| Пеппи пошла по канату. И все увидели, что мисс Эльвира ничего не стоит по сравнению с ней. Когда она дошла до середины каната, то так задрала ногу, что носок туфли повис над ее головой, словно навес. Затем она сделала «пистолет» и начала крутиться на одной ноге. Но директор цирка вовсе не был рад, что у него выступает Пеппи. Он хотел лишь одного: избавиться от нее любыми способами. Он подошел к механизму, который натягивает канат, и повернул рычаг. Он рассчитывал, что Пеппи упадет, когда канат ослабнет. Но этого не случилось. Канат повис, но тогда Пеппи стала раскачиваться на нем, как на качелях. Она взлетала все выше и выше и вдруг спрыгнула прямо на спину директора. От неожиданности он так испугался, что завертелся волчком на месте. – Вот так лошадка! – весело закричала Пеппи. – Только почему-то без красных перьев на голове! Однако Пеппи решила, что ей пора уже вернуться к Томми и Аннике. Она спрыгнула со спины директора и чинно села на свое место, ожидая начала следующего номера. Но директор задержался за кулисами: после всего случившегося ему необходимо было выпить стакан воды и привести в порядок свой костюм и прическу. Затем он вышел к публике, поклонился и сказал: – Мою уважаемый дам и господа! Сейчас Вы увидайт одно чудо природы. Самый сильный челофек на сфете! Силач Адольф, которофо никто никогда не побеждаль! Внимание, идет Адольф! Заиграла музыка, и на манеж выскочил здоровенный детина в трико телесного цвета, украшенном блестками. Шкура леопарда красовалась на его плечах. Адольф поклонился публике с самодовольной улыбкой. – Обратит вниманий на его мускуль, – сказал директор и похлопал силача по плечу – мускулы на его руках вздувались как бильярдные шары. – Теперь, многоуважаемый дам и господа, я имею сделайт фам один интересный предложений: тот ис фас, кто будит побеждайт силач Адольф, получайт сто крон. Принимайт вызоф силача Адольфа и – сто крон фаши! Но никто не вышел на арену. – Почему он говорит так непонятно? Что он сказал? – спросила Пеппи. – Он говорит, что даст сто крон тому, кто победит этого верзилу, – пояснил Томми. |
| Первым делом Фатт приказал соорудить погребальный костер и сжечь на нем тело Брока. Это были пышные похороны, по случаю которых Фам сочинил погребальную песнь, такую длинную, что пели ее целых три дня кряду. По традиции, соблюдавшейся в случае внезапной смерти, пепел от тела Брока нужно было унести на много миль от Гримспаунда и захоронить под огромной кучей камней. (Для того чтобы его дух затерялся в болотах на полпути и не смог найти обратную дорогу домой.) — Затем я взойду на гранитный престол, и несколько месяцев мы день и ночь будем ликовать, есть и пить, пока не лопнем. А когда после этого мы затоскуем по физическому труду и активной деятельности, я поведу вас на наших врагов. Так Фатт занял место Брока. Мы не будем вдаваться в подробности всех ужасных деяний, которые он совершил, потому что они слишком страшны, чтобы о них говорить. Он выиграл все свои битвы, и люди его племени подчинялись ему беспрекословно, хотя все они ненавидели землю, по которой он ходил. Бедная миссис Фатт была так несчастна, что умерла от горя, но Фатта это мало заботило. Он женился еще на двадцати семи женах, и всем им пришлось несладко. Среди других его деяний было уничтожение всех болотных страшилищ, за исключением одного — его он держал на цепи, чтобы пугать детей. Благодаря Фатту его племя стало самым свирепым, самым жестоким и самым сильным племенем в Дартмуре. Однако, несмотря на все богатство и силу этого племени, несмотря на новые дороги и камины, несмотря даже на то, что Фатт изобрел сельское хозяйство и провозгласил множество праздников, никто не любил его — потому что правил он исключительно с помощью страха. А жить в постоянном страхе — это, согласитесь, довольно утомительно. И потому, несмотря на блеск и великолепие своих побед, Фатт был хмурым и измученным заботами человеком. Иногда он с некоторой ностальгией оглядывался на те дни, когда у него было доброе сердце, хотя никогда всерьез не задумывался о том, чтобы вернуть все назад. С возрастом он все сильнее привязывался к своему ужасному Каменному сердцу и был уверен, что ни один будущий вождь племени не справится со своими обязанностями без него. Так что однажды он вызвал Фама и заставил его пообещать передать Каменное сердце внуку Фатта, которого он выбрал своим преемником. |
| Но это были еще не все. Когда вся компания собралась вокруг Кукушкина камня, в предрассветном небе выросли две неясные сумрачные фигуры и встали, огромные, над камнем, где лежало Каменное сердце. Они были больше всех присутствовавших там, и сквозь них проникал солнечный свет, потому что они были духами из Страны Теней. Одним из них был Фатт, страшный вождь племени Гримспаунд, живший в далеком каменном веке, когда Каменное сердце только начинало свой путь. Другим был тот самый великий колдун Фам, который сделал Каменное сердце в своей мастерской возле реки. А высоко-высоко в небе, над кольцом скал, возвышались два величественных колосса. Громадные и неподвижные, они висели на фоне светлеющего неба, тронутые первыми ликующими лучами солнца. Их легко было принять за два огромных пурпурных облака, украшенных золотым и алым оперением и увенчанных знаменами восходящего солнца. Но это были вовсе не облака. Феи и те, кому известна истина, знали, кто это. Знала это и Юнити, которая замахала своей шляпкой и закричала: — А интересно, где милый Ягабог берет такие красивые одежды! И Король ответил: — Он берет их с солнца каждое утро, потому что, как и я, он никогда не надевает один и тот же наряд дважды. Как ты сейчас увидишь, все его наряды сидят на нем безупречно. И правда, две великолепные фигуры, которые, словно колонны, возвышались по каждую сторону розовеющего неба, были Ягабогом и его другом Духом Грома. Оба были одеты в свои лучшие одежды. Они были очень заинтересованы в церемонии, настолько, что Дух Грома даже забыл захохотать. И хорошо, потому что его хохот заглушил бы самую громкую музыку и напугал бы многих собравшихся. И вот настал торжественный миг. Каменное сердце нужно было уничтожить и отдать земле, воздуху и воде. Чарльз троекратно ударил по нему молотом. Прозвучал третий удар — и вот, смотрите! На месте блестящего черного куска кремня осталось всего лишь маленькое облачко серой пыли. Король взял первую щепотку и бросил ее в воздух, и все птицы оглушительно чихнули. Королева взяла щепотку и бросила ее в реку, и все рыбы чрезвычайно взволновались и заметались в воде, как во время сильного весеннего ливня. Лорд-канцлер взял щепотку и бросил ее на землю, и все звери закашлялись и зафыркали. В следующую секунду все живые существа почувствовали необыкновенную бодрость. Все — одетые в чешую, мех или перья, живущие в воде или воздухе — встряхнулись и повеселели. |
| — Билли Яго, сэр. — Найди Уильяма Яго, — сказал Ягабог Снику. Сник поклонился и поспешил к большой стопке книг, лежавшей в углу зала. — Сник ищет данные в моем многотомнике «Кто есть кто», — объяснил Ягабог. — Мне говорили, что одноименный земной том ужасающе неполон. Это потому, что они никогда не включают туда того, кто не является кем-то. Но это не оправдание. Каждый является кем-то, и я готов бросить вызов любому, кто станет это отрицать. Сник открыл страницу на «Я» и нашел Уильяма Яго. Затем он принес Ягабогу том с описанием жизни Билли, и тот, прочитав его, печально покачал головой. — Этот плут, мой друг Дух Грома — какой же он вспыльчивый мальчик! Думать, что Фатт и Фам… — здесь он прервался. Все молча ждали продолжения, потому что никто не понял, о чем говорил Ягабог. Наконец он захлопнул книгу и вернул ее Снику. — Подарки тут не помогут, — сказал он Чарльзу. — Наоборот. Ты не должен ничего давать своему отцу. Ты должен кое-что у него отнять. — Ой, — сказал Чарльз. — Ему это не понравится. Он теперь ничего не отдает. — Он ничего не должен знать об этом, — сказал Ягабог. — В старом пальто твоего папы, которое висит на гвозде во флигеле фермы Меррипит, лежит Каменное сердце. Избавься от него, и все будет хорошо. — Спасибо вам большое, сэр, — сказал Чарльз. — И еще я хочу сказать, что мы с сестрой ужасно благодарны вам и всем остальным. Мы желаем вам всем доброй ночи, и если когда-нибудь в наших силах будет сделать что-нибудь для пикси, я надеюсь, что они скажут нам об этом. — Превосходно! — сказал Король. — Хорошо сказано, — сказала Королева. Вдруг Юнити, которую как раз уводили феи, чтобы переодеть в ее старое платьице, обернулась и сказала во весь голос: — А интересно, можно мне поцеловать Ягабога? Сник был явно потрясен. — Тише! — воскликнул он. — Я очень надеюсь, что он тебя не слышал! Ягабог никогда никого не целует, и только самые великие существа могут поцеловать его. И даже они — только кончик его мизинца. Но добрый старый Ягабог услышал Юнити и сказал: |
| Да и зачем вообще цитировать заведомо ложный тезис? Рукописи горят и еще как горят! История литературы (в том числе и совестской) это слишком хорошо доказывает. Сколько книг знакомо нам только по упоминаниям об их существовании или по краткой цитации их древними читателями! Оттого с такой радостью и горечью одновременно читают современные историки литературные энциклопедии древности – «Строматы» Климента Александрийского и «Библиотеку» св. Фотия Константинопольского. Но самое неприличное в этом модном цитировании другое. «Рукописи не горят» – это предмет предсмертного кошмара Булгакова, а не тезис его надежды. Три больших произведения Булгакова обьединены этой общей темой: «Роковые яйца» (1925), «Собачье сердце» (1926), «Мастер и Маргарита» (начало работы – 1928). В «Роковых яйцах» змеи, доведенные учеными до размеров динозавров, мстят человечеству. В «Собачьем сердце» творение профессора Преображенского начинает покусывать своего создателя. А в письме В. Вересаеву от 27 июля 1931 г. Булгаков прямо пишет об обратном вторжении созданных им персонажей в его жизнь: «...один человек с очень известной литературной фам,илией и большими связями... сказал мне тоном полу-уверенности: – У Вас есть враг... Я не мальчик и понимаю слово – „враг " ... Я стал напрягать память. Есть десятки людей – в Москве, которые со скрежетом зубовным произносят мою фамилию. Но все это в мире литературном или околотеатральном, все это слабое, все это дышит на ладан. Где-нибудь в источнике подлинной силы как и чем я мог нажить врага? И вдруг меня осенило! Я вспомнил фамилии! Это – А. Турбин, Кальсонер, Рокк и Хлудов (из «Бега»). Вот они, мои враги! Недаром во время бессонниц приходят они ко мне к говорят со мной: „Ты нас породил, а мы тебе все пути преградим. Лежи, фантаст, с загражденными устами " . Тогда выходит, что мой главный враг – я сам» . Вот и через последний булгаковский роман проходит скорбь о власти деяний над авторами этих деяний. Во второй полной рукописной редакции романа (1937-1938) на балу у сатаны появились Гете и Шарль Гуно. Первый – как автор поэмы «Фауст», второй – как автор оперы «Фауст». По Булгакову выходит, что они стали пленниками того демонического персонажа, которому отвели центральное место в своих произведениях. |
| Её отправили в верхнеуральскую тюрьму. Она там кому-то сказала, что я, когда была в следственной тюрьме, наговорила очень много, и из-за меня были арестованы мои знакомые друзья – ничем не виновные. Эти слова распространились в тюрьме, и ГПУ звал её в Москву, грозили ей смертью , если она дальше будет себя вести, тогда её отправили в нашу тюрьму, посадили в одиночную камеру 153). Она была в полной одиночке, никого не видела. Её родные знали, что она расстреляна, ею выданные друзья – Надежда Борисовна Барут, Нина Александровна сидели на юге тюрьмы, а она на западе. Я с ней связал переписку, её друзья простили её, а когда я был на воле, ходил родителям и сказал, что Муханова жива. Несчастная одиночку не могла перенести, и начались истерические крики и смех, потом её убрали (в 1937 г.) Вы спрашиваете, откуда я знал Ваш приблизительный адрес. Мне Авва сказал, я его не спросил, как он знал. Мне разрешено Управ. Общ. Безоп. напечатать и писать мои воспоминания. Известный и трагический день в Яросл. тюрьме: 13 января 1937 г. Тюрьма переведена на новый режим, режим Ежова. Окна были заложены кирпичами, на наружной стороне окон были поставлены щиты. Посылка запрещена, переписка – только с разрешения Москвы. Книг совсем не давали, а библиотечную – 1 раз в месяц одну какую-нибудь книгу. Наказания и карцеры. Газету не давали. 17 января была объявлена голодовка, приняли участие: 2 эсэра – Бер и ещё один (забыл фам.); троцкисты: Лодоха, Сатоньевич, Чекан, Пекарь, Рубинштейн, Сизов, Мария Короб; социал-демократы: Шуб, Раков, Мартов (племянник Мартова) и ещё 4 человека (забыл ф.), анархисты, дашнаки... больше 30-ти человек всего. На восьмой день голодовки их кормили искусственно. Кричали в камерах «Сталинская тюрьма – чище фашистской» и «Долой произвол чекистов»... Эсэр Бер писал в Москву оскорбительное письмо: Генеральный палач Советского Союза – Ежову. За это письмо его посадили в карцер на 20 суток. Мария Матковская – стенографистка Молотова, у неё при обыске порвали юбку. Знаете ли, за что она сидела? Жена наркома Любимова была приглашена на банкет, в Кремль. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АГРИКОЛА Агрикола [лат. Agricola; наст. фам.- нем. Schneider, прозвище по месту рожд. (г. Айслебен) - лат. magister Islebius] Иоганн (20.04.1492-22.09.1566), ученик, последователь и толкователь М. Лютера ; экзегет (комментарии к Гал; Лк), проповедник, представитель антиномистского крыла виттенбергских теологов. Закончил школу в Брауншвайге; учился в Лейпцигском (1509/10), а после сближения с Лютером (1515/16) в Виттенбергском ун-тах на философском и теологическом фак-тах. Был протоколистом на Лейпцигском диспуте 1519 г., позднее неоднократно принимал участие в важнейших рейхстагах своего времени. В 1525 г. вернулся на родину в Айслебен, где занимался организацией школьного дела и вел активную проповедническую деятельность. С 1540 г. А.- придворный проповедник в Берлине, в 1548 г. он единственный теолог, принявший участие в составлении Аугсбургского интерима с лютеран. стороны. С 1527 г. начинается первая фаза т. н. антиномистского спора вокруг вопроса: нужна ли еще для христиан проповедь ветхозаветного Закона и как она соотносится с проповедью Евангелия (см. Антиномистские споры )? Поводом послужила публикация в 1527 г. тезисов Ф. Меланхтона об упорядочивании деятельности визитаторов церковных общин (Articuli de quibus egerunt per visitatores). Меланхтон указывал на то, что Закон предшествовал Евангелию и имел целью «укротить плоть» (cohercere carnem) и «устрашить совесть» (terrere conscientiam), без чего невозможно «сокрушение сердца» (contrita per legem corda) в качестве необходимой предпосылки усвоения благодати и спасения (CR 26. 28). В 30-х гг. XVI в. об этом в том же смысле высказывался и Лютер в соч. «Против антиномиан» (Wider die Antinomer. 1539//WA 39. 334-584; WA 50. 468-477). А. был противоположного мнения: не проповедь обличающего Закона, но любовь должна предварять покаяние и оправдание. После дарования Евангелия для христианина Моисеев Закон не может иметь обязательной силы. Проповедь Евангелия, по мнению А., была достаточной для познания человеком собственной греховности и прощения грехов. Лит.: Kawerau G. Johann Agricola von Eisleben. B., 1881; Rogge J. Johann Agricolas Lutherverständnis. B., 1960; idem. Humanistisches Gedankengut bei J. Agricola (Islebius)//Renaissance und Humanismus in Mittel- und Osteuropa/Hrsg. von J. Irmscher. B., 1962. Bd. 1. S. 227-234; Ауганбаев М. А. Эразм и И. Агрикола//Эразм Роттердамский и его время. М., 1989. С. 206-217. А. Ю. Миронов Рубрики: Ключевые слова: ЗОДЕН Герман Фрайгерр фон (в крещении Ханс Карл Герман) (1852 - 1914), нем. лютеран. теолог, исследователь истории текста НЗ ЛЮТЕР Мартин (1483-1546), нем. богослов, проповедник, религ. и общественный деятель; один из лидеров европ. Реформации, основатель лютеранства |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ГАЛИЧ [наст. фам. Говоров] Александр Иванович (1783, г. Трубчевск Орловской губ., ныне Брянской обл.- 9.09.1848, г. Царское Село С.-Петербургской губ.), рус. философ. Учился в Севской ДС (1793-1803), в к-рой, по существовавшему в то время обычаю, сменил фамилию на Никифоров (в честь деда свящ. Никифора); по окончании семинарии отправлен в С.-Петербургскую учительскую гимназию, вскоре преобразованную в С.-Петербургский педагогический ин-т, где учился под фамилией Галич (по семейному преданию, фамилия его предков). В педагогическом ин-те философию читал проф. П. Д. Лодий. Когда в 1808 г. Г. в числе 12 лучших студентов был направлен в Германию для приготовления к профессорской кафедре по философии, Лодий составил инструкцию об «опасности пустых умствований» и «мистических заблуждений», к-рой Г. должен был руководствоваться в обучении. Ко времени отъезда кроме древних языков, греч. и лат., в к-рых Г. преуспел еще в семинарии, он владел нем., знал франц., итал. и испан. языки ( Никитенко. С. 8). В Германии Г. учился в Хельмштедте у Г. Э. Шульце, затем в Гёттингене у Ф. Бутервека, познакомился с философией Ф. В. Й. Шеллинга и стал ее страстным поклонником. По сведениям А. В. Никитенко, лично знакомого с Г., по окончании учебы ему было разрешено продлить заграничное пребывание и он побывал в Лондоне, Париже, Вене и др. городах и вернулся в Россию в кон. 1812 г. Но, по офиц. документам, он уже в 1811 г. был назначен на должность преподавателя философии. 23 февр. 1812 г. Г. представил диссертацию, к-рая была одобрена конференцией педагогического ин-та, но не рекомендована к печати «по множеству содержащихся в ней новых и либо никем, либо самым малым числом философов принятых умозрений» (Там же. С. 17). Одним из рецензентов был шеллингианец Д. М. Велланский, к-рый отзывался с похвалой о диссертации, но критиковал ее язык. Диссертация Г. не сохранилась, вопрос о ее содержании остается открытым. В книге Никитенко в качестве приложений приведены отрывки из диссертации (С. 88-92) и «Представления Галича на конференцию… 23.12.1812» (С. 92-94). В этих отрывках заметно сильное влияние философии Шеллинга; Г. писал, что философия «начинается отрешенным (absolutum), сопровождает двойственное откровение оного в духе и природе и замыкается в организующей методе своей…» (С. 92); та же мысль изложена в «Представлении…» в иной редакции: «…что носит в себе и содержит мир, находится вне его, и столько же мало вмещается в природу, как и в интеллигенцию. Бог держит цепь в руках, но ею Он не связан» (С. 90). |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ВЕРОНЕЗЕ Поколение волхвов. Худож. П. Веронезе. 1573 г. (Нац. галерея. Лондон) Поколение волхвов. Худож. П. Веронезе. 1573 г. (Нац. галерея. Лондон) [итал. Veronese] (наст. фам. Кальяри [Caliari]) Паоло (1528, Верона - 19.04.1588, Венеция), итал. худож. эпохи Возрождения. Сын скульптора, племянник худож. А. Бадиле, получил прозвище по названию родного города, с нач. 50-х гг. XVI в. и на протяжении всей жизни творчество В. было связано с Венецией. В ранних работах В. преобладает влияние маньеризма, таких мастеров, как Джулио Романо, Пармиджанино, Корреджо, о чем свидетельствуют подчеркнутая тонкость рисунка и колорит, основанный на оттенках светлых тонов («Обручение св. Екатерины», 1547 г., частное собр., Нью-Йорк). В Венеции он участвовал в исполнении панно для новых залов Дворца дожей (1553-1554) и Золотого зала б-ки ц. Сан-Марко (1556-1557), работал для монашеских орденов (ц. Сан-Себастьяно, принадлежавшая ордену св. Иеронима: плафон ризницы, 1555 г., главный неф и церковный орган, 1558 г., и др.), исполнял частные заказы. В период расцвета, в 60-70-х гг. XVI в., В. демонстрировал универсальные возможности: занимался монументальной и станковой живописью, писал многофигурные композиции и портреты. для построения живописных композиций В. по примеру Тициана, творчество к-рого являлось образцом и источником новых композиционных и колористических решений, использовал антикизирующую архитектуру, к-рая напоминает театральные декорации, сочетает точные перспективные построения со свободой деталей. Среди фресковых росписей важнейшим творением В. является созданная в 1560-1561 гг. декорация виллы братьев Д. и М. Барбаро (ок. 1558, архит. А. Палладио), венецианских гуманистов и интеллектуалов, в мест. Мазер близ Азоло. В. удачно сочетал живописную декорацию с архитектурными ритмами здания; в программе росписи раскрываются мудрое устроение, красота и гармония мира; использованы иллюзионистические приемы (фигуры-«обманки», пейзаж), раздвигающие пространство росписи, яркие краски. |
| В.В. Виноградов Старина, старина СТАРИНА, СТАРИНА. В словаре Ушакова (4, с. 485) различаются два омонима старина. «I. Старина , ы ,мн. нет. 1. ж. Эпоха, время, давно прошедшее... преданья старины глубокой...2. ж. То, что было давно, старинный обычай, предмет... В деревне мало осталось старины. 3. м. То же, что старик в 1 знач., преимущ. в обращении к старику (разг. фам.). II. Старина , ы- ы, ж. (лит.). То же, что былина, историческая народная песня». Внешним признаком обособления этих слов является двойственность произношения слова старина для обозначения былины: возможно ударение на корневом элементе – старина, хотя чаще звучит и тут: старина. Но является ли этот потенциальный признак достаточным свидетельством в пользу распада слова старина на два омонима. Вероятнее всего, что нет. История этого слова более или менее известна. Первоначальное значение его: «старое – бывалое», значение собирательное, отвлеченное и конкретное. Нерасчлененно старина могло обозначать и старое время, и старый быт, и старый обычай, старый предмет. Отсюда еще раньше XV в. развивается значение – «старинное или касающееся старины сочинение, песня». В рукописи XV в., принадлежавшей некогда Кирило-Белозерскому монастырю и писанной игуменом этого монастыря Евфросином в 70-х годах XV в., воспроизведен духовный стих о плаче Адама. Под этим текстом находится заглавие: «Стих старина за пивом». Проф. А. В. Марков писал: «...термин старина в применении к былинам (эпическим песням) древнее XV столетия» 414 . Конкретно личное значение «старичок» сложилось в устной речи позднее. Общность корневого элемента, близость всех этих значений не дают оснований для того, чтобы видеть здесь два слова-омонима. Заметка ранее не публиковалась. В архиве сохранилась рукопись (1 листок, текст с обеих сторон). Печатается по рукописи с внесением нескольких необходимых поправок и уточнений. – М.Л. 414 Марков А. В. Свидетельства о термине «старина» (былина)//Этнограф. обозр., 1912, 1–2, С. 219–221. Читать далее Источник: История слов : Ок.1500 слов и выражений и более 5000 слов, с ними связ./В. В. Виноградов; Рос. акад. наук. Отд-ние лит. и яз. Науч. совет " Рус. яз. " . Ин-т рус. яз. им. В. В. Виноградова. - М., 1999. - 1138 с. ISBN 5-88744-033-3 Поделиться ссылкой на выделенное |
|
|
