| Некоторые офенские слова попадаются в наших старинных памятниках, следовательно, прежде были в общем русском языке. Таким образом, офенское наречие имеет большую важность; и нужно желать, чтобы кто-нибудь из наших филологов сделал его предметом своего серьезного изучения (Лл. 97 – 97 об.). К стр. 65, после первого предложения главы 6: Потому история изменений языка народного и история изменений языка письменного начинаются почти в одно время. И в дальнейшем пути изменений у языка письменного и языка народного очень много общих черт; хотя, конечно, путь изменений языка письменного не может быть одинаков с путем изменений языка народного. В языке народном преобладает настоящее, его нужды и удобства; он исключительно повинуется жизни, а жизнь говорит: разрушай старое, строй новое. Так говорит она и в материальном мире – живи в новых домах, ломай старые, переделывай, если не ломаешь, потому что они ветхи и неудобны, если б не были ветхи; так говорит она и в мире нравственном. Но та же самая душа человеческая, требующая везде нового, говорит человеку: береги памятники древности, не разрушай их, они дороги для меня. И человек, повинуясь ей, бережет то, что ему уже не нужно, бесполезно было бы, если б он знал одни требования настоящего. В письменном языке преобладает стремление сохранить древнее, прежнее. Но эти два языка не могут жить без сношений, без зависимости друг от друга. Народный язык говорит книжному: бери новое, бросай старое, превращайся; язык книжный говорит народному: береги древность. Так они мешают друг другу быть вполне последовательными, везде выдерживать и провести свои стремления; язык книжный останавливает старое в языке народном, народный язык еще больше вносит нового в язык книжный; но в главном каждый из (них) сохраняет свой собственный, свой особенный характер. Язык народный все изменяется, книжный язык далеко отстает от него, потому что он язык веры, язык закона, язык истории (Лл. 99 – 99 об.). К стр. 67, после предложения, кончающегося словами: «чем нужнее казалось поддержать важность речи»: Говоря вообще, язык старославянский, принесенный в нашу письменность с христианством, очень немного отличался до самого 14 века от современного народного языка, хотя он оставался почти неизмененным, между тем как язык народа все-таки мало-помалу изменялся, и таким (образом) язык книжный делался постепенно более чуждым и менее понятным народу, нежели вначале (Лл. |
| Послание к верным об антихристе. VI, 261–8. Так как Феодор говорит здесь о своем выздоровлении после градской казни, как о событии известном раскольникам (– 266), то следует заключить, что послание писано из Пустозерска. 97 В рукописи черниговской семинарии 134, об. л. 74, при этом послании есть приписка: «послано в лето 7178 февраля в 21 день из Пустозерския темницы». Следовательно, дело было уже после второй казни, пустозерской. А если так, то понятно, откуда в послании явилась некоторая двойственность. С одной стороны видно, что вопрос, ответом на который явилось послание, был предложен от неизвестных «вопрошавших», вероятно же от москвичей, всем вообще пустозерским соузникам, но с другой стороны несомненно и то, что ответ дан был Феодором единолично, т. е. он писал только от себя и за себя, помимо отношения к «братии». «Вопрошают нас нецыи» (– 261). «И аз отвещаю, по дарованию св. Духа, елико дадемися» (– 262). " Мой ответ вопрошающим сей есть» (– 268). Выражения в обращении послания – «неключимый раб» и «юзник по вере», содержат указание также на одно лицо. Все это объясняется тем, что в последнюю треть 1669 года произошла, как известно, ссора в Пустозерске, но почитатели пустозерских соузников еще не были оповещены о ней. Они, по прежнему, обратились с недоумением ко всем «отцам – начальникам», но диакон Феодор, убедившийся уже, что нельзя ручаться за правомыслие других своих соузников, отвечал лишь единолично, да уже и не имел возможности поступить иначе, хотя еще нашел нужным умолчать о причине такой постановки дела. 98 Послание к сыну Максиму и прочим сродникам и по вере братиям. VI, 90–261. В высшей степени примечательный памятник, изданный по трем отрывкам, но вполне удачно соединенным. Для сравнения мы имели три списка – два XVIII и один XIX века: а) Ркп. Чернигов. семин. 135, в 8-ку, лл. 55–124; б) Ркп. Публ. библ. Q. I, 481, лл. 60–об. 177; в) Румянц. муз. 2549, в 8-ку, лл. 112–317. Первая, содержащая первую часть послания, представляет отрывок, одинаковый по объему с указанным издателем – стр. XX, прим. 4 – и вполне подтверждает, что второй отрывок, содержащий вторую часть послания, есть непосредственное продолжение первого. Вторая и третья, содержащие вторую и третью части послания, показывают, что третий отрывок есть именно непосредственное продолжение второго, считая по печатному изданию. 99 |
| «А се такова грамота послана к Магмед бекекулу азовскому с Bacuл(i)eм с Верхдеревским. А государства писаны в крузе ж. «Великий Государь Василей, Божиею милостию един правый Государь всея Русии и иным многим землям восточным п северным Государь и Ведший Княз(ь), володимерский, московский, ноугородский, псковский, смоленский, тфереский, югорский, пермьский, вятцкий, болгарский и иных. Брата нашег(о) Сюлемен Салтанову слузе Магмед беккулу азовскому. Что нам служиш и нас о вестех без вести не держиш. – ино то делаеш гораздо. И мы, ож даст Бог, за твою службу тебя жаловати хотим. А ты б и вперед нам служил. И каковы у тобя будут вести, и ты б к нам о вестех отписывал. И нас бы еси о вестех без вести не держал. А ныне послали есмя к тобе свое жалован(ь)е с своим послом с Иваном Семеновичем с Морозовым». (лл. 254–254 об.) 36 . Конечно, все это делалось под покровом строжайшей тайны. Так, тому же Морозову был дан строгий наказ скрывать эти сношения от турецкого посла Скиндеря, с которым он ехал к Султану. Памят(ь) Ивану Семенову. «X кому с ним послал Княз(ь) Великий свои поминки в Азов и грамоту к Бургану азовскому и к Магметю беккулу, – и Ивану та грамота и поминок дати Бургану и Магметю тайно, чтоб тог(о) Скиндер(ь) не ведал. Да, и словом Ивану молвити Бургану и Магметю, чтоб Великому Князю служили прямо. Да, каковы будут вести, и они б Великог(о) Князя о всем без вести не держали. А Княз(ь) Великий их и вперед жаловати хочет. А беречи Ивану того накрепко, чтоб тог(о) Скиндер(ь) не Княз(ь) Великий к Бургану грамоты и поминки посылает». (лл. 251 об. – 252). Вот образчики донесений исполнительных турецких администраторов. «А Государь Царю стати неким и почати нечим, а надеется. Государ(ь), крымской Цар(ь) на Царя отманског(о), ино, Государь, и отманскому ему не пособити: самому от любово боронит(ь)си, а земля, Государь, дал(ь)нея“… (лл. 263 об. – 264). «А ныне, Государь, брат твой, Сюлемен Цар(ь) посадил на царство Саидет Гирея Салтана. А молвил Государь наш «Яз тебя с своим братом, с Великим Князем Василием Ивановичем, смирю». А не велел ему ннкакова казака под твою украйну отпускати. Хто не станет слушати новог(о) Царя Саидет Гирея, – велел брат твой, Сюлемен Царь, на кол бити и пластати. А прислал Государь наш из Царя-Града дватцат(ь) тысяч(ь) конной силы да пят(ь)сот пищал(ь)ников поберечи новог(о) Царя, доколе укрепится».... (дл. 260 об. – 261). |
| 14–17 109 . В этой группе обращаю внимание (рис. 194) на заставку Троицкой рукописи на л. 239, в снимке 25, 193. Заставка, л. 23 об. 194. Заставка, л. 239 выведенную лентой из сплошных плетенок или жгутов, с тремя рядами беленьких кружков, которым в среднем ряду дан вид жемчужин: при этом подражание природе оказалось не только в дырочках, которыми жемчужины прикреплены к ленте, но и в живописном приеме дать рельефность каждой жемчужине, оттенивши их все снизу зеленоватым отражением фона, на котором они выступают. 4 . Во второй группе орнамент из кругов или также сплетенных овалов и из решеток принадлежит к тому разряду украшений рукописей XV века, который отличается сплошным фоном, переполненным разными подробностями, а не сквозным рисунком, оставляющим под собой белые полосы и пятна писчей бумаги или ровный одноцветный фон какой-нибудь краски. Сверх того, группа эта подразделяется на два отдела: к одному принадлежат орнаменты геометрические, именно в заставках на лл. 6 (рис. 195), 26 об. (рис. 196), 207, 223 (рис. 197), 200 (рис. 198), 218, 250, 258, 270 об. и 266 (рис. 199), в снимках 5, 8, 16, 19, 24, 26 и 27; к другому – орнаменты с подробностями живописными, в заставках на лл. 168, 188, 190, 204 об., 209, 238, 253, 181, 196, 232 (рис. 200) и 247, в снимках 12, 13, 14, 15, 17, 20, 22, 23, 24 и 25. Этот последний отдел особенно отличается сплошной массой подробностей, по которой располагается общий рисунок орнамента, и по своей оригинальности и изяществу составляет существенное дополнение к образцам XV века, изданным у г. Бутовского. Эту живописность при богатстве сплошных фонов, может быть, надобно приписать к дальнейшим успехам искусства в развитии славяно-русского орнамента в XV веке, как переход уже к новому стилю, принятому в рукописях XVI века 110 . 195. Заставка, л. 6 196. Заставка, л. 26 об. 5 . Потому заставка из разряда живописных в Троицкой рукописи имеет уже вид не фантастического герба или загадочного иероглифа тератологического, а воспроизведения действительной ткани, ковра или рогожки, иногда ситца или набивки мелкого разноцветного рисунка; например, на лл. |
| Тяжело, очень тяжело, вот что могу сказать о первых впечатлениях от Академии. Все в развалинах и нужно бы созидать по разрушении всего старого и очищении сора. Духовных ценностей святоотеческой мысли, аромата первоисточников христианской письменности професора не признают, да и не могут признать, ибо утеряна способность воспринять их – полная атрофия нрав. чуткости. Личного подвига, нравств. развития не признают; студенчество без всякого руководства и многие искренно плачут о крушении личных надежд. Уповаю на помощь только Божию. Прошу и Ваших св. молитв, особенно в день хиротонии 14 сентября» (ibid, лл.9–9об). Вообще, многие моменты переписки Ф.Д.Самарина с разными лицами являются очень ярким отголоском церковных событий дореволюционной эпохи. Вот выдержка из письма ему еп.Алексия ( ),в то время Дмитровского викария: «Недавно Экзарх Грузии читал в Синоде доклад, что получилось у грузин от выборного духовенства: подкупы, подпаивание, подлоги, взаимные клеветы кандидатов друг на друга и поголовный отказ всех окончивших курс семинарии от занятия приходов по нежеланию их [нрзб.] из прихода в приход и упрашивать воротил о принятии их кандидатуры и конкуренции с разными невежественными пройдохами, которые не только не гнушаются последней, но не стесняются устраивать перед приходскими воротами аукцион на понижение цен на требы» ( 7 ,п.181,к.25,лл.3об-4). Далее владыка пишет: «Синод выборное начало, допущенное им для Грузии в 1907 году, отменил восе, но авторитет духовенства уже надолго понизился в глазах населения до степени общественного [нрзб.]...Положение о приходе Св.Синодом выработано и пойдет в законодательные учреждения; каноническая точка зрения на приход как на паству, выдержана; но все-таки я убежден, что в огромном большинстве все это либо остается на бумаге при сохранении status quo ante, либо приходские советы и приходские собрания всю свою энергию посвятят на войну против причта и явятся очагами вечного протеста не только против личности пастыря, но и против тех жалких остатков церковных принципов и церковной дисциплины, которые еще сохранились в наше безвременье " (ibid,лл.3oб-4oб). |
| Далее следует «Духовное завещание писателя», присоединенное сюда, несомненно, переводчиком, который приложил довольно подробный «Перечень лиц и событий упоминаемых в Симаиде и в Дополнении к ней». Снимки, – в одной книге в 4-ку (VA5), состоящей из 44 листов разной бумаги и разных форматов; в ней собраны из бумаг преосвящ. Порфирия снимки, не имевшие определенного назначения, а некоторые, служившие вместо обертки для разных тетрадей или сборников, предназначены были о. Порфирием, по всей вероятности, к уничтожению. В книге содержится следующее: α) Papyros Ebers. Tafel V. – Leipziger Univers. Bibl., – на одном фотолитографированном листе, представляющем, несомненно, образец издания. β) Specimen. – Bibliorum sacrorum graecus codex Vaticanus, изданный Карлом Верчеллоне (Vercellone) и базилианцем Иосифом Коццой, с одним листом (стр. 141 и 191) напечатанного текста из кодекса. γ) Отрывки из Профитолога Влантиончаушского X века, переписанные рукой о. Порфирия на одном листе. δ) Знаки для. чтения на распев, – снимок из «синайской рукописи евангелия пергаменного с иерусалимск. древней рукописи 2» (см. выше, стр. 321, d). ε) Четыре снимка из Профитолога X века в солунском монастыре Влантион-Чауше; из них один в 2-х видах: фотографическ. и фотолитографическ., остальные только в фотографическом. Снимки под γ, δ и 1-й под ε см. в Первом путешествии в афонск. м. и ск., т. II, отд. 1, в конце, 1 (= δ), 4 (=1-й ε) и 5(= γ). ζ) Три фотографических снимка из синайских рукописных евангелий (лл. 14–15), из которых 1-й в 5-ти экземплярах, а 2-й – в 4-х; 3-й см. в Перв. путеш. в афонск. м. и ск. II, 1, 3, в конце. η) Греческая гамма, переложенная на италианские ноты (л. 16). θ) 41 снимок литографическ. и от руки (лл. 16 б –17) с крестов, букв, подписей, печатей, икон и т.п., о которых говорится в описаниях путешествий по Афону и Синаю. ι) Автографы разных лиц, отлитографированные золотыми чернилами на одном листе (л. 18). х) 2 синайск. вида, сделанные от руки на прозрачной бумаге (лл. 19–20). |
| б) в собрании П.А. Овчинникова: 162) Сборник различных статей, XVII в., в 4-ку. Содержит в числе других несколько слов Максима грека , а также и сказание о нем «осьмой убо тысящи», читаемое здесь дважды (писано разными почерками). Варианты сказания этой рукописи выше не отмечены, потому что в числе их нет ни одного существенного. 163) Слова Максима грека , 142 главы, ркп. первых поморских писем конца XVII или начала XVIII вв. Первые 77 глав писаны одной рукой, остальные главы другой. Есть сказание «осьмой убо тысящи», в тексте сказания есть вставка о гор. Арте, как и в некоторых других (см. выше стр. XXXII, вар. 25). Варианты сказания сей ркп. почти те же, что в ркп. С4, Т5, АЗ, ПЗ и 8 и др. (см. напр. стр. XXXVII, вар. 107); они не отмечены выше, потому что рукопись эту я получил по напечатании уже текста сказания. 164) Тоже – слова Максима грека , в количестве 38, в 4-ку, половины XVII в. Сказания о Максиме греке никакого нет. По листам ркп. внизу: «лета 7165 году месяца, декабря в 6 день книга Максим грек ...», остальное вырезано и заклеено, разобрать нельзя. в) в собрании Г.М. Прянишникова: 165) Слова Максима грека вместе с Проскинитарием Арсения Суханова , XVIII-XIX вв. (на бумаге 1794 г.), в лист, на 370 + 205 листах. В начале рукописи (лл. 1–4) особое сказание о Максиме греке , которое по сей именно рукописи напечатано выше на стр. XII-XVI; на лл. 5–370 слова Максима грека, а на лл. 1–205 Проскинитарий Арс. Суханова вместе с Прениями. В. М. Ундольский в одном рукописном труде своем (ркп. 1382 в Московском Публичном и Румянцевском музеях) указывает в библиотеке Нижегородской дух. семинарии след. рукописи: а) «Толковую Псалтирь перевода Максима Грека ». б) «Слова Максима Грека ». В настоящее время, по свидетельству И. С. Крылова, бывшего преподавателя Нижегородской гимназии, к которому я обращался с просьбой просмотреть эти рукописи, – их нет ни одной ни в семинарской библиотеке, ни в существующем при семинарии церковном древлехранилище. VII. В Ярославской губернии |
| 743 АСС., 1789 г., 112, л. 35 . – КЕВ., 1861 г., 143. 218. «Виктор, еп. переясл.», св. П. Л-ва. 748 Правда после арестования преосвященного Виктора подверглось аресту немалое число духовных и светских православных. – АСС., 1789 г., 112, лл. 56. 63.177. – Но эти аресты имели уже другую причину, большая их часть была вызвана личными сношениями арестованных с находившимися уже под арестом преосвященным, некоторые же были арестованы по частному, личному делу. Все арестованные, как оказавшиеся совершенно невинными в деле фантастического возмущения, были в последствии освобождены, получив от польского правительства извинения. 759 АСС., 1789 г., 112, лл. 7374. – «Церк. Вед.», 1892 г., 10231024. «Памяти преосв. Виктора», С Рункевича. 766 АМДК., 280, лл.1. 6. Распоряжение преосвященного Виктора 8 января 1787. Форма «Пресветлого и великодушного государя короля нашего Станислава Августа благочестивейшую самодержавнейшеую, великую государыню нашу императрицу Екатерину Алексеевну всея России – – –»; далее св. синод и пр. Любопытно, что архиерейское постановление и поминовение за богослужением польского короля существовало давно, но не было выполняемо. Ещё преосвященный Иов переяславский писал 1774 году «Известно нам учинилось, что в заграничных украинских православных, до епархии нашей належащих монастырях и церквах не возносится имя его величества, короля польского, в церковном служении». Преосвященный пишет, что «возносить» королевское имя за богослужением – «это долг живущих в его пределах». Преосвященный разослал тогда по церквам и форму поминовения несколько отличного от теперешней. По ней, вначале возносилось имя самодержицы всероссийской, наследника её, его супруги, и уже после них имя короля, при чём поминовение на великом выходе формулировалось так: «Великодержавному нашему королю польскому Станиславу Августу да дарует Господь Бог догоденственное мирное житие, здравие и спасение и во всех благих поспешение – всегда, ныне и присно и во веки веков». Затем следовало поминовение св. |
| α β . Рукопись эта, по мнению проф. Гебгардта, происходит из Синодальной библиотеки, «ибо, – замечает он, – на первых листах внизу была обычная запись синод. ризничоего иерод. Гедеона, удаленная химическим путем; на 1-м листе кроме того написано: εκ τν Μαξμου επιβκπου κυθρων, а сверху: τν βρων». – Несколько рукописей продано было Маттеи Лейденской библиотеке. Руководясь различными указаниями, и между прочим сведениями, находящимися в письмах Маттеи к Рункену, проф. Гебгардт пришел к выводу, что в эту библиотеку от Маттеи поступили след. рукописи: 1) ркп. 29 – Orphei Argonautica, ркп. XV в., на 29 лл. 43 ; 2) ркп. 38 – Callimachi Hymni cum scholiis in margine, ркп. XVI в., на 24 лл. 44 ; 3) ркп. 74 – Platonis Timaeus, ркп. XV в., на 31 л. 45 ; и 4) ркп. 75 – Platonis Epistolae, ркп. XV в., на 38 лл. 46 . Этой же библиотеке Маттеи была продана рукопись Гомера, содержащая между прочим гимн Церере, первая половина которой находится в библиотеке Московского Главного Архива Министерства Иностранных Дел. О краже Маттеи «знаменитой рукописи Гомера», как мы видели выше, заявлялось и в печати: П. А. Бессонов прямо говорит, что Маттеи в Московской Синодальной библиотеке «открыл и увез с собою за границу рукопись Гомера»; эта ркп. украдена была только не из Синодальной библиотеки, а из библиотеки Московского Архива Государственной Коллегии Иностранных Дел... Об этой Лейденской рукописи Гомера приват-доценту Страсбургского университета Эд. Тремеру, читавшему летом 1890 г. в сем университете курс лекций о гимнах Гомера, приходилось много говорить. Происхождение и история ее были г. Тремеру совершенно неизвестны. В «Dictionnaire Numismatique» Бутковского (I, 20) он встретил известие, что по сведением кн. М.А. Оболенского так называемая Лейденская рукопись Гомера «происходит из библиотеки великой княгини Софии Палеолог и что для этой, по тому времени очень обширной, библиотеки был в царствование внука Софии, царя Ивана IV, составлен в 1565 г. каталог дерптским пастором Веттерманом». |
| Дальнейшее развитие положения и доказательства мы увидим из примеров других рукописей (см. рукописи Венского Бытия и др.). Напротив, латинский способ в рукописи Виргилия имеем на л. 6, когда хозяин отдает приказание рабочим, и у разговаривающих на лл. 16 и 17. Точно так же и в рукописи «Илиады» находим этот жест на лл. 5, 7, 19, и последний случай выражает изумление, как и на лл. 21 и 22. Описанный кодекс рассматривают обыкновенно в связи с другим кодексом Виргилия той же Ватиканской библиотеки, за 3867, 88 который представляет грубую и детскую иллюстрацию «Георгик» и несколько миниатюр, более совершенных по композиции, к «Энеиде». Хотя эти последние (заседание богов, три богини на тронах и пр.) и видимо скопированы с античных оригиналов хорошего рисунка, однако и в них нет почти никаких следов собственно античного искусства; это только варварское подражание исчезнувшей блестящей рукописи, детская мазня, пытавшаяся передать искусный рисунок. 89 Мы видим здесь белесоватое тело, темно-зеленый или пепельный фон, почву обильно усеянную цветами, но все это без всякой моделировки тонов и красок, как бы если ирландский миниатюрист рисовал с античной фрески. Очевидно, что эта рукопись могла бы иметь какое-либо значение в истории искусства только тогда, если бы мы не имели другого кодекса Виргилия; что касается вопроса о времени ее происхождения, то вероятнее принимать VI–VII век, нежели V, потому что, по нашему мнению, самая техника указывает на упадок римской школы этих веков. 90 Равным образом, мало значения имеют и различные рукописи Теренция, 91 все, однако же, приблизительно одного времени и скопированные с одних и тех же или весьма сходных оригиналов, хотя, несомненно, уже не прямо античных по времени, но христианской эпохи. При живой и ясной концепции, силе и разнообразии движений и жестов, чувстве артистической свободы в широкой манере, – которые относятся к оригиналу, мы встречаем здесь и все недостатки неумелой копии, воспроизводящей чуждые, непонятные формы и лишенной необходимых сил и технического знания. Мутные краски, густо наложенные; туманные толстые контуры, неуклюже обозначаемые черной полосой вместо прежней тени, дававшей рельеф; тени, прочерченные голубыми и лиловыми штрихами, небрежный очерк пером в крупных и мелких контурах, – все это представляет нам уже омертвевшее в чуждой сфере античное искусство и, как всякое бесхарактерное и бессильное подражание, не имеет значения и роли в истории: оно так же далеко от античного, как и не имеет никакой связи ни с византийским, ни с западным современным ему искусством. 92 |
|
|
