| 562, лл. 16—21. Единственным нарушением хронологических рамок этой части сборника Синод. 562 могли бы считаться грамоты на Вятку, помещенные на лл. 56—59 об., первая из которых (к воеводам) издана в «Актах исторических» (т. I, 98), как «Послание митрополита Геронтия» (1473—1489). Именно наличие этого «Послания» в Синод. 562, а также наличие в сборнике Увар. 512 вместо него «Послания» на Вятку митрополита Ионы (АИ, т. I, 261), дало Л. В. Черепнину основание предполагать, что в основе сборника Увар. 512 лежит более древний протограф, чем в основе сборника Синод. 562 (Л. В. Ч е р е п н и н, ук. соч., стр. 23). Однако в тексте грамот, помещенных в списке Синод. 562 на лл. 56—59 об., нет имени митрополита, и ничто в тексте этих грамот не дает основания приписывать их Геронтию; скорее — это иной, более сокращенный текст грамоты Ионы, помещенной в Увар. 512. Грамоты, помещенные на лл. 246—250 об. (послания греческих иерархов митрополиту Варлааму, ср. АИ, т. I, 121—123), в оглавлении сборника Синод. 562 отсутствуют и соответственно не имеют (в тексте) порядковых номеров. С другой стороны, в оглавлении сборника упомянуты (под 106 и 107) грамоты, изъятые из текста (на соответствующем месте, между л. 239 об. и л. 240, текст заклеен). Если принять во внимание, что одним из двух памятников, названных в оглавлении, является «дар Константина», то удаление его из текста едва ли можно считать случайным. Подробное описание сборника см.: ПСРЛ, т. IV, ч. 2, Пгр., 1917, стр. II—III. Ср.: М. Н. Тихомиров. Летописные памятники б. Синодального собрания. Исто - рич. зап., т. 13, стр. 270. См. Я. С. Лурье. Идеологическая борьба в летописании конца XV в. Тр. ОДРЛ, т. XI, 1955, стр. 175—178; ср. выше, стр. 117. См. выше, стр. 124. Послание патриарха Царяграда о протерех на поставлениа Благороднии честнии бояре, мужие псковичи, сын мой посадник, и сочьский, и вси дети мои и прочий христоименитии людие, подлежащии святей митрополии всея Руси, в руском граде Пьскове и в приделех его обретающейся, чадо о господе възлюбленная нашего смирениа. |
| Писан крупною, разборчивою скорописью конца прошедшого столетия на 13 листах. [На бумаге водяной знак 1708 г. На первом чистом листе, до текста, рукою XVIII в. сделаны след. записи: «В», «Трактат рукописной на латинском языке о претензии всех князей европейских», «М». Переплет – из темной с золотыми тиснениями бумаги. – 21 Х 16,7]. XLV (по старому каталогу 948). [Содержит на лл. 1–4 Compendium juris publici historici terrarum Prussiae (выдержки из Schützii Chron. Prussiae) и на лл. 5 и 6 – Probatio existentiae consilii tribunalis et conventus generalis terris Prussiae competentis. На бумаге водяной знак – pro patria. На 6 лл., без переплета. – 21 X 17]. XLVI (по старому каталогу 984). [ Praecepta Rhetorica , methodo Marci Tulii Ciceronis vel potius justissimo ipsius naturae ordine adornata atque ad usum studiosae iuventuti in seminario Novogrodensi sub auspitiis illustrissimi d. domini Demetrii maetropolitae Velico-Novogrodensis et Velico-Lucensis in auditorio rhetorico tradita, anno a Christo nato 1763 septembris 15 die. – В конце на листах после текста различные записи, между коими также и след.: «сия реторика школы р. ученика Ильи Титова, цена ей 30 коп.», «по сей книге обучается Новогородской семинарии студент Илья Полецкий, которому, дай Боже, и успеть», «сия реторика школы р. ученика Ильи Полецкова». Писана скорописью XVIII в., на 151 л., в обыкновенном переплете. – 20,3 X 16,5]. XLVII (по старому каталогу 1323). Рукопись на простой бумаге, в а 230 лл., писана, судя по почерку, в XVI столетии и озаглавлена на корешке: «Sermones varii manuscripti de sanctis» . При начале каждой речи заглавные буквы рисованы киноварью и украшены фигурами; при начале же некоторых речей находятся очень дурно сделанные красной и желтой красками изображения святых. Жизнь и деяния некоторых святых описаны немецкими стихами. Рукопись заключена в деревянном переплете, обложенном тисненым пергамином, с медными, сломанными застежками и гвоздями. [На переплете красными чернилами: С. Μ. XI и ярлык библиотеки, состоящий из разбросанных и связанных друг с другом букв: гладких Е, О, F, R, Н и со штрихами: L, Н, J, С. Эд. Тремер предполагает, что некоторые латинские рукописи архивские принадлежали любителю книг Fröhlich, жившему в Германии. Буквы на ярлыке и составляют эту фамилию. – 20,5 X 14]. |
| Чудо о винопийце, выгнавшем крестным знамением беса из чаши (84–85) должно быть сопоставлено с легендами о заключенном бесе, обследованными г. Дурново (Древности, труды славянской комиссии, т. 4, в. 1, М. 1907). Рассказ о том, как блаженный гонял беса в образе нищего (88–89) напоминает аналогичные рассказы жития Илариона Суздальского, протопопа Аввакума, старца Епифания. Сказание о блаженном Иоанне Собрав и издав сказания о блаженном Иоанне, о. Кузнецов напрасно не перепечатал одно из сказаний о погребении подвижника, очень небольшое по объему – не более —467— страницы – которое сам же издавал ранее (Чт. Общ. И. и Др. 1896, II смесь, 6 стр.; еще прежде оно издано было в Летописях Занятий Археографической Комиссии – стр. 50–51; втор. счета). Тогда бы получился в его книге полный цикл известных в настоящее время сказаний о блаженном Иоанне. Располагая сказания по времени их появления (стр. 467), автор, по нашему мнению, делает ошибки. Первым сказанием о блаженном, вероятно, было то описание его кончины и чудес, которое о. Кузнецов вслед за Ключевским приписывает протопопу Димитрию, упомянутое сейчас выше (Моск. Син. Б-ки 850, лл. 928–933, у о. Кузнецова, 417–421 стр.). За ним уже следует другое сказание, упомянутое сейчас выше, изданное в Летописях Занятий Археографической Комиссии и в Чт. Общ. И. и Др., которое явно осложнено легендой о священнике, поднятом на воздух ангелом. Однако наш автор, не указывая оснований, ставит это последнее сказание на первое место. Отношения двух списков жития Иоанна блаженного в Синод. рукописи 850, являющихся, собственно говоря, двумя изводами памятника, автору представляются едва ли правильно. Более ранним он считает первый список на лл. 289–292 об. с указанием на год (1647) составления и на автора «простого монаха а не ермонаха»; на второе место ставит список лл. 815–819. Основанием для такого распределения служит то, что «простой монах», по догадке о. Кузнецова, – известный Иван Наседка, а Наседка был «весьма образованный» человек своего времени и не воспользовался бы чужим трудом, – не выдал бы его за свой. Отсюда по мнению автора, второй список (815–819 лл.) зависит от первого, есть его легкая переделка (стр. 446–448). Но прежде всего следует заметить, что совершенно напрасно о. Кузнецов считает догадку об авторстве Ивана Наседки относительно жития Иоанна своим собственным открытием (стр. 446–447). Она давно сделана на оснований той же рукописи (Увар. Б-ки 1822 (534) (398) ср. Описание IV, 141) проф. Голубцовым (Памятники прений о вере, возникнувших по делу королевича Вальдемара и царевны Ирины Михайловны. М. 1892, стр. VII). Однако, нам кажется, вопрос о Наседке, как авторе сказания о блаженном Иоанне |
| Из двух филиграней с изображением шута одна/шут с 5 бубенцами, л. 78/принадлежит к тому типу, несколько разновидностей которого было издано Гераклитовым под 1182–1185/1646–1649 гг./, а другая находит лишь отдаленную аналогию/Гераклитов, 1418, 1663 г./. Таким образом, наиболее ранняя датировка на основании филиграней – середина XVII в. В состав сборника входят три произведения: «Выпись о втором браке Василия III»/лл. 2–18/, «Судный список Максима Грека »/лл. 18–24 об., 33–61 об./, «Речь Ивана IV к Яну Роките», ошибочно названная в сборнике речью Ивана IV к Максиму Греку /лл. 61 об.–120, 25–32/; из-за механической путаницы листов при переплете часть текста последнего памятника попала в текст «судного списка»/лл. 39–32/. Барсовский список находится в сборнике XVIII в., ГИМ, Барс., 2736, 8°, 420 листов скорописью и полууставом различных рук. Текстология, датировка. Различия между Сибирским и Погодинским списками позволяют говорить, что перед нами не только разные списки, но и разные редакции памятника. Встает вопрос о соотношении этих редакций. Оставляя пока в стороне языковую правку и введение Погодинским списком вопросоответной формы, можно отметить, что в остальных разночтениях Погодинский список дает обычно более краткий текст; случаев, когда текст Погодинского списка пространнее Сибирского, нет. Вопрос о хронологическом соотношении Сибирской и Погодинской редакций сводится поэтому к определению того, имеем ли мы здесь дело с последующим сокращением более пространного текста или, наоборот, с распространением первоначального, более краткого текста. Характер некоторых разночтений определенно говорит в пользу первого предположения. Рассмотрим главные из этих разночтений. 1 . На л. 39 Погодинского списка среди обвинений, предъявленных митрополитом Даниилом Максиму Греку в 1531 г., читаем: «Да ты же, Максим, говорил многим: Здесь на Москве великому князю и митрополиту кличют многолетие и еретиков проклинают, занеже творят не по писанию, ни по правилом, а митрополит поставляется своими епископы на Москве, а не в Цареграде от патриарха». |
| Вторая редакция («Послание Антония») представлена несколькими списками: 2) ГИМ, Синод. 562; 4°; нач. XVI в. «Послание Антония» — лл. 304 об. — 315 об.; 3) БИЛ, Рум. 204; 1°; перв. пол. XVI в. «Послание Антония»—лл. 304—315; 4) ГПБ, Соф. 1323; 1°; перв. пол. XVI в. «Великие Минеи Четии», июльская минея. «Послание Антония»—лл. 449—452; 5) ГИМ, Синод. 996; 1°; сер. XVI в. «Великие Минеи Четии» (Успенские или Макарьевские), июльская минея. «Послание Антония»—л. 587; 6) ГИМ, Синод. 182; 1°; сер. XVI в. «Великие Минеи Четии» (Царские), июль ская минея. «Послание Антония»—лл. 804—810. В пользу признания «Списания Стефана» более первоначальной редакцией, нежели «Послание Антония», говорит не только самый текст «Списания» (лишенный ляпсусов и внутренних противоречий, присущих «Посланию»), но и состав сборника, в котором «Списание» содержится. Не уступая по древности списку Синод. 562 (оба они относятся к началу XVI в.), список Синод. 700 лишен той характерной тенденциозности в подборе памятников, которая присуща «Митрополичьему формулярнику». Стоит отметить, что непосредственно за «Списанием Стефана» в списке Синод. 700 следует (л. 298 сл.) совершенно уникальный памятник—послание папе Сиксту от «российских славян» (живущих в «северной стране»), провозглашающих их единомыслие с католиками: «Несть бо разнствия о Христе греком и римляном и нам сущим росийским словяном, вси едино тоже суть». Памятник этот, свидетельствующий о существовании среди какой-то группы русских церковников (может быть в Новгороде, в кругах «литовской партии») униатских настроений, никак не мог бы сохраниться в официальных рукописях конца XV—haчaлa XVI в. Наличие его (наряду с сочинениями против «латин») в Синод. 700 говорит о неофициальном характере этого сборника, об отсутствии последовательной тенденции при его подборе. В сборнике Синод. 562 и в других списках, содержащих «Послание Антония», мы имеем, очевидно, уже тенденциозную обработку первоначального «Списания Стефана». Дело было, конечно, не в том, что (как полагал А. |
| При разборе структуры напевов мы применяем терминологию, принятую в работах о формах григорианского пения: «силлабическое строение» – для тех случаев, когда на один слог текста приходится один (и как исключение – два) звук мелодии; «невматическое строение» – тогда, когда на один слог текста приходится от двух до трех (реже – четырех) звуков мелодии (потому что большее число звуков над одной гласной слога может восприниматься уже не как «раскрашивание» или «опевание» основного звука слога, но как «мелизма» – в смысле самостоятельного мелодического оборота или даже отдельной мелодической фразы). И наконец, выражение «мелизматическое строение» применяется в тех случаях, когда на один слог текста приходится более четырех связных звуков мелодии 15 . Эта терминология вполне приложима и к строению русских роспевных мелодий, имеющих общия структурные черты с мелодиями григорианского пения. Она вполне характеризует соотношение мелодии с текстом. Из технических соображений красные киноварные пометы, как степенные, так и указательные, передаются здесь черным цветом, что для знакомого с древне-русскими безлинейными певческими нотациями, не представляет затруднения. В использованной нами рукописи кафизмы приведены в следующих местах: 1-я кафизма (все три славы) – на вечерни, лл. 171–173; прочия кафизмы, за исключением кафизмы 18-ой – на утрени, лл. 192–212 об. и лл. 286 об.–287. Кафизма 18-я распета нотацией типа C (т. е. без киноварных степенных помет, без указания относительной высоты звуков) и находится в отделе Триоди, на лл. 303 об., и след. Нотация типа C не всегда еще поддается такой уверенной расшифровке, как нотации типа B и A; судя по составу нотирующих напев её знамен, эта кафизма стоит особняком от прочих кафизм; она названа в рукописи «скорбной». Мы не включаем ее в наше разсмотрение напевов кафизм, так как приведенный в рукописи напев, повидимому, применяется только во время великого поста, и к тому же он не поддается безусловно-уверенной расшифровке, как напевы других приведенных в рукописи кафизм. В рукописи (как и в других параллельных рукописях) 16 распеты не все 20 кафизм; оставлены не распетыми кафизмы 6, 9, 12, 15. |
| Кроме сказов Андрея, в переводе представлены также и глоссы – перевод или объяснение какого-то отдельного слова или термина. В переводе Курбского картина глоссирования весьма многообразная: во-первых, наряду с лексико-словообразовательными вариантами достаточно много глосс грамматического характера, но при этом выбор стоит не между формами одного языка, а между грамматическим выражением одного и того же значения в разных языках – церковнославянском и польском; во-вторых, наряду с глоссированием греко-латинских заимствований (в основном новых, многие из которых ещё не освоены к тому времени славянским языком) в системе «основной текст – глосса» обнаруживается и достаточно много польских и белорусских слов. При этом о лексической нестабильности свидетельствует и факт употребления одних и тех же слов как в основном тексте, так и на полях, и факт подбора одному и тому же слову в основном тексте разных глосс. Приведём следующие характерные примеры с латинскими заимствованиями: славянское воздхъ и заимствованное аер (как варианты в разных рукописях и в качестве глосс [лл. 4об.; 22, 36об.]), фортуне: слчаю (и наряду с этим не слча: а не фортны, або каз [л. 5]); аргментованіа: довод (а также аргменты накъ: свїдетелства поченеи [лл. 36; 50]); декретом: сжденїемъ (и наряду с этим сжденїем албо ложенїем и ложенїа албо постановленїа [лл. 52; 53; 54об.]); съ стіхіи: со елементов [л. 5, а также похожие случаи лл. 31, 38, 45], пітіт: флкгм [л. 35], окрженіе: зразъ албо форм [л. 92]; тропс: тропс наричес фикгра або образець [л. 105об.]; лініею: чертою [л.120об.]. Таким образом, среди неязыковых аспектов перевода кружка князя Курбского отметим следующие: 1 . Сам по себе перевод нёс миссионерскую направленность и осознавался переводчиками как крайне важная составляющая сохранения истинной веры; 2 . Более того, перевод использовался и как средство борьбы со своими идеологическими противниками в сфере политической. Умело используя историческую канву, князь формирует образ царя Ивана Грозного как образ антихриста. |
| Слова на воскресные дни Четыредесятницы с неделями к ней приготовительными существовали не только в составе «Златоустов», но еще и отдельною группой. В последнем виде они заносились в разного рода сборники очень рано. Уже Горский, кроме Сборника Тр.-Серг. Лавры 9, отметил эти поучения в «Златой Цепи», сборнике исх. XIV Тр.-Серг. Лавры 11, где на лл. 102–119 об. имеются слова на воскресные дни четырех приготовительных недель к великому посту и самого поста. В сборнике Царск. 361 (также XIV в.), на лл. 192–209 и 215–217 об., находятся эти же поучения, предшествуемые и сопровождаемые, как и в «Златой Цепи», статьями, совершенно не входящими в состав обыкновенных «Златоустов». Надо полагать, что они тут рассматривались и читались (дома, а не в церкви) как группа поучений отдельная и самостоятельная. Кроме того, во многих рукописях с XVI по XVII ст. встречаются эти слова и в разбитом виде, т. е. отделенные одно от другого какими-нибудь другими статьями; тут слова на Четыредесятницу уже теряют свою цельность как особой группы и служат лишь расчлененными и самостоятельными (каждое поучение в отдельности) элементами для сборников с особыми (и притом разнообразными) планами или даже и без всякого плана. 379 Но что поучения на Четыредесятницу сохранились до XVII в. в виде цельной и самостоятельной группы, на это указывает, между прочим, один Сборник XVII в. Б-ки Моск. Синод. Типографии 1475 (444); одну из самостоятельных частей этого сборника, сшитого из нескольких рукописей, составляет отдельная тетрадка (по общему счету лл. 308–338), заключающая в себе именно слова на Четыредесятницу. Из этого ясно, что Горский отчасти был вправе рассматривать поучения на Четыредесятницу как отдельную и самостоятельную группу. Этот прием его, б. м., случайный, повлиял на немногих из последующих ученых, касавшихся упомянутого ряда поучений; все они рассматривают эти поучения так же независимо от «Златоустов», как и Горский: по крайней мере, они не высказываются об отношении этих слов к «Златоусту», имея на это иногда самый определенный повод. |
| 9 . Особенно значительны и многочисленны разночтения между Сибирским и Погодинским списком в конце последнего/лл. 57–60 об./. Погодинский список систематически дает здесь более краткие формулы записи очных ставок, переводит прямую речь в косвенную, сокращает второстепенные с точки зрения редактора детали, повторения. Вся эта правка логична и имеет определенную систему, если воспринимать ее как сокращение первоначально более полного текста и, наоборот, в ряде случаев мало оправдана, если трактовать ее как расширение в Сибирском списке первоначального краткого варианта Погодинского списка. Вот лишь один пример такой правки. Сибирский список/л. 337/: И владыка Дософей спросил Максима: Подали на тебя запись протопоп Афонасей, да протодиякон Иван Чюшка, поп Василей, что ты зде нашей земли Руской святых книг никаких не похвалишь, но паче укаряешь и отметаешь, а сказываешь, что здесь на Руси книг никаких нет, ни Еуангилия, ни Апостола, ни Псалтыри, ни правил, ни уставов ни отеческих, ни пророческих. А се протопопы перед тобою. И Максим с протопопы с очей на очи стал перепиратися: То де вы на меня лжете, яз того не говаривал, а молвил есми, что книги здешние на Руси не прямы, иные книги переводщики перепортили, не умели их переводити, а иные книги писцы перепортили, ино их надобно переводити. Погодинский список/л. 59 об.–60/: Владыка Досифей спросил Максима: Подали на тебя запись протопоп Афанасей, да протодиякон Иван Чюшка, да поп Василей, что ты здешние книги хулишь, и укоряешь, и отметаешь, а сказываешь, что здесь на Руси книг никаких нет, ни Еуангелия, ни Апостола, ни Псалтыри, ни правил, ни уставов ни отеческих, ни пророческих. И Максим с протопопом с очей на очи стал перепиратися, а говорил он, что не говаривал того, а говорил, что здесь на Руси книги не прямы, а иные книги перевотъчики перепортили, ино их надобно переводите. Следует также отметить, что в текстах «от божественных писаний» в двух случаях Погодинский список ошибочно пропускает по строке/лл. 20 и 33/; смысл при этом искажается настолько значительно, что речь идет здесь, видимо, не о сознательном сокращении, а о случайном пропуске. В Сибирском списке этих пропусков нет/лл. 324 об. и 327/. |
| Что представлял из себя хазраний, – за отсутствием данных не можем сказать. Может быть, последним термином в отличие от обычного архиерейского жезла обозначалась обыкновенная трость, батог наших древнерусских святителей и вообще предков. Временник Общ. Ист. и Древн. кн. XV, стр. 116; сн. 105. 1027 Рукоп. Московск. Синод. библ. 426 лл. 453, 524–525, 528 об., 534 об.; 425 лл. 6 об., 202; 428 лл. 90, 91. Составитель выходов патр. Адриана, описав подробно торжественное служение последнего 1 апр. 1693 года, в субботу акафиста, заметил между прочим: «А посоха подьяки не держали, учинилось в забвении, а надобно держать: в прошлых летех держали». Рукоп. Моск. Синод. библ. 93 л. 293. 1028 Как это делает, например, г. Фармаковский в Извест. Русск. Археолог. Инстит. в Константинополе, т. VI, в. 2–3, стр. 329. 1029 О символическом значении жезла в иудейском и христианском мире довольно подробные и обстоятельные сведения даны у Kraus’a в Real-Encyklopädie d. christl. Alterthümer, В. II, S. U. Stab. 1030 В качестве древнейшего свидетельства в пользу употребления посохов верующими при богослужении вообще, на литургии в частности, приводят слова Гонория Августодонского: Dum euangelium legitur, baculi de manibus deponuntur (Gemin. anim. I, 24). Констатируемый им церковный обычай, подтверждаемый между прочим и 26-ю главою нашего Устава, не был во всяком разе в церкви явлением изначальным, повсюдным и всеобщим, как справедливо отмечают то некоторые исследователи. Martigny, Dictionnaire des Antiquités chrétiennes, sub voce: baton; cfr. Kraus’a Real-Encyklopädie, s. v. Stab. В. II, s. 778. 1032 Hic ergo Dominus et Deus noster… ovis et pastor in nobis est, quia nos invisibili baculo et salutari virga intus regit, ut etiam si ambulemus in umbra morti, non timeamus mala, quia nobiscum Deus est (Epist. ad Florent. n. 2). Данные о времени появления, литургическом употреблении и наиболее древних изображениях архиерейского посоха на памятниках, относящиеся к западной церкви, довольно полно представлены у Kraus’a в Энциклопедии (s. v. Stab) и у Бока в Geschichte der liturgischen Gewänder, В. II. SS. 218–226. 1033 Huic (episcopo) dum consecratur datur baculus, ut ejus indicio subditam plebem vel regat vel corrigat vel infirmitates infirmorum sustineat (De offic. eccles. II, 7). Те же самые мысли и почти в одинаковых выражениях повторил, касаясь архиерейского посоха, как одного из отличий епископского сана, и Беда Достопочтенный . |
|
|
