| «Неделя имеет 168 часов; из них Бог назначил для Себя только один – и ты тратишь его на мирские занятия. Вы пренебрегаете этим случаем, чтобы привлечь к себе благодать вашего Бога». Сложно находиться на службе от рассеянности и неумения молиться, дьявол всегда строит козни, и поэтому на молитве нас одолевают различные мысли. Мотивация? Надо задать себе вопрос: хочу я быть с Богом или нет? Нам с экранов телевизора говорят: «Бери от жизни все». Вот молодежь и берет все. Есть такое выражение: богатеть в Бога – это значит собирать и преумножать добрые дела. Иисус Христос нам говорит, чтобы мы собирали сокровища там, где воры не подкапывают и тля не тлит. А место, где мы можем собрать эти сокровища, – наше сердце. Человек проживет 30, 50 лет и первый раз идет на исповедь, а кто-то на одре смертном вспоминает Бога и жалеет, что раньше не пришел в храм. А нам эта жизнь дана, чтобы приготовиться к жизни вечной. Получается так: вы идите, а меня не ждите. В итоге корабль уплывает, а шанс прийти к Богу сокращается. «Чтобы не было духовного сна» – Время поста – это еще и период искоренения греховных страстей. С чего лучше начать человеку в этом делании? Господь не спасает человека без человека, и только от нас зависит, будем мы стоять по левую или по правую сторону Судии Всевышнего – Каждый сам знает, с чего лучше начать, с какой дурной привычкой или чертой характера следует бороться. Каждый Великий пост мы слышим песнопение: «Душе моя, душе моя, восстани, что спиши?» И эти слова мы должны помнить всегда, чтобы не было духовного сна, чтобы мы заботились о душе, питали ее добрыми делами и собирали таким образом духовные богатства. И только от нас зависит, будем мы стоять по левую или по правую сторону Судии Всевышнего, потому что Господь не спасает человека без человека. – А какие добродетели новоначальному христианину лучше взращивать в первую очередь? – Вы уже ответили на свой вопрос. Добродетель – добро делать. Есть золотое правило нравственности: «Относись к людям так, как хочешь, чтобы относились к тебе». Самое главное – не осуждать: «Не судите, да не судимы будете». Одна из важных добродетелей – воздержание. Воздержание чувств, взглядов, мыслей. И, конечно, милосердие. Господь говорит нам: «Блаженны милостивые, яко тии помилованы будут». Но если человек не помогает другим, не имеет милости к ближним, то он заботится только о себе, а значит, в нем живет гордость. Если разбирать по цепочке, то можно выводить одни за одними грехи, которые живут в человеке. Поэтому важно стараться помогать тем людям, которые находятся вокруг нас, не осуждать их. Если будет воздержание в мыслях, то не будет совершения греха в деле, мы будем пресекать греховные помыслы уже в голове. Великий пост – то время, когда важно упражняться в добродетелях. |
| Таким образом всякий может восстать от земли и взойти на небо. Во-первых, он должен подвизаться, чтобы укротить и умалить страсти. Во-вторых, он должен упражняться в псалмопении, то есть в молитве устной; когда умалятся страсти, тогда молитва, естественно доставляя веселие и сладость языку, вменяется благоугодной Богу. В-третьих, он должен заниматься умной молитвой». Здесь разумеется молитва, совершаемая умом в сердце: молитву внимательную новоначальных, при сочувствии сердца, Отцы редко удостаивают наименованием умной молитвы, приближая ее более к устной. «В-четвертых, он должен восходить к видению. Первое составляет принадлежность новоначальных; второе – возрастающих в преуспеянии; третье – достигших крайнего преуспеяния; четвертое – совершенных» (I,226–227). Странник нигде не упоминает этой мысли преподобного Симеона, он ее не замечает. И понятно почему. Вопреки непреложному закону последовательности и постепенности в духовной жизни он, повторим, неудержимо стремится «немедленно раскрыть в себе благодатную сладость молитвы и прочие благодатные действия ее» . Ум и сердце в молитве По учению Отцов, умная молитва, или соединение ума с сердцем, является высокой ступенью молитвенного подвига, имеющей принципиально важное значение в духовной жизни христианина. Таинственный акт этого соединения совершается, по преподобному Симеону, только на третьем уровне молитвенного подвига и особым действием Божиим. Святитель Игнатий уделяет этому вопросу большое внимание и, в частности, указывает на ряд серьезных моментов, имеющих прямое отношение к молитвенной практике Странника. Прежде всего, Святитель говорит о временных границах этого духовного события: «Мало-помалу молитва устная перейдет в умственную, а потом и в сердечную. Но на переход этот нужны многие годы» (II,200). При этом он решительно запрещает искать (мысленно) место в груди, где ум мог бы соединиться с сердцем и, таким образом, человек стал бы способным к переживанию благодатных действий Божиих: «…для новоначального искание места сердечного, то есть искание открыть в себе безвременно и преждевременно явственное действие благодати, есть начинание самое ошибочное, извращающее порядок, систему науки. |
| И может сказать: «Я тебя не осуждаю за это, я тебе дам почитать такую-то книгу; а если хочешь – можешь опытно приобщиться к нашей молитве. Ты еще не молишься – ну хорошо, пока нет; но ты побудь в храме хоть немножко, посмотри, почувствуй благодатную атмосферу храма… Не стой всю службу, а хотя бы часть побудь». Если священник чуткий, то он всегда подскажет какие-то минимальные вещи; и человеку это будет приятно и радостно. Священник должен наблюдать за развитием души человека, который еще только встал на путь к Богу. Однако бывает и так, что не находят духовника, хотя ищут долго. В каком-то состоянии человека это может быть еще рано; человек не осознал до конца и только находится во внутреннем поиске. Но главное, чтобы человек именно хотел хотеть, потому что без хотения нет спасения; спасение зависит от нашего желания. А желание рождает решимость. Ведь когда он придет к духовнику, это уже серьезный шаг, значит, он уже захотел получить наставление, руководство к действию. Пусть какое-то начальное, примитивное, как в первом классе или нулевом, но он хочет начать какие-то действия, направленные к собственному возрастанию. Путь к Богу очень непрост. Нужно только не оттолкнуть, не заградить, не заслонить. Случается, что человек идет к Богу, а потом видит, допустим, что христианин, а как-то не по вере живет. Чувствуется, что говорит одно, а живет по-другому, как фарисеи, которые говорили правильно, а действовали совершенно наоборот. Задача состоит в том, чтобы не было заслона на пути, чтобы такому человеку никто не заграждал путь, а расчищал ему дорожку, помогал идти. Священнику нужно указать: сейчас спокойно иди туда сам, а здесь мы тебя поддержим. Должна быть проявлена любовь к человеку, и это то, чего не хватает у всех нас. Вообще часто на духовном пути в наше время мало бывает проявлено любви к новоначальному. К сожалению, и формальность бывает, и сухость, всё то, из-за чего именно хулится имя Божие у язычников (см. Рим.2:24 ), как сказано у Апостола. Это страшно, когда люди отвращаются от веры из-за знакомства с христианами, которые ведут себя иначе, чем провозглашают. Но верить надо в Божий Промысл и молиться друг за друга. Священник всегда в молитвах поминает того, кто приходит к нему, потому что знает, что человеческие силы слабы. Пастырь должен очень ответственно относиться к тому, что скажет своему подопечному, чтобы не оттолкнуть его. Нужно исключительно бережное отношение, особое. Трудно бывает определить, действительно ли человек искренно что-то хочет, а не так, по настроению: нахлынуло, и он идет; а потом охлаждение. Священник должен обладать особой чуткостью, к тому же в каждом отдельном случае всё по-разному бывает. Это очень трудный путь. |
| Устав – выжимка из опыта всей Церкви, строгое его исполнение для о. Варнавы было вопросом первостепенным. Главными своими чертами в те годы он называл «простоту» и «ригоризм». Жестким исполнением буквы закона ему хотелось войти в благодатную жизнь. Пост (желательно наисуровейший), послушание (абсолютное; вплоть до того, что не решался укрыться в холод лишним одеялом и спрашивал на то разрешения) 199 , уничижение – все это проясняло внутренний горизонт. Тогда возникал закономерный и тревожащий вопрос: «Что может быть опаснее для новоначального монаха деятельности, требующей близкого общения с людьми, широкого круга знакомств, предоставляющей человеку относительно большую свободу в действиях?.. Опасны такие послушания в том отношении, что, находясь в них, легко подпасть тщеславию или приобрести свободу в обращении, которая есть мать всех страстей. Молодому монаху гораздо полезнее пребывать в более низких послушаниях, где бы все его смиряло, наводило на самоукорение, приобучало волю отсекать свои пожелания, учиться у других, а не поучать и властвовать над другими. Все это действительно хорошо, и обычный путь спасения инока должен быть именно таков» 200 . И даже старец, как строгий монах (для которого положение «Лествицы»: «опечаливай до времени недугующего, чтобы не закоснел в своем недуге» 201 – являлось безусловной истиной и целительным лекарством), испытывая колебания по поводу того, с какой степенью тщательности послушнику нужно познавать многоликий и холодящий мир. Не нужно ли как можно более сузиться на сугубо духовных делах, а не на послушании наукам (ведь и сапожник более прилежит подметочке, а иначе и специалистом не был бы)? Ученик и сам был рад стараться: погружаясь в Священное Писание и творения отцов, скатывался в академии на тройки. Еще в гимназии выучился Коля игре на скрипке, полюбил музыку. Но сомневался теперь, не знал, дозволительно ли ею утешаться в иные минуты. «Музыка христианину дозволительна до тех пор, – отвечал о. Алексей, – пока она содействует возвышению его души к Богу... |
| Качество проводимых бесед в наибольшей степени зависит, во-первых, от способностей катехизаторов и их заинтересованности; во-вторых, от наличия наглядных пособий и технических средств обучения. Катехизаторы Наиболее удачным следует признать вариант, когда беседы проводятся не мирянами, а священниками. Хотя миряне-катехизаторы могут помогать священникам, принимая участие в беседах или заменяя священников в случае необходимости. Подбор катехизаторов должен осуществляться исходя из понимания, что система оглашения – это презентация христианства, требующая высокого уровня работы. Централизованная в рамках благочиния система оглашения позволяет привлекать для проведения огласительных бесед весь потенциал богословски образованных и способных эффективно работать с людьми священников и мирян. В практике обнинской ШНК хорошо проявила себя практика чередования священников на беседах. Чередование священников позволяет людям познакомиться с разными пастырями и увидеть многообразие подходов к проблемам духовной жизни. Техническое обеспечение бесед Технические средства (телевизор, видеопроектор), наглядные пособия (схемы, крупные тексты молитв), вносят значительное разнообразие в беседы и увеличивают степень усвоения материала. К каждой беседе может быть создана видео-презентация или подобраны видеосюжеты (продолжительностью 5-10 минут). Библиотека оглашенного Существенную помощь в обучении людей вере может оказать небольшая, но тщательно подобранная библиотека, соответствующая запросам новоначального христианина. Книги из данной библиотеки должны быть предложены людям, ожидающим начало беседы или после ее окончания. Желательно, чтобы книги предоставлялись людям без записи на время обучения в ШНК. Каждая книга должна быть помечена штампом ШНК с указанием условий выдачи. Практика показывает, что люди стараются добросовестно возвращать книги в храм и потери библиотеки бывают весьма незначительны. Примерно один раз в квартал необходимо дополнять книжный фонд. Обновление библиотеки оглашенного может быть не только делом храма. |
| В том-то и заключается суть старчества, духовного руководства, что оно зиждется не только и не столько на собственной духовной опытности, из которой предлагается наставление, сколько на проникновении духовным оком внутрь души наставляемого. «Крайне трудно найти советника, который бы, так сказать, измерил и взвесил душу, с ним советующуюся, из нее, из ее достояния, преподал бы ей совет. Ныне советники и руководители больше преподают совет из себя и из книги. А первого совет, тот-то особенно полезен и действителен; он близок к душе ищущей приютиться под сению совета, – своего ей; это она чувствует. Св. Исаак сказал: «ничего нет каждому полезнее, как совет свой». И совет чуждый, хотя по-видимому состоящий из благих и разумных слов, приносит душе лишь мучение, расстройство. Она чувствует его несообразность, чувствует, что он чужд ей» 140 . Истинный старец сам раскроет душу наставляемого, он не нанесет ей раны, его руководство не подавит в ней живых чувств, сердце наставляемого ощутит близость предлагаемого наставления, ощутит легкость, свободу, радость, которые приносит старец находящейся в беде душе, она со всей силой доверия откроется старцу, потому что он принес ей «свой совет» – родной, оживляющий, близкий ей. И поэтому в древности «не седины, не количество лет, не земная ученость, но причастие Святому Духу возводило на степень наставника; и привлекало слышателей слово к говорящему Слово Божие, а не свое, человеческое слово» 141 . Но «опасен недостаточный наставник при обучении новоначального благим нравам и первым правилам монашеского жительства: тем опаснее он для дерзающего слышать учение о великом таинстве умной молитвы, ведущей христианина к сокровенному, вместе существенному и вполне ощутимому соединению с Богом» 145 . В умном делании крайне необходим наставник, руководитель, тот, кто опытно прошел все ступени умной молитвы, кто знает, как преодолеть все незримые препятствия, но если он еще сам не достиг цели пути, если он еще сам блуждает, то не сможет полноценно вести к цели другого. |
| Молчание о чем бы то ни было, не подкрепляемое положительными свидетельствами за то или против того, о чем умалчивается, само по себе ничего не доказывает. В подлинных напр. и несомненных, дошедших до нас, творениях св. Климента римского , Афинагора, Феофила антиохийского не упоминается ни о крещении, ни о евхаристии. Следует ли из этого, будто крещение и евхаристия не суть таинства Церкви Христовой, а введены в ней, – к примеру сказать, – в последней половине II века? Между тем б) из отцев и писателей Церкви древнейших, именно у св. Климента римского , у Феофила антиохийского и у св. Иринея, есть указания на миропомазание. Вот слова их: «На всех было полное излияние Св. Духа… Что касается насмешки твоей надо мною, выражаемой в названии меня христианином; то ты не понимаешь, что говоришь. Имя Христа означает помазанника, и есть приятное и отнюдь не заслуживающее насмешки. Мы называемся христианами потому, что помазываемся божественным елеем... (Лжеучители) помазывают новоначального бальсамом: ибо масть эта, говорят они, есть образ ни с чем несравнимого благоухания. Некоторые же из них почитают ненужным приводить людей к воде: но, смешав елей с водою, выливают эту смесь на головы новоначальных с произнесением некоторых слов, довольно сходных с прежде упомянутыми нами» 402 . – Бесспорно, что первое из настоящих мест должно быть разумеемо о миропомазании, которое собственно сообщает полное излияние Св. Духа в душу крещенного; ибо нигде не читаем, чтобы в первые века Церкви крещенные сподоблялись такого излияния Его как-нибудь иначе, кроме таинственного возложения рук ( Деян. 8:16, 17 ). Второе из них так наглядно говорит о миропомазании крещенных в древней Церкви, что может быть не замечаемо только лютеранами. Относительно же последнего нет оснований утверждать, будто помазание и обряд его, о которых речь в нем, измышлены еретиками, и от них перешли к латинам. Напротив, помазание сие, употреблявшееся во вселенской Церкви, было искажено еретиками так, как представляет св. |
| В животных эти две силы действуют очень грубо, как нисколько не связанные словесностию; в людях они действуют сообразно тому, насколько и каким образом развит дух их. Но действовать правильно и быть в полном подчинении духа, или силы словества, они могут только в истинном христианине, низложившем не только явно греховные, но и все естественные помыслы и ощущения пред разумом Христовым — Евангелием. Ум и сердце иначе не возмогут соединиться как при посредстве Духа и Истины. Это значит: ум и сердце не возмогут соединиться, если не отвергнутся вполне падшего естества, если не предадут себя вполне руководству Евангелия, если за постоянное и усиленное последование евангельским заповедям не привлекут к себе благодати Всесвятого Духа, не исцелятся и не оживут от прикосновения ее, от осенения ею Не только всякое греховное чувствование и всякий греховный помысл, но и все естественные помыслы и ощущения, как бы они ни были тонки и замаскированы мнимою праведностию, разрушают соединение ума с сердцем, поставляют их в противодействие друг другу. При уклонении с духовного направления, доставляемого Евангелием, тщетны все пособия и механизмы: сердце и ум никогда не соединятся между собою. Исполнение заповедей, предшествующее соединению ума с сердцем, различествует от исполнения заповедей, последующего соединению. До соединения подвижник исполняет заповеди с величайшим трудом, насилуя и принуждая свое падшее естество: по соединении духовная сила, соединяющая ум с сердцем, влечет к исполнению заповедей, делает его удобным, легким, сладостным. Путь заповедей Твоих текох, егда разширил еси сердце мое сказал Псалмопевец. Делателю Иисусовой молитвы весьма полезно прочитать Примечания (Предисловия) схимонаха Поляномерульского Василия на книги святых: Григория Синаита, Исихия Иерусалимского, Филофея Синайского и Нила Сорского По прочтении сих Примечаний чтение всего Добротолюбия делается более ясным и полезным. При чтении Отцов не должно упускать из виду и того, что меры новоначального их времен суть уже меры весьма преуспевшего в наше время. |
| Есть еще другой способ борьбы с помыслами: раскаяться, покаяться человеку в том, что он впадает в этот помысел. Тут мы переходим к внутренней причине помыслов. Ради ответа сделаем небольшое отступление в теме. В двух словах вспомним, что значит термин " новоначальный " . Под новоначальным я подразумеваю человека, пребывающего в Церкви 10-15 лет. Нынешнее наше духовное состояние таково, что 10-15 лет активного воцерковления, Исповеди, Причастия, церковной жизни — это состояние новоначального. На основании чего я утверждаю это? Если мы сопоставим те состояния церковного человека, которые описывают Святые отцы, и состояние сегодняшнего христианина, то увидим, что даже пятнадцатилетняя церковная практика многих из нас есть всего лишь новоначалие... Так отчего же происходит такая борьба помыслов в человеке новоначальном? У новоначальных помыслы от бесов могут прийти по одной только причине: у нас есть за что им зацепиться. Это значит, есть наши страсти, а по ним и привязанность к разным житейским делам. Например, у одних большая привязанность к желанию непременно отыграться по отношению к ближнему. С кем-то поссорился, и последнее слово осталось за соперником, но очень хочется, чтобы последнее слово было за мной... Отыграться — это проявление уязвленного самолюбия. У человека оно бывает очень сильным, иногда до такой степени, что он этими ссорами только и занят на богослужении. Перебирает вчерашние, позавчерашние ссоры, — мало ли какие... У другого очень большая страсть к вещам или к деньгам, он тоже проигрывает различные моменты уязвления — где-то продешевил, где-то потерял вещь... Если мы во время богослужения вдруг занялись житейскими делами, разве это не повод для нашего покаяния? Поэтому, если это все же произошло, могу дать такой совет: остановитесь в богослужении, перестаньте слушать службу, займитесь немного собою, т.е. рассмотрите со вниманием сами помыслы , каково их содержание. Вы увидите, что оно чаще всего одно и то же . А значит, одна и та же страсть, какая-то обычная житейская привязанность наша мешает нам и во время богослужения. |
| Смирение почти рядом идет с подвигом, т.е. доставляет почти тот же успех, каковый доставляется подвигом. Смирение одно, само по себе, полезно; а подвиг без смирения не приносит никакого плода, – напротив того, приносит вред, вводя в высокое о себе мнение и в осуждение ближних. Смирение состоит в том, чтоб признать себя достойным того положения, в котором мы находимся, и недостойным положения лучшего и высшего, даже и в духовном отношении, и покорно предавать себя воле Божией... В наше время Бог дарует спасение более при посредстве смирения, нежели подвига; ныне при умножившихся немощах подвиг особенно опасен, как сильно наветуемый осуждением, притом требующий опытного руководителя; а смирение – всегда непадательно. Самые немощи и грехи, когда мы сознаемся в них и раскаиваемся, способствуют смирению». Телесный и душевный подвиг необходим не только каждому монаху, но и мирянину. Этот подвиг определяет истинного христианина и укрепляет его на спасительном пути. Вот что писал епископ Игнатий в своих письмах: «По настоящему положению монашества в России и вместе по состоянию общества в духовно-нравственном отношении ближайшее ознакомление и монашества, и общества (в духовно-нравственном отношении) с правильным образом подвижничества оказывается особенно нужным и полезным. Уважение к телесному подвигу, когда он предоставлен лишь самому себе, уважение, воздававшееся во времена простоты, миновало. Миновало оно по той весьма естественной причине, что монахи, занимающиеся исключительно телесным подвигом, не могут дать должного отчета в монашеской жизни ни себе, ни братиям своим, живущим посреди мира. Притом, занятие телесным подвигом в той степени, в какой занимались им старинные монахи, ныне очень, очень ослабело по причине общего упадка сил и здоровья в человеке. Духовный подвиг образует истинных, сознательных монахов, и его-то вызывает, так сказать, на поприще деятельности современная образованность». Каждому новоначальному иноку для того, чтобы стать на правильный дуть духовной жизни и твердо шествовать по нему, необходим духовный руководитель-старец. В деле старческого руководства епископ Игнатий особенно большое значение придавал ежедневному откровению помыслов ученика своему старцу. Одной инокине архипастырь писал: «Понуждай себя к простоте и откровенности пред старицею; от всех же других вполне скрывай свои брани, потому что такою преступною откровенностью повредишь себе и другим, которым отнюдь не полезно слышать о твоих бранях... Ежедневное исповедание пред старцем всех своих согрешений, помыслов и недоумений приносит иноку великую душевную пользу. Ни один подвиг не может так умертвить страсти, как откровение их старцу. Страсти отступают от того, кто без пощажения исповедует их. Телесное вожделение увядает от исповедания более, нежели от поста и бдения». |
|
|
