| В июне Мухаммад повел отряд численностью не меньше 400 человек против гатафан в Зат ар-Рика (100 км северо-восточнее Медины), но столкновения не произошло, и он не без некоторых приключений вернулся в Медину со скромной добычей 303 . Печальный опыт Ухуда показал, что без конницы невозможно рассчитывать на успех в борьбе с серьезным противником. В течение этого года появляется она и в мусульманском войске. Для проверки ее Мухаммад даже организовал скачки: 5 миль для тренированных лошадей и около мили для нетренированных 304 . В конце 626 г., отправляясь в поход против бану мусталик (из племени хузаа), Мухаммад имел уже 30 конных воинов, из них 10 мухаджиров и 20 ансаров. О том, какие перемены произошли в Медине на четвертом году хиджры, лучше всего говорит участие в походе Абдаллаха б. Убаййа и «лицемеров», ранее отказывавшихся от военных экспедиций 305 . Необычным было и то, что впервые Мухаммад взял с собой двух жен: Аишу и Умм Саламу, из-за чего произошли неприятные события, заставившие биографов говорить об этом походе подробнее, чем о многих других. Колодец ал-Мурайси, около которого собирались бану мусталик, находился где-то в средней части вади ал-Фур» (ал-Фар») 306 . Мухаммад сумел подойти неожиданно для противника, схватив разведчика, посланного следить за его движением. Часть собравшихся, напуганная неожиданным появлением многочисленного мусульманского отряда, рассеялась по горам, а несколько десятков оставшихся не могли противостоять. После перестрелки мусульмане дружно атаковали противника, убили 10 человек (потеряв одного), а остальных взяли в плен 307 . Победителям досталось все имущество, 2000 верблюдов, 5000 овец и 200 женщин с детьми, среди которых была Барра, дочь вождя племени, муж которой пал в битве. Такой богатой добычи еще никогда не доставалось мусульманам. Согласно источникам, каждому участнику после выделения хумса досталось по 10 овец (и, добавим от себя, по 4 верблюда) и, видимо, по одному пленнику на двоих (во всяком случае, Барра оказалась долей двух братьев). Из всего этого можно сделать вывод, что мусульманский отряд имел численность около 340 человек 308 . |
| Ослы и ослицы, которых патриархи держали в своих стадах в большом количестве ( Быт.12:6 ; Иов.1:3 ), с течением времени разводились в гораздо меньшем числе, так как они приносили пользу израильтянам только как верховые и вьючные животные. Еще менее значительно было верблюдоводство, так как настоящая польза этих животных открывается только в примннении их к большим путешествиям. Между тем как еще Давид имел особенных надзирателей при стадах даже за ослицами и верблюдами ( 1Пар.27:29 ), между богатствами Ехезкии ( 2Пар.32:29 ) мы находим поименованными только стада овец и волов. – Постепенному уменьшению ослов могло способствовать и введение в употребление лошадей во время Давида, особенно во время Соломона, 964 так как с этого времени цари и знатные, вместо ослов и мулов ( Суд.10:4; 12:14 ; 2Цар.13:29; 18:9 ; 3Цар.1:33,38 ), пользовались обыкновенно лошадьми как для верховой езды так и для езды в колесницах ( 4Цар.9:21,33; 11:16 ; Ис.30:16 ; Ам.4:10 ), также и частные люди начали употреблять лошадей даже для молотьбы хлеба ( Ис.28:28 ), без сомнения и для других полевых и земледельческих работ, – хотя в гористой и частью скалистой почве Палестины ослы и мулы с их верным шагом более были годны к употреблению во многих отношениях, и даже как верховые животные могли бы предпочитаться лошадям, как и теперь еще на востоке. 965 О других домашних животных мало указаний находится в св. Писании. Собаки были презренными животными, которые, как еще и теперь на востоке, по большей части никому не принадлежа, бродили в городах, были дики и алчны к мясу ( 3Цар.14:11; 19:4; 21:19 ; 4Цар.9:36 ), но впрочем по Иов.30:1 издревле уже держались для охранения стад и вероятно также домов; в позднейшее время известны даже комнатные собачки для забавы ( Тов.5:17; 11:3 ; Мф.15:27 ). 966 Куры не упоминаются в Ветхом Завете, но только в новом ( Мф.23:37; 26:34 qq.; Мк.14:30 и д.), между тем как куроводство едва ли могло быть неизвестно израильтянам из Египта, и в Талмуде оно предполагается очень распространенным между иудеями. |
| 5:21. Военные трофеи. Указанное количество захваченного скота и людей неимоверно велико. Для сравнения, в ходе всей, весьма успешной военной кампании Салманасара III, продолжавшейся около двадцати лет, было захвачено в плен 110 610 пленных, около 10 тыс. лошадей и мулов, свыше 35 тыс. скота, почти 20 тыс. ослов и около 185 тыс. овец. Сеннахирим захватил в Вавилоне 20 тыс. военнопленных, 11 тыс. ослов, 5 тыс. верблюдов и 800 тыс. овец. 5:26. Переселение жителей Трансиордании ассирийцами. Тиглатпаласар III захватил в 733 г. до н. э. Верхнюю и Нижнюю Галилею и, по его утверждению, выселил оттуда 13 520 человек (см. коммент. к 4Цар. 15:29 ). Во время этой кампании территория Северного царства Израиль сократилась до Самарии и ее окрестностей и сохраняла независимость в течение двенадцати лет после вражеского нашествия. Новые места поселения израильтян были сосредоточены в среднем течении Евфрата, в районе Гозана (Guzanu Tel Halaf, примерно в 100 милях к востоку от Кархемиша), расположенного у реки Хавор. Халах, который отождествляют с Halahhu на ассирийских надписях, находился в 8 милях к северо-востоку от Ниневии. 6:31–46. Левитские музыканты. Все главные музыканты Давида – Еман, Асаф и Ефан – прослеживают свое родословие от Левия, по разным линиям. В Древнем мире существовали музыкальные гильдии, которые служили при храмах и святилищах. В Египте уже в 3-м тыс. до н. э. существовали жрецы, которые осуществляли надзор за музыкантами, участвовавшими в богослужении. Хетты и вавилоняне держали музыкантов среди персонала храма. Многие религиозные индивидуальные обряды и гражданские церемонии, а также праздники сопровождались музыкальными представлениями (вокальными и инструментальными). Более подробная информация об этом приводится в коммент. к Ам. 5:23 . 6:48,49. Обязанности левитов и священников из рода Аарона. Священники из рода Аарона были непосредственно заняты в обряде жертвоприношения и совершали другие действа в святом отделении святилища. В обязанность левитов входили всякие службы при доме Божьем. Они контролировали доступ к священной территории, охраняли ее и занимались обеспечением нужд и хозяйственными работами, ремонтом и поддержанием в порядке святилища (см. более подробно в 9:22–33). |
| и больше. Все братья, кроме слабых, служили им три месяца тем, что у нас было по Его благословению; среди того, что они просили, не было ничего, что бы им не было доставлено. Семь врачей пользовало их больных, тех, которые подверглись стрелами и были ранены их остриём. Мы платили им; их содержание обошлось в 500 тыс. медных драхм. Умерло 50 и 44 человека; мы похоронили их у себя – это были христиане. Родилось 52 ребёнка, и мы израсходовали на их матерей, сколько им было нужно, единовременно 25000 медных драхм, еженедельно за овощи 30 тысяч, кроме овощей, которые были у нас. Однако мы не позволяли братии есть этого – иначе они хотя бы и имели продовольствие, но недостаточно, не считая их многочисленного скота, верблюдов, ослов, телят, быков, лошадей, овец, коз; я заботился о них. Чудесен был этот небольшой колодезь, ибо если бы Бог его не благословил, его бы для них было недостаточно. Впрочем, скажу тебе вкратце: воистину, если мы веруем, то познаем, мы, тщательно относящиеся ко всем сосудам, от которых что-либо берём. И мы издержали для этого множества, собравшегося из-за врагов, медь, золото, нижнее одеяние, сандалии, покрывала, плащи, погребальные пелены, овец, хлеб, ячмень, всякого рода зерно, вино, уксус, яйца, сыр, голубей, муку, елей, виноград, фрукты, всякого рода потребное для больных, словом, всё, что было израсходовано. Не менее 65700 медных драхм. Ибо только пшеница и хлеб составляют 8500 артоб и более… Далее. Мы в том же году выкупили 100 пленных, снабдив их всем, каждого за 400 тыс. драхм, не считая денег, издержанных на платье, приём, проезд на родину. И поистине, как я сказал, не было у них ни в чём недостатка, но Бог приложил им всё. И как могли нас не постигнуть упрёки, гнев и проклятия, если те, которые живут в этих монастырях, испытывали нужду в своих телесных потребностях? Ибо они не брегли о своих душах в эти дни. Но достаточно ли у нас всего этого? Если да, то мы лжём, говоря: “мы берём наш крест на себя и следуем за Господом”. Откуда и чрез кого мы это получили? Или на каком поле сжали или в какой торговле приобрели? Мы живём от дел рук своих – или скорее от благословения благословенного Господа, Бога всяческих. |
| Разглядывая тисненый кожаный сосуд для кумыса, Тамара Михайловна поморщилась: нажились на чужом горе. Лева и Кира Полиевские, которые попали в Казахстан на четыре года раньше, чем она, много рассказывали об этих страшных годах. …Теплый вечер, лето 1932 года, улица заполнена гуляющей публикой. Вдоль тротуара едут одна за другой пароконные телеги, большие, сеновозные. В них, однако, не сено – полуголые трупы умерших от голода казахов. Закинутые головы с открытыми глазами и оскаленными зубами. Синяя тощая рука свисает через решетку, болтается, задевая колесо. Их везли хоронить за город, в общие ямы. Там же огородили место, куда сгоняли добравшихся до города и умиравших от голода «откочевников», как их тогда называли. В 1929-1930-х годах кочевой способ жизни был признан отсталым. Кочевников решили посадить на землю, а для начала изъять у богатеев излишки скота. Была установлена бедняцкая норма, сверх которой скот отбирался и передавался во вновь образованные скотоводческие совхозы. Эта норма составляла 12 голов крупного рогатого скота на семью, плюс сколько-то овец, лошадей, верблюдов. Фото Дмитрия Багаева Вроде бы, это много – 12 голов, но для кочевников – необходимый минимум. Семьи у казахов обычно были большие, и питались они только продукцией, получаемой от своего малопроизводительного скота. Держали резерв на случай засухи или «джута» (гололедицы). Но и на этой норме жили степняки недолго. Из центральной России прибыли новые руководящие кадры и ахнули: 12 голов на семью! Лошадь в европейской части страны – мерило, отличающее кулака от бедняка. Полуграмотные советские выдвиженцы не понимали, что без лошадей скот в Казахстане не может зимовать. Только лошади способны разгребать в степи снег, чтобы добраться до травы, следом за ними идут коровы и овцы. Не говоря уж о кумысе, без которого казах не мыслит жизни. Осенью и зимой 1931-1932 года в степь, по казахским зимовкам, отправились многочисленные оперативные группы. Скот изымали подчистую. Оставляли одну-две головы, а часто и ничего не оставляли. |
| По свидетельству этих надписей, Сеннахирим, сын и престолонаследник Сарукина или Саргона (см.гл.20:1), совершил три военных похода: первый против Халдеев и Эламитян; второй против воинственных племен Армении, Мидии, Парфии и других; а третий – против Финикии, Филистии и Египта. Об этом походе сам Сеннахирим рассказывает, между прочим, следующее: «В свой третий поход я направился в Сирию. Элули был царем Сидонским. Большая слава о моем величии его ужаснула, он бежал на морские острова и покинул свое отечество. Города большого и малого Сидона, Бетзитта, Сарепта, Экдипна, Асе, большие города, крепости, места пилигримства и благочестия, храмы, – все было устрашено славой Ассура, моего господина; они делаются моими; я возвел Этваала на престол царства. Я наложил на него дань и ярмо верховной власти. Этваал Сидонский, Абдилит Арадский, Мегенти Азотский, Педуиль Аммонитский, Хамазнадаб Моавитский, Молохрам Эдомский, цари всей Финикии, принесли с собой в мое присутствие множество дани и склонились предо мной... Наместники, сановники и жители Мигрона изменили царю Пади, дышавшему любовью и ревностью к Ассирии, и покровительствованному Адаром, и отдали его Езекии, царю иудейскому... Тогда я опять пришел к Мигрону. Я отнял у наместников и возмутившихся сановников их достоинства, и я убил их; я повесил трупы их на крестах по окрестностям города. Я продал в рабство горожан, совершивших насилия и преступления. Что касается до тех, которые не совершили преступлений и грехов и которые не презирали своих повелителей, то я объявил им свободу. Я приказал вывести Пади, их царя, из Иерусалима и я опять его возвел на престол его царства. Я наложил на него дань, которая означала мое верховное господство. Но Езекия, царь иудейский, не покорился. Он имел сорок четыре окруженных стенами города и бесконечное множество пригородов, которые я сразил, укрощая их и понижая их гордость. При помощи огня, резни, битв и осадных башен, я взял их, я их занял. Я приказал вывести из них 200150 человек, больших и малых, мужчин и женщин, лошадей, ослов, мулов, верблюдов, быков и без числа овец, я взял их, как добычу. |
| 4. Способ узнавать тайные намерения при помощи гаданий и других суеверий. Каждый шаг в жизни благочестивый и благоразумный монгол старается совершать заранее приготовившись и заручившись благоприятными предзнаменованиями. Иначе, он почитает себя несчастливым. Поэтому, он прежде всего по своему молится, призывает на помощь духов и затем всматривается пристально во все, что его окружает, вредит ему или приносит пользу; заботится об устранении всего противного и вредного. 5. Буддизм переродил монголов до такой степени, что невозможно видеть в них прежних ужасных и страшных воинов Тамерлана и Чингиз-хана; он смягчил их правы, удалил от всякой воинственности и ламы, нередко отличающиеся качествами мужества и выправки воинской, на самом деле далеки от кровожадности, разбоев и хищничества, столь обычных у других с ними сродных жителей пустынь. Монголия представляет свободную от насилий обширную площадь, на которой спокойно пасутся стада, тысячи верблюдов, лошадей, овец и других животных, принадлежащих разным хозяевам. Нападения разбойнические бывают как исключения из общего мира и вызываются самыми крайними случаями общей нужды и голодовки, побуждающих браться за оружие и совершать насилие. Общий миролюбивый дух и симпатии монголов простираются и на тех, кто проезжает или временно останавливается в Монголии; к путникам, они относятся весьма ласково и дружелюбно, гостеприимство в общем ходу и обычае. Способ выражения взаимной дружбы и благодарности – также пользуется большим значением. 6. Многие из современных учений буддизма имеют сходство с христианскими; нет сомнения, что многие из них суть остаток от времен христианских проповедников, распространявших слово Божие среди монголов. Не касаясь подробностей, ограничимся некоторыми примерами. Напр., сказания о потопе, разрушении мира грешников, награде праведников; Авраам – праотец, от коего происходят благочестивые и добрые потомки; Иосиф и Давид, несмотря на множество врагов и препятствий, достигают славы и почестей; этих трех лиц особенно любят монголы, как и Илию, умножающего хлеб и елей у бедной вдовицы во время голода. |
| Если Мухаммед кажется нам суровым человеком, давайте не будем забывать, что арабский лидер, помимо того, что он был законодателем, государственным деятелем и иногда палачом, был также суровым воином, который сражался на полях Аравии и убивал тех, кто воевал против него. «Мухаммед, в отличие от Христа, был человеком насилия, он носил оружие, получал раны в боях и проповедовал священную войну, джихад, против тех, кто бросил вызов воле Аллаха, открытой ему», – напоминает Джон Киган своим читателям в «Истории войн». Такое описание пророка может быть психологически неприемлемым для многих правоверных мусульман, но оно соответствует исторической реальности. Убийство стало частью повседневной жизни Мухаммеда-воина после того, как он переехал из Мекки в Медину в 622 году и стал борцом за дело Аллаха. «Магомет проповедовал ислам, убивая своих врагов, Иисус Христос – приказав последователям отдавать свои жизни», – так объяснял христианство французский философ семнадцатого века Блез Паскаль в своих «Записках». Мухаммед, будучи воином, нес ответственность за гибель тысяч людей не только в бою, но и от казней и убийств. Немногие знают о массовом отрубании от 600 до 800 голов пленникам еврейского племени Бени-корейга в Медине, отказавшим ему в поддержке после захвата города. Он приказал, чтобы казни проводились на рыночной площади, где специально вырыли траншеи для трупов. Бойня началась утром и продолжалась весь день и всю ночь при свете факелов. Мухаммед покинул сцену до окончания казней, чтобы провести вечер с прелестной с Райханой бинт Амр, молодой вдовой одного из убитых, красивой еврейской женщиной, доставшей пророку после дележа добычи. Она отказалась стать его женой, и попала в его гарем в качестве наложницы. Остальных женщин племени, а также детей, всего около тысячи, продали в рабство. Разгром племени бени-корейга оказался также очень прибыльной коммерческой операцией для Мухаммеда. В дополнение к рабам, в добычу попали стада скота (верблюдов, коз, овец и лошадей), а также земли, финиковые деревья, дома, мебель, драгоценности и деньги. |
| Он отредактировал эту первую фразу, не уточняя, кто же из двух князей первый подал мысль о новой тактике в отношении половцев – бить врага на его территории в тот момент (ранней весной), когда он не ждет нападения. Распределение светотени между князьями у Сильвестра начиналось дальше. «И сел Святополк с дружиною своею, а Владимир со своею в одном шатре. И стала совещаться дружина Святополкова и говорить, что “не годится ныне, весной, идти, погубим смердов и пашню их”». Возражение против смелого и опасного начинания и здесь приписано не самому Святополку, но все же его (и только его) дружине. Это было совещание соединенного штаба, и под «дружиною» здесь надо разуметь не все феодальное воинство обоих князей, а только «бояр думающих». Да и никакой шатер не вместил бы всю массу «храборствующих мужей» и «отроков», нанесших затем славное поражение половецкой орде 137 . Здесь были не просто воины, а люди, с которыми князья делали политику. Были ли они сплошь те, что оттеснили Яна и ему подобных и добросовестно проводили линию на смердолюбие, или замешались тут, прикусив губу, и Яны, – те и другие в равной мере могли бы выставить приведенное возражение, если бы хотели провалить весенний поход. Аргумент был пущен тяжеловесный – гибель всего смердьего хозяйства, так сказать, добровольное заведомое разорение всей «Русской земли», хоть сам поход и мог кончиться великим обогащением его участников (что и случилось: «...взяли тогда скот, и овец, и коней, и верблюдов, и вежи с добычей и с челядью»). Любой Ян пустил бы этот аргумент со злорадством. Любой «прогрессист» считал бы его неопровержимым. Чтобы снять его, надо было, казалось, пойти против не изжившего еще себя лозунга смердолюбия. Так и расчистился путь (для официозного автора) к выяснению того, что такое истинное смердолюбие. Слово для этого рассказчик передавал далее своему герою – Мономаху. «И сказал Владимир: “Дивно мне, дружина, что лошадей жалеете, которыми пашут; а почему не подумаете о том, что вот начнет пахать смерд и, приехав, половчанин застрелит его стрелою, а лошадь его заберет, а в село его приехав, возьмет жену его, и детей его, и все его имущество? Лошади вам жаль, а самого не жаль ли?”». |
| У них множество мулов, разделенных по цвету; возничие их сменяют друг друга, одни впереди, другие сзади. У них неисчетное множество других домашних слуг, чтобы стало для пышности всякого рода: управители, ключники, землепашцы, обученные всякому ремеслу, и необходимому и изобретенному для наслаждения и роскоши; повара, хлебники, виночерпии, охотники, ваятели, живописцы, учредители удовольствий всякого рода. У них стада верблюдов, то перевозящих тяжести, то пасущихся, табуны лошадей, гурты быков, овец и свиней; при них свои пастухи; у них своя земля, достаточная для прокормления, и еще приумножающая богатство получаемыми с нее доходами. У них бани в городе, бани по деревням. Дома сияют мраморами всякого рода, — один из фригийского камня, другой из лакедемонской или фессалийской плиты; и одни домы согревают зимой, другие прохлаждают летом; полы испещрены разноцветными камнями, потолки вызолочены; где нет по стенам мрамора, там украшено живописными цветами. А когда, по разделе на бесчисленные траты, богатство: остается еще в избытке, его кладут в землю, берегут в тайных местах, потому что будущее не известно и опасно, чтоб не постигли нас какие-нибудь неожиданные нужды. Точно не известно, воспользуешься ли и нужде зарытым золотом, - но не неизвестно наказание за бесчеловечные нравы. Когда при бесчисленных выдумках не мог ты расточить богатства, тогда скрыл его в землю. Страшное же безумие — копаться в земле, пока золото еще в рудокопне; а когда оттуда вынуто, опять прятать в земле! А потом, думаю, бывает и то, что, зарывая богатство, зарываешь с ним вместе и сердце. Ибо сказано: идеже бо есть сокровище ваше, ту будет и сердце ваше (Мф. VI, 21). А если и сожительница твоя — женщина богатолюбивая, то двойная болезнь. И прихоти она воспламеняет, и сластолюбие увеличивает, и раздражает суетные пожелания, придумывая какие-то драгоценные камни, — жемчуги, изумруды, яхонты, употребляя золото, то кованое, то тканое, и усиливая болезнь глупостями всякого рода: потому что не по временам только занимаются этим женщины, но дни и ночи проводят в заботах о сем. |
|
|
