. Сам Царевич, по назначенной черте, от озера и кругом опять до воды, начал класть, одну за одной, монеты, и как не оскудел некогда елей в сосуде вдовицы молитвами пророка Илии, так не оскудели сребро и злато, в дарованных ему мешках от Апостолов; великое сокровище увез с собою Князь на той самой колеснице, на которой привезены были святые иконы к месту будущей обители, и вместе с тем не истощилось сокровище Царевича; все воздали хвалу Богу, за такое видимое благословение их благого начала, и с радостью возвратились в город; Царевич же раздавал щедрую милостыню нищим и еще более уединялся на молитву. |
| — Господи! не дай мне видеть то страшное время! В это время я почувствовал, что кто-то сзади меня положил мне свою руку на правое плечо и сказал: — Ты сам увидишь отчасти. Почувствовав осязание плеча и услышав говорящий голос, я осмотрелся вокруг себя, но никого не оказалось, и дверь кельи была заперта на крючок. Осмотрелся я еще раз, чтобы увериться, что никого нет. Я удивился и стал рассуждать, что бы это значило и кто тот невидимый, что говорил и отвечал на мои мысли. Неужели же я увижу, хотя бы и «отчасти», то страшное время и как скоро оно будет? Долго я рассуждал и размышлял в недоумении и страхе, переходя от одного рассуждения к другому. Наконец возложившись на волю Божию, я совершил свое вечернее правило, прилег отдохнуть и только что забылся тонким сном, как увидел такое видение. Стою я в ночное время на каком-то высоком здании. Вокруг меня было много громадных построек, как бывает в больших городах. Надо мною небесный свод, украшенный ярко горящими звездами, как то бывает в чистую безлунную ночь. Обозревая небесный свод, я любовался красотою неподвижных звезд. Затем, обратив свой взор на восток, я там увидел выходящий из-за горизонта громадного размера овал; он был составлен из звезд различной величины. На середине овала, в верхней и нижней его части, были звезды большого размера, постепенно уменьшаясь, они с боков закругления становились весьма малыми. Посреди овала было изображено большими буквами имя — АЛЕКСАНДР. Овал этот, взойдя на восток, шел тихо, величественно подвигаясь и склоняясь к западу. Смотря на величественную красоту движения овала, я размышлял и говорил себе: какая славная и великая Православная вера наша. Царь Православный! вот и имя его так славно и величественно на небесах… Проводив глазами звездный овал, пока он скрылся на западе за горизонтом, я опять взглянул на восток и вижу — выходит оттуда второй звездный овал, столь же величественный и во всем подобный первому, а в середине его изображено было уже другое имя большими буквами — НИКОЛАЙ. И внутренний голос вещал мне, что после Александра I будет преемником его престола Николай. И было то мне в удивление, ибо наследником престола был не Николай, а Константин Павлович. Прошел и этот овал так же величественно по небосклону и, склонившись к западу, скрылся за горизонтом. |
| Детство Соловьева проходило в суровой, почти аскетической атмосфере. Размеренный порядок в доме, быт, складывавшийся как ритуал; набожность матери и воспитательницы, Анны Кузьминишны Колеровой, девицы из духовного звания; лампадки перед иконами; строгое исполнение обрядов; посещение церкви по воскресеньям; чтение Житий Святых; русские стихи и сказки — таковы ранние впечатления его детства. Мать бесшумно скользила по комнатам, шепча молитвы; Анна Кузьминишна видала вещие сны и любила о них рассказывать, за что и получила прозвище «Анны Пророчицы». Начитавшись Житий Святых, мальчик воображал себя аскетом в пустыне, ночью сбрасывал с себя одеяло и мерз «во славу Божию». Фантазия развилась у него очень рано: он разыгрывал все, что ему читали; то он был русским крестьянином и погонял стул, напевая «Ну, тащися, сивка», то испанским идальго, декламировавшим кастильские романсы. Он жил в сказочном мире, в котором все предметы оживали и вступали в игру: ранец звался Гришей, карандаш — Андрюшей . Странным ребенком был я тогда, Странные сны я видал. Так вспоминал он впоследствии о своем детстве. И эти «странные сны» — самое значительное, что пережил он ребенком. На поверхности были игры с братьями в сестрами, сказки и стихи, а в глубине душа ребенка жила в таинственном мире, в видениях и мистических грезах, и это «ночное сознание», полуявь и полусон, чувство, почти невыразимое словами, и определило собой всю его дальнейшую судьбу. Но только перед смертью Соловьев понял, что туманные фантазии — прозрения детства — были «самым важным» в его жизни. Смутные намеки на детские видения звучат в стихотворении семидесятых годов «Близко, далеко». Близко, далеко, не здесь и не там , В царстве мистических грез, В мире невидимом смертным очам, В мире без смеха и слез, Там я, богиня, впервые тебя Ночью туманной узнал… В образе чуждом являлася ты, Смутно твой голос звучал, Смутным созданием детской мечты И только один раз туман этот на мгновение рассеялся, отблески и мерцания слились в один сияющий образ: ярким весенним днем лазурное видение предстало перед ребенком. Ему предшествовала первая детская влюбленность. |
| Жизнь столицы в правление Феодосия шла в старых, унаследованных от прошлого формах близкого общения царя с народом и непрерывной заботы двора об украшении города великолепными памятниками и общественными сооружениями. Еще в регентство Анфимия была сооружена новая стена со стороны суши и пристроен роскошный портик к баням, носившим имя Гонория. 889 Сгоревший в 404 году во время низложения Иоанна Златоуста храм св. Софии отстраивался в течение нескольких лет и был торжественно освящен 10 декабря 415 года. 890 В 421 году, в год бракосочетания Феодосия воздвигнута была серебряная статуя его отца на высокой колонне, сооружение которой потребовало долгого времени, она была заложена еще в 403 году самим Аркадием. Место для нее было выбрано на седьмом холме столицы, носившем имя Ксеролофа (Сухой холм). Колонна была воздвигнута на высоком пьедестале и облицована мраморными плитами с рельефными изображениями, которые шли спиралью, как на старых памятниках римской славы, сохранившихся и доселе в Риме колоннах Траяна и Марка Аврелия. Позднее этот памятник считался одним из семи чудес столицы. 891 В настоящее время от него уцелел лишь пьедестал, и то в сильно поврежденном виде, на тесной площади, носящей имя Овечьего рынка – Аврет-базар. 892 Широкое пространство вокруг колонны было предназначено для сооружения нового форума, и здесь в течение многих лет возводились различные сооружения. В 435 году площадь была открыта под именем Форума Феодосия, по старой традиции римских императоров, начиная с Августа. Имя Феодосия не удержалось за нею, и ее называли впоследствии Форумом Аркадия по украшавшей ее колонне. В 427 году были перестроены общественные бани Константина, которые с тех пор назывались Феодосиевыми. 893 В 443 году были отстроены после пожара и вновь открыты бани, называвшиеся Ахилловыми. 894 Одновременно с тем шло сооружение новых храмов. Главная инициатива в этом деле принадлежала Пульхерии, которая обращала все свои средства на постройку храмов, больниц, сиротских домов. Ей принадлежало сооружение храмов Богородицы Одигитрии, Богоматери во Влахернах, св. Лаврентия. Примеру двора следовали и другие благочестивые люди из сановной знати. Феодосий относился с полным сочувствием к деятельности своей сестры и соправительницы. Под 427 годом записано в хрониках, что он раздал бедным большие суммы денег, заказал великолепный золотой крест, украшенный драгоценными камнями, и послал его в Иерусалим для водружения на лобном месте. В виде ответного дара патриарх прислал императору руку первомученика Стефана, мощи которого были недавно открыты. 895 Пульхерия имела ночное видение о прибытии мощей и выехала с братом в Халкидон, чтобы торжественно встретить их и проводить с процессией в столицу. Во дворце был выстроен храм во имя первомученика, где и были водворены мощи. 896 |
| И для Илии не сильный ветер, не огонь, н землетрясение, как слышишь из истории, но некий тихий ветерок обозначил Божие присутствие, но не природу Божию… Не удивляешься ли ты, во–первых, судье Маною, а затем апостолу Петру? Один не выносит видения явившегося ему Бога и потому говорит: погибли мы, жена, ибо видели мы Бога, - чем показывает, для человека невместимо даже явление Бога, а тем более Его природа. Другой же не пускал в лодку явившегося Христа и поэтому отсылал Его от себя… Что же сказать об Исаии и о Иезекииле, созерцателе величайших тайн, и о прочих пророках? Один из них видел самого Господа Сафаофа, сидящего на престоле славы, но и Его видел окруженным, славимым и скрываемым шестикрылыми серафимами… Другой же описывает колесницу Божию — херувимов, и над ними престол, и над престолом твердь, и на тверди Явившегося, а также какие-то голоса, движения и действия. Но было ли то дневное явление, созерцаемое только святыми, или нелживое ночное вид ение, или представление нашего ума, когда будущее предстает, словно настоящее, или другой какой-либо вид пророчества — этого я не могу сказать… По крайней мере ни те, о которых мы говорим, ни кто-либо другий после них… не видел и не изъяснил природу Божию. Если бы Павел мог открыть, чт о заключали в себе третье небо и путь к нему, — восхождение или восхищение, — тогда, может быть, узнали мы о Боге нечто большее… Но поскольку это было неизреченно, то почтим и мы молчанием. Таким образом, и богопознание, и боговидение являются уделом человека на вершинах его мистического опыта, однако лишь в той степени, в какой это вообще возможно для человеческой природы. Видение Бога становится возможным для того, кто очистил себя, достиг состояния обожения и пребывает в молитве. Однако и в этом случае человек созерцает Бога лишь " " сзади " " , то есть ощущает таинственное присутствие Господа, остающегося непостижимым, неизъяснимым, недоступным, невместимым и невидимым. 3. Обожение В богословской и мистической системе Григория идея обожения занимает абсолютно центральное место: она — cantus firmus всего корпуса его сочинений, от Слова 1–го, произнесенного на заре его богословской деятельности, до Слова 45–го, написанного им на закате жизни. При рассмотрении темы обожения у Григория Богослова мы выделим три аспекта: христологический, сотериологический и эсхатологический. В соответствии с этим тема обожения будет сначала рассмотрена в контексте учения Григория о Боговоплощении; затем — в контексте его учения о спасении человека через Церковь и таинства, через следование нормам христианской нравственности и аскетический образ жизни; наконец, мы укажем на то, как идея обожения повлияла на эсхатологическое в идение Григория. |
| И еще: Гора же Синай вся дымилась от того, что Бог сошел на нее в огне 978 . И еще: Вид славы Господней на вершине горы был пред глазами сынов Израилевых, как огонь поядающий 979 . И тысячи таких [символов], которые, как тварные, менее всего достойны того, чтобы прилагать их к нетварной сущности Божией, отнюдь не никчемны в деле воспитания употребляющих их и поистине недалеки от [доставления] пользы. Книга 34, раздел 16 Я думаю называть речения пророков разновидностью беседы Бога и ангелов с людьми – чувственной и являющейся им в состоянии бодрствования, – каковой беседы прежде удостоился Авраам, не как Бога видевший Бога, но накормивший Его, как человека, и похваленный [за это], как почтивший [Его] в меру своего понимания, а затем, после многих других – Маной, который вскричал, что погиб, потому что видел Бога 980 , ибо для человека даже явление Божие, – говорит [ Григорий Богослов ] невместимо, а не только природа 981 . А [беседой] в гаданиях [я называю такую, которая совершалась] посредством сновидений, так как она бывает темной и не вполне очевидной; ибо, переплетая в себе разные смыслы и скрывая одни из них за другими, она предоставляет свидетельство, покрытое неким облаком неясности. Книга 34, раздел 17 Сему неложными свидетелями могут служить как иные многие, так и Даниил с Иосифом, которым в ночном сне были некие видения, не сообщившие им, однако, истинного предведения событий. Затрудняясь [вынести суждение] насчет того и другого, мудрейший Григорий Богослов признается, что сам он не знает, а знает [только] Бог пророков, было ли это некое дневное явление, или ночное неложное видение, или впечатление господствующего в нас разумного начала, относящееся к будущему, как к настоящему, или другой неизъяснимый вид пророчества. По крайней мере, – говорит он, – ни один [из пророков] не видел и не объявил природу Божию 982 . Итак, тем, в чьем уме непоколебимо и бесспорно утверждены общие понятия церкви Божией, весьма легко день и ночь непрестанно учить словом и делом о невидимой и единственной нетварной сущности Божией, и все такие [речения] приводить к церковному правилу и норме. Книга 34, раздел 18 |
|
|
