| 14 декабря. Вечером приехал о. Иоанн из с. А. Рассказывал, как они вчера открыли школу грамоты в деревне С. После обедни за ним и за певчими присланы были из С. подводы. Из церкви с крестным ходом была перенесена та икона, которая предназначена в новую, школу. К молебну все деревенские обитатели сошлись к скромной избушке, удостоившейся быть первым приютом для бедной школы. С о. Иоанном долго мы беседовали о хоре. Он старается завести у себя хор, или вернее – упрочить существование хора, возникшего раньше его поступления в приход. Хор никуда негодный, но тем не менее избалованный. Существующее при церкви попечительство почти все свои средства тратит на хор: дают и деньгами, угощают круглый год чаем и т. д. Теперь они придумали другую меру: не выдавать ли вознаграждение одеждой? Я посоветовал о. Иоанну немедленно уничтожить всякое вознаграждение певчим. Пусть они не думают, что оказывают одолжение церкви или кому-либо и что имеют право на плату. Они должны видеть высшую награду уже в том, что стоят так близко к Святому-Святых богослужения и глаголют устами народа. Можно, конечно, их и угощать, но пусть они не смотрят на это, как на что-то обязательное со стороны церкви. – Они сейчас откажутся петь, – возразил мне о. Иоанн. – Пускай их уйдут все. Пусть поет один псаломщик. Они окажутся в ужасном положении, и сами предложат свои услуги бесплатно. Я указываю на свой хор. У меня не певчие грозят тем, что уйдут с клироса, но, напротив, я угрожаю неисправным певчим удалением их из хора. О вознаграждении же мои певчие не умеют и думать. Вечером в общежитии произошел маленький беспорядок. Зайдя после обеда в школу, я почувствовал, что холодно, и велел ребятам в другой раз затопить печь. Они при мне нарубили дров и затопили, Сторожа не было. Когда я ушел, явился сторож – Кирюха, вечный враг наш из-за отопления школы, – и начал шуметь – зачем затопили печку, и кто это сделал. Вместо того, чтобы сослаться на меня, ребята стали крыться друг за друга, и, наконец, Иван М. сказал, что затопил печь Пирогов. |
| «Как будут веровать, если не услышат? И как услышат, если не будет проповеди?» Эти апостольские слова здесь вполне уместны. Я вижу православное участие в экуменическом движении в линии миссионерской деятельности. Православная Церковь призвана к участию в экуменическом обмене мнений именно потому, что она знает, что является хранительницей апостольской веры и Предания во всей их целостности и полноте, что она поэтому и есть подлинная Церковь ; а также потому, что она обладает (и знает это) сокровищем Божественной благодати через непрерывность Священства и апостольское преемство; потому, наконец, что она таким образом претендует на особое место среди разделенного христианства. Православие есть истина вселенская, истина для всего мира, для всех времен и народов. Вот по этим причинам Православная Церковь и призывается, и обязана свидетельствовать об истине Христовой всегда и везде, перед всем миром». В 1976 г. Священный Синод Православной Церкви в Америке издал свое замечательное Послание о единстве христиан в экуменизме. Целью его было «заново формулировать позицию, которая всегда была позицией Православной Церкви и которую, к несчастью, даже некоторые из наших православных братьев не знают или забыли». Синод заявляет: «Дорогие и возлюбленные братья и сестры, долгом нашим, как епископов Церкви и хранителей апостольской веры, является исповедание, что Православная Церковь есть единственная Церковь Христова... Эта основоположная предпосылка Православной Церкви... всегда служила основой для участия православных представителей в экуменическом движении». Послание затем предостерегает от опасностей, которые грозят экуменическому движению и могут привести к кризису: релятивизм, отвергающий самую мысль о единственности Церкви и абсолютной ценности ее Предания, секуляризм, согласно которому единство заключается в построении лучшего мира посредством деятельности политической, социальной и экономической, и ложные средства для достижения единения. На эту последнюю тему в тексте говорится: «Мы категорически отвергаем евхаристическое общение, понимаемое как средство для завершения христианского единства. |
| Когда арестовывали его отца и дядю, чекисты, вызнав, что Анатолий, помимо музыки, занимается и поэзией, предложили ему написать сатирические стихи против отца-священника. Молодой человек, естественно, отказался это делать и вместе с отцом и дядей был выслан на Соловки. Вернулись они оттуда едва живые через пять лет, в 1940-м. Протоиерею Сергию Анатольевичу Правдолюбову власти не разрешили жить в Касимове, и пришлось ему перебраться с семьей в Лебедянь. В 1944 году пастыря вновь лишили храма, отправив его на каменоломни под Малеево. То была настоящая каторга, окончательно подорвавшая здоровье Сергия Анатольевича. Вернувшись к семье в 1947-м, он прожил только три года. Его брату Николаю после Соловков было запрещено служить в Касимове. Однажды к нему приехали верующие из Елатьмы, взмолились: «Власти грозят заколотить храм — нет священника. Иди к нам служить, отец Николай!..» То был момент выбора: «или — или». Священник обратился за советом к маме. Клавдия Андреевна встала под образа, долго молилась. Затем сказала: «Иди служить, благословляю». Вскоре священника беспричинно арестовали, а 13 августа 1941 года — уже шла война! — его при загадочных обстоятельствах расстреляли прямо во дворе рязанской тюрьмы. До родственников дошли слухи, что в заключении священник стал терять рассудок, часто кричал, поминая жену Пелагею: «Поля, спаси меня от Сталина!..» — Итак, в вашем роду уже четверо святых. Это потрясающий пример жертвенного служения ваших предков Церкви. Скажите, можно ли считать священнические династии, подобные правдолюбовской, особым феноменом русской церковной жизни? — Я сказал бы так, что «династическое священство» было более обычным явлением в старой России, нежели нам сейчас это кажется. Ведь духовенство представляло собой целое сословие, священники роднились между собой, их дети находили своих суженых в той же церковной среде. Постепенно возникали династии. С другой стороны, нельзя считать, что их было множество, ведь далеко не все дети священников шли по отцовским стопам: одних привлекала медицина, других наука, третьих — преподавательство. Были, что поделать, и случаи, когда из семей священников выходили революционеры — те же Чернышевский, Добролюбов. Пусть не из семьи священника, но все-таки из церковной, из семинарской среды вышел печально знаменитый Джугашвили-Сталин. Кого тут ругать и винить? |
| В Москву святыня прибыла 7 июня. Имея теперь в своих руках такую важную и великую святыню, благочестивый Алексей Михайлович не удержался от искушения под разными предлогами навсегда оставить святыню в Москве, тем более что Москва в это время вела тяжелую войну с Польшей и победный крест Константина приходился ей как нельзя более кстати. Когда Дамаскин подал заявление, чтобы его, согласно царскому обещанию, отпустили со святынею назад в монастырь, то указом ему велено было ехать в Киев без святыни, так как «крест и главу изволил царское величество оставить у себя, государя». Тогда архимандрит бил челом государю: «Буде царское величество изволит тое святыню оставить у себя, государя, на время, и в том его государева воля и о том бы указал государь отписать в Ватопедский монастырь имянно – до коих мест та святыня у него, государя, оставлена будет». Что же касается оставления святыни «впрок» (навсегда), то на это не согласен он, архимандрит, не согласится никогда и вся братия. Тогда в Ватопед была послана грамота, в которой заявлялось, что государь изволил оставить у себя святыню только на время «лет на двадцать и меньше, на сколько лет доведетца», «и вам, наместнику Леонтию с братьею, о той святыне, что ныне оставлена у нас, великаго государя, на время, сумненья и оскорбления никакого не иметь». Дамаскин был отпущен без святыни, но зато получил от правительства соболями и деньгами до двух тысяч рублей 43 . Но тысячная дача не могла помирить ватопедцев с мыслию о потере святыни, они решились настойчиво требовать от царя, чтобы он, согласно данному обещанию, возвратил посланную ему только для поклонения святыню. Но посылаемых с этою целью старцев два раза не пропускали в Москву, а возвращали назад из Путивля. Наконец, в 1665 году, когда в Москву прибыло посольство от всех афонских монастырей с просительной грамотой о милостыне, прибыл в Москву и ватопедский экклесиарх Лука вместе с келарем Кириллом. В своей челобитной царю Лука заявлял, что будто бы турки, узнав, что в монастыре нет более креста и главы Златоустовой, сильно стали теснить монахов и грозят разорить самый монастырь, что архимандрита Дамаскина хотели казнить и от их мучений он теперь болен; да и от ктиторов и от всех христиан поношение великое монастырю: говорят, что продали Животворящий Крест и честную главу Иоанна и, с тех пор как вывезена святыня, нет над монастырем милосердия христианского. |
| В тяжелую годину ниспосланных тяжких испытаний для России мы, не имея сил 9 вывести Империю из тяжкой смуты, 10 переживаемой страной перед лицом внешнего врага, за благо сочли, идя на встречу желаниям всего русского народа, сложить бремя 11 врученной нам от бога власти. Во имя Величия возлюбленного русского народа и победы над лютым врагом, призываем благословение бога на сына нашего, 12 в пользу которого отрекаемся от престола нашего. Ему до совершеннолетия регентом брата нашего Михаила Александровича… III. Манифест отречения Николая II Ставка. НАЧАЛЬНИКУ ШТАБА. В дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся почти три года поработить нашу родину, господу богу угодно было ниспослать России новое тяжкое испытание. Начавшиеся внутренние народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны. Судьба России, честь геройской нашей армии, благо народа, все будущее дорогого нашего Отечества требуют доведения войны во что бы то ни стало до победного конца. Жестокий враг напрягает последние силы, и уже близок час, когда доблестная армия наша совместно со славными нашими союзниками сможет окончательно сломить врага. В эти решительные дни в жизни России, почли мы долгом совести облегчить народу нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и, в со гласии с Государственной Думой признали мы за благо отречься от Престола Государства Российского и сложить с себя верховную власть. Не желая расстаться с любимым сыном нашим, мы передаем наследие наше брату нашему великому князю Михаилу Александровичу и благословляем его на вступление на Престол Государства Российского. Заповедуем брату нашему править делами государственными в полном и не нарушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях, на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в том ненарушимую присягу. Во имя горячо любимой родины призываем всех верных сынов Отечества к исполнению своего святого долга пред ним, повиновением царю в тяжелую минуту всенародных испытаний и помочь ему, вместе с представителями народа, вывести Госуарство Российское на путь победы, благоденствия и славы. Да поможет господь бог России. |
| К этому вопросу сводится в итоге вся суть проблемы для разделяющих подобные теории. Жизни жалких старушонок и даже деньги их становятся не столь и важны в сопоставлении с важнейшим этим вопросом: кто я? Возвышаюсь ли над толпою, подобно прочим наполеонам, или так и останусь навсегда серым ничтожеством? Ответ на такой вопрос ожидается мучительно — остальное сознается как мелочный вздор. «Наполеоновская теория» — одно из неизбежных последствий самоутверждения человека в секулярном мире, который зиждется на принципах гуманизма. В таком мире человек обречён на жажду самоутверждения, на страдания гордыни. В тщеславных своих вожделениях он несёт угрозу нравственного распада этого мира. Пребывающему истинно в вере такие муки не грозят: он твёрд сознанием связи с Творцом, он успокоен в сознании соподчиненности всех составных частей мироздания, своей включённости в иерархию тварного мира, он благоговеет перед высшей святостью и ни во что ставит внешнее положение в своём временном земном бытии. Он пребывает в звании, в котором призван ( 1Кор. 7:20 ), — и что там ни происходит вокруг, кто ни возвышается и ни возвеличивается, твердому верою всё нипочём. Он знает: любовь Создателя равно разливается на всех. Когда же человек переживает свою отъединённость от Бога, даже чуждость Ему, когда он остаётся наедине с собою и с миром без опоры на любовь Божию, когда он сам возомневает себя всевластным господином над своею судьбою, тогда беда, тогда вся дурная бесконечность времени наполнена для него терзаниями тщеславных вожделений. «Сатана нас в тщеславие ввергает, чтобы мы своей, а не Божией славы искали» , — писал святитель Тихон Задонский . «Бу дете как боги» — звучит не умолкая в сознании человека испокон веков, а он ищет и ищет, на чём способнее утвердить свою самость, возвыситься над прочими в гордынном самоупоении. Эта жажда — неутолимая. И оттого мука её не может быть утолена в безбожном пространстве гуманизма. Самоутверждаясь, человек самообособляется и отъединяется от соборной целостности человечества, которая дробится усилиями гордыни, распадается на элементарные частицы-индивидуумы. |
| – Так он умел быть для всех всем: умел всех направить, поддержать, руководить своими краткими наставлениями или увещаниями. Его мудрость в сем деле была та, которая заключается не „в препрительных человеческие мудрости словесех, но в явлении духа и силы.» Полный духа Христова, имея в себе Его силу, старец ею побеждал сердца и руководил ко спасению вверенные ему души, назидая их немногими, нехитрыми словами. Но в сем немногом было много, ибо оно заключает в себе то главное, что потребно знать всякому ревнующему о спасении, наипаче же вступившему на путь подвижничества иноческого. Пусть посему всякий такой, перечитывающий эти немногие наставления Батюшки о. Архимандрита Моисея о борьбе с помыслами, о главном средстве к сему, – молитве Иисусовой, о памятовании обетов, об отсечении воли и благодушном несении скорбей, – запечатлеет их тверже в памяти своей, – ибо их не много, и сделать это легко, – и сложитъ в сердце своем, чтобы следовать им, и он увидит себя на том едином пути, которым подобает ходити всем хотящим спастися, наипаче же сего ради иночествующим. Светлый образ почившего старца Батюшки о. Архимандрита Моисея да будет всем нам побуждением и примером чтобы и нам подвигом добрым подвизаться и достигнуть спасаемых части, которой, верим, за молитвы Церкви, удостоит милостивый Господь Своего верного раба, почившего Батюшку, о. Архимандрита Моисея. 4 Желающих отсылаем к книге Л. Кавелина «Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни» Москва 1876 г. 9 Ирина Ивановна, хорошо знакомая после братии Тихоновой пустыни, где, в гостинице, проживала она, молясь около своего батюшки; там в монастыре и похоронена. 10 По поводу официально признанного мнимого еретичества учениц о. Леонида, Белевских монахинь, – печального недоразумения, происшедшего из-за доверчивости Тульского Владыки недоброжелательным людям. «Начали говорить, что и о. Леонида власти считают за еретика, что ему грозят Соловки или больница Боровского монастыря – Арх. Гр. Стр.12 и 23–24». 12 Так он писал, напр., одной игуменье: « Касательно же сестёр, будь-то они на Вас нападают; это не так, а орудием только служат.. |
| Раздались бурные аплодисменты. Голова Плевицкой появилась, к моему удивлению, в окне соседнего купе. Струнский, уже издали заметивший меня, поднес первый бокал Плевицкой, второй мне и, представив меня Надежде Васильевне, попросил у нее разрешение перейти «философу» в ее купе. «В одной раме удобнее чествовать наших знаменитостей». Вставив меня с Плевицкой «в одну раму», Струнский, слава Богу, забыл обо мне. К веселой компании за те четверть часа, которые оставались до отхода поезда, вероятно, пристало довольно много никому неизвестных, случайно находившихся на вокзале людей. Во всяком случае, количество поднятых после третьего звонка бокалов показалось мне что–то уж очень большим. Свисток. Поезд трогается, раздаются возгласы: «Спасибо, спасибо, никогда не забудем, приезжайте скорее опять». Когда платформа исчезла из глаз, я, откланявшись, собрался было вернуться в свое купе, но Плевицкая, познакомив меня со своим мужем, маленьким невзрачным человеком, и со своим восточного вида аккомпаниатором Зарембой, предложила поси–деть вместе. Я охотно согласился на предложение знаменитой песельницы, о сказочной карьере которой (деревенская нищета, монастырь, выступление на Нижегородской ярмарке, случайная встреча с Собиновым — и в результате всероссийская известность чуть ли не в три месяца) я уже много слышал от своего приятеля, артиста Малого театра Ленина. Посидев с нами с полчаса, муж Надежды Васильевны выдал ей, что меня очень поразило, три рубля на ужин и завалился на верхнюю полку спать. Поначалу я больше говорил с Зарембой. Плевицкая, думая о чем–то своем, как будто рассеянно прислушивалась к нашим голосам. Но вдруг она с живостью, свойственной всему ее существу, спросила меня, какую я науку читаю. Я ответил, что философию. — Философию, — повторила она и помолчав прибавила. — Что такое философия я, по правде сказать, не очень знаю, но только философа я себе не таким представляла, как вы. Думала, почему–то, что все они старые, бородатые, очкастые и пальцем перед носом грозят. — И она забавно приставила палец к своему носу. — Так что же это такое ваша философия, расскажите, авось, пойму. |
| У апостола речь идет не о том, должно ли отдавать в замужество девиц, или сами они должны выбирать себе женихов; но о том, что нет нужды непременно заботиться о выдаче своей дочери замуж, и без замужества может быть для нее состояние не только приличное, но еще более высокое и почетное, это – состояние девства. В другом месте сам же апостол выражается иначе: Если девица выйдет замуж, не согрешит (7, 28). Значит, говоря о выдаче девиц родителями, апостол этими словами не хочет отнять воли у самих девиц, не предписывает обходить их внутреннее расположение, но рассуждает применительно к общему обычаю, предполагая при том, что добрые христианские родители сами, конечно, сообразуются с расположением своих дочерей и не насилуют их совести, что, очевидно, противоречило бы всему христианскому учению о девстве как состоянию свободно избранному, которое не каждый или не каждая вместить может, но кому дано. Правда, история представляет примеры того, что родители, злоупотребляя своей властью, самовольно распоряжались иногда судьбой своих дочерей, посвящая их девству против их желания или препятствуя им вступить в число девственниц. Но те и другие злоупотребления вызывали осуждение со стороны поборников христианской истины и даже канонические постановления Церкви. Когда красноречивый епископ Медиолана святой Амвросий своими проповедями о девстве многих девиц расположил остаться в этом состоянии и едва успевал раздавать им девственные покрывала, многие родители стали роптать на него и запрещать своим дочерям посещать церковь , где проповедовал Амвросий. Под влиянием таких действий со стороны родителей девиц, святой отец произнес новое слово о девстве, в котором с особенной силой изобразил высокий образ девственницы, принимающей обет против воли родителей. «Хорошо, если желание девицы согласно с волею родителей; но тем лучше, когда огонь любви к девственной жизни сам собою пылает в юном сердце. Пусть родители откажут в наследстве: у девы есть Жених Небесный, который обогатит ее неземными сокровищами. Противятся родители: значит, они хотят, чтобы ты, дева, победила сопротивление их; изъявляют часто негодование, чтобы ты научилась терпению; грозят отказом в наследстве, чтобы испытать тебя, можешь ли ты переносить без страха земные потери; обольщают тебя, чтобы видеть, в состоянии ли ты бороться с похотями. Препятствия для тебя – поприще испытания. Первая для тебя борьба – борьба с нежностью родителей. Победи прежде врага домашнего, и ты восторжествуешь над миром». |
| Он так распоряжался временем, что с утра до вечера всецело и горячо был предан занятиям по общественным делам во дворце, как будто ученость была для него дело совершенно постороннее; ночью же, возвратившись домой, весь погружался в литературу, как будто был какой схоластик, которому ни до чего другого нет дела. Остальное, очень многое, что нам хотелось бы сказать об этом человеке, оставляем до будущего времени. 12 . В это время царице Ирине, проживавшей уже давно в Фессалонике по высказанным выше причинам, вздумалось переехать в городок Драму. Это делывала она и прежде ради приятного препровождения времени, когда надоедало ей жить в Фессалонике. Спустя немного по приезде туда ее схватила жестокая горячка и не замедлила исключить из списка живых. На похороны своей матери прибыла и триваллская королева. Тело государыни перевезено было в Константинополь и положено в обители Пантократора. Из принадлежавших ей больших денег часть царь раздал ее детям, а часть отделил на поправку великой церкви святой Софии, потому что слышал от опытных зодчих, что две ее стороны, одна обращенная к северу, другая к востоку, от давности осели и грозят скоро упасть, если их не поправить. Поэтому царь, как мы сказали, отсчитав зодчим немало тысяч из денег (покойной) государыни, вывел на глубоких основаниях эти видимые теперь нами пирамиды, посредством которых совершенно предотвратил угрожавшую опасность. Здесь стоит указать на побуждение, каким в этом случае руководился царь. Другие цари воздвигали новые Божии храмы, с примесью честолюбивых видов, почти из тщеславия и хвастовства, а где только подобное побуждение берет над другими верх, там оно лишает поступок его значения, точно червь, засев в яблоке, уничтожает его красоту. Но царь Андроник находил, что гораздо лучше – поправлять уже давно существующие храмы, приводить их в надлежащий вид и предотвращать необходимыми мерами опасности, каким они подвергаются от времени, нежели допускать их до паденья, чтобы потом для славы и хвастовства воздвигать с основания другие. |
|
|
