| К сожалению, многие политики используют культурные различия между востоком и западом нашей страны для своих собственных целей, тем самым разделяя ее. Но, с точки зрения Церкви, эти различия являются не слабостью Украины, а ее силой. Ведь разнообразие всегда содержит в себе огромный потенциал для развития. И Церковь должна способствовать реализации творческого потенциала украинского разнообразия. Украинская Православная Церковь объединяет восток и запад, юг и север нашей страны. Она составляет пример для объединения Украины, где никто не считает другого менее достойным. Наш наследник должен заботиться о единстве Церкви и украинского народа на основе взаимоуважения и терпения, которые заповедовал Господь. Объединительное значение Киевского наследия Передавая давнюю кафедру Киевских митрополитов нашему преемнику, мы также должны сказать несколько слов о значении богохранимого града Киева для Украины и нашего церковного сознания. Осознавая место Руси в мировой истории, древнерусские книжники символически отождествляли ее с главным городом государства — Киевом, перестроенным во времена Ярослава Мудрого по образцу Иерусалима. Так возникла «киевская идея», которая пыталась определить место Руси и Украины в мировой истории через восприятие древнего Киева как «нового Иерусалима». Истоки этой идеи уходят во времена Киевской Руси. «Повесть временных лет» с ее преданием о возникновении Киева по благословению апостола Андрея Первозванного, идея Киева как города Божьего избрания и Присутствия в «Слове о законе и благодати», Киев как «второй русский Иерусалим» митрополита Иова Борецкого или образ небесного «святого Киева» у Тараса Шевченко… Стоит только назвать несколько выдающихся фигур истории и культуры и становится понятно: идея Киева как нового Иерусалима действительно издавна играет символическую объединительную роль в украинском сознании и культуре. Возложив надежду на Господа, будем просить у Него помощи и щедрой милости и верить, что вместе с нами за народ Украины и его Церковь молитвы Господу и Пресвятой Богородице подносят и сонмы святых Земли Русской: святой равноапостольный князь Владимир и благоверный князь Ярослав Мудрый, святители Иларион, Михаил, Макарий и Петр, митрополиты Киевские, святитель Димитрий Ростовский, святые Антоний, Феодосий и все преподобные отцы Киево-Печерские, преподобные отцы Иов Почаевский, Афанасий Брестский, Николай, князь Луцкий, Макарий Каневский, Феодор князь Острожский, священномученик Владимир, митрополит Киевский и Галицкий, со всеми Новомучениками и исповедниками веры, которые страданиями и кровью засвидетельствовали свою верность Воскресшему, и весь сонм святых, прославившихся на нашей земле. Заключение |
| Т. о., основными доказательствами предположения о перевозе подлинной иконы из Киева в Любеч у Милорадовича являлись сведения из 2 грамот митр. Варлаама (Ясинского) (Грамоты. 1884. С. 946-947). Согласно 1-й грамоте, от 21 июля 1701 г., митр. Варлаам обращался ко всем живущим вдоль Днепра с просьбой не чинить препятствий для прохождения речного судна, на к-ром иером. Геннадий перевозил образ «Пресвятой Девы Богородицы тамошней Любецкой» из Киева в Любеч. По 2-й грамоте, от 1 авг. того же года, когда новая церковь в любечском Антониевом мон-ре была построена, в Любеч из Киева отправили иеромонаха Киево-Печерской лавры Иннокентия (Щирского; в миру Ивана), известного гравера, к-рый обновлял и благолепно украшал Л. и., чтобы «новоотновленную» икону Божией Матери поставить в любечском Антониевом мон-ре для поклонения верующих. По мнению Милорадовича, в 1701 г. подлинную чудотворную Л. и. вывезли в новопостроенный храм Воскресения Христова в Любечском мон-ре, в Киев в 1713 г. привезли список с нее, оставив подлинник в Воскресенской ц. упраздненного в 1786 г. любечского Антониева мон-ря. В посл. трети XIX в. версию Милорадовича подверг сомнению прот. П. Лебединцев. Он считал, что свидетельством пребывания чудотворной Л. и. в Киеве служил не только факт особого благоговейного почитания иконы в Софийском соборе жителями Любеча, к-рые с большим усердием молились этому образу и неоднократно делали пожертвования на драгоценные ризы, но и уверенность в подлинности киевской иконы в т. ч. церковных властей. Подтверждением тому служило обращение в 1805 г. любечского помещика тайного советника гр. Г. П. Милорадовича (деда Г. А. Милорадовича) к обер-прокурору Синода кн. А. Н. Голицыну с ходатайством о возвращении подлинной Л. и. из Киева в Любеч. После переписки обер-прокурора с Серапионом (Александровским), митр. Киевским, 1 июля 1806 г. Голицын уведомил Г. П. Милорадовича, что по отзыву митр. Серапиона «удаление из Киева в м. Любеч имеющейся ныне в Киево-Софийском кафедральном соборе чудотворной иконы Богоматери, бывшей прежде сего в том местечке, неприлично, так как икона сия перенесена в Киево-Софийский собор назад тому более уже ста пятидесяти лет и поставлена в соборе в великом позлащенном киоте, в виду всеприходящаго народа, и молебствие оной, яко чудотворной, бывает от всех приезжающих на богомолье» ( Лебединцев. 1870. С. 239). В ходатайстве было отказано. |
| В течение первых столетий нашей истории, когда русская жизнь сосредоточивалась в области Днепра, Киев был политическим центром русской земли. Такому государственному значению Киева соответствовало и его значение религиозное. Как город, на горах которого впервые возсиял для Руси свет Христова учения и утвердилась христианская вера, Киев уже со времени св. Владимира стал матерью русских городов по своему религиозному значению. При Ярославе это значение Киева возвысилось еще более. Ставший с этого времени кафедральным городом митрополитов, Киев сделался надолго центром всей церковно-религиозной жизни русского народа. В Киеве, в Софийском кафедральном сборе поставляются епископы для всех епархиальных областей Руси, признавая иерархическую власть единого митрополита киевского. Но уже во второй половине XII в. политическое значение Киева склоняется к упадку. Русская жизнь отливает с юга на северо-восток и здесь сосредоточивается в области Волги и Оки. Возрастает ряд самостоятельных княжеств на других окраинах Руси. Киев перестает, таким образом, быть географическим центром русской земли: территория его области суживается и заключается в тесных границах, определявшихся течением рек Случи, Припяти, Роси и Днепра. Но, теряя значение центра географического, Киев уже вследствие этого мало по малу должен бал потерять и свое значение государственное. Место Киева стремятся занять Владимир Суздальский и прикарпатский Галич. Вместе с тем, во время княжеских усобиц Киев подвергается неоднократным и тяжелым разорениям. Среди этих разорений древне- русская столица лишилась прежней красоты и богатства, а чрез это, естественно, еще более должно было понизиться и ее политическое значение. В силу всех этих обстоятельств к началу периода, подлежащего нашему рассмотрению, Киевская область потеряла значение первенствующего, старшего княжения и даже заняла среди русских областей второстепенное место. Нашествие Батыя (1240) и поселение татар по соседству с Киевскою областью надолго оставили Киев в этом состоянии политического бессилия. Во весь последующей период, до конца XVI в., значение Киева не поднималось. Отделившееся в начале XIV в. от северо-восточной половины Руси и вошедшее в состав литовского государства, Киевское княжество и теперь, как и прежде, не играло видной политической роли. А в конце XV в., по смерти Симеона Олельковича Слуцкого (1471), оно было низведено даже со степени княжества на степень простого воеводства. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Старый Киев: царские и русские улицы 26.03.2009 559 Время на чтение 5 минут Вернувшись в состав русского государства в 17 веке, Киев, всегда считавшийся духовным центром Русского мира, начал постепенно возрождаться, со временем приобретя значение одного из крупнейших культурных и экономических центров Российской Империи. Это новое возвышение Киева, состоявшееся благодаря усилиям центральной русской власти, нашло отражение в целом ряде городских топонимов, напоминающих о духовных ценностях русского народа, к которым относится приверженность традиционной форме власти - православной монархии. Так, к числу самых знаменитых памятных мест дореволюционного Киева, увековечивавших имена Российских монархов и стертых с картосхем города в послереволюционный период, относились Александровская улица, Царский сад, а также Царская площадь, на которой был установлен один из трех киевских монументов Императору Александру Второму. Однако наряду с более или менее известными названиями, существует целый пласт полузабытых " царских " топонимов Киева, которые, появившись незадолго перед революцией, просуществовали очень короткое время. Примером верноподданических чувств киевлян можно назвать факт присвоения звучного имени Романовская (ныне - Дашавская), одной из улиц в районе Караваевых дач, проложенной незадолго перед трехсотлетним юбилеем правящей династии. Что касается центра города, то здесь вплоть до 1919 года имя Императора Николая Второго носила одна из наиболее респектабельных улиц, которая сегодня известна как улица архитектора Городецкого. Причем, если имя последнего Императора присваивалось таким объектам, как, например, Киевская гавань, то имя его сына и Наследника Алексея Николаевича было использовано, главным образом, в названиях детских учреждений Киева. Знакомство с картой Киева первой трети прошлого века свидетельствует о наличии в его пределах нескольких Алексеевских улиц, а парковая зона Труханова острова, который до революции носил имя Цесаревича, и сегодня остается популярным местом отдыха горожан. |
| 1-го сентября 1409 г. новопоставленный митрополит, по примеру, своих предшественников, прибыл прямо из Царь-града в Киев 57 . Литовский князь, оскорбленный отказом Константинополя, не хотел было принимать Фотия 58 . «И он (Фотий)», писал впоследствии Витовт, «нялся паки зде у нас быти, церковь строити, и мы приняли были есмо его на митрополью Киевскую» 59 . Вероятно, Фотий не давал обещания жить в Киеве постоянно, как это делали митрополиты в старину. Нужно думать, что он обещал только как можно чаще посещать литовскую епархию. Как бы то ни было, – но только после такого обещания, литовский князь признал за Фотием Киевскую кафедру. В свое первое посещение Фотий не намерен был долго оставаться в Киеве. Он пробыл здесь только семь месяцев и, поставивши наместников для управления делами кафедры, в марте 1410 года уехал из Киева в Москву 60 . Летописи не сообщают нам никаких сведений о деятельности Фотия в Киеве во время его первого здесь пребывания. Из посланий же самого Фотия можно видеть, что, как аскет, он при первом посещении Киева обратил особенное внимание на Печерскую лавру, ознакомился с ее состоянием и преподал наставления печерской братии 61 . Поселившись в Москве, Фотий не забыл своего обещания посещать литовские епархии и к концу 1411 г.предпринял путешествие для их обозрения. Во время этого путешествия Фотий был во второй раз и в Киеве. Пребывание митрополита при своей Киевской кафедре и в этот раз, как и в первый, продолжалось, вероятно, не более семи месяцев, потому что в сентябре 1412 г. Фотий был уже в Луцке. Из иерархических действий Фотия в Киеве в это время известно поставление им Смоленского епископа Севастиана, совершенное в Киево-Софийском соборе. Это был последний случай хиротонии в епископа в Киеве в рассматриваемый нами период 62 . Во время второго же посещения Киева Фотий был опять в Печерской лавре и еще до отъезда из Киева написал послание к печерским инокам, сохранившееся и до нашего времени 63 . Второе посещение Фотием Киева вместо ожидаемой пользы послужило поводом к нарушению мира русской церкви. |
| Преосвященный, для ускорения дела, просил высылать священников прямо на Украину, где архимандрит Варлаам обязан был немедленно дать им приходы 1292 . Необычайно «жестокая» зима 1293 с «ежедневными метелями и непомерными снегами» 1294 и чрезвычайно сложные хлопоты с получением денег на проезд вызываемых священников 1295 несколько задерживали их прибытие, но из Киева священники появились на Украине, как уже было сказано, ещё в декабре 1794 года 1296 . С первых же месяцев 1795 года началось регулярное и в значительном числе прибытие священников, кроме Киева, из Чернигова. Из Киева за зиму на Украину переехало 40 священников Киевской епархии 1297 . В феврале преосвященный Виктор потребовал из Киева ещё 20 человек. Митрополит, «в виду важности дела», изыскал возможность исполнить это требование, хотя оно и не было точно согласовано с синодальным указом 1298 . Но далее уже Киевская епархия оказалась не в состоянии высылать «способных» священников и, по ходатайству митрополита, св. синод освободил его епархию от этой обязанности на будущее время 1299 . Добавки в двадцать человек к первоначально истребованным сорока преосвященный Виктор просил и из Чернигова, и Черниговский преосвященный нашёл возможность удовлетворить этому требованию, отправив за первые четыре месяца 1795 года на Украину 53 человека 1300 . Два священника 1301 и один канцелярист – кандидат в священники 1302 прибыло из Могилёва. Возвращались изгнанные священники и, например, из Киева их за зиму прибыло 16 человек 1303 . Были, кроме того, на Украине готовые «волохские» священники 1304 . Вдобавок ко всему этому, и преосвященный Виктор, получивший с начала 1795 года возможность совершать богослужение, рукополагал, сколько было можно молодых ставленников и посылал их на Украину 1305 . Варлаам распределял по приходам прибывавших к нему священников 1306 , в случае нужды и возможности, соединял приходы 1307 , мало-по-малу чувствовавшийся с этой стороны недостаток перестал быть ощутительным 1308 . Антиминсы и миро тоже были доставляемы в возможно большом количестве и, когда сказался вопиющий в них недостаток, то и с большой поспешностью. |
| (Берлинский стр. 114 и 143) протекала чрез весь Подол; она впадала в Днепр, если верить некоторым показаниям, против Крещатицкого оврага и в одном месте с Крещатицким ручьём. Крещатик или Крещатицкая улица, идущая по бывшему Крещатицкому оврагу, и Печерская сторона суть новые части города (из коих первой ещё вовсе нет на плане 1745 года). Крепость Печерского монастыря ведёт своё начало от 1679г., а ретраншементы, соединявшие старый Киев с Печерской крепостью по западному пригороду и доселе сохранившиеся только отчасти, времён Миниховских (1732–37г., Закревский стр. 152). Литература о Киеве и его церковных древностях: 1 . Краткое описание Киева, содержащее исторический перечень этого города, также показание достопамятностей и древностей оного. Собранное Максимом Берлинским. СПб., 1820. 2 . Обозрение Киева в отношении к древностям, изданное И. Фундуклеем. Киев, 1847 (с планами и фасадами церквей). 3 . Летопись и описание города Киева. Составил Н. Закревский. Москва, 1858 (Второе дополненное издание той же книги: Описание Киева. Сочинение Николая Закревского. Вновь обработанное и значительно умноженное издание. М. 1868, в двух томах.– Мы цитируем первое издание). Церкви самого Киева : 1 . Церковь св. Василия, построенная Владимиром в честь своего ангела, или после собственного крещения или, что вероятнее, после приступа к общему крещению народа (о чём выше). Вообще самая первая церковь его строения, поставлена была на холме, близь загородного теремного дворца, о котором мы говорили выше, на том месте, где стояли Перун и прочие кумиры, и где было общественное мольбище Киевлян или главное из этих последних. С построенной после Десятинной церковью она должна была находиться в весьма близком соседстве с запада или с северо-запада. Несомненно, была деревянная, хотя и не говорится об этом совсем прямо. (Ибо, наоборот, непременно прямо говорилось бы, если бы была каменная) 637 . После построения нет о ней в летописях совершенно никаких дальнейших упоминаний. Самое вероятное, что должно предполагать о ней, есть то, что, после весьма недолгого существования, она сгорела, в пожар 1017г., в который выгорела Десятинная церковь . |
| «...Если мы изменим патриарху Константинопольскому, то их насильственно подчинят папе » , говорилось в обращении Собора. Но в том же году Иосиф (Шумлянский), последний Киевский митрополит, назначенный польским королем, перешел в Польшу и присоединился к униатству, а в Киев бежал из Польши Луцкий православный епископ Гедеон (князь Четвертинский), которого Москва, ведшая переговоры со Вселенским престолом о переводе Киевского митрополита в свою юрисдикцию и не дожидаясь их окончания, назначила митрополитом Киевским. В 1686 г. был наконец заключен «Вечный мир» с Польшей, по которому тамошняя Православная Церковь оставалась под юрисдикцией Киева с епархиальными центрами во Львове, Перемышле, Луцке и Могилеве; а униатские архиереи должны были быть переведены из этих городов в другие. Годом позже, т.е. в 1687 г., Константинополь и остальные восточные патриархи признали переход Киево-Галицкой митрополии под Москву. Таким образом, в глазах польского, а позднее и австрийского правительств православие становилось как бы московской агентурой в их государствах, о чем безрезультатно предупреждал Киевский Собор 1685 г. Так условия мира 1686 г. остались мертвой буквой равенства перед законом православные ни в Польше, ни в Австрии не получили. А Галичина и Карпатская Русь, которые в течение XVII века стояли в православии гораздо крепче, чем Волынь и Белоруссия, в XVIII веке были обращены в униатство огульно, фактически без остатка. К XIX веку там не осталось ни одного православного прихода. (Перед аналогичной угрозой стоит православие и сегодня в ряде стран СНГ, если Русская Церковь не откажется от своей власти над местными православными церквами.) Переходы духовенства в униатство в Правобережной Украине участились сразу после подчинения Киева Москве. Характерен случай архиепископа Львовского Иосифа (Шумлянского). В 1678 г., т.е. еще до формального перехода Киева под Москву, он обращается к Московскому патриарху с просьбой дать Львовской епархии звание митрополии отдельно от Киева. По-видимому, он предчувствует, что Киев вскоре перейдет от Константинополя к Москве, и спешит до этого стать независимым от Киева, чтобы вместе с ним автоматически не подпасть под Москву. Не добившись такой автономии, он в 1700 г. переходит в униатство и становится униатским архиепископом Львова. Двумя годами позднее его примеру следует епископ Луцкий с самой большой православной епархией Польши более 1000 приходов. Это происходит уже во время Великой Северной войны, в которой Россия и Польша были в союзе против Швеции, и Петр Великий, изгнав из Луцка шведов, заковывает епископа в цепи как изменника православия и перевозит в московскую монастырскую тюрьму, где тот и умер в 1715 г. Но поскольку Петр не выговорил никаких гарантий для православных в союзном договоре с Польшей 1716 г., она возвращает Волынь униатам, нарушая условия «Вечного мира» 1686 г. |
| Монголы, при своем взятии Киева, предали страшному, поголовному избиению его жителей, а потому вместо населенейшего и лучшего города Руси, каковым он был до нашествия Монголов, он стал после нашествия ничтожнейшим и крайне бедным городком, из которого стремились разбежаться и те немногие жители, которые спаслись от меча Монголов. Естественно, что у митрополита не могло быть охоты постоянно обитать в подобном городе, в котором он должен был бы чувствовать себя в совершенном одиночестве, сходствуя с сельским священником захолустного прихода. К внешним причинам нужно присоединить и внутренние побуждения, коими руководился митр. Кирилл, предпринимая путешествия по Руси, чтобы самому лично учить, наказывать, исправлять. Никоновская летопись под 1280 г. говорит: «того же лета преосвященный Кирилл митрополит Киевский и всея Русии изыде из Киева по обычаю своему, и прохожаше грады всея Руси, учаше, наказуяше, исправляше»... Митр. Кирилл многократно приходил в северную Русь, чтобы пребывать с здешними великими князьями. Относительно его пребываний здесь мы находим в летописях следующее. В 1250 году, он отправился из Киева в суздальскую Русь и прибыл во Владимир через Чернигов и Рязань. В следующем 1251 г. он ходил из Владимира в Новгород к князю Александру Невскому и вместе для поставления новгородцам епископа. В 1262 г. митрополита застаем в Ростове, где он поставил епископа, а следующем 1263 году – во Владимире, где он похоронил Александра Ярославича Невского. В 1274 году митрополит пришел из Киева во Владимир, приведши с собою архимандрита Печерского Серапиона для поставления в епископы Владимирские. На место епископа Владимирского Митрофана, убитого Монголами при взятии Владимира в 1238 году, Кирилл поставил нового епископа только в 1274 году. Это продолжительное незамещение владимирской кафедры дает основание полагать, что митрополит желал оставить таковую за митрополитами, подобно тому, как после перенесения кафедры из Киева во Владимир, митрополиты оставили за собой епархию Киевскую. Митрополит ждал как можно дольше оставлять во Владимире свободным место для самого себя и желал приезжать в него как можно чаще. |
| Закрыть 79 лет назад был освобождён Киев Нам и особенно руководству сегодняшней России есть чему поучиться у наших предшественников – людей труда и ратной славы Великой страны Андрей Антонов 06:17 09.12.2022 360 Время на чтение 5 минут Фото: Из личного архива автора Не так давно мы отметили 79-ю годовщину освобождения столицы УССР – Киева. Он был освобождён от фашистской оккупации 6 ноября 1943 года советскими войсками 1-го Украинского фронта (до 23 октября 1943 года назывался Воронежский фронт) под командованием генерала армии Николая Ватутина. За последние столетия это было уже не первое освобождение русского города. Мы помним его польское пленение, кратковременное германское в 1918 году. Но освобождение Киева в 1943 году останется для нас, полагаю, особо знаковым. В ходе тяжелейших боёв в битве за Днепр августа-сентября 1943 года соединениям Красной армии удалось форсировать реку и создать несколько плацдармов на правом берегу Днепра. Основные из них – Лютежский (севернее Киева) и Букринский (южнее Киева). Было несколько попыток овладеть городом «с ходу», но они окончились неудачно. Об этом надо было задуматься хотя бы два года назад Правый берег срединного течения Днепра являлся основой укреплений немецкого вермахта, названных «Восточный вал» или «линия Пантера-Вотан». Эти укрепления, протянувшиеся с севера на юг, в основном вдоль берегов рек, по мнению Гитлера должны были остановить продвижение советских войск на запад. А затем с этого рубежа планировалось новое наступление на восток. Однако для Красной Армии, имевшей за своими плечами победы под Москвой, в Сталинграде, под Курской дугой уже не существовало непреодолимых преград. Она решительно шла на запад. При этом была уверена в поддержке политического руководства страны. Военачальникам, командирам, бойцам, да и всем гражданам Страны Советов не приходили в голову мысли, что руководители Советского Союза во имя интересов «каких-то партнёров» будут совершать «акты доброй воли» по отношению к противнику. В конце октября при подготовке наступления основные силы фронта по приказу Ставки Верховного Главнокомандующего были скрытно переброшены с Букринского на Лютежский плацдарм. Армейская разведка располагала достаточной информацией о местах расположения воинских частей врага, их технической оснащённости, укреплённых зонах. |
|
|
