| человек, и равных себе она не знала. Оставаясь таким же грабителем, как и его предшественники, новый правитель, однако, коренным образом изменил характер державы. Если до него ассирийские цари довольствовались владычеством над Месопотамией и близлежащими областями, грабя и взимая дань с более отдалённых земель, то Тиглатпаласар III применил новую тактику переселения сотен тысяч мирных жителей из завоёванных им территорий. В дальнейшем практика расселения пленных небольшими разрозненными группами или даже семьями, по возможности, объединяя в одном месте людей разного языка и происхождения, станет характерной чертой политики угнетения, проводимой ассирийскими царями-завоевателями. Следует отметить, что такие переселения преследовали скорее политические, нежели карательные цели. Как следует из ассирийских источников, четверть каждого покорённого народа отправляли либо в Ассирию, либо в отдалённые, подвластные ей земли. Между тем места выселенцев занимали ассирийские семьи или поселенцы из земель дружественных и покорных. Конечно, целью массовых переселений было слияние разноплемённых элементов в надежде со временем составить население из послушных и довольных своей судьбой подданных. Яркую картину переселения целых народов ассирийскими захватчиками дает нам Библия : «Во дни Факея, царя Израильского, пришёл Феглаффелласар, царь Ассирийский, и взял Ион, Авел-Беф-Мааху... и Галаад, и Галилею, и всю землю Неффалимову, и переселил их в Ассирию» ( 4Цар.15:29 ). В одной из своих надписей Тиглатпаласар III с гордостью сообщал: «42 страны с их царями... победила моя рука... и возложила на них тяжкое иго моего владычества». При подсчёте своей добычи ассирийцы не делали большой разницы между людьми и животными. Например, одна надпись свидетельствует об удачном военном походе в результате которого досталась богатая добыча, посчитанная с большой точностью, – «208 тысяч человек, 7200 мулов и лошадей, 11703 осла, 5236 верблюдов, 80100 голов крупного рогатого скота и 800509 овец». «Письма к богу» (подробные сообщения о каком-либо военном походе, адресованные верховному богу Ашшуру) и многочисленные анналы ассирийских владык буквально переполнены названиями покорённых стран, цифрами разрушенных и сожжённых городов и поселений, убитых в сражениях врагов, захваченных пленников, угнанного скота. |
| Если бы кто-то смог взлететь над стройплощадкой и посмотреть на неё сверху, он был бы потрясён: все это напоминало гигантский копошащийся муравейник! Муравейник Но одной стройкой жизнь рабочих не ограничивалась. За месяц такое сооружение не построишь. Не построишь и за год, и за десять лет. Шутка ли — башня до неба! Строителям нужно было где-то жить — многие из них съехались на возведение башни издалека. Рядом со стройплощадкой появились сначала шатры, а потом и настоящие дома. Возник целый посёлок. Рабочим и их семьям нужно было чем-то питаться, во что-то одеваться, а значит, хватало работы и снабженцам, торговцам, которые подвозили еду и нужные вещи. А кто-то из строителей уже и сам завёл возле дома огородик, стал разводить кур, овец, коров… В семьях рабочих появлялись и подрастали дети. Кто-то из них, повзрослев, тоже включался в строительство. Возле башни круглые сутки горели костры, кипели котлы, то и дело подвозили воду, корм для ослов, лошадей, верблюдов… Здесь складывался особый мир, в котором все работали ради одной цели — восславить человека. Были ли у строительства какие-нибудь сроки? Мы не знаем. Может быть, время людям тоже казалось бесконечным. Строительство продолжалось долго-долго. Может быть, сто лет, а может, и двести… Крах Верхний ярус башни уже достиг облаков. Цель казалась такой близкой: ещё немного — и стройка будет закончена! Башню увидят все на земле, но ещё важнее: её увидят на небе! Но… Творец решил иначе. Конечно, Он с самого начала видел и знал, что происходит на земле. Он наблюдал за строительством башни. И вот в один день Господь решил сойти на землю. Он сказал: «Вот, один народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали делать; сойдем же и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого». «Смешаем язык» — что означали эти слова Бога? Что и почему решил Он сделать? Создатель сделал так, что люди, говорившие прежде на одном языке, вдруг перестали понимать друг друга! Приглядимся к происходящему на стройке. |
| Стоит только туземцу двинуть рукой, и каждый клочок этой пустынной почвы опять превращается в поле, дающее богатейшие жатвы риса, ячменя и пшеницы. То же самое и по сю сторону Шата, но только здесь плодородие обработанной почвы еще больше и райская природа почвы еще сильнее бросается в глаза. По эту сторону долина туземцами делится на две части: северную (Шемал) от Корны до Басры, и южную (Джунуб) от Басры до впадения реки в Персидский залив, и обе они представляют восхитительный вид. Двойной пояс финиковых пальм густо покрывает берега величественной реки и к плеску ее волн примешивается тысячеголосное пение всевозможных птиц; небольшие протоки и канавы, дающие реке возможность разливаться на 15 верст в ширину, кишат всевозможными рыбами; на бархатных лугах позади пальмовых рощ пасутся многочисленные стада верблюдов, лошадей, волов, овец и коз, между тем как дикие звери – носороги, медведи и львы живут в отдаленных пустынных местах и только изредка змея высовывает голову из богатой растительности. Где человек прилагает хоть малейший труд к обработке почвы, она превращается в богатейшие поля риса, маиса, пшеницы и сахарного тростника, или в ковер прелестных цветов, в особенности роз и миртов, над которыми красуются всевозможные плоды: яблоки, груши, сливы, вишня, виноград, смоквы, миндали, орехи, абрикосы, персики, гранаты, лимоны и апельсины. Какова же была эта страна в то время, когда она только что была насаждена для человека и когда ее еще не осквернил грех , когда она не испытала еще мертвящего дыхания проклятия и смерти – в то блаженное время, когда воды речного бассейна, управление которыми было вверено человеку, только с пользою орошали сад, когда болота с своими испарениями еще не отравляли воздуха, а прохладные ветерки с гор и моря настолько умеряли жар, что солнце не палило в полдень и дыхание ночи не было холодным; когда волк еще пасся с ягненком, лев еще питался травой вместе с волами, еще не было порчи и разрушения в остальном творении; когда Отец первых людей еще беседовал с ними, как с своими детьми, еще ходил с ними под тенистыми ветвями прежнего рая. |
| «Привлекать местных татар на свою сторону начал ещё Ермак, и он нашёл среди них союзников, – пишет учёный Института российской истории РАН Н.И. Никитин. – А после окончательного утверждения русской власти за Уралом, закреплённого постройкой там первых русских городов, сибирские татары стали массово переходить на службу России. Как оказалось, большинство их не слишком заботила судьба своего бывшего “царя”, который выглядел в глазах многих из них узурпатором, свергшим в 1563 г. с помощью ногайцев и Бухары местную татарскую династию. Более того, уже в 1598 г. отряд сибирских татар в 140 человек принял деятельное участие в походе против скрывшегося в степях Кучума и разгроме его войска. Служивые татары участвовали в присоединении новых земель, в обороне сибирских границ от набегов степных кочевников». Надо заметить, среди простых русских татар есть немало патриотов, для которых Россия родной дом, и они ценят вклад татар в его строительство. Вот, например, что пишет Наиль Гафаров, и пусть его сведения не всегда научно точны, показательна сама позиция автора: «Людям с обострённым национальным самосознанием надо бы знать историю. И о том, что служилые татары участвовали во всех завоеваниях Москвы с 1452 года; при штурме Казани составляли 40% войска (русские – 33%); поход на Ливонию поначалу возглавлял Шаг Али “со татары”; после гибели Ермака его отряд возглавил некто Мещеряк (татарин). Да и Иван Грозный в письмах называл Ермака Тимошкой. С большой долей вероятности можно утверждать, что Тимофей – это крестильное имя, так как Ермак (Ирмак) было распространённым именем у татар (Услаждающий). Встречалось это имя у башкир и казахов ещё в прошлом веке. Посмотрите на “славянские” черты лица на портрете Ермака. Ну да ладно, это бабушка надвое сказала. В любом случае памятника он достоин. Не надо уподобляться афроамериканцам». Среди портретов атамана Ермака есть и такой Историк из Тюмени Сергей Туров рассказывает, что в середине XVII века калмыцкий хунтайджи, потомок Чингис-хана, мечтал заполучить кольчугу Ермака. Он утверждал, что в детстве излечился при помощи земли с могилы атамана, а когда брал эту землю с собой, то побеждал в сражениях. Потом земля кончилась – и победы ушли. А кольчуга как дорогая реликвия хранилась тогда у одного служилого татарина в Тобольске, которому его передал отец. За кольчугу предлагал он 50 верблюдов, 10 семей рабов, 500 лошадей, 200 быков, тысячу овец и т.д. Но владелец не согласился, потому что кольчуга была залогом непобедимости. |
| Но не ради одежды и не ради пищи многим вожделенно богатство; напротив того, диавол придумал какой-то хитрый способ доставлять богатым тысячи случаев к издержкам; поэтому они домогаются излишнего и бесполезного, как чего-то необходимого; и всего им мало на придумываемые ими траты. Разделяют богатство на нужду настоящую и на нужду будущую; часть отлагают себе, и часть детям; потом и это делят на покрытие разных трат. Послушай, какие у них распоряжения: эта часть, говорят, пойдет в употребление, а эта отложится в запас; и часть, назначенная на покрытие нужд, пусть превысит пределы необходимости; вот это послужит на домашние расходы, а это отделится на то, чтоб показать себя людям; этого станет на пышность в дороге, а это сделает, чтоб, и сидя дома, жить светло и знатно. - А мне остается только дивиться такой выдумке излишеств. У них тысячи колесниц; на одних возят всякую рухлядь, другие покрыты медью и серебром; и на них ездят сами. У них множество конец, и им как людям, ведут родословные, уважая за благородство отцов: одни возят этих сластолюбцев по городу, другие участвуют с ними на охоте, иные объезжены для дороги. Узды, подпруги, хомуты - все серебряные, все осыпаны золотом; попоны из багряницы украшают коней, как женихов. У них множество мулов, разделенных по цвету; возничие их сменяют друг друга, одни впереди, другие сзади. У них неисчетное множество других домашних слуг, чтобы стало для пышности всякого рода: управители, ключники, землепашцы, обученные всякому ремеслу, и необходимому и изобретенному для наслаждения и роскоши; повара, хлебники, виночерпии, охотники, ваятели, живописцы, учредители удовольствий всякого рода. У них стада верблюдов, то перевозящих тяжести, то пасущихся, табуны лошадей, гурты быков, овец и свиней; при них свои пастухи; у них своя земля достаточная для прокормления, и еще приумножающая богатство получаемыми с нее доходами. У них бани в городе, бани по деревням. Домы сияют мраморами всякого рода, - один из фригийского камня, другой из лакедемонской или фессалийской плиты; и одни домы согревают зимой, другие прохлаждают летом; полы испещрены разноцветными камнями, потолки вызолочены; где нет по стенам мрамора, там украшено живописными цветами. А когда, по разделе на бесчисленные траты, богатство остается еще в избытке; его кладут в землю, берегут в тайных местах, потому что будущее не известно, и опасно, чтоб не постигли нас какие-нибудь неожиданные нужды. |
| Кроме грубых чувственных пороков, каковы пресыщение, обжорство и пьянство, св. Василию Великому нужно было искоренять в своей пастве еще и другие пороки, которые хотя не были так грубы, но могли возмущать еще сильнее нравственное чувство человека, каковы, например, крайний эгоизм богачей и совершенное равнодушие их к страшной бедности своих ближних. Из описания порядка пьянственных пиров, какое мы видели в Слове св. Василия на упивающихся, можно заключить, что подобные пиршества могли быть только в кругу богатого класса общества. Предаваясь подобным безумным оргиям и погрязая в грубых чувственных пороках, богатые не хотели видеть нищету своего ближнего. Между тем экономическое распределение богатства в Кесарии было самое неравномерное: одни были баснословно богаты, другие страшно бедны. Святой Василий оставил нам прекрасные описания роскошного богатства с одной и поразительной нищеты с другой стороны. «У них [богатых] тысячи колесниц; на одних возят всякую рухлядь, другие покрыты медью и серебром, и на них ездят сами. У них множество коней, и им, как людям, ведут родословные, уважая за благородство отцов... Узды, подпруги, хомуты – все серебряные, все осыпаны золотом; попоны из багряницы украшают коней, как женихов... У них неисчислимое множество слуг... У них стада верблюдов, табуны лошадей, гурты быков, овец и свиней. У них бани в городе, бани по деревням. Дома у них сияют мраморами всякого рода – один из фригийского камня, другой из лакедемонской или фессалийской плиты; и одни дома согревают зимою, другие прохлаждают летом; полы испещрены разноцветными камнями, потолки вызолочены; где нет по стенам мрамора, там украшено живописными цветами» 53 . После такой роскоши поразительна картина страшной бедности. «Как представлю взорам твоим, – восклицает святитель, – страдания бедного? Осмотрев внутренность дома, видит он, что золота у него нет и никогда не будет; домашние приборы и одежда точно таковы, как и у всякого нищего, все они стоят немногих оболов. Что ж еще? Обращает, наконец, взор на детей, чтобы, отведя их на торг, в этом найти пособие против голодной смерти. |
| Что касается Тевхиры (совр. Токра), также приморского города Пентаполя, то, в настоящее время, он уже не имеет порта. Но городские стены Тевхиры принадлежат к числу наилучше сохранившихся памятников, оставленных нам античным миром. Вновь отстроенные Юстинианом, они покоятся на древних фундаментах: 24 башни фланкируют эту великолепную ограду. Наконец, Евгесперида (ныне Бенгази) – единственный из пентапольских городов, который сохранил до настоящего времени значение крупного центра. Общая картина состояния земледелия, промыслов, торговли на территории этих городов и вообще всей провинции, рисуемая Синезием, является мрачной. Синезий был большим патриотом своей родины. Значительную часть своего времени он посвящал сельскому хозяйству и обо всем окружающем его говорил с любовью и интересом 81 . И конечно, если бы он мог говорить об обширных посевах пшеницы, о горных склонах, покрытых виноградниками и оливками, о бесчисленных стадах овец, он, конечно, сделал бы это. Письма представляли полную возможность для этого, так как в них неоднократно говорится и о занятиях земледелием, и о садоводстве, и о скотоводстве, но нигде он не говорит, что в его время эти отрасли хозяйства процветали в Киренаике. Зато на многих листах своей переписки он останавливается на причинах, которые, по его мнению, вызвали захирение страны и кроме главной, по его мнению, причины – плохого управления, указывает и на стихийные бедствия, постигавшие страну – землетрясения, налеты саранчи 82 , уничтожение пожарами посевов трех городов 83 и наконец, на постоянные набеги кочевых племен. Главным источником существования населения являлись земледелие и скотоводство, причем скотоводство по своему значению не уступало земледелию. В письме своему другу Симпликию, написанному в тяжелое время вражеских нашествий, Синезий замечает, что «богатство большинства из нас составляют скот, стада верблюдов и табуны лошадей», и добавляет, что в указанное время все это в значительной части погибло или было угнано врагами 84 . |
| В 1653 году поехали в Персию великие послы, окольничий князь Иван Лобанов-Ростовский и стольник Иван Комынин. Послы поехали жаловаться на шемахинского хана Хосрева, который давно уже грозился войною на Астрахань и на Терек, все за козаков, а теперь, в 1652 году, писал к астраханскому воеводе, что гребенские козаки не только грабят персидских торговых людей, но в Дагестанской области поставили городок, служилых людей в нем устроили и там будто черкасскую дорогу закрепили. Хосрев писал, что по шахову приказу он собирает войско, чтобы взять этот город, а потом идти под Астрахань и под Терек. Кроме того, русские торговые люди бьют челом, что в Шемахе Хосрев-хан, а в Гиляни приказные люди задержали их третий год, утеснение всякое, обиды, насильства, налоги и убытки делают большие, бьют, грабят; тогда как в Московском государстве персидским торговым людям во всем свобода и береженье. Шах принимает русских изменников и помогает им: откочевал от Астрахани государев подданный ногайский Чебан-мурза и кочевал под Тереком, а потом начал кочевать по Кумыцкой стороне в дальних местах и учинился царскому величеству непослушен. В 1651 году ходили на него царские ратные люди, князь Муцал Черкасский и стрелецкие головы с ногайскими, едисанскими и черкасскими мурзами; но когда государевы ратные люди пришли на Чебана, изменил подданный великого государя вечный холоп Суркай, шевкал Тарковский, и, сложась с Чебан-мурзою, начал с государевыми людьми биться, а ратные люди без царского указу с Суркай-шевкалом биться не смели. Потом Суркай и андреевский Каганали-мурза с кумыками приходили войною на русский Суншинский городок, под Барагуны, и на улусы князя Муцала Черкасского, а к шевкалу прислано было ратных людей из Шемахи 500 человек да из Дербента 300 человек, с ними две пушки; эти шемахинские и дербентские люди с кумыками многих царских ратных людей побили и переранили, а иных в плен захватили, барагунских мурз взяли себе, город Суншинский сожгли, взяли лошадей с 3000, верблюдов с 500, рогатого скота с 10000 да овец с 15000. Великий государь надеется, что все это сделано без повеления шаха Аббаса, надеется, что шах велит Хосрев-хана переменить за это с Шемахинского владенья и накажет его, чтоб вперед между обоими великими государями больше ссоры не было, велит отдать пленных и все пограбленные имения. Великие послы потребовали также, чтобы шах отдал Теймуразу его землю и наказал людей, разоряющих Грузию. |
| К этим внешним признакам необходимо прибавить длинную жесткую косу, какую мужчины заплетают из небритых на затылке волос и неприятный запах чесноку, нюхательного табаку и пота. По характеру калмыки кротки, благодушны и страшно беспечно-ленивы; искусственно возбужденная веселость сменяется у них глубокою меланхолией. Обыкновенно застенчивые, калмыки горячатся, если раздразнить их. Они легковерны и страстно любят рассказы и сказки; физический труд презирают и не отличаются строгою нравственностью; за то по великодушию, откровенности и гостеприимству калмыки резко отличаются от нравственно испорченных китайцев. Калмыки – отличные пастухи и обладают остротою внешних чувств. Суровый климат, продолжительный холод и всякую вообще нужду они легко переносят. Они ловки и сильны и отличаются в верховой езде. Жильем калмыков служат их юрты. т. е. войлочные шатры, имеющие около 10 фут. высоты, с двойною дверью и отверстием для дыма; на левой стороне от двери помещаются мужчины, а на правой женщины. Ковры и тюфяки бывают только у богатых калмыков; бедные довольствуются войлоками. Домашнюю утварь калмыков составляют железный котел, чашка, кожаные мехи для воды, деревянная посуда для молока, блюдо, лопата, нож и сундук с бурханами, драгоценными вещами и уборами. На бараньих рогах, прикрепленных к стенам юрты, висят фитильное ружье, лук и стрелы. Питаются калмыки от своих стад; хлеба не употребляют и вообще довольствуются скудною пищей. Кирпичный чай составляет их лакомство; его варят в котле с молоком, салом, солью, мукою и просом. Кроме чаю калмыки любят кумыс, который они приготовляют дома. Женщины у калмыков довольно независимы и далеко не отличаются супружескою верностью: на преступную связь даже с иноверцем они смотрят легко. Так как значительная часть мужского пола калмыков посвящает себя духовному званию, то многоженство у них поощряется. Занимаясь скотоводством, калмыки держат большие табуны лошадей, стада овец и иногда верблюдов, а хлебопашеством занимаются очень мало. Мужчины пасут свои стада и отбывают военную службу. |
| Беседы с европейцами в Пекине, Калгане и Тяньцзине открывают другой мip для чахара, у него являются другие воззрения на природу, он делается способным разумно рассуждать о человеческих обществах и, с запасом этих сведений возвратившись в родные кочевья, ведёт здесь обо всём этом долгие разговоры со своими соотечественниками. Таким образом в высшем чахарском обществе мало-помалу распространяются сведения об Европе и в настоящую пору почти все чахары имеют хотя и сбивчивые, но всё-таки довольно верные представления об отдельных европейских государствах и их жизни, об европейских способах книгопечатания, телеграфах, железных дорогах, пароходах, разнообразных приспособлениях света, газа, электричества и прочего. Выделив из общей среды чахарской общины семьи родовой и чиновничьей чахарской знати, мы не встретим уже резкой разницы при дальнейшем рассмотрении быта чахарских семей, хотя бы эти семьи принадлежали к самым различным классам и званиям, начиная от ротного командира (сумунай занги) до простого пастуха. Излишне говорить, что в среде отдельных членов чахарской общины помимо рангового различия одни являются богаче, другие беднее; но в домашнем быту, равно как и по образу своих занятий, те и другие проводят жизнь более или менее одинаковую. В служебном отношении у чахаров наиболее почётною считается служба военная, т. е. зачисление в ряды того или другого знамени; далее будут следовать должностные лица, отправляющая службу при табунах императорских лошадей, засим состояния по ведомствам управления стадами верблюдов, коров и овец и, наконец, служащие по почтовому ведомству. Весьма вероятно, что чахары отдают предпочтение военной службе потому, что она менее хлопотлива и ответственна чем всякая другая, да притом же отнимает у них и очень мало времени, хотя и вообще-то должно сказать, что при каком бы управлении ни состоял чахар, он никогда не бывает особенно занят службой. Чахарские войска представляют собою исключительно конницу и вооружены луками, стрелами, пиками, саблями и ружьями. |
|
|
