| «Религия провозглашена частным делом», — пишет Симона Вейль. Казалось бы, прекрасно, однако… «Согласно современному образу мысли, это не означает, что она содержится в глубине души, в этом глубоко скрытом месте, куда даже сознание наше не проникает. Это означает, что религия — дело выбора, мнения, вкуса, почти фантазии, нечто вроде выбора политической партии или даже выбора галстука» 11 . Кстати об этом же говорится у Юнга 12 : «Современному человеку религии больше не являются изнутри, как исходящие от души; они стали для него принадлежностью внешнего мира. Надмировой дух не охватывает его своим внутренним откровением; он пытается выбрать религии и убеждения, словно примеряя воскресный наряд, чтобы, в конце концов, снова сбросить их как поношенную одежду». И Юнг, и Симона Вейль говорят о том, что религия превращается в идеологию, в нечто такое, что человек выбирает, исходя из рациональных установок и считая, что избранная им религия и есть воплощение истины в последней инстанции. Именно считая, но не чувствуя, не ощущая сердцем: путь, который я выбираю, быть может, и не лучший, но именно его вопреки всему рациональному мне каким-то таинственным образом указывает сам Бог. Именно об этом говорит Симона Вейль, утверждая: «Нет спасения… без внутреннего озарения, без присутствия в душе Христа и Святого Духа» — «без внутреннего озарения, без присутствия в душе»… без того «внутреннего откровения», о котором говорит и Юнг. Порою Симона мыслит шокирующими парадоксами, которые могут оттолкнуть иного верующего читателя: «Умри и воскресни Гитлер хоть пятьдесят раз, я не считала бы его Сыном Божиим. И если бы в Евангелии отсутствовало упоминание о Воскресении Христа, вера была бы для меня доступнее. Мне довольно и Креста»… На мой взгляд, сказано замечательно. Действительно, мы принимаем Евангелие не потому, что Христос воскрес, а потому что Он был в мире и потому, что Он сказал это и так жить нас научил. И уже только потом останавливаемся перед великой тайной Воскресения. Современному человеку, принявшему Христа, ясно и то, что (и в этом смысле мы даже спорим с апостолом Павлом) даже и не воскресни Господь, мы все равно остались бы христианами и вера наша не была бы тщетна. |
| «Основания для него есть, отвечал Американец 1) Непрерывность продолжающейся от времён апостольских иерархии. 2) Единство символа веры : мы не придаём важности прибавлению filioque, зная, что это позднейшее дополнение. 3) Единство таинств; у нас встречаются все те же таинства, только не сохранилось елеосвящение, основания для которого мы не можем не видеть в словах Апостола Иакова. Что будет у нас разность в обрядах, – это не мешает единению; единство не есть однообразие. Чтобы познакомить наше духовенство с составом Английского епископального служебника, он предлагает перевести его и приложить при Православном Обозрении; тогда, говорит он, откроется, что разницы у нас не много. По-видимому, не к нам хотят обратиться, но нас обратить. Впрочем, для силы Восточной церкви желательно бы привлечь Епископальную церковь к союзу с нами, равно и Армянскую. При падении папской власти это пролагало бы путь к соединению с католическою церковью. Как раскольники приняты у нас в единоверие с сохранением обрядов, так можно бы принять и те исповедания с сохранением даже и частных мнений, которые, не касаясь существа веры, могут оставаться как частные мнения. 269 —279— Мысль о соединении церквей возникла особенно во время пребывания русских в Сан-Франциско, когда они, имея нужду в церковных требах, не знали, можно ли обращаться к английскому духовенству. Вопрос был передан на обсуждение палаты духовных в Нью-Йорке, которая и уполномочила Юнга отправиться в Россию, познакомиться с нашею церковью и войти в сношения с иерархами. Число членов Епископальной церкви в Америке не более миллиона. Из них разве половина причащается. «Для народа нашего, говорил Юнг, всего труднее почитание икон и святых. Образованные люди понимают, что тут нет идолопоклонства, но с народом трудно толковать». Парфений был после святок в Петербурге и говорил с Валуевым о необходимости переловить епископов раскольничьих. Тот считал это дело незаконным. Но, сказал Парфений, если бы в каком городе явился вдруг человек, который бы назвал себя министром Валуевым и стал бы распоряжаться как министр, как бы Вы посмотрели на это? Конечно, велели бы схватить его как самозванца и подвергнуть суду. |
| Quenet . Op. cit. P. 165–172. 10 Сам Чаадаев так пишет об этом в письме Шеллингу (1832 г.): «изучение ваших произведений открыло мне новый мир... оно было для меня источником плодотворных и чарующих размышлений, – но да будет позволено мне сказать и то, что хотя и следуя за вами по вашим возвышенным путям, мне часто доводилось приходить, в конце концов, не туда, куда приходили вы», цитирием везде французский текст письма. Сочин., т. I. Стр. 167. 19 В своих заметках о «Духоведении» Юнга Штиллинга, Чаадаев сам упоминает о «припадках печали и отчаяния». Это было в первые годы после «обращения», – позже исчезло отчаяние, но печаль оставалась... 20 Впрочем, один раз это прорвалось наружу – см. неудачную попытку вернуться на государственную службу (до опубликования Филос. письма). Сочинения. T. I. Стр. 173–178. 21 Вот характерные слова Чаадаева (в конце 8-го письма – Литературное Наследство. Стр. 62): «истина едина: Царство Божие, небо на земле.... (что есть) осуществленный нравственный закон. Это есть... предел и цель всего, последняя фаза человеческой природы, разрешение мировой драмы, великий апокалиптический синтез». Чаадаев критикует протестантизм, видящий основу всего в Св. Писании: для Чаадаева основа всего – Церковь с ее таинствами, с ее преображающей мир силой. 25 Критика исторической пауки и требование «новой философии истории» у Чаадаева остались совершенно не поняты Милюковым. («Главные течения»... Стр. 379). 28 Этот тезис очень часто встречается у Чаадаева. См. особенно Литературное Наследство. Стр. 34–36, 50, 53. 34 В одном месте (Ibid. Стр. 43) Чаадаев как будто сам сводит человеческую активность к principe occasionnel, но эта мысль означает не отрицание активности в человеке (как в подлинном окказионализме), а лишь признание ее слабости и немощности. 43 Сам Чаадаев сближает это понятие (уже в философии истории) с понятием Weltgeist. Он пишет Тургеневу: «значит действительно есть вселенский Дух, парящий над миром, тот Weltgeist, о котором говорил мне Шеллинг». (Соч. Т. I. Стр. 183). Против смешения Творца с творением см. энергичные строки Лит. Насл. Стр. 46. 44 К этому чрезвычайно приближается Н. И. Пирогов в своем примечательном учении о человеческом духе. Конечно, он не мог знать гносеологии Чаадаева (учение которого впервые опубликовано в «Лит. Наслед.»). 53 Таким образом, то, что раньше ставилось в упрек России и русским, теперь оказывается делом самого Провидения. Настоящая статья взята из моей книги·«История русской философии», 1-й том которой приготовлен к печати. Читать далее Источник: Зеньковский В.В. П.Я. Чаадаев как религиозный мыслитель//Православная мысль. 1947. Вып. 5. С. 75-94. Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| мукомольную о трех поставах мельницу в козмодемьянском уезде при селе Покровском, Большая-Юнга тож. В 1871 г. возбуждено дело о вымежевании земли к сей мельнице, которое ещё не окончено, плана и межевой книги еще не получено. 2) сенные покосы в количестве 31 десятнны 1982 квадр. сажень, находящиеся в казанском уезде близ деревни Займищ, в 15 верстах от г. Казани. На это угодье сохранился древний акт, именно «Данная новопостроенному Казанскому Богородицкому девичу монастырю на деревню Кузьмино-Займище 1594 г.», следующего содержания: «По Государев царев и великаго князя еодора Ивановича всея по памяти за приписью Государева дьяка Ондря Щелканова отъ воеводъ отъ князя Григорья Ондревича Булгакова съ товарищи, да отъ царя великаго князя дьяка отъ Михаила Битяговского въ казанской уздъ въ деревню въ Мансуровская помстья Товарищева въ Кузьмино Займища, что было в поместь за княземъ Иваномъ Васильевичемъ Великаго, крестьяномъ во дворъ помщиковъ, да во дворъ Мити Кондратьева. Пожаловалъ государь царь и князь тмъ княжь ивановскимъ помстьемъ великою деревнею Кузьминымъ-Займищемъ новоявленово образа пречистыя Богородицы въ домъ на пашню и на угодья Петронилу съ сестрами. А по отдльным книгамъ письма Микиты Пелепелицына съ товарищи семдесятъ осмаго году написана въ деревн дворъ помщиковъ, да во дворъ Митя Кондратьевъ, пашенныя земли дватцать четии, перелогу десять четии, зарослей десятина в пол, а вдву потому жъ, сна пять сотъ копенъ, лсу пашеннаго и непашенново вдлину и поперегъ полверсты. И вы бъ вс крестьяне, каждыя въ той деревн въ Кузьмин Займища живутъ и впередъ учнутъ жити новоявленново образа Пречистыя Богородицы игуменью Петронилы и съ сестрами слушели, пашню на нихъ пахали и оброкъ имъ платили, чимъ васъ пооброчетъ. Къ сей грамот воевода князь Ондреевичъ Булгаковъ печать свою приложилъ лта зч втораго в 25 день. На обороте по оклейке: дьяк Михаила Битяговский 112 ; 3) рыбные ловли близ города Свияжска при устье реки Свияги, называемые Большой Закон; 4) по Высочайшему повелению состоявшемуся в 183 6/8 годах отмежевана монастырю для устройства хозяйстяенных заведений в спасском уезде близ деревни Мрясовы Челны пахатная земля 73 десятины 960 квадр. |
| С этою целью мистицизм на все лады доказывал неудовлетворительность разума в деле религии, сознанную еще со времен Сократа, и необходимость откровения, но не внешнего, а внутреннего, постигаемого «разумом духовным», непосредственно обращенным к миру духовному, непосредственно созерцающим незаходимый свет внутренний и прямо от сего света получающим свое озарение. Этот разум заключается не в холодном рассудке, а в сердце человека, которое есть престол души и единственное вместилище самооткрывающегося человеку Божества, внутреннего слова, храм Божий, жилище Духа Божия. Путь такой религии, и притом единственный, есть путь внутреннего возрождения, средство – умная, внутренняя молитва , а цель ее – внутреннее же соединение с Божеством. Христос Сам совершает это возрождение Своею благодатию, как живущий в нас, и Сам совершает в нас добрые дела. Все внешнее само по себе ни к чему не ведет. В этом состоит вся сущность истинного христианства, по понятиям мистиков, а не в том, в чем находит ее православная Церковь . В Победной повести Юнга Штиллинга, которою зачитывались русские мастики, прямо говорится, что «светильник самой греческой Церкви уже сдвинут с места за ее крайнее повреждение» и что свет истины мерцает лишь у христиан из меннонитов, пиетистов, методистов, квакеров и гернгутеров. Те же мысли проводил и Сионский Вестник Лабзина. Само собою разумеется, что Филарет не мог не видеть и добрых и худых сторон в этом учении современной ему мистики. Склонный в ее пользу по самому складу своей природы и своего настроения, а отчасти и под влиянием тех условий, в которые он поставлен был в самые же первые годы своего пресельничества в Петербурге, он однако же скоро острым умом своим прозрел ее крайности, ее слабые стороны даже в таких искусных защитниках ее и представителях, как Лабзин. Но последний на замечания Филарета по этому поводу обыкновенно отвечал: «Всякая птица своим голосом Бога хвалит» 239 . Однако, то было в Петербурге, где Филарет был лицом подчиненным и неответственным в иерархическом отношении. |
| Со времен Юнга до наших дней всегда была категория людей, проповедующих веру в «бога внутри». С точки зрения Нью Эйдж, наша проблема состоит в неспособности осознать собственную божественность, неспособности, которая может быть преодолена с помощью наставника и путем использования целого ряда разнообразных техник высвобождения нашего скрытого (божественного) потенциала. Фундаментальная идея Нью Эйдж состоит в том, что «Бог» находится глубоко внутри нас самих. Мы боги, и мы открываем безграничную силу, скрытую в нас самих, последовательно снимая наслоения неаутентичности 63 . Чем сильнее осознается этот потенциал, тем эффективнее он может быть реализован, и в этом смысле у Нью Эйдж есть свое понимание обожения, или, как утверждается, осознания и принятия нашей собственной божественности. Нам говорят, что мы живем в «эпоху, когда понимание Бога должно быть интериоризировано: от Всемогущего Бога к Богу как динамической созидательной силе в самой сердцевине всего существующего: Бог как Дух» 64 . В предисловии к книге 5-й Против ересей святой Ириней говорит об «Иисусе Христе, Который через Свою трансцендентную любовь стал подобен нам, так, чтобы Он мог сделать нас даже тем, что Он есть Сам». В этом случае обожение – христианское понимание обожествления – совершается не нашими собственными усилиями, но благодаря присутствию Божьей благодати, действующей в нас и через нас. Это неизбежно предполагает первоначальное осознание собственного несовершенства и даже греховности, но никак не превознесение самого себя. Более того, такое понимание открывает, в качестве введения в жизнь Троицы, прекрасный пример совершенной награды в сердце единства; это синергия, а не слияние. Все это совершается как результат личной встречи и является предложением нового стиля жизни. Жизнь во Христе не есть нечто личное и частное, относящееся только к области сознания. Не сводится она и к другому, более высокому уровню осознания. Это преображение нашей души и тела через участие в сакраментальной жизни Церкви. |
| 1й МАТРОС. Кто это такой нарядный? 2й МАТРОС. Да это богатый ювелир. Переезжает со своими детьми на родину. Драгоценностей — целый сундук. (Юнге.) Что ты вертишься под ногами! 1й МАТРОС. Поди-ка, я дам тебе щелбан. (Бьет.) ЮНГА. Ой, как больно! 1й МАТРОС. Не кричи. Вот тебе еще! 2й МАТРОС. На-ка и от меня получи. ЮВЕЛИР. А ну, ребята, перестаньте! Не троньте мальчика. На тебе яблоко, малыш, неси в каюту эту сумку. ВЕДУЩИЙ. Корабль отправился в плавание. Ночью юнга нечаянно подслушал разговор матросов. 1й МАТРОС. Слышь, братишка, может, нам этого ювелира того?.. 2й МАТРОС. Да и я думаю. Папашу за борт… А детей куда? 1й МАТРОС. Разве можно разлучать детей с отцом? (Смеются.) ЮНГА (сам с собой). Какой ужас! Они хотят убить этого доброго человека, да еще с детками. Надо скорей предупредить его! Юнга стучит в каюту ювелира. ЮНГА. Господин, господин! Отворите! ЮВЕЛИР. Что случилось? ЮНГА. Матросы узнали, что с Вами большое богатство и сговорились убить Вас и Ваших детей. Берегитесь, господин. ЮВЕЛИР. Так надо сообщить капитану! ЮНГА. Боюсь, он будет с ними заодно, если узнает. Ума не приложу, как вам помочь. ЮВЕЛИР. Спасибо тебе, добрый мальчик. Иди спать, а то как бы матросы тебя не заметили и не догадались. Беги, беги. (Сам с собой.) Что же делать? Господи, вразуми меня! (Плачет.) СЫН ЮВЕЛИРА (просыпается). Ой, кто-то плачет… Папа, что случилось? ЮВЕЛИР. Нас хотят убить. СЫН. За что? ЮВЕЛИР. За драгоценные камни. Вот за этот сундук, в котором они лежат. Нас хотят выбросить в море, а сундук взять себе. Да лучше бы он пропал! СЫН (понимает, как нужно поступить). Папа! А помнишь, ты нам читал в Патерике про отцов Паисия и Анува? ЮВЕЛИР. А… Про братьев преподобного Пимена? СЫН. Да. ЮВЕЛИР. Так что это была за история? СЫН. Ну помнишь, как Паисий, младший брат преподобного Пимена, нашел кувшин с золотом? ПАИСИЙ. О! Золото! Давно я хотел удалиться от аввы Пимена и жить отдельно. Уйдем от него с аввой Анувом, а то Пимен все молится, молится — житья от него нет! (Ануву.) Авва Анув, гляди-ка, что я нашел! |
| Карл Юнг, родившийся в швейцарской семье с уникальной историей, вырос в атмосфере, где религия и мистицизм переплетались. Его деды были высокопоставленными масонами и врачами, а отец – пастором. Хотя тот и потерял веру, но продолжал служить в церкви. Юнга воспитала мать-медиум, склонная к депрессиям, верившая в свою особую связь с духами. Эта среда сформировала склонность Юнга к мистике и веру в наличие у себя двух идентичностей. Взрослый Юнг, женившись на девушке из состоятельной семьи, которая финансово поддерживала его, состоял в отношениях сначала со своей пациенткой, а потом и с коллегой. Он был погружен в мир мистицизма и оккультизма, изучал медиумизм, астрологию, язычество, таро, алхимию и восточные религии. Биограф Ричард Ноллз описывает Юнга как человека, который видел себя религиозным пророком с необычными способностями. Он стремился к созданию религиозного сообщества на основе собственных учений. Юнг видел свою жизнь как миссию по помощи Богу в осознании Себя. Разногласия с Зигмундом Фрейдом, сначала видевшим в Юнге своего наследника, возникли из-за различий во взглядах на подсознание, либидо и особенно на религию и духовность. В отличие от Фрейда, который стремился сохранить психоанализ в рамках научного и секулярного гуманизма, Юнг открывался религиозным аспектам психологии, считая, что она может трансформировать саму религию. Это привело к ошибочному восприятию его как христианского психолога, хотя его теории были в основе своей языческими и гностическими. Карл Юнг, видя себя как создателя нового гуманизма, стремился освободить мир от двух главных “недугов”: светского гуманизма и традиционного христианства. Используя научный язык, он пытался раскрыть перед сторонниками светского гуманизма духовный мир. Ричард Ноллз отмечает, что публичные высказывания Юнга на духовные темы были оформлены в рамках психиатрического жаргона, но на самом деле это были интеллектуальные маски для объяснения его личных паранормальных переживаний. В борьбе с традиционным христианством Юнг опирался на свои встречи с миром духов, которые стали ключевыми моментами его учения после окончательного разрыва с Фрейдом в 1913 году. Этот период характеризовался глубоким погружением в духовные переживания и психозы для последующего их изучения. Особое значение в жизни Юнга занимала его Башня на берегу Цюрихского озера – место уединения и творчества. Здесь Юнг изображал свои видения на стенах, превратив убежище в священное пространство. Башня также стала излюбленным местом для его интимных связей. Центральным элементом башни, святая святых, стало большое изображение Филемона – фигуры из эллинистического периода, старика с длинной белой бородой и крыльями зимородка. |
| Катасонов отметил, что комитет экспертов подготовил необходимые предложения (на основе рекомендаций Юнга), которые затем были вынесены на обсуждение Гаагской конференции по репарациям 1929–1930 гг. Указанная конференция проходила в два этапа (две сессии): с 6 по 31 августа 1929 г. и с 3 по 20 января 1930 г. Хотя формально США не участвовали в работе конференции, однако они присутствовали на ней незримо. Именно США предложили сменить «План Дауэса» на новый план, который был назван по имени председателя комитета экспертов Юнга. Главным итогом работы Гаагской конференции явилось принятие «Плана Юнга». На этой конференции также было подписано соглашение о досрочном, до середины 1930 года выводе (на 5 лет раньше срока, установленного Версальским мирным договором 1919 г.) всех оккупационных войск из Рейнской области, сказано в статье. «План Юнга» предусматривал сокращение общей суммы репараций до 113,9 млрд марок (напомню, что первоначальная сумма, звучавшая на Парижской мирной конференции, составляла 269 млрд золотых марок). Срок выплаты предусматривался в 59 лет (т. е. до 1990 года), уменьшились ежегодные платежи. В 1931 году сумма репараций была установлена в 1 млрд 650 млн марок, далее она должна повышаться. А с 1934 года в течение 30 лет быть постоянной – 2 млрд марок. А далее объем ежегодных платежей должен постепенно снижаться, сказано в публикации. Профессор отметил, что серьезным изменениям подвергся порядок взимания репараций. Об этом можно прочитать в советской «Истории дипломатии»: «Система облигаций, установленная «планом Дауэса», отменялась. Впредь репарации должны были выплачиваться только за счет прибылей железных дорог и государственного бюджета. Отчисления из прибылей промышленности отменялись. Отменялся также финансовый контроль и контроль за народным хозяйством Германии. Это было новым ударом по версальской системе. Германский империализм получал возможность тайным образом осуществлять свои военные приготовления» (История дипломатии. Т. 3. – М.-Л.: Госполитиздат, 1945. С. 387–388). |
| А. Бодров, М. Толстолуженко Владета Иеротич. Понятия индивидуума и личности у Юнга и в православной святоотеческой традиции 465 «Комплексная психология» Карла Густава Юнга, хотя ни она, ни «индивидуальная психология» Адлера не находятся в прямой связи с развитием я-психологии из классического психоанализа, несет на себе все признаки признания в нашем Я не только относительно свободного свидетеля, но и судьи, принимающего решения. Это происходит, несмотря на то, что сам Юнг время от времени подчеркнуто выделял в человеке его бессознательное и, в первую очередь, именно коллективное бессознательное. Возможно, весь комплекс подобных идей в наибольшей степени виден в юнговском сочинении «Сознательное, бессознательное и индивидуация», где автор пишет следующее: «Индивидуационный процесс похож на древнюю игру молота (сознательного в нас, которое требует защиты своих оснований и сохранения себя) и наковальни (бессознательного, которому, в свою очередь, необходима возможность, чтобы исполнить эту защиту), между которыми железо (человеческая жизнь и ее Я) терпеливо выковывается в неуничтожимую целостность, то есть в индивидуальность». Неожиданную помощь в том, чтобы перекинуть мостик от темы психоанализа к нашей теме о я-психологии и православной богословской мысли, нам может оказать М. Фордхэм (М. Fordham), один из самых известных в англосаксонском сообществе учеников Юнга. В одной из его работ мне встретилась следующая фраза: «В то время, как в детстве целью Я является развитие поверх Сопства 466 и против Сопства, в середине жизни и в старости цель состоит в том, чтобы превосходство Я уступило место Сопству». Именно эта фраза поможет нам в дальнейшем, но прежде нелишним будем напомнить о том, что уже достаточно известно, а именно, об отношении Юнга к религии. К феномену религии Юнг всегда подходил со всей серьезностью европейского мыслителя и с полным уважением к осознанному значению религии как для индивидуальной, так и для общественной жизни народа как в прошлом, так и в настоящем. |
|
|
