| И Илии не ветер сильный, не огонь, не землетрясение, как знаем из истории ( 3Цар.19:12 ), но небольшая прохлада была знамением Божия присутствия, и только присутствия, а не естества. Какому же Илии? Которого огненная колесница возносит к небу, означая этим в праведнике нечто сверхчеловеческое. Не удивительны ли для тебя – сперва судья Маной, а потом ученик Петр? Но один не выносит лицезрения явившегося ему Бога и говорит: погибли мы, жена, потому что видели Бога ( Суд.13:22 ), чем показывает, что человек не может вместить не только естество Божие, но даже явление [Его], а Петр не пускал в корабль явившегося Христа и отсылал от себя ( Лк.5:3–8 ), хотя был ревностней других в познании Христа, за что наименован блаженным и удостоен важнейших поручений ( Мф.16:16–19 ). Что скажем об Исаии, об Иезекииле, зрителе самых великих тайн, и о прочих пророках? Один из них видел Господа Саваофа, сидящего на Престоле славы, окруженного, славимого и закрываемого шестикрылыми Серафимами, видел, как его самого очищали углем и подготавливали к пророчеству ( Ис.6:1–7 ). Другой описывает колесницу Божию – Херувимов, и над ними престол, и над престолом твердь, и на тверди Явившегося, а также какие-то гласы, движения и действия ( Иез.1:22–27 ), и не умею сказать, было ли это дневное явление, которое могут созерцать только святые, или ночное нелживое видение, или представление владычественного в нас, которым и будущее объемлется, как настоящее, или другой неизъяснимый вид пророчества – это известно только Богу пророков и причастников подобных вдохновений. По крайней мере ни те, о которых у нас слово, ни кто другой после них не были, по Писанию, в совете и сущности Господа ( Иер.23:18 ); никто не видел и не поведал естества Божия. Если бы Павел мог выразить, что заключало в себе третье небо и шествие к нему (или постепенное восхождение, или мгновенное восхищение), то, может быть, узнали бы мы о Боге несколько больше (если только этого касалась тайна Павлова восхищения). Но поскольку это было неизреченно, то и мы почтим молчанием, выслушав же самого Павла, который говорит: отчасти знаем и отчасти пророчествуем ( 1Кор.13:9 ). Так и подобно этому сознается тот, кто не невежда в познании ( 2Кор.11:6 ), кто угрожает представить доказательство, что говорит в нем Христос ( 2Кор.13:3 ), так сознается великий поборник и учитель истины. А потому все дольнее знание, как простирающееся не далее малых подобий истины, ставит он не выше зеркал и иносказаний ( 1Кор.13:12 ). А если бы не опасался я подать иным о себе мысль, что до излишества и без нужды занимаюсь такими исследованиями, то сказал бы, что об этом же самом, а не о чем ином может быть сказано: вы теперь не можете вместить ( Ин.16:12 ), чем Само Слово давало понять, что со временем сможем вместить и уяснить себе это. И это же самое Иоанн, Предтеча Слова, великий глас истины, признал невозможным самому миру вместить ( Ин.21:25 ). |
| И, наконец, есть вопрос личный. Каждое отдельное лицо в Церкви имеет право личного милосердия. Где-то в православном сознании есть: то, чего не делает Церковь как таковая, через большую «Ц», член Церкви может делать. Я, конечно, не говорю о том, чтобы нарушать что-то, что лежит в существе Церкви. Но в житиях святых есть рассказ о том, как один священник молился о самоубийцах и его епископ запретил ему. И было ночное видение тому епископу: толпы людей кричали ему, что он их мучитель. И когда он их спросил: «Но что я вам сделал?» — они ответили: «Один человек за нас молился, и каждый раз, когда он молился и совершал литургию за нас, нам было облегчение, а теперь ты нас этого лишил». Всецерковно это ничего не меняет, а в порядке какой-то личной чуткости, личного чувства вещей — меняет. Я много лет был в приходе священника, который, с благословения нашего епископа, на литургии вставлял несколько прошений и, между прочим, молился о тех, которые «в безумии сердца и помрачении ума руки на себя наложили». И мы десятилетиями молились в такой форме. Такая формулировка в его устах была не лукавая, совершенно прямая, и, конечно, это покрывает огромное поле, потому что о ком можно сказать, что он не был помрачен умом или безумен сердцем? Я с ним тогда говорил об этом, потому что очень этому сочувствовал, и мы оба радовались, что эти слова нам дают право молиться о всех, а вместе с тем не говорят ничего больше, чем можно сказать. Что вы думаете о мнении, будто страх смерти порожден психологией человека, обусловленного обществом и религией? Животные не боятся смерти… У меня впечатление, что такое мнение отражает оптимизм, которого нет у животных. Когда животные чувствуют, что их ведут на бойню, несут утопить или как-то уничтожить, они испытывают глубокий ужас. Сходите проверить на бойню, понаблюдайте кошку, у которой отняли котят, чтобы утопить их: вы не будете так уверены, что животные (которые не обусловлены обществом и религией) не боятся смерти. Смерть — реальность настолько противоестественная, что все в мире, любая тварь, трепещет перед ней. |
| Кончилось чудное видение двора Соломонова, которым завершилось томительное ночное искание Невесты. Теперь она вновь одна и как бы размышляет сама с собой: 6:10–11 В вертоград орехов снидох видети в плодех потока, видети, аще процвете виноград и возрастоша шипки. Тамо дам сосца моя тебе: не разуме душа моя, положи мя на колеснице Аминадавли. 6:11–12 Я сошла в ореховый сад посмотреть на зелень долины, поглядеть, распустилась ли виноградная лоза, расцвели ли гранатовые яблоки? Не знаю, как душа моя влекла меня к колесницам знатных народа моего. Как после брачного торжества и многолюдства остаются возлюбленные одни, даря друг другу любовь свою, так после торжества во дворе Соломоновом, после восторгов и похвал цариц, наложниц и множества девиц Суламифь-Невеста уединяется, нисходя в ореховый сад, чтобы посмотреть на дары его и там отдать любовь свою возлюбленному, обретенному ею Жениху-Царю. Последняя часть этого текста о колеснице Аминадава, или колеснице знатных народа , ввиду неясности самого текста (см. ч. III, гл. 4), сложна и для точного истолкования. Предыдущая часть о схождении в ореховый сад связана с конечной и поэтому тоже сложна для истолкования. Из святых отцов имеются размышления об этом св. Афанасия Великого и бл. Феодорита. Св. Афанасий Великий : «Иерусалим, видя веру и человеколюбие Слова, говорит: в вертоград орехов снидох видети в плодех потока, видети, аще процвете виноград и возрастоша шипки. Тамо дам сосца моя тебе: не разуме душа моя, положи мя на колеснице Аминадавли. «Я была в саду ореховом, то есть в писаниях, которые как орех, по внешней стороне тверды, а по внутренней духовны. Я увидела, что я званием язычников должна быть как бы запряжена в колесницу». И так, когда соединились оба народа, повсюду послано было проповедание». Под Невестой, уподобленной Иерусалиму, св. Афанасий видит церковь из иудеев, первоапостольскую церковь. Она сошла в ореховый сад , то есть в Священные Писания. Твердая скорлупа орехов – непостижимость значения Писаний для внешних, для безблагодатного, пусть хотя бы и гениального, человеческого ума (например, выдающиеся книжники из фарисеев, как равви Акиба, или писатели, как Лев Толстой). Галилейским же рыбакам, сошедшим в сей ореховый сад , открыл смысл Писаний Сам Господь: «Тогда (Иисус) отверз им ум к уразумению Писаний» ( Лк. 24:45 ). Так апостолы «раскусили» сей орех и познали прекрасную истину о страданиях и воскресении своего Учителя и проповедании об этом всем народам, начиная с Иерусалима ( Лк. 24:47 ). И вот апостолы и другие благовестники из уверовавших в Иисуса Христа иудеев «запряглись в одну колесницу» с уверовавшими из язычников и составили с ними один народ. А колесница Аминадавля, или колесница знатных народа моего , то есть святых и проповедников, которые знатны среди христиан, – это всемирная проповедь Евангелия, которая, как колесница, обошла все земли и народы. |
| Май, 9 Начало затворничества: «На другой день, 9 мая, в день святителя и чудотворца Николая, отец Серафим пришел, по обычаю, в больничную церковь к ранней литургии и причастился Св. Христовых Тайн. По выходе же из церкви он направил стопы свои в келью строителя Нифонта и, принявши от него благословение, водворился в прежней своей монастырской келье, к себе никого не принимал, сам никуда не выходил и не говорил ни с кем ни слова, то есть он принял на себя новый, труднейший подвиг затворничества. Молчание отца Серафима было, видимо, переходом к затвору. В келье монастырской отец Серафим продолжал то, что уже начато года три тому назад в пустыни...» (Ч. 105). «Чтобы никогда не забывать о часе смертном, чтобы яснее представить и ближе видеть его пред собой, отец Серафим сделал себе гроб и поставил его в сенях затворнической кельи. Здесь старец часто молился, готовясь к исходу от настоящей жизни. Отец Серафим в беседах с Саровскими братиями часто говорил насчет этого гроба: “Когда я умру, умоляю вас, братия, положите меня в моем гробе”» (Ч. 108). «Из сокровенных подвигов этого времени нечаянно сделался известен один, в котором с духовным деланием старец соединял телесный труд, освежая грудь свою чистым воздухом. Это открыл случайно брат, исполнявший в монастыре послушание будильщика. Однажды утром, вставши ранее обыкновенного, послушник отправился на кладбище близ соборного храма, где почивают достоблаженные и приснопамятные пустынники. Находясь среди памятников, брат приметил у кельи отца Серафима человека, который двигался быстро взад и вперед. Воображение инока встрепенулось. Он оградил себя крестным знамением и с молитвой стал всматриваться в ночное видение. Оказалось, это был сам подвижник, старец Серафим. Читая чуть слышно молитву Иисусову, он переносил тихонько небольшую поленницу дров с одного на другое ближайшее к келье место. Обрадованный видением затворника, который давно никому не являлся, будильщик бросился к нему в ноги и, целуя их, просил его благословения. Старец, благословив его, сказал: “Оградись молчанием и внимай себе”» (Ч. 108–109). |
| Мать и другие женщины, узнав, что Феодор ночью ходит в церковь, удивились: как он, ложась вечером между ними, встает, и никто этого не замечает. Мать боялась, чтобы мальчика не съели звери, потому что в это время прошел слух, что волки похищают не только скот, но и детей. Поэтому она строго запретила ему выходить из дома до восхода солнца, так как место это было пустынное. Однако мальчик не послушался матери и в ночное время, разбуженный святым Георгием, продолжал ходить в церковь, и никто об этом не знал. Однажды мать проснулась на рассвете и не нашла Феодора в постели. Она разгневалась и, войдя в церковь, за волосы потащила его домой и весь день не отпускала из дома, а на ночь крепко привязала к кровати, чтобы он никак не мог уйти. В ту же ночь святой великомученик Георгий явился во сне матери Феодора и прочим женщинам препоясанный мечом. Вынув его… гневно сказал им: – Я отрублю вам головы, если будете еще бить мальчика и запрещать ему приходить ко мне. Страшно испугавшись, женщины проснулись. Рассказали одна другой явление и угрозу великомученика. А особенно ужаснулись, когда поняли, что всем было одинаковое видение. Тут же отвязали они святого отрока Феодора и… просили его, чтобы он не сердился на них за побои. Спрашивали его: – Как же ты не боишься зверей, идя в церковь из дома в темноте? Он же отвечал им: – Каждую ночь меня будит прекрасный… юноша и провожает в церковь, защищая от опасностей на пути. Тогда поняли женщины, что святой великомученик Георгий, виденный ими во сне, является к нему и охраняет его. С того времени домашние ни в чем не мешали Феодору, которому покровительствовал сам святой Георгий с. 57–60]. Второе чудо святого Георгия с преподобным Феодором Сикеотом: «Не слушай искусителя» Есть и другой случай помощи святого Георгия Феодору. Когда Феодору шел двенадцатый год, пришлось ему притерпеть искушение от дьявола… Однажды, приняв вид школьного товарища Феодора – Геронтия, дьявол пришел к нему, пригласил с собой на прогулку и повел на высокий холм, называемый Тзидрама. Став на самый высокий камень, он начал искушать Феодора… |
| Между тем войско Александра двинулось из Тира по побережью на юг. Из прибрежных городов сопротивление ему оказала только Газа, но и эта считавшаяся неприступной крепость была взята после 2месячной осады. Завоевав Газу, Александр с небольшим отрядом направился в сторону Иерусалима. Об этом его посещении святого города умалчивают греческие авторы, вероятно, не придавая ему важного значения, но о нем рассказывает Иосиф Флавий. Первосвященник Иаддуй, узнав о приближении Александра, растерялся от страха и «принеся жертву Предвечному, стал умолять Господа защитить иудеев и оградить их от надвигающейся опасности. И вот, когда Иаддуй после жертвоприношения прилег отдохнуть, Предвечный явился ему во сне и повелел ему не робеть, а украсив ворота города венками, открыть эти ворота, всем облачиться в белые одежды, ему же и прочим священникам встретить царя в установленных ризах и не бояться при этом ничего, так как Господь Бог заботится о них» (Иосиф Флавий. Иудейские древности. Т. 1. М., 1994, с. 468). Когда Александр приблизился к встречавшим его священникам и народу, то, как пишет Флавий, он неожиданно для всех, – для македонцев, сирийцев, финикийцев и следовавших за Александром хуфейцев, то есть самарян, – первым приветствовал первосвященника. «Тогда Парменион, – продолжает Иосиф Флавий, – подошел к царю и на вопрос, почему он теперь преклоняется перед первосвященником иудейским, когда обыкновенно все преклоняются перед Александром, получил следующий ответ: “Я поклонился не человеку этому, но тому Богу, в качестве первосвященника которого он занимает столь почетную должность. Этого старца мне уж раз привелось видеть в таком убранстве во сне в македонском городе Дии, и когда я обдумывал про себя, как овладеть мне Азией, именно он посоветовал мне не медлить, но смело переправляться через Геллеспонт. При этом он обещал мне лично быть руководителем моего похода и предоставить мне власть над персами… Ныне же, увидав этого человека, я вспомнил свое ночное видение и связанное с ним предвещание и поэтому уверен, что я по Божьему велению предпринял свой поход, что сумею победить Дария и сокрушить могущество персов и что все мои предприятия увенчаются успехом”» (Иосиф Флавий, цит. изд., с. 468–469). Затем Александр вошел в Храм и по указанию Иаддуя принес жертву Предвечному. |
| Между тем рассвирепевший главный палач говорит ему: – Ты не пожелал прислушаться к моим словам, и ныне я совершу над тобой то, что приказано мне. Святой отвечает ему: – Вы, видимо, привыкли пренебрегать приказом вашего начальника, я же не могу преступить заповеди моего небесного царя. И главный палач ударил его и, как ему повелели во дворце, сверкая обнаженным мечом [для устрашения], стал наносить ему легкие раны, из которых пошла кровь. Однако он не дрогнул. И вновь обращается к нему палач: – Что бы ты желал? А святой отвечает: – Свершай, что задумал. И ни слова более. А убийца говорит вновь: – О несчастный, наступил горестный для тебя день, но ты будешь жить, если пожелаешь. Почему же ты не избрал жизнь, а возлюбил смерть? Святой ответил: – Я предпочитаю смерть за Христа преходящей жизни. Тогда палач повелел ему подставить шею и, подняв меч, отрубил ему голову и тут же ушел. Умер святой мученик Христа, блаженный и великий Ваан в 17-й день марта, в постный понедельник предпасхальной недели, в девять часов, в 27-й день месяца марери 990 . VIII. Были там приближенные двора, слышавшие и видевшие все – как кровь, текущая с мученика Христова, собиралась в одно место. И видевшие эти чудеса в момент его смерти рассказывали, что лицо его излучало величие и было озарено чудесным сиянием. Христиане, дожидавшиеся, чтобы немедля взять мощи святого, от страха не могли приблизиться. Упавшее святое тело [палач] положил туда, куда бросали [тела] казненных. И обычно к тому месту подбирались собаки. Как только наступила ночь, они окружили тело. Выждав некоторое время, они неожиданно начали драть друг друга клыками и разбежались. На следующий день, не знаю, ночное ли видение или что иное навело ужас на [арабов], главный евнух вышел со двора и позвал: «Есть ли здесь кто из христиан? Пусть пойдет возьмет тело и похоронит согласно своим обычаям». Подошедшие же христиане боялись [взять]. «Я не лукавлю, берите с миром », – [сказал он]. И, когда [эта] весть распространилась, стеклась толпа христиан, собрала достохвальную кровь победителя, мученика Христова, и вырыла яму. Любовь [христиан] была настолько сильна, что вызвала в толпе ссору. Тут находились и греки, и яковиты, и много мужчин и женщин несториан. Взяв кровь и кусочки одежды [святого], они умиротворились. И пришли к соглашению относительно мощей святого, говоря: похороним пока мученика на кладбище чужеземцев, а мученик впоследствии воздаст достойному. Они понесли, положили его туда, сверху поставили тесанный с четырех сторон камень и разошлись восвояси. Но затем стали опасаться, как бы кто не похитил славное тело. |
| Наши летописи рисуют изредка изображения князей с их личными приметами, и чем тот или другой из них был известнее и замечательнее, тем крепче сохранялся его облик, тем лучше передавались типичные черты его наружности. Вот, например, портрет сына Владимира Святого Бориса: «телом бяше красен и высок, лицем кругл, плечи высоце, в чреслех тонок, очима добр и весел, брада мала и ус, млад бо бе еще». Те же описания наружности и те же портретные подобия, составленные на основании их, встречаются и в сказаниях о жизни святых. Так, например, составитель жития Нифонта Новгородского заключает рассказ о смерти его следующей заметкой: «бысть же Святый средний телом, браду имея продолгу не вельми и не широку, тьмяну, полседу, свилася на четверо». Это известие легло в основу изображений этого святого по нашим подлинникам. Из других житийных сказаний известно, что в монастырях наших были живописцы, которые еще при жизни или же по смерти того или другого настоятеля или известного своим влиянием инока писали с него портрет, и этот последний сохранялся в обители и служил основанием для изображения святого на иконе. Любопытный рассказ в этом отношении представляет повесть о преп. Евфросине Псковском – известном не столько в отечественной агиологии, сколько по своему житию, составленному иноком Василием с целью поддержать употребление сугубой аллилуйи и полемизировать с противниками этого обычая. Последний рассказывает о себе, что перед тем, как писать житие, он имел ночное видение, в котором явился ему сам преп. Евфросин и дал наставление «описать тайну пресвятыя аллилуиа, в ней же есть свет живый». Инок Василий захотел проверить явление святолепного старца, назвавшегося Ев-фросином, и сказал себе: «аще то будет не истина, но привидение противнаго, то иду и соглядаю образ преподобнаго». Обращение к этому способу проверки было тем надежнее в данном случае, что, по словам повести, «образ преп. Евфросина бе при животе его написан в монастыре отай святаго от некоего Игнатия, живущего в той обители, нарочита зело живописца. |
| Незадолго до своей кончины подвижница видела ночное видение, которое открыло ей, что город Суздаль постигнет великое землетрясение. Она сообщила об этом в монастыре: «Вот постигнет город великий трус, не помогут молитвы Пресвятой Богородицы и святых, от века Богу угодивших». И действительно, в тот же день во время литургии случилось землетрясение, земля колебалась и издавала как бы рев из своих недр, густое облако покрыло город тьмою, люди в ужасе прибегали молиться в обитель Богоматери и обращались за помощью к святой. Преподобная же была спокойна и ободряла их: «Кайтесь и просите милости у Бога; я видела небо отверсто и в неизреченном свете Сына Божия, а пред Ним стояла Пречистая Матерь Его со святыми угодниками и умоляла Господа ниспослать щедроты свои, пощадить город сей и повелеть бедствию перестать». Вскоре, действительно, землетрясение прекратилось. Немного времени спустя к прп. Ефвросинии снова явился князь Михаил с боярином Феодором и сказал ей: «Гряди чадо мое любезное, Христос зовет тебя, гряди насладиться неизглаголанной радости и исполнится света небесного». Преподобная поняла, что приближается час ее отшествия к Богу, и стала готовиться. Болезнь ее продолжалась недолго. В последний раз она обратилась к инокиням с наставлением. Потом, чувствуя приближение смерти, приобщилась Святых Христовых Таин и молилась: «Слава Тебе, Пресвятая Троице! Упование наше, Пресвятая Госпоже, помоги мне! Господи, в руце Твои предаю дух мой!» Перекрестилась и спокойно отошла в жизнь вечную. Весть о смерти славной подвижницы быстро распространилась повсюду, и в обитель Пресвятой Богородицы собралось множество народа; явились недужные и одержимые злыми духами; они прикасались к телу умершей и получали исцеление от своих болезней. После погребения почившей при раке ее происходили поразительные чудеса: слепые прозревали, хромые начинали ходить, немые отверзали уста, бесноватые освобождались от власти демона, расслабленные получали укрепление, к лишенным ума возвращался рассудок, и всякий, одержимый каким–либо недугом телесным и душеным, с верою притекая к мощам угодницы Божией, получал исцеление по молитвам ее. |
| Но в общем плане храм имел сходство с нашими церквами: таковые олтарь и трапеза, олтарь, отделенный, как в наших церквах, иконостасом с образами Спасителя и Богородицы. Образов других святых я не заметил, а только одне иконы явленныя Богоматери Владимирской, Казанской, Иверской 1013 и другие. Пред каждым образом висели лампадки с горящим елеем. Царския врата были отверсты, но завесы в них не было. Вместо царских врат запрестолное место было за завесой, во всю длину которой был изображен крест. В олтаре помещались служащие священники и диаконы, крестообразно опоясанные орарем, 1014 некоторые из них имели крылья. Самый храм был полон народа – и мужщин, и женщин – со свещами в руках, а у иных сосуды с елеем, но у всех без огня. Вскоре по моем приходе началось богослужение, имеющее сходство с нашей вечерней. Помню, что пели среди кафизм 1015 «Аллилуйа», потом стихиры 1016 и «Свете тихий». 1017 Но многое совершалось и пелось новое и неудобопонятное для меня. Совершалось и каждение храма особаго рода неким благовонным фимиамом. Потом водворилось глубокое молчание, и все предстоящие как бы готовились к чему-то необычайному. Не долго длилось молчание. От необыкновенной вести все приняло другой вид. «Царица Небесная грядет», – провозглашал некто громко. С этим словом все бывшие в храме встрепенулись, свечи и елей зажглись мгновенно в руках каждаго. Свод церковный раступился, и на небе показалось молниеносное сияние, оттенок какого имеет в ночное время зарево от великаго пожара. И вот, за престолом на горнем месте явилась честнейшая и славнейшая без сравнения серафим 1018 Владычица наша Пресвятая Богородица Приснодева Мария, заступница и ходатаица рода христианскаго, сопровождаемая апостолами Петром, Иоанном 1019 и многими другими святыми. Она была лет 16 или 15, в том возрасте, в котором Христа Спасителя нам родила. Красота Ея, красота паче дщерей земных, ослепляла очи мои, и слова Ея, яко самой сущей Матери Божией, потрясали дух мой. Она была в образе монахини, в темно-малиновой мантии, над покровом главы Ея – неболшая карона с водруженным наверху крестиком. |
|
|
